Лорейн значит чайка

Мария Хомутовская

Лорейн значит чайка

Пролог

В гостиной мадам Бердже было накурено. Сизый дым скрывал от глаз гостей позолоченные светильники и картины с батальными сценами. Офицеры всех мастей, светские дамы и их высокопоставленные мужья уже порядком накачались вином, и веселье было в самом разгаре.

Лорд Джереми Бриголь сидел за игральным столом с капитаном Куприяновым и невысоким молодым офицером, имени которого никак не мог запомнить – они познакомились всего партию назад. Впрочем, Бриголь считал, что не стоило утруждать себя подобными мелочами. Его соперником был граф Куприянов, а не этот мальчишка.

– Раздавайте, милсдарь! – еле ворочая языком, велел Куприянов.

А сам уселся, подперев рукой щеку, чтобы голова его не упала на стол.

Офицер принялся ловко тасовать колоду.

В этой унылой гостиной Бриголь скрывался уже который вечер. Его жена недавно родила, и его жизнь после этого события стала совершенно невыносима. К счастью тесть-дипломат быстро организовал ему поездку в Питербурх по делам. Дела давно были сделаны, но домой Бриголь не торопился. Чтобы забыть о семейных неурядицах, лорд просаживал приданое жены за новомодной игрой в покер.

– Спасибо, – бросил он офицеру, взяв карты.

– Павел Эрдман, – улыбнулся тот. – Я вижу, вы не запомнили имени.

– Как скажете, – лорд подвинул фишки. – Даю сотню.

Куприянов растерянно заморгал, уставившись на карты, а потом бросил их на стол, выругавшись по-тусски. Он поднялся и, бормоча ругательства теперь уже по-бранцузски, удалился.

Бриголь тяжело вздохнул и тоже отложил карты. Но увидев, что офицерик удивленно поднял брови, сказал:

– Полагаю, партия окончена!

– Вы не хотите играть со мной? – поинтересовался тот.

Глотнув шампанского из высокого бокала, Бриголь ответил:

– Боюсь, вы не сможете тягаться со мной ни по части сумм, ни по части изобретательности, мистер.

У офицера покраснели уши.

– Мне показалось, или вы только что сказали, что я слишком беден и глуп, чтобы играть с вами, милсдарь? Не будь вы ританцем, я бы немедленно вызвал вас!

Замутненный алкоголем мозг Бриголя выудил из его слов мысль о дуэли и рассмотрел её со всех сторон. Нет, эта нелепая тусская забава не поможет ему. Позволить какому-то деревенщине застрелить себя? Ну уж нет! Размазать это ничтожество по игральному столу – гораздо приятнее.

– В Туссии стреляться запрещено с прошлого века, – сказал он, – так что предлагаю вам, мистер Арман, устроить карточную дуэль. Играем! Но учтите, что в Ритании к карточным долгам относятся очень серьезно!

– В Туссии тоже! И моё имя – Павел Эрдман, – сказал офицер. – Хочу, чтобы вы запомнили того, кто поставит вас на место, милсдарь.

Бриголь лишь усмехнулся и бросил фишки на стол.

– Поднимаю на три сотни.

***

Игра продолжалась до глубокой ночи. Мадам Бердже даже подошла спросить, не желают ли они удалиться, но Бриголь прогнал её. Он был в бешенстве: Эрдман выиграл у него баснословную сумму.

– Ты мошенник! – выкрикнул он, глядя как Эрдман в очередной раз сгребает все фишки себе. – Жалкий тусский солдат не может так хорошо играть!

– Вы всегда могли остановить игру, сэр Джереми, – самодовольно усмехнулся его противник. – Вовсе не обязательно было отдавать мне все свое состояние.

– Нет, ещё круг! Я отыграюсь! – взревел Бриголь, весь красный как рак.

Тот, кто хорошо его знал, понял бы, что спорить с ним сейчас бесполезно.

– Ну нет, – отвечал Эрдман. – Закончим на этом.

– Ах ты шарлатан! Я сказал: ещё один последний круг!

– Мне кажется, уже достаточно.

Бриголь даже вскочил:

– Раздавай, наглец!

Эрдман смотрел на него с нескрываемым превосходством.

– Если только вы сможете предложить мне что-то поинтереснее денег.

– Поинтереснее денег? – удивился лорд.

– Вы верно сказали: я простой тусский солдат. Вот если бы я породнился с уважаемым ританским лордом, это помогло бы моему сыну пробиться в жизни.

– Породнился? – вытаращил глаза Бриголь.

– Да, милсдарь. У меня двухлетний сын, а у вас, я слышал, недавно родилась дочь, – заявил этот паршивец.

Но внезапно Бриголь понял, что это не такая уж плохая идея. Он сел обратно и сказал:

– Тогда вот что: все, что я сейчас проиграл, станет её приданым. Выиграешь – получишь дочь и деньги, а нет – как говорят у вас, не обессудь.

Эрдман поразмыслил и сдвинул фишки в общую кучу.

– Идет.

– А если я выиграю, – прошипел Бриголь, – Ты сделаешь для меня кое-что.

– Что же? – он уже раздавал заново.

– Убьешь одного человека!

Рука Эрдмана замерла над картой. Он поднял глаза на соперника.

– Убью?

Дав наконец волю снедавшей его ненависти, лорд быстро и отрывисто зашептал:

– Он тоже тусский офицер, служит в энском полку. Мне все равно, что ты сделаешь, но если я выиграю, он должен умереть! На другие условия я не согласен!

Его противник задумался.

– Ну что ж… Всё или ничего. Идёт! – кивнул Эрдман, и карты снова замелькали на столе.

Глава 1. Птичья скала

С давних времен люди знали, что существуют на земле особые места, где человек может черпать силу из природы. Их так и называют «местами силы». К ним совершают паломничества, проторяя тропы даже в диких лесах или высоких горах. Многие люди приходят припасть к их источнику. Но бывает и так, что значение места понимает лишь один человек.

Арсений Клавдиевич Владимиров «Земли Приморья и их обитатели»

Лорейн стояла на краю скалы. На многие мили вокруг простирался океан. Бриллиантово сверкающий в лучах солнца, отливающий синевой и непостижимо огромный, он был прекрасен! У неё захватывало дух от этого зрелища, хотя она часто бывала здесь и могла бы привыкнуть. Но нет, стоило встать поближе к краю и посмотреть прямо перед собой, и от восторга наворачивались слезы. Соленый ветер ласкал волосы, принося свежий, пропитанный йодом дух моря. А прямо у её ног скала обрывалась, туда смотреть опасно. Но Лорейн знала, что где-то далеко-далеко внизу волны с мерным шумом бьются о каменистый берег.

Лорейн переполняло счастье. Просто от того, что она здесь. Это было её любимое место во всем мире. Хотя, признаться, за свои двадцать лет она видела слишком малую часть мира, чтобы так говорить. Но во всей округе точно не найдется пейзажа, похожего на этот. А ведь океан видно почти из любой точки поместья и деревни.

Наверное, у этого места было раньше другое название, но теперь его величают не иначе как «Птичья скала». По легенде если спрыгнуть отсюда вниз, то обернешься птицей. Может быть, чайкой.

Лорейн медленно отступила от края.

Словно дождавшись этого момента, со склона уже бежал Лис – рыжий пёс породы сеттер. Весело виляя хвостом, он подскочил к хозяйке, и Лорейн потрепала его по загривку.

– Пойдем, Лис! Пора домой!

Услыхав «домой», пёс тявкнул и потрусил с горы по едва заметной тропинке. Лорейн подхватила лежащий на земле альбом, между страниц которого прятались несколько найденных сегодня цветков, и двинулась за другом. Нельзя было опаздывать к обеду.

Лорейн была старшей из трëх дочерей лорда Бриголя. Но иногда ей казалось, что она попала в эту семью по ошибке. Её сестры любили светские развлечения, которых в их отдаленном имении было не так уж много. Ради посещения бала они готовы были проехать сотню миль по тряской дороге. Ради нового платья они пожертвовали бы ночью сна.

Лорейн готова была пройти сотню миль пешком, но только ради потрясающего вида с холма или необычайно редкого цветка. С самого детства её тянуло к природе.

Несмотря на покладистый характер, она доставляла нянькам больше хлопот, чем сестры. В то время, как Элизабет и Мария исправно учили этикет и играли на пианино, Лорейн могла обнаружиться в саду на яблоне с упоением изучающей прожилки на листе или яркого жука. В еë непослушных каштановых волосах частенько запутывались травинки, а карманы были полны камешков и сухих листьев. Няня не раз разыскивала её до темноты по всей округе, чтобы потом отчитать за чёрные от земли ногти и измазанное платье.

Любимым предметом Лорейн было естествознание. Она заставляла своих учителей подробно рассказывать, где растет подорожник, а где – лотос, что такое чернозём, и почему у них в саду нет тех потрясающих цветов, которые она видела на картинках книг. С большим трудом удавалось переключить её интерес на математику или литературу. Вместо нахождения суммы и разности, Лорейн рисовала в тетрадях поразительно точные изображения цветов и трав. А в романах с упоением читала описания природы.

Леди Бриголь поощряла увлечение дочери рисованием. Под этим предлогом Лорейн уговаривала мать заказывать для неё книги по ботанике и географии. В детстве она мечтала объехать весь свет, отыскать и нарисовать самые необычные растения. Но чем старше становилась, тем сильнее мать старалась внушить ей, что единственным достойным занятием для девушки её круга было выйти замуж и воспитывать детей, а интерес к травам и цветам навсегда останется лишь приятным увлечением.

Лорд Бриголь, похоже, не поддерживал желание жены выдать дочь замуж. Как ни противилась Лорейн, ей иногда приходилось посещать приемы. Она была довольно мила, неглупа и имела за собой хорошее приданое. Так что после этих визитов, к ним непременно наведывался кто-нибудь из соседей с предложением выдать юную Бриголь за своего сына. Однако, отец всем отказывал. Он говорил, что ей рано думать о замужестве, хотя многие её ровесницы уже нянчили детей. Поэтому у Лорейн сложилось впечатление, что отец считает её негодной для роли жены, и она легко смирилась с этим.

К счастью, отцу не было дела до того, чем занимается дочь в свободное время. Иногда он довольно равнодушно интересовался ее успехами в учении или просил спеть или сыграть для гостей на пианино. Большего от юной леди, по его мнению, не требовалось. Единственным школьным предметом, привлекавшим его внимание, было изучение языков. В прошлом дипломат, лорд Бриголь считал позором, если его дети помимо родного ританского не смогут свободно изъясняться хотя бы на тусском и бранцузском. К счастью, у его дочерей были способности к языкам, они давались девочкам почти без труда.

Отца не волновало, что Лорейн не играла ни в одну из подаренных им кукол, предпочитая уткнуться в учебник по ботанике. Он не знал, что перед вечерним выходом к гостям в изящном платье она прошагала много миль по скалистому берегу, чтобы пробраться незамеченной в бухту и позволить прохладным волнам коснуться её ног.

А когда до отца стали доходить слухи, что Лорейн видели одну довольно далеко от дома, она завела охотничью собаку – Лиса. Охотиться Лис не умел, а его хозяйка – не любила, но без прогулок пёс жалобно выл и скучал, и у Лорейн появился прекрасный повод бродить по окрестностям.

Сейчас они возвращались с одной из таких прогулок. Впереди за очередным холмом уже показались стоящие на разном уровне, и потому похожие на древний замок, постройки имения.

Поместье лорда Бриголя располагалось за деревней, которая по традиции носила его имя – Бриголь. Дом стоял на холме, хотя называть здешние каменистые возвышенности холмами никто бы не стал. Хоть и низкие, но всё же это горы. Яркая молодая зелень перемежалась с серыми насыпями, ковром покрывая склоны. Дорога петляла между ними серебристой змеей. За каждым поворотом открывались новые великолепные виды.

Лорейн любовалась родными краями, просыпающимися после зимней спячки, и предвкушала новое, полное цветов и зелени, моря и солнца, рисунков и мечтаний, лето.

Оставив верного Лиса на псарне с отцовскими гончими, Лорейн двинулась в дом. Едва её запылившиеся туфли коснулись начищенного пола в холле, как к ней подлетела мать.

– Лора! Тебя ждёт отец!

В отличие от дочери, которая носила свободную блузу и практичную юбку, не отличавшиеся аккуратностью, Ванесса Бриголь всегда выглядела безупречно: платье с узкой юбкой и слегка старомодный корсет подчеркивали стройную фигуру, из высокой причёски не выбивалось ни волоска и, уж конечно, её туфли всегда блестели. Если бы не поразительное сходство лиц, нельзя было бы предположить, что они мать и дочь.

Взволнованно оглядев Лорейн с головы до ног, леди Бриголь решительно заявила:

– Нет, к нему нельзя в таком виде! Иди скорее переоденься! А потом – в кабинет!

– А что случилось? – растерянно пробормотала Лорейн.

Отец крайне редко приглашал дочерей к себе, и обычно ничего хорошего такая беседа не сулила.

– Не знаю, но, если отец просит явиться к нему срочно, значит, на то есть причина! – говорила мать, подталкивая её под локоть к лестнице на второй этаж.

Лорд Джереми Бриголь не отличался теплотой и внимательностью. Даже с родными он проявлял жёсткость, порой граничащую с жестокостью. Всегда четко зная, как поступить, он не терпел прочих мнений. А добиваясь своего, не гнушался любыми методами.

Но Лорейн с детства казалось, что к ней он относится особенно строго. Перед ним она испытывала трепет, даже страх. Поэтому она ужасно волновалась, походя к двери его кабинета.

Замерев перед дверью, Лорейн оправила чистое зеленое платье, которое второпях надела, глубоко вздохнула и протянула руку к бронзовой ручке. Но не успела взяться за неё, как дверь распахнулась, и навстречу вышел высокий светловолосый мужчина лет сорока – Эшли Уайт, помощник отца.

– Доброго дня, мисс! – улыбнулся он, придержав перед ней дверь.

В отличие от лорда Бриголя, он всегда бывал мил и приветлив.

– Здравствуйте, – пробормотала Лорейн, слишком поглощенная мыслями о предстоящей беседе.

Проскользнув мимо него, она оказалась в кабинете.

Здесь царил идеальный порядок: книги выстроились на полках, как солдаты на параде, массивный стол занимал положение строго по центру комнаты, карта мира на стене точно вписана по ширине, кажется, даже дрова в кованой дровнице рядом с камином подобраны чётко по размеру. Именно таким Лорейн и помнила кабинет, с прошлого раза здесь ничего не изменилось. И неуютное ощущение страха и собственной ничтожности тоже было точно таким же, как в детстве.

Лорд Джереми Бриголь стоял у письменного стола. Заметив дочь, он лишь коротко кивнул:

– Лорейн.

– Здравствуйте, отец, – опустила она глаза.

С колотящимся сердцем Лорейн ждала, что он скажет. В голове проносились мысли о том, что он узнал о её недавнем визите в бухту, из-за которого она опоздала на званый обед, или о её вчерашнем обмане: она прикинулась больной, чтобы не ехать на ужин к соседке.

Лорд Бриголь взял в руки лежащее сверху толстой книги письмо, но не прочёл, а стал говорить, держа его в руке. Лицо отца, точно высеченное из местной скалы, было непроницаемо, как всегда.

– Лорейн, ты скоро выходишь замуж, – твёрдо сказал он. – За графа Эрдмана-младшего.

Лорейн показалось, что отец вылил на неё ведро холодной воды. От изумления она подняла глаза и уставилась на него.

Она – замуж? Вот так, ни с того ни с сего? А как же знакомство с женихом и прочие обычные церемонии? Этот краткий отцовский приказ и есть её помолвка?

Огорошенно моргая, Лорейн не решалась произнести ни один из своих вопросов вслух.

– Владения графа Эрдмана расположены в восточной части Тусской Империи, – бесстрастно продолжал лорд Бриголь, словно проводя ей урок географии. – В Приморском крае.

Приморский край! Это же другой конец света!

– Добираться туда тебе предстоит пароходом. Я уже договорился с Эшли, чтобы он тебя сопроводил. Выбери себе хорошую горничную, которая также поедет с тобой.

Лорейн не могла вымолвить ни слова. Однако, сдвинувший брови лорд Бриголь, видимо, ожидал от неё какого-нибудь ответа.

– Почему он, отец? – только смогла выдохнуть она.

Она в жизни никогда не слышала ни о каком графе Эрдмане, а тут он свалился как снег на голову!

Лорд Бриголь поморщился, будто она произнесла несусветную глупость.

– Я получил письмо от Эрдмана-старшего, мы были знакомы в молодости, – скривился он. – Он припомнил наш с ним уговор двадцатилетней давности. В свое время я проиграл ему пари и пообещал, что отдам его сыну в жены старшую дочь.

Лорейн побледнела.

Не было никаких сомнений в том, что если отцу вздумается выдать её замуж, то он сам выберет ей жениха. Но Лорейн полагала, что основанием для выбора станут достоинства молодого человека или положение его семьи в обществе. А никак не давнее пари! Отец проиграл ее в карты!

– Твой отъезд через пару недель, – продолжал лорд Бриголь с каменным лицом, положив письмо на стол. – У тебя есть время подготовиться.

Лорейн открыла рот, ещё не зная, что собирается произнести, но отец не дал ей права голоса.

– Свадьба состоится сразу по прибытии, – отрезал он. – А сейчас – ступай!

Разговор был окончен.

Лорд Бриголь тут же отвернулся, явно не ожидая от дочери возражений. В животе Лорейн скрутился тугой узел, в глазах защипало, но, глядя на равнодушный затылок отца, она так и не рискнула ничего сказать.

Дрожащими руками она взялась за бронзовую ручку и открыла дверь.

В коридоре поджидали сестры. Видимо, слуги разболтали им о её беседе с отцом. В глазах девушек читался вопрос, но Лорейн не смогла выдавить ни слова. Она развернулась и бросилась бежать по коридору.

***

Лорейн лежала на кровати, уткнувшись лицом в подушку и рыдала, когда скрипнула дверь и послышались шаги Ванессы. Лорейн чувствовала, как мать села на край постели. Сжав руки в кулаки, Лорейн пыталась найти в себе силы попросить её уйти. Но мама мягко обняла её и развернула к себе, заставив сесть. Лорейн хмуро глядела на спокойное красивое лицо, пока леди Бриголь приглаживала её растрепавшиеся волосы.

– Ничего, Лора. Замужество – это не так уж страшно, – произнесла мать, грустно улыбнувшись.

– Мама, он отдал меня неизвестно кому! Да ещё на другой конец света!

Нежные мамины руки вытирали слёзы на щеках.

– Не говори так! Это обычный брак по договоренности, – сказала леди Бриголь. – А другой конец света… Может быть, для тебя это к лучшему: тебе там будет интересно. Ты сама показывала мне книги про женщин, которые путешествовали и рисовали, теперь ты сможешь быть одной из них! Нарисуешь новые пейзажи, пока плывешь на пароходе! Увидишь новые земли!

Лорейн поняла, что совершенно не подумала об этом. Ее мысли занимал образ нежеланного жениха и строгий отцовский приказ. Но если взглянуть на ситуацию с другой стороны…

То мама права! Путь в Туссию может стать самым ярким опытом в жизни, который будет скрашивать долгие зимние вечера в чужом доме с чужими людьми. Ведь и здесь ей рано или поздно пришлось бы уехать из родного дома…

Слезы Лорейн понемногу высохли. Она вытерла лицо и села, обхватив руками колени.

– Знаешь, о нашем браке с твоим отцом тоже сговорились родители, – продолжала мать. – Мы лишь пару раз встречались до свадьбы на светских приемах. Тем не менее, мы вместе много лет, и я не могу назвать нашу жизнь несчастливой.

– И ты любишь его? – затаив дыхание, спросила Лорейн.

Ей искренне хотелось знать, как можно любить такого холодного, бесчувственного человека, занятого лишь делами, но при этом контролирующего всех и вся.

– Конечно люблю, дорогая! – улыбнулась мать, но Лорейн прочла в её улыбке какую-то печаль.

Она поджала губы:

– Но ваши родители хотя бы знали друг друга, а меня отец отдает за первого встречного! Он не видел этого Эрдмана двадцать лет! Что он может знать о его сыне?

– Дорогая, Роберт Эрдман молод, богат и образован. Таким набором качеств не многие могут похвастать. Конечно, проблемы будут, но при мудром поведении их всегда можно решить.

Лорейн была с ней не согласна. В бранцузских романах, которые она тайком читала, любовь вспыхивала внезапно, наплевав на все условности и людские предрассудки. Не всегда она приводила к счастью, но если её не было, то счастья уж точно не жди. И сегодня её наивные мечты о такой любви разбились вдребезги благодаря слову отца, сказанному двадцать лет назад.

– Мне кажется, что папа меня ненавидит, – вдруг выпалила Лорейн, вновь ощутив на щеках горячие слезы.

Леди Бриголь обняла её.

– Нет, дорогая! Не говори так! Это неправда.

– Тогда почему он так поступает со мной?

Мать обняла её и гладила по голове. Но Лорейн успела заметить, как горестно изогнулись её губы.

***

Лорейн стояла на краю скалы. Перед ней на многие мили вокруг простирался океан. Существует легенда, что если спрыгнуть с этой скалы, то обернешься птицей. Может быть, чайкой.

Конечно, никто не проверял. А если и проверял, то не мог рассказать об этом при любом исходе.

Носки туфель Лорейн опасно приблизились к краю, к рокочущей внизу бездне…

Сегодня она попрощалась с Лисом навсегда. Отец не позволил взять его с собой, да она и сама не хотела заставлять друга выносить тяготы долгого путешествия. При воспоминании о его преданных карих глазах, о том, как он заливался лаем ей вслед, догадавшись, что хозяйка не вернется, на глаза Лорейн снова навернулись слёзы. Тёплый весенний ветер смахнул их и размазал по лицу…

Даже с именем и верой ей пришлось попрощаться. Неделю назад они всем семейством ездили в соседний городок, чтобы Лорейн приняла крещение в православной церкви под именем Лариса. Она никогда не была набожной, но все же это было прощание с чем-то важным. Ее отрезали от семьи, и больше не было пути назад.

Зато в путь с ней оправлялась новая горничная. Джейн, которая прислуживала Лорейн и её сестрам с рождения, мать отпускать не захотела. Да и служанка не рвалась в путешествие на другой конец земли, как бы ни любила молодую хозяйку. Поэтому ей нашли замену: совсем молоденькую девчонку, которая сейчас ревела в экипаже, не желая покидать родные места.

В голове Лорейн мелькнула безумная мысль сделать шаг вперед и улететь навсегда. От навязанного брака, от отцовских требований и от жизни, где она чужая. Но она понимала, что никогда не сможет так поступить. Какой бы нелепой ни была её помолвка, у неё ещё оставалась надежда на счастье. По крайней мере граф Эрдман молод! Он вполне может понравиться ей. Мама дала ей гору советов, как наладить отношения с мужем. А в ританских романах, которые прочла Лорейн, браки по расчету всегда оборачивались любовью. Она сделает всё возможное, чтобы так и случилось! Она будет счастлива!

Лорейн отошла от края и вернулась к экипажу, где, кроме горничной, её ждал Эшли Уайт. Наконец коляска тронулась. Путь в новую жизнь начался.

Глава 2. Померанец

Померанец или горький апельсин широко культивируют в соседнем Ситае, в дикой природе это дерево не встречается. Его белоснежные, мясистые и плотные лепестки, а также изящная тычинка выглядят изысканно и нежно. Потому часто цветы померанца вплетают в венок невесты как символ невинности и чистоты.

Арсений Клавдиевич Владимиров «Земли Приморья и их обитатели»

Соленый морской ветер приятно холодил кожу. Лорейн даже было зябко, но уходить с палубы она не спешила – в каюте качка чувствовалась сильнее – лишь плотнее куталась в шаль. Юная леди Бриголь пожирала взглядом безбрежный океан, пытаясь разглядеть приближение суши. Конечно, существовало расписание, но Лорейн путалась в нем из-за смены часовых поясов, и все, что сейчас знала наверняка: они должны прибыть в порт Владивостока до заката. Солнечный диск уже коснулся воды, а впереди не было ни островка.

Морское путешествие не оправдало надежд Лорейн. Так горячо любимый ею океан устроил ей настоящую пытку. Все четыре недели она не могла ни есть, ни спать, ни рисовать, её постоянно мучила тошнота. Эшли твердил, что она привыкнет. Но за все нескончаемые дни на пароходе этого так и не случилось. Плавание проходило для Лорейн как в тумане, из которого она лишь изредка выныривала на поверхность.

Вынужденному быть её нянькой Эшли скоро наскучила эта роль. Он уходил в бар или в казино, предоставляя Лорейн саму себе. А во время пересадки в порту Суэц её горничная сбежала с ританским офицером, оставив хозяйку один на один с бытовыми вопросами. Эшли отыскал на корабле новую прислугу, но это происшествие ещё больше выбило Лорейн из колеи. Она ощущала себя прокаженной, от которой даже слуги бегут в ужасе, чтобы не пропасть навсегда в диких лесах Туссии.

Большую часть времени Лорейн проводила на палубе, где чувствовала себя лучше. А сегодня путешествие должно было наконец завершиться, и ничто не заставило бы Лорейн спуститься в каюту. Она должна была увидеть берег, который станет её домом на всю оставшуюся жизнь!

Ещё раз окинув напряженным взглядом водную гладь, она достала блокнот. Свои зарисовки Лорейн делала в основном на суше: вот их огромный пароход в гавани Ньювасла, вот поезд, на котором они добрались из Порт-Саида в Суэц, вот спокойная морская гладь, а вот огромные волны во время шторма, который задержал их в Батавии1 на два дня. На последнем рисунке была изображена летящая за кораблём чайка. Единственный набросок, сделанный на пароходе, когда они заходили в Гонконг.