Твой не любимый

Тяжело дыша смотрю на проклятое дилдо с моторчиком. Его заботливо зарядили, и оно было готово к использованию.

– Смазку не взял. Но я думаю ты справишься. Да, моя девочка? Ты же повеселишь своего мужа, ублажишь его?

К горлу подкатила волна тошноты и все внутри замерло. Это было не просто унижение. Это было нечто гораздо более мерзкое.

– Я жду. Не зли меня. Этот брак может стать для тебя самым настоящим бессмысленным пеклом, если ты не будешь мне подчиняться.

Лицо исказилось от боли и на глаза навернулись слезы. Я знала, что он имеет ввиду. Он намекает на дочь.

Это был час насилия. Самый жуткий и мерзкий час в моей жизни, когда я сама себя унижала, причиняла себе боль, покрывалась потом, стонала, потому что меня заставляли стонать, трахала свое тело проклятыми резиновыми пенисами, которые были настолько огромны, что не влезали в меня. Вместо смазки приходилось использовать свою слюну. А он командовал.

– Соси, трахай, снова соси. Стань раком. Вгони его в глотку. Трахай себя пальцами. Когда ты уже кончишь, сука?!

Это был жуткий оргазм. Болезненный, выстраданный, вымученный. Он не принес наслаждения, он ничего не принес кроме разочарования и слез. Я распласталась на полу и плакала, вздрагивая от мерзких спазмов. Я чувствовала себя изнасилованной, оплёванной, испачканной. Наверное, если бы он взял меня сам насильно, то это и в половину не было бы так мерзко.

– Та ладно…можно сказать тебя целый час имели. Это должно принести радость…наслаждение, нет?

Хрипло говорит и смотрит на меня все так же. Бледный, весь осунувшийся, с заостренными чертами лица, покрытый каплями пота. Я медленно встаю с пола, иду в душевую. И там долго смываю с себя эту грязь, это адское разочарование и боль. Мне очень плохо. Меня буквально трясет от этого состояния. Никогда в жизни меня еще так не унижали и не смешивали с дерьмом. Моими же собственными руками. Ведь я могла отказаться? Я могла выйти отсюда с гордо поднятой головой. Я даже могла отказаться от этого брака и сесть в тюрьму, а потом выйти свободной. Но я сделала свой выбор. И палач здесь не он. Палач – это я. Слабовольная дура, которая недооценила противника и не продумала все ходы. Я сама себя казнила.

Когда вышла, остановилась в дверях, глядя на его лицо в профиль и застыла всем телом, превратилась в каменное изваяние. Он, наверное, не услышал, как я вышла…потому что не отреагировал, потому что я заметила, как по его щетинистой щеке скатилась слеза и, пробежав по подбородку и сильной шее, спряталась за воротником футболки, оставив мокрую дорожку. Глаза словно остекленело впились взглядом в никуда.

Его пальцы сильно сжимали простынь и, казалось, все его тело сейчас подскочит или сломается напополам. Треснет. Я долго так стояла, а он так же долго смотрел в потолок и по его щекам катились слезы. Я молчала, чтобы не знал, что я вижу…Боль внутри стала сильнее, оглушительней, она захлестнула меня с головой и я вдруг поняла, вдруг произнесла это внутри, охрипшим голосом. Сама себе. Мы прокляты. Мы с ним просто оба прокляты. Обреченные страдать и мучать друг друга.

И ведь кто-то это сделал…кто-то превратил нас обоих в инвалидов, в искалеченных безумцев, связанных друг с другом. Я подобрала с пола чудовищный подарок, вымыла его, спрятала обратно в коробку. Потом достала из сумочки томик Ремарка села на стул и просто начала читать вслух.

Он молчал и все так же смотрел в потолок. А я просто читала. Это было дико после всего что произошло в этой комнате, это было обреченно и безумно, как-то необратимо. Но я вдруг поняла, что должна читать. Ему. Просто сесть с ним рядом и читать «Триумфальную Арку», написанную в такой же агонии в какой мы с ним оба пребывали сейчас. И я не знаю что нас ждет завтра.

Глава 4

Его выписали домой. Никакой радости, никакого веселья. Я присутствовала при том, как врач говорил, как обрабатывать ноги, как смазывать шрамы. Какие упражнения делать. Посередине Влад его оборвал.

– Хватит. Какие на хер упражнения! К херам все. Давайте вашу выписку и валите отсюда!

Доктор замолчал, но перечить не посмел. Я виновато на него посмотрела, но он на меня даже не обратил внимание. Ну это и логично они все видели, как ко мне относится их пациент. А для него я просто тряпка. Он даже по имени ко мне не обращался.

– Эй ты, подай мне воды.

Вот так он со мной говорил. И я подавала. Нет, не потому что боялась его, не потому что думала о том, что он накажет меня и лишит общения с малышкой. Мне было безгранично жаль этого сильного человека. Я никогда не хотела бы оказаться на его месте. Нужно было очень хорошо знать Влада чтобы понимать – он чувствует себя мертвым. А еще… в своей смерти он винит меня.

Когда все было готово для выхода из больницы я все же пришла сама к врачу, прикрыла дверь кабинета.

– Здравствуйте, Константин Петрович.

– Ааа, вы сиделка Салтыкова?

– Нет, я его жена.

Глаза доктора округлились и выражение лица все же изменилось из раздраженного на более заинтересованное.

– Я бы хотела получить все наставления по уходу за ним и по реабилитации. Расскажите, что вообще происходит и чего ожидать в будущем.

Врач выдохнул надув щеки, потом поджал губы, опустил голову к столу и снова посмотрел на меня.

– Наставления вы получите. Я отправлю вам в печатном виде на мейл, если хотите. Насчет того, что происходит…На самом деле проблема не так физическая, как психологическая. Все же он лишился не обеих ног, а одной. Это не делает его прикованным к постели. Но есть психологические и невралгические нарушения особенно после черепно-мозговой травмы.  Чего вам ожидать в будущем…даже не знаю. Мы провели всеобщее обследование. Есть нарушения с движениями так же из-за травм. Есть проблемы с эрекцией и могут быть и дальше. Тут надо работать и психологически и с врачами. В целом состояние удовлетворительное. Вам бы психиатра хорошего, невролога, какие-то группы поддержки. Ну и супружеская жизнь будет непростой… я бы сказал.

Как-то так.

Я кивнула и опустила голову. Если он все это таким же тоном сообщил Владу то могу представить его реакцию, а так же понимаю почему он так вел себя со мной…Самое страшное для мужчины это узнать о своей несостоятельности, особенно для такого мужчины как Влад. Это смерти подобно.

– Спасибо. Но каковы ваши прогнозы? Как вы думаете все можно восстановить?

– Да, все возможно. Главное настрой пациента, его желание. Участие в лечении и реабилитации.

Я вышла из кабинета и сама тяжело выдохнула. Я не знаю, чего я хотела. Не понимаю собственных эмоций, чувств и того что ожидает меня завтра. Но от меня ушла ненависть. Я вдруг перестала ее ощущать, она больше не жгла мне душу, она не отравляла ядом мои легкие. Я больше не испытывала всепоглощающей жажды мести.

Мой сотовый зазвонил и я посмотрела на номер. Брат.

– Да, Пашка.

– Привет. Ну что? Выписали?

– Да, выписали.

– Что будешь делать?

– Поедем домой.

– Ты не хочешь попробовать…

– Нет! Не хочу. Теперь не хочу.

– Я бы помог. Тебя бы нигде не нашли ни тебя, ни ребенка.

– Нет… я не могу.

– Ты дура, да? Он унизил тебя, втоптал в грязь, сделал из тебя тряпку.

– Без меня он умрет…

– Разве не этого ты хотела?

– Теперь не хочу.

Увидела, как водитель закрывает двери машины и поспешила туда.

– Потом поговорим…

– Есть кое-что.

– Что?

– Помимо нашей фирмы была еще одна. Кто-то копает под Салток помимо нас.

– Давай потом об этом, хорошо. Мне пора.

Дома его встречали. Но он с такой яростью заорал

– Все пошли вон! – что слуги разбежались куда глаза глядят. Бодя втолкнул коляску в дом, потом они вдвоем поднимались на второй этаж. Он придерживал Влада и тот прыгал по ступенькам на одной ноге. Я молча шла сзади. Когда Бодя расположил Влада у него в комнате, помог улечься на постель, я ждала его за дверью. Он окинул меня презрительным взглядом и хотел пройти мимо, но я удержала его за руку.

– Надо разместить его на первом этаже. Я осмотрела комнаты. Помогите обустроить.

Прищурился с недоверием глядя мне в глаза. Как будто не ожидал что я это скажу. Как будто замер на какие-то доли секунд.

– Внизу есть две комнаты. Они смежные. Их можно оборудовать под спальню и кабинет. Ему не нужно будет подниматься наверх. Просто…кто-то должен всем заняться.

– Я займусь. Сегодня же все будет готово.

– Спасибо.

– Если ты что-то задумала… в доме есть камеры, и я могу следить за всеми твоими передвижениями.

Я ничего не ответила на эти его слова, только тихо спросила.

– Когда сюда привезут мою дочь?

– Когда Влад решит, что готов к встрече.

– Он обещал мне, что мы будем видеться. Девочке нужен дом, а не няньки!

– Влад решит этот вопрос.

– Влад сейчас ничего не решает…он не хочет решать!

– Ты мне это говоришь? Ты…ты кто сделала с ним это? Молчи … если бы не он я бы сам лично оторвал тебе голову.

Он прошел мимо меня и направился к выходу из дома на ходу доставая сотовый и набирая кого-то.

– Мне нужны люди для перестановки мебели. Нужен дизайнер. Срочно. И нужен человек, который все оборудует для инвалидной коляски.

Больше всего я, наверное, боялась вечера. Боялась, что он позовет меня или наоборот не позовет.

Меня поселили в комнатку смежную со спальней Влада. Ее обустроили так, чтоб я в любое время могла прийти к нему. Так же слышать звонок, когда он меня зовет. Я уже бывала здесь. Меня привозили принять душ, отдохнуть. Со времен моей работы здесь мало что изменилось. Я познакомилась со слугами и распорядком дома, некоторые помнили меня. Хозяйка была консервативной и люди работали здесь долгими годами. Здесь всем распоряжалась Маргарита и все правила были установлены ею. Как и раньше. За всем следила Лариса доверенное лицо Маргариты Юлиановны. И когда она меня увидела, то злобно поджала губы. Мы с ней друг друга помнили.

Вечером я вышла чтобы пройти в кабинет и там посмотреть нужную мне информацию в компьютере и наткнулась на Ларису. Она давала распоряжение слугам насчет утренней работы. Смирила меня гневным взглядом, но ничего не сказала. Я прошла в кабинет…Еще пока Влад был в больнице я изучала сайты, изучала его проблему, читала блоги людей с такими же увечьями. Даже с несколькими познакомилась. Я хотела понять, как себя вести и как общаться с ним, чтобы не задеть, чтобы не причинить боль.

«Самое главное НЕ ЖАЛЕТЬ» это стало как девиз. Не сметь показывать жалость. Как обустроить быт, удобные места в доме, что нужно сделать, чтобы облегчить принятие душа. Помимо меня был еще помощник, он помогал Владу мыться, справлять нужду. Я бы и сама могла, но он отказался. И я старалась не нарушать его границы.

Зашла в соцсеть и написала Георгу, парню с которым мы познакомились несколько недель назад. Он пострадал в аварии пять лет назад и уже полностью приспособился к жизни. Вел свой блог и несколько страниц в соцсетях, помогал людям адаптироваться к жизни. Я хотела задать ему несколько вопросов, но не знала как подступиться чтобы не обидеть.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.