Мемуары ведьмы 4

Лера уверенным движением всадила в индейку кулинарный термометр и отправила в духовку. В коридоре хлопнула дверь, и вскоре на пороге кухни появился Максим. Он довольно улыбался, держа в руках удлинённую бутылку красного вина.

– Готовите? – Максим поставил вино на стол и украдкой поцеловал меня.

– Тебе не кажется это странным? – шепнула я.

– Что именно? – смутился он. – У отца всегда было много друзей.

– И подруг, – прошипела Лера, кинув на стол смятое полотенце.

– Вы что, думаете, они… – Макс махнул на дверь в гостиную.

Лера ничего не ответила. Она лишь глубоко вздохнула, достала с полок тарелки и наградила ими брата, как вдруг раздался звонок входной двери. Мне стало не по себе. Весь день я готовилась к этому моменту, собираясь с силами, когда в один миг от тонкой трели в животе расползся ненавистный страх.

– Сюзан, дорогая! – зазвучал довольный голос Валерия Степановича.

Нарезая овощи, я не спешила оборачиваться и уж тем более выходить к гостье.

– Ах, Валери! Вы здесь живёте? Мы ведь только утром виделись в лавке Катрин.

Последовала пауза. Мой нож завис над доской для резки, как вдруг Лера запела дифирамбы Сюзан – человеку, которого всерьёз планировала извести. Слова бабушки повисли ярмом на шее. Викканка искусно врала – врала врагам, друзьям и всем без исключения. Отчего же тогда ей быть честной со мной?

«Не выходить! – планировала я. – Сослаться на плохое здоровье, делать что угодно, но не выходить!»

– Давай я тебе помогу! – влетел на кухню Макс.

– Вон те блюда готовы, – указала я на сервировочный поднос. – Их забирай. Но я… Макс, я закончу салат и поднимусь к себе.

– Что? – остановился он. – Нет, так не пойдёт, Кира! Я собирался рассказать отцу о наших отношениях.

– Сегодня?

– Да, этим вечером!

Он посмотрел на меня так, словно боялся, что однажды своей тяжестью я спущу на дно все его чувства.

– Так что? Тебя ждать? Или этот семейный разговор ты тоже намерена пропустить?

– Я иду…

В приглушённом свете сидела Сюзан. Её костлявые плечи покрыло шёлковое платье, неспособное скрыть ни единого трупного уродства. Она поправила облезшими костяшками пальцев безжизненные волосы и повернула лицо. Когда появилось остриё жёлтого хряща, что в анатомии называется носом, меня сначала бросило в жар, а затем в холод. Я потупила взгляд, глупо улыбнулась и дрожащими руками опустила на стол миску с салатом. Максим выдвинул мне стул, и я впервые села ужинать рядом с ним вместо Леры.

Валерий Степанович рассказывал умилительную историю их с Сюзан знакомства, Максим в преддверии тоста наполнял бокалы, а Лера не сводила с меня любопытствующего взгляда.

– За нашу прекрасную гостью!

– Нет, нет, – смущалась она, – лучше за этот прекрасный дом и таких гостеприимных хозяев!

Все приподнялись. Мой бокал качнулся к бокалу Сюзан, а глаза предательски застыли на обнажённой кости в обрамлении дряхлой кожи. Я скользнула вверх до локтя, что торчал хрящом из прорвавшихся связок и сухожилий, а дальше шли пятна запёкшейся крови, почти чёрные вены и обезображенная шея. Наполовину оголённая челюсть приняла вино, что словно кровь омыла трупный язык. Подгоняемый рвотой ужин пополз наверх. Последнее, что я увидела, прежде чем покинула гостиную, это дряблые веки Сюзан. Они поползли на заплывшие бельмом глаза, имитируя зловещий прищур.

– Тебе нехорошо? – догнал Макс.

– Да, – отмахнулась я, зажимая рот.

Он ждал меня у ванной. В глазах читалась тревога.

– Это отвар… Новый отвар! – спешила я заверить Максима.

– Ты что, их на себе пробуешь?

– Ну что ты, нет, конечно, – устало улыбнулась я.

– Зачем ты вообще взялась за эту работу?

Он обнял меня за плечи и поцеловал в макушку.

– Хочу быть полезной. Хочу учиться чему-то новому.

– Учись, но не во вред себе…

Мне было нечего ответить. Я лишь уткнулась в плечо любимого и вдохнула его запах. Он расслаблял и успокаивал лучше любого из известных мне рецептов.

– Ты снова видела оживший труп вместо Сюзан? – усмехнулась Лера.

– Именно так. И если она будет приходить чаще, мне не скрыть от неё правды…

– Ты должна постараться, – безразлично ответила она. – По крайней мере, пока мы не придумаем, как разоблачить обманщицу.

Я не хотела ввязываться в это противостояние, но спорить с Лерой мне хотелось ещё меньше. Закрыв глаза, я отпустила мысли и погрузилась в сон. Казалось, прошла всего пара минут, когда голос викканки сменился звенящей тишиной. Я подняла веки и осмотрелась вокруг. В темноте вновь различались очертания старинной мебели в облачении рваных простыней и паутины. Я опять видела тайное пространство этого дома, быть может, даже самую его душу.

«Там, у сухого дерева, меня должна ждать бабушка…» – Я поспешила к окну.

Бесстрашный прыжок в колючие кусты, и я стояла во дворе дома. Несколько воздушных шагов – и я за воротами. Дорогу укутал плотный туман. Он поднялся до крон деревьев и заволок невысокий забор из камня. Я сделала шаг к полю, когда близ автобусной остановки показался тонкий силуэт. Она стояла, высматривая меня, выслеживая в другом мире. Возможно, даже в том, где была гораздо сильнее. Её туловище изогнулось, и, шатаясь, она двинулась ко мне перебирая конечностями, словно проворный паук, завидевший добычу. Остолбенев всего на мгновение, я сорвалась с места и ринулась в поле. Добежав до чёрного ствола, я наконец обернулась. Взгляд беспорядочно метался по застланной туманом земле, пока я не подняла глаза. Лишь тогда я нашла её уродливый силуэт, что поднимался к открытому окну спальни по стене дома Дыловых.

Глава 3

Я совсем растерялась, в ужасе наблюдая паучиху, которая проворно влезла в окно спальни.

«Бежать, будить весь дом!» – мелькнула мысль, и я сделала шаг вперёд.

– Не спеши, – раздался позади голос бабушки.

– Но она ведь… – Я замолчала от досады, указывая на дом.

– Ты одна с ней не справишься. – Ведунья держала в руках две глиняные кружки. – Присядь, выпьем чаю.

– Чаю? А паучиха?

– Я не думаю, что она собирается кого-то сегодня убить. Возможно, испить немного жизни…

Мы сели у подножия дерева, облокотившись на его грубую кору. Я различила в напитке запахи шиповника и мяты.

– Как ты смогла с собою принести всё это? – удивилась я.

– Ты ещё помнишь запах и вкус этого чая, поэтому я могу тебя им напоить. В этот мир мы можем пронести с собой лишь то, что хорошо знаем.

Я сделала глоток одного из любимых напитков.

– Бабуль, кто она такая?

– Это морок, – спокойно ответила бабушка.

– Морок?

– Да. Существо, умеющее морочить людям голову. Вы уже узнали, посредством чего она это делает?

– Лера сказала, что Сюзан распространяет магический аромат…

– Что ж, умно!

– Но я её видела такой, какая она есть…

– Правда? – сощурилась бабушка.

– Перед тем как встретиться с ней, Лера дала мне понюхать какую-то золу. И после этого я узрела вместо женщины ходячий труп.

– Ходячий труп, говоришь… – Бабушка перевела пытливый взгляд на дом.

– Что это значит, бабуль? – от любопытства подпрыгнула я.

Мне надо было разузнать как можно больше прежде, чем она снова исчезнет. Лишь здесь я поняла: единственный человек на всей земле, кому я доверяю, – это моя бабушка.

– Значит, что она очень старый морок, имеющий в прошлом множество обличий? Получается, она даже не колдунья! Выходит, она вовсе не человек?

– Разумеется, она не человек! Она паучиха! – искренне удивилась моим расспросам бабушка. – Это второй морок, которого я видела за всю свою жизнь.

– А кем был первый?

– Богомолом, – сморщилась бабушка. – Огромным и жутким богомолом…

– Откуда они только берутся?

– Отсюда!

– Как это?

– Находят лазейку между мирами и…

– Как? Как они её находят?

– Это происходит с последним вздохом умирающего человека. В этот момент приоткрывается дверь, где сквозь щель может просочиться морок.

– Так он вселяется в мёртвое тело?

– Нет, не вселяется. Он водит труп, как кукловод водит свою марионетку. Весь фокус лишь в том, что никто не видит паука за спиной Сюзан, ведь он из другого мира.

Мне и до этого рассказа было не по себе, а после и вовсе стало дурно. Тем временем в тёмном окне снова показались изогнутые конечности.

Наблюдая за жуткой картиной, как не по-человечески пластичные ноги ощупывают стену, я задала свой последний вопрос:

– Но зачем им все эти игры с трупами? Разве не проще залезать по ночам в открытые окна?

– В окно-то влезть можно, но толку от этого будет мало, если человек не пригласил гостя в своё сердце…

На этой фразе паучиха окончательно вылезла из спальни и побежала вниз по стене. Её брюхо казалось теперь набитым, а движения менее быстрыми. Я сжалась, прячась в туман и стараясь не выдать себя.

– Сытая, – констатировала бабушка. – К тебе не пойдёт…

На этой фразе она исчезла, а паучиха, перемахнув через забор, скрылась в темноте дорог.

Наутро Валерий Степанович слёг. Ещё вечером он был бодр и полон сил, а сегодня не смог встать с кровати. Макс отправился на тренировку один, а Лера пожелала остаться с отцом.

– Сегодня тебе обслуживать посетителей, – равнодушно заявила она.

– Но, Лера! Ты прекрасно знаешь – я не справлюсь с работой в торговом зале, – взмолилась я.

– Хм, – обдала она меня скептическим взглядом, – пожалуй, и вправду не справишься. Позвоню лучше Катрин.

Свыкшись с этой предвзятостью, я уже не обращала внимания на её грубости и тем более не злилась на Леру. Возможно, у неё в жизни было больше причин, чем у меня, чтобы выработать подобную привычку нападать и держать оборону.

Она ушла к отцу, держа в руках сосуд с душистым отваром.

Солнце косыми лучами просочилось сквозь густую крону высоких деревьев и заиграло на прозрачных занавесках. Я обняла кружку утреннего кофе и зажмурилась от удовольствия. С лёгким порывом ветра ворвался шелест деревьев и этот запах, знакомый с детства. Я закрыла глаза и вмиг перенеслась в наш деревенский дом. Он наполнял меня силой, он был моей точкой отсчёта в этой череде бесконечных событий.

– Отец совсем плох. – Лера звучно поставила на стол по-прежнему полную пиалу. – Надо торопиться, а я ума не приложу, какое заклинание она применила.

– Нет никакого заклинания. – Мне не хотелось открывать глаза, и я продолжила, не размыкая век. – И Сюзан не ведьма…

Я почувствовала затылком, как викканка сверлит меня взглядом.

– Откуда знаешь?

– Это морок… Я видела её без того трупного тела, что она таскает с собой.

– Морок… – Лера плюхнулась на стул.

Приоткрыв глаз лишь для того, чтоб посмотреть на её недоумение, я продолжила:

– Паучиха, если быть точной. Этой ночью она забралась по стене и влезла в дом, в который её так любезно пригласили. А затем испила сил своего воздыхателя.

– Морок… – повторила Лера.

Её взгляд метался по кухне, не имея сил остановиться на чём-то одном.

– Приходилось сталкиваться? – Я дала ей время оправиться, прежде чем задать этот вопрос.

– Нет, – замотала она головой. – Но Катрин! Возможно, она…

– Моя бабушка… Однажды она видела морок – это был гигантский богомол.

– Я, пожалуй, лишь слышала о них противоречивые рассказы, – задумчиво протянула Лера, отыскивая в уголках памяти давно забытую информацию. – Морок приходит из тумана, напуская на людей ложь и обман. Он способен принимать разные обличья, так что на самом деле никто не знает, как это существо выглядит… Паучиха или богомол, но, скорее всего, ни то и ни другое. – Викканка развела бледные ладони и вновь скрестила руки на груди.

– Хм. – Я пригубила кофе и взглянула в окно. – Судя по всему, никто из нас не знает, что делать с Сюзан…

Лера ничего не ответила. Спустя минуту она вскочила на ноги и, покидая кухню, крикнула: «Одевайся!»

Мы снова ехали в лавку Катрин. Теперь, когда я вышла на улицу всего часом позже обычного, слепило яркое летнее солнце. Красный автобус, прибывший строго по расписанию, подобрал нас и повёз по зелёным алеям. Живые тоннели – неотъемлемое оформление английских дорог. В непогоду эти сплетённые в купол ветки укрывают от ветра и дождя, а в ясный день пропускают игривые лучи. Я укуталась в мягкую кофту из тонкой шерсти; несмотря на новое столкновение со сверхъестественным, мне было спокойно, уютно и тепло.

– Морок… – повторяла Лера.

Я почти не слышала её, растворившись в прохладном утре. Ловя солнечные зайчики, я поняла, что больше не боюсь. Из сердца ушёл страх. Пусть не весь и пусть не навсегда, но это состояние было самым удивительным из всех, что мне когда-либо открывались.

Дверной колокольчик разделил солнечную улицу с мраком колдовской лавки.

– Лера! – Катрин вышла из-за прилавка и обняла подругу. – Как твой отец? Ему лучше после отвара?

– Он отказался пить, – замотала головой викканка. – Но Кира утверждает, что мы имеем дело не с колдовством…

– А с чем же? – Катрин перевела на меня удивлённый взгляд.

– Она полагает, что это морок…

– Я его видела!

– Да, Кира видела нечто, похожее на паучиху. Существо появилось из тумана и забралось по стене нашего дома в спальню к отцу. А после… – запнулась Лера, – после эта паучиха вылезла с полным брюхом… Кира видела со стороны, и, исходя из опыта её бабушки, мы имеем дело именно с мороком в обличье насекомого.

– Когда-то давно я видела одно из таких созданий. – Катрин зашагала к двери, ведущей в лабораторию, и мы последовали за ней. – Вот в этой книге, – она взяла с полки коричневый потрёпанный переплёт, – прописана классификация астральных существ и методы взаимодействий с ними.

– Взаимодействий… – нахмурилась я. – Мы что, собираемся с паучихой взаимодействовать?

– Нам ничего не остается – сущностей из астрального мира нельзя убить… Но их можно прогнать, – добавила Лера, – или договориться.

– С мороком договориться нельзя, – вмешалась Катрин. – Это низкая субстанция.

– Это злой дух?

– Нет, это не дух, и его неправильно называть злым…

– Нельзя? Паучиха таскает с собой труп человека, наводит на всех морок, а после выпивает жизненные силы, и её нельзя назвать злой? – возмущалась я.

– Послушай, – расплылась в улыбке Катрин. – Морок – низший тип. Вот и всё. Это и есть его самая красочная характеристика. Все низшие типы, независимо от классификации или происхождения, являются хищными одиночками. Они различны лишь степенью силы, интеллекта и способностей. Эти существа проявляют холод и натуру, подобно насекомым, поэтому наше сознание часто интерпретирует их сущность в образы похожих существ. Любовь, сострадание и милосердие полностью им чужды. Однако это не значит, что они злые и заслуживают смерти. Это всего-навсего означает, что они не обладают высшими чувствами. Паук в саду не имеет никаких высших чувств – он не является злым лишь потому, что ловит мух и живьём заготавливает их на зиму, или потому что ест красивых бабочек. Он – паук, и действует согласно своей природе. Он плетёт невидимую сеть, ловит жертв и убивает их, чтоб выжить. Вот морок. – Она опустила взгляд в книгу и провела пальцем по абзацу. – Один из низших жителей. Никто не знает его истинной природы и формы. Чаще всего это одиночки, но способны к охоте стаями. В случаях проникновения в наш мир группой охотников вымирали целые деревни. Не брезгуют скотом, чрезвычайно опасны для новорождённых – выпивают их силы за одну ночь. Диалог с ними бесполезен. Охота на морок сложна и полна неожиданностей. Охотник должен знать три вещи: это дикая природа астрального мира, а значит, от неё можно ожидать всего; морок будет биться до последнего и уйдёт лишь тогда, когда не сможет насыщаться; это существо в экстренных ситуациях способно считывать образы своих преследователей и перевоплощаться в них.

– Этого нам ещё не хватало! – выпалила Лера.

Из торгового зала раздался дверной колокольчик, а вслед за ним голос Сюзан:

– Где вы, дорогие мои?

Викканки подняли головы.

– Я встречу её. – Катрин положила на стол книгу и вышла из лаборатории.

– Доброе утро, дорогая! Что привело вас к нам в столь ранний час?

– А где девочки?

На этой фразе тяжёлая дверь закрылась, и мы с Лерой переглянулись.

– Жертва… – зашептала Лера. – Нужна жертва…

– Что? О чём ты говоришь?

– Надо принести жертву – тогда откроется просвет между мирами, и мы выпихнем туда Сюзан, точнее, морока, что стоит за её спиной. Пошли!

Лера схватила меня за руку и потянула к заставленному шкафами углу. Прекрасно изучив до этого лабораторную комнату, я сейчас удивлялась возникшему из ниоткуда платяному шкафу, которого ранее никогда не замечала. Викканка открыла скрипучую дверцу, и внутри я увидела ещё одну дверь. Та вела в подсобное помещение, что располагалось за кассой.

После яркого света подсобка погрузилась во тьму, и лишь позже я различила вытянутую комнату, напрочь лишённую окон. Вдоль длинной стены располагались прямоугольники стеклянных террариумов. Тусклый свет озарял каждый из них, порою выдавая местоположение одного из обитателей. Я замерла, стараясь не двигаться. Рядом со мной сидел огромный мохнатый паук. Нас разделяло толстое стекло, но меня неминуемо бросило в ужас. Я попятилась, различив шевеление – в террариуме по соседству обедала мышью крупная змея. Из её искорёженных добычей челюстей безвольно висел тонкий хвост и обмякшие лапы, что время от времени всё ещё подёргивались. Чуть выше в покрытых мхом камнях пряталась чёрно-жёлтая крупная ящерица. Весь её вид говорил о чрезвычайной ядовитости создания, в чём, собственно, можно было не сомневаться. Да, иногда мы используем в зельях яды. Да, это разнообразные комбинации – от яда растительного происхождения до ядов насекомых и животных. Но я и понятия не имела, что всё это хранится здесь, прямо за моей спиной.

– Она только поела, теперь будет легче с ней управиться. – Лера склонилась к гремучнику.

– Ты что, собираешься её…

Я не закончила фразу. Всё мое нутро задрожало, когда я наконец различила перед ёмкостями с живностью ритуальный столик. Никто не торопился смывать с него кровавые брызги, ровно так же никто не прятал небольшой острый топор, которым обезглавливаются здесь жертвы.

Лера подняла на меня глаза. В её лице читалось непонимание. Чем больше я погружалась в мир магии, их магии, тем больше понимала, сколь размыта здесь граница добра и зла. Возможно, там на горизонте, куда мне ещё предстоит дойти, добро и зло смешиваются воедино, порождая нечто необузданное, мощное, – нечто такое, что более невозможно разобрать на составляющие и чем практически невозможно управлять.

– Когда услышишь стук, – викканка взяла в руки топор, – следи за воздухом. Где-то в ореоле пары метров возникнут мелкие белые искры. Следи внимательно, ты не должна их упустить. Как только засечёшь – толкай Сюзан со всей силы в искры. Именно там истончается мир, чтоб принять свою жертву, а заодно и забрать всех своих обитателей.

– Хорошо. – Мой голос сорвался на хрип.

Нажав плечом на дверь, я вышла в торговый зал, где сразу встретилась лицом к лицу с Сюзан. Её правый глаз заплыл чёрным кровяным сгустком, а в нижней челюсти завелись черви. Отвращение душным облаком поднялось из живота и обвилось вокруг горла. В следующее мгновение я услышала стук топора. Я слышала его не одна – Катрин чуть заметно покосилась на дверь, а Сюзан повела заплывшим глазом в сторону подсобки. Внезапно в одном из тёмных углов почти над самой головой мертвеца появились быстрые искры. Еле уловимые, они мерцали тут и там, пока не собрались в прозрачную вертикаль. Казалось, вот-вот кто-то раздвинет тонкие стенки мрака, обнажив сверкающую материю иного пространства.

«Толкай», – кто-то приказал в голове.

Вытянув руки, я рывком приблизилась к Сюзан и замерла, разглядывая уродливые выемки в грудной клетке. Под тонкой тканью блузки просматривались чёткие линии сломанных костей, где спустя секунду появилось быстрое шевеление паразитов.

Мне сделалось дурно. Казалось, если я дотронусь до неё, то потеряю сознание. Из последних сил я двинулась и пихнула труп; удар пришёлся в плечи. Жуткий хруст заставил закрыть глаза, когда я ощутила её цепкую хватку. Я сглотнула и подняла трепещущие веки. Она стояла совсем близко: её правая рука повисла на тонких слизких жилах, а челюсти сомкнулись в оскале. Отодрав одну за другой костяшки правой кисти, а потом и левой, я звучно выдохнула и что было мочи ударила её в грудь.

Заплетаясь и теряя равновесие, Сюзан зашла в мерцающее пятно, а я попятилась к двери. Последнее, что я увидела – как она пронзила меня мертвецким взглядом. Её обезображенный рот с повисшими линиями некогда пухлых губ беззвучно произнёс: «До встречи…»

Я сделала ещё шаг, как вдруг меня окутал непроглядный мрак.

Глава 4

Я всё пятилась, пока не зашла в подсобку. Здесь не было Леры, а свет, озарявший террариумы, погас. Странный зелёный туман расползался пятном из угла в угол.

«Что произошло?» – металось в мыслях.

Поверх кроссовки что-то проползло, коснувшись щиколотки могильным холодом. Я онемела. Всмотревшись в темноту, я заметила шевеление. Оно приходилось на всю поверхность пола и исходило от извивающихся змей.

«Сколько же вас тут погибло?» – кто-то снова довольно громко озвучил догадки.

Грудь сдавил страх, а в пальцах неприятно покалывало. Одна небольшая кобра поднялась над всеми и, раздув капюшон, угрожающе зашипела. Я завертела головой, стараясь различить свободное от змей место, но тщетно. Мой взгляд скользнул по чёрному прямоугольнику дверного проёма – туда, где должна быть дверь и где её отчего-то сейчас не было. Торговый зал озарился зловещим красным, а в его отблесках появились тонкие лапы паучихи.

«Я в астрале! – констатировало парализованное ужасом сознание. – Но как? Как я сюда попала?»

Выяснять времени не было, надо было скорее уносить ноги. Я дотянулась до террариумов и ступила на табурет. Тот пошатнулся, но не упал. Окончательно вскарабкавшись на него, я затылком почуяла взгляд морока. Упёршись мерзкими конечностями в стены, паук завис под потолком. Его неморгающий взгляд помутневших глаз застыл в хищном прищуре. Я поняла –морок собирается атаковать. Различив в темноте дверь лаборатории в ореоле зелёного света, я опёрлась о стену и дотянулась до ручки. Паучиха приблизилась в ту же секунду. Быстро перебирая изогнутыми ногами, она оказалась совсем рядом, когда я открыла дверь и выскользнула на свет.

Не сразу осознав, где очутилась, я принялась пробираться сквозь заросли колючих кустарников. Лишь мгновение спустя я поняла, что именно так жило пространство моей лаборатории. Оно насквозь проросло живительной силой природы и её магией.

Чёрная тень настигала, шурша позади травой и нагоняя плотный туман. Одно из деревьев, казалось, выросло прямо из стены и протянуло извилистые корни к моему рабочему столу. Я не заметила и споткнулась о них. Позади раздался неприятный хруст, а ноги стянули тугие нити паутины. Она крутилась вокруг меня, сплетая тягучей слюной, – как паук крутится вокруг мухи, угодившей в его сети.

Мне стало душно. Я хваталась за стебли, тщетно пытаясь отползти. Но любое шевеление лишь злило хищника, и морок работал быстрее.

– Отпусти меня, – взмолилась я.

В ответ существо лишь обдало смердящим дыханием.

– Прошу тебя…

Тягучая слюна потянулась из отвратительной пасти – паучиха нависла надо мной.

«Кого я прошу? Ничего не поможет…» – размышляла я, когда впереди мелькнула чья-то тень.

«Наверняка это бабушка!»

Морок узрел гостя и вытянул несоразмерно маленькую голову вперёд. Внезапно нечто вылетело из листвы и упало где-то недалеко в траве. Я вытянула руку, стараясь дотянуться, но паучиха оказалась быстрее. Она кинулась к вещице и, откопав её в гуще луговых колосьев, подняла над землёй. Не больше увесистого камня, тёмная округлая шкатулка была тем самым наваждением с навязчивой рапсодией.

– Не открывай! – крикнула я, замерев в наигранном ужасе.

Хотя в силу обстоятельств ужас не был таким уж и наигранным, я не имела понятия, как сработает колдовство музыкой; не знала, как после этого поведёт себя морок.

Глаза сжались до узких щелей, и в следующее мгновение она с лёгкостью смахнула резную крышку. На зеркальной поверхности закрутилась изящная балерина. Деликатный механизм сработал, и миниатюрные молоточки принялись отбивать до боли знакомую мелодию. Я была уверена, что когда-то, где-то, от кого-то уже слышала этот простой мотив, но никак не могла припомнить сей момент.

Паучиха покрутила шкатулку и швырнула её туда же, откуда та недавно прилетела. Вещь ударилась о стену и разлетелась на части. Для меня всё стихло, но только не для морока. Он всё ещё слышал ту музыку, что извлекал магический предмет. Его голова вертелась из стороны в сторону в попытках найти источник, которого теперь не было вовсе. Рапсодия проклятьем поселилась в голове паучихи, и та принялась метаться по лаборатории. В конце концов её проворные лапы схватили меня за ноги, и я повисла над травой. Она несла меня над шипящими змеями, над полом колдовской лавки, что был покрыт светящимися магическими символами, и над треснутым асфальтом разбитых улиц сумрака.