Измена. Твои (не)желанные

Я с трудом открыла глаза, не желая возвращаться в реальный мир. Женя целовал меня без конца, покачивая в медленном танце. Это было немножко стыдно и совсем неправильно, наверное: вот так, не скрываясь, обниматься и ласкать друг друга на глазах у всех… Женины руки пробрались под край моей кофточки и теперь обжигали мою спину, заставляли плавиться, теряться в пространстве, томиться и гореть…

Но никто вокруг не обращал на нас внимания: каждый занимался своим делом. Кто-то пил, кто-то пел, кто-то устроил танцы на столе… Всем было весело, ярко, безрассудно и свободно. Я бы ни за что не подумала, что студенческие вечеринки – это так здорово, не только в кино, но и в реальности.

– Ты знаешь, где все стоит, Макс. Иди и возьми. Я что тебе, прислуга? – Женя грубовато отбрил друга, прижимая мое алое лицо к своему плечу. Он будто чувствовал, как меня накрыло смущение от того, что нам помешали.

– Ну, ладно. Хотел намекнуть тебе, что нужно сделать перерыв… – Макс не хотел отваливать, хоть ему на это и намекнули. Хихикнул как-то очень похабно. – Вы тут шоу-то совсем не устраивайте. У людей камеры, помнишь? Завтра ваш вертикальный секс увидят все, кому станет интересно…

Ужас! Волна стыда накрыла с головой, я сжалась в комок, представляя, что вот эта чья-то «забавная» запись завтра дойдет до мамы… На этом и закончится моя никудышная жизнь!

– Спасибо за заботу, друг. Я, и правда, что-то немного увлекся. – Женя говорил с ним через мою голову, а сам продолжал успокаивающе гладить по плечам и спине.

– Смотри. Не подставляй девчонку. Тебе-то нечего терять, ты у нас парень известный… А ей-то нафиг оно надо?

Он ушел. Я застыла. Все обаяние момента куда-то схлынуло…

– Прости, малыш. Я чересчур увлекся… – Женя вел себя, как ни в чем не бывало. Потянул меня снова в танец.

– Мне стыдно.

– Хочешь, сбежим от них? – Его глаза горели бесовским, влюбленным, шальным огнем. Заражали меня безумием.

Так не хотелось потерять ощущение сладости. Потеряться в нем.

Когда еще у меня будет такое счастье?!

– Куда? А как же гости? Разве можно их оставить? – Задавала вопросы, а сама, затаив дыхание, мечтала, что Женька обязательно найдет ответы на все. И справится. И уведет меня от всех куда-нибудь. Туда, где мы будем только вдвоем и вместе!

– Макс присмотрит. Ему не впервые. – Он куда-то потянул меня, в сторону от всех. Я послушно зашагала следом.

Темные коридоры, в которых уже не было посторонних, приглушали посторонние звуки. Было таинственно, томительно и загадочно.

Дыхание перехватывало от предвкушения. Я ведь не маленькая. И прекрасно знала, чего хочет Женя. Казалось, что сейчас начнется сказка…

– Не бойся, Лесь! Ничего не бойся! Все будет прекрасно, поверь мне! – Он шептал мне куда-то в кожу, задирая кофточку. Пальцами оглаживал ребра, обводил краешки белья, целовал живот, обводил пупок носом…

– Я не боюсь. – Было так сложно удержаться на ногах. Оставалось только держаться за плечи Жени, стоящего передо мной на коленях… Втягивала воздух через нос, сжимала зубы, а обратно его выпустить не получалось…

– Ты вся дрожишь, Олесь! И мурашками покрылась…

Только после его слов ощутила, что меня целиком трясет. Пальчики на ногах поджимались, бедра свело… Что-то очень тяжелое, плотное, горячее перекатывалось внутри… Будто вязкая лава искала выход, и никак не могла найти, поэтому крутилась, бурлила, закипала… В легких что-то шипело…

– Это от волнения… Не от страха…

Глаза, широко открытые, впитывали в себя все: и его склоненную голову, с густыми вихрами на затылке, и широкие, надежные плечи… на них перекатывались мышцы – такие гладкие, такие красивые, после того, как Женя стянул с себя футболку…

Боже, только от этой красоты можно было бы сойти с ума! Любуясь им, пропустила момент, как с меня стащили всю одежду. Всю. Вообще.

И даже прохлада по коже не пробежала… Кипящая лава внутри согревала так, что можно было бы и голой на мороз: ничего бы не случилось со мной!

Упала на белоснежные простыни – как в кино! И так же глаза распахнула от восторга!

Прохладная гладкая ткань подо мной – и жгучий, раскаленный Женька – сверху. Вдавливает меня в простыни. И уже от этой близости – когда ни миллиметра между нами – хочется кричать в восторге. Я млею. Постанываю… Облизываю сухие губы… Ловлю его рот – так, кажется, легче будет дышать. Одно на двоих дыхание – это же так здорово! Это такое счастье! Так сладко и так легко…

И совсем не больно и не страшно, когда он делает первый рывок. Отчаянный. Смелый.

Кусаю его губу нечаянно… Шиплю…

– Ай! – Хором вскрикиваем. Тормозим. И улыбаемся друг другу.

Кажется, я только что нашла свою жизнь. Настоящую. Вот она – смотрит в мои глаза и плавно, очень осторожно двигается. Ловит мою реакцию. Хмурится, когда я хмурюсь… Трется щекой о мою щеку, что-то шепчет сдавленно… Кажется, о любви. О том, что я – мечта. И что он умрет ради меня…

А потом я сама умираю. Неожиданно так. Только что было совсем некомфортно. Потом томительно, будто вот-вот что-то должно произойти… И колени сводит, и сжимается все в животе и груди… Тянет, ноет, заставляет морщиться и хныкать… А потом взрывается и летит. И я лечу. А упасть забываю. Теряюсь в темноте, в пространстве, в его ласках… Теперь и умереть не страшно. Вот прямо сейчас – пожалуйста, я готова!

– Вот, смотрите! – Какой-то неприятный звук вырывает из забытья! – Я же вам говорила!

Яркий, резкий свет лампы ослепляет, заставляет жмуриться, прятать глаза под ладонью.

– Сын, что это за шлюха в моем доме?! Кто тебе позволил тащить сюда грязь?!

И меня прижимает к постели. Раздавливает. Я физически ощущаю, как тонна грязи, тяжелой, вязкой, липкой выливается сверху! И под нею просто невозможно двигаться, дышать, смотреть… Жить невозможно больше!

– Отец, выйди, пожалуйста. – Спокойный голос Жени возвращает меня в реальность. Позволяет впервые вдохнуть по-настоящему. Поверить, что я еще могу пожить немного…

– Что?! Ты совсем охамел? Выкидывай отсюда эту шваль! – Слышу тяжелые шаги, приближающиеся к постели. Корчусь, ежусь, превращаюсь в комочек. Надеюсь, что меня тут просто не заметят!

– Выйди. Мы сейчас оденемся и уйдем. – Женя твердой рукой прижимает одеяло, накрывает меня с головой, не позволяет отцу его сдернуть.

И я молюсь – за него. Прошу у Вселенной, у Бога, у всех на свете ангелов для Жени всего хорошего. Это моя ему благодарность. За то, что не позволил своему отцу смотреть на меня голую.

– Кто ты такой, чтобы здесь командовать? – Я не вижу лица мужчины. Но слышу по голосу, что он все больше и больше ярится. И каждое новое слово сына заставляет его сердиться все больше и больше.

– Пап. Я все понимаю. Ты не в настроении. Но не позорь меня и Олесю. Иначе я перестану тебя уважать.

Зажала рот кулаком, зажмурилась… Хотелось плакать и целовать его – за уверенность, за поддержку, за его спокойствие… За то, как надежно он пытался меня оберегать…

– Ты моего уважения уже лишился, сын! Я тебя предупреждал: никаких девок в моем доме! А это как понимать?!

– Это не девка. Прекрати ее обижать! – Еще крепче сжал меня. Погладил, пытаясь успокоить даже сквозь одеяло.

Пауза казалась бесконечной. Хватка на несчастном одеяле ослабла – больше его с меня не стягивали, и на том спасибо.

Мужчина рядом с нами переступил с ноги на ногу – тяжело, увесисто. Казалось, там стоит какой-то страшный великан, способный меня раздавить одним пальцем!

– Десять минут.

И шагнул куда-то в сторону.

– Что, пап? Я не понял?

– Чтобы через десять минут ее здесь не было!

Дверь грохнула так, что все вокруг затряслось. Еще чуть-чуть – и потолок упал бы нам на голову.

– Выбирайся, котенок. Время пошло… – Женя сел рядом со мной, но не спешил разворачивать из кокона, в который сам же и запрятал.

– Да. Сейчас. Он точно ушел?

– Конечно. Отец у меня тот еще альфач, но уж точно не извращенец, и разглядывать тебя не станет.

– Зачем ты так меня подставил, Жень? – Мне совсем не улыбалось проверять, что же может случиться через эти десять минут. Выскользнула из постели, принялась панически хватать свою одежду. Натягивала ее, даже не проверяя…

– Стой. Ты наизнанку блузку натягиваешь! – Он придержал меня за руку, снял кофточку, расправил и снова помог надеть.

– Какая разница? Мне бы успеть…

– Если оденешься неправильно, это к ссоре! – Он назидательно поднял палец. Улыбнулся невесело, чмокнул меня в нос. – Побежали, маленькая. Может, успеем еще…

– Куда? – Я глянула за окно. Там стояла ночь. Глубокая и темная.

– Провожу тебя, Олесь. Не отправлю же одну на улицу?

Он снова вел меня темными глухими коридорами. Только теперь они потеряли свое очарование, и на сказку вовсе не были похожи… Скорее, на темный страшный замок, в котором где-то сидел страшный дракон…

– О. Надо же! Уложились…

Грозный дракон никуда не делся. И не прятался вовсе: он ждал нас в кресле в гостиной. Развалился там с каким-то напитком… Очень похожий на Женю – такой же статный и красивый.

Только злой. И взгляд – холодный и жесткий. Я будто заглянула в будущее: когда мой Женя повзрослеет, заматереет и будет вот таким…

– Пап, я вернусь, и мы поговорим. – Он даже не оглянулся в сторону отца. Только ускорил шаг и потащил меня в сторону двери.

– А ты куда собрался? – Мужчина резко поднялся и шагнул к нам.

Я не привыкла показывать страх. Жизнь научила: чем сильнее трясешься, тем больше тебе прилетает… Но тут не смогла не сжаться. Спряталась у Жени за спиной…

– Провожу Олесю – и вернусь. – Он вообще ничего не боялся, кажется. Не дрогнула ни одна мышца, когда отвечал отцу.

Спокойно взялся за ключ, провернул его.

– Сама дойдет, не маленькая. Ты останешься здесь. – Припечатал. Размазал.

От одних этих звуков хотелось бежать отсюда, сверкая пятками.

– Ночь на дворе. Я не пущу девушку одну никуда. Довезу и вернусь. Ничего не случится за это время!

Женя отвечал такими же фразами – короткими, рублеными, бесстрастными. И от этого становилось еще страшнее. Никогда я не видела еще, чтобы люди так себя вели с агрессором: без страха, скорее, с вызовом…

– Ключи на стол положи.

Господи. Чем он еще накажет сына? И за что, главное, за меня?! Разве я сделала этому человеку что-то плохое?

– Как скажешь. – Женя усмехнулся. Не спеша, отцепил автобрелок от связки, швырнул его на журнальный столик.

– Карта твоя заблокирована. Такси не вызывай. Не позорься. Заплатить не сможешь!

Где-то в глубине помещения пискнула девчонка.

Наверное, та самая, что привела его в нашу комнату. Ее не видно в темноте, зато прекрасно слышно отчаяние… Она молчала все это время… А теперь вот. Похоже, что Женькина карта без денег – единственное, что могло ее так сильно задеть…

– Пешком дойдем. Не беда.

– Телефон тоже клади сюда.

– Бать! Может, мне и трусы оставить? Если тебе так неймется, могу и голым уйти! Ты этого хочешь?!

Женя впервые повысил голос. И это показалось мне полным концом. Сейчас они подерутся, наверное…

– Уйди с моих глаз! Сейчас же! И чтобы к утру был дома!

Дверь, захлопнутая Женей за нами, могла бы разрушить весь дом. Уши заложило от грохота.

– Пойдем, Олесь. Пешком, конечно, дольше, но мы с тобой доберемся!

– Прости меня, Жень… Я не думала, что так выйдет…

Мне до боли было жалко его. Никогда никому не желала таких ссор: как ни притворяйся, что тебя это не трогает, не задевает, это все равно больно. Можно научиться надевать броню, не дергать ни одной мышцей… А внутри все истекает кровью…

– С ума сошла? За что ты просишь прощения, малыш? – Он сгреб меня в объятия, прижался к макушке подбородком… Начал укачивать, как маленькую… – Отец не должен был появиться сегодня. Он уехал в гости к другу на несколько дней…

– Думаешь, кто-то настучал?

– Конечно. Но я разберусь с этой стервочкой. Не бойся. Все будет хорошо, малыш!

Глава 10

Олеся. Настоящее

– Ты же одна сейчас? – Аверченко имеет какой-то избирательный слух: все, что ему не нравится, он просто пропускает мимо…

– У тебя проблемы, Евгений. Только не пойму с чем: с памятью, зрением или с умением считать…

Перетаптываюсь на пороге. Уйти бы уже, хлопнув дверью перед его носом. Запереться на все замки, набросить цепочку… И снова жить в спокойствии, с бабулей и сыном…

Но что-то не позволяет. Что-то держит меня вот здесь, в холодном подъезде, в тапочках на босу ногу…

Знание, что он так просто не уйдет? Что может вернуться и завтра? Или, еще хуже, начнет стучать и долбиться, пока опять не открою?

Или что-то еще, другое? Ищу в его глазах что-то. Проклинаю себя за эти попытки, ненавижу свою слабость… И все равно: ищу.

– Я видел, что у тебя ребенок, Олесь. Не передергивай. И не притворяйся, что не понимаешь… Ты же умела мои мысли читать, помнишь?

Делает шаг в мою сторону.

А я… Я не могу. Я спиной упираюсь в собственную дверь. И бежать мне уже некуда.

Беспомощно поднимаю ладони, пытаюсь хоть так удержать дистанцию… И Женька, всегда такой упёртый, не замечающий препятствий, застывает. Всего в миллиметре от моей кожи – как будто вкопанный.

– У тебя нет мужчины. Я вижу это. И мальчик твой не сказал, что вкусняшки ему приносит папа. Только про тебя говорил. Это ведь так?!

Этот вопрос… Больной. Унизительный. Мать-одиночка – сколько раз меня втаптывали в грязь этими словами. Даже те, кого это никак не касается! Размазывали меня по асфальту, не давая и шанса на оправдания!

В устах человека, виновного в этом статусе, он несет заряд разрушительной силы.

Меня колючками изнутри разрывает. И от этой боли хочется вцепиться Аверченко в лицо, выцарапать ему глаза. Чтобы ушел и никогда не возвращался больше!

Внутри все дрожит. Но я только сжимаю зубы и смотрю на свое отражение в его радужках.

– Олесь? Что ты молчишь? Я же просто хочу узнать о тебе хоть что-нибудь!

– У тебя сменились интересы, да? Простые невинные дурочки – уже скучно? Хочется чего-то с изюминкой? Чтобы еще и с детишками были?

Кулак врезается в стену рядом с моей головой.

Испуганно замираю. Чего-чего, а вот таких выходок за Женькой раньше не наблюдалось… Теперь становится страшно по-настоящему…

– Да что такое-то? Почему ты каждое мое слово в штыки воспринимаешь?

Он с таким изумлением смотрит на свои разбитые костяшки… Словно и сам от себя такого не ожидал.

– Мне кажется, вопросы не мне нужно задавать…

Потихоньку оттаиваю. Бить он меня не собирается. И кровь на кулаке – отлично отрезвляет самого Аверченко.

– А кому? Скажи, Олесь. Я обязательно их задам…

– Найди себе хорошего психиатра.

– Найду. Найду, обязательно! Я с тобой свихнусь окончательно, Олесь! Вот прямо сейчас с ума сойду!

Я видела людей под разными веществами. В нашем районе какие только не встречаются…

Но то, что творится с Женькой, ни на что не похоже. Его ломает, но взгляд остается чистым, цепким и пристальным… И очевидно, что ему плохо. До такой степени, что даже мое равнодушие и неприязнь начинают таять… Не могу смотреть, когда кто-то страдает!

– Уйди. Не мучайся. Тебя сюда никто не звал. – Пожимаю плечами. Чем еще ему помочь – не могу придумать… Лучший выход – забыть друг о друге снова. Лучший для всех нас.

– Да конечно!

Не успеваю моргнуть, как оказываюсь стиснута его руками. Крепко держит мою голову в ладонях, впивается губами в мои губы… Это совсем не та нежная, томительная ласка, что до сих пор меня мучает во снах. Голодный, жадный, убивающий поцелуй, выпивающий дыхание. Он что-то требует от меня безмолвно, терзает, мучает…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.