bannerbanner

Дина Ильинична Рубина

Книги автора: Дина Ильинична Рубина

Душегубица
5
Когда расстрелянная девушка выбирается из братской могилы; когда в собственной семье ты обнаруживаешь историю оголенной страсти и преступления; когда осуществляется великая мечта артиста перед аудиторией из одного зрителя; когда расследование убийств…
Когда расстрелянная девушка выбирается из братской могилы; когда в собственной семье ты обнаруживаешь историю оголенной страсти и преступления; когда осуществляется великая мечта артиста перед аудиторией из одного зрителя; когда расследование убийств…
Не вычеркивай меня из списка…
5
«Моя личная родня была неистова и разнообразна. Чертовски разнообразна касательно заскоков, фобий, нарушений морали, оголтелых претензий друг к другу. Не то чтобы гроздь скорпионов в банке, но уж и не слёзыньки Господни, ох нет. С каждым из моей родн…
«Моя личная родня была неистова и разнообразна. Чертовски разнообразна касательно заскоков, фобий, нарушений морали, оголтелых претензий друг к другу. Не то чтобы гроздь скорпионов в банке, но уж и не слёзыньки Господни, ох нет. С каждым из моей родн…
Синдикат
4
Автор, ранее уже судимый, решительно отметает малейшие поползновения кого бы то ни было отождествить себя с героями этого романа. Организаций, министерств и ведомств, подобных Синдикату, существует великое множество во всех странах. Персонажи романа …
Автор, ранее уже судимый, решительно отметает малейшие поползновения кого бы то ни было отождествить себя с героями этого романа. Организаций, министерств и ведомств, подобных Синдикату, существует великое множество во всех странах. Персонажи романа …
На Верхней Масловке
3
«Вот вы говорите – идеальная любовь… Для меня идеальная любовь – это сильное духовное потрясение. Независимо от того, удачно или неудачно она протекает и чем заканчивается. Я полагаю, что чувство любви всегда одиноко. Даже если это чувство разделено.…
«Вот вы говорите – идеальная любовь… Для меня идеальная любовь – это сильное духовное потрясение. Независимо от того, удачно или неудачно она протекает и чем заканчивается. Я полагаю, что чувство любви всегда одиноко. Даже если это чувство разделено.…
Жилаю щастя. Афтор (сборник)
4
В книгу «Жилаю щастя. Афтор» входят эссе, рассказы и монологи, написанные Диной Рубиной в девяностые годы. Расширяется география жизни: в конце 1990-го автор вместе с семьей переезжает в Израиль. Расширяется география творчества: произведения Рубиной…
В книгу «Жилаю щастя. Афтор» входят эссе, рассказы и монологи, написанные Диной Рубиной в девяностые годы. Расширяется география жизни: в конце 1990-го автор вместе с семьей переезжает в Израиль. Расширяется география творчества: произведения Рубиной…
Один интеллигент уселся на дороге
5
«Говорили, что на центральной аллее появилось новое лицо – человек с велосипедом… Подозревали, что приезжает он из деревни, то ли из Глухова, то ли из той, что за оврагом, – но выражением лица обладает явно не деревенским, а городским, да и выше бери…
«Говорили, что на центральной аллее появилось новое лицо – человек с велосипедом… Подозревали, что приезжает он из деревни, то ли из Глухова, то ли из той, что за оврагом, – но выражением лица обладает явно не деревенским, а городским, да и выше бери…
Почерк Леонардо
4
«Почерк Леонардо» Дины Рубиной – мистический роман о даре и проклятии ясновидения в исполнении автора Будущая гениальная цирковая артистка и каскадер, Анна Нестеренко выросла в приемной семье и не знала своих родителей. Вот только в дальних родственн…
«Почерк Леонардо» Дины Рубиной – мистический роман о даре и проклятии ясновидения в исполнении автора Будущая гениальная цирковая артистка и каскадер, Анна Нестеренко выросла в приемной семье и не знала своих родителей. Вот только в дальних родственн…
Этот чудной Алтухов
5
«Когда-нибудь я обязательно опишу его. Раскрою толстую тетрадь в клетку, чуть-чуть отступлю от края и подумаю, с чего бы начать… Да, когда-нибудь я обязательно опишу его. И, безусловно, начну с глаз…»
«Когда-нибудь я обязательно опишу его. Раскрою толстую тетрадь в клетку, чуть-чуть отступлю от края и подумаю, с чего бы начать… Да, когда-нибудь я обязательно опишу его. И, безусловно, начну с глаз…»
Наполеонов обоз. Книга 2. Белые лошади
5
«Горячая, густая сердцевина трилогии „Наполеонов обоз“ по-настоящему раскрывается во второй книге романа „Белые лошади“. Острое варево сюжета напоминает густую цыганскую похлёбку, которую варил в таборе Сташек, сбежавший с цыганами в поисках „любовно…
«Горячая, густая сердцевина трилогии „Наполеонов обоз“ по-настоящему раскрывается во второй книге романа „Белые лошади“. Острое варево сюжета напоминает густую цыганскую похлёбку, которую варил в таборе Сташек, сбежавший с цыганами в поисках „любовно…
Не оставляй меня одного (сборник)
3
Ах, как много на свете кошек, нам с тобой их не счесть никогда, Сердцу снится душистый горошек, и звенит голубая звезда… Это Есенин… Нет, я не хочу сказать, что лично меня как-то душевно или биографически касается то, что происходит в этой моей давне…
Ах, как много на свете кошек, нам с тобой их не счесть никогда, Сердцу снится душистый горошек, и звенит голубая звезда… Это Есенин… Нет, я не хочу сказать, что лично меня как-то душевно или биографически касается то, что происходит в этой моей давне…
Наполеонов обоз. Книга 3. Ангельский рожок
3
Жизни Надежды и Аристарха наконец-то страстно и мгновенно срослись в единое целое, запылали огненным швом – словно и не было двадцатипятилетней горькой – шекспировской – разлуки, будто не имелась за спиной у каждого огромная ноша тяжкого и порою стра…
Жизни Надежды и Аристарха наконец-то страстно и мгновенно срослись в единое целое, запылали огненным швом – словно и не было двадцатипятилетней горькой – шекспировской – разлуки, будто не имелась за спиной у каждого огромная ноша тяжкого и порою стра…
Окна
4
«Что-то осталось во мне после того побега из пионерлагеря, после той длинной ночной дороги домой; я думаю – бесстрашие воли и смирение перед безнадежностью человеческого пути. Что увидала я – ребенок – в том неохватном, том сверкающем окне вселенной,…
«Что-то осталось во мне после того побега из пионерлагеря, после той длинной ночной дороги домой; я думаю – бесстрашие воли и смирение перед безнадежностью человеческого пути. Что увидала я – ребенок – в том неохватном, том сверкающем окне вселенной,…
Липовая жена
5
Семьи бывают несчастны по-разному, семьи бывают счастливы по-разному, а чаще всего – и то, и другое сразу. Всё как у всех. Все семьи в рассказах и повестях сборника «Липовая жена» далеки от идеала, каждая – по-своему. И все же Дина Рубина несокрушимо…
Семьи бывают несчастны по-разному, семьи бывают счастливы по-разному, а чаще всего – и то, и другое сразу. Всё как у всех. Все семьи в рассказах и повестях сборника «Липовая жена» далеки от идеала, каждая – по-своему. И все же Дина Рубина несокрушимо…
Русская канарейка. Блудный сын
5
«Блудный сын» – третий, и заключительный, том романа Дины Рубиной «Русская канарейка», полифоническая кульминация грандиозной саги о любви и о Музыке. Леон Этингер, уникальный контратенор и бывший оперативник израильских спецслужб, которого никак не …
«Блудный сын» – третий, и заключительный, том романа Дины Рубиной «Русская канарейка», полифоническая кульминация грандиозной саги о любви и о Музыке. Леон Этингер, уникальный контратенор и бывший оперативник израильских спецслужб, которого никак не …
Яша, ты этого хотел?
3
Историческая эпоха бесцеремонно и зачастую жестоко вмешивается в течение человеческой жизни. ХХ век не был милосерден – с его мировыми войнами, революциями, нацизмом, Холокостом, ГУЛАГом, Ленинградской блокадой. Но полон сострадания и нежности взгляд…
Историческая эпоха бесцеремонно и зачастую жестоко вмешивается в течение человеческой жизни. ХХ век не был милосерден – с его мировыми войнами, революциями, нацизмом, Холокостом, ГУЛАГом, Ленинградской блокадой. Но полон сострадания и нежности взгляд…
Медная шкатулка (сборник)
3
Истории пронзительных человеческих судеб, повседневные и порази-тельные сюжеты, рассказанные просто, как монолог попутчика, полные красок и подлинности, – в новом сборнике рассказов Дины Рубиной.
Истории пронзительных человеческих судеб, повседневные и порази-тельные сюжеты, рассказанные просто, как монолог попутчика, полные красок и подлинности, – в новом сборнике рассказов Дины Рубиной.
Липовая жена
5
Семьи, которые изображает Дина Рубина, далеки от идеала. Всё как у всех. Одинокая мать, воспитывающая сына; «выходной» папа; брат и сестра, отец которых покидает дом в надежде на новую любовь… Кругом «ухабы характера», всюду «щипки, тычки и щекотания…
Семьи, которые изображает Дина Рубина, далеки от идеала. Всё как у всех. Одинокая мать, воспитывающая сына; «выходной» папа; брат и сестра, отец которых покидает дом в надежде на новую любовь… Кругом «ухабы характера», всюду «щипки, тычки и щекотания…
Я не любовник макарон, или Кое-что из иврита
3
«Предотъездный ажиотаж в Москве вокруг многочисленных курсов по изучению иврита. Не помню, кто из моих приятелей обронил после первого занятия: «Как вообще сознание русскоязычного человека может воспринять язык, на котором неприлично звучащее слово «…
«Предотъездный ажиотаж в Москве вокруг многочисленных курсов по изучению иврита. Не помню, кто из моих приятелей обронил после первого занятия: «Как вообще сознание русскоязычного человека может воспринять язык, на котором неприлично звучащее слово «…
Позвони мне, позвони!
5
«Спятить можно! Вся страна звенит, тенькает, дребезжит, переливается ксилофонной радугой, вколачивает в измученные барабанные перепонки цитаты из классики. Моцарт, Бетховен, Шопен и Шуберт в гробу переворачиваются…»
«Спятить можно! Вся страна звенит, тенькает, дребезжит, переливается ксилофонной радугой, вколачивает в измученные барабанные перепонки цитаты из классики. Моцарт, Бетховен, Шопен и Шуберт в гробу переворачиваются…»
Наполеонов обоз. Книга 3. Ангельский рожок
4
«Ангельский рожок» – последняя книга трилогии Дины Рубиной «Наполеонов обоз» о великой любви. «Долгая дорога любви, дорога судьбы, горестей и – счастья. Пусть короткого, перед самой последней разлукой, но нестерпимого счастья. И хотя в этой книге дов…
«Ангельский рожок» – последняя книга трилогии Дины Рубиной «Наполеонов обоз» о великой любви. «Долгая дорога любви, дорога судьбы, горестей и – счастья. Пусть короткого, перед самой последней разлукой, но нестерпимого счастья. И хотя в этой книге дов…

Похожие авторы