Позывной «Ярила». Операция «Архив»

Тот же двор, та же беседка и люди в ней в том же составе, а вот настроение иное. Теперь оно стало тревожное, в меру напряженное, с кислинкой досады о том, что уже произошло. Тягостная тишина за столом. Имран щелкнул зажигалкой и прикурил сигарету. К сигаретной пачке потянулся Кирилл. Немного подумав, его примеру последовал и Вадим. После пережитого стресса скорую помощь мог оказать или табак или алкоголь. По понятной причине они решили пренебречь собственным табу на никотиновый дурман.

Молчание нарушил Ахмат Магомедович, обратившись к внуку с вопросом на ингушском языке. Тот мгновение, подумав, утвердительно кивнул головой. Дед перешел на русский. Голос звучал приглушенно – таинственно:

– После вашего отъезда ко мне приходил Идрис Батаев. Я его мало – мало знаю. Три месяца назад он поселился в поселке. Дом купил возле керосиновой лавки. Родом он из Казахстана, а переехал он из Мужичей. Погорелец. Сыны его на Севере золото моют. Других родственников нет. В каком тейпе его корни, никому не говорит. Темный человек, нелюдимый. Мне он не нравится. Ну и Аллах с ним. Пусть живет, как совесть велит! Община от него зла не видела. Пока.

Глава 8

Ахмат Магомедович помахал ладонью, разгоняя облачко табачного дыма. Кирилл с Вадимом торопливо затушили свои сигареты.

– Зачем ко мне с другого конца поселка приходил Идрис, я тогда не понял. А говорил он много. Путано. Глаза бегали, а мед с языка капал. Не на хороших травах пчелы пыльцу для того меда собирали. Плохой мед: на язык и зубы налипает. Он только на слух сладкий, а на вкус – сахар пережженный. И не мед это, а кукурузная патока: – Раздраженно встряхнув янтарными четками, дед выдал свое раздражение: – Думал, что у него какое – то мутное дело ко мне, вот он и мнется. Словами пылит, туман создает. Не знает, с какого конца начать. Но нет. Про свою беду он так ничего и не сказал. Может, беды и не было. Или так глупо знакомился.

Потом начал говорить мне про свою огородную пайку в горах. Висит Хашагульгов, ногу весной сломал, поэтому от земли отказался. Предложил ему её засеять. Земли много, целых сорок соток! Вот он на ней арбузы, чеснок и посадил. Я спросил: – Может, помощь нужна, урожай собрать? – Он спасибо сказал, но отказался: сам справится. И потом стал про вас выпытывать. Особенно про тебя, Вадим: – Зачем к нам приходил, чужак он или друг внука? – А сам глаза прячет. Я удивился и хотел спросить: как – так могли новости про наших гостей, до другого конца поселка быстро дойти? Не успел! Заторопился он. Попрощался и ушел. Сейчас только понял; ради этих вопросов он и приходил. Узнал, что надо и убрался. Шайтан! Грязному делу служит! – Уже не раздраженно, а со злобой тряхнул четками. Встал, прошелся по беседке и вновь сел на свое место:

– Я уже старый человек. Пожил много. Повидал много. Но думать, пока не разучился. Опыт мне сказал, что зло объявило на вас охоту. Вы больше слушаете и меньше говорите. Это понятно и похвально. Только глупец открывает душу и говорит о своих планах первому встречному. А мы с внуком и есть первые встречные. Мы, что с вами последний чурек поровну делили? Нет!

Или, как на фронте говорили: мы вместе в тыл врага за «языком» ходили? Тоже нет! Сколько ты, Вадим, знаешь моего внука? Всего ничего! А меня – и того меньше. Вот и выходит, что вы правильно делаете, что нас в свои главные планы не посвящаете. А мы за это на вас не в обиде. Если нужда заставит, то сами, что можно нам доверить – доверите. А не будет такой нужды, ну слава Аллаху! Новые знания это всегда лишние заботы. Я так считаю!

– Кирилл с Вадимом переглянулись. Эмоции и мысли, которые созрели у обоих после рассказа Ахмата Магомедовича, были неразличимы, как однояйцовые близнецы. Несомненно, дед Имрана был умен, по – житейски мудр, опытен и во всех жизненных хитросплетениях разбирался великолепно. Это подсказывало, диктовало совсем другие пути решения задачи, ради которой они сюда прибыли.

Одновременно и неожиданно для обоих назрел момент истины: настало время или говорить открыто о целях, которые привели их в станицу и в дом Муштаговых, или продолжать играть роль недалеких и меркантильных представителей сомнительного бизнеса. Причем, решение нужно было принимать, не откладывая в долгий ящик. А поскольку оно было явно неоднозначным, и от него во многом зависел окончательный результат начавшейся операции – требовалось время, для того, чтобы все тщательно взвесить. Но его только что состоявшийся разговор им не представлял!

За столом повисла напряженная тишина. Имран вновь клацнул зажигалкой, но вспомнив о реакции деда на табачный дым, поспешно затушил сигарету. Вадим пребывал в полной растерянности: такой проницательности и такого, очень откровенного, разговора от деда он не ожидал и не был к нему готов.

Примерно в таком же положении находился и Кирилл. Он вдруг понял, что вся ответственность за принятие этого решения ложится на его плечи. Он старше и опытнее в таких делах, чем Вадим. Того не учили аналитике и он не силен в «шпионских» играх. Мысли лихорадочно мельтешили в голове. Положиться на интуицию и поверить в то, что не зря старый ветеран войны, открыто носит на кителе заслуженную боевую награду; что еще не попал под влияние оголтелого национализма; что он помнит свое боевое, советское прошлое.

Или через «Волгаря» запросить срочную встречу с командиром для совместного принятия решения? Но это потребует некоторой паузы во времени, а его у нас нет! У деда может измениться настрой, могут измениться обстоятельства и к этому разговору уже нельзя будет вернуться. Что делать? Как поступить?

Кирилл потянулся к пачке сигарет: инстинкт курильщика требовал срочной никотиновой поддержки, но вновь заговоривший Ахмат Магомедович остановил его руку на полпути:

– Вы наши гости, а наш закон обязывает защищать людей, переступивших порог твоего дома. Мы в состоянии обеспечить вам безопасность и покой. Шайтаны не посмеют причинить вам вред, а если посмеют, то жестоко за это поплатятся! Я уже сегодня приму необходимые меры безопасности. У нас с внуком есть верные кунаки и родственники – мужчины, которых мы можем привлечь для вашей защиты. Но нам необходимо знать, кто и за что точит на вас кинжал. Я уверен, что убийство старика, у которого вы поселились и сегодняшний визит Идриса – четки с одной нитки. И двое наших соплеменников, которые вчера очень интересовались вами у хозяина – способны сменить любопытство на остро заточенный клинок. Я так думаю!

Чужие, незнакомые мужчины в станице не редкость. Приехали и приехали. Это их право. Если порядка не нарушают и по ночам по станице не бродят, то никому нет дела кто они такие и откуда они прибыли. Их не пасут как баранов, отбившихся от отары. Вы первые кто вызвал такой интерес и нездоровое любопытство у разных, мутных людей. Зачем такое – мы не знаем. Но когда убийц старика поймаем, то они нам все расскажут. Очень жаль, что вы не желаете или не можете сказать нам о себе больше. Клянусь Аллахом, нам было бы легче найти и покарать злодеев, поднявших руку на беззащитного старца: – Четки в пальцах деда Ахмата забегали с удвоенной скоростью, раскрывая его злость и раздражение. Имран кивал головой, показывая, что он полностью согласен с тем, что было сказано дедом. А тот продолжал:

– Вы себя видели со стороны? Ну, какие вы торговцы спиртом? Скорее вы солдаты, воины! На войне я полгода, в сорок третьем, служил в полковой разведке. И служил бы еще долго, но после ранения меня от разведки отставили. Осколок гранаты и сейчас возле позвоночника спит. Так вот: на разведчиков я вволю успел наглядеться. Поэтому с уверенностью говорю, что вы не простые воины. Вы солдаты, а может и офицеры – лазутчики в тылу врага. Во всяком случае, выглядите точно так, как и мои товарищи, когда мы были на задании. Особенно ты, Вадим! Ты же всегда настороже. Шея от напряжения затекает, а рука постоянно возле пистолета пасется! Друг твой ведет себя много спокойнее. Но это, как мне кажется, у него от недостатка опыта. Я вел себя точно также, когда меня в рейд за «языком» первый раз взяли: – Кирилл с Вадимом вновь переглянулись. Проницательность ветерана вызывала уважение: – Имран поднялся со своего места и переместился к входу в беседку, оперся спиной в столб, поддерживающий плетенку винограда.

Вадька! Я полностью согласен с дедом и готов подписаться под каждым его словом. Мы в станице не последние люди и наше слово многое значит для людей, влияющих если не на восход и заход солнца, то к направлению ветра, количеству осадков и плотности облаков над Сунженским районом имеют прямое отношение. И если вас в Слепцовке интересует только винный завод и вонючий спирт, который он производит, то мы справимся своими силами и без их поддержки. Но в такой ваш интерес мы не верим: – Щелкнул зажигалкой и выпустил струю дыма:

– Дед правильно сказал, что на заезжих бизнесменов вы не похожи! На Северный Кавказ в нынешние времена и при нынешней обстановке едут люди совсем другого облика и другого калибра. И бизнес у них если и связан с торговлей, то только не спиртом и черемшой или еще какой мелочевкой, а товаром куда более серьезным. Например, фальшивыми денежными знаками, Или всем, что стреляет и взрывается, Или наркотой, а лучше всего – людьми.

Сами подумайте: ну найдете вы дешевый спирт. И что? Как вы его отсюда вывезете, когда на каждой дороге через пять – десять километров посты с мордоворотами из ОМОНа? На железной дороге все грузы досматривают МВД, ФСБ, РЖД и еще черт знает кто! В больших объемах ничего толкового и ценного без специального разрешения не вывезешь. На людей, имеющих такие охраные грамоты с разрешениями, вы не тянете! Такие приезжают на джипах в сопровождении пары БМП.

В тоже время, на ушлых челноков, которые клетчатыми сумками возят ширпотреб из Турции или Китая, вы тоже не похожи. Правда, в связях с «братками» в спортивных костюмах и «новыми русскими», вас тоже не заподозришь. Вы кто – то другие, из другого мира и цели у вас далеки от коммерции: – Имран говорил гладко, веско, спокойно, без пресловутого, «кавказского» акцента. Но если брать в расчет его биографию, то удивляться этому не стоило. Аккуратно затушив окурок в массивной, чугунной пепельнице – продолжил:

– Понимаешь, Вадик! Не вяжется убийство старика и интерес, который к вам проявляет неизвестные люди ни с одной из профессий, перечисленных мною! Я тебе говорю: не спеши с ответом. Не старайся скрыть того, что вы скрываете под горой пустых слов. Лучше помолчи сейчас, подумай, посоветуйся с Кириллом или еще с кем и потом скажешь. Или промолчишь. Так бывает! Нельзя – значит нельзя! И я и дед, мы поймем. И верь: на наши отношения это молчание не повлияет. Помощь и наша защита вам гарантирована:

– Кирилл накрыл лицо ладонью. Несколько секунд оставался в таком положении, затем резко провел ею сверху вниз, словно снимал с кожи налипшую паутину. Перевел глаза на Вадима, встал, сверху вниз по очереди оглядел присутствующих и снова сел. Вадим сразу понял, что контрразведчик борется с сомнениями, которые всегда имеют место быть при принятии важного решения.

В тоже время он ясно понимал, что ни поддержать, ни воспрепятствовать ему в этом, он не имеет права. Кирилл находился в своей стихии. Ему про такие случаи наверняка рассказывали. Это была его поляна! И в какой момент на ней расстилать скатерть его учили. И Вадим сделал то, что мог сделать в данный момент. Он отвернулся в сторону.

Кирилл маневра Вадима не заметил. Он с великим вниманием изучал доски пола беседки А. Деда Ахмата и внука интересовала столешница, ровная как футбольное поле и пустынная как поверхность луны. Не найдя на полу ответа на свои сомнения и терзания, Кирилл заговорил, тщательно подбирая слова:

– Ждать мы не будем. И советоваться друг с другом нам незачем. Наш ответ готов: – На секунду замолк, набрал в грудь больше воздуха и с явным облегчением выпалил:

– Мы офицеры группы российского спецназа! Прибыли в Слепцовскую с особым заданием! – И только тогда, ровно задышал полной грудью. Вадим, посмотрел на него и кивнул головой, выражая согласие с товарищем.

Глава 9

Ахмат Магомедович по – стариковски крякнул и вскинул голову. Ухоженная борода воинственно выпятилась вперед. Под косматыми бровями молодо сверкнули глаза цвета засахарившегося меда. Локтем легонько ткнул под ребро, сидящего рядом внука. Голос остался прежним, но в нем появились задорные нотки:

– А я тебе, что говорил, но ты моим словам не хотел верить! Аллах велик! И когда он человеку дарует долголетие, то вместе с ним наделяет его и мудростью. Ты это учти на будущее! Если дед сказал – то значит, так и есть на самом деле:– Развернулся к Кириллу, выпрямил спину и перестал гонять четки:– Говори командир, мы тебя внимательно слушаем. И спасибо вам обоим за доверие к нам:

– Но Левочкин уже снова уперся взглядом в пол. Возможно, в этом положении у него лучше получалось побороть возникающие сомнения. Хозяева это поняли и не стали торопить. Все равно откроется, расскажет. Теперь у него другого выхода нет! Но Кирилл поступил иначе:

– Я старше по званию Вадима, но уверен, что будет правильнее и лучше, если именно он доведет до вас необходимую информацию! Я так считаю и поэтому так рещил:

– Сказать, что слова Левочкина стали полной неожиданностью для Вадима – значит не сказать ничего: такого экспромта он не ожидал и готов к нему не был. Но он долго служил в армии, и многие незыблемые истины усвоил накрепко. Если распоряжение отдает более опытный, да еще и старший по званию товарищ – то это не распоряжение, а приказ, который надлежит исполнять неукоснительно, точно и без обсуждения. А это означает, что информировать Муштаговых о цели их прибытия однозначно придется ему. Кивнул головой и погрузился в раздумье, стараясь хотя бы примерно выстроить схему изложения информации. Главная цель – убедить их в благородстве поставленных задач операции и необходимости участия Имрана в их решении. Притом, не сказать ничего лишнего, что способно поставить под вопрос конечный результат проводимых мероприятий, в случае отказа от участия в них внука.

В беседке вновь повисла вязкая тишина. Вадим по примеру Кирилла изучал половицы. Дед Ахмат перебирал янтарные четки. Имран с Кириллом сидели с отсутствующим видом и от курения воздерживались. Так продолжалось минут пять. Наконец Вадим собрал необходимые для доклада слова в кучу, снарядил их в обоймы предложений, а их рассовал по карманам разгрузки для подготовленной информации. Облегченно выдохнув, доложил:

– Я готов! Только прошу меня не перебивать. Такие информационные доклады для меня в новинку. Велика вероятность, что могу и сам, без чужой помощи, сбиться: – Собрался мысленно и физически, как перед прыжком в воду с десятиметровой вышки и заговорил, тщательно подбирая слова:

– Начну с самого главного. Подробности и частности оставлю на десерт, на потом. Итак: спецназ Главного Разведывательного Управление Генерального Штаба Вооруженных Сил России, во взаимодействии с подразделениями специального назначения ФСБ, МВД и Внутренних Войск, на территории Республики Ингушетии и Чеченской Республики проводит спецоперацию, имеющую большое значение для обеспечения обороноспособности страны: – Вадим специально проговаривал не аббревиатуру силовых структур, а раскрывал их полное название, надеясь тем самым поднять для деда и внука значение и статус начавшейся операции:

– И так по жизни сложились обстоятельства, что от вашего внука, Ахмат Магомедович, во многом зависит успех и положительный результат работы многих сотен людей и затраченных материальных средств: – Кирилл, зорко и пристально наблюдавший за реакцией хозяев на информацию от Вадима, отметил, как у внука, когда он услышал о его значимости в проводимой операции, округлились глаза и приоткрылся от удивления рот. Дед сохранял олимпийское спокойствие, но взгляд неуловимо изменился: стал колючим и настороженным. А Вадим уже не подбирал слова и выражения. Приняв окончательное решение на полную откровенность с Муштаговыми, он исключил подозрительность и говорил с полным доверием:

– Имка, если я не ошибаюсь, то в августе девяносто пятого года ты занимал должность начальника охраны коменданта Бамутского укрепрайона, небезызвестного Ширвани Басаева: – Имран, не закрыв рта и продолжая пялиться на Вадима, кивнул головой: – Было такое время в моей молодости!

– Вот оно – то нас больше всего и интересует. Вернее не все оно, а только та его часть, когда ты занимался катакомбами, оставшиеся от бывшей ракетной базы на территории крепости Шамиля. Нам очень нужно знать… – Стой: – Дед Ахмат резко вскинул руку вверх и не дал закончить начатое уже предложение:

– Остановись Вадим! Ты уже сказал много. Много, но не все, Все, оставь на потом! Теперь мы знаем, что вас интересует. Вернее, ты обозначил район ваших интересов. У моего внука нет тайн от меня. И я хорошо знаю то, что происходило с ним в тот период времени. Теперь тебе не надо спешить. А нам надо теперь думать. Много – много думать. Вспоминать все, что тогда было и потом решать: будет Аллах на нашей стороне, если мы вам поможем, или отвернется от нас? Чего мы с внуком не желаем и позволить себе не можем.

Вадим, Кирилл, вы должны понимать, что мы с внуком в Исламский Кавказ с ваххабитами во главе, не верим и не поддерживаем. Но и нынешней, Московской власти, которая продалась западу за кредиты, прос..ла Союз и развязала войну, мы тоже не верим и не поддерживаем. Власти, как прошлой с «меченым» во главе, так и нынешней с алкоголиком – плевать на простых людей. Наши братья – нохчи (чеченцы) захотели независимой жизни от России, а впали в средневековье. Веру испохабили, экономику убили, возродили набеги на соседей, грабеж и торговлю людьми – рабами. Где власть и государство? Где порядок? Одна болтовня да мозоли на коленях и шишки на лбу от молитв во славу Америки. Участники Отечественной войны в гробах от позора ворочаются! Не только мы с внуком – все думающие люди Московской власти не верят! Да, алкоголик ушел, но его правление будет смердеть, как дохлый. разложившийся шакал, еще лет десять. А новому до нас дела нет. Он в первую очередь будет в столице порядок наводить.

Вы поймите нас правильно: вы люди военные, под присягой ходите. Дали вам приказ и вы должны его выполнить, не обсуждая и не вникая в его суть. А если он имеет двойное дно и не интересам страны, а жирным банкирам или продажным Московским чинам служит?

Вам тайну доверили и, можно сказать, в тыл врага отправили. Я видел, как вы мучились сомнениями перед тем, как нам открыться. И если б вы в нас ошиблись, и мы оказались врагами – в этом случае вы рисковали только собой. Вы не ошиблись. Мы для вас не враги и ваше признание за пределы нашего дома не выйдет. Но Вадим решил пойти до конца и раскрыть нам главную цель вашей операции. А это совсем другое дело. Если в первом случае, от нас требовалось только молчание, то доверив нам в главную тайну вы не оставляете нам никакого выбора. Отказ в таких случаях не предусмотрен: или мы вместе с вами плечом к плечу, или…

Удивляться этому не стоит. Время такое. В случае нашего отказа на кон будет поставлена не только ваша жизнь, но и успех и операции и жизнь всех воинов, которые в ней принимают участие. А на такой риск ваше командование никогда не пойдет. В таких случаях все зоны риска либо локализуют, либо…… Либо! Я воевал и как поступают в разведке с ненужными свидетелями – знаю: – Кирилл, не скрывая возмущения, вскочил со скамейки:

– Ахмат Магомедович! Имейте совесть! Кто дал вам право нас оскорблять? Разве мы давали вам повод…..:: – Дед не дал договорить:

– Успокойся и расслабься, Вадим! Я не собирался вас обидеть. Единственный повод для предположения такого финала – это мое знание законов войны и понимание времени, в котором мы живем. Если я ошибся, ну и слава Аллаху! Я готов поверить, что у вас и в мыслях не было решать вопрос таким кардинальным образом, в случае нашего отказа от сотрудничества с вами.

У вас может и не было, но вы не самостоятельны в своих действиях: за вами стоят люди, которые имеют свое понимание обстановки и куда более широкие полномочия. Они не связаны с нами узами прошлых, дружеских отношений. Они не встречались с нами и не смотрели нам в глаза. Они лишены всяких иллюзий в случае вашего провала и рассекречивания целей операции.

Вполне допускаю, что команду на ликвидацию лишних обладателей информации вам не дадут, но они профессионалы, они не сентиментальны и законы войны им известны. Команду получат другие люди, которые прикрывают вас и в настоящее время уже находятся в станице: – Заметив, что Кирилл открыл рот, пытаясь вклиниться в его монолог, жестом остановил его:

– Давай не будем уподобляться женщинам на рынке. Спор отставим для них. Оставайтесь воинами! Я прошу вас об одном: оставьте нас в неведении об истинных целях операции до завтрашнего утра. Нам нужно время для того, чтобы восстановить в памяти события, которые произошли в период работы внука в охране коменданта Бамутского укрепрайона. Вспомнить и заново оценить их. Уверен, что многие из них мы увидим в новом цвете и только тогда мы дадим вам твердый ответ. Да и у вас, будет время подумать над моими словами и посоветоваться с начальством.

Левочкин возмущенно сопел, играл желваками, сверкал глазами, но возражать деду Ахмату не спешил. Да и что он мог противопоставить логике старого разведчика? Положа руку на сердце, надо было признать, что во многом он был прав. Не во всем, но во многом! Реакцию подполковника Кудинова на отказ Муштаговых от сотрудничества после того, как их посвятят во все тайны операции, просчитать было невозможно. Был ли в таком случае возможен крайний и жестокий вариант? Кирилл, скрипнул зубами и признался самому себе: да, да, был!! Слишком большое вес и значение придавало государство этой операции. Слишком высокими были ставки у обеих сторон: – Кирилл шумно выдохнул, расправил плечи и посмотрел на Вадима. Тот еле заметно кивнул головой, непонятно с чем выражая свое согласие:

– Не могу с вами не согласиться Ахмат Магомедович! Тем более, что другого выхода вы нам не оставили. Мы с нетерпением будем ждать завтрашнего утра. Готов поручиться за себя и Вадима, что ваш возможный отказ от взаимного сотрудничества не повлияет на уважительное к вам отношение. Вспоминайте Бамут, думайте, анализируйте, принимайте решение – мешать вам не будем. А нам с Вадимом необходимо на некоторое время выехать в станицу по срочным делам. И уже Вадиму, который всем видом показывал готовность к немедленным действиям: – Ничего лишнего не берем. Выход через пять минут!

Глава 10

Ахмат Магомедович воинственно задрал бороду, пожевал губами. В голосе отчетливо прорезалась укоризна:

– Вы уж совсем худо о нас думаете. Вы уже не гости? А мы уже не хозяева? Вокруг вас Иблис (Иблис – злой дух в исламе. Википедия.) кровавый танец пляшет, а мы на это спокойно смотреть будем? Горский закон гостеприимства забудем? Не для нас это! Мы правоверные мусульмане и ими до конца жизни останемся: – Дед Ахмат выглядел по – настоящему рассерженным: – Вадим, ты на джипе за рулем ездил? Это хорошо! Имран, скажи Хамзату, пусть выделит двух своих людей для их охраны. Они поедут с ними. Вадиму и Кириллу дай стоящее оружие и средства для связи. Пусть сами выберут! И готовь внедорожник к выезду. Последнее: постарайтесь допоздна не задерживаться. Лишний риск не к чему.

Имран резко вскочил со скамейки и быстрым шагом направился в сад. Получалось, что неизвестный им Хамзат со своими людьми находился где – то там, под яблонями. Странно. Чем они там, в полной темноте, занимаются? Минут через пять он вернулся. Двое молодых парней, застывших за его спиной, были экипированы не хуже бойцов элитного спецназа. Один худощавый, высокий, с недельной щетиной на щеках. Второй, фигурой напоминающей платяной шкаф, лицо наполовину скрыто дремучей, черной бородой. На груди новейшие автоматы «Вал», близкие родственники «винторезов». У того, что повыше, за спиной тубус гранатомета «Муха». Познакомились и обменялись крепкими рукопожатиями. Тот, кто повыше оказался Салманом. «Шкаф» назвался весьма редким именем – Апты. Вадима и Кирилла разнообразием не побаловали: вооружили точно такими же автоматами «Вал» и разгрузками с шестью магазинами по двадцать патронов. В качестве довеска – по две гранаты Ф-1 с вкрученными запалами.

Пока Вадим проверял оружие и примерял разгрузку, Кирилл вышел за ворота и нажал «тревожную» кнопку. Он был твердо уверен, что «Волгарь» со своей боевой двойкой, где – то рядом. И не ошибся.

В густых кустах буйно разросшейся сирени на пепелище, давно сгоревшего дома, метрах в семидесяти от ворот Муштаговых, четырежды мигнул лучик фонарика: короткий – короткий – длинный – короткий. Через минуту он уже жал руку старшему лейтенанту Тимонину. Общение получилось предельно коротким. Кирилл выдал короткую фразу: