Фея из комиссионки

Яна продолжала тараторить:

– Поезд пришёл, я узнала у носильщика, что Виталика увезли под капельницей в больницу. Едем туда! Ты знаешь, где городская больница?

Люк кивнул:

– Знаю.

– Ну и чудесно. – Она одёрнула свою детскую юбчонку.

Люк с удивлением посмотрел на ее обновку.

– Штаны потеряла, купила юбчонку, правда детскую, но зато модненькую, – пояснила Яна, перехватив его удивлённый взгляд.

– Ты меня не перестаёшь поражать, – сказал Люк. – А на шее у тебя что?

– Это? – Яна тронула ожерелье из вяленых вобл, которое болталось у нее на шее.

– Запах у этой рыбы такой… такой…

– Это я в пивном ларьке на вокзале прикупила. Пригодится. Виталика порадую. Сумки у меня нет, пришлось на шею повесить, – ответила Яна беспечно.

Люк только головой покачал.

Выйдя из вестибюля больницы, они двинулись по дорожке, ведущей к больничным воротам, за которыми Люк оставил машину.

– Да, не повезло Виталику, – сказала Яна. – Он в реанимации. И передачку не удалось передать… – Она коснулась ожерелья из рыб, по-прежнему болтающегося у нее на шее.

– Я на твоем месте тоже лег бы в больницу, – сказал Люк.

– Зачем? – не поняла она.

– Ты ведь с ним пила. Вдруг тоже отравилась! – пояснил Люк.

– Так я и отравилась, мне было так плохо, что думала – умру. К счастью, я выпила чуть-чуть. Можно сказать, только пригубила.

– А вдруг тебе станет хуже? – не унимался итальянец.

– Хватит каркать! Куда уже хуже? Виталия доставили с вещами, но мне вещи мои не отдают. Он должен подтвердить, что я с ним ехала. А подтвердить это он сейчас не может.

– Совсем плох?

– Состояние стабильно тяжёлое, – вздохнула Яна. – Алкогольная интоксикация. Он не способен говорить и воспринимать информацию. Около девяноста процентов алкоголя разлагается в печени, остальное выводится через лёгкие и мочу. Нужно ждать.

– Ты медик?

Яна кивнула. Люк был явно удивлён.

– Я детский стоматолог. А что? Не похожа? – усмехнулась Цветкова.

– Ни капельки! Ты вообще ни на кого не похожа, просто какой-то неопознанный объект, честное слово. Ты инопланетянка?

– Догадался? – прошептала ему на ухо Яна. – Только никому не говори, а то мне еще жильё искать. Могут инопланетянку и не пустить…

– Будешь ждать выздоровления жениха? – догадался итальянец.

– Конечно. А ты бы бросил человека в беде? Я не просто так приехала с Виталиком сюда. Я буду знакомиться с его мамой.

– О! Это очень важный момент! У нас в Италии очень многие и не женятся, если мама против. Мама – это самое главное в жизни! – воскликнул Люк, придерживая Яну за локоток, когда она споткнулась на своих высоких каблуках.

– Спасибо! Золотые слова! Жалко, что их не слышат мои дети!

– А у тебя и дети есть?

Он остановился словно вкопанный около своего автомобиля.

– Здрасьте! Мне сколько лет-то! – подняла указательный палец к небу Яна, словно повышая планку разговора. – У меня их трое!

– Сколько?! – Люк вытаращил глаза. – У тебя такая фигура! Как же ты ее сохранила?

– Секрет. Мужчинам это знать не обязательно.

Люк распахнул перед ней дверцу и галантно помог сесть. Сам сел за руль и включил мотор. Машина мягко двинулась.

– Куда мы едем? Может, обратно на вокзал? Там часто предлагают недорогое жилье. Или ты знаешь какой-нибудь отельчик?

– Яна, ты меня обижаешь! У меня собственный отель. Только туда! Нас же судьба свела! – Было заметно, что Люк обиделся.

Яна это отметила и сказала:

– Хорошо. Это не очень далеко?

– Да почти центр! – воскликнул он.

– Замечательно, но я заплачу. Деньги у меня есть.

– Деньги жениха? – улыбнулся Люк.

– Не поверишь, мои собственные, – гордо посмотрела на него Цветкова.

– Ты всё время пытаешься меня оскорбить, Яна! Ну, какие деньги? При чем тут твои деньги! Огромный отель! Я что, не могу поселить друга?

– Можешь! Но я тебе не друг, – сделала Яна серьёзное лицо и, толкнув его локтем, рассмеялась. – Я тебе подруга! Я уже так устала от этой поездки, что готова поселиться хоть у чёрта на рогах.

– Я не черт и рогов у меня нет, – успокоил ее Люк и заявил: – Я джентльмен!..

Яна улыбнулась:

– Это такая русская пословица. Так говорят, когда нужно ехать очень-очень далеко. Кстати, что это за красотка в зелёном платье тёрлась у твоего авто? Что ей нужно было? – спросила вдруг она.

– Не знаю, я особо не приглядывался, – пожал плечами Люк. – Подошла, стала заигрывать. А почему ты спрашиваешь? Если бы мы были больше знакомы, я бы обрадовался, что ты меня приревновала.

– Я ревную только мужчин, которых люблю, – строго ответила Цветкова.

– Жениха? – уточнил Люк.

– Ну… да. Его… – Яна серьёзно посмотрела на Люка. – А дамочка-то непростая, как мне кажется. Это не вокзальная девушка с низкой социальной ответственностью. Красивая, ухоженная. Ей явно что-то от тебя было надо.

– Не знаю. Я ее в первый раз видел, – честно ответил итальянец.

– Красивая женщина всегда к беде, – вздохнула Яна.

– О’кей! И я именно с такой бедой мчусь сейчас в отель, – пошутил Люк. – Ты красивая женщина, Яна.

Яна качнула головой, соглашаясь.

– Расскажи мне про мужчину, в которого ты влюблена. Ты же влюблена? – попросил Люк.

– О, да! Очень сильно!

– И какой он? Мне интересно.

Яна откинулась на кожаную спинку сиденья и чуть прикрыла глаза.

– Он лучший на свете. Самый сильный, самый надёжный, остроумный, щедрый, весёлый, умный. Самый сексуальный, самый желанный. Высокий, с самыми красивыми глазами на свете. Грива волос как у льва. И самый родной запах на свете. Ты знаешь, может, в нем и есть какие-то недостатки. Просто я их не вижу. Для меня он – моя половинка, вот и всё. Не всем везёт встретить свою половину, а мне повезло! Поцеловал меня мой ангел-хранитель, дал возможность встретиться с любимым.

– Ты так хорошо о нём говоришь!.. Как бы я хотел, чтобы кто-то так говорил обо мне!

– А ты разве одинок? Не поверю, не похоже.

– Я не одинок. Просто не нашёл ту, о которой мечтаю. Годы идут, а я в поиске…

– Понятно. Бабник, значит. Слушай, а сколько тебе лет? – заинтересовалась Цветкова.

– Сорок два.

– Знаешь, пора найти уже… даму сердца… Определиться.

– Сам знаю. Вот сделаю самое лучшее свое вино… Это моя главная мечта! И женюсь.

– Вот и правильно! – одобрила Яна. – Слушай! А где здесь пансионат для пожилых? Дорогой, элитный. Не знаешь?

– Зачем тебе? Кто же тебя туда примет? Тебе еще рано! – ответил Люк.

Яна засмеялась:

– Ну и комплимент! Лучший в моей жизни!.. Я туда не на жительство устроиться хочу. Хочу навестить маму жениха. Скажу: здравствуйте, меня зовут Яна, это я буду отравлять жизнь вашему сыночку, когда вас не станет. Да, кстати, он сейчас здесь, в местной больнице, заправился алкоголем, как всегда! – прощебетала Яна, понимая, что не о таком знакомстве мечтал Виталий Николаевич.

– Мне кажется, что вы вдвоём должны навестить пожилую женщину и не пугать даму известием об отравлении, о больнице… – рассудил Люк здраво.

– Правда? – округлила глаза Яна. – Ты такой умный! Как бы я сама без тебя разобралась! Ты вообще юмор понимаешь?

– Русский юмор не всегда, – честно признался итальянец. – А будет юмор, если я скажу, что знаю, о каком пансионате ты говоришь? Он находится у меня на территории. Не совсем в моей юрисдикции, но они платят за аренду и покупают у меня вино.

– Нет, Люк, это не смешно, это не юмор, – ответила Яна. – Это странное совпадение. А зачем им твое вино? – не поняла она.

– Старикам наливают на ужин по бокальчику красненького. Говорят, что полезно для здоровья. Если твоя потенциальная свекровь там, то место-то райское. Живут они там не бесплатно, содержание оплачивают родственники.

– Мне Виталий говорил. Наверное, она там…

– А как ее зовут? Хочешь, узнаю?

– Лебедева Лидия Васильевна.

– Если ее сын сейчас в больнице… Как это у вас говорят? Ласты склеит? Коньки отбросит?.. – продемонстрировал Люк свое знание терминологии. – Короче, навернётся. За синьору Лебедеву никто платить не будет?

Странно, что его вдруг обеспокоила судьба женщины.

– Да ты с дуба рухнул!.. – добавила Яна в копилку иностранца еще одно заковыристое выражение. – С чего это он навернётся? – возмутилась она. – Виталий тёртый калач! И не из таких передряг выбирался!

– Я ему завидую. У него такая женщина и такая поддержка, – вздохнул итальянец.

– Завидуй молча.

Машина въехала в широкие ворота, которые распахнул охранник.

Особняк поражал архитектурными излишествами и величием. Большой белый корпус, напоминающий морской лайнер. Наверху золотыми буквами было написано «Юпитер» и светились пять звёзд.

– Это мой отель. Будешь жить в президентском люксе, – пообещал Люк.

– Мне кажется, что это лишнее. Я не баллотировалась в президенты, – хмыкнула Яна.

– Мой отель, что хочу, то и делаю! – заявил Люк.

Отель окружал красивый ухоженный парк с фонтанами, бассейном, беседками, увитыми цветущими растениями, ажурными скамеечками, диковинными цветниками, садовыми скульптурами и прочими атрибутами красивой необременительной жизни.

Люк поставил машину на охраняемую стоянку для персонала и помог Яне выйти из машины.

Яна с удивлением смотрела по сторонам. Люк стал рассказывать ей, отчаянно жестикулируя:

– Как тебе мой отельчик? Нравится? А вон там, видишь, уже начинаются мои виноградники, а за ними мой заводик. Но его отсюда не видно, я тебе потом покажу. Если захочешь, конечно.

– Конечно захочу, – согласно кивнула Цветкова. И вежливо добавила: – Винный заводик – это так интересно.

Люк воодушевлённо подхватил:

– Я тебя провожу в подвалы, где по самым последним технологиям зреют и хранятся мои драгоценные вина. Ведь это целая наука. Ты, наверное, не догадывалась, но вино имеет свои правила и условия хранения. После созревания оно разливается по бутылкам, но даже в них оно продолжает изменять свои характеристики. Да-да, процесс идёт! Вино в бутылках должно храниться при правильном освещении, важны влажность, расположение бутылок, температура и состояние воздуха. Например, слишком яркий свет провоцирует быстрое старение вина, на вкус оно становится горьким. Наиболее чувствительны к свету белые вина. Ты знала об этом? В помещении, где хранятся бутылки, всегда должно быть темно и покойно, бутылки нельзя тревожить. Если всё правильно делать можно достичь отличных результатов хранения без потери вкуса.

– Слушай, да ты просто фанат винного дела!

Люк приосанился.

– Я очень увлечен виноделием. Мечтаю завоевать мировой рынок.

Яна посмотрела вокруг.

– А где находится пансионат для пожилых? – спросила она.

Люк указал рукой:

– Вон там, справа, двухэтажный зеленый дом. Видишь? У пансионата своя территория, но он находится под охраной отеля. Старики никому не мешают, на них никто не жалуется, – пояснил Люк.

Они вошли в прохладный холл отеля – помпезность, роскошь, монументальность и лепнина. С потолка свешивалась грандиозная люстра с хрустальными подвесками, блестел мраморный блестящий пол. Яне всё это напомнило сталинский ампир.

– Ты тут присядь, я возьму карточку от номера, – сказал Люк и направился к стойке администратора отеля.

Яна проводила его взглядом и… обомлела!

Совсем рядом с ней стоял… Мартин! Да не один, а с той самой особой, которую она отшила от машины иностранца! Девица вцепилась в Мартина, как в свою собственность, и глядела на него с игривым обожанием, часто взмахивая явно приклеенными ресницами и обворожительно скалясь.

Вот это да! Вот это встреча! А ведь он ей при расставании сказал буквально следующее: «У меня срочное задание. Но ничего опасного, не волнуйся. При первой же возможности дам о себе знать!»

«Ну, Мартин Романович Вейкин, погоди! Уж я прорежу твои медные кудри, а дамочке твоей глазки выцарапаю!..»

Яна не успела додумать план мести, потому что к парочке подошла служительница отеля, и они направились прямо в ту сторону, где стояла Яна. Она и сама не поняла, как оказалась на полу, между диванами, скользнув рукой по журнальному столику и перевернув на себя пепельницу с окурками. Это было место для курения. Ей казалось, она перешла в режим зомби, потому что не чувствовала свое сердце совсем, а ведь продолжала жить. Хотя очень хотела мгновенно умереть…

«Вот гад! – злилась она, прижимаясь щекой к полу. – Соврал и укатил в Сочи покувыркаться с новенькой любовницей! Так подло, так мерзко! Неужели на самом деле все мужики одинаковые? Я была так слепа? Я доверяла ему как самой себе, а он… Скотина! Нет, все мужики козлы, никому нельзя верить! Измену я ему не прощу ни за что на свете… Господи, какая я же всё-таки дура…» – Яна зашмыгала носом.

Валяясь на полу, она не увидела, как Люк остановил парочку и девушку-администратора. Они снова подошли к стойке. Девушка явно оправдывалась, указывая на Мартина и его спутницу. Люк внимательно посмотрел на них. В первую минуту он не узнал Эвелину, но она так захлопала ресницами и заулыбалась, что он тоже невольно улыбнулся, узнавая ее.

– О-о, добрый день!

Девушка-администратор затараторила:

– Господа просят президентский номер.

Люк повернулся к гостям.

– Очень сожалею, но президентский номер забронирован.

Эвелина вцепилась Мартину в руку.

– Как забронирован? Дорогой, я хочу президентский! Я же лучшая девочка у тебя? И номер хочу лучший! – закапризничала блондинка.

– Нам сказали, что номер свободен, – обратился к итальянцу Мартин, сурово глядя на него и не желая уступать.

– Господин Мортерелли – хозяин отеля, – пояснила девушка-администратор, желая прояснить и сгладить ситуацию.

– Приношу свои извинения, я не успел оповестить служащих, что номер забронирован, – ответил Люк, глядя на Мартина и понимая, что уговорить этого гостя будет непросто.

– Я оплачу номер в двойном размере, – настаивал на своем Мартин.

– Извините, к вашим услугам любой другой номер, – остался непреклонен Люк. – У нас шикарные номера. Поверьте, я знаю, что говорю.

Мартин усмехнулся, темная прядь упала ему на лицо. Он отрицательно покачал головой.

– Нет.

– Могу предложить трёхкомнатный люкс. Сногсшибательный номер!

– В нем даже арабский шейх останавливался!.. – пискнула девушка-администратор.

– Сколько комнат? – переспросил Мартин.

– Три, – быстро ответила администраторша.

Мартин секунду помолчал, раздумывая, потом кивнул:

– Хорошо. Я согласен.

Люк просиял:

– Уверен, вы не пожалеете. Чудесный номер, вы останетесь довольны. – Он жестом подозвал посыльного. – В номер господина бутылку шампанского и фрукты. – Он улыбнулся Мартину: – Завтрак за счёт заведения.

– Благодарю, – сказал Мартин.

Девушка на ресепшн протянула ему карточку.

– Ваша карточка от номера, пожалуйста.

Мартин со спутницей удалились, о чем-то мило болтая.

Люк оглянулся, ища взглядом Яну, но никого не увидел. Он обеспокоенно двинулся к тому месту, где ее оставил. Первое, что он заметил – это женские ножки в сабо, торчащие за диваном. Он наклонился и с удивлением увидел Яну на полу, присыпанную пеплом и бычками.

– Святая Дева Мария! Яна, тебе опять плохо? Что случилось? – кинулся он к ней.

– Мне худо. Мне очень-очень худо… – ухватилась она за него, вставая. – Это что за парочка была? Что им надо было?

– Какая парочка? Ах, эти… Это постояльцы. Требовали президентский номер, а я ведь обещал его тебе.

– А что они говорили?

– Что говорили? Да ничего особенного не говорили. Мужчина сначала настаивал на своем, но потом мы договорились.

– О чём договорились?

– Боже мой, Яна, да зачем тебе это всё знать? – Люк принялся отряхивать ее от пепла и окурков. – Я предложил другой номер, тоже шикарный – три комнаты! Они согласились.

– А сколько там спален?

– Одна спальня. Кровать как аэродром. – Он хихикнул. – Думаю, им понравится.

Яна побелела. Люк заметил это и, думая, что она опять грохнется в обморок, придержал за талию.

– Тебе опять нехорошо? Надо срочно врача…

Но Яна его уже не слышала. Она рухнула в черную пропасть и действительность перестала для нее существовать.

Люк успел подхватить ее и крикнул:

– Помогите!

Глава пятая

– Небольшое переутомление, и, как вы утверждаете, отравление. Покой, пропить таблеточки, и всё, – услышала Яна незнакомый голос, но глаза не открыла, дождалась, когда захлопнется дверь за врачом.

Она открыла голубые глаза вместе со стуком двери и обомлела. Потолок комнаты весь был в причудливой лепнине. В глазах пестрело от ярких нарисованных птиц, насекомых и бабочек. Стены были украшены мозаикой всё с тем же пернато-энтомологическим уклоном. Павлины с богато распущенным оперением, ослепительно-яркие жучки, расправившие свои волшебные крылья бабочки…

Яна возлежала на высокой и широкой кровати под балдахином из бирюзово-золотой гобеленовой ткани с золотыми шнурами и кисточками. Вторым воздушным слоем над ней струился полупрозрачный тюль. Балдахин покоился на четырёх резных столбиках с фигурными набалдашниками в виде маленьких арабчат. Изголовье кровати было обито в технике капитоне – ромбы на стёганой обивке были утоплены в обивку золотыми пуговками. С потолка свисала роскошная люстра с висюльками, которой самое место было бы в зале или фойе театра. Простенки были заполнены огромными зеркалами в разноцветных стеклянных рамах. На полу топорщился длинным ворсом ковёр со сложным восточным орнаментом. Окна были распахнуты, но в номере было очень душно, наверное, от обилия мебели – столики, тумбочки, напольные бра и шкафы занимали всё оставшееся пространство.

Яна поёжилась – лежать среди такого великолепия было ужасно неуютно.

– Господи, где я? – прошептала она, натягивая до носа огромное шёлковое одеяло.

– В президентском номере, – тут же появился в поле ее зрения Люк.

– Что это? – слабо повела она рукой в сторону зеркал.

Люк приосанился.

– Это муранское стекло. И зеркальное полотно, и мозаичные рамы, – сказал он гордо. – Потрясающей красоты вещи. Я заказал зеркала в Мурано – это такой венецианский остров, который славится своими изделиями аж с тринадцатого века. Тебе нравится?

– Сногсшибательно.

Люк присел к ней на краешек кровати.

– С древности венецианский сенат строжайше оберегал тайны изготовления муранского стекла. Разглашение стекольного мастерства каралось тюрьмой или смертью. Стеклодувам предоставлялись особые привилегии, чтобы удержать их на острове. Нынче муранское стекло часто подделывается, но у меня оно самое настоящее. Видишь вон те вазы? Это тоже муранское молочное стекло с золотой росписью.

– В других номерах так же? – поинтересовалась Яна.

– Там скромнее. Тебе не нравится? – забеспокоился Люк.

– Буйство красок… А как здесь со звукоизоляцией? – спросила она.

– Не беспокойся. Тут всегда тишина. Только пение птиц за окном.

– Я про соседей в люксе сверху. Они не шумели в порыве страсти? – спросила Яна.

– Опять ты про них! Дались они тебе! Это их личное дело.

Яна откинула одеяло и села на кровати. Ей было жарко. Вяленую рыбу с нее сняли добрые люди, а вот запах остался. В пепле она была или нет, этого не видела, но вкус песка во рту ощущала.

– Давление поднялось, уши заложило.

– Доктор сказал, что у тебя, наоборот, пониженное давление.

– Да? – удивилась Яна и соскочила с кровати. – Ну, Люк, ты тут и налепил! Дизайнер! Я, конечно, жила в настоящем замке, – будь он неладен! – но там таких красот не наблюдалось.

– В каком замке ты жила? – заулыбался Люк, предполагая, что Яна явно преувеличивает.

Яна обидчиво надула губки.

– Замок в Чехии. Карла Штольберга, – ответила она. – Эй! Люк, ты что? Что побледнел-то так? Эй!.. Вернуть доктора? Может, он не успел далеко уйти.

– Яна… Яна Карловна Цветкова? – выдохнул он.

– Это я… Откуда ты меня знаешь?

– Так я знаком с Карлом! Знал, что он был влюблён в роковую женщину, блондинку. Пресвятая Дева, это ты! – то ли с ужасом, то ли с восхищением сказал он.

Яна небрежно махнула рукой.

– Это было давно. Всё в прошлом. После нашего расставания Карл женился и даже родил дочь Настю.

– И она сейчас живёт с тобой? Я слышал об этом.

– Да, так получилось. Карл погиб.

– Это ужасно. Да, в его судьбе ты сыграла роковую роль. Он не был моим близким другом, но был очень хорошим знакомым. Известие о его гибели меня потрясло…

– Мутная история. Карл не был белым и пушистым, это был сложный человек с непростым характером. С ним было нелегко.

– Князь! Потомок древнего рода. Эрудит! Красавец! Что он в тебе нашёл?! – воскликнул Люк.

– Знаешь… если хочешь иметь успех у российских женщин, научись сдерживать глупые эмоции. Что значит «что нашёл»? Ты просто оскорбляешь меня! Разве во мне и найти ничего нельзя? Может, ты плохо смотрел? Сейчас у Карла и не спросишь, – дёрнула плечиком Яна.

Итальянец замельтешил:

– Извини, извини, извини! Я не то хотел сказать. Русский язык мне не родной. Иногда я попадаю впросак, как у вас говорят. Я хотел сказать, что Карл так любил тебя, что я так бы не смог. Я думал, почему он так зациклился на этой женщине, что в ней такого особенного? Но теперь-то я понимаю его… Ты необыкновенная, не такая, как все. Инопланетянка. Ты прилетела с другой планеты и тебя нелегко понять…

– Ты преувеличиваешь, – буркнула Яна. – Опять завёл песнь про инопланетян…

– И ты теперь увлечена другим мужчиной, который сейчас лежит в реанимации, потому что он что-то не то выпил? – не переставал удивляться Люк.

– Кто? Я?.. – подняла брови Яна. – Ах, да, конечно… Так бывает… Так бывает. Жизнь идёт… Я жила с Карлом в Чехии, но это не моё – замки, пиво, экскурсии по Праге. Скукота.

– Патриот?

– Патриотка, – кивнула Цветкова.

– Я хоть вот и не русский, но очень сильно полюбил Россию. Не знаю, откуда у меня это, в роду, насколько мне известно, у меня русских не было. Но здесь же реально есть где развернуться.

– А почему ты остановился на Сочи? У нас еще выращивают виноград в Крыму, Чечне, Ингушетии и Дагестане, на Дону, в Адыгее и Северной Осетии, даже в Томской области. Почему Сочи?

– Я выбрал Краснодарский край. Присмотрел завод. Предприятие было убыточное, оборудование старое, не справлялось. Место мне понравилось. Я купил, моментально модернизировал завод, построил отель. Тебе ведь мой отель понравился?

– Честно?

– Ну, конечно!

– На мой вкус ты переборщил с роскошью.

– Что значит «переборщил»? При чем тут борщ? Это ведь суп?

– Ладно, не напрягайся. Просто у нас так говорят, когда чего-то слишком много, чрезмерно. Слишком богато.

– Это твое личное мнение.

– Конечно, – согласилась она. – На вкус и цвет товарищей нет.

– Еще одна русская пословица?

– Да, – улыбнулась Яна.

– Что ты желаешь? – сменил тему Люк. – Вот телефон, любая еда в номер.

– Спасибо за предложение, может, и воспользуюсь. Пока не хочется. Завтра пойду в больницу. Должен уже мой… суженый в себя прийти.

– Яна, я хотел тебя просить… Мне очень надо, – несколько смутился итальянец.

– Смотря что, – ответила Яна.

– Сегодня вечером, фактически ночью здесь будет большой праздник. Вечер, посвящённый Дионису – богу виноградарства.

– Меня уже затошнило. Извини, я еще не отошла.

– Нет, ты можешь совсем ничего не пить. Это не попойка, а праздник, мероприятие. На него приедут, может, уже приехали директора государственных и частных винных заводов. Цель проекта – создать площадку для общения, получения новой информации, обмена опытом, обсуждения технологических проблем. Это всё очень важно и интересно.

– У тебя такое мероприятие на носу, а ты со мной возишься? – удивилась Яна.

– Что значит «возишься»? Я же не один всё это организовал. У меня очень хорошие помощники. Моя заместительница Изольда Игоревна, она же директор отеля, заведующий винопроизводством Глеб Артёмович. Целый штат работает. Я первый год как винодел, хорошо себя зарекомендовал как хозяйственник. В рекордные сроки сделал на заводе ремонт, поставил оборудование из Европы. Но мне важно, чтобы меня приняли в закрытый клуб виноделов. Признали мое молодое вино пусть не лучшим, но одним из лучших. Этот праздник должен стать моим пропуском в элитарный клуб виноделов России.

– Планы у тебя амбициозные и, наверное, правильные. Я при чем? Какой из меня знаток вина? Если честно, люблю шампанское брют. И пью его неправильно, не охлаждённым, а комнатной температуры. И не под сыры, икру и морепродукты, а с клубникой. Так что вкус у меня еще тот…

– Это неважно! Я хочу, чтобы рядом со мной присутствовала самая красивая женщина – это ты.

Яна зарделась.

– Ты быстро учишься делать комплименты. Конечно, я не самая… Но что-то во мне есть.