София в Волшебных мирах. Выполненное обещание

Муни Витчер

София в Волшебных мирах

Выполненное обещание

Вперёд – и в бой!

Ты полна энергии и силы.

Почувствуй их в себе.

Это значит жить. Прислушайся к жизни.

Она есть, даже если кажется,

что всё рушится.

Ты стоишь с прямой спиной,

устремив взгляд к горизонту.

Небо так велико,

что заблудиться в нём – дело сердца.

Храни свою силу!

Храни её в своей груди, стиснув зубы.

И она не покинет тебя.

А те, кто не поймёт этого,

останутся далеко позади.

Без неба.

Леди Маргарет Прима Стеланте

Moony Witcher Sophia nei mondi storti Una Promessa è un Impegno

The Russian edition is published in agreement with Piergiorgio Nicolazzini Literary Agency

Copyright text © 2022 Moony Witcher

Copyright © 2022 by Giunti Editore S.p.A., Firenze-Milano, Italia www.giunti.it

© Николаев В.М., перевод на русский язык, 2024

© Валеулин Р.Ю., иллюстрации, 2024

© Издание на русском языке. ООО «Издательская Группа «Азбука-Аттикус», 2024 Machaon®

Глава первая

Письмо

«Сесть бы в карету и отправиться в путь. Куда-нибудь далеко. Как можно дальше от этой ужасной троицы. В их болтовне нет и крупицы ума! Я хочу путешествовать! Путешествовать!»

София Харви закрыла крышку чернильницы и заставила себя улыбнуться, хотя глаза поблёскивали от слёз. Она положила ручку на стол и подула на только что написанные строчки, чтобы синие чернила поскорее высохли. Потом захлопнула дневник.

Сегодня, в воскресенье 4 июня 1913 года, вместо школы она предпочла бы отправиться с родителями на прогулку в Бэттерси-парк – развеять одолевавшие её грустные мысли. София перевела взгляд на Темзу. Ей очень нравилось смотреть, как вольно текут воды реки, слегка касаясь берегов. Больше всего на свете Софии хотелось путешествовать. Это было самым сильным её желанием. Она никогда не выезжала из города на каникулы – её семья не могла себе этого позволить. Девочка утешалась мечтами о странах и городах, знакомых ей только по книгам. Она живо представляла себе пейзажи, описанные в приключенческих романах, которые она читала запоем. Особенно ей нравились легенды и тайны. Именно в них она пыталась найти секрет преодоления собственной слабости, силу, чтобы противостоять всем невзгодам судьбы, предопределённой, как ей казалось, с самого рождения.

Предаваться фантазиям, особенно когда она читала стихи Эмили Дикинсон, было единственным средством обрести сердечный покой. София обожала поэзию этой американской поэтессы. О ней она узнала от мамы – Бэт часто читала ей вслух свои любимые стихи Эмили. Одно из стихотворений особенно нравилось Софии, потому что точно объясняло состояние её души. Вот и этим утром она вновь повторяла едва слышно:

– Не лишь по залам призраки блуждают,Не лишь в домах —В мозгу, в его бесплотных коридорахТакой же мрак…

Но сегодня, в это солнечное воскресенье, София испытывала сильное желание выйти из своей комнаты и отложить поэзию до вечера.

К тому же это был особенный, праздничный день, когда веселье охватывало даже такие небогатые семьи, какой и была семья Софии. Все, кто считал себя истинным англичанином, в этот день спешили в Эпсом[1], к этим воротам в Лондон, чтобы понаблюдать за лошадиными скачками, где присутствовали известные аристократические семьи и даже сам король Георг V.

– Мне никогда в жизни не приходилось встречаться с королевскими особами. Я бы, наверное, умерла от смущения. Я совсем не умею общаться в такой среде. Кому-кому, а мне это хорошо известно, – пробормотала София себе под нос, глядя в окно.

А ещё ей было известно, что главным зрелищем на дерби являются вовсе не скачки, а парад великосветских дам, разодетых по последнему писку моды, обвешанных дорогущими драгоценностями, в шляпах с умопомрачительными цветочными композициями, с кожаными сумочками, в тон к которым подобраны туфли и перчатки.

И конечно же среди публики, в сопровождении высокородных мамаш, будут разгуливать три её одноклассницы, сплетницы и задаваки, которых она терпеть не могла. Будут, как обычно, несмотря на свой возраст, строить из себя взрослых девиц. Краситься и пудриться в двенадцать лет – это совсем не то, к чему стремилась София, тогда как Кэрол Ганновер, Эбби Грей и Дебора Стаффорд прямо с ума сходили от всех этих помад, духов и шляпок. Не говоря уже о блузках с рукавами-буфами. Нет, Софии Харви категорически не нравилась вызывающе яркая мода. К тому же её родители не могли позволить себе тратить деньги на такие глупости, поскольку должны были ежегодно вносить довольно ощутимую для семейного бюджета плату за обучение дочери в «Мэмори Скул», одной из женских частных школ, где преимущественно учились дочери аристократов, богачей с голубой кровью, буржуа и известных адвокатов.

Лукас, отец Софии, служил простым клерком в одном из лондонских банков, и ему удалось определить Софию в эту школу только благодаря поручительству высокопоставленного чиновника. Дальний родственник известного нефтепромышленника, тот согласился выступить гарантом Софии, но при условии, что за обучение будут платить её родители. И Лукас вместе с Бэт продолжали вкладывать свои немногие сбережения в блестящее будущее своей дочери, экономя и отказывая себе во всём, включая смену обстановки дома, довольно обветшавшую, хотя и выглядевшую ещё вполне пристойно.

– Учись, сокровище моё, и жизнь улыбнётся тебе, – любила приговаривать Бэт, расчёсывая длинные светлые волосы дочери.

Свежее личико, умытое водой с обычным мылом, ухоженные руки – София была красива и без дорогой одежды, какую носили её одноклассницы по «Мэмори Скул». Тем более что школьная форма скрывала то, что было под ней, так что белый школьный фартук был настоящим спасением для Софии. Однако троице её недоброжелательниц было хорошо известно, чтó у неё под формой, и каждое утро они изощрялись в насмешках над Софией. Скромная, слишком широкая синяя юбка с единственным карманом, в котором девочка носила носовой платок, белоснежная блузка с застёгнутым по самое горло воротничком и белые носки являлись, на их взгляд, полным убожеством. Ещё больше они насмехались над её причёской – двумя косичками с голубыми атласными лентами – и придумали Софии соответствующую дразнилку: убогая куклица.

Врождённая робость не позволяла Cофии достойно реагировать на их издёвки. Она лишь несколько секунд молча смотрела на них в упор, и её глаза, голубые, как ленты в косах, пылали яростью. Потом, опустив голову, она садилась за парту и начинала наводить на ней порядок.

Реваншем за унижение стали постоянные похвалы новой классной учительницы мисс Амабель Купер. Знания и усердие, которые демонстрировала София, всегда получали высокую оценку, но отчаяние от того, что у неё нет настоящих подруг, порождало невосполнимую пустоту в её душе.

– Ты готова? А то папа уже заждался тебя на улице, – поторопила Софию мама, и девочка, быстро надев башмаки, кубарем скатилась с лестницы и очутилась на улице.

Послеобеденные прогулки по Бэттерси-парку успокаивали её. Распустившиеся под июньским солнцем деревья и цветы были лучшим лекарством от грустных мыслей.

Особенно сегодня, в это прекрасное воскресенье без дождя и обычно серого лондонского неба.

Вечером, когда всё семейство собралось за столом и Бэт наполнила тарелки дымящимся супом, София рассказала родителям о том, что завтра утром всех учениц её класса ждёт сюрприз:

– Мисс Амабель Купер передаст нам письма пожилых женщин, и мы должны будем на них ответить. Как она объяснила, таким образом установится связь между нами, девочками, и старыми леди, которые страдают от одиночества.

София посмотрела на отца, ожидая, что он скажет.

– Какая странная идея! – Лукас взглянул на дочь. – Мисс Купер – это, если не ошибаюсь, ваша новая учительница?

София положила ложку на стол:

– Да, она пришла к нам недавно, и, как мне кажется, её очень уважают другие учителя.

– Отлично! А эта странная инициатива – её личная или руководства школы? – поинтересовался Лукас.

– Её личная, но руководству школы идея понравилась. Мисс Купер сказала, что это очень позитивный опыт – как для тех женщин, так и для нас, девочек. Мы составим им компанию, ведь некоторым из них даже не с кем поговорить. Я, конечно, была совсем маленькая, когда умерли мои бабушки и дедушки, но я прекрасно помню ощущение счастья от каждой встречи с ними. Мне их так не хватает!

– Дорогая, как я тебя понимаю! Нам их тоже не хватает. Очень жаль, что они ушли так рано. А что касается инициативы школы, то, по-моему, она весьма ценна в воспитательном смысле. – Взгляд Бэт был обращён на мужа. – Лукас, я не согласна с тем, что эта инициатива странная. На свете много пожилых людей, которым хотелось бы общаться с молодёжью. Это было бы полезно для всех.

Бэт взяла графин и налила воды в стакан дочери.

– Да, мама, ведь и мы тоже узнаем много интересного из их жизни. Мисс Купер сказала, что все эти леди – благородного происхождения. Они расскажут нам, что они делали, когда были в нашем возрасте, в какую школу ходили, чем занимались, повзрослев, и всякое такое. К тому же совсем не обязательно участвовать в этой переписке. Некоторым моим одноклассницам эта затея не нравится. Например, Кэрол, Эбби и Дебору даже передёрнуло от отвращения. А мне, наоборот, идея нравится. И даже очень.

София не скрывала, что её радует поддержка мамы, и надеялась, что отец тоже одобрит затею мисс Купер.

– Речь идёт о женщинах, живущих в Лондоне или в других городах? Это важно знать. Переписываться с незнакомыми людьми, которые живут бог знает где, я не считаю хорошей затеей. Учёба в «Мэмори Скул» стоит дорого, и я нахожу абсурдным отрывать от учёбы время на подобные инициативы. Мы стольким пожертвовали, чтобы отправить тебя в эту школу, и уж точно не для того, чтобы писать бессмысленные письма. – Лукас был против, ему явно не хотелось, чтобы об их семейных делах стало известно посторонним людям.

– Да, папа, я понимаю, чем вы пожертвовали ради меня. И я вас не разочарую. А что касается переписки, то завтра утром я узнаю, кто эти леди, о которых говорила мисс Купер, и принесу домой письмо, адресованное мне, так что вы будете знать обо всём.

Ровно в семь утра в понедельник она была уже одета и готова приступить к завтраку.

– Мама, поторопись! Сегодня отличная солнечная погода, мы дойдём до школы за десять минут.

Радостное настроение Софии передалось и Бэт и не пропало, даже когда они распрощались у скверика перед школой.

На обратном пути Бэт столкнулась с тремя одноклассницами Софии – Кэрол, Эбби и Деборой, направлявшимися в школу в сопровождении своих матерей. На лицах женщин и их дочек было одинаково высокомерное выражение. Богатые аристократки и Бэт лишь молча кивнули друг другу. Принадлежность к разным социальным слоям возвела между ними такую непреодолимую стену, что только внешнее соблюдение приличий могло защитить Бэт. Она прекрасно сознавала это и в глубине души надеялась, что у Софии достанет сил выдержать оскорбления своих одноклассниц, чей снобизм, подобно острому ножу, ранил в самое сердце.

Вот и этим утром издёвки начались, едва София вошла в класс и заняла своё место.

– Убогая куклица с нетерпением ждёт письма, – с гнусной ухмылкой, громко, на весь класс, объявила Кэрол.

Словно не слыша её, София сидела, положив руки на тетрадь и глядя на ещё пустую кафедру учительницы. Эбби и Дебора подошли к ней и дёрнули за косы с такой силой, что вплетённые в них голубые ленты упали на пол. Вскрикнув от боли, София, не глядя на обидчиц, медленно подняла ленты и снова вплела их в косы. Отвратительная троица продолжала осыпать Софию насмешками и оскорблениями до тех пор, пока в класс не вошла мисс Амабель Купер – дама тридцати двух лет, страшно худая, в очках с толстыми, словно бутылочное дно, стёклами и каким-то птичьим голосом.

Она была одной из самых молодых учителей школы и, несмотря на довольно резкую манеру говорить, производила приятное впечатление. Она появилась в «Мэмори Скул» несколько месяцев назад, придя на место ушедшей на пенсию учительницы, которую любила вся школа. О мисс Купер было мало что известно, не считая того, что она не замужем.

Мисс Купер вошла в класс, сияя улыбкой, с красной папкой в руках.

– Добрый день! – вставая, хором поприветствовали её ученицы.

– Садитесь, садитесь, – кивнула мисс Купер, устраиваясь за своей кафедрой.

Затем она, как обычно, достала из сумочки забавную деревянную коробочку фиолетового цвета, в которой лежали маленькие белые шарики карамелек, и положила в рот две штучки. Потом, откашлявшись, поправила очки на носу и оповестила класс о том, что в школу уже доставлены письма старых леди.

– Сегодня, понедельник 5 июня 1913 года, очень важный день для вас, а также для всей школы. Мы начинаем важный эксперимент, которым школа может по праву гордиться. Сейчас я раздам вам письма. Список, который мы предоставили этим леди, содержал ваши имена и краткую информацию о вас – для того чтобы облегчить им выбор. Надеюсь, вы все ответите на их письма. Замечу, что это не обязательно, но учтите, я возьму это на заметку. Отзывчивость, воспитанность и взаимопомощь порой важнее дисциплин, преподаваемых в школе. Следовательно, окончательное мнение о вас будет зависеть от наличия у вас этих качеств.

– Господи, вот тоска зелёная! – пробормотала себе под нос Эбби.

Обе её подружки захихикали, явно в поддержку.

Мисс Купер вскинула голову:

– Тоска зелёная? Кто это сказал? Или я ослышалась?

Эбби Грей немного выждала и, тряся от страха толстыми щеками, привстала с места:

– Я, мисс Купер.

– Скажите, мисс Грей, вы имеете что-то против? – спросила учительница, сдвинув очки на нос и в упор глядя на девочку.

– Нет-нет, вы… вы ослышались. Я сказала вовсе не «тоска зелёная», а… что это очень интересно.

Трусиха по натуре, Эбби нагло врала мисс Купер прямо в лицо.

– Да, она так и сказала: интересно… Это интересный и полезный опыт, – заговорили, вскочив с места, Кэрол и Дебора, спеша выгородить подругу.

Их заступничество, однако, выглядело жалким и не произвело на мисс Купер никакого впечатления. Она прекрасно знала цену этой троице, высокомерной и лживой, к тому же уступавшей остальным одноклассницам по результатам учёбы.

Мисс Купер принялась вызывать одну ученицу за другой и вручать им письма. Некоторые девочки отказались их брать, объясняя это тем, что их родители против, тогда как Кэрол, Эбби и Дебора, широко улыбаясь, вернулись за парты с письмами в руках. Им хотелось улучшить свою репутацию в глазах мисс Купер, и ситуация с письмами давала им отличную возможность.

Очень скоро наступила очередь Софии.

– Мисс Харви, подойдите. Это последнее письмо. Надеюсь, вы быстро ответите на него. – И мисс Купер протянула ей конверт.

Достав письмо, девочка сразу обратила внимание на то, что оно написано на плотной бело-розовой бумаге, источавшей приятный аромат. В верхней части письма – оттиск дворянского герба овальной формы, внутри овала – изображение ветвистого дерева. Герб обрамляла надпись, которая особенно заинтересовала девочку: «Прима Стеланте». Наверняка это фамилия старинного дворянского рода, к которому принадлежала старая леди. И София, волнуясь, тотчас же принялась читать письмо.

Уже первые строчки поразили её.

Байбери, воскресенье,

4 июня 1913 года

Имя София происходит от древнегреческого Σοφία и буквально переводится как «знание» или «мудрость».

Следовательно, это весьма значимое имя. Судя по школьным успехам и мнению о тебе преподавателей, ты способная и умная девочка. Правда, чересчур застенчивая, а почему – ты объяснишь мне позже.

Ты та девочка, которая поймёт мои мысли. Я в этом уверена. Иначе я не остановила бы свой выбор на тебе. Я знаю, что сейчас, читая это письмо, ты поглаживаешь свои косички.

И правда! София действительно поглаживала их! Девочка с изумлением ещё раз перечитала последнюю строчку и воскликнула:

– Откуда она узнала?!

Никогда прежде София не вела себя подобным образом. Даже мисс Купер посмотрела на неё с удивлением, надеясь, что София не станет говорить, чтó она прочитала в письме. Кэрол и Эбби захихикали, прикрывая рот рукой, и, обернувшись, заметили странное выражение лица их любимой жертвы. От их назойливых взглядов Софии показалось, будто её всю облепили мерзкие насекомые.

– Простите, мисс Купер, я не хотела отвлекать вас, – сказала она еле слышно.

Мисс Купер чуть заметно кивнула ей, и в классе снова воцарилась тишина. Девочки читали письма, и никто, кажется, больше не обращал на Софию внимания. Только троица её мучительниц сгорала от любопытства, страстно желая узнать, что за старуха выбрала для переписки эту жалкую куклицу.

– Интересно, что такого в том письме, что ты так разволновалась? – обратилась к ней Дебора, ожидая ответа.

Но София не обращала на неё внимания, потому что продолжала читать.

Мне 73 года. По-твоему, это много? Да, так и есть. Ревматические боли в спине напоминают мне, что я уже не так молода.

А у тебя болит что-нибудь?

Нет, я имею в виду не болезни, а уколы в сердце. Твоя робость порой провоцирует их. Я не права?

София глубоко вздохнула. Эта незнакомая женщина словно знала обо всех её переживаниях. Как такое возможно? Девочка доверяла свои тайны только дневнику. Даже мама ничего не знала о тревогах и обидах, которые изо дня в день мучили её дочь. София сжала письмо в руке и, на мгновение прикрыв глаза, постаралась успокоиться. Затем с всё возрастающим любопытством снова принялась за чтение.

Теперь я собираюсь приготовить себе превосходный чай бельмилло. Я добавлю в него две капли молока и пол чайной ложки сахара. На часах пять вечера – самое время насладиться чаем. У тебя тоже есть эта полезная привычка?

Ах да, совсем забыла! Я живу в графстве Глостершир, в Байбери, прелестной деревушке, где кроме меня обитают ещё шестьсот душ. Это местечко расположено между Барнсли и Колн-Сент-Олдвинс. От Лондона до нас несколько километров, и, чтобы добраться сюда, скажем, в карете, потребуется пять-шесть часов езды. Всё зависит от резвости лошади, а также от того, идёт ли дождь или нет. Тебе ведь нравятся кареты, не правда ли?

Вместо того чтобы успокоиться, София возбудилась ещё сильнее. Как раз вчера в своём дневнике она написала, что хотела бы попутешествовать в карете. И на письме старой леди стояла та же дата: воскресенье, 4 июня!

Не веря своим глазам, София положила письмо перед собой и опять перечитала его, строчка за строчкой, чтобы убедиться, что незнакомая дама написала именно так, а не иначе. Было действительно невероятно, что старая леди знала о ней такие подробности. Это не могло быть простым совпадением! И София спросила себя, кем может быть эта благородная особа, выбравшая именно её для столь необычной переписки. И почему она это сделала? Вопрос оставался без ответа. София задержала взгляд на последних строчках письма, стараясь успокоить нервы, но была слишком взволнована. Возможно, объяснение существует.

Ну хорошо, пришло время попрощаться с тобой. Теперь буду ждать твоего письма.

Ах!.. Как обычно, всё забываю… Вот мой адрес.

Леди Маргарет Прима Стеланте

Арлингтон-роу, 11А

Графство Глостершир, Байбери

– Леди Маргарет Прима Стеланте. Байбери! – проговорила София едва слышно.

Голова у неё шла кругом. Звонок с урока заставил её вздрогнуть. Было уже 12:30, пора возвращаться домой. София в спешке побросала в сумку книги, тетради, письмо и вскочила, готовая бежать. Но слова мисс Купер удержали её на месте:

– Мисс Харви сегодня нервничает. Это так не похоже на неё. Причина в содержании письма, не так ли?

Весь класс не сводил глаз с Софии, но она ответила, ничуть не смутившись:

– Да, на самом деле письмо меня очень заинтересовало. Я действительно взволнована тем, что в нём написано. Думаю, надо немедленно на него ответить.

– Очень рада. Это будет прекрасный опыт. Леди Маргарет довольно одинока. – Мисс Купер сняла очки и попросила Софию подойти к ней. При этом взгляд её был особенно благожелателен. Несколько слов, которые она добавила, ещё больше подняли настроение девочки: – Ваше усердие, мисс Харви, будет отмечено, и вы сможете получить наивысшие оценки.

Трое мучительниц Софии обменялись взглядами, выдававшими их досаду: убогая куклица в очередной раз заслужила похвалу учительницы, и это уже слишком! Её радость им как нож в сердце.

София была известна своей застенчивостью и сдержанностью. Что же заставило её так измениться?

Письма, полученные троицей, были, по их мнению, совсем не интересные. Их прислали какие-то старые зануды, которые сообщали о своих бесконечных болячках и рассуждали о набивших оскомину, давно устаревших правилах хорошего тона. Всем троим были хорошо знакомы подобные нотации – их собственные бабушки только и делали, что твердили об этом каждый божий день.

– Куклицу выбрали для переписки с этой старухой, потому что у неё нет ни дедушек, ни бабушек, – ехидно предположила Эбби.

Дебора и Кэрол, усмехнувшись, согласились, что это единственное объяснение странного поведения Софии. Она рано потеряла своих бабушек, и нет ничего удивительного, что она так разволновалась, получив письмо старухи.

Софию ничуть не задели привычные насмешки одноклассниц, и она быстро вышла из класса. За дверями школы её ожидала мама.

– Что с тобой? Ты вся в испарине! – воскликнула Бэт, дотронувшись до влажного лба дочери.

– Ничего серьёзного, мама. Идём домой, я хочу рассказать тебе о письме. Боюсь, папа будет не слишком доволен.

– Почему? Что в письме такого ужасного? И кто тебе его прислал? – спросила мама, ускоряя шаг.

София набрала воздух в лёгкие и выдохнула:

– Леди Маргарет Прима Стеланте. Она живёт в Байбери, в нескольких километрах от Лондона.

– Прима Стеланте? Интересно, из какого она дворянского рода? – Бэт внезапно остановилась.

– Не знаю, мама. Однако эта леди производит странное впечатление. Но она симпатичная. Когда ты прочтёшь письмо, поймёшь, о чём я. Но если его прочтёт папа…

София была уверена, что письмо отцу категорически не понравится и он запретит переписку.

– Твой отец уехал в Кембридж, – сказала мама, снова проведя рукой по лбу дочери. – Неожиданное совещание у директора банка. Домой вернётся через пару дней. Так что у нас есть время решить, что нам делать в этой ситуации. Однако сначала я хотела бы увидеть письмо.

Когда вечером, сидя в гостиной, Бэт прочла его, у неё не возникло никаких отрицательных эмоций.

– Ей семьдесят три года, она немного рассеянна, пьёт чай, о котором я никогда не слышала, и в целом представляется мне довольно милой старушкой. В её письме нет ничего предосудительного. Напротив, в нём всё прилично. О тебе она, скорее всего, узнала от мисс Купер. Что ты робкая – это так и есть. А то, что тебе нравятся кареты, – совершенно нормально. А кому они не нравятся? – Бэт погладила дочь по голове.

Она, конечно же, не могла знать о том, что София написала о карете в дневнике, и тем более о странном совпадении дат. Ещё более странно, что Бэт совсем не обратила внимания на важную подробность: в письме упоминались косички.

Единственное, что омрачало одобрительное мнение Бэт, так это то, что леди Маргарет проживала в Байбери, а не в Лондоне. Это вряд ли понравится Лукасу. Тем не менее ей не хотелось огорчать дочь.

– Не волнуйся! – сказала Бэт. – Байбери – прелестное местечко. Я слышала о нём много хорошего, хотя ни я, ни твой отец там никогда не были. В конце концов, речь идёт всего лишь об обмене несколькими письмами. Скоро каникулы, и переписка прекратится. В этой ситуации важнее всего одобрение мисс Купер. Ты девочка усердная и, я уверена, получишь самую высокую оценку. Или у тебя есть сомнения на сей счёт?

София успокоила мать. Она нисколько не сомневалась в оценке её усердия и знаний: по всем школьным дисциплинам у неё были самые высокие баллы в классе. Мисс Купер верила в неё. У Софии не должно возникнуть никаких проблем. И то правда, что переписка с леди Маргарет продлится не так долго: в середине июля школа закроет свои двери, чтобы распахнуть их только в сентябре.

Воспрянув духом, София поднялась в свою комнату и села за ответное письмо леди Маргарет. Лишь на секунду перо застыло над листком бумаги, а затем слова быстро побежали по нему, словно воды Темзы.