Истории из прошлого

– Что любовь?! О какой любви ты говоришь? Если о той, которую живописали великие люди прошлого, то я тебя обрадую – ее нет. Да и не было никогда.

– Ты фигню говоришь…

– Нет, Леша, не фигню, – распалился Тимофеев. – Не было ее, нет и быть не может. Ведь это против человеческой природы. Что нужно было сделать твоей Анне? Бросить все и убежать с тобой? С мертвецом?

– Да.

– Нет. В нашем мире мертвые, как правило, не оживают, – Тимофеев махнул рукой, и сигара дымом вычертила в воздухе замысловатую руну. – В нашем мире, когда умирает твой любимый человек, тебе остается либо смириться, либо сойти с ума. Она смирилась, только и всего. Твоя смерть была для нее ударом, но она пережила ее. И тут ты появляешься снова. Что это? Еще один удар.

– Знаешь, там, где я был… Ангел в сером плаще… Он сказал, что защищает любовь, что Аня зовет меня. И это он упросил их отпустить меня, – бормотал Леша.

Николай оскалился:

– Человек не всегда хочет того, о чем просит. И твой случай есть прямое тому доказательство. Скоро ты снова будешь там, откуда вернулся. Скажи там, что люди теперь не те… Ведь, что есть любовь? Иллюзия, абстракция. Полюбила бы тебя твоя Аня, будь ты сыном каких-нибудь нищих работяг?

– Да.

– Нет!!! – Тимофеев посмотрел на мертвого. – А знаешь, я теперь понимаю, почему ты погиб. Ты веришь в то, чего не существует. Вот бросила бы тебя твоя Аня, что бы ты тогда делал? Либо убил бы себя, либо спился бы, либо еще что-то; в любом случае, толку от тебя было бы мало. А человек должен жить, несмотря ни на что, жить, пока не придет его время. И нет в нем никакой возвышенной духовности, а, если и есть, то она не такая, как пишут в книгах. И для бога ты – лишь бракованное изделие на конвейере. Потому и грузовик…

Николая несло. Он говорил и говорил, глядя, как сникает под его словами, словно под ударами плети, мертвец:

– Ты – сын богатых родителей. Весь мир мог лечь к твоим ногам. Ты мог бы купить себе любую женщину и иметь ее, когда и как пожелается…

– Это унизительно…

– Для нее? – с ехидцей в голосе спросил Тимофеев. – Любая женщина справится с этим за норковую шубейку, дорогой автомобиль и платиновую кредитку с шестизначной суммой.

– Я не согласен с тобой, – только и мог сказать Леша.

– Это твое право, – кивнул Николай. – Но только скажи мне: почему тебя завтра сожгут? Кто позвонил в Орден? Твоя любимая и, как ты думал, любящая женщина. Она тебя сдала!!! – он сорвался на хриплый крик, и бокалы испуганно звякнули в руках официанта. – С потрохами сдала!!! Это любовь?

– Но ведь ты сам сказал: это было ударом для нее, – сказал Алеша. – Она была напугана, вот и позвонила.

Тимофеев расхохотался:

– Чем больше я с тобой говорю, тем сильнее убеждаюсь, что грузовик в твоей жизни возник весьма обоснованно. Тебе здесь просто не место.

– Нет, это тебе здесь не место, – внезапно воскликнул Алексей. – Любовь есть. А такие, как ты, свели ее к удовлетворению желаний тела. Да вся ваша жизнь – это жизнь подопытной крысы в лабиринте. Зеленая лампочка горит – крыса бежит влево, красная – вправо… И так проходит жизнь, а в конце ее вы даже не можете ответить на вопрос, зачем была эта жизнь…

Эта вспышка застигла Тимофеева врасплох, но он быстро овладел собой и кривовато, хитро и, в тоже время, грустно, улыбнулся.

– Выходит, я бессмысленная крыса?

– Да.

– И Аня твоя тоже?

– Нет, – остро блеснул глазами Алексей.

– Но она тебя предала.

– Нет, – он покачал головой, – она просто испугалась… я был не прав… надо было ее подготовить как-то…

– Ага, – кивнул Николай. – Но, если это так, она должна сожалеть.

Алексей улыбнулся грустно:

– Она сожалеет, я уверен…

– Уверен? – переспросил Тимофеев.

– Да.

Николай поднялся из-за стола:

– Поехали.

– Куда? – удивленно спросил Леша.

– К ней, – сказал Тимофеев. – Спросим. Если она сожалеет – я помогу вам удрать от Ордена.

– Тебя казнят, – отрицательно помотал лицом Алексей.

– Ну и что? – спросил Тимофеев. – Я лишь бессмысленная крыса. А если верить тебе, это будет единственный осмысленный поступок в моей жизни. Спасение любви.

– Не такой ценой.

– За все надо платить, – Тимофеев достал из-под куртки нечто, похожее на пистолет, но футуристического вида и приставил это нечто к голове мертвеца. – Это умиротворитель. Один выстрел – и твои мозги превратятся в желе. Этого даже мертвый не выдержит.

– Ты этого не сделаешь…

– Правда? – Тимофеев был страшен. – Я не убью мертвеца, мешающего мне совершить спасение любви? Единственной ценности мира? Убью, поверь. А в Ордене скажу, что ты пытался бежать. Мне странно, что ты отпираешься. Разве ты не веришь в любовь? А? Ведь, если она согласится, вас ждет долгая и счастливая жизнь. Короче, едешь, или…

Алексей поднялся.

– Очень правильное решение, – прокомментировал Николай. Он повернулся к официанту, – распорядитесь, чтоб подогнали мою машину.

Бледный, как смерть, официант, кивнул и скрылся в темноте банкетного зала.

– Ты ненормальный, – сказал Алексей.

– Точно, – улыбнулся Тимофеев, – я ненормальная, бессмысленная крыса с оружием. Так что топай, давай.

Через несколько минут они вышли к машине.

А ливень все бушевал.

– Зря ты это затеял, – по лицу Алексея проносились отблески неоновых вывесок. Машина летела по мокрому асфальту.

– Ага, – коротко подтвердил Тимофеев, не отрывая глаз от дороги.

В салоне воцарилось молчание, лишь слышался приглушенный шорох «дворников», смахивавших воду с лобового стекла.

– Я знаю, чего ты боишься, – медленно проговорил Николай. – Того, что она не согласится. Но это будет лишь знаком для тебя, знаком о том, что той любви, в которую ты веришь, не существует в этом мире. И именно этого знака ты боишься, Леша.

Алексей не отвечал. Машина уже замедляла ход, подъезжая к дому Анечки. Пискнули тормоза, умолк двигатель и погасли фары.

– Ну, вот и мы, – сказал Тимофеев и щелкнул дверцей. – Пойдем.

Анечке не спалось. Родители уехали, и она сидела перед телевизором, который не мог защитить ее от мыслей. Она думала о возвращении Алеши, о том, как это неприлично и что, возможно, если этот случай станет достоянием широкой общественности, она будет навеки скомпрометирована. Она искренне надеялась на то, что люди из Ордена Повиновения не допустят широкой огласки этого происшествия. Конечно, в новостях расскажут, этого не избежать, но главное, чтобы никто не рассказал о мотивах, побудивших Алексея восстать из мертвых. Если расскажут – ее жизни и карьере конец. Аня холодела от этой мысли.

Была в ее голове еще какая-то другая мысль. О белых кудрях под ее пальцами, о дожде, не причинявшем вреда. О том, как в своих ночных мечтаниях она желала его, думала о том, как после свадьбы, хорошей и приличной, они останутся одни, и она будет принадлежать ему, как угодно, всеми известными способами. Она мечтала ощутить его в себе, узнать, каково же то, о чем пишут в романах. Он входил бы в нее снова и снова, раз за разом, а потом она ощутила бы его вкус и упругость на своих губах, а соленое влажное тепло его удовольствия – в своем горле…

Анечка резко обрубила эту нехорошую и неприличную мысль. Алеша был мертв, теперь он ожил, и допускать такие мысли было втройне неприлично. Она пошевелилась на диване, меняя позу, и между ног громко и сочно хлюпнуло. Аня покраснела, хоть рядом никого не было.

Звонок входной двери раздался резко и громко и так же прозвучал голос:

– Орден Повиновения! Открывайте!

За дверью оказался высокий и широкоплечий мужчина в мокрой форме Ордена. Аня попятилась, и он вошел в коридор. А следом за ним вошел Алеша. Увидев его, Анечка остолбенела.

– Закрой дверь, – бросил через плечо офицер и впился глазами в глаза девушки. – Офицер Ордена Повиновения, капитан Николай Тимофеев. Мы можем поговорить?

– Д-да… – промямлила она. – Пойдемте в гостиную.

Она шла впереди, и все время оглядывалась непонимающими глазами, в которых был страх. Прошли в гостиную, Алексей опустился в кресло, офицер стал посреди комнаты и указал Анечке на диван:

– Присядьте.

Она опустилась на диван, вглядываясь в глаза офицера. В них прыгали странные искорки, которые почему-то пугали.

– Анна Сергеевна, – сказал Тимофеев, уперев в нее свой искрящийся взгляд. – Вы знаете этого человека?

Она кивнула.

– Алексей Владимирович Верзин, – продолжил Тимофеев, – погиб в автокатастрофе без малого год назад. После чего он восстал из мертвых, потому что, как он утверждает, вы любите друг друга. Он был схвачен Орденом Повиновения и вскоре будет сожжен. Я же выполняю закон, согласно которому оживший мертвец имеет право провести сутки на земле по своему усмотрению, естественно, под надзором офицера Ордена.

Он повел головой куда-то в сторону и продолжил:

– Алексей утверждает, что вы любите его, и он уверен, что вы заявили о нем Ордену, испугавшись его воскресения, столь неожиданного для вас. Если это так, если вы любите его, и причиной ваших действий был только испуг, – Тимофеев взял паузу, – я готов нарушить закон и помочь вам обоим скрыться от Ордена.

Аня онемела, ее глаза бестолково вращались, в мозгу роились и сталкивались мысли…

– Так что скажете, Анна Сергеевна? – спросил офицер.

Она смотрела на него обезумевшими глазами и молчала.

– Вы с ума сошли, офицер, – наконец сказала она. – Вас казнят за это…

– Это не важно, – перебил он ее. – Важно сейчас только ваше решение. Итак?

– Я же говорю, – Анечка уже овладела собой. – Вы сошли с ума. Алексей мертв и для меня он навсегда останется мертвым…

– Аня! – воскликнул Алексей, вскакивая с кресла и бросаясь к ней. – Анечка, любимая, единственная моя, что же ты такое говоришь? Это же я…

Он осекся, увидев, как с исказившимся от ужаса лицом она отшатнулась от него, задергала ногами, отползая по дивану и выставив перед собой руки. Алексей остановился.

Тимофеев вынул пачку сигарет, достал одну, бросил пачку на журнальный столик и щелкнул зажигалкой.

– Оставим долгие разговоры, – произнес он, выдыхая дым. – Анна Сергеевна…

– Нет! – взвизгнула она. – Нет! Никуда я с ним не побегу! Он мертв, мертв, мертв, мертв!

Тимофеев кивнул как-то одновременно понимающе и презрительно и отвернулся от нее.

– Алексей, – сказал он. – У нас есть еще пять часов. Ты хочешь оставаться здесь или поедем куда-нибудь?

– Поедем, – тихо сказал Алексей. – Вези меня в Орден, закончим эти сутки досрочно.

Тимофеев снял с пояса коммуникатор и громко распорядился начать приготовления к кремации. В это время он внимательно смотрел на Аню; она уже справилась с вспышкой истерики и была спокойна. Ее лицо не дрогнуло, когда она услышала, о чем говорит Николай в коммуникатор.

– Все будет готово к нашему приезду, – сказал Тимофеев, закончив разговор. – Поехали?

Алексей быстро пошел к выходу, Николай двинулся следом.

– Офицер, – окликнула его Аня.

Он остановился, но не обернулся.

– Я сообщу в Орден о вашем поведении, – сказала она.

Тимофеев резко, одним неуловимым движением, обернулся к ней, и она ужаснулась его взгляду, в котором ей привиделось отражение ленивого в своей силе густого адского пламени.

– Не думаю, – ответил он и вышел за дверь.

– Все получилось так, как я говорил, – сказал Тимофеев, опускаясь на сидение. Он хлопнул себя по карману, – блин, сигареты забыл. Сиди, я сейчас.

Алексей хотел что-то сказать, но Николай уже вышел из машины. Тут же сработала блокировка дверей. Мертвец равнодушно откинулся на сидение.

Подходя к двери, Тимофеев нагнулся и вынул из маленькой кобуры на щиколотке миниатюрный пистолет. Осмотрев оружие, он спрятал его в рукав и шагнул за порог.

Девушка сидела так же, как и тогда, когда они покинули дом.

– Я тут сигареты забыл, – громко сказал Николай. Шагнул к журнальному столику, забрал пачку и повернулся к Ане, – спокойной ночи.

– О, Господи, – простонала она, – да уходите уже!

Она резко поднялась с дивана и шагнула к нему:

– Вон!

И тут случилось странное. Вся комната перед глазами смазалась и на мгновение расплылась, а когда это прошло, Аня увидела, что вместо Тимофеева в комнате стоит странный человек в черном и длинном плаще, с длинными же и растрепанными, угольными волосами. В глазах человека лениво качалось уже виденное недавно ею марево адского огня.

– Да, я ухожу, – тут человек жесткими пальцами схватил ее за руку и резко дернул к себе. – Но и вам тоже нет смысла тут задерживаться.

Что-то негромко, но резко хлопнуло возле ее левого уха, и Аня начала взлетать. Медленно она поднималась все выше, непонимающими глазами глядя на черного человека, стоящего возле тела какой-то девушки.

Тимофеев аккуратно вытер пистолет и вложил его в руку мертвой Ани. На секунду присел рядом с телом:

– Ничего, – прошептал он. – Тебе недолго придется ждать.

Перед кремацией Алексея поместили в камеру, Тимофееву же нужно было проверить установку и произвести последние приготовления. Но сейчас все было сделано, балконы кремационного зала были заполнены членами Ордена, пришедшими взглянуть на сожжение ожившего мертвеца. С огромной панели взирал в зал посредством видеосвязи сам Верховный Магистр Ордена. Тимофеев поклонился изображению при входе в зал.

Распахнулась дверь, и на площадку вышел Алексей в сопровождении четырех охранников. Николай, одетый в парадную форму, стоял к нему лицом. Когда они оказались совсем близко, Тимофеев шепнул:

– Боишься?

– Нет, – ответил Алексей.

– Я понимаю, – кивнул Тимофеев. – Но бояться действительно нечего. Пламя будет сильным, ты ничего не почувствуешь.

Алеша кивнул. Тимофеев неуловимым движением пальцев коснулся его руки:

– Удачи! И расскажи все это тому ангелу в сером плаще.

Мертвец улыбнулся, но Николай уже не смотрел на него, поднимаясь на невысокий помост. Через миг голос офицера зазвучал в динамиках зала:

– Алексей Владимирович Верзин! Принимая во внимание результаты проведенных исследований, Орден Повиновения признал вас ожившим мертвецом. Согласно законам, вы не имеете права находиться среди живых. И во исполнение этого закона сейчас вы будете кремированы, и пепел вернется к пеплу. Вы имеете право на последнее слово…

Один из конвоиров поднес к губам мертвеца микрофон. Алексей поднял глаза на Николая:

– Вот мое последнее слово… она есть, – и отвернулся от микрофона, давая понять, что говорить ему больше нечего.

Алексея ввели на небольшую круглую платформу с сетчатым полом и решетчатыми стенками. Решетку закрыли, вспыхнули красные огни и платформа начала спускаться. И когда Алексей в последний раз взглянул на то место, где стоял Николай, он увидел там черноволосого человека в длинном черном плаще. И этот человек был очень похож на ангела в сером. Он перехватил взгляд Алексея, грустно улыбнулся и сказал одними губами: «Я знаю».

Платформу объял поток пламени. Когда он исчез, Леша увидел себя на берегу реки. Вдоль берега к нему шла… Аня. Он побежал ей навстречу. Встретились их глаза, мгновением позже – губы; они обнимали друг друга, не веря счастью и не задаваясь ненужными вопросами.

– Я люблю тебя…

– Я люблю тебя…

Двумя днями позже, Тимофеев наслаждался закатом на крыльце своего домика, стоявшего на берегу озера в лесной глуши. Солнце было красным, предвещая завтрашний сильный ветер и отбрасывая багряный отблеск на разноцветный осенний лес и на лицо Николая.

– Мир тебе, брат мой, – раздалось совсем рядом.

Тимофеев не вздрогнул. Ему не нужно было поворачиваться, чтобы узнать, что на веранду поднялся высокий мужчина в сером плаще, с ясными глазами на усталом лице и длинными, распущенными, светлыми волосами.

– И тебе желаю здравствовать, Защитник, – ответил Тимофеев. Его пальцы сжались вокруг ручек кресла и, навстречу ангелу в сером, поднялся уже не Тимофеев, а, как две капли воды похо-жий на пришедшего, только черноволосый и в черном плаще, с глазами, полными пламени ада.

– О чем грустит в этой глуши Мрачный Ангел? – поинтересовался Защитник.

– Я не грущу, – ответил Мрачный Ангел. – Я думаю о том, как все странно.

– Что именно кажется тебе странным?

– Да все, – он взмахнул рукой. – Вот мы с тобой. Ты защищаешь людей и этот мир перед Его лицом, а я стараюсь доказать, что люди – творения явно неудачные и потому подлежащие истреблению, равно как и весь этот мир. Скажи мне ты, Защитник, ведь люди рождаются для счастья?

– Да.

– Тогда почему сохраняется тот мир, в котором они не могут быть счастливы? – спросил Мрачный Ангел. – Взять хотя бы этого Лешу…

– Он счастлив, – перебил его Защитник. Из кармана он достал небольшой прозрачный шарик, – взгляни.

Мрачный Ангел несколько минут смотрел в шар, потом вздохнул:

– Да, он счастлив. Но ведь не здесь, а там, у вас. А я говорю об этом мире. Почему он не мог быть счастлив здесь?

– Таков был Его замысел.

– Я всегда слышу этот ответ, – скривился Мрачный Ангел. – И вынужден попросить некоторой конкретизации…

– Прости, брат мой, но ее не будет… это единственный ответ.

– И это я тоже знаю. Так всегда.

Солнце почти закатилось; они молча смотрели на почерневшие воды озера.

– Скажи мне, – проговорил Защитник. – Зачем ты убил эту девочку, Аню?

Мрачный Ангел фыркнул:

– Да она меня чуть с ума не свела! Вся эта порядочность и правильность… бррр… и, если разобраться, все это сплошная показуха, никому не нужная… Ты ведь видел, как она поступила с ним? С любимым, по ее утверждению, человеком? Это порядочно было? Правильно? На кой, скажи мне, нужно было ее в этом мире оставлять? Чтоб она еще кому-то изуродовала жизнь своей правильностью и порядочностью? Да я так и вижу эту порядочную семейку: чопорная мамаша, раздувающийся от осознания своей правильности отец и такие же правильные детишки… ведь если все станут такими, где тогда гнездиться пороку и злу? Сплошное добро настанет… – от мысли об этом Мрачный Ангел зябко передернул плечами. – А я должен следить за тем, чтоб зло не сдавало позиций перед добром.

– Но ведь ты совершил добро, – сказал Защитник. – Они теперь счастливы на Небесах…

– Небеса меня не касаются, – прервал его Мрачный Ангел. – А на земле все путем: девушка, покончившая с собой, ее безутешные родители, родители Алеши, опять же. Все же, я хорошо поработал.

– И умножил любовь…

– Этим мне тоже голову не забивай, ладно? Любовь, морковь… Зла я натворил?

– В принципе, да, – согласился Защитник. – Но баланса ты не сместил.

– Не сместил?

– Ни на йоту. Ты выполнил Его замысел.

– Вот так всегда, – Мрачный Ангел помрачнел еще больше, – работаешь, работаешь… Слушай, а ты зачем пришел?

– Я пришел передать тебе Его благодарность, – сказал Защитник. – Он просил тебя появиться у нас. Ты хорошо потрудился, и Он предлагает тебе работу поспокойнее. У нас.

– Ну, уж нет! – буркнул Мрачный Ангел. – Не дождетесь. Да и нельзя мне сейчас, вон, что в мире творится. Тут аккуратно надо, а новичок на моем месте аккуратно и правильно не сможет. А я, так сказать, уже давно в теме. Так что передай мою благодарность за приглашение, я обязательно появлюсь на днях. А насчет работы поспокойнее… не время сейчас.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.