Последний бой чешского льва. Политический кризис в Чехии в первой четверти XVII и начало Тридцатилетней войны

Отличительной особенностью поведения чешских сословий в течение правления первых двух Габсбургов было предпочтение, отдаваемое политическому диалогу с королевской властью. Шляхта и города в обмен на обеспечение внутренней стабильности были готовы удовлетвориться сохранением существующих привилегий. Восстание 1547 г., ставшее ответом на попытку Габсбургов решить проблемы в Германии с помощью ресурсов Чешского королевства, стало в данном случае исключением, лишь подтверждающим правило, поскольку зачинщики выступления в лице горожан Праги и членов Общины чешских братьев, не поддержанные большинством сословной общины, оказались не готовы к вооруженной борьбе против короля, который благодаря наличию мощного союзника в лице испанского монарха и поддержке ряда имперских католических князей обладал возможностями для подавления мятежа военным путем, а потому пытались избежать обострения конфликта. Со своей стороны, Габсбурги, используя политическую и религиозную разобщенность чешской сословной общины, сумели добиться ощутимых успехов в деле укрепления своей власти. При этом австрийские монархи сочетали меры по установлению контроля над управлением страной и повышением влияния на сеймовых заседаниях, в первую очередь, посредством замещения высших земских должностей своими ставленниками, с подтверждением основных привилегий сословий – участия и голосования в сеймах, в том числе, по важнейшим вопросам – утверждения кандидатуры наследника и сбора налогов, что было обусловлено отсутствием у монархии широкой базы сторонников курса на укрепление центрального управления страной.

Австрийская династия проявляла в целом достаточную терпимость по отношению к утраквистскому большинству, не делая попыток запретить утраквистскую церковь или ограничить возможности вероисповедания, а лишь стараясь поставить под контроль формирование консистории подобоев и управление организацией. Открытое вмешательство короля в деятельность консистории вызывало озабоченность у узкого круга наиболее знатных представителей утраквистской шляхты, рассматривающих автономную церковную организацию как один из элементов собственной независимости, однако, как показали события 1562 и 1575 гг., это не являлось настолько принципиальным вопросом, чтобы обострять отношения с королем. Большинство же верующих довольствовались возможностью свободно отправлять богослужения. Но нежелание Габсбургов предоставить гарантии Аугсбургского мира всем протестантским течениям в Чехии обостряло проблему религиозных свобод по мере распространения Реформации.

Неудачная с точки зрения правового регулирования попытка чешских протестантов в 1575 г. пересмотреть основные правила, определяющие межконфессиональные отношения в Чешском королевстве, сыграла большую роль во внутриполитическом развитии страны в последующие несколько десятилетий. Формулирование «Исповедания веры», положения которого так и не стали законом, означало создание программы, вокруг которой формировалась наиболее активная часть оппозиции централизации и религиозной унификации, проводимой Габсбургами. Необходимо обратить внимание на то, что даже устное обещание Максимилиана II соблюдать Чешскую конфессию имело для представителей сословной общины большое значение и позволяло в дальнейшем апеллировать к прозвучавшим из уст короля словам как к гарантии решения вопроса в ближайшем будущем.

Отношения между Габсбургами и их чешскими подданными, сложившиеся к середине 70-х гг. XVI в., были для обеих сторон лишь временным компромиссом. Он держался во многом благодаря отсутствию в обществе сплоченной оппозиции. Несомненно, большую роль в обеспечении внутренней стабильности сыграли в целом реалистичная и при этом при необходимости решительная внутренняя политика австрийской династии, использующей слабости сословного общества, а также личный авторитет Фердинанда I и Максимилиана II как гарантов мирного сосуществования католиков и протестантов в империи. Вместе с тем, количественный рост и укрепление влияния на общество приверженцев радикальных течений в протестантизме, нуждающихся в легитимации, дающей гарантии неприкосновенности собственности и возможности карьеры в земских учреждениях, таили в себе большую угрозу. В этих условиях ослабление власти из-за внутридинастических распрей, неудач во внешней политике или радикальных и не подкрепленных реальной силой шагов во внутренней могло привести к перерастанию скрытого недовольства в открытую борьбу.

Оформление протестантской оппозиции в Чехии и борьба за Маестат на свободу вероисповедания

После смерти Максимилиана II в 1576 г. бразды правления державой Габсбургов принял Рудольф II. Характер управления государством, манера общения с людьми и особенности поведения этого человека, занимавшие и удивлявшие его современников, сыграли большую роль в развитии кризиса как в империи в целом, так и в Чешском королевстве в частности38. В Рудольфе II наблюдались различные, порой трудно сочетающиеся склонности, обусловленные детскими впечатлениями и юношеским воспитанием.

С одной стороны, Рудольф II был последним Габсбургом на чешском троне, на котором сказывалось воспитание в духе эпохи Ренессанса. Его детство прошло в Вене, где он жил вплоть до 1563 г. Воспитание и образование при дворе Максимилиана II развило в Рудольфе II большой интерес к различным областям искусства, который он сохранил до конца жизни. Прага конца XVI – начала XVII вв. была центром центрально-европейской барочной культуры. При дворе Рудольфа II возник кружок, объединяющий живописцев и литераторов из Германии, Фландрии, Италии. В честь императора он получил название «Рудольфинум».

С другой стороны, огромное значение для формирования взглядов и поведенческих особенностей короля сыграло почти семилетнее (с 1563 по 1570 гг.) пребывание в Испании, где он воспитывался при дворе Филиппа II. Там молодой Рудольф II познакомился с кардинально иными традициями и поведением монарха, нежели в Австрии. Вместо открытости Максимилиана II, его терпимости к протестантским религиям, у испанского монарха и его советников Рудольф II наблюдал закрытость, дух строгого католицизма и, как правило, полное неприятие иноверцев. Вернувшись на родину и будучи избранным императором, чешским и венгерским королем, он попытался воспроизвести испанскую модель придворной жизни. Так как для этого Рудольфу II необходимо было опираться на компетентных людей, при дворе возросла роль представителей Мадрида, что вызывало раздражение местного дворянства, причем как чешского, так и немецкого по происхождению.

Как и у многих европейских правителей того времени, у Рудольфа II был силен интерес к астрологии. При его дворе находились крупнейшие астрономы того времени, такие как Иоганн Кеплер и Тихо де Браге. Они занимались, в том числе, составлением гороскопов, в которых порой содержалась откровенная лесть Рудольфу II. В частности, согласно одному из гороскопов, составленному Кеплером, император воплощал в себе идеал христианского правителя, всегда способного самостоятельно принять самое мудрое решение. В то время довольно часто увлечение астрологией было связано с мистикой, интересом к таинственному, потустороннему, верой в предначертание судьбы. Рудольф II не был здесь исключением. Имея от природы болезненное воображение, он серьезно увлекался оккультными науками, окружая себя мистификаторами и шарлатанами. В частности, король общался с неким иудеем, раввином Юдахом Левой бен Бетцалелем, который якобы создал искусственного человека – Голема. Обостренный интерес Рудольфа II к оккультным наукам в глазах окружавших его «добрых католиков» входил в противоречие с образом глубоко религиозного государя. Покровительство искусству также вызывало не только положительный, но и отрицательный эффект, так как нередко император предпочитал общение с художниками, скульпторами, писателями и представителями других свободных профессий государственным делам, причем со временем эта особенность проявлялась все более заметно.

С возрастом у императора начали отчетливо проявляться симптомы нервных расстройств, он стал все чаще впадать в депрессию, что наводило приближенных на мысли о психологической неполноценности Рудольфа II. Неоправданное, по мнению современников, упрямство в одних вопросах, сочетавшееся с непоследовательностью в других, равно как проявления подозрительности также не способствовали завоеванию симпатий окружающих.

К указанным особенностям личности Рудольфа II добавлялся еще один серьезный недостаток – у императора не было законных наследников. Это случилось не по причине бесплодия монарха. У него было много любовниц, с большинством из которых император предпочитал не поддерживать длительные отношения. Исключением стала Катерина Страдова, с которой императора связывали нежные чувства на протяжении долгого времени. От многочисленных связей с женщинами у Рудольфа II родилось несколько внебрачных детей. О большинстве из них до нашего времени не дошло практически никаких сведений, за исключением одного сына – Юлия39, который отличился пороками, косвенно подтверждавшими нездоровье отца. Юлий страдал алкоголизмом, на почве которого у него, очевидно, развились психические заболевания. Он дошел до того, что однажды в Ческом Крумлове в припадке сумасшествия убил свою любовницу, дочь цирюльника Маркету Пихлерову40. Разгневанный император приказал арестовать безумца и держать под охраной в замке, где некоторое время спустя Юлий скончался.

Точную причину, по которой Рудольф II так и не обзавелся женой, определить трудно. Возможно, большую роль в свое время сыграла неудачная попытка жениться на дочери Филиппа II Изабелле Кларе Евгении в 1599 г. Вначале испанский король согласился отдать ее в жены Рудольфу II, однако затем передумал. Изабелла досталась брату императора Альбрехту, которому одновременно было предложено стать наместником в Нидерландах. Император был глубоко уязвлен этим поступком Филиппа II, из-за чего в отношениях Вены и Мадрида наметилось некоторое похолодание. Не смог простить Рудольф II и своего более счастливого брата, с тех пор постоянно подозревая его в заговоре.

Все отмеченные недостатки сыграли определенную роль в падении авторитета императора и среди придворных, и среди сословий входящих в австрийскую державу земель, в том числе, Чешского королевства. Это, в свою очередь, создало почву для того, чтобы в высших кругах сословного общества императора стали рассматривать как неспособного к управлению великой державой, стоявшей на страже христианского мира, и в итоге способствовало возникновению династического кризиса в Австрийском доме в начале XVII в.

Испытанием на прочность для Рудольфа II и всей державы австрийских Габсбургов стала Пятнадцатилетняя (или Долгая) война империи против Порты. Она началась с неудачного нападения боснийского паши Хасана на крепость Сисек в Хорватии в 1591 г., попытки овладеть которой продолжались еще в течение двух лет. Изначально обе стороны пытались избежать эскалации конфликта. В течение двух лет официально как империя, так и Порта воздерживались от объявления войны. И в Праге, и в Стамбуле чувствовали слабость своих позиций: в первом случае важнейшую роль играло отсутствие денег в казне и сложность их получения посредством одобрения имперскими собраниями, во втором – незавершенная война против Персии. Поэтому в 1592 г. обе империи продлили второй Адрианопольский мир. Но в 1593 г. императорские войска разгромили армию паши, и баланс сил в регионе был серьезно нарушен. Мурад III, как раз перед этим заключив перемирие с Ираном, ободряемый агрессивно настроенными придворными во главе с великим визирем Синан-пашой, поспешил открыть крупномасштабные боевые действия.

Первоначальные успехи турецкой армии, в 1593 г. овладевшей рядом крепостей в Задунавье, сменились серией неудач в конце 1593-начале 1594 гг. Императорские войска смогли продвинуться вглубь территории, подконтрольной Порте, а осенью 1594 г. генерал Палфи нанес османам серьезное поражение под Рохманем. Одновременно Рудольф II получил существенную финансовую и дипломатическую поддержку со стороны папы Климента VIII, инициировавшего создание Священной лиги, главной целью которой признавалась защита христианского мира против Порты. Изначально в состав лиги вошли, помимо папской курии, Испания, некоторые немецкие княжества и ряд итальянских государств, таких как Мантуя, Болонья и нек. др. В скором времени к союзу присоединились Трансильвания, Молдавия и Валахия. Наконец, не менее важным было то, что имперский рейхстаг одобрил высокие налоги на покрытие военных расходов, в результате чего королевский двор мог рассчитывать на получение изрядной суммы примерно в 13 млн. форинтов. Все это ободряло Рудольфа II и его окружение, получивших, казалось, возможность склонить чашу весов в вековом конфликте на свою сторону.

Именно в первые годы Пятнадцатилетней войны император мог ощутить себя настоящим монархом, с успехом исполняющим священную обязанность защиты христианских подданных. Победы, достигнутые габсбургскими войсками в боевых действиях, так же как создание лиги вокруг Рудольфа II повышали его авторитет как политика и правителя. Возможно, император надеялся, что удачная война может в какой-то мере сплотить население империи, разобщенное различными религиозными учениями, сгладить противоречия между протестантами и католиками и связать их общей целью. Во всяком случае, он расценивал войну как центральное событие своего правления. Не случайно знаменитые придворные живописецы запечатлели императора на серии триумфальных полотен. Однако эйфория от побед продолжалась недолго. Несмотря на то, что Османская империя была в то время уже не такой сильной, как в правление Сулеймана I Великолепного, турки оказались достойными противниками. Летом 1594 г. Синан-паша овладел крепостью Дъером, в то время как императорские войска потерпели неудачу, пытаясь захватить Эстергом. Правда, на следующий год союзники Габсбургов – трансильванский князь Жигмонд Батори и валашский воевода Михай – нанесли серьезное поражение османам в битве при Джурдже. Но в 1594 г. турецкая армия, руководимая лично султаном Мехмедом III, наголову разгромила основные силы Габсбургов под командованием эрцгерцога Максимилиана, а также трансильванцев в жестоком сражении при Мезекерестеше.

Хотя империя оправилась от этого удара, после Мезекерестеша стало ясно, что война принимает затяжной характер. Палфи еще добился некоторых успехов, в частности, в 1598 г. вернул Дъер. Но получить серьезное преимущество Габсбурги так и не смогли. Отречение Иштвана Батори от трансильванского трона в пользу Рудольфа II в 1598 г., казалось, было для последнего крупной дипломатической победой. На деле же оно лишь глубже втянуло империю в конфликт, не давая больших преимуществ. Наоборот, при утверждении своей власти в этой части Венгрии Габсбурги столкнулись с сопротивлением местного населения. Вина за это во многом лежала на непродуманной политике самих австрийцев. Представитель Габсбургов в Трансильвании генерал Джорджо Баста и его наемники прославились грабежами и гонениями на протестантов, составлявших в то время значительную часть населения княжества. Императорские военачальники оправдывали такую политику необходимостью собирать налоги, которых с каждым годом продолжения боевых действий требовалось все больше. Но в стране был голод, к тому же, в большинстве венгры не испытывали большого пиетета по отношению к австрийской династии, которой до сих пор так и не довелось управлять значительной частью страны.

Как и в предшествующих конфликтах, чешские сословия с самого начала принимали активное участие в этой войне. Ежегодно страна выделяла на содержание войск, воюющих в Венгрии, наиболее крупные средства из всех земель, находящихся под властью австрийских Габсбургов. Кроме того, представители многих дворянских фамилий, преимущественно, относящихся к мелкой шляхте, пошли служить под знамена имперской армии. Однако затянувшиеся боевые действия, обусловившие постоянные обращения императора за дополнительными денежными суммами, должны были привести к недовольству сословий.

Будучи воспитан в строгом испанском духе, Рудольф предпринимал активные шаги для того, чтобы поддержать авторитет королевской власти среди чешской католической шляхты и усилить ее влияние на внутриполитическую жизнь страны. В обмен за верную службу католикам по-прежнему был открыт доступ к ответственным и престижным должностям в аппарате государственного управления, им предоставлялись награды в виде земельных и (чаще) денежных пожалований. Также Рудольф II продолжал политику своих предшественников и в отношении консистории подобоев, пытаясь свести к минимуму ее значение и влияние на внутреннюю жизнь страны. Официально консистория была обновлена королем в 1590 г. Однако поставленный Рудольфом II во главе чешских утраквистов Фабиан Резек Страконицкий был креатурой императора и уже через год перешел в католичество. При этом он заявил, что учение Яна Гуса необходимо рассматривать как еретическое в соответствии с решениями Константского собора 1416 г., и выразил стремление вернуть чехов в лоно Католической церкви41. Это являлось грубым нарушением традиции, согласно которой во главе консистории могли стоять только люди, лояльные по отношению к протестантизму. Поддержка подобной кандидатуры королем, в котором большая часть сословий надеялась найти гаранта религиозных свобод, вызывала серьезную озабоченность протестантов.

Тем не менее, в течение первых двадцати лет правления Рудольфа II королевская власть формально не посягала на основные сословные привилегии. Также не предпринималось активных шагов по фактическому ограничению на территории страны протестантских вероисповеданий, хотя в 1584 г. были переизданы Святоякубские мандаты против Общины. В чешской историографии справедливо отмечается, что господство в обществе идеи ограниченной монархии и гуситской церкви наряду с необходимостью опираться на поддержку сословной общины для противостояния османской угрозе вынуждали Рудольфа II, как и его предшественников, искать компромиссы для достижения большей стабильности внутри страны42. Протестанты имели доступ к самым высоким должностям в земском управлении и входили в королевский совет43. Так, верховным придворным судьей долгое время был лютеранин Вацлав из Ржичан, умерший в 1596 г., функции заместителя канцлера с 1590 г. исполнял кальвинист (!) Кршистоф Желинский из Себузина, секретарем которого был Ян Мильнер из Мильхауза, член Общины чешских братьев.

Однако готовность императора к компромиссному соблюдению свобод и привилегий протестантов не устраивала часть королевского окружения и его ближайших союзников – Испанию и Рим. Особенное недовольство примирительная политика Рудольфа II вызывала у представителей католической церкви, среди которых все большую роль играли иезуиты – представители наиболее организованного и богатого ордена, блестяще образованные и ведущие не только широкую просветительскую деятельность, но также успешную дипломатическую и агентурную работу. По сообщениям протестантского историка Павла Скалы из Згоры, они критиковали чешского короля за пособничество проповедникам «еретиков»44.

Католическая партия все больше подталкивала императора к решительным мерам по усилению влияния католичества в Чехии. Несомненно, определенную роль в этом сыграл перенос Рудольфом II в 1583 г.

столицы австрийской державы из Вены в Прагу. Близость монарха к своим чешским подданным заставляла его искать возможности большего контроля над королевством. Кроме того, переезд Рудольфа II в Прагу вызвал обостренный интерес к внутренней жизни Чехии со стороны переместившихся туда с королевским двором представителей Мадрида и римской курии45. В 1584 г. первый папский нунций предложил императору план рекатолизации Чехии, но не получил достаточной поддержки. Однако в течение последнего десятилетия XVI в. давление на короля усилилось.

Важнейшей причиной озабоченности политиков в Риме, Мадриде и католической партии при дворе Рудольфа II отсутствием у императора полного контроля над управлением Чехией была обстановка в Германии, осложнявшаяся в результате усиливающегося противостояния католической партии и княжеств, перешедших в кальвинизм и лишивших тем самым римскую церковь, а также многих светских дворян, оставшихся верными католицизму или лютеранству и потому вынужденных эмигрировать, значительных земельных владений вопреки условиям Аугсбургского мира. Императорская власть показала себя полностью неспособной урегулировать данную проблему, используя средства имперских институтов, с одной стороны, отказываясь рассматривать вопрос о легитимации кальвинизма и собственности, секуляризованной кальвинистскими князьями, с другой, не обладая достаточными силами для успешной борьбы с ними. Протестантские сословия Чешского королевства в данном случае представлялись одним из потенциальных противников Габсбургов, так как, опираясь на земские законы и зависимость короля от решений сеймов по финансовым и военным вопросам, подобои, многие из которых, к тому же, симпатизировали реформатской церкви, исключали возможность использования богатых ресурсов страны в будущем вооруженном конфликте в Германии, и наоборот, вызывали опасения по поводу поддержки противников династии.

Наконец, еще одной важной причиной внешнеполитического характера, обусловившей активность Рудольфа II в кадровой политике в последние годы XVI – начале XVII вв., стала Долгая война, требующая постоянных обращений за помощью к сословиям. Возможность опереться на безоговорочных союзников в лице высших земских чиновников упрощало получение необходимой финансовой поддержки сословий земель Чешской короны и гарантировало повышенный контроль над сбором берны, а при необходимости, как в случае с Моравией, организацией оборонных мероприятий и созывом ополчения.

Череда смертей высших земских чиновников в первой половине 90-х гг. привела к тому, что в 1596 г. оказались вакантными должности верховного канцлера, верховного бургграфа, верховного гофмистра и верховного придворного судьи. В 1597 г. верховным канцлером стал Иржи Боржита из Мартиниц, верховным земским судьей Адам из Штернберка, верховным судьей Вацлав Берка из Дубе, все трое католики. В 1596–1597 гг. папский и испанский посланники вместе с императором разработали план вытеснения с ведущих позиций в управлении чешскими землями протестантов – защитников сословных привилегий, – и замены их сторонниками сильной королевской власти и Контрреформации. Ведущую роль в составлении данного проекта сыграл папский нунций в Праге Спинелли. По сути, план Спинелли являлся продолжением политики, проводимой еще Фердинандом I. Однако на этот раз стремление вытеснить из управления страной протестантов, наиболее заинтересованных в сохранении сословных свобод, получило наиболее законченную форму, а также идеологическое обоснование со стороны папской курии.

В результате в конце XVI века вмешательство Рудольфа II в решение кадровых вопросов в чешских органах исполнительной власти стало особенно сильным. В 1599 г. верховным канцлером Чешского королевства стал последовательный приверженец политики централизации Зденек Попел из Лобковиц, верховным гофмистром – Кршиштоф Лобковиц, близкий к Спинелли, дворским судьей – Вольф Новоградский из Коловрат46. Вацлав Берка из Дубе перешел на должность верховного коморника, а Адам из Штернберка – земского судьи. Кршиштоф Желинский, у которого была личная вражда с верховным канцлером, в том же году подал в отставку, и на его место был назначен воспитанник иезуитов Индржих из Писнице.

В число наместников императора в Богемии вошли Вилем Слава-та и Ярослав Боржита из Мартиниц, поддерживающие абсолютистские устремления Габсбургов и Контрреформацию. Вилем Славата из Хлума и Кошумберка (1572–1652 гг.) был родом из небогатой семьи, члены которой принадлежали к Общине чешских братьев. Однако в последние годы XVI в. он изменил свои религиозные убеждения, став ревностным католиком. Переход в католичество открыл перед Славатой широкие возможности для обогащения и карьеры. Он выгодно женился на наследнице панов из Градца – одной из богатейших чешских фамилий, и вошел в немногочисленный круг доверенных лиц императора из чешского дворянства. Мартиниц (или Смечанский, как его иногда именовали по названию одного из поместий) был воспитанником иезуитов. Еще совсем молодым человеком (в 1600 г. ему было всего 18 лет) Мартиниц прославился преследованиями протестантов на территории своих поместий, за что Рудольф II в 1602 г. выразил ему благодарность в письменной форме. Это не осталось тайной для протестантской общины, которая с тех пор стала рассматривать Мартиница как заклятого врага.

В Моравии в 1598 г. умершего земского гетмана Фридриха из Жеротина сменил ставленник Рудольфа II католик Ладислав Берка, а Оломоуцким епископом в 1599 г. был назначен ставленник Спинелли Франц из Дитрихштейна.

В русле этой кадровой политики было составлено специальное руководство для подкоморжиго чешской канцелярии под руководством пражского архиепископа Зденека Берки, венского епископа Мельхиора Клесля и верховного канцлера королевства Зденека Войтеха из Лобковиц. В документе обосновывалась необходимость препятствовать замещению вакантных должностей в земских учреждениях людьми, не принадлежащими к католикам или утраквистам, освященным епископом47. Пользующийся авторитетом при дворе епископ Клесль также обратился к императору с письмом, в котором особенно настаивал на активизации «Католической Реформации» в трех пражских городах: Старом Месте, Новом Месте и Малой Стране48. Еще более жесткой позиции придерживались служители Ордена Игнасия Лойолы, которые рекомендовали императору во всех учреждениях «заменять католиками гуситов и еретиков»49. В 1599 г. был отправлен в отставку гетман Пражского Града протестант Гумпрехт Чернин, а его место занял Штястны Мошовский. Также католиками были замещены должности гетманов Старого и Нового Мест Пражских и староместский городской совет50.