Крылья для двоих. Книга 1.

Надо будет самому проверить, мало ли. Принц не заметил, как эта эльфийка всего за пару встреч сумела пустить корни в его, казалось бы, разбитом в дребезги сердце. Она словно излечивала его изнутри одним своим присутствием в этих трёх мирах.

Вспыхнуло алое пламя.

Второстепенная глава.

– А известно ли вам, любезный, как выглядели члены императорской семьи? – поинтересовался бестелесный дух.

– Господин Логер тихо охнул и начал медленно сползать с дивана.

– Не поможет, – меланхолично поведал дух. – И всё же, возвращаясь к крайне интересующей меня теме, продолжим – портреты имеются?

Худощавый невысокий эльф нервно дёрнул ушами, икнул и пропищал:

– Н-немного.

– Здесь портреты детей присутствуют? – весьма любезно осведомилось призрачное явление.

– Естественно, – прошептал севшим голосом Логер. – Все ежегодные портреты с одного года и до 16 лет, после портреты старшего сына до 39 лет, а портретов младших детей после 16 лет не имеется, не изображались.

– Понятно, – отозвался дух. – Где?

– Архив, три тысячи восьмой ряд, категория «Семейная хроника», подраздел двести тридцать восемь.

– Благодарствую, – ответил призрак и испарился.

Господин Логер медленно перевёл взгляд с уже пустого пространства на полупустую бутылку с дорогим вином. Ещё одна, уже пустая, валялась где-то под столом. А рядом грызла орешки демоническая белка, порождение Кары, что олицетворяет безумие. Она с предвкушением смотрела, как несгибаемый престарелый эльф, об которого она, уже два месяца стачивала зубы. Осталась всего одна капля и старик наконец лишиться разума, даруя очередную победу той, что несёт в себе безумие.

Глава 18. Утро.

Континент эльфов Прироадаль.Целительница Амариллис Вейгейрос.

Утро встретило меня солнечными лучами, пронзающими тюль на окнах, играли с кристаллами на окнах, заставляя их сверкать словно алмазы, распуская цветы бликов на стенах комнаты. Я точно помню, что потерла сознание в парке, а очнулась в своей комнате. Значит мы всё же дошли до моего дома, или оборотень меня донёс на руках? Щеки и уши вспыхнули. Мало того, что больной человек был вынужден помогать мне дойти до дома в обход бандитов, так ещё похоже был так благороден, что донёс меня на руках. Он бы не смог взломать защиту, что поставил мой брат, мастер по защитным чарам, значит вошла и поднялась я сама.

Я оценила свои магические ресурсы и состояние здоровья. Брови удивлённо взметнулись вверх. Надо же, вчера я была на нуде и явно на грани лихорадки, а сейчас я абсолютно здорова и мой магический резерв полон. Часть магии брата? Наверное, я не помню, чтобы принимала какие-то лечебные снадобья.

– Девочка моя, ты дома? – с первого этажа раздался голос старой оборотницы.

Я притихла на постели, пытаясь создать ощущение того, что меня всё же нет. Не вышло.

– А, так ты ещё в постели. Значит тот оборотень был прав и у тебя жар. Эх, зря я не узнала, когда ты возвращаешься. Мальчики за тобой пару раз ходили, но там говорили, что ты на операции, а после, что ты в детской и мы пропустили тот момент, когда ты ушла.

Я была в шоке уже от того, что она знает про господина Дархарза, а уж мысли о том, что за мной кто-то ходил – привела в шок.

– Вы видели господина Дархарза? Когда?

Женщина усмехнулась и сказала:

– Что, понравился?

– Кто? – не поняла я.

Вдова Дори выгнула бровь, а потом как-то покровительственно улыбнулась и отмахнулась от моего вопроса, словно поняла что-то ведомое только ей. Ну или просто посчитала меня недалёкой.

– Так он принёс тебя и сразу вышел, я же увидела и постучала. Он сказал, что ты на работе переутомилась и сознание потеряла, а потом к тебе какой-то бандит пристал, и он решил отвести тебя домой, вот отвёл, положил на кровать и ушёл. Я потом хотела зайти, но он сказал, что ты спишь. Я всё равно хотела проверить, но… слушай, а он мне не соврал, что светлые эльфы во сне восстанавливают резерв и здоровье? Хотя я и так вижу, что ты уже здорова.

Я была так шокирована, что на автомате кивнула. Нет, в какой-то степени это правда, но мы не способы так быстро восстанавливаться. Всё же не дракон, а эльфа.

– Ну тогда славно, что я ему поверила. Знаешь, меня немного напрягал его запах. Слишком уж сильный для обычного оборотня, даже для альфы мощноват…

– Это не странно. Судя по его внешнему виду – в генах кто только не потоптался. Возможно, произошла мутация запаха.

Старая оборотница удовлетворилась таким ответом и, кивнув, поднялась.

– Ну вот и прекрасно. Тогда ступай в душ, а я тут продуктов принесла. Пошла приготовлю поесть, мальчики скоро должны прийти.

И бодрая старушка развернувшись, быстро ушла из комнаты….

Они решили поселиться в моём доме? Ну и обычаи соседства у оборотней.

Я мотнула головой и поднялась с кровати, отправляясь в ванну. Помыться действительно не помешает.

– Может переедешь к нам, Амариллис, – господа Дори подложила мне ещё несколько оладушков и полила их лавандовым сиропом.

Старая оборотница, немного наглая, но такая добрая и заботливая, отложила все свои планы и, приготовив мне завтрак, разделила его со мной. А если быть точнее – сидела и старательно подкладывала мне ещё и ещё. Сама она уже поела, ведь оборотни и торговцы встают с рассветом.

– Мне не хочется вас стеснять, да и это неприлично – молодой девушке жить в чужом доме, при наличии своего, – откровенно сказала я, чувствуя, что ещё пара оладушков и я тресну.

А ещё я видела, как рука доброй оборотницы тянется к пирожкам, явно собираясь подложить мне ещё и их.

– Амари, – госпожа Дори таки подложила мне пирожки, – ну и как вы собираешься жить одна, милая? Совсем неумеха же…

Это было обидно, но я не обиделась. Это правда, что мне никогда не приходилось делать что-то по дому самой. Всегда была либо прислуга дворца, либо прислуга академии. Но я не планировала сдаваться. Это моя жизнь и моя самостоятельность.

– В центральной больнице, где работаю, есть столовая для персонала, заработная плата и охрана. Внутри больницы я в полной безопасности, еще могу по ночам работать в лечебнице РозМар, это позволит мне набраться опята и…

– Лечебница для сумасшедших? – с ужасом переспросила вдова Дори.

– Они просто больные люди, нуждающиеся в помощи, – тихо, со снисходительной улыбкой, ответила я.

Мне на память пришёл мужчина тот высокий мужчина с длинными тёмно-красными волосами, который фактически спас мне жизнь. Принёс домой, не бросил на дороге, не оставил одну в трудную минуту. И накатил невероятный стыд за то, что и без того больному мужчине пришлось нести меня на руках. Он даже донёс меня до постели…

– Амари, девочка моя, ты так от переработки в могилу ляжешь! – возмутилась госпожа Дори. – Да и тебе не обязательно работать в больнице. Да ты за один день стольких детей в больнице вылечила, что к тебе очередь со всего города выстроиться, и из дома не придётся выходить. Ко мне же вчера чуть ли не половина женщин с квартала сбежалась, чтобы сказать, какая у меня соседка полезная, стольких за день на ноги подняла. Ты же вчера, как белочка прыгала, всем помогала и не от кого не отмахивалась, как прочие.

Сердце кольнуло болью.

– Всех спасти не сумела, – тихо ответила я, отставляя чашку.

Не всех, далеко не всех…

Дверь неожиданно распахнулась, раздался топот двух пар сапог. Госпожа Дори поднялась, вышла в коридор из гостиной, где мы устроились на завтрак.

– Вы уже вернулись с ателье?

– Мама, а девочка-то наша вернулась? – раздалось басовитое из коридора.

В комнату ворвались двое оборотней, попутно стягивая с себя меховые безрукавки, видимо вышли из дома они ещё ночью. Оба остановились в дверях, сурово глядя на меня. Один из близнецов, не отрывая от меня сурового взгляда, подошёл, сел на место госпожи Дори, упёрся локтём на подлокотник кресла, и подбирая подбородок, сказал прямо, как и любой оборотень, совершенно не увиливая:

– Гордая дурра!

– Ранмар! – возмутилась подошедшая оборотница. – Да как ты с девушкой разговариваешь!

– А как девушка заслужила, так и разговариваю, – рыкнул он на мать, всё так же глядя на меня.

Нимар же вошёл последним. Он в точности повторил суровый взгляд, позу и выражения, был почти идентичен близнецу:

– Умная, но такая безмозглая, – окрестил меня Нимар, и добавил, видимо вспомнив о вежливости, – светлого дня. И как дошла то? Мы тебя всю ночь искали, всю столицы обошли!

Мне стало стыдно. Первое о чём я тогда подумала – у меня больше нет семьи. Я совсем забыла, что мне сказали не выходить из больницы одной. А ведь даже мысли не возникло, что меня кто-то может ждать.

Неожиданно в дом ворвалась огромная… нет. Просто громадная чёрная псина, до ужаса напоминающая питомца пожирателей. Её злобна морда показалась в гостиной.

–Грей, во двор! – приказал Нимар. Значит это его питомец?

Но здоровенная псина показалась вся, и стало видно, что она явно не в хорошем расположении духа. Даже хвост и тот не вилял, а раздражённо бил собаку по бокам. И зарычала. На меня. На ту, кого всю жизнь обожали животные. На меня…

– Грей, ты чего? – удивился с чего-то Нимар. – Грей, к ноге.

Пёс величественно вошёл, но неожиданно направился не к одному из близнецов Дори, а прямиком ко мне. Подошёл, обнюхал мои ноги, возмущённо рыкнул, обдавая меня горчим дыханием, вызывая недоумённый испуг. После чего он внимательно и как-то осуждающе посмотрел мне в глаза и плюхнул свою громадную голову мне на колени и тяжело выдохнул.

– Он обычно ни к кому не подходит, да и тронуть себя не даёт… мы тебя по запаху СМИ найти не смогли, вот и подключили к поискам Грея. Видать парень зол, но почему-то относиться как к своей. Видать решил взять под защиту, – шокировано пояснил случившееся Нимар.

Я вытерла руки салфеткой, отодвинула всё ещё полную тарелку, погладила пса по голове, похлопала по шее. Он заворчал, вильнул хвостом и затих на моих коленях, прижав к голове уши.

– Так где ты была, Амариллис? Почему нас не дождалась? Мы же всего на пару мгновений отошли! Сказали же, что заберём! – Ранмар грозно на меня глянул

Молча продолжила гладить пса. Событии той ночи вспоминать не хотелось.

– Нас надо было дождаться! Нас! Одна, без мужчин! Девчонка, ты о чём думала? Или настолько наивная и избалованная, что всё ещё веришь в доброту и свет окружающего мира? Амариллис, ты девушка! Красивая и молодая девушка! Да ты же слабая, как колос на ветру! Ты вообще понимаешь последствия своей глупости? Девочка, ты хоть понимаешь, что с тобой могли сделать?

Вспомнились бандиты, главарь банды «Северный крест», те женщины, что больше походили на безумных кошек… в глазах помутилось. Я с трудом сдержалась и не показала слёз. Здесь и сейчас всё было спокойно, словно оазис посреди бескрайних песков нижнего мира, а тогда… там, вчера… прошибла дрожь бессилия. Страшно, жутко… так тяжело ощущать своё бессилие. Хорошо, что они не пошли в погоню.

– Леди, – Нимар напрягся и пододвинулся ближе, – Амариллис, девочка… а что тебе успели сделать?

В гостиной повисла тишина.

– Малышка, а посмотри-ка ты мне в глаза, – строго попросила госпожа Дори.

Я не стала ни смотреть в глаза старой, явно проницательной оборотницы, ни даже понимать взгляда с чёрной шерсти пса..? А точно ли это пёс? Явно чувствуется присутствие крови оборотней… неужели те слухи о одичавших оборотнях, что смешали свою кровь с волками? Занятно, весьма занятно.

– Мам, ну-ка не дави на неё, – неожиданно вступился за меня Ранмар. Поразительно, как быстро я стала их различать по голосу. Тембр, звучание, высота… братья были практически созвучны, но всё же были разными. – А ты, Амари, девочка, забудь… ну что они могли такого сделать? Ты жива, здорова и это самое главное. Ну а про девичью честь… так то сказки, было бы о чём переживать.

– Да, брат дело говорит. Подумаешь, ну случилось это и случилось. Я вот свой первый раз вообще в кошмарах вижу: напился с друзьями, потом туман, а затем открываю глаза, а рядом такая страшила лежит, что я до сих пор радуюсь тому туману, что не даёт мне всего помнить. Вот и ты так же забудь…

И это оборотни. Те, у кого невинность их пары в первейшем приоритете. Те, кто считают главным приданным жены её невинность, потому как собственники ужасные. Причём они так жёстко оберегают невинность своих жён, что об этом легенды слагают поколениями. Они оба сейчас выглядели до крайности злыми, но очень убеждённо доказывали обратное. Я подняла голову и улыбнулась. Сквозь боль в глазах, но улыбнулась.

– Я невинна. Вся и полностью. Мне никто и ничего не сделал, – честно и открыто сказала я.

Вероятно, мне не совсем поверили, потому как все трое взирали на мен с явным недоумением.

– Я убежала, – убеждённо добавила я.

Взгляды стали ещё подозрительные.

– Амари, – осторожно начала господа Доли. – А ты умеешь бегать?

– Нет, ну вот прямо бежала? – поддержал её Ранмар.

– Скорее шла быстрым шагом…. Множеством быстрых шагов, – съехидничал Нимар.

И тут госпожа Дори вздохнула, привлекая внимание сыновей.

– Мама, что тебе известно? – серьёзно посмотрели братья на старую оборотницу.

– Ближе к рассвету Амари принёс мужчина… вроде оборотень – волк, – братья расслабленно выдохнули. – Он сказал, что встретил её по дороге. У девочки много смертей случилось в больнице, полное истощение магического резерва, её какой-то шакал нашёл, вроде главарь северной банды. Эта, – оборотница прошила меня недовольным взглядом, но всё же продолжила: явно с рассвета ничего не ела, не пила и спать не пошла, а носилась по городу, затем по больнице.

А мне она об этом не рассказывала, и не помню, чтобы рассказывала своему незнакомцу распорядок дня. Да и не стала бы я травмировать его и так повреждённую психику смертями. Тем более смертями детей.

– Если оборотень, то понятно, почему принёс. И дом нашёл по запаху. Видать сильнее нас с братом будет. Но как вы встретились, Амари? – задумчиво произнёс Нимар.

– Он очень добрый и сильно мне помог, – признаваться было мучительно стыдно, но я и так сильно перед ними провинилась. Оскорбить ещё и молчанием? Нет, я на такое всё же не способна. – Я сбежала из того грязного места, куда меня привели, а по пути встретила господина Дархарза. Я… видимо, от слабости и опустошения резерва потеряла сознание, едва успев отойти на несколько десятков метров. И, видимо, ему пришлось нести меня, а это ведь, вероятно, через полгорода. И это в его то состонии… он ведь едва способен различить реальность и вымысел. Но он был так благороден, что принёс меня домой, и даже поднял на второй этаж… я обязана найти и отблагодарить его. В моих силах ему помочь и я сделаю для этого всё возможное. И мне уже пора в больницу, потом надо на работу, я обязана лечить тех, кому ещё в силах помочь.

Я торопливо поднялась, побеспокоив Грея и поспешила на второй этаж. Мне нужно привести себя в порядок и идти на работу.

– А ну стой! – братья подскочили разом.

– А вам надо отдохнуть и поесть, я вам это как целитель говорю.

Вдова же молча опустилась в кресло и сопроводила уходящую на второй этаж дома эльфийку. Она не стала упоминать о том, что властный и по словам юной целительницы «умалишённый» оборотень странным образом подавлял. Запах зверя в нём присутствовал, да, но вот волк… вряд ли. Таких сильных волков не бывает, да и фамилия Дархарз… она не принадлежит оборотням, но вот демонам или драконам… нет, демоны в средний мир не захаживают, в этом старая оборотница была уверена. А вот драконы уже другое дело. Драконы – высшие существа этого мира и являются его безрадостной реальностью. Любой представитель этой расы мог спокойно стереть с лица земли весь континент, и в силе данного конкретного дракона сомневаться не приходилось. Они были и всегда будут высшими, и в том, что «господин» Дархарз был высшим, старая торговка не сомневаясь ни мгновения. Глаз за долгие годы торговли был намётан. И она поняла если не всё, то многое. Этот дракон странным образом заботился о той, чей явно аристократический род по их же решению был уничтожен. И он именно заботился. Не домогался, не положил на неё взгляд, а именно проявлял заботу. Причём, проявив заботу, он не планировал более фигурировать в её жизни. Это удивляло безмерно, но столь же безмерно успокаивало.

– Мама! Ну вот иди убеди её! – откровенно бесился Ниран, да и Ронмар был уже на грани оборота.

Надо же, а ведь прошли всего сутки. Братья – близнецы, что были так различны в своих интересах и предпочтениях с младенчества – влюбились в одну девушку. Амариллис Вейгейрос госпожа Дори знала всего вторые сутки и всё же понимала – она леди. Леди благороднейших кровей. Такая не ответит взаимностью ни одному из её сыновей. Нет, вовсе не из-за гордости или чистоты крови, вовсе нет. Просто девочка слишком хорошо знает, что сделают другие такие же высокородные с теми, кто покусился на чистокровную эльфийку. Да и саму девушку не похвалят, скорее отправят на полное очищение тела и мыслей, ведь таких проступков аристократия никогда не прощала. Слишком уж помешаны на чистоте крови и рода.

– Мальчики, пошлите. Не смущайте девушку своим напором, да и от вас обоих потом разит, может она от этого и сбежала! – громко прикрикнула она, зная, что девушка сейчас стоит за переплётом лестницы. Её слёзы пахли отчаянием, но были не лишены надежды. На что же она так сильно надеется?

Глава 19. Высокий лорд

Континент эльфов Прироадаль.Целительница Амариллис Вейгейрос.

Желание родителей, новую жизнь сложно начинать самостоятельно. Сложно и фактически невозможно. Доказательством этого была вчерашняя «свадьба», поэтому я всё-таки приняла помощь семьи Дори. Единственное, в чём мы не пришли к единому мнению, так это моя безопасность в доме. Она была категорически против того, чтобы я проживала одна в доме, пусть и хорошо защищённом магически. А я уже была категорически против переезда в их дом. И причиной тому была не моя гордыня, а их безопасность. Я аристократка, более того – я принцесса. Пусть и находилась в личине с малого возраста, но мало ли. Тёмные эльфы, годами притесняемые аристократией нашего королевства и в том числе – чистокровным светлым эльфам, и это я понимала отчётливо. Но это понимала я, это понимали все… кроме вдовы Дори.

– Амари, маленькая девочка, да какое мне дело до того, какой чистоты кровь течёт в твоих жилах? Да духи моих предков будут являться ко мне во снах, если я не уберегу столь светлую девочку. Ты же сокровище, столь добрая и прекрасная как внешне, так и внутренне. Словно луна, что освещает ночные просторы природы. А луна для оборотней священна. – заявила она непреклонно, попивая ромашковый чай из маленькой чашечки.

Чашечка была явно кофейной, если исходить из формы и размера, а вот если брать в расчет протяжённость чаепития – это была бездонная бочка. И всё же я сумела уйти от этого разговора, просто сбежав из собственного дома. Дожилась, называется. Ведь, что бы не говорила госпожа Дори, мне не забыть усеянные ожогами тела жителей бедных кварталов, которых погнали лишь за то, что они помели спрятать аристократов. И мне не забыть ту страшную ночь, в которую униженные жестоко брали реванш, а я содрогалась от ужаса, стояла на дороге и дрожала, борясь со страхом, что брал вверх над всеми клятвами и внушениями.

Мой мир, мир правления светлых эльфов был разрушен. Мне предстояло забыть о высоком положении, о титуле и тех возможностях, что он даровал. Предстояло найти новую себя в новом, возникшем на обломках власти королевской семьи светлых эльфов.

Но первым делом надо найти своего спасителя.

С такими мыслями я дошла до столичной лечебницы имени Роз. Большое высокое здание, единственное здание из гномьей руды в столице эльфов, кои не любят любых построек из мёртвых материалов. Лечебница представляла собой большое серое здание, построенное полым внутри прямоугольником без единой щели или окна. Вокруг лечебницы были построены железные изгороди, выполненные в форме роз. Изгородь извивалась железными шипастыми стеблями роз с прекрасными, но магически опасными бутонами. Нимар, сопровождающий меня вместе с Греем, высоко задрал голову, оценивая опасность данной изгороди. Видимо, он впервые в этой части города. Я прошла к воротам и предъявила документы Амариллис Вейгейрос, доктора – стажёра центральной больницы и, соответственно, была пропущена. А вот Нимара с Греем остались за воротами, не пропущенные суровыми охранниками.

– Светлого утра, доктор Вейгейрос, – поприветствовал меня первый из пяти внутренних охранников лечебницы.

– Вечнозелёного леса, господин, – я чуть наклонила голову, приветствуя сурового мужчину.

Реверансы и глубокие поклоны в лечебнице Роз были не приняты. Мы, доктора и посетители, не имели права на излишне резкие движения, демонстрирования приверженности этикету, повышать голос, жестикулировать, улыбаться и излишне проявлять какие-либо эмоции. Это лечебница. Здесь находятся те, для кого любой жест мог стать болезненным напоминанием об эпизоде жизни, приведшем к безумию или же напротив, об эпизоде придуманным воспаленным сознанием.

– Беспорядки вас не коснулись, мисс? Вы же чистокровная эльфийка, полная света, это издалека видно. – продолжил беседу всё тот же излишне любопытный сторож.

– Я закончила обучение и вернулась лишь пару дней назад. Поэтому всё благополучно, благодарю, – всё тем же ровным тоном ответила я. – А вас?

– А мы привезли свои семьи сюда, – ответил уже второй страж. – Переждали неделю революций после казни, а так всё спокойно, мы же не аристократы, да даже не чистокровные эльфы.

Я приподняла уголки губ в улыбке, старательно спрятав боль и горечь.

– А вы к нам по какому поводу? К докторам, или… может кто-то из семьи, друзей? – вопросил третий охранник, привлечённый нашим разговором.

Последняя часть предложении прозвучала неуверенно. Это странно, но в лечебнице для умалишённых редко бывали посетители. Почему-то это место старательно обходили стороной, будто она была чем-то заразным. О таких больных как родственники, так и друзья старались забыть, и если навещали, то раз-два в год, не чаще. Это так грустно и жестоко.

– По личному делу, – ответила я стражнику.

Подумалось, что в будущем я хотела бы это изменить. Ведь умалишённые, они как дети – радуются самым простым вещам, знакомым лицам, хорошим воспоминаниям. Они не безнадёжны. Их можно вылечить, ведь внутри они такие же личности, как и каждый из нас.

– Это к директору?

Вопросил другой сторож, видимо им тут совсем скучно работается.

– Да, господин, – улыбнулась заскучавшему мужчине.

– Так у него ж поверенный от нового короля сейчас, милорд Дироз, – сообщил первый стражник. – Занят он.

Дироз? К директору лечебницы Роз пришёл Дироз, действительно, совпадение так совпадение. Но опустим этот весьма и весьма странный момент. Главное то, что к директору я не попаду, тогда нужно искать тех, кого можно спросить о моём случайном знакомом, что так благородно меня спас.

Точно же! Преподавательница по искусству врачевания разума как-то рассказывала о своей приёмной сестре – Лягарии Цветарин, представительница абаксиальной (пометка! Абаксильный – «вдали от оси». У эльфов исторически основная ветвь семьи называется адаксиальной ветвью, а побочная – абаксильной) ветви семьи Ромашкирин. Она как раз должна работать в лечебнице Роз главным врачом.

– Господа, а доктор Лягария Цветарин из абаксильной ветви семьи Ромашкирин на месте?

Мне кивнули. Все и разом. Поблагодарив и пожелав всем солнечных дней, я поспешила к одной из самых легендарных целителей. А она, пусть и была чистокровным человеком, даже без каких-либо способностей к магии, была легендой и имела уважение даже в среде эльфов. Она была той, к кому прислушиваются даже самые именитые, магически одарённые целители. Цветарин имела дар, нет, не так. Она имела умение находить подход к любому умалишённому, абсолютно любому. Всего несколькими словами, жестами, тоном голоса она успокаивала буйных, входила в доверие к параноидальным, умела даже вызвать желание жить у суицидальных. Поразительная женщина, чья стойкость, сила духа и верность жизненным принципам неизмеримо восхищали. У неё была совсем непростая жизнь до того, как её приняли в семью Ромашкирин. Преподавательница рассказывала, как в одной из поездок по исследованию болезней человеческой расы они с отцом наткнулись на вымершую деревню. Это был новый вирус, названный в тот же день «Чумой Алого неба». Этой болезни подвержены только люди и забирает жизнь она за считанные мгновения, а причиной её является искусственно выведенный вампирами цветок, по которому и был назван вирус – Алое небо. Для вампиров он как лекарство, позволяющее ускорить регенерацию клеток, а вот для людей оказался сильнейшим ядом. Единственная, кто выжил в деревне – шестилетняя девчка Лягария Цветарин, что раскладывала алые, словно свежая кровь цветы Алого неба на могилке своих родителей и 8 братьев. Они все умерли одновременно, оставив после себя лишь не самые лучшие воспоминания маленькой девочки. У девочки оказались повреждены рёбра. Постоянные избиения и тяжёлая работа спасли эту маленькую девочку от ранней смерти. Смерть от повреждённых лёгких грозила ей через год, но её сразу и полностью вылечил тогда ещё будущий герцог с помощью своей дочери, чей целительский дар проснулся при виде израненной девочки с абсолютно безразличными глазами. На лекциях профессор однажды сказала: «Вот вы говорите проблемы, трудная жизнь, с даром проблемы, учиться сложно, сессию сдать не можете, грубая после операций кожа. Я вам так скажу – это мелочи, а не проблемы. Это сущий пустяк! Трудно, это даже не видеть, а быть маленькой израненной девочкой, у которой разом погибла пусть и не любящая, но семья. Тяжело, это быть в заполненной трупами, лежащими тут и там по всей деревне и копать могилу за могилой, понимать, что ты осталась совершенно одна в этом жестоком мире. Больно, это собирать алые цветы истинной смерти и раскладывать их на могилы ещё недавно живых людей, что были тебе семьёй. Трудно принимать себя живой, когда должна была быть мертва вместе с остальными и понимать, что ты и дальше должна жить, вот только уже совершенно одна. А всё прочее те мелочи, для преодоления коих стоит жить!» Это был единственный раз, когда профессор говорила о своей семье, но я узнала всё. В тот же месяц исследовательскую экспедицию свернули и будущий герцог вернулся домой уже с двумя дочерьми, которые было словно свет и тень. Ещё несколько лет маленькая девочка тенью ходила за своей спасительницей, но в новой семье она смогла раскрыться и обрести свой путь, на котором стала сиять, подобно солнцу. Великая женщина. Мудрая, невероятно сильная и выносливая. Женщина, на своих руках вырастившая всех своих детей, помогающая им с внуками, и работающая даже в возрасте восьмидесяти семи лет, что даже для одарённого магически человека – нонсенс. Хотелось бы и мне стать такой же сильной. Наверное только её пример и позволяет мне до сих пор стоять на своих ногах и стремиться в будущее, ведь в отличие от неё меня любили, пусть и не говорили, старались не показывать, но… любили. Любили настолько, что спасли мою жизнь ценою своих. Мою и брата. Мой брат… последний луч надежды в моих глазах. Стоили мне только подумать о примере Лягарии Цветарин, как спина распрямилась, плечи расправились, лицо стало непроницаемой маской и из походки в единый миг ушла резкость движений, они стали плавными, как крылья белого лебедя. На душе стало легче и спокойнее, восстановился внутренний баланс. Я ощутила, что справлюсь со всеми трудностями и жизненными невзгодами и…