Робот Гера

Беглец выудил из-под скамейки заранее припрятанный там рюкзак и проверил крепления ремней.

– Бежать некуда! Остановись! – попытался образумить его андроид.

– Не приближайся ко мне! – трагическим голосом произнес человек. – Если подойдешь хоть на шаг, я брошусь вниз!

Он отступил к краю широкой шахты, разделяющий все четыре сектора пирамиды, и уходящей вниз на глубину в пятьсот этажей.

– Погоди! – Гера опешил и остановился. – Твой проступок не относится к тяжким. Это всего лишь мелкое хулиганство. Такими даже полиция не занимается. Ну, подумаешь, выставит тебя охрана со стройки. Это не стоит того, чтобы рисковать жизнью.

– Ах, ты совсем меня не понимаешь! – театрально проговорил беглец.

– Мы все уладим, только отойди от шахты, – уговаривал Гера.

– Вот жестянка безмозглая! – рассердился ковбой. – Только я нашел подходящее место, чтобы как следует потусить со своими друзьями, как явился ты и все испортил. Ведь это же сквот моей мечты. Все условия для жизни, а вокруг – никого. Делай, что хочешь – встречайся с девушкой, сочиняй музыку, танцуй, кури, в конце концов. И никто тебе слова не скажет.

– Этот сквот – незаконный. Его нужно прикрыть.

– Твоя железная голова просто не понимает людей. Если б не ты, у меня все бы шло, как по маслу. Ну, смотри, сам напросился: раз ты мне кинул подлянку, то и я тебе кину! Помяни мое слово!

Сквоттер перепрыгнул через ограждение и бросился в бездонную шахту, как в омут головой.

– Что ты наделал? – не удержался от восклицания Гера.

Он подбежал к краю площадки и перегнулся через перила. Молодой парень камнем летел вниз, но держался при этом, как спортсмен в полете. Руки и ноги его были расставлены в стороны, и он ловко лавировал в воздушном потоке. Заходящее солнце освещало лишь верхние края шахты. Беглец погрузился в глубокую тень, и тут из его рюкзака выскочил маленький парашютик и вытянул за собой широкое прямоугольное полотнище, тут же расправившееся и заколыхавшееся на ветру. Парашютист медленно поплыл в воздухе, покачиваясь из стороны в сторону.

– Ах ты! – Гера от досады так сжал перила, что едва не оставил бороздку на блестящей металлической поверхности.

Когда он вернулся в квартиру, самовольно захваченную сквоттерами, от верзилы с панковским гребнем уже и след простыл. Андроид полез проверить видеокамеру, установленную в уголке под потолком, но обнаружил, что она выдернута из гнезда.

– Что за день сегодня такой? – пожаловался он безжизненному глазу камеры. – Все идет наперекосяк. Может, завтра будет лучше?

Ничего не оставалось, кроме как возвратиться в каморку, отведенную ему для перезагрузки и подзарядки. После пережитых испытаний хотелось отключиться не только от сети, по которой постоянно грузились новые, совершенно не интересные технические данные, но и от всех воспоминаний.

Гера заблокировал у себя беспроводной доступ, подключился к энергоразъему, дал команду на перезагрузку, и погрузился в блаженное забытье.

30 августа

Утром Гера выбрался из своей каморки, посвежевший и полный энергии. Не успел он дойти до площадки, на которой кипели работы, как навстречу выехал на своем автомобильчике озабоченный и крайне обеспокоенный архитектор Лаваль.

– Гера! Вот удача, что я тебя встретил. С тобой все в порядке? – спросил он, спрыгивая с открытой платформы авто.

– Разумеется. Что может быть не в порядке? – насторожился андроид.

– По сети прошел сигнал о неполадках на птицефабрике. Кажется, это ЧП.

– Неполадки?

Электронный мозг Геры мгновенно пришел в возбуждение. Усиленная доза дезертификатора выплеснулась в нейросети. Поток отрицательно заряженных частиц побежал по цепочкам искусственных нейронов. Лаваль едва успел проводить его взглядом: андроид вскочил на ленту пешеходного эскалатора, и, не дожидаясь, пока она довезет его, побежал по ее неторопливо движущейся дорожке.

Птичник встретил его сумасшедшим бедламом. Пух и перья летали под потолком и забивались во все щели. Клетки с цыплятами были сметены с полок и валялись на полу с распахнутыми дверцами. Лента кормового конвейера остановилась, корм рассыпался, вода из поилок разбрызгалась и образовала лужи, к которым андроид испытывал объяснимую для любого механического создания неприязнь.

Он нагнулся и поднял желтый комочек. Это был мертвый цыпленок, совсем еще маленький, с едва наметившимися крылышками. Гера аккуратно положил его на конвейер, расчистив место от пуха и остатков сухого корма. Такие же комочки валялись то тут, то там – все были раздавлены или убиты чем-то тяжелым. Оставшиеся в живых птенцы бегали и галдели, лишь усиливая хаос. Гера принялся собирать мертвые тельца – их набралось почти семьдесят, лишь одного не хватило для ровного счета. Орудие разгрома нашлось почти сразу же – им оказался обломок трубы, выдернутый из системы подачи воды.

Андроид внимательно осмотрел находку. Его чувствительные фотолинзы просканировали каждый миллиметр поверхности, изучили каждую бороздку. Не оставалось сомнений – этой трубой орудовали, как дубиной, вот только ни отпечатков пальцев, ни других следов неизвестный преступник на ней не оставил.

– Что здесь случилось? – андроида вывел из размышлений возмущенный женский голос. – Это ты сделал, робот?

На всех парах к нему неслась полная, тяжеловесная дама в строгом костюме, глаза которой сверкали от гнева.

– Осторожно, здесь небезопасно! Я – контролер Геркулион, только что прибыл, осматриваю место происшествия.

– Ах, так ты, значит, контролер! – воинственный пыл слетел с дамы, и она отдышалась. – Кому пришло в голову устроить такой чудовищный разгром? Это же варварство, просто дикое варварство!

– Представьтесь, пожалуйста! – строго потребовал Гера.

При происшествиях механический контролер мог опрашивать даже людей, и те это знали. Получать информацию у живых создателей было жутко неудобно – они несли, что взбредет в голову, путались, и сообщали недостоверную чушь. Гораздо удобнее было иметь дело с инфосистемой, которая отслеживала действия каждого механизма. Но что поделать – даже такой ненадежный источник, как человек, при сборе первичной информации должен был учитываться.

– Меня зовут Ирина Ильинична Иличевская, – сбивчиво заговорила дама. – Я – директор этой птицефабрики. Сегодня с утра просыпаюсь – а в моей инфосистеме тревога. Я бегом сюда. И что я тут вижу? Ах, это мои цыплятки!

Она принялась щупать тушки убитых птенцов.

– Я вызову ремонтную бригаду и уборщиков, – попытался утешить ее Гера.

– Да-да, конечно! – директорша хлопотала, как курица, собирая уцелевших цыплят. Не дожидаясь ремонтников, она принялась рассовывать их по клеткам и расставлять на высоких полках.

Бригада низеньких уборщиков въехала через распахнутые двери и принялась сметать пух и следы разрушений. Гера отступил, чтобы дать им дорогу, и споткнулся о покореженную металлическую табличку. На ее новенькой, блестящей поверхности виднелись рельефные буквы: «Осторожно, цыплята!». Запятая и восклицательный знак ярко выделялись на положенных местах – единственный плюс, который хоть немного порадовал корректора серии ТЛА. Очевидно, табличку поменяли совсем недавно – жалко было смотреть, как ее погнуло.

Группа ремонтников, похожих на многорукие самодвижущиеся шкафы, вкатилась и деловито принялась за дело. Иличевская по-хозяйски принялась распоряжаться, указывая им, что и как делать, хотя они в этом совершенно не нуждались. Характер поломок определялся искусственным интеллектом с помощью видеокамер, натыканных в тела ремонтников со всех сторон в таком множестве, что они напоминали паучьи глаза. Информация о повреждениях анализировалась, обрабатывалась, после чего особые программы выдавали команды на их исправление. Своей бурной активностью Иличевская только мешала программам-анализаторам, но ремонтники были обязаны выполнять ее указания, потому что люди перед искусственным интеллектом имели приоритет. Очевидно, что эмоции, переполнявшие даму, не давали ей осознать, что без ее вмешательства механизмы справятся быстрее.

Гера придумал деликатное решение проблемы и отозвал даму в сторонку, вежливо сказав:

– У меня к вам несколько вопросов. Без вашей помощи я их не смогу разрешить.

Иличевская оставила ремонтников в покое и переключила внимание на него.

– Кому мог быть выгоден разгром птицефабрики и убийство птенцов?

– Кому выгоден? – возмущенно переспросила директорша. – О чем только ты думаешь? У тебя в голове совсем шарики за ролики закатились.

Гера пропустил личный выпад мимо ушей: люди любили костерить роботов, это повышало их самооценку. Такое поведение следовало принимать, как характерные данные определенного класса объектов, и не более того.

– От происшествия всем только убыток, – объяснила директорша непонятливой жестянке. – Для компании-производителя это потери и дополнительные издержки. Для строителей – расходы на непредвиденный ремонт. Нарушение плана, отчетности, падение курса акций. Подрыв репутации, в конце концов. Выгода могла присниться только роботу в его механическом сне. Кстати, это правда, что роботам снятся только нолики и единички?

– То есть сознательно ни один человек на такое преступление бы не пошел? – Гера решил строго выдерживать линию беседы и не отвлекаться на посторонние темы.

– Разумеется! Это какой-то абсурд. Даже не знаю, кто мог нахулиганить с такой злостью. Убить бедных цыпляток! Что за садистская жилка должна быть в характере у того, кто на это решился?

– Итак, преступление абсурдно и лишено мотивации, – подвел итог Гера.

Кажется, дама уже успокаивалась, и он счел за лучшее отпустить ее. Подключившись к инфосети, он послал рапорт в службу охраны с подборкой видеофайлов, тщательно зафиксировавших происшествие.

– Кто может действовать столь иррационально? – продолжил он, оставшись наедине со своими мыслями. – Вряд ли робот. Роботами правят программы, но у каждой программы есть цель и есть алгоритм ее достижения. А тут преступление без цели. Бессмыслица! И кто же у нас на такое способен?

В памяти всплыла яркая картинка сквоттеров, накурившихся сушеного мха.

– Иррациональное поведение свойственно людям, – продолжали бежать мысли Геры. – Они хулиганят, портят имущество, мучают животных, не задумываясь над тем, зачем все это делают. Неосознанные поступки вшиты в их образ мыслей. Я расстался со сквоттерами вчера вечером. Их предводитель обещал «кинуть подлянку». Как он хотел это сделать? Самый простой способ досадить контролеру – нарушить порядок на стройке. Мотив ясен: личная неприязнь и желание отомстить за то, что я хотел выселить их. Сквот находится неподалеку, на этом же этаже. Добраться до птицефабрики им ничего не стоило. Замысел мог созреть спонтанно, после употребления тех подозрительных веществ, к которым они пристрастились. Эта привычка вводит их в неадекватное состояние – как раз такое, в каком пребывал преступник. Ну а выломать из стены трубку и пустить ее в ход – на такое лишь разгоряченный мозг и способен.

Дезертификатор так и плескался в голове Геры. Сомнений не оставалось – из всех, кто находился в пределах доступности, только сквоттеры могли совершить столь абсурдное преступление.

– Я вас выведу на чистую воду! – проскрипел Гера сквозь зубы, направляясь к жилищу курителей мха.

В замусоренной квартире у террасы он никого не нашел. Дверь оставалась незапертой, электронный замок не работал, голографические проекции не включались. Диванное покрытие казалось несмятым, и Гера сделал вывод, что за прошедшую пару часов на него никто не садился.

Андроид не мог допустить мысли, что охрана поймает виновных без его помощи. Стоило подумать об этом, как у него возникало ощущение никчемности. Он казался самому себе бесполезным, и, чтобы избавиться от этого чувства, решил выследить хулиганов и сдать их охранникам прямо в руки, доказав им и себе, что ни одно нарушение не может быть исправлено без контролера.

«Злодей всегда возвращается на место преступления, – вспоминал он азы детективного мастерства. – Преступника так и тянет взглянуть, что происходит там, где он набедокурил. Такова человеческая психология».

Проанализировав вчерашние события, Гера пришел к выводу, что было бы правильно отсечь подозреваемым путь к отступлению. Поэтому он зашел со стороны вертолетной площадки на крыше, спустился по лестнице и занял наблюдательный пост с таким расчетом, чтобы нарушители не смогли мимо него проскочить.

Правильно построенный алгоритм закономерно приводит к положительному результату. Не прошло и четверти часа, как двое злодеев – ковбой-металлюга и его подружка-косплеерша – показались на пустынной террасе. Они гуляли, как ни в чем не бывало, и наслаждались жизнью. Кукла с фиолетовыми волосами весело щебетала, приятель обнимал ее за талию и время от времени прижимал к себе. Казалось, они не замечают ничего вокруг.

Это беспечное поведение возмутило андроида. «Как могут они наслаждаться, когда всего несколько часов назад устроили такое гнусное злодеяние? – струились мысли в его электронном мозге. – Видно, совсем страх потеряли». Поведение человека грешит множеством аномалий, и предсказать его невозможно – эта аксиома содержалась в файлах, поступающих в мозг из инфосети.

Сладкая парочка направлялась прямиком в свое гнездышко. Гера впустил их, вошел следом и захлопнул за собой дверь.

– Ой! – воскликнула девушка, увидев его.

– Как? Опять ты? – с досадой воскликнул ее дружок.

– Оставайтесь на месте! – металлическим голосом распорядился андроид. – Вы задержаны по подозрению в порче чужого имущества и жестоком обращении с животными.

– Единственное порченое имущество здесь – это ты, ведро с ржавыми гайками! – ответил комплиментом ковбой.

– Железки не имеют права задерживать людей! – возмутилась косплеерша.

– Все верно, – согласился с ней Гера, проигнорировав личные выпады. – Вас задержит охрана. А я проведу опознание. Это необходимая процедура, и ее мне никто не запрещал.

Он сфокусировал линзы на двух объектах человеческой расы, просканировал лица и загрузил данные в инфосеть. Совпадение нашлось быстро: накрашенная кукла оказалась Элиной Ветлужской, двадцати одного года, студенткой финансово-экономической академии, проживающей в жилкомплексе «Мокшанский», сектор два, этаж сто сорок восемь. Ковбой оказался студентом биологического факультета по имени Аркадий, давно забросившим учебу и, судя по общедоступным данным, в последние полтора года не занимавшимся ничем определенным. Кроме того, его фамилия почему-то оказалась затерта, как будто он от кого-то скрывался.

На голографических изображениях оба выглядели вполне по-человечески: Элина ничем не походила на куклу, а волосы ее имели ровный каштановый цвет, лишь немного темнее, чем искусственная шевелюра андроида. Аркадий производил впечатление лихого парня с всклокоченными волосами и едва заметно смеющимися глазами. Трудно было узнать в них злодеев по этим достаточно милым снимкам, и Гера еще раз сделал вывод, насколько обманчивой бывает внешность у людей.

Аркадий сорвался с места и попытался проскочить к двери. Гера расставил в стороны руки и загородил проход.

– Не торопитесь, – назидательно произнес он. – Вас ожидает приятная встреча с инспектором Разгуляевой. Судя по данным инфосети, она уже движется к нам, чтобы заняться вашей проблемой.

Элина беспомощно взглянула на друга.

– Ты вызвал Разгуляеву? – парень упал на колени и согнулся от хохота.

– Я вызывал охрану, но та, должно быть, перенаправила сигнал в инспекцию по безопасности, – поправил его Гера. Он не терпел неточностей. – Не вижу тут ничего смешного. Виктория Федоровна – компетентный специалист с большим опытом, она быстро во всем разберется.

– Еще бы! Ты даже не представляешь, как быстро! – ковбой веселился вовсю.

– Нам пора уходить? – вопросительно взглянула на него Элина.

– Навис над нами злобный рок. Придется нам отправиться в темницу, – пафосно-театральным голосом возвестил молодой человек. – Поведай нам, безжалостный тюремщик, позволено ли захватить наш личный скарб?

– Вы можете собрать личные вещи и переодеться, если вы об этом.

– Отлично! Мы будем готовы через пару минут, – сказал Аркадий и потащил подружку в соседнюю комнату, по виду – спальню.

Гера подгрузил в оперативную память объемную карту сектора. Две разноцветных точки, изображающих Разгуляеву и ее механического помощника, стремительно двигались к пятисотому этажу. Судя по карте, сейчас они находились в лифте, поднимающемся наверх.

– Времени осталось всего ничего, – громко предупредил Гера задержанных, и подгрузил план квартиры, чтобы получше рассмотреть соседнюю комнату.

План показал, что вслед за спальней расположена игровая комната, дальше – обеденный зал, кухня, подсобные помещения, выход в соседний кулуар и открытый путь на террасу.

– Она что, проходная? – воскликнул андроид.

Он заскочил в спальню – та имела необжитой вид. Белья и матрасов в пределах видимости не обнаруживалось, и даже сами постели были упрятаны в закрытых стенных нишах. Зато вторая дверь, ведущая в игровую, была распахнута. От Аркадия и Элины след простыл.

Чуткие рецепторы уловили, как где-то впереди хлопнули дверные створки. Гера рванулся сквозь анфиладу залов, площадок, кухонь, и выскочил на соседнюю улицу. У выхода на террасу блеснули металлические заклепки на кожаном жилете, рядом мелькнула фиолетовая мочалка. Андроид устремился за ними и оказался под открытым небом, на просторной аллее, широким уступом возвышающейся над равниной.

– Геркулион ТЛА тридцать два, остановись! – зазвучал в динамике повелительный тон Разгуляевой.

Очевидно, инспекторша взялась за коммуникатор, пересылающий звуковой сигнал через сеть.

– Я их вижу! Они здесь! Следите по карте за моими передвижениями! – заторопился с ответом андроид.

– Немедленно остановись и дождись нас! – повторила инспекторша.

– Потеряю их из виду! Они тут каждую щель знают!

Все говорило о том, что начальница не владеет ситуацией, поэтому Гера счел целесообразным проигнорировать ее требование. Сквоттеры, между тем, взяли курс не на крышу, а на нижний этаж, где они могли запрыгнуть в любой из многочисленных лифтов, ускользнуть на эскалаторе или затеряться в бесконечных лабиринтах гипермаркетов, офисных блоков и технических сооружений.

Гера построил в памяти трехмерную карту участка и рассчитал, что ближайшим подходящим для спуска пунктом будет эскалатор, связывающий этажи. В этой части здания еще шли строительные работы, и лента эскалатора оставалась неподвижной. Зато вовсю трудились автоматические подъемники и башенные краны, вокруг которых суетились роботы-укладчики.

За спиной Геры раскрылись дверцы лифта, оттуда выползло шестиногое механическое чудище, напоминающее паука размером с маленький автомобильчик. «Экспериментальная модель полицейского робота класса «Хантер», – подсказал файл, закачанный в мозг из сети. – Предназначена для поиска и поимки вышедших из строя механических объектов».

– Причем тут механические объекты? – от досады Гера бросал слова вслух. – Мы за людьми гонимся. С ними нужно поаккуратней.

Следом за кибернетическим пауком выбежала Разгуляева в хрустящей, темно-синей форме полиции.

– Сюда! Сюда! – замахал им руками Гера.

Оба – и женщина, и паук – устремились к нему. Беглецы между тем достигли эскалатора. Парень схватил девушку за руку и повлек вниз. Они побежали по неподвижным ступенькам, как по обычной лестнице.

Механические носильщики как раз заканчивали стаскивать коробки с нераспакованной мебелью с автоподъемника, платформа которого курсировала между этажами. Гера отпихнул в сторону неуклюжего робота с его грузом, вскочил на платформу и сорвал крышечку с панели резервного управления, предусмотренного на непредвиденный случай. Нужная кнопка нашлась сразу – не пришлось даже искать в сети файлы инструкций. Гера вдавил ее, платформа ухнула вниз и за считанные мгновения пронеслась полтора этажа. Пришлось срочно ее останавливать и возвращать обратно, но даже с этой задержкой Гера успел на четыреста девяносто девятый этаж раньше, чем пара молодых людей, неловко передвигающихся на своих двоих.

Они уже готовы были спрыгнуть с эскалатора на сверкающий пол, когда Гера шагнул им навстречу, приветливо распахнул руки и сладким голосом произнес:

– Добро пожаловать! Вот вы и попались!

Беглецы рванулись обратно, но сверху на них уже надвигалась Разгуляева, официозный вид которой исключал любые мысли о неповиновении. Робот-паук ловко прыгал за ней, цокая шестью механическими ногами.

Аркадий перескочил через барьер, разделяющий линии эскалатора, и оказался на соседней дорожке. Девушка полезла за ним, обдирая свой кукольный костюмчик.

– Не уйдете! – торжествующе вещал Гера, глядя на то, как накатываются сверху преследователи-полицейские.

Разгуляева спустилась по первой линии и спрыгнула на пол. Паук соскочил вслед за ней.

– Держите их! Они ваши, – сказал Гера, указывая на запыхавшихся беглецов, бросившихся вверх по параллельной ветке.

– Хватай его! – жестко велела Разгуляева.

Паук прыгнул на Геру, опутал его своими конечностями, и ловко нацепил на его руки и ноги механические блокираторы, напоминающие древние кандалы.

– Вы что делаете? – удивился андроид. – Вон они, нарушители. Убегают! Ловите скорее.

– Мы поймали того, кто нам нужен, – с удовлетворением проговорила инспекторша. – А с теми двумя я пообщаюсь попозже.

– Вы ошиблись! – убежденно заявил Гера. – Я – контролер, я слежу за порядком. А они нарушают.

– Вот сейчас мы и выясним, кто тут что нарушает, – сказала дама.

Аркадий с Элиной проделали обратный путь по эскалатору. Он отнял у них много сил, и они остановились, чтобы перевести дух. Элина с любопытством посмотрела вниз, на то, как шестиногий робот заталкивает арестованного андроида в грузовой лифт. Прозрачная кабинка понесла Геру и полицейских к подножию пирамиды, где, судя по данным трехмерной карты, их уже поджидал фургон для пойманных роботов.

Перед тем, как пропасть из виду, Аркадий нахально улыбнулся и помахал ему вслед ладошкой – это было последнее, что запомнилось ошеломленному Гере.

Здание инспекции по безопасности механических объектов располагалось далеко от «Мокшанского», и Гере пришлось порядочно потрястись в «воронке», прежде чем его высадили и оформили, как задержанного по подозрению в правонарушении.

В придачу к шести ногам у Хантера обнаружился еще целый набор манипуляторов разной длины и назначения, одним из которых он то и дело давал опутанному по рукам и ногам андроиду оплеухи, направляя его по коридорам модернового здания. В конце концов, задержанный очутился в кабинете, вызывающем неприятные ассоциации с операционной. Его усадили на высокий вращающийся стул перед зеркалом, за которым располагалась комнатка для наблюдений за допросом.

– Назови себя! – строго велела Разгуляева, усевшись напротив.

– Виктория Федоровна, я же бывал у вас, – начал Гера.

– Отвечай на вопрос!

– Андроид Геркулион, серия ТЛА, номер тридцать два, – устало вздохнул Гера.

– Фабрика-изготовитель?

– Зареченские кибернетические мастерские, лаборатория искусственного интеллекта, цех человекоподобных механизмов.

– Что же твой цех выдает такой брак?

– Это кто еще брак? – Гера принял реплику на свой счет, и уровень дезертификатора в его мозге поднялся до той степени, когда у людей возникает обида.

Шестилапый паук угрожающе поднял клешню, давая понять, что любой бунт будет тут же подавлен.

– Ведь в серии ТЛА уже были дефектные образцы. Твой случай не первый, верно?

– Ни о каких таких случаях я не слышал. Да что тут такое происходит, в конце концов?

– Я тебе покажу, что, – произнесла Разгуляева тоном, от которого не стоило ждать ничего хорошего.

В спинке робота-паука откинулась крышка. Из видеопроектора вырвались яркие лучи, формирующие объемную голограмму. Гера увидел перед собой зал птицефабрики, снятый камерой с точки над входом. Птичник был в полном порядке, живые цыплята возились в клетках и пищали, лента конвейера развозила корм, автопоилки подавали воду, вентиляторы продували воздух, из осветительных трубок лучился дневной свет. По метаданным Гера определил, что съемка воспроизводит события середины прошедшей ночи.

Внезапно входные двери разъехались, и удивленный андроид увидел себя самого. Тот же корпус из нанополимера, раскрашенный в черный цвет учительского костюма с оранжевым галстуком, та же гладкая голова в парике из искусственного волокна, те же движения рук и ног, которых мы не замечаем, когда совершаем их, и которые могут показаться странными, когда наблюдаешь их со стороны.

Андроид прошелся по залу широким хозяйским шагом, как будто обозревая свои владения. «Неужели я себя так веду? Я что, такой наглый? – мелькнула у Геры неприятная мысль. – Или это мое самомнение так проявляется? Ведь я не допускаю ошибок, а другие этим грешат».