Полная версия
Правила Барби
– Что она натворила?
– Пробралась в дом – в свой дом, где ее и поймали. Оказала сопротивление при аресте, поцарапала лицо офицеру, а другого оскорбила.
Я тяжело вздохнул и потер переносицу.
– Сбрось мне адрес, я скоро буду.
Полицейский участок находился недалеко от центра города. Потребовалось пять минут на такси, чтобы добраться сюда. Не успел я сесть в машину, как рядом опустилась и Эстер. Мне не понравилось это, но времени выяснять отношения и выгонять ее из такси совершенно не было. Поэтому она приехала на место со мной.
Мое сердце совершенно странным образом колотилось всю поездку, но не потому что я волновался. Нет. Черта с два я буду волноваться за нее. Я просто мечтал поскорее собственноручно придушить Эрин Сваровски, потому что она совершенно неугомонная, приносящая проблемы, непокорная кобылица, которая…, черт! Все же заставила меня волноваться!
– Джефри, может, ты объяснишь, что мы здесь делаем? – недовольно кривя свои накрашенные губы, спросила Эстер. Я махнул рукой, призывая ее немедленно заткнуться.
– Я говорил тебе, что свидание окончено, – грубо бросил я, направляясь к зданию полицейского участка. Эстер, стуча каблуками о каменную дорожку, едва поспевая, бежала за мной.
– Окончено? Когда парень, с которым ты только что поужинала, вдруг срывается и уносится в полицейский участок, тебе захочется услышать хоть какие-то ответы.
Я проигнорировал ее и вошел в здание. Далтон стоял у самого входа, он провел меня к некому подобию стойки, за которой сидела полноватая женщина.
– Барбара… вернее Эрин Сваровски, где она? – не расшаркиваясь на банальное приветствие, спросил я.
Женщина окинула меня скептическим взглядом.
– А кем она вам приходится?
– Моя невеста.
Эстер рядом со мной едва не подавилась воздухом.
– Невеста? – переспросила она, ее взгляд перескакивал от моего лица к лицу Далтона, словно мой водитель тире приятель знал все тайный моей личной жизни.
– Невеста? – вторила ей женщина за стойкой, и в этот момент я почувствовал себя в гребаном театре абсурда. Или в ситкоме.
– Да. – Кем еще я мог ее назвать? Мы не были друзьями, мы не были любовниками, но после того, как я дал свое согласие на брак, она обрела статус моей невесты.
Женщина заглянула в учетный лист перед ней и покачала головой, словно не собиралась отдавать мне Эванс назад как можно скорее.
– Давайте договоримся по-быстрому, – сказал я, вытаскивая телефон. Был у меня один контакт, который в числе прочего достался мне по наследству от отца. Я все решу, вызволю чертову Эванс из-за решетки и прикончу ее.
– Она сказала, что ее жених умер, и нет никого, кто смог бы забрать ее, – объявила женщина, заставляя меня замереть с телефоном в руках.
– Умер?
– Страшная авария, его разрубило пополам прямо в… ну, чуть ниже пояса. Его член нашли в пятистах метрах от места аварии. Должно быть, дикие животные растащили, все ведь произошло за городом.
Далтон, стоящий рядом со мной не смог сдержать смешка, но когда я взглянул на него, он вскинул руки, как бы говоря, что он тут совсем ни при чем. Он и был ни при чем. Ведь он не Эрин Сваровски, которая обладает поистине богатой фантазией.
– Я хочу увидеть ее, – сказал я, пряча телефон в карман джинсов.
Женщина кивнула, и меня проводили к изолятору, где сидело сразу несколько девушек. Чернокожие и латиноамериканки, а среди них все в том же бежевом кружевном топе и свитере на молнии, с растрепанными волосами и размазанным макияжем сидела Эрин Сваровски. Но каково же было мое изумление, когда на ее лице я заметил не слезы, страдания и адские муки, а улыбку. Она улыбалась, словно находилась на курорте, а не в полицейском участке.
– Это не первая моя отсидка, да… – рассказывала она женщинам, которые замерли и внимательно слушали ее. – Я бывала и в худших ситуациях, приходилось бежать, скрываться на угнанной тачке, а в спину летели пули, копы были на хвосте, и мой напарник…
– Которого звали Джейсон Стэйтем11, – перебил я ее, подходя ближе к решетке. Все семь женщин и Барбара взглянули на меня, на Эстер, стоящую позади, и полицейского рядом со мной.
Барбара вскинула брови, на секунду в ее глазах показалась искренняя радость, словно она молила бога о моем появлении. Но эта маленькая радость исчезла слишком быстро, а на ее место пришло раздражение.
Эванс подошла к решеткам, мы были в шаге друг от друга – слишком близко, если не считать преграды между нами в виде прутьев.
– Что ты здесь забыл?
– Это очевидно, разве нет? – ответил я, кивая на камеру.
Она сжала пухлые губы и вскинула подбородок, и я солгу, если начну уверять, что это не отразилось покалыванием в моем животе.
– У меня все под контролем.
Я не смог скрыть едкой насмешки. Есть у этого всего предел? Любая бы на ее месте уже упрашивала вызволить ее, но Барбара была другой, и точно выбивалась из ряда стереотипных блондинок. Мне никак не удавалось понять, как она выдерживает груз трудностей жизни, собственной надменности и упрямства, не сгибаясь ни на йоту.
– Так вот как выглядит контроль? – спросил я, задумчиво проводя пальцем по железу между нами. – Я просил тебя быть паинькой, Барбара.
– Но я ведь не сделала ничего плохого.
– Тебя арестовали!
– Скажи спасибо за то, что я разнообразила твой скучный вторник.
Непробиваемая.
– Джефри, – позвала меня Эстер, и Барбара, изогнув шею, взглянула мне за спину. Ее глаза придирчиво оглядели мою спутницу, а затем Эванс едва заметно вскинула бровь и поджала губы. Если за пять лет ее невербальные жесты не изменились, то я бы сказал, что она испытывает недовольство, граничащее с ревностью. И мне хотелось бы проверить свою догадку, но я буду последним мудаком, если нагло воспользуюсь всей этой ситуацией. Как бы сильно мы не недолюбливали друг друга, светловолосой кукле здесь не место.
– Тебя никто не держит, уходи, Эстер, – бросил я, даже не обернувшись к девушке, с которой сегодня собирался переспать. Вместо этого я смотрел в глаза той, с кем совершенно точно никогда не буду спать, а она смотрела в мои глаза. Нечто странное не давало нам обоим отвести взгляда. В моей голове возникла бредовая мысль податься вперед и коснуться ее губ, чтобы узнать, по-прежнему ли они сладкие и мягкие как пять лет назад.
Простой интерес, ничего более.
– Никто не держит? – заверещала Эстер, не беспокоясь о свидетелях ее странной истерики, которую мне еще ни разу не доводилось видеть. – Если ты не забыл, я кое к чему готовилась и мне нужна твоя помощь вечером.
Я вздохнул и первым отвел взгляд от лица Эванс. Затем достал из кармана брюк телефон и отправил Эстер сообщение с коротким номером.
– Что это? – спросила она через секунду, когда прочла мое сообщение.
– Номер гребаной больницы, если ты не в состоянии самостоятельно вытащить из себя вибратор, – сказал я, оборачиваясь к ней. Вокруг нас раздались изумленные возгласы, Эстер сначала стала белой, словно лист бумаги, а затем побагровела от стыда и злости.
Она подошла ко мне и попыталась ударить меня, но я успел поймать ее руку.
Возгласы стихли.
– Так перенапряглась, – безэмоционально заметил я. – Он все еще не вылетел из тебя?
– Да пошел ты! – Эстер отшатнулась от меня и убежала.
Я несколько секунд смотрел ей вслед, раздумывая, не был ли я слишком груб с ней. Что-то мне подсказывает, что с Эстер у нас секса больше не будет.
Глава 10
Джефри
– Кажется, подружку ты потерял, – скучающе сказала Эванс, обхватывая руками железные прутья.
– Не переживай у меня есть еще парочка.
– Фу! Ты отвратителен, – брезгливо сморщив маленький нос, ответила Эванс. Я пригляделся к ее лицу. Что-то изменилось, помимо появившихся выразительных скул и уменьшившихся щек, ее лицо выглядело по-другому, но я не мог понять, что именно изменилось.
– Не так отвратителен, как клетка, в которую тебя посадили. Это что там, рвота? – кивнул я на дальний угол. Барбара оглянулась, но уже через секунду вернула взгляд к моему лицу. Она недовольно поджала губы, привлекая к этому маленькому жесту все мое внимание.
Черт, кажется, они не были такими розовыми пять лет назад.
– Этот клоунский грим так тебе к лицу, – восхищенно пропела Эванс. – Давно на себя в зеркало смотрел?
Усилием воли я перевел взгляд на ее глаза, кончик языка, скользящий между ее губ, пока она говорила, породил странное тепло внутри меня.
– Недавно, а вот ты, видимо, впервые в жизни забыла. Что случилось с твоим лицом?
– Оно становится таким, когда я вижу тебя, ведь моя ненависть так сильна, Джефри, что я едва контролирую себя, чтобы не вогнать тебе заточку между ребер. – Губы Барбары растянулись в улыбке, но она исчезла, стоило полицейскому за моей спиной издать неодобрительный возглас и окатить ее хмурым предупреждающим взглядом. – Простите, – сказала она глядя на офицера, – у меня нет заточки.
Я позволил себе маленькую дерзость – заправил спутанный локон светлых волос ей за ухо.
– Теперь понятно, почему ты похоронила меня, – сказал я, неприлично долго задерживая свои пальцы на ее щеке. Барбара не отстранилась, позволяя мне гладить ее кожу. Ее щека была сухой и холодной. Она замерзла, но не показывала этого.
– Я не хоронила, ты просто умер и пропал, похороны дорогая штука, а ты даже быть сожженным в лесу среди автомобильных покрышек не заслужил.
Я отошел от решеток и громко сказал:
– Ну что ж, дорогая, я воскрес, чтобы забрать тебя из тюрьмы. Вернее я хотел этого, но теперь вижу, что ты прекрасно вписалась в это место, даже стала его украшением.
Ее глаза угрожающе сузились, но помимо угрозы я заметил там промелькнувший страх. Она думала, что останется за решеткой. Хоть эти секунды ее страха и приносили мне удовольствие, я совершенно точно не собирался оставлять ее в изоляторе. Кто же будет чистить лошадиные денники?
– Дорогая? Я думала, твой женишок умер, – вдруг спросила полноватая латиноамериканка за спиной Барбары.
– Да, машина перебила пополам, не так ли? – издевательским тоном спросил я, упирая свой убийственный взгляд в Эванс. Но Барбара ни капельки не смутилась. Уголки ее губ поползли вверх, лицо окрасила милая и безобидная улыбка, тогда как глаза были единственным отражением дьявольского огонька в ней. Мой член моментально среагировал на это.
Черт.
Я ведь почти не думал о сексе, пока ужинал с Эстер, но стоило мне раз увидеть взъерошенную Барби, и мои яйца забили в гонг.
Она изменилась не только внешне, совершенно очевидно, что Барбара не та маленькая девочка, которая действовала наощупь, вслепую, какой была в свои восемнадцать, конечно, она все еще драматична, наивна, но вместе с тем дьявольски коварна. Опасная, но такая притягательная комбинация. Именно поэтому мне стоит контролировать желания.
– Нет, он изменял ей, занимался сексом в лодке с ее лучшей подругой посреди озера, и их убило молнией, – сказала другая женщина, которая тоже была в этом изоляторе.
Что за черт?
– На все кара божья.
– В точку.
– Отец наш все видит.
– Аминь, сестры, – протянула Барбара, не отрывая искрящегося взгляда от моего лица.
Что ж, она придумала две разные истории, в которых я мучительно умирал. Я подмигнул ей и, не говоря ни слова, направился к выходу. В молчании она продержалась ровно пять секунд.
– Джефри, стой! – Кажется, я расслышал в ее голосе нотки отчаяния.
– Да, милая? – спросил я, глядя на нее через плечо.
– Вытащи меня отсюда.
– Что ты сказала?
– Вытащи меня из этой клетки, – заворчала она. Я усмехнулся и обернулся к ней всем телом.
– Думаешь, стоит, ты хорошо устроилась, даже сестер нашла.
Светлый локон упал на ее лоб, она устало сдула его.
– Хватит, просто дай мне выйти, я не выдержу здесь больше ни минуты. Я хочу в душ и очень сильно хочу есть, – тихо сказала она. Улыбки больше не было на ее лице, и тогда я увидел настоящую Барбару, ту, что не играла. И эта настоящая Барбара выглядела до чертиков уставшей.
– Я бы вытащил, но вот незадача, я же умер.
– Молния убила лишь Челси.
– Правда? Значит, я выжил после удара молнии? – спросил я, направляясь к выходу и собираясь вызволить ее как можно скорее, ведь ее изможденный вид отразился в моей грудной клетке странной ноющей болью.
После удара молнии не выживают. Это я уяснил еще пять лет назад.
– К сожалению, – прорычала она, думая, что я не услышу.
– Еще слово и вместо того, чтобы вытащить твою задницу из-за решетки, я принесу тебе зубную щетку, и ты будешь всю ночь драить унитазы в участке.
Она упрямо выпятила вперед подбородок.
– Попробуй, но не могу гарантировать, что после этого щетка не окажется в твоей ванной, Фостер.
– Я весьма избирателен, когда подношу что-то ко рту, чего не скажешь о тебе, – грубо бросил я. Воспоминания пятилетней давности снова завладели моим сознанием. Ухмылки Мейсона, пока он рассказывал о Барбаре в его постели и наша с ним драка.
– Это еще что значит? – крикнула она, но я уже не слушал ее, а вместо этого набирал номер того самого человека, который способен быстро и без бюрократии освободить ее.
Барбару выпустили через полчаса. Сложив руки на груди и гордо вскинув голову, она шла к машине Далтона, которого мне пришлось попросить остаться, чтобы отвезти нас домой.
– Барбара, рад, что тебя все же вызволил твой друг, – я обернулся, замечая очередного представителя порядка. Это был молодой офицер полиции, высокий и подтянутый. Но откуда он знает Барбару и почему, черт возьми, он радуется, что ее вызволили?
– Жених, – поправил его я, хмуро наблюдая за тем, как Барбара останавливается, чтобы улыбнуться ему. Ее свитер сполз с плеча, являя офицеру тонкую бежевую бретельку, он не упустил момента и начал в открытую пялиться на нее: на ее обнаженное плечо и показавшуюся ключицу. Я неосознанно подался вперед, мне вдруг захотелось выколоть глаза этому парню в полицейской форме, чтобы он не смотрел так на нее.
– Офицер Ридли, благодарю, это был самый осторожный арест в моей жизни. – А затем, подумав, она добавила: – вообще-то это был единственный арест в моей жизни, но этот опыт был полезен для меня. Спасибо, что не дали тому толстяку трогать меня своими потными ладонями и простите, что обозвала вас идиотом.
Значит вот тот парень, который повязал Барби за проникновение в собственное жилище, вернее, второй из тех парней. И когда только она успела подружиться с ним?
Ридли бросил на меня подозрительный взгляд.
– Жених? Ты же сказала, что ему оторвало голову, когда он ремонтировал комбайн.
С губ Эванс сорвался смешок, но она мгновенно прикрыла рот рукой и взглянула на меня, как бы говоря одним взглядом: «я ничего об этом не знаю».
– Держалась на одном позвонке, врачи Юты, ее любовь и умопомрачительный минет с утра до ночи сотворили чудо, – игнорируя удивленный взгляд парня, бросил я, а затем, схватив Эванс за локоть, направился к машине Далтона.
– До встречи, Дейв, подбирай рубашку с матовыми пуговицами, это сделает твой внешний вид свежее, – успела она крикнуть ему, прежде чем я затолкнул ее на заднее сиденье машины и сел рядом.
– Поаккуратнее, не веди себя как первобытная скотина!
– У меня даже комбайна нет, – сказал я, когда машина тронулась. Барбара достала из сумочки зеркальце и принялась осматривать свое лицо.
– Купи, готова поспорить, ты потеряешь голову от радости.
Я расположил одну руку позади нее и навис над ней, мой нос находился в нескольких сантиметрах от ее щеки, но она старательно делала вид, будто меня не существует.
– Может, ты прекратишь придумывать истории о моей смерти? – спросил я, заглядывая в зеркальце, которое она держала перед лицом. Медленно, даже лениво, она взглянула на меня. Ее лицо оставалось непроницаемым, словно восковая маска, но глаза… Если бы одной силой мысли можно было убивать, я уже был бы мертв.
– Ничего не могу с собой поделать, это так увлекательно, попробуй сам, – сказала она, захлопывая зеркальце. А затем, подобно великим философам, на ее лице отразилась гримаса задумчивости. – Он спал с ее лучшей подругой, но однажды ему придавило яйца дверью автомобиля.
Я поморщился, но не отодвинулся от нее, она повернула голову в мою сторону, ее губы оказались в сантиметрах от моих губ. Барбара не ожидала этого, думала, я отодвинусь, но я не стал, и тогда вся ее уверенность рассыпалась на глазах. Она сглотнула и опустила взгляд на мои губы.
– Во-первых, от этого не умирают, во-вторых, слишком много внимания моим яйцам, в-третьих, тебя не касается то, с кем я сплю.
– Мне плевать с кем ты спишь, Фостер, меня задевает то, что я так ошиблась в Челси, – возмутилась она. Эванс ведь тоже могла отодвинуться, места на заднем сиденье полно, но вместо того, чтобы отстраниться, она вдруг провела языком по нижней губе. Я дольше положенного задержал взгляд на кончике ее языка и влажности на губах, которую он оставил, а затем, почувствовав очередной мини-взрыв где-то в районе ребер, отстранился.
Время шло, я пытался выпутаться из сети, в которую по глупости угодил в детстве, но как бы я ни старался, у меня не выходило, поэтому я мгновенно разозлился, главным образом на себя.
– Мы уходим от сути, Барбара. Я не хочу каждый вечер разгребать бардак устроенный тобой, – сказал я, чувствуя, как впервые за несколько лет мою грудную клетку сжимает от недостатка кислорода. Беспокойство во мне нарастало. Что если я снова совершу ошибку, что если она в очередной раз подчинит меня? Я не могу допустить этого.
– Ты знал, с кем связываешься, надеюсь, ты не думаешь забрать свое обещание обратно, ты ведь не хочешь быть пустозвоном, Джефри?
Нет, я не собирался забирать свое обещание, ведь это идет вразрез с моими планами.
– Ты упускаешь из внимания тот факт, что это ты в моей власти, а не я в твоей. Не думай выкинуть нечто подобное снова, – твердо сказал я, пересиливая эмоции, что одолели меня. – Хотя если тебе нравится играть с огнем – попробуй, ты ведь помнишь, что я могу подчинить любую лошадь, а с кобылицами еще проще…
Не успел я договорить, как почувствовал разливающуюся обжигающую боль на своей щеке, она ударила меня. Моя голова по инерции дернулась, но я даже бровью не повел. Хотя всего на секунду в моей голове появилась мысль о том, что бы сжать ее тонкую шею.
В голубых глазах на секунду показался страх, но она старательно упрятала его как можно дальше.
Эванс напоминала мне бабочку с оборванными крыльями, знает, что обречена, но продолжает упорно ползти черт знает куда.
– Скажи, что ожидал этого.
– Ожидал.
– И почему же не остановил?
– Решил дать тебе последнюю возможность почувствовать себя хозяйкой положения, ведь завтра я жду от тебя отдачи. Денники должны сиять от чистоты.
Барбара громко фыркнула, что, как я полагаю, было выражением категоричного несогласия.
– Я не буду работать в конюшне, я уже говорила.
– А я уже говорил, что у тебя нет выбора.
– Пока Челси будет делать вид, что она хозяйка?
Челси определенно была одной из причин головной боли Барбары и пока это продолжается, моя подружка будет поблизости, чтобы действовать на нервы вредной блондинке.
– Челси та, с кем я сплю, а ты та, кому по доброте душевной я решил оказать услугу, и ты будешь делать все, что я скажу, ясно, Барбара? – повышая голос, спросил я, замечая, что мы уже подъехали к дому.
Эванс долго смотрела на меня, раздувая свои маленькие ноздри от досады, затем забрала свою сумку и вылетела из машины.
Я смотрел ей вслед, с ужасом осознавая всю шаткость своего положения. В грязной одежде, которая нуждалась в том, чтобы ее сожгли, со спутанными волосами и пахнущая затхлостью тюремной камеры, но я все равно хотел ее так, как не хотел ни одну другую.
– А она забавная, – поиграв бровями, выдал Далтон.
Наши взгляды встретились через зеркало заднего вида. Далтон был без ума от блондинок, но я не позволю ему даже дышать там, где дышит Эванс.
– Не вздумай, – прорычал я, прежде чем покинуть автомобиль.
Дьявол.
Этого не должно произойти. История не повторится.
Глава 11
Барбара
– У нас не было времени нормально познакомиться, Джонатан, верно? – спросила я, останавливаясь у черной ласточки, призванной возить до работы задницу Фостера. И на кой черт ему вообще водитель, он пытается во всем подражать своему покойному отцу?
Тонкие губы парня сложились в подобие улыбки, а карие глаза с любопытством прошлись по моей фигуре.
– Далтон, – поправил он, опираясь ягодицами на дверцу автомобиля.
Я знала, как его зовут, однако никак не могла простить ему грубого отношения в нашу первую встречу. И если вчера у меня не было свободной минутки поговорить с ним, то сейчас, пока он ждал «хозяина» дома, я могла на нем отыграться.
– Прости, обычно я не запоминаю имена обслуживающего персонала.
Мои слова никак не задели его, а наоборот, он коротко усмехнулся и кивнул.
– А ты вроде Эрин Сваровски, прости, у меня плохая память на глупые вымышленные имена.
– Не зови меня так! – Разозлившись, высказалась я, но осознав, что он поймал меня на мою же удочку, приказала себе быть сдержаннее. – Каково работать на дьявола?
– Думаю так же, как и спать с ним, – отозвался он, очевидно намекая на то, что я являюсь любовницей Джефри, что было абсолютным бредом, ведь я не лягу с антихристом в постель даже за коллекцию солнцезащитных очков, а очки я любила. А еще я оценила дерзость водителя и решила ответить тем же.
– Значит для Фостера ты не только водитель?
– А тебя не подловить, уворачиваешься от каждого слова.
– Природный талант, – усмехнулась я, пожимая плечами и приближаясь к нему. Мое настроение было отвратительным, я проснулась рано, и мне предстояло все утро драить конюшню, вместо того, чтобы нежиться в теплой, хоть и неудобной кровати.
За спиной я услышала шаги и сразу поняла, кто именно походкой важной задницы приближался к машине. Я решила позволить себе небольшую шалость, погладила плечо Далтона и кокетливо склонила голову на бок.
– Если захочешь, я могла бы научить тебя, я весьма талантлива в… во многих вещах, которые ты найдешь заманчивыми для себя.
– Барбара, – раздался грубый властный голос за моей спиной. Уголки моих губ подпрыгнули в скромном подобии улыбки. Я медленно обернулась, встречаясь взглядом с посланником ада. Фостер был напряжен, и это не могло не радовать. – Почему еще не в конюшне? – Он кивнул Далтону, и тот сел в автомобиль.
– Как раз направлялась туда, – дернув плечами, бросила я, и уже собиралась отправиться к конюшне, но он успел ухватить меня за локоть. Злость, исходившая от него, ощущалась на моей коже покалыванием, однако я наслаждалась каждой секундой этого состояния Фостера.
– Я вернусь рано и отправлюсь на прогулку с Рейджем, но перед этим лично проверю то, как ты выполнила свою работу. Поэтому позаботься о том, чтобы каждая лошадиная задница блестела от чистоты, – холодно процедил он, не сводя взгляда с моего лица и с отражающихся на нем эмоций – самой яркой из них было неистовое желание убивать. Его пальцы вдруг ослабли, и теперь он просто мягко держал меня за локоть, что ощущалась куда неприятнее, чем если бы Фостер с силой сжимал его, ведь от второго прикосновения я не чувствовала чуждого волнения за солнечным сплетением. Его взгляд вдруг замер на моих губах, прямо как вчера, когда нас разделяли решетки.
Этого мне еще не хватало!
После секундного замешательства я скинула его руку со своего локтя и, не проронив больше ни слова, направилась к конюшне. Я не оборачивалась, даже когда вышла за пределы двора, и только по визгу шин поняла, что Фостер с водителем убрались с территории поместья.
***
После утренней уборки конюшни я едва с ног не валилась. Каждый сантиметр моего тела болел, горло пересохло, виски пульсировали, а мышцы были словно камень. Мои щеки и лоб нагрелись так сильно, что могли вполне сойти за еще один альтернативный источник энергии.
Мне пришлось переодеться в старую одежду для занятий верховой ездой, ведь убирать конюшню мне попросту было не в чем. Волосы я завернула в высокий пучок.
Были во всей этой ситуации и плюсы, я была куда чище, чем пару дней назад, когда вломилась в конюшню – кстати об этом, дверь починили на следующий день – кроме того со мной рядом были лошади, а они уж точно куда приятнее людей.
– Барбара, у тебя впереди еще работа, – сказал Джуд, заходя в денник Герцогини, который я только что привела в порядок. Именно в этом укромном местечке я мечтала отсидеться, но чертов конюх навис надо мной словно надзиратель. Он даже не пытался скрывать, как ликовал, глядя на то, в каком положении я оказалась. Мы никогда не могли найти с ним общий язык, Джуд был ленивым, и я часто упрекала его в том, что он плохо выполняет свои обязанности, неудивительно, что теперь с его лица не сходит эта проклятая улыбка.