Магия и Сталь. Сердце Ардии

– Ты меня понимаешь? – Парень начинал чувствовать себя глупо. – Знаешь ардийский?

Эльфийка быстро кивнула, а затем потянулась к сумке. На её запястье что-то блеснуло, так ярко, будто в комнате не царила почти полная темнота, которую разгоняла лишь Тысяча Лун сквозь дыру в потолке. Браслет можно было бы принять за украшение, но юноша отлично знал, что это такое. Антимагические блокаторы – подобными пользуется Гарнизон, когда нужно лишить кого-то доступа к магии.

Мильбен инстинктивно отпрянул, девушка тоже отдёрнула руку и с ужасом посмотрела на парня.

– Ты преступница? – выпалил он. – Сбежала от конвоя и теперь прячешься?

Красноглазая замотала головой из стороны в сторону.

– Сбежала… не преступница. – Она говорила с заметным акцентом.

Глаза привыкали к темноте, и Мильбен сумел получше разглядеть собеседницу. Эльфийка, насколько он смог оценить, была невысокой и стройной, одетой только в замызганную тунику, больше похожую на дырявый мешок, да изношенные сапоги с толстыми подошвами. А ещё вокруг её шеи виднелся странный воротник – широкая, грубо обработанная полоска кожи с кольцом из толстого металла. Ошейник.

Руки сами собой сжались в кулаки. Да, эльфов в Восточной Ардии, мягко говоря, не любили, однако и открытую ненависть к ним проявляли редко. И всё же ещё со времён Второй войны получить гражданство в этой стране эльфу было крайне сложно. На практике это означало, что в глазах закона они имели низший приоритет и, попав в неприятности, рассчитывать могли только на себя да на своих близких. Иногда этим пользовались торговцы живым товаром – официально рабство считалось искоренённым пережитком прошлого, на практике же стража то и дело находила в городах подпольные бордели и даже целые фабрики, где трудились остроухие невольники.

– Давно ты здесь прячешься?

Девушка, уже приступившая к трапезе, продемонстрировала три пальца.

– Ефё быф ден дофоги, – добавила она с набитым ртом.

Итого четыре дня. Мильбен опустился на пол и потёр пальцами виски, вспоминая карту окрестностей. Он привык думать, что Бармир стоит в глуши и особого интереса ни для кого не представляет. Появись тут что-то незаконное, об этом наверняка бы уже судачила половина деревни. С другой стороны, прямо сейчас он находился в заброшенном доме, где три дня прожила напуганная беглянка, и никому до этого не было никакого дела. Даже они с Кенратом не узнали бы про неё, не провались крыша в удачный момент.

Что-то тут не сходится.

Он вновь пригляделся к эльфийке. Рассмотреть её в деталях всё ещё не получалось, однако кое-что странное заметить всё-таки удалось.

– Ты все три дня просидела прямо здесь, в этой комнате, не сходя с места? – Вопрос оказался настолько внезапным, что девушка перестала жевать. – Даже когда мы с Кенратом провалились сюда утром, а потом сбежали, ты всё равно не ушла. Неужели не боялась, что мы приведём твоих похитителей, или стражу, или…

– Сказать честно, гораздо больше я боялась, что вы решите подпалить дом с неизвестным чудовищем. – Незнакомка вытерла губы тыльной стороной ладони. – Но ты оказался не таким пугливым. За это благодарю, и за ужин тоже.

Голос эльфийки оставался тихим, но стал куда более уверенным.

– А что до похитителей… я надеялась, ты приведёшь кого-то из них. Они мне кое-что задолжали.

Мильбен от неожиданности вскочил и тут же скривился от жуткой боли в травмированной ноге. Парень наверняка растянулся бы на пыльном полу, не схвати его за грудки тонкие, но очень сильные руки.

– Обещали доставить в Арден, сказали, на меня там есть покупатель! – Её лицо оказалось, пожалуй, слишком близко.

– В Новый Арден? – Юноша пытался не смотреть в красные глаза.

– В старый… тот, что в Долине!

Эльфийка помогла снова поймать равновесие и даже подала откатившуюся в угол трость.

– Мне сказали, что, если я хочу попасть туда быстро и неприметно, это самый надёжный способ. – Она почесала кончик носа. – Но, возможно, обманули.

– Но зачем… ладно, это не мое дело. – Мильбен глубоко вздохнул и отошёл на полшага. – Мне лучше вернуться до рассвета. Если домашние хватятся, точно будет несдобровать.

– Иди. – Эльфийка снова уселась на свою кучу тряпья. – Если захочешь…

Договорить она не успела. Заострённые уши слегка вздрогнули, а в следующий миг девушка подскочила.

– Это, похоже, за мной! – В голосе появились возбуждённые нотки.

В этот же момент снизу хлопнула дверь, и по лестнице загрохотали чьи-то тяжёлые и настойчивые шаги в подкованных сапогах.

Мильбен лихорадочно осмотрелся в поисках места, где можно спрятаться. О том, чтобы попытаться бежать с больной ногой, он и думать не стал, да и вряд ли бы это получилось – дверь была только одна, а окно мало того что заколочено, так ещё и находилось на третьем этаже. Схватив красноглазую за руку, он бросился в угол, где стоял покосившийся шкаф. Тяжёлые дверцы еле держались на петлях, но всё же не отвалились, когда парень бесцеремонно запихнул внутрь эльфийку и залез сам. Плотно закрыться не получилось, но Мильбен понадеялся, что темнота сыграет в их пользу.

Шаги затихли, а затем двинулись в сторону от лестницы. Непрошеный визитёр бродил из комнаты в комнату на втором этаже. Юноша, превозмогая боль, изо всех сил старался дышать как можно реже и незаметнее, пускай даже зная, что вряд ли человек внизу сможет его услышать.

А человек ли?

Сердце застучало сильнее, чем в момент, когда он стоял перед тёмным и пустым проёмом, не решаясь заглянуть внутрь. Впрочем, для участившегося пульса был ещё один повод – раз в пару секунд шею приятно щекотало потоком тёплого воздуха, а в спину ощутимо упёрлись два упругих бугорка. Одежда незнакомки оказалась совсем тонкой…

Парень закрыл глаза и про себя взмолился, прося храбрости, сил и немножко везения. Лишь бы обладатель подкованных сапог поскорее убедился, что искать тут нечего и пора уходить. Лишь бы не случилось чего-нибудь…

Хлобысь!

…чего-нибудь вроде ржавой петли, которая всё-таки развалилась, без особой причины и повода.

Тяжёлая дверца шкафа сорвалась и хлопнулась с таким грохотом, что услышала его, наверное, вся округа, не говоря уже про непрошеного гостя. Шаги резко участились, лестница заскрипела, и вскоре комнату залило ярким светом.

– Выходи, без шуток!

Мильбен повиновался. Луч фонаря ослепил его, так что глупо было надеяться, что незнакомец его не заметит.

– Ты ещё кто? – спросил грубый, с неприятной хрипотцой голос. – Где девка?

Эльфийки рядом и правда не оказалось – она благоразумно осталась сидеть за дверцей, сжавшись в комок. Проморгавшись, юноша смог рассмотреть собеседника – рослый, выше его на голову, мужчина с широкими плечами и почти без лишнего жира. На парня он глядел хищно, с нескрываемым презрением, держа руки на поясе, рядом с ножнами, в которых покоился впечатляющего вида тесак.

– Никакой девки, я оди…

Могучий кулак врезался в скулу, повалив Мильбена на грязный пол. В следующий миг мужчина с размаху пнул его в живот.

– Ты, парень, книжек обчитался? Решил в крутого поиграть или просто по жизни кретин?

Отвесив ещё один пинок, Бугай направился к шкафу и выволок за волосы красноглазую эльфийку. Девушка не кричала, издав только уже знакомый испуганный всхлип, который перешёл в невнятный скулёж. Мильбен услышал звонкий удар – амбал отвесил пленнице пощёчину.

– Не смей больше бегать от Хозяина, дрянь.

– Ты обманул меня! – выпалила в ответ эльфийка. – Ты и твой Хозяин, вы обеща…

Ещё один удар, теперь уже кулаком.

– Рот закрой, или зубы выбью!

Развернув эльфийку спиной, мужчина принялся связывать ей руки. В довершение он пару раз пропустил верёвку сквозь кольцо на ошейнике и засунул девушке в рот кляп.

– Идём, – скомандовал громила. – Только мусор приберём…

Мильбен нашёл в себе силы перевернуться на спину.

– Ты эльф, – машинально выпалил он, увидев своего мучителя. – Но почему?

Ответом ему стал сапог, опустившийся на горло. Дортхонец не душил его, а собирался попросту раздавить парню шею. Сделать это помешала красноглазая, со всей силы толкнув эльфа плечом. Верзила, не удержавшись, повалился рядом с Мильбеном.

– Ах ты…

Договорить он не успел – эльфийка со всей силы ударила его ногой в висок. Дортхонец издал странный звук, закатил глаза и потерял сознание.

– М-м-м! – промычала красноглазая, указав взглядом на пояс здоровяка.

Пошатываясь, Мильбен поднялся на четвереньки и извлёк тесак. Первой мыслью было перерезать темноволосому эльфу глотку, но вместо этого он лишь помог новой подруге освободиться от пут.

– У тебя есть где укрыться? – Девушка явно была напугана не меньше него.

Отыскав свою палку-трость, юноша распрямился. При всей симпатии и благодарности вести эльфийку домой означало навлечь опасность и на близких, а сколько-нибудь надёжных убежищ, кроме особняка, внутри которого они и так находились, он не знал.

Фонарь дортхонца лежал в углу и неплохо освещал всю комнату. Наконец-то незнакомку удалось рассмотреть в деталях. Эльфов Мильбен видел и раньше, в основном белокурых эррандельцев или, крайне редко, столь нелюбимых в Восточной Ардии дортхонцев – он снова бросил взгляд на головореза. Но вот про таких, как эта, раньше доводилось только слышать.

Смуглая, почти бронзового цвета кожа резко контрастировала с белоснежными, лишёнными пигмента волосами и так запавшими ему в память красными глазами. Наверное, догадаться, кто перед ним, следовало сразу, едва увидев сочетание глаз и острых ушей. Но скоростью мысли Мильбен никогда не отличался.

– Ты из Зейхера, да?

– Ты знаешь, где мы можем спрятаться? – чуть более раздражённо повторила эльфийка.

– Да, – собравшись с силами, ответил юноша. – Я знаю, где мы будем в безопасности.

– Тогда веди!

Зейхерка закинула руку парня себе на плечо и помогла дойти до лестницы. Для столь хрупкого телосложения девушка оказалась на редкость сильна и вынослива… точнее, показалась бы, не будь она эльфом.

– У тебя есть имя? – спросил Мильбен, когда ступени остались позади и они позволили себе небольшую передышку.

Небо на востоке начинало понемногу светлеть. Юноша осторожно взглянул на спутницу, которая, несмотря на только что пережитое, выглядела почти счастливой. Он тоже позволил себе едва заметно улыбнуться.

– Тав… – начала эльфийка, но осеклась, закусив губу. – Давай просто Тави, так сойдёт.

Мильбен, ещё раз вздохнув, снова опёрся на девушку, и вместе они заковыляли вниз по улице. Имя эльфийки явно было длиннее, но настаивать парень не стал. В конце концов, право на тайну есть у каждого. Особенно у Тави.

Глава 2

Ондар уехал рано утром, как и обещал. Вернее, он обещал уехать утром, но Кенрат и не подозревал, что отец покинет дом ещё до рассвета, даже не попрощавшись. Парень окатил себя ледяной водой и, довольно ухнув, вышел во двор, навстречу первым лучам.

Есть своя магия в том, чтобы вставать ни свет ни заря, до петухов, а затем видеть, как Тысяча Лун и звёзды нехотя уступают небо дневному светилу. Как белеют огромные облака и как полевые цветы, стряхивая утреннюю росу, раскрывают лепестки, встречая тепло нового дня.

– Слушай… может, прикроешься?

Кенрат вздрогнул. Услышать за спиной голос лучшего друга, да ещё и в такую рань, было неожиданно, но не то чтобы сильно непривычно. Как и он сам, приятель был ранней птахой и тоже порой любил встретить рассвет. Правда, раньше он никогда не приходил ради этого к нему в гости, тем более не проникал во двор без приглашения.

– Нет уж, любуйся! – провозгласил парень и развернулся, выпятив грудь и всё остальное – одеться с утра он не успел.

На него уставились два округлившихся от удивления красных глаза. Красивая девушка, на которую опирался сильно потрёпанный Мильбен, смерила его взглядом с головы до…

Будто игрушка с пружинкой, Кенрат опустился на корточки, прижав колени к груди и для надёжности обхватив их руками.

– Мильбен, какого Пекла… – Он буравил взглядом землю под ногами у друга и неожиданной гостьи, которая, к её чести, поспешила зажмуриться.

– У нас проблемы, – заявил приятель, пошатываясь. – Если вкратце, нам нужно в Арден.

Юноша коснулся знаков на чайнике, и тот начал разогреваться. К моменту, когда из насадки на носике раздался свист, Мильбен закончил рассказ о случившемся прошлой ночью. Девушка, которую приятель назвал Тави, за это время не проронила ни слова.

Кенрат слушал внимательно, не перебивая, лишь сильнее хватая себя за волосы по мере того, как приятель добавлял новые подробности.

– Ты рехнулся? – Вопрос был риторическим.

– Но послушай, если мы ей не поможем…

– Нет, это ты послушай! – перебил он. – Мы с тобой всего лишь два пацана из маленькой деревни на краю цивилизации, а ты, дружище, вляпался в очень и очень большие проблемы, которые ни тебе, ни мне не по зубам. Знаешь, как принято поступать в таких случаях? Звать стражу!

Он перевёл взгляд на эльфийку.

– Ты сама-то почему полезла к этим бандитам? Почему не обратилась за помощью к властям или хотя бы к своим, эльфам…

Парень внезапно замолк, осознав, что Тави смотрит ему прямо в глаза.

– Я и обратилась, если ты не понял, но мои сородичи, – последнее слово она выделила, показав пальцами кавычки, – решили поступить по-своему.

Несколько секунд компания провела в тишине, пока девушка снова её не нарушила.

– Послушайте, я вам благодарна, правда, особенно тебе. – Тави посмотрела на Мильбена. – Будет неправильно ждать помощи и в дальнейшем. Помогите мне снять наручи, и я пойду.

– Куда? – Кенрат нахмурился, сложил руки в замок и поднёс к губам. – Назад к похитителям?

Эльфийка пожала плечами, заставив парня обречённо вздохнуть.

– Отец вернётся через пару дней, до того можешь остаться, постелю тебе на чердаке. – Он повернул голову к другу. – А ты с больной ногой всё равно далеко не уйдёшь. Подождём отца, уверен, он придумает, как помочь Тави.

***

Домой Мильбен приковылял, когда солнце уже поднялось, и сразу же получил от отца нагоняй. От работы в поле парень, как временно неспособный, был освобождён, но вот за ночную прогулку и синяки на лице пришлось объясняться. К счастью, наскоро выдуманная история про то, как он утром пошёл освежиться, споткнулся и пропахал носом землю, похоже, сработала… ну или родители смирились, что воспитали дурачка.

Следующие дни парень разминал больную лодыжку, натирал пахучими мазями и прикладывал компрессы, пока наконец не понял, что уже почти не хромает и трость можно отправить в печь.

Тем временем Тави успела неплохо обжиться в гостях у Кенрата – по словам друга, девушка хоть никогда и не предлагала помощь первой, не отказывала, если он её о чём-то просил. Исключением было только время молитвы, каждый день разное, когда эльфийка на несколько минут уединялась и очень чётко давала понять, что мешать ей не следует.

Больше всего парни опасались людей, которые надели на Тави ошейник и едва не продали её, как товар. Сама же она объяснила, что так её планировали переправить в Арден, мол, схема налажена и на месте девушку встретили бы «свои». Вот только с отправкой почему-то не торопились.

– А я-то думал, наивнее Мильбена быть невозможно, – ворчал Кенрат, освобождая девушку от блестящих оков при помощи отцовских инструментов.

Ни рослый дортхонец, ни кто-либо из его сообщников за последнее время себя не проявили. Во всяком случае, так, чтобы об этом стало известно широкой общественности. Впрочем, от заброшенного особняка Мильбен и Кенрат с того самого дня старались держаться подальше. Обращаться к страже они не решились – кто знает, насколько далеко распространилось влияние бандитов и как отреагируют власти на эльфийку-нелегала, да ещё и столь экзотичную.

Сама Тави идею просить защиты у государства тоже встретила прохладно. Хотя девушка, по первым впечатлениям, казалась весьма общительной и доброжелательной, открытой её назвать было нельзя. Так, выудить причину, по которой ей понадобилось в Арден, у приятелей не получилось. Единственной подсказкой стало слово «Сердце», брошенное второпях, после чего зейхейрка с перепуганным видом закрыла рот ладонью и ещё час ни с кем не разговаривала.

Между тем Ондар не вернулся ни через два, ни через три дня, ни даже через неделю. Своего отца Кенрат знал хорошо и версию, что родитель загулял, отмёл сразу. Не верил он и в то, что Стальной, пускай и бывший, угодил в неприятности, от которых не смог хотя бы бежать.

– То есть ты с ходу отсекаешь оба самых правдоподобных варианта? – с едва заметной насмешкой поддел Мильбен.

– У него могли возникнуть срочные дела, или он мог задержаться, чтобы кому-то помочь… ты же его знаешь. – Кенрат нервно усмехнулся. – Нужно просто подождать ещё немного, он обязательно вернётся.

Мильбен вздохнул, поднялся со стула и принялся мерить горницу шагами, бродя из угла в угол. Боль давно прошла, и парень с удовольствием пользовался любой возможностью пройтись туда-сюда, которую раньше совсем не ценил.

– В конце концов, что мы можем сделать – поехать за ним? – продолжал Кенрат, следя за приятелем взглядом. – Даже если с отцом что-то случилось, мы станем ему только обузой!

– А если мы так и будем тут сидеть, нас рано или поздно найдут! – Юноша резко развернулся на пятках. – Тебя, меня, Тави… всех нас!

– Если хочешь – езжай, держать не стану. – Кенрат тоже поднялся. – Да только ты же в жизни дальше леса не выходил, а там, – он указал пальцем за окно, – тебя ждёт огромный и опасный мир, дерьма в котором куда больше, чем приключений!

– Ты сейчас слово в слово свой отец, – ответил Мильбен после некоторой паузы.

– А тебе не мешало бы слушаться своего, – парировал друг. – Не просто так он тебя даже в учебку Стальных не пускает.

Какое-то время они молча смотрели друг другу в глаза, пока Мильбен не проиграл в «гляделки».

– Домой пойду.

Нахмурившись, он двинул на выход, кинув короткий взгляд в сторону Тави. Девушка сидела там же, где и в начале разговора, не проронив во время него ни слова. Юноша сначала и ей хотел высказать пару слов, но затем просто махнул рукой и вышел, громко захлопнув за собой дверь.

***

Ночь выдалась беспокойной. Сон никак не хотел приходить, но и бодрствовать его не тянуло. Мерзкое пограничное состояние, когда в теле слишком мало сил, чтобы что-то делать, но слишком много, чтобы просто отдаться собственной усталости. Мильбен уже час ворочался в кровати, пытаясь найти удобную позу, а заодно выкинуть из головы лишние мысли.

– Почему ты не отпускаешь меня? – За ужином уже в который раз, как по сценарию, повторилась привычная беседа.

– И тебе приятного аппетита, сынок, – ответил мужчина с проседью, не поднимая глаз.

– Почему ты не хочешь, чтобы я вступил в Стальной гарнизон? – настойчивее повторил парень.

– Потому что ты мой старший сын и должен понимать всё сам.

Юноша стиснул зубы. Каждый раз этот разговор заканчивался одинаково – Мильбен злился, порой даже повышал на отца голос. Тот поначалу сохранял спокойствие, но потом тоже выходил из себя, да ещё и подзатыльник мог отвесить.

Сегодняшний день, однако, стал исключением – отец тяжело вздохнул, поднялся и, поравнявшись с сыном, положил ему руки на плечи.

– Ты мой старший сын, Мильбен, – повторил он, заглядывая тому в глаза. – И пока твои братья не подрастут, будешь единственным, кроме меня, мужчиной в нашей семье. Случись со мной что, всё это ляжет на твои плечи.

Мильбен перевернулся на спину и уставился в потолок. Он всегда знал, что отец ко всему относится утилитарно, оценивая только пользу, которую та или иная вещь приносит в хозяйстве. Но никогда он и подумать не мог, что и собственных детей папа воспринимает вот так.

– Не хочу быть мотыгой, – прошептал юноша, в уголках глаз блеснули слёзы.

Он завидовал Кенрату. Белой, чёрной, зелёной и какого там ещё цвета бывает зависть. Приятель с самого рождения рос вместе с Ондаром, бывшим Стальным. С самого детства держал в руках лунную сталь, учился работать с мечом, а не в поле. И совершенно не ценил этого!

Парень перевернулся на живот и зарылся лицом в подушку.

Даже Тави сейчас живёт с ним, в его доме. Целые дни она проводит в его компании, пока Мильбен возится с младшими братьями и выполняет команды родителей. Целые ночи она мирно спит под тонким покрывалом, на старом, но чистом матрасе, который Кенрат нашёл для неё и лично притащил на чердак.

Перед глазами сам собой возник образ смуглокожей эльфийки, изящной и элегантной, хрупкой, но сильной, юной, но храброй… а ещё скромной, но страстной.

Эльфы растут, взрослеют и стареют вдвое медленнее людей. А значит, хотя Тави на вид и казалась ровесницей им с Кенратом, на деле годилась в матери… интересно, по меркам своего народа она всё ещё подросток или уже созрела?

Слёзы высохли, на смену им пришла глуповатая улыбка, которую всё равно никто не увидит. Ещё немного напрячь воображение – и вот Тави уже обнажена, смущённо кутается в старую простыню да прикрывает грудь собственными волосами. Но прекраснее всего казались глаза. С белёсыми ресницами и красными, цвета утренних ягод, зрачками. Подведённые углём так умело, что это кажется естественным. Полные страсти и желания… рука непроизвольно поползла вниз.

– Мильбен… – Ох уж этот голосок Тави, похожий на дуновение ветра. Акцент лишь подчёркивает его прелесть…

– Мильбен, вставай! – настойчивее повторила воображаемая Тави.

«Давно уже встал, дорогая», – мысленно произнёс про себя парень и с блаженной улыбкой перевернулся на спину. В ту же секунду он словно ухнул в бездонную пропасть.

Из темноты, прямо как в тот день, на него уставились две алые точки, которые окружала копна белых волос.

– Тави? – Юноша поспешно съёжился, плотнее укутавшись одеялом. – Что ты тут делаешь?!

– Идём, быстро! – Девушка схватила его за руку и силой вытянула из кровати. – Нужно бежать прямо сейчас, нас нашли!

Юноша наспех оделся, натянув первое, что попалось под руку. Попутно он заметил, что эльфийка пришла босой – не удивительно, в своих сапожищах Тави точно перебудила бы весь дом.

– Всё из-за меня… – В голосе проскользнули виноватые нотки. – Когда ты ушёл, я отправилась к тому дому… глупая, знаю. Решила, вдруг найду там что-то полезное.

– Тебя заметили?

– Не уверена… но я сразу убежала к Кенрату! Поэтому если они и придут, то к нему, а не к тебе!

О том, что зложелатели могли проследить за ней до вечера и прийти в дом Мильбена, девушка, похоже, не подумала. Парень накинул лёгкую куртку и на всякий случай прихватил дедов дорожный плащ из плотной, почти не пропускающей воду ткани, который последние несколько лет провалялся туго свёрнутым в недрах его сундука. Поначалу юноша хотел заглянуть в комнаты к родителям и братьям, но передумал.

Прощаться в такой момент – плохая примета.

К дому Кенрата пробираться пришлось чужими огородами, полагаясь на эльфийское зрение Тави и её же острый слух. Мильбен не спорил – для своих размеров Бармир по ночам бывал слишком живым.

Пару раз Мильбену чудилось, что он слышит с улиц мешанину мужских голосов, в которой отлично выделяется говор высокого дортхонца. В горле на миг пересохло, когда он представил, с кем именно имеет дело.

Дортхон и Восточная Ардия так и не подписали мирный договор после Второй Эльфийской, пускай с тех пор прошло уже больше века. Темноволосые эльфы наотрез отказывались возвращать захваченные в ту пору земли, а ардийцы ни за что не собирались признавать потерю Ниентарского плоскогорья. Поэтому из всех эльфов к дортхонцам в Восточной Ардии питали особую неприязнь. Такую, что те, проезжая страну поездом, предпочитали не покидать вагоны без крайней нужды.

Именно поэтому Восточная Ардия так полюбилась эльфам, бежавшим от правосудия на родине. Убийцы и насильники, садисты и похитители, вымогатели и разбойники… словом, те, кому терять было уже нечего. Такие отщепенцы отличались запредельным уровнем коварства, жестокости и неуёмной жадности. А это значило, что кем бы ни был остроухий здоровяк, ожидать от него стоило только самого худшего.

– Вы не торопились, – недовольно заявил Кенрат, не оборачиваясь.

К ответу он прислушиваться не стал, вместо этого ещё раз проверив сбрую Шахтёра. Хотя мерин всё ещё неплохо таскал борону, годы брали своё, и последнее время его старались сильно не нагружать. Белый конь фыркнул и недовольно цокнул копытом. Он считался далеко не самым умным, даже по меркам лошади, но зато всегда отлично понимал эмоции хозяев.

– Тише, тише, – осадил его юноша. – Ещё будет повод тряхнуть стариной.

Шахтёра (отличная кличка для белой-то масти) ещё жеребёнком подарили родителям Кенрата вскоре после рождения сына. Ондар к нему отнёсся прохладно, зато мать обожала возиться с Шахтёром и даже мечтала, как однажды научит мальчика ездить верхом. К сожалению, дожить до дня, когда Кенрат смог бы сесть в седло, ей суждено не было.