Рассвет не так лучист, не так уж воздух жарок,Темнеют небеса, туманы загустели,Увы! длиннее дни, деревья пожелтели!Осенний ветер грусть мне на сердце наводит,И лето прочь бежит, как будто друг уходит…

Le printemps

Voici le printemps! mars, avril au doux sourire,Mai ﬂeuri, juin brûlant, tous les beaux mois amis;Les peupliers, au bord des ﬂeuves endormis,Se courbent mollement comme de grandes palmes;L’oiseau palpite au fond des bois tièdes et calmes;Il semble que tout rit, et que les arbres vertsSont joyeux d’être ensemble et disent des vers.Le jour naît couronné d’une aube fraîche et tendre,Le soir est plein d’amour; la nuit, on croit entendre,A travers l’ombre immense et sous le ciel béni,Quelque chose d’heureux chanter dans l’inﬁni.

Весна

Вот и весна! Март и апрель с улыбкой теплой,Цветущий май, июньский зной – мои друзья;Вдоль берегов речных в дремоте тополя,Подобны пальмам своей грациею томной,Там птица прячется, в листве теряясь темной;И кажется, вокруг смеется всё не зря:В сплетенье крон и крыл рождается заряИ коронован день, где говорят стихамиДеревья меж собой и травами, и нами.А по ночам сквозь тьму, что взглядом не объять,Песнь вечная звучит, как неба благодать.

Gerard de Nerval

(1808–1855)

Жерар де Нерваль

(1808–1855)

Avril

Déjà les beaux jours, la poussière,Un ciel d’azur et de lumière,Les murs enﬂammés, les longs soirs ;Et rien de vert : à peine encoreUn reﬂet rougeâtre décoreLes grands arbres aux rameaux noirs !Ce beau temps me pèse et m’ennuie.Ce n’est qu’après des jours de pluieQue doit surgir, en un tableau,Le printemps verdissant et rose,Comme une nymphe fraîche éclose,Qui, souriante, sort de l’eau.

Апрель

Уж время тепла наступает,Лазурное небо блистает,И тени на стенах длинны:Их отсвет из чистого злата,В пейзаже оттенки заката,И ветви деревьев черны!Не нравится мне это время,Меня тяготит его бремя,Лишь дождь во мне будит мечты.Весна, заалев на мгновенье,Как Нимфа, природы творенье,С улыбкой встает из воды.

Delfica

La connais-tu, Dafné, cette ancienne romance,Au pied du sycomore, ou sous les lauriers blancs,Sous l’olivier, le myrte, ou les saules tremblants,Cette chanson d’amour qui toujours recommence?..Reconnais-tu le Temple au péristyle immense,Et les citrons amers où s’imprimaient tes dents,Et la grotte, fatale aux hôtes imprudents,Où du dragon vaincu dort l’antique semence?..Ils reviendront, ces Dieux que tu pleures toujours!Le temps va ramener l’ordre des anciens jours;La terre a tressailli d’un soufﬂe prophétique…Cependant la sibylle au visage latinEst endormie encor sous l’arc de Constantin– Et rien n’a dérangé le sévère portique.

Дельфы

Тебе ли, Дафна, не знакома эта песнь,Звучащая под сикомором и под лавром,Под миртом, ивой и оливой в хоре славном,Поющем о любви? О горестная весть!Ты помнишь Храм, где перистиль сияет весь,Где золотых твоих лимонов горечь пряна,Где пасть разинул грот, будто зияет рана,Где побежден дракон и не хранитель здесь?Ты плачешь о богах, в забвении они!Но время возвратит былых мистерий дни,Пророчествуй еще, ведь мир земной непрочен…Но в прорицалищах Сивилла спит пока;Под аркой древнею покоятся века.– Суровый дух тяжелых портиков отточен.

Le réveile en voiture

Voici ce que je vis: – Les arbres sur ma routeFuyaient mêlés, ainsi qu’une armée en déroute;Et sous moi, comme ému par les vents soulevés,Le sol roulait des ﬂots de glèbe et de pavés.Des clochers conduisaient parmi les plaines vertesLeurs hameaux aux maisons de plâtre, recouvertesEn tuiles, qui trottaient ainsi que des troupeauxDe moutons blancs, marqués en rouge sur le dos.Et les monts enivrés chancelaient: la rivièreComme un serpent boa, sur la vallée entièreEntendu, s’élançait pour les entortiller…– J’étais en poste, moi, venant de m’éveiller!

Пробуждение в карете

Вот что я видел там: деревья, словно тени,Как отступающая армия в смятеньи.Земля из-под копыт катилась все быстрейВолнами черных глыб и мостовых камней.Звон колокольный плыл среди полей зеленых,Над черепицей крыш и стен домов беленых,Бегущих, как стада баранов, вдоль равнин, —Краснели тут и там отметины их спин.И каждая гора, как во хмелю качалась,Река, словно змея, вокруг них обвивалась.Почтовая карета пряталась в холмах…– Я пробуждался, я блуждал в мечтах!

Choeur d’amour

Ici l’on passeDes jours enchantés!L’ennuie s’effaceAux coeurs attristésComme la traceDes ﬂots agités.Heure frivoleEt qu’il faut saisir,Passion folleQui n’est qu’un désir,Et qui s’envoleAprès le plaisir!

Хор любви

Здесь отзвучалиРадостные дни,В сердца вписалиГорести одни:Сродни печалиБурных волн они.О миг беспечный,Ты его лови!Порыв сердечный,Как огонь в крови.Ведь ты не вечный, —Так сейчас живи!

Fantaisie

Il est un air pour qui je donneraisTout Rossini, tout Mozart et tout Weber,Un air très vieux, languissant et funèbre,Qui pour moi seul a des charmes secrets!Or chaque fois que je viens à l’entendre,De deux cents ans mon âme rajeunit…C’est sous Louis treize; et je crois voir s’étendreUn coteau vert, que le couchant jaunit,Puis un château de brique à coins de pierre,Aux vitraux teints de rougeâtres couleurs,Ceint de grands parcs, avec une rivièreBaignant ses pieds, qui coule entre des ﬂeurs;Puis une dame, à sa haute fenêtre,Blonde aux yeux noirs, en ses habits anciens,Que, dans une autre existence peut-être,J’ai déjà vue… et dont je me souviens!

Фантазия

Есть музыка, – рыданья в ней слышны.Что мне Россини, Моцарт или Вебер?..Я б отдал все, когда б коснулся ветерМоей души звучаньем старины!Лишь в тайне нахожу очарованье, —Две сотни лет взлетают налегке:Луи Тринадцатый…веков преданье,Зеленый холм желтеет вдалеке.Я вижу замок: переходы, арки,Витражных окон ярко-красный цвет;И вдоль реки таинственные паркиС деревьями, которым сотни лет.Я вижу даму в том окне высоком, —Она стоит в старинном одеяньеВ судьбе моей и в сердце одиноком;Я знал ее в ином существованье!

Sonnet

II a vécu tantôt gai comme un sansonnetTour à tour amoureux insoucieux et tendre,Tantôt sombre et rêveur comme un triste ClitandreUn jour il entendit qu’à sa porte on sonnait.C’était la Mort! Alors il la pria d’attendreQu’il eût posé le point à son dernier sonnet;Et puis sans s’émouvoir, il s’en alla s’étendreAu fond du coffre froid où son corps frissonnait.II était paresseux, à ce que dit l’histoire,II laissait trop sécher l’encre dans lécritoire.II voulait tout savoir mais il n’a rien connu.Et quand vint le moment où, las de cette vie,Un soir d’hiver, enﬁn l’ame lui fut ravie,II s’en alla disant: Pourquoi suis-je venu?

Сонет

Беспечно, как скворец, он жил, порхал скорей,Всегда влюблен легко и весело, и нежно,Но вдруг он, как Клитандр, мрачнеет безнадежно,Звонок услышав днем у запертых дверей.То Смерть была! Тогда он попросил отсрочки,Чтобы успеть сонет последний дописать,Как будто жизнь саму всю до последней точки,Потом уж в ящике холодном угасать.Всё было лень ему свой досказать сюжет;И высохших чернил в чернильнице уж нет.Он знания искал, но их не находил.Когда ж настал момент – сгорела жизнь в тиши,И зимним вечером не стало в нем души,Ушел он говоря: Зачем я приходил?

Le point noir

Quiconque a regardé le soleil ﬁxementCroit voir devant ses yeux voler obstinémentAutour de lui, dans l’air, une tache livide.Ainsi, tout jeune encore et plus audacieux,Sur la gloire un instant j’osai ﬁxer les yeux;Un point noir est resté dans mon regard avide.Depuis, mêlée à tout comme un signe de deuil,Partout, sur quelgue endroit que s’arrête mon oeil,Je la vois se poser aussi, la tache noire!Quoi, toujours? Entre moi sans cesse et le bonheur !Oh! c’est que l’aigle seul – malheur! – à nous, malheur!Contemple impunément le Soleil et la Gloire.

Черная точка

Тот, кто хоть раз на Солнце пристально смотрел —Шар ослепительный в его глазах горел,Вокруг которого пятно, как тень, лежало.Когда был юн и смел, я к Солнцу рвался сам:Не отводил свой взгляд, что свойственно орлам.Но точка черная во мне с тех пор, как жало,Как траурный мой знак присутствует во всем,Куда б я ни взглянул в желании своемУвидеть истину и мир в тот миг победный!И что же вижу я? Несчастья пред собой!О горе нам – орлам, возвышенным судьбойК тому, чтоб Солнце созерцал наш разум бедный.

Vers dorés

Eh quoi ; tout est sensible.

PythagoreHomme, libre penseur ! te crois-tu seul pensantDans ce monde où la vie éclate en toute chose ?Des forces que tu tiens ta liberté dispose,Mais de touts tes conseils l’univers est absent .Respecte dans la bête un esprit agissant :Chaque ﬂeur est une âme à la Nature éclose ;Un mystère d’amour dans le métal repose ;«Tout est sensible!» Et tout sur ton être est puissant.Crains, dans le mur aveugle, un regard qui t’épie :A la matière même un verbe est attaché…Ne la fais pas servir à quelque usage impie !Souvent dans l’ être obscur habite un Dieu caché ;Et comme un oeil naissant couvert par ses paupières,Un pur esprit s’accroît sous l’écorce des pierres !

Золотые стихи

Полно! Всё – чувствует.

ПифагорНе мнишь ли ты себя мудрейшим, Человек,В миру, где жизнь звучит в космической пылинке?А вот в тебе самом в извечном поединке, —Вселенная молчит из-под прикрытых век.В животном – ум живой, напротив, не поблек;Душа Природы – мысль цветка на тонкой жилке.Любовь заключена в металле и в травинке:«Всё чувствует!» и всё – над логикой вовек.Страшись в стене слепой невидимого ока,Живительный глагол – в материи самой;Не позволяй же ей служить, не помня Бога!Хоть ищущий Его – во тьме бредет домой;Но сквозь ресницы свет волной скользнет лучистой, —Так чистый дух взрастет под коркой каменистой!

Une allée du Luxembourg

Elle a passé, la jeune ﬁlle,Vive et preste comme un oiseau:A la main une ﬂeur qui brille,A la bouche un refrain nouveau.C’est peut-être la seule au mondeDont le coeur au mien répondrait;Qui, venant dans ma nuit profondeD’un seul regard l’éclairerait…Mais non, – ma jeunesse est ﬁnie…Adieu, doux rayon qui m’as lui, —Parfum, jeun ﬁlle, harmonie…Le bonheur passait, – il a fui!

Аллея Люксембургского сада

Она прошла походкой легкой,Мелькнув, как птичка по утру.В руке – цветок; и песня звонкоИз губ летела на ветру.Она – одна на этом свете,Чье сердце билось в такт с моим, —Придет и ночь мою осветит,Быть может, взглядом лишь одним…Но юность кончилась, досада:Прощай последнее тепло:И девушка, и свежесть сада,И счастье, – вот оно прошло!

Alfred de Muset

(1810–1857)

Альфред де Mюссе

(1810–1857)

Chanson

J’ai dit à mon coeur, à mon faible coeur:N’est-ce point assez d’aimer sa maîtresse?Et ne vois-tu pas que changer sans cesse,C’est perdre en désirs le temps du bonheur?II m’a répondu: Ce n’est point assez,Ce n’est point assez d’aimer sa maîtresse ;Et ne vois-tu pas que changer sans cesseNous rend doux et chers les plaisirs passés!J’ai dit à mon coeur, à mon faible coeur:N’est-ce point assez de tant de tristesse?Et ne vois-tu pas que changer sans cesseC’est à chaque pas trouver la douleur?Il m’a répondu: Ce n’est point assez,Ce n’est point assez de tant de tristesse ;Et ne vois-tu pas que changer sans cesseNous rend doux et chers les chagrins passés?

Песня

Бедному сердцу я с грустью сказал:«Может довольно любить бесконечно?Время счастливое длится не вечно,Тратить в изменах его я устал».Сердце ответило с жаром в крови:«Я бы хотело любить бесконечно.Время счастливое длится не вечно —Сладостно помнить нам радость любви».Бедному сердцу я с грустью сказал:«Сколько печали и боли сердечной!Время счастливое длится не вечно —Скорби потерь я с избытком познал».Сердце ответило с жаром в крови:«Нет, не достаточно боли сердечной.Время счастливое длится не вечно —Сладостны прошлые муки. Живи!».

Tristesse

J’ai perdu ma force et ma vie,Et mes amis et ma gaîté;J’ai perdu jusqu’à la ﬁertéQui faisait croire à mon génie.Quand j’ai connu la Vérité,J’ai cru que c’etait une amie;Quand je l’ai comprise et sentieJ’en étais déjà dégoûté.Et pourtant elle est éternelle,Et ceux qui se sont passés d’elleIci-bas ont tout ignoré.Dieu parle, ll faut qu’on lui réponde,Le seul bien qui me reste au mondeEst d’avoir quelque fois pleuré.

Грусть

Я силу потерял до срока,Моих друзей, мой нрав живойИ гордость, что была со мной,И гений, в нем не видя прока,Когда я с легкостью благойНе слышал Истины упрека,Что не по-дружески жестока —До отвращения порой.И все же вечно есть и будет,Когда меня весь мир забудет.Внизу на грязной мостовойСтою и чувствую усталость.Бог говорит: тебе осталосьОт счастья плакать, что живой.

Chanson de Fortunio

Si vous croyez que je vais direQui j’ose aimer, Je ne saurais, pour un empire, Vous la nommer.Nous allons chater à la ronde,Si vous voulez,Que je l’adore et qu’elle est blonde Come les blés.Je fais ce que sa fantaisieVeut m’ordonner, Et je puis, s’il lui faut ma vie, La lui donner.Du mal qu’une amour ignoréeNous fait souffrir, J’en porte, l’âme déchirée Jusqu’à mourir.Mais j’aime trop pour que je dieQui j’ose aimer, Et je veux mourir pour ma mie Sans la nommer.

Песня Фортуньо

Не думайте, что я посмею Сказать о той,Чье имя я в груди лелею, Забыв покой.За все блага и царства мира Не выдам я.За чаркой дружеского пира Споем, друзья,О том, как в нашей жизни грешной Любовь сильна,И ранит мукой безнадежной Меня она.О прикажи, я счастлив буду Тебе служить,И тенью следуя повсюду, До смерти жить.Я этой тайны не нарушу, Пока живу,Моей любви, хоть рвите душу, Не назову!

Impromptu

En reponse a cette question: qu’est-ce que la poesie?Chasser tout souvenir et ﬁxer la pensée,Sur un bel axe d’or la tenir balancée,Incertaine, inquiète, immobile pourtant;Eterniser peut-être un rêve d’un instant;Aimer le vrai, le beau, chercher leur harmonie;Ecouter dans son coeur l’écho de son génie;Chanter, rire, pleurer, seul, sans but, an hasard;D’un sourire, d’un mot, d’un soupir, d’un regardFaire un travail exquis, plein de crainte et de charmeFaire une perle d’une larme:Du poète ici-bas voilà la passion,Voilà son bien, sa vie et son ambition.

Экспромт

Отвечая на вопрос: что такое поэзия?В самом себе блуждать, стараясь удержатьПорхающую мысль, – как бабочку сажатьНа золотую ось, вращающую мир,Где Вечность – это миг, но ты – ее кумир.Смеяться, плакать, петь, не ведая тот час,Когда улыбка, вздох иль взгляд коснется нас.Превозмогая страх пред Небом и восторг,Сквозь боль услышать стих, который ты исторг.Чарующий эскиз, твоей работы суть — Чтоб выжать в ком-нибудьЖемчужину слезы – вот для поэта страстьИ жизнь, и цель, и всё, за что готов страдать.

Chanson de barberine

Beau chevalier qui partez pour la guerre, Qu’allez-vous faire Si loin d’iciVoyez-vous pas que la nuit est profonde, Et que le monde N’est que souci?Vous qui croyez qu’une amour délaissée De la pensée S’enfuit ainsiHélas ! hélas! chercheurs de renommée, Votre fumée S’énvole aussi.Beau chevalier qui partez pour la guerre, Qu’allez-vous faire Si loin de nous?J’en vais pleurer, moi qui me laissais dire Que mon sourire Etait si doux.

Печальная песня

О шевалье, мой шевалье прекрасный, Порыв опасный Вас гонит прочь.К чему вам эти войны? – нет в них прока; Длина дорога, К тому же – ночь.Вы, как отвергнутый влюбленный рыцарь, Желая скрыться, Бежите вдаль,Гонясь за славою, увы, миражной, Герой отважный, Мне так вас жаль!О шевалье, мой шевалье прекрасный, Порыв опасный Вам даст тепла?Сейчас расплачусь от чувств избытка, Ваша улыбка Была мила.

A Charles Nodier

Ta muse, tout française, Tout à l’aise,Me rend la soeur de la santé, La gaieté.Elle rappelle à ma pensée, Délaissée,Les beaux jours et les courts instants Du bon temps,Lorsque, rassemblés sous ton aile Paternelle,Échappés de nos pensions Nous dansions.Gais commt l’oiseau sur la branche, Le dimancheNous rendions parfois matinal L’Arsenal.La tête coquette et ﬂeurie De MarieBrillait comme un bleuet mêlé Dans le blé.Tachés déjà par l’ecritoire, Sur l’ivoireSes doigts légers allaient sautant Et chantant.Quelqu’un récitait quelque choseVers ou prose,Puis nous courions recommencerA danser.Chacun de nous, futur grand homme,Ou tout comme,Apprenait plus vite à t’aimerQu’à rimer.Alors, dans la grande boutiqueRomantique,Chacun avait, mître ou garçon,Sa chanson…Cher temps, plein de mélancolie,De folie,Dont il faut rendre à l’amitiéLa moitié!

К Шарлю Нодье

Твоей французской музы Так сладки узы;Свободы, легкости, добра — Она сестра.И сердце снова веселится, Как будто длитсяМгновений прошлых красота Через лета,Когда из пансионов строгих, Рифмуя слоги,Слетались под твое крыло, Что нас звало.Беспечны, как птенцы на ветке, Забыв о клетке —Опаздывали в Арсенал, Покинув зал,Где грация Мари цветущей Влекла нас пуще,Чем твоих лекций глубина. О времена,Где клавиш из слоновой кости Касались гости,Испачкав пятнами чернил… Кто пел, кто пил…И что-то из стихов иль прозы, Прочтя без позы,Бросался в танцы с головой, Едва живой.Любой из нас – талант иль гений В часы учений,Вас полюбил скорее, скажем, Чем рифму даже..Где магазин был нашим домом. Считалось долгомЮнцу иль метру дар иметь — Песнь свою петь..Безумий, меланхолий время, Взрастило семя,,Что дружба бросила в меня В рассвете дня.

Theophile Gautier

(1811–1872)

Теофиль Готье

(1811–1872)

Premier sourire du printemps

Tandis qu’à leurs oeuvres perversesLes hommes courent haletants,Mars qui rit, malgré les averses,Prépare en secret le printemps.Pour les petites pâquerettes,Sournoisement lorsque tout dort,II repasse des collerettesEt cisèle des boutons d’or.Dans le verger et dans la vigne,II s’en va, furtif perruquier,Avec une houppe de cygne,Poudrer à frimas l’amandier.La nature au lit se repose,Lui descend au jardin désert,Et lace les boutons de roseDans leur corset de velours vert.Tout en composant des solfèges,Qu’aux merles il sifﬂe à mi-voix,II sème aux prés les perce-neigesEt les violettes aux bois.Sur le cresson de la fontaineOù le cerf boit, l’oreille au guet,De sa main cachée il égrèneLes grelots d’argent du muguet.Sous l’herbe, pour que tu la cueilles,II met la fraise au teint vermeil,Et te tresse un chapeau de feuillesPour te garantir du soleil.Puis, lorsque sa besogne est faite,Et que son règne va ﬁnir,Au seuil d’Avril tournant la tête,II dit: «Printemps, tu peux venir!»

Первая улыбка весны

Когда за ежечасной спешкойТеряет жизнь свой аромат, —Наперекор дождям, с усмешкой,К весне взывает в тайне март.Природе в снах ее душистыхОн дарит первые цветы,В набухших почках золотистыхЧеканя тонкие листы.Как сада парикмахер, тайноСпешит управиться он в срок,Роняя в пудру неустанноСвой лебединый хохолок.Когда кусты пустынно-сонны,И дремлет в них еще фактура, —Он одевает роз бутоныВ корсет зеленого велюра.Сольфеджий легкое весельеДаря заливистым дроздам,В лугах подснежники он сеет,Фиалки стелет по лесам.У кресс-фонтана, где пугаясь,Олень пьет чистый фианит, —Он серебристо разливаясь,Цветами ландышей звенит.И под кустами оставляетПлод земляники – алый мед;Из листьев шляпу он сплетает,Что от лучей тебя спасет…Закончив все дела, на тронеУже поцарствовав сполна,Апрель склоняется в поклонеИ говорит: «Приди, весна!»

Paysage

…omnia plenis

Rura natant fossis.

P. Virgilius MaroPas une feuille qui bouge,Pas un seul oiseau chantant,Au bord de l’horizon rougeUn éclair intermittent;D’un côté rares broussailles,Sillons à demi noyés,Pans grisâtres de murailles,Saules noueux et ployés;De l’autre, un champ que termineUn large fossé plein d’eau,Une vieille qui chemineAvec un pesant fardeau,Et puis la route qui plongeDans le ﬂanc des coteaux bleus,Et comme un ruban s’allongeEn minces plis onduleux.

Пейзаж

…всего его

Поля канавы

Публий Вергилий МаронИ ни шороха листа,И ни птицы в звонком пенье, —Горизонта краснота,Резких молний воспаленье.Кое-где видны кусты,Борозды в болоте тонут,Тени на стене густы.Ивы-девы плачут, стонут.В стороне же от болот —Ров с водой за пашней тощей,И старуха, что бредетСо своей тяжелой ношей.В чрево синее холмовТа дорога дальше длится —Тонкой лентой кружевовИзвивается, змеится…

Carmen

Carmen est maigre, – un trait de bistreCerne son oeil de gitana.Ses cheveux sont d’un noir sinistre,Sa peau, le diable la tanna.Les femmes disent qu’elle est laide,Mais tous les hommes en sont fous:Et l’archevêque de TolèdeChante la messe à ses genoux;Car sur sa nuque d’ambre fauveSe tord un énorme chignonQui, dénoué, fait dans l’alcôveUne mante à son corps mignon.Et, parmi sa pâleur, éclateUne bouche aux rires vainqueurs;Piment rouge, ﬂeur écarlate,Qui prend sa pourpre au sang des coeurs.Ainsi faite, la moricaudeBat les plus altières beautés,Et de ses yeux la lueur chaudeRend la ﬂamme aux satiétés.Elee a dans sa laideur piquanteUn grain des sel de cette merD’où jaillit, nue et provocante,L’âcre Vénus du gouffre amer.

Кармен

Кармен тонка – исчадье ночи,От черных кос уйти нет сил;Зловещей страстью блещут очи,А кожу дьявол ей дубил.«Уродка», – слышно в женских сплетнях,Но тем любовь мужчин сильней.В Толедо, стоя на коленях,Архиепископ служит ей.Шиньон ее, как зверь в неволе,Что скован цепью золотой, —Но отпускается в альковеПо телу мантией-волной.И среди бледности томящейЦветет, пылает алый рот, —В победоносном смехе мстящемСвой пурпур из сердец берет.Так создана самой природойБурлить, стремиться, обжигать;И своей огненной свободойРасслабленных подстерегать.Она невыносимо колка,Горька, – крупица моря, стон.Так Афродита волей рокаЯвилась в мир из бездны волн.

La chimère

Une jeune Chimère, aux lévres de ma coupe,Dans l’orgie, a donneé le baiser le plus doux;Elle avait les yeux verts, et jusque sur sa croupeOndoyait en torrent l’or de ses cheveux roux.Des ailes d’épervier tremblaient à son épaule;La voyant s’envoler, je sautait sur ses reins;Et, faisant jusqu’à moi ployer son cou de saule,J’ enfonçai comme un peigne une main dans ses crins.Elle se démenait, hurlante et furieuse,Mais en vain. Je broyais ses ﬂancs dans mes genoux;Alors elle me dit d’une voix gracieuse,Plus claire que l’argent: Maître, où donc allons-nous?Par-delà le soleil et par-delà l’espace,Où Dieu n’arriverait qu’après l’éternité;Mais avant d’être au but ton aile sera lasse:Car je veux voir mon rêve en sa réalité.

Химера

С Химерой юною из чаши пил однойГубами поцелуй в той оргии пьянящей.О зелень глаз ее! И рыжей гривы зной,Потоком золотым волос волны парящей.Дрожь ястребиных крыл вздымала ее плечи,Боясь, что ускользнет, проник я в душу к ней,За шею гибкую держась, чтоб было легче,Вонзался пальцами ей в гриву всё сильней.Она как фурия металась и рычала,Ее бока сжимал, безумьем одержим;И милостиво мне она тогда сказала:Ответь, мой господин, куда же мы спешим?За солнце, за предел, раздвинувший пространство,Откуда сам Господь взирает на века.Цель бытия – твое крыло; и постоянствоПолета наяву, когда мечта близка.

Charles Leconte de Lisle

(1818–1894)

Шарль Леконт де Лиль

(1818–1894)

Villanelle

Une nuit noire, par un calme, sous I’Equateur.

Le Temps, l’Etendue et le NombreSont tombés du noir ﬁrmamentDans la mer immobile et sombre.Suaire de silence et d’ombre,La nuit efface absolumentLe Temps, l’Etendue et le Nombre.Tel qu’un lourd et muet décombre,L’Esprit plonge au vide dormant,Dans la mer immobile et sombre.En lui-même, avec lui, tout sombre,Souvenir, rêve, sentiment.Le Temps, l’Etendue et le Nombre,Dans la mer immobile et sombre.

Песенка с припевом

Темная ночь, тиха, под Экватором.

Пространство, Время и ЧислоИчезли в черном небосводеВ том море, чье темно чело.Так ночи саван – тени злоСтирает, по своей природе,Пространство, Время и Число.Руин молчанье тяжело,Дух тонет сам в пустой свободеВ том море, чье темно чело.Бездвижно вечное чело,А память чувств приснилась вроде.Пространство, Время и ЧислоВ том море, чье темно чело.

Aux modernes

Vous vivez lâchement, sans rêve, sans dessein,Plus vieux, plus décrépits que la terre inféconde,Châtrés dès le berceau par le siècle assassinDe toute passion vigoureuse et profonde.Votre cervelle est vide autant que votre sein,Et vous avez souillé ce misérable mondeD’un sang si corrompu, d’un soufﬂe si malsain,Que la mort germe seule en cette boue immonde.Hommes, tueurs de Dieux, les temps ne sont pas loinOù, sur un grand tas d’or vautrés dans quelque coin,Ayant rongé le sol nourricier jusqu’aux roches,Ne sachant faire rien ni des jours ni des nuits,Noyés dans le néant des suprêmes ennuis,Vous mourrez bêtement en emplissant vos poches .

<1 2 3 >

На страницу:

Перейти

2 из 3