Под припев цикад и сов… Книга стихов

Лидия Яковлевна Лавровская

Под припев цикад и сов… Книга стихов

Не первый раз по примеру многих авторов, прежде всего любимой Ахматовой, критически пересматривала все написанное, особенно за последние четверть века. Недовольно отмахнулась от многого, кое-что правила, возможно, напрасно, но сегодня эти стихи мне слышатся такими. Вот и сложилась нежданно-негаданно эта книга.

И, наверно, сам Бог велел в юбилейный год вспомнить свои старые и новые стихи, посвященные Александру Сергеевичу, ими и начну.

Александр Сергеевич Пушкин

(1799–2024)

«Наше всё»

«Сверчок» и «Обезьяна», «Тигр», «Француз»,С лицея он любимый данник муз,Во всём – юнец особенного нрава…И «наше всё» уж на века по праву!

Пушкин

Как солнце, что ни луч, посыл тепла,Взрастит, очеловечит сердцеСвет-Александр тысячеперстныйПрикосновеньем славы и добра.Сей Арион спасенный, спасшийДуш полчище – вчерашних, наших,Грядущих… Братцы, Пушкину – ура!1999

Пасхальный май XXI века

И по утру в окнеСизый сирени дым…Нет, не приснилось мне —Маем живы одним!Усладив маетуБедных русских дорог,На подмогу ХристуПушкина дал нам Бог.1999

Царское село

Дворцов и вод холодных сочетание,И крон огромных путаные недра,Над ними синим взмахом величальнымПречистое – в лучах, в слезах ли – небо…Здесь «Обезьянка», Хануман нечайный,Властитель наш, порой нужнее хлеба,Посверкивая светлыми очами,Уже грустил, гримасничал победно!

Южная ссылка

В неуемном детском любознаньеВсё хрустит страницами томовИ грызет жемчужными зубамиПерья – под припев цикад и сов,Ночи пиццикато… Лет орлов,Пагуба кнутов перед очами,Бальные игривые печали…Над главою – Бог.

Последняя зима

Гул толков мерзостных мрачит, страшит,Как толпищ грозное безлюдье,На твердь бессмертия несется жизньС размаху грудью…Всё, всё навыворот: ход мыслимых потерь,Немыслимых приобретений,Когда охотится стоглавый зверьДразнящей тенью.Отступит – и опередит на шаг,Прядя ушами:Вот смерть! – поверх осатанелых врак, —Тебе, избранник!И никнет, пред мишенью серой слеп,Вовеки уязвимый лучник – Феб.

«Пронеси чашу сию мимо…»

ЧЕРНАЯ РЕЧКАСтишком о юбилейном маеНе замарай листы,Заметь всесильных знаков стаюИз выси темноты…И в смуглых пальцах звякнет – чаша?!Сквозь гул – речей? Реки?!А если в эти воды – дважды?Покров любви сотки,Обереги, чтоб жил и жил бы,Спеши, не суесловь!Ах нет, напрасно… В каждой жилкеСтихает горько кровь.

Пушкин и Грибоедов

Два Александра, два умнейших мужаРоссии рабской – и такой родной!Неужто ей народ-Молчалин нуженДа государь, господний рулевой?Куда ж Дубровских, Чацких? За границу,Коль кланяться, гнуть шеи не резон?Но смотрят в души молодые лицаПоэтов наших… ИМ – земной поклон.1998

«Куда ж нам плыть?»

При слове «корабль» враз Петровской гравюройВ морщинках штрихаИгрушечный будто… Нет, бешеный, бурыйРазящий фрегат!Кочанчики взрывов смешных – на бумаге,Где в ряд облака.А в уши гудит средоточьем отваги —Ветр в снасти? Строка?О, странствий приманка! Нескудная темаСтраны и стиха.Куда же нам плыть, Александр? Робко, гневноРусь в сборах пока…Сочи, 1999

Любимому стихотворению

«Прощай, свободная стихия…»А.С. ПушкинУ волн былых голубоглазый ангел —Иль дьяволенок! – очень молодой,О будущем своем не мысля ранге,Смеялся, злился, был самим собой.У волн былых взрослело сердце, ныло…Ах, кто она, желанна и свежа,Что повелительной улыбкой милойНа берегу сумела удержать?У волн былых рвались, звенели строфы,Являлись Байрон и Наполеон,И Черной речки, северной ГолгофыУже порой предчувствовался стон…

Современникам Пушкина

Снег вечности приял ваш след!Положим, некто, добрый малый,К родным заехал на обед.Глядь, пойман зеркалами залыВот профиль, вот затылок… «Нет!Неужто?? ОН ведь!» И под старостьВсё грел счастливца давний свет:Обедать с Пушкиным случалось!И разве – вдумайтесь! – смешонПушкиновед, нам отыскавшийПисьмо, статеечку о том,Как ОН шутил да кушал кашу?

К стихотворению Дельвига

На взятие Парижа (1814)

Антоша, Саша – мальчики-поэты…Подскажут стих снежинки за окном,Девичьи глазки, шпаги, эполетыИ Царкосельский общий милый дом,И общая вполне любовь к России —Отец ведь и немецкого не знал…О, патриоты юные былые,За вас сегодня – памятный бокал!4 ноября 2023

26 мая (6 июня)

Гаджет, ловкий кукушонок,Вытесняет нас беспечноЗа порог родного дома,Только Пушкин в нем – навечно!Негритянский рот подвижный,Голубых очей свеченье…Он не древний, он не книжный!Пушкин милый, с Днем рожденья!2023

Вечер в деревне

Трех зримых солнц прощальное свеченье:Одно в полях у горизонта,Два других – в зрачках котенкаНа моих коленях.Задумавшись, притих…                                           И толькоМурлычет по-французски, в нос.Как мир непостижим – и прост!В нем миллионы звезд – и слез,И нет любви, любви… Почти?                                           Нисколько?

Цыганка на зимнем базаре

Девяностые годы

Ах, погадай, спляши нам, оживиЗабеганность – и затхлость! – бедных будней,Над колтуном волос возвысь свой бубен.Над колкостью снежинок, нелюбви,Невзгод привязчивых… И над загадкой судебПовсюду сплошь горючих, как ни лги.

Пишу

«И белый лист, и письмена…»

И белый лист, и письменаКаракульки, шипами роз значки…Пусть все не так! Здесь я вольнаЧутьем иль чудом, в полусне почтиВернуть. Свершить. Рука однаТворит услышанное, чуть не то – в клочки!Сер оборотнем белый лист покудаНе просияет стих – чутьем иль чудом.

«Из-под руки круглятся кружева…»

Из-под руки круглятся кружеваТо тяжко, то ребячьи просто:Строка, строфа… Какая роскошьСпасаться от всех бед в словах,Будто в волшебных завиткахЗаветной нити вологодской!Не потеряться б в черканных листках,Меня зовущих рабски и господски…

«Сначала – звук. Грохочущий, свистящий…»

Сначала – звук. Грохочущий, свистящий,Наивно длящий «эль», как леденец,Являет, будто фокусника ящикЖар мысли, блеск… И бред! Сребро – свинец!Многоглаголят, жгут – трудны, легки —Стихи… Опять стихи.

Дитё

Дитё… дитё плачет!

Ф.М. Достоевский1Фонтанов жизнь шумливая разбилась,Осколки – мокрым глазом по углам…«Война дворцам!» Глумливое льнет рылоК плечам добролюбивых парижан,Рычит: «Смерть Мессалине!»                                                                             Грязно, длинноРастянут шлейф грехов вдовы Капет.Христос прощал все вины…                                                                         «Гильотина —Мамаше! Сыну!» И пощады нет.2О, равенство! Мечтою осиянныйКруг праведников рьяно правит суд,Так скоро, споро так клеймя изъяныДворян, дворянок… Да любого вдруг!Натруженный конвейер-эшафот —Жилось чтоб лучше!!Гулкости горючейПодвал. Ствол шахты. Толща черных вод…Глядит, глядит Дите из всех глубин —Царевич наш и сгинувший дофин.

Моим репрессированным дедушкам

Армянский дед был красный партизанВ Гражданскую. И деток (семь!), посудуБивал, горяч и скор. О том не буду,Так стукнула судьба: навет, обман,Тюрьма… Наверно, было б чудо,Когда бы жизнь не завершилась там!В тот год мой белый дедушка, казачийВ снегах казахских гибнул, чуть иначе.Земля вам пухом – говорю. И плачуВ душе по ласке вашей и тычкам.

Школьница пятидесятого года

– «Сто лет сей сундучок не открывала,Раз интересно – на! Смотри подряд!» —У тетушки в резной шкатулке малойМинувшее… Вот, косу теребя,Она в наивном фартучке, в носочкахНа площади у клуба. ВдалекеВ шинели торс, известный… даже очень,Без трубки, без газетки – налегке.БЕЗ ГОЛОВЫ! – «А кто снимал? Знакомый?– «При клубе был фотограф!» – «Жив-здоровТогда остался?» – «Что??» И бровь изломом,И нотки страха в спотыканьи слов…

Солнце – навсегда!

Но кто летучей кистью смял огонь,Мазнул над сколком солнца жестко, сильноПо кожице небес? И фиолетом гнилиНабрякла Запада прощальная ладонь…Все, нету солнышка! Запрятали, зарылиВ морскую хмурь, потухло, слившись с дном.Но чуя волн ласкающий ковыль – иПоутру снова вскинется коньком!

Рождество

У зябкой ночи – благодати поступь,Жизнь вечная – забрезжившим паркомУ губ Христа отверстых…И грубость толстых                                                              попон,Прель сена… И Мариино челоВ росинках пота… Так светло-светлоВ хлеву от головенки                                         Ребенка!

Россия

Никогда не порхала синицей,Через силу ступала порой,А в лучистых глазах все дымитсяБоль столетий и гнев твой святой.Потерпи! Ты так долго терпела…Но я знаю: осталось чуть-чуть!Только б небо голубкою белойОсвящало твой праведный путь.2023

Клеветникам России XXI века

Наверно, бес вас наплодил, чертяка,Чтоб наш народ с досады хоть заплакал,Стыдясь спасенных, вас, что так виляют,«Не одобряют», подвывают, лаютЛукавой моськой, что при дяде Сэме!Эх, сколько вас, злокозненное семя…И в детстве, что ли, старшенькой сестре,От всех вас защищавшей во дворе,Вы, стайка малолетних шельмецов,Плевали благодарственно в лицо?

Две Дарьи

Девушки-Снегурочки,Девушки-подснежники —Их уже и нет почти,Нежной милой свежести.Ту взорвали Дашеньку,Эту – оболванилиИ, к позору нашему,Террористкой наняли!

Бесы

Не верится в беспамятное глупое человечество, тысячелетиями повторяющее одни и те же ошибки.

«…И колом в землю – замысел глумливый…»

…И колом в землю – замысел глумливый:Землянам над куском своим урчать,Крикливой коммуналкой косо, кривоЖить – да плевать в соседский чай!Иначе – гнев начальственных баранов,И в кружке кипяток лишь, пуст и крут…Дурман когтит тысячелетья рвано,Куда идем-бредем?!                                       В Е Д У Т.

Русские музы зарубежья – Анна, Марина, Надежда

Ах, лебедь распрекрасный самый,Умри! Довольно прыг да скок!Теперь в Париж, и там есть дамы,Заняться коими – восторг!Им – лучик солнца уже, меньше,Полынью выстеленный шлях…А этих гениальных женщинПоймал лукавый на мужьях.

Краски

У моря скорчился барак-уродец,Но в предзакатный часГляжу: плывет вдали, встречь непогоде,Как бронзовый баркас!Векам и верстам подневольны краски,Затем, что ЗДЕСЬ, СЕЙЧАСВершится жизнь привычно и пристрастно,И без прикрас.

«И были лошади ничьи…»

И были лошади ничьиИ по степям ничьим пылили,Над ними в облаках, что в мыле,Светила плыли, тоже горячи…И сколь немыслящих головУже не пего, не кауро —Железно, кольцами СатурнаСжимали, гнули ипподром веков!

Японский Нестор

Оживает влажной розойИероглиф… Дальше кистьЗаскользила нежно, грозно —Непреложнее, чем жизнь.Пагода приоритетовНераздумчиво четка,И единым силуэтомГромоздятся в ряд века…

Тургеневская девушка

Так легко взлетела по ступеням,В горле – плеск нежданных сладких слез,Вкруг беседки – птиц весенних пенье,И благоуханье нежных роз…Ах, наинежнейшая из женщинДевушка Тургенева в саду!О спасенье мира – и не меньше —Спозаранку грезит на беду.Так легко взбежала по ступеням…А потом и в монастырь, в народ,На чужбину с жаждою спасенья,На позорный эшафот пойдет.

Русские поэтессы

Анне, Марине

Поэтессы, небес невесты…Нет, зачем? Именуйтесь: ПОЭТ!Из мужского, крутого теста!И по кручам зыбучим отвеснымНапророчили путь им крестный,И страшнее его – нет.

Два слова к двум цитатам

Внук Николая I вел. кн. К.К. Романов после объявления войны Германией, родины другого деда и обеих бабок, выбираясь из нее в Россию, был высажен из вагона и с малыми детьми шел пешком.

По воспоминаниям современников

«Вы скажете, может быть, что немцы не дадут вагона. Давайте пари, что дадут!»

В. Ленин в письме к И. Арманд6 марта 1917Дадут, Вильгельм не подведет.Поставив за два века пару дюжинПринцесс и принцев дюжинных недужных(Екатерина лишь не в счет!),В довесочек к невиданной войнеБольшевиков подкинуть было нужно!Что ж, по веленью бесов ли, «по дружбе»Германия расщедрилась – вполне.

«Весь мир – театр…»

Конь каурый удрученныйВ сон томительный скакнет,Моря плеск серо-зеленыйГромким ржаньем перебьет…Расплету ему косицы,Что лукавый навязал,Приголублю – рыжей птицейГрянет между волн и скал!Воля, воля… Нам бы, овцам!В некончающемся снеЗолотом каурым льетсяСолнце в ледяном окнеЛедяных времянок сирых,Будь там бомж иль богатей…В мире нашем нету мира,Лишь крикливый театр теней.

Ахматова шестидесятых

«Меня бес дразнит… Ахматова В почтовом поезде!»

А. Блок «Записные книжки», 1914И с несомненностью постичь:В серебряно-седой царицеТа , давняя – бесовский бич,Почтовый райский голубь – длится,Трепещет в строгом складе губ!И, как лесных зверушек стая,Мир, искони «жесток и груб»,У ног поэта замирает.

«Родина, отринувшая многих…»

«Наша злая тоска по России даже не ностальгия, не патриотизм, а один Бог знает что…»

Русский парижанин первой волны эмиграцииРодина, отринувшая многихЛюбящих, не клявших, не чужих,Не виновна, нет. Спросить нам с Бога,Что не защитил страдальцев сих?!Им в изгнанье русское раздолье —Изголовье сна и утра свет…Что ж поделать с эдакой любовью,У которой и названья нет?

Первая любовь

Зеленые холмы

Толстощекий складный бэби,Светленький, такой хороший,Хохоча, взвивался в небо,Папкиной рукой подброшен.Падало наклонно поле,Сплошь рябое от ромашек!Сын наш, налетавшись вволю,Дремлет на коленях наших,Сомкнутых, как руки, взгляды,Как сердца в одном биенье…Нынче там бетонным рядомБлочные торчат строенья,Перечеркивая склоны,Где ромашек век не будет,Хмуро держат оборонуГаражи, сараи, люди.

Ночное озеро

Ловушками во тьме, разят бугрыРаспаханной твердыни чернозема —Обнявшись, топаем полночно, утомленно:– Ох, ноги не сломать бы до поры!– Нет-нет, дойдем!                                                Как древняя иконаПресветлый кажет лик, так нам полей хоромыБлеск озера вдали! Влечем дарыДуши, впервые истово влюбленной,Кувшинке каждой, каждой камышинке сонной,Вошли во вкус, уж нам не до игры,Спешим по пахоте, что пашем, к домуОбетованному, как Иордань святому…Зря. Под луной крупинками икры —                                                                            Асфальт!

Первая любовь

Льнут, тесно нижутся словаНа красной нити неотвязной мысли…Ах нет, на нитях сердца – голова Здесь ни при чем!Так страстно, чисто, Как освященные крестом,Перебираем их. ПотомРвем! Вместе с сердцем рвемТе четки… Нить повисла,Распались сердолики словСтекляшками: «…люблю… любовь…»

Быт

Нам бы веселой мудрости ХайямаВ раю бы жили, а не в окаяннойЛовушке быта серенькой обманной,И не заметишь, как овраг в тумане…Застрянешь – затоскуешь, вот беда.И лишь Любовь спасает, как всегда!

«Доверчивая юная весна…»

Доверчивая юная весна…Ах, гляньте: пара вишен на ладониЛюбви неодолимой! Не до сна,И рдеем мы, и сохнем…                              Что ж, – и тонем.Любовь все та же, лишь она нужна,Чтоб выжить, выплыть, не коснуться дна,Не нахлебаться черных вод вороньих —Любовь, она одна!

Влюбленный

«Только влюбленный имеет право на звание человека»

Александр БлокПриветила – свирелью лета,Что волшебствомЛьет жар в привычки и предметы,Костер стал – дом,Ковчег, вместилище СОБЫТИЙ:Взгляд мельком, жест…Он ими жив, он небожитель,Солист, оркестр!От всех потопов уплывет,Шутя спасаясь:Свирель из громовых высотЕму играетГимн, колыбельную – да всёНебесной манной!Всех радуг ярче остриёСвирели рдяной…Но «Всё кончается!» – вот фразаЗемли утрат!Безлюбье – вот он, безобразныйНам всем колпак!Бьет время леденящей ЛетойВ щепу ковчег —Свирель навечно лишь с поэтомСквозь зной и снег,А в прежнем сером оперенье —Вцепись, держись! —Кургузым суетливым эмуДни, ночи – жизнь…Эх, гриновский финал: любили долго,Ушли в один и тот же день!Круглогодичная сирень.Вовеки не отравленная Волга.

Поэзия – выше!

Красавица – лебедь над тиной пруда,Что ветром заоблачным дышит.Ах, как дотянуться? Но знаю всегда:Поэзия – выше!Кавказа громады круты, высокиУ молний и громов под крышей,Но как им без Пушкина легкой строки?Поэзия – выше!Вознесся собор, точно в небо окно,Здесь все мы смиренней и тише,И молим, и каемся… Но все равно

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.