Невеста с огоньком, или Герцог с дымком

– Я совсем не то имела в виду. То есть… нет, ни за что. Пусть предел хоть сто раз падет, – прохрипела в ужасе, покрываясь ледяной коркой. – Не на мне женитесь, а на ком-нибудь другом…

– Тому есть причина, – скупо выдал герцог.

– Но вы старший!

– Я уже женился.

– На огненной деве? – сощурилась с подозрением.

– Предполагалось, что да.

– Тогда зачем вам я?

– Не мне, а Эйду, – поправили меня невозмутимо. – Мой брак был неудачен и короток. Я был женат целых пять дней.

– Что случилось?

Вдоль дороги разнеслось тревожное ржание, и экипаж встал, опасно накренившись влево.

– Вас это не касается, ланта Экарте, – герцог вернул кувшин в корзину, резко ввинтил пробку в горлышко и выглянул в окно.

– Хребет, сир! – прокричали с головы нашей процессии. – Вы уверены, что стоит туда соваться? Еще есть шанс обойти…

– Пффрр!

Айк вырвал поводья из рук светловолосого воина и вернулся к экипажу, нервно фыркая и дергая смолистой гривой. Словно надеялся отговорить спятившего хозяина от гиблой затеи.

– У нас нет вариантов, – негромко ответил старший Эквенор, уверенным прыжком перебираясь на коня. – Спокойно, Айк. Тише! Сидите смирно, ланта Эллайна. Зашторьте окна и не высовывайтесь, что бы вы ни услышали.

Глава 4

Мое послушание дало сбой: я сдвинула черные шторы неплотно, оставив крошечную щель. Пока снаружи растекалась темнота, разницы между тканью и видом из окна не было никакой. Но через несколько мгновений в зазор пробился голубой свет.

Задержав дыхание, я прилипла к стеклу. Несколько высоких отвесных скал сходились в этом месте в единую гряду, а между каменными стенами светился узкий проход. Кони нервничали, подходя к голубому сиянию, и воины успокаивали их, настойчиво ведя вперед.

– Тише, тише, дружок, – герцог похлопывал Айка по холке, подбадривая. – Еще немного, и мы доберемся до предгорья Ташера, а там до Северного предела рукой подать…

Меня, трясущуюся за шторкой в дурном предчувствии, он успокаивать не собирался.

– Пфффр! – конь возмущенно тряс головой.

– Тебе только кажется, что там страшно, – негромко бубнил сир Нетфорд. – Обычная портальная зона. Нырнем и вынырнем с той стороны.

– Фрр-фрр…

– Ну, может, не самая обычная, – хрипел герцог, не отъезжая от экипажа. Мы приблизились к ущелью, и Айк с обреченным видом шагнул внутрь.

Голубой свет пропал, нас погрузило в черноту. Из коридора, образовавшегося столкнувшимися горами, тянуло холодом и неизбежностью. Колеса вязли в зыбучем тумане, стелившемся внизу. Экипаж качало, внутренности выворачивало.

Ветер забирался в щели и будто разговаривал со мной. Бурная фантазия придумывала за него слова, что с жутким завыванием залетали в уши. «Бойся… Боль… Огонь не топит лед… Бойся… Боль… Огонь…»

Плащ герцога развевался медленно, нереально, то зависая в воздухе, то опадая на крепкие плечи. Шелковая грива Айка колыхалась, спутывалась, как длинные водоросли на глубине стоячего водоема.

В черных волосах сира Нетфорда серебрились тонкие пряди, вспыхивали и угасали. Побелевшие кулаки судорожно сжимали поводья. Его пальцы казались прозрачными, вырубленными из куска льда.

Меня болтало в экипаже из стороны в сторону, качало на невидимых гребнях волн. Сдерживая в себе дурные позывы, я съехала с диванчика и уселась на пол. Прислонилась щекой к холодному окну, тяжело дыша.

Дверца распахнулась, в проеме показалось белое лицо герцога. Несколько мгновений он смотрел на меня со смесью недоверия и восхищения. Затем неохотно протянул руку.

– Перебирайтесь сюда, ланта Экарте, – приказал строго, усмиряя коня. – Айк, тише, она не жжется.

Я нервно схватилась за протянутые пальцы и позволила втащить себя на седло.

– Чего он так боится? – спросила шепотом, ерзая перед герцогом.

– В данный момент вас. Дурные воспоминания, – слышала, как он морщится. – Айк не любит огонь.

– Разве где-то горит?

Я скосила глаза. Показалось, что пушистые завитки волос у моих висков и впрямь окутаны красным маревом.

– Где-то горит, – задумчиво повторил сир, указывая «стеклянным» пальцем вперед. – Это древняя изнаночная тропа, ташерцы иногда пользуются ей. На свой страх и риск.

– Изнанка? – меня затрясло сильнее. – Вроде той, что в Мертвом лесу? С демонами, монстрами и… смертью?

– Изнанка бывает разной. На то она и изнанка, – пробубнил герцог. – Постоянно лишь одно: она проявляет суть. На свой странный темный вкус. Не вздумайте слезать с коня и кричать, ланта Экарте. Лишнее внимание нас убьет.

Он вовремя предупредил: вопль ужаса как раз рвался из саднящего горла. Из густого черного тумана под копытами выползали странные тени. Они тянули к нам свои щупальца и хоботки, но будто бы не могли дотронуться.

– Вот видишь, Айк, так гораздо спокойнее, – прохрипел герцог, и мой затылок оцепенел от ледяного выдоха. – Соседство огненной ланты хоть и неприятно, но полезно.

А я-то на секунду решила, что холодное ташерское сердце дрогнуло, и старший Эквенор решил позаботиться о перепуганной девице…

Дыхание герцога было колючим, мучительным. Студеным ветром оно гуляло по моим волосам, забиралось под воротник. С учетом тянущихся к нам черных «лап» поездка стала окончательно невыносимой.

Хотелось вцепиться в магически прекрасную гриву Айка, развернуть коня и скакать, скакать домой. В родной Эшер, в крошечную спальню. И там до самого утра выслушивать очередные упреки леди Беатрис.

– Верните меня обратно, – взмолилась шепотом, разглядывая бесконечную черноту впереди.

– Как вам угодно, ланта Эллайна, – герцог распахнул дверь экипажа, что катился бок о бок с нами, и в пару движений пересадил меня внутрь.

Хлопок – и я снова в темноте. Трясусь на полу, наслаждаюсь нервным ржанием и заунывным изнаночным воем.

***

Сколько часов продолжался кошмар, определить было трудно. Время на изнанке будто растягивалось горячей карамелью, то истончаясь до прозрачности, то утолщаясь. К моменту, когда экипаж наконец остановился, я потеряла всякую надежду, что взболтанные внутренности вновь найдут свои места.

В щель между штор пробивался свет уходящей ночи. Виднелись очертания высоких гор, столбы сторожевых башен, решетки ворот. Все это окрашивалось бледно-голубой рассветной дымкой.

Вой изнанки сменился голодным ржанием и звонким перестуком: кони ступили на дорогу, мощеную булыжником. Мы прибыли в северное герцогство Эквенор.

Дверца хлипкого экипажа, одной варховой милостью не рассыпавшегося по пути, распахнулась. Я кинула на герцога недружелюбный взгляд исподлобья, сообщая, что все еще жива. Не его стараниями. Даже слипшиеся волосы стряхивать с носа не стала.

Я ничего не ела за все путешествие, но внутри организма что-то упорно просилось обратно. Так что шевелиться было рискованно.

– Ланта Эллайна, дайте руку и выбирайтесь, – сурово велел герцог. – Приветствуйте свой новый дом.

Щурясь, я оглядела безжизненно серые крепостные стены, бесцветное небо, блеклую горную гряду, уходящую под самый Звездносвод. Колени дрожали, когда я вылезала из экипажа. Чувствовала себя такой же безжизненной и бесцветной, как все вокруг.

На улицах не было ни души, серая дымка тумана стелилась вдоль дороги до самого замка. Коренастого, каменного, внушительного, «твердо стоящего на ногах»… в отличие от меня.

Не выражая протестов – на них попросту не было сил, – я топала вслед за герцогом. Сир Нетфорд передал поводья Айка рыжему воину, приказал разгрузить мое барахло, а сам свернул направо, ко входу для прислуги.

В замке было пусто и тоскливо. На окнах висела траурная вуаль, картины в коридорах увивали черные ленты. Я слышала на ужине, что настоящий старший Эквенор, управлявший пределом, был ранен на летней охоте и скончался около месяца назад. Но только теперь осознала: все герцогство погружено в траурную скорбь.

Пошатываясь, я пришла за сиром Нетфордом в пустую кухню. На каменных подогревающих плитах стояли остывшие медные кастрюли и чайники. Герцог по-хозяйски прошелся мимо них, открывая крышки и принюхиваясь. В последней посудине нашел холодный бульон, с вечера заготовленный для какого-то соуса. Налил в широкую чашку, поставил передо мной.

– Пейте. А я пока найду кого-то, кто проводит вас в ваши комнаты, – скупо сообщил мужчина.

– В меня сейчас ничего не влезет, – помотала головой.

– Пейте!

За герцогом хлопнула очередная дверь, и я осторожно приложила чашку к губам. Распробовав, жадно отхлебнула. Варх, ничего вкуснее во рту не держала!

По коридору прокатился гул голосов, и я прислушалась.

– Иди спать, Эйдан. Оставь знакомство на утро, – хрипел где-то вдалеке сир Нетфорд.

– Разве не должен я лично встретить свою невесту? – с вызовом уточнил его собеседник.

– Ей нужен отдых.

– О, боюсь, никакой отдых этого не исправит, – проворчал голос более молодой и эмоциональный. – Я имел счастье полюбоваться из окна. И ты её выбрал мне в жены? Бледную моль серо-зеленого оттенка?

– Эйд!

– Это твоя месть? Но за что, граксова напасть?

Я сунула нос в дверной проем и нашла глазами два силуэта. Тот, второй (вероятно, Красивый), был немного ниже старшего и предпочитал светлые одежды. В траурной черноте дома он был этаким солнечным пятном – искристым и вспыльчивым.

– Почему ты не взял меня с собой? – шипел младший герцог.

– Знаю я, каким местом ты выбираешь…

– Да хотя бы глазами! Мне ведь с этим жить. Мне, а не тебе, Нэд, – Эйдан не пытался говорить тише.

Или думал, что меня давно отвели в дамские спальни. Или намеренно бил по больному, чтобы сбежала первой. Будто не знал, что меня связывают бумаги, подписанные дядюшкой!

Журналы и народная молва не солгали: мой будущий муж действительно был Красивым. Даже тревожное пробуждение на рассвете не испортило черными тенями гладкого ухоженного лица.

– Иди спать. Утром разглядишь получше. Возможно, она тебя удивит.

– Сменит унылое лицо на чье-то чужое? Она и такой магией владеет? У девчонки вид, будто ее от всего тошнит! – распалялся младший. – От меня, от Ташера, от предстоящей свадьбы…

– От перехода через Хребет… От ужаса изнаночных троп… – договорил за брата Нетфорд. – Нормальное у нее лицо. Ланта Экарте весьма привлекательная и в твоем вкусе, просто устала с дороги. Я предлагал доставить ее в седле, но граф уперся.

– И?

– И пришлось тащиться с экипажем. Сам знаешь, как их трясет на въезде в Ташер. Не всякая дева вынесет такое путешествие без обморока и тошноты.

– Она еще и здоровьем слаба? – уныло фыркнул Эйдан.

Мои пальцы, державшие тяжелую чашку, задрожали. В отличие от Азары, я не питала пустых надежд на «счастливый брак с незнакомцем». Понимала, как мало шансов сойтись характерами с первой встречи. Но сейчас обида горечью резала горло и сводила челюсть.

– А тебе кажется, что там, в Эшере, граксов магазин невинных благородных девиц? – старший герцог раздраженно хлопнул кулаком по стене. – И у каждой барышни в рукаве припрятан крепкий огненный дар? Пора уже вылезти из скорлупы… и заодно из местных партэлей, Эйд. Тебе выпала честь защитить Предел, так неси ее с достоинством!

– Не учи меня… честь нести… – в шипении Эйдана послышалась угроза. – Если бы ты не поленился и проверил свою супругу, я бы и дальше не спешил связать себя драными узами. А теперь мне что?

– А теперь тебе… делать наследника, – сипло процедил его брат. – Это ты умеешь лучше всего. Ты Эквенор не меньше, чем я. Пора бы об этом вспомнить!

Наследника? Так далеко мои тяжелые мысли еще не забегали…

Уставшие пальцы обмякли, чашка вырвалась из руки и с грохотом раскололась об пол. Мужчины обернулись, два раздраженных лица уставились на меня. Ровно на такую, как описал младший: бледную, серо-зеленую и с признаками тошноты от всего на свете.

Эйдана передернуло, его красивые припухшие губы пренебрежительно скривились. С шумным выдохом младший герцог повел плечами и отвесил мне церемонный поклон.

– П-приветствую… в новом доме… моя дражайшая… невеста, – слова выходили из Эйдана ядовитыми плевками, но он пытался держать лицо. Лишь договорив положенную речь, позволил себе развернуться и студеным вихрем унестись прочь.

Глава 5

Сон поймал меня и скрутил в мягких объятиях за секунду до того, как голова коснулась подушки. Наутро я едва помнила, как попала в эту спальню и кто меня сюда дотащил. А заодно избавил от походного платья и накрыл чудовищно толстым, плотным одеялом.

Из распахнутого окна тянуло непривычной прохладой – утренней, осенней, пахнущей старым лесом, мхом и сухими листьями. Комнату для невесты выделили светлую, ее не стали украшать траурными лентами и черной вуалью штор.

И потому сейчас на меня без всяких преград глядело серо-голубое небо Ташера. В нем быстро перемещалась стая больших белых птиц, касаясь кончиками крыльев друг друга.

– Это цапы, их пух и перо очень ценятся по обе стороны Эшерского моря, – сообщил тихий женский голос, возникший у изголовья кровати.

Я отвернула голову от окна и наткнулась на красивое лицо темноволосой женщины. Виски ее были лишь слегка тронуты серебристой патиной, а лоб – размечен несколькими неглубокими морщинами.

– Вы вдовствующая герцогиня? – уточнила я осторожно, спросонок вспоминая, не говорил ли сир Нетфорд имя матери.

– Ох, нет, я леди Кетрисс, – женщина поправила черный воротничок платья и грустно улыбнулась. – Ее светлость погибла в Мертвом лесу много лет назад. И с тех пор я пыталась хоть чем-то заменить мальчикам утраченную мать. Я бесполезная супруга их дяди, имевшего неосторожность жениться по любви.

– Роскошь по нынешним временам, – согласилась, приподнимаясь на локтях.

Я не любила бесцеремонные вторжения в свою комнату, но за годы в графском имении привыкла к этому неудобству.

– До меня донесли, что встреча с будущим супругом оставила дурное послевкусие, – сдержанно промолвила леди Кетрисс и поднялась со скамьи. – Это печально, но ты застала герцогство в унынии, в черной тоске. В страшном предчувствии зимы, когда улыбка – редкий гость на лицах северян. Что никак не отменяет того, что свадьба – событие несомненно прекрасное… И для юной девушки очень важно́…

Женщина расправила лежавшее на кресле светло-голубое платье. С высоким воротом-стойкой, подбитое белым пером и расшитое серебристой нитью.

Вероятно, как-то так одевалась ташерская знать, когда не горевала. Сдержанно, закрыто, но очень элегантно. Наряд предназначался мне, и я отсюда видела, что леди Кетрисс угадала с размером.

– Я оставлю тебя, Эллайна, наедине с северным утром. Привыкай к запаху Ташера и нового дома, – женщина чинно кивнула. – Я подожду в библиотеке в конце коридора. Как будешь готова, я познакомлю тебя с нашими традициями и устройством замка.

Дверь мягко затворили, и я уселась на подушках. Прочесала пальцами спутанные завитки волос, оглядела комнату. Просторную и пустую, с минимумом необходимых вещей – скамьей, зеркалом, креслом, парой шкафов, медной чашей для омовения, столиком для дамских безделушек. И горкой моих чемоданов, сваленных в углу.

Я растерла заспанное лицо, налила из кувшина теплую воду, смочила руки. Тщательно умылась и расчесалась, примерила платье. Азара права: я должна соблюдать традиции, мне тут еще как-то жить. Будет неплохо, если во мне перестанут видеть южанку с огненной кровью.

Взбудораженные внутренности нашли свои места, следов ночного кошмара во мне почти не осталось. Отражение в зеркале приятно удивляло. Светло-рыжие завитки лихорадочно подпрыгивали у висков, голубые глаза блестели голодом, покусанные губы припухли, в животе урчало… Вполне здоровая девушка. С нормальным аппетитом. Вовсе не бледная моль.

Как дикий зверек, похищенный из знакомой норки и заброшенный в новые обстоятельства, я не спешила покидать комнату. Посидела в кресле, постояла у окна, обрисовывая взглядом далекие очертания гор и пересчитывая птиц в белых стаях… А когда с тяжелым вздохом собралась выйти, в дверь вошла молоденькая прислужница с подносом, заставленным едой. И мое знакомство с устройством замка еще немного отложилось.

***

Леди Кетрисс, как и обещала, нашлась в библиотеке. Молча поприветствовав во второй раз, она повела меня дворцовыми коридорами.

Негромко, стараясь не нарушать траурный покой, она рассказывала про всякие мелочи. Про хрустальный колокольчик на шелковом шнуре, разносящий неслышную трель и вызывающий прислужниц. Про закутки для уединения, запрятанные за гобеленами.

Про круглую темную молельню с пустой каменной чашей в центре. Пламя в ней едва теплилось после летней охоты. И окончательно угасло, едва оборвалась жизнь прежнего хозяина Предела.

– Эйдан раздует новый огонь из твоей искры, Эллайна, – уверенно кивнула леди Кетрисс, закрывая дверь в комнату для молитв. – И смятение в наших душах сменится покоем.

Мы вошли в другое помещение, лишенное окон. Женщина зажгла ледяные кристаллы в стенных нишах, и пространство заполнилось мрачноватым голубым светом.

– Это музей? – мой голос тревожно дрогнул.

Взгляд наткнулся на черную руку с огромным когтем, торчащую из картинной рамы.

– Я называю это место «комнатой страха».

Очень меткое определение! Я, к примеру, уже была заполнена священным ужасом до кончиков ушей. А пыточной тут нигде не предполагается? Скажем, для особо строптивых невест с юга?

– Оно не для того, чтобы пугать, Эллайна, – «успокоила» леди. – Оно для того, чтобы помнить об ужасах с той стороны. Эта комната – вместилище горя и мрака, трагедий и памяти. Коготь ранил молодую герцогиню, занес ей в кровь черную заразу, заставив угасать в муках…

– Как это могло случиться? – в глазах встали непрошенные слезы.

– Леди Лаэлия побежала в Ледяной храм, чтобы наполнить погасшую чашу огнем и осветить путь для отряда мужа. Она думала, пламенная магия защитит ее в темный час, но лес коварен… – леди Кетрисс резко отвернулась от «экспоната» и шумно вздохнула. – Последняя искра того самого огня угасла месяц назад, старый герцог его очень берег.

Другие картины «музея» изображали жутких монстров, приходящих из ночи. Некоторые гости были косматы, зубасты и передвигались на четырех лапах. Другие восседали сверху, ввинчивая в темное небо угольно-черные рога.

Сколько правды было в этих изображениях? Видел ли художник хоть раз обитателей Мертвого леса или воображал чудищ по описаниям?

Насмотревшись и надолго набрав пищи для кошмаров, мы покинули «страшную комнату». Пошли вдоль больших окон закрытой галереи, соединявшей крылья дворца.

– Эйдан был мал, он почти не помнит той трагедии. Его не коснулось «горе севера», – со скорбью на лице объясняла леди Кетрисс. – Нетфорд другой. Порой кажется, старший сын герцога уже родился в траурной рубашке. Со временем ты увидишь разницу между братьями. Эйдан обладает нравом легким, он приятен и учтив… в светлые времена.

Настанут ли они хоть когда-то, эти времена? Вопрос увяз в горле: я увидела в окно, как хмурый сир Нетфорд выходит за ворота.

– Не думала, что он решится туда вернуться, – пробубнила женщина, провожая взглядом старшего. Выбравшись из крепости, тот резко взял влево.

– Что там?

– Справа Мертвый лес…

– Но ворота открыты!

– Погода пока хороша, – задумчиво покрутила головой леди Кетрисс и распахнула широкое окно, впуская в галерею запахи замшелой листвы и увядания. – Летом лес нас кормит, а зимой, с пробуждением изнанки – убивает…

– А слева что?

Именно туда направился герцог, подметая дорогу черным плащом.

– Там Ледяной храм с главной священной чашей. Оплот магии севера, сердце рода Эквенор.

Леди указала пальцем на сверкающую островерхую крышу, окруженную башенками поменьше. Отсюда казалось, что здание собрано из кусочков мутноватого хрусталя.

– Храм древних граничит с Погибшим садом, старым, заложенным тысячи лет назад… Изнанка приближалась, и мы вынуждены были от него отгородиться, – Кетрисс рисовала рукой воображаемую линию. – Осенью сад дивно красив, можешь там прогуляться, осмотреться. Запомнить дорогу к алтарному камню. Очень скоро, с наступлением Третьей Великой ночи, тебе придется по ней пройти…

– Зачем?

– Как зачем? Чтобы скрепить благословленный брак, – смущенно улыбнулась леди Кетрисс. – Наделить Предел спасительным огнем. Твоя магия – единственное, чего боится ледяная тьма за нашими воротами.

Выходит, свадьба пройдет с той стороны? На опушке Мертвого леса, с когтистыми монстрами в свидетелях?

Расстраивало ли это меня сильнее, чем отвращение в глазах жениха и вчерашнее похищение с родных земель? Пожалуй, что нет. За ночь я устала расстраиваться.

Согласно брачным бумагам, подписанным дядей, я принадлежала северу. Вся, до последней из своих непослушных искорок. И бежать отсюда было решительно некуда.

Еще немного побродив с леди Кетрисс по замковым коридорам, я (не без помощи сопровождающей) вернулась в выделенную спальню. Неохотно распаковала один из коробов, сунула пару сорочек в ящик комода… И со стоном бессилия опустилась на постель. Неужели это случается со мной по-настоящему?

Жених, до глубины северной души потрясенный моей серостью, к повторному знакомству не стремился. И я не собиралась проявлять инициативу. Поэтому, обнаружив на дне чемодана смятый осенний плащ, замоталась в него и вышла из герцогского замка через знакомый черный ход.

Ташерцы давно проснулись, площадь заполнилась грубоватым говором. Небогатая накидка цвета корицы и шоколада ничем не выделяла меня из толпы.

Внутри крепостных стен было не так много места, поэтому небольшой городок тут едва уместился. Дома местных теснились друг у друга «на плечах», необычайно узкие улочки чернели змейками между коренастых зданий.

Воздух внизу совмещал в себе ароматы пота, лошадей, кожи, прелой соломы и вяленого мяса. Глаза с легкостью нашли и рынок, и конюшни. Выловили знакомого светловолосого воина, сопровождавшего наш отряд. Он трепал по голове маленького мальчика с игрушечным мечом.

За воротами воздух был совсем другим – освежающе-морозным, лесным. Уверенная, что сир Нетфорд давно покинул Погибший сад и отправился по своим важным герцогским делам, я тоже свернула влево.

Старые деревья сбрасывали листву на лабиринт нехоженых троп. Если тут и были указатели, то давно, в какой-то прошлой жизни. Сейчас же я шла вперед, прислушиваясь к чутью.

В просвете черных ветвей, сплетенных в единый ажурный ансамбль, виднелся «хрустальный» храм. Я взяла правее, забираясь в гущу древнего сада. Пинала носками сапог сухую листву, оглядывала причудливые изгибы незнакомых стволов… И сама не заметила, как вышла на круглую площадку, со всех сторон приобнятую пышными, еще цветущими кустами.

В центре стоял очень широкий, низкий камень с плоской поверхностью. Пожалуй, он сгодился бы для отдыха древнего титана, кого-то из первых богов.

На выщербленной черной поверхности еще читались магические символы, узкие извилистые канавки «стекали» с боков вниз до самых замшелых камней. Там, в мощеной земле, тоже нашлись высохшие ручейки, лучами расходившиеся во все стороны сада.

Справа от меня раздался тягостный вздох, и я резко повернула голову. Дварфова пропасть! Сир Нетфорд никуда не ушел. Он, похоже, спал тут. Стоя, прислонившись к черному стволу и окаменев мрачным изваянием. Зима еще не наступила, а герцог уже обморозился до последней косточки.

Абсолютно пустыми глазами он смотрел на глыбу перед собой. Угрюмый и темный, как сама изнанка.

– Кхм-кхм… – осмелилась я себя обнаружить.

Стряхнув наваждение, сир Нетфорд перевел глаза на меня.

– Сомнительное место вы выбрали для прогулки, – ледяной взгляд протыкал насквозь и отмораживал внутренности на расстоянии.

– Ноги сами привели. Я мало смотрела по сторонам, – призналась еле слышно.

– Нервничаете перед «торжеством»?

– Да не то слово… – пробубнила в рукав плаща, прикрываясь ладонью от колючих глаз.

Если и был в Ташере кто-то, по кому я ни секунды не успела соскучиться, так это старший брат моего жениха.

– Я полагал, леди Кетрисс с утра закружила вас подготовкой к свадьбе. Чтобы не осталось времени на сомнения и волнения, – сухо сообщил герцог.

– Подготовкой какого рода? – уточнила с опаской.

– Вам необычайно повезло, ланта Экарте. Рассвет принес добрую весть: третья Великая ночь не сегодня. У вас есть день, чтобы подогнать наряд и выбрать украшения. Или что там полагается?

Один день… Меня словно подушкой, набитой гнилыми яблоками, стукнули по затылку. Необычайное «везение»! А если бы Звездносвод объявил Ночь сегодня, я бы шла к алтарю в домашних тапочках?

– А вы зачем тут стоите? – я нервно передернула плечами, осматривая алтарный камень.

Какой-то он подозрительно большой и плоский. Будто для жертвоприношения задуман. И эти канавки…