Адванта. Т1. Вход

В запале я не заметил, как моя скорость начала падать, и я начал медленнее бить и пропускать больше ударов. Здоровье опасно мигнуло в красной зоне, что вызвало у меня недолгий панический ступор, едва не стоивший мне всех моих прокачек. Кара вовремя и правильно оценила ситуацию и из глухой обороны перешла в атаку. Резким рывком она подбежала ко мне, раскидала щитом в стороны двоих волнушек и одним ударом секиры до обнуления приголубила свинтуса. Потом она обошла меня, зажала моё тело между собой и щитом и начала меня выталкиватьна поляну, где паслось всего два кабанчика. Разделавшись с преследователями и двумя коренными жителями поляны, мы сели на траву. Ну, как «мы»… Она-то села, а я, тяжело дыша, свалился, как мешок.

– Следи за усталостью, – аставительно сказала полугномка. – Чем выше её уровень, тем быстрее качается твоя выносливость, но при полной шкале ты будешь неэффективен в бою.

В руке Кары появился кусок сыра. Она отломила половинку и протянула мне, откусив от второй, не скрывая удовольствия от очень точно переданного вкуса. Вкус сыра с запахом носков действительно был передан весьма качественно.

– Не привык я как-то следить за своей усталостью по шкале, всё как-то больше на личных ощущениях, – с сарказмом ответил я Каре.

– До этого технологии ещё не дошли, – невозмутимо ответила та, жуя свой сыр. – Возможно, когда-нибудь, а пока придётся привыкать. Кстати, в группе я могу видеть только твоё здоровье и всё, так что следи за этим сам.

– Вообще-то дошли, – вмешалась Совесть. – Как раз сегодня запущено тестирование этой технологии.

– Касаемо тебя. Твоя несвоевременность мне несколько мешается, – сказал я, перейдя на разговор с Совестью и вызвав ещё один сожалеющий взгляд Кары на произнесённое мной заклинание переключения речи.

– Несвоевременность? – переспросила ИИ.

– Мало того, что ты встреваешь в разговоры, ты прямо в бою сообщаешь ненужную мне на тот момент информацию, это сильно отвлекает.

– С боем понимаю, хотя я изначально настроена для помощи фермеру, чья жизнь спокойна и размеренна, а не для воина, которому каждая доля секунды дорога, – несколько укоризненно ответила Совесть. А по поводу встраивания в разговоры считаю рациональным максимально быстрое донесение информации до носителя, для увеличения шанса принятия им оптимального решения в ситуации.

– С последним могу смириться, рационально, но давай-ка без перебора. А вот по поводу информации в бою… Лучше вообще молчи.

– Установка «молчать в боевой обстановке» принята, – Совесть снова переключилась на безэмоциональный голос. – Установка «без перебора» не принята. Неясно значение.

Это она так отвертеться пытается или троллит? Думает, я не сумею в цифру перевести интересующий меня уровень и дать точные данные? Пахнет оскорблением чувств программиста.

– Я в любом случае раздражаюсь, когда меня перебивают. Сила моего раздражения обратно пропорциональна полезности и своевременности той информации, что я получил. Перед донесением информации оцени её важность, своевременность и вероятную степень моего раздражения, которую ты можешь высчитать исходя из данных с капсулы. Наложи эти данные на шкалу с абстрактной градацией и проведи сравнение. Ноль находится ниже точки раздражения, единица – выше. Если точка пользы информации выше, значит, тру, иначе – фолс.

– Предельно ясно, – отчеканила Совесть.

Ещё бы! Ясно бы ей не было. Я свёл всё к двоичной логике.

– А теперь рассказывай, что за достижения? – сказал я, успокоившись, и поймал недоумевающий взгляд Кары, из общения с которой я вдруг выпал на время.

– Твоя сила повысилась на триста двадцать восемь процентов, ловкость – на четыреста сорок два процента, выносливость – на сто тридцать шесть процентов. Приобретен навык «секущий удар» для одноручного меча. Твой питомец Дорф…

– Подробнее о навыке «секущий удар», – перебил я Совесть.

– Навык позволяет наносить урон в два раза выше, чем обычный удар, – рапортовала ИИ, выводя на обзор видео движения с мечом, вызывающее этот эффект.

Удар требовал большого замаха, на что тратилось примерно вдвое больше времени, чем на обычный удар, но из определённой позиции наносился очень удобно. Поэтому он был признан мной пригодным для начала атаки, или если после предыдущего удара кисть атакующей руки остановилась у противоположного плеча. Собственно, и открыл я его благодаря тому, что часто оказывался в данной позиции и наносил рубяще-режущий удар наотмашь, используя руку как плеть. Вот теперь такой приём будет наносить повышенный урон. Если открыть удар, который закачивается в той позиции, в которой стартует это движение, можно составить комбинацию. В отличие от игр древности, все удары и финты тут зависели от навыка самого игрока, а не от того, какую пиктограмму ткнёшь. Дорф прокачал ловкость и выносливость, а также немного развил навык уворота. Мы с ним быстро качались, так как боевые навыки для нас были новыми, и тем самым выводили себя на базовый боевой уровень.

– Ты не играл в других виртмирах, – утвердительно сказала полугномка, которая наконец решила прервать моё молчание, беспардонно вклинившись в мою беседу с Совестью. – Иначе в начале бил бы лучше, но слишком быстро освоился с мечом, что говорит о каких-то навыках.

– В молодости у меня были развлечения реалистичнее виртмиров. Ролевые игры живого действия, там и научился фехтовать, – ответил я.

– В молодости? Сколько же тебе в реале?

– Не столь стар, чтобы посыпать песком дорожки, но и не столь молод, чтобы не видеть, что ты далеко не подросток, – решил я превратить ответ в интригу.

Я не считал информацию о возрасте чем-то секретным, также мне чуждо было понятие о неприличности таких вопросов независимо от пола, но и смысла в этом я не видел. Ну что ей даст знание о моём возрасте в реале или мне о её? Я уже в курсе, что там – в реале – это зрелый человек, жизненный опыт которого примерно сравним с моим, этого мне достаточно, а плюс или минус десять лет от моих, уже не важно. Тут, в вирте, она мой наставник, так как намного сильнее, а главное, опытнее меня и по совместительству – шило в моей цифровой заднице.

Шкала усталости опустошилась, и я поднялся, снова собираясь геноцидить волнушек и свинское отродье.

– Переложи добычу в мешок и неси в руках, в лесу сделаем схрон. Потом продолжим кач, – распорядилась Кара. – На обратном пути соберём схроны, а пока чем меньше с собой несём, тем лучше.

Я достал из ранца мешок и переместил в него куски мяса, шкуры, клыки и куски грибных шляпок. Мешок заполнился примерно наполовину, и я закинул его на плечо, придерживая свободной рукой.

– Готов, – отчитался я, выпивая ещё одну пробирку, понижающую ощущения.

– Держись за мной! – с азартом скомандовала танкетка и пошагала к лесу.

Мы дошли до опушки, где Кара, проломив кусты, приговорила двоих волнушек и, выставив щит, пошла в чащу. Мы углубились метров на пятьдесят, и наставница указала мне на пень, обросший густым кустом, в центр которого мне и следовало закинуть мешок.

– Ты спрятал клад, – услышал я голос Совести. – Мне поставить его метку на карте?

– Отметь на карте место, – сказала Кара, пинком отправляя в визгливый полёт очередного волнушку.

– Ага, – ответил я обоим.

Улетевший гриб потерял половину здоровья, но остался жив и теперь возвращался к воительнице с оскорбленным и мстительным видом. Я рванул на перехват, выбрасывая вперёд меч и, как потом сообщила Совесть, изучил навык «стремительный укол», наносящий врагу неприятный для него урон. Ещё несколькими ударами я добил разволновавшегося непися. Мы двинулись дальше по лесу вдоль его кромки. Я наносил всё больше урона и некоторых волнушек уже укладывал с одного удара, однако теперь мне приходилось не просто махать мечом, а ещё и маневрировать между стволами деревьев и стараться не споткнуться на их корнях, что удавалось не всегда. Ко всем проблемам добавились живые хвощи, которые норовили обвить ноги, однако не нанося урона. Это сильно сковывало движения и угрожало падением. Разрубались они одним ударом, но вот нападали очень неожиданно – из зарослей, с которыми сливались визуально, а уж в пылу боя их своевременное обнаружение казалось вообще невозможным, даже мне, с повышенным восприятием. С хвощей ничего не падало, что с одной стороны обидно, а с другой – не отнимало время и место в инвентаре, который исправно заполнялся останками грибов. Я в очередной раз отошёл за спину Кары, так как шкала усталости уже заполнилась выше половины, и лениво отрубал от её ног хвощи и излишне проворные грибы. Она в очередной раз использовала умение вызова агрессии на себя, и из земли начал подниматься пенёк, который я заприметил ранее, но не думал, что он тоже живой, пока на нём не проявились красные глазки. Пенёк выдернул из земли корни и, используя их в качестве ног, засеменил к нам. Я предполагал, что моя защитница снесёт его одним ударом, но, решив сам испытать нового для себя противника, ринулся вперёд. Оказалось, что этот деревянный обрубок под названием «пенёк» весьма больно дерётся и шустро уворачивается. Я выхватил удар одним из его корней по ногам, словно плетью. Это вызвало весьма жгучую боль, хоть и приглушенную, а когда я попытался ударить уколом, тот просто уклонился в сторону, используя гибкие корни. Боль чувствовалась даже после удара, что заставило меня отойти за спину наставницы, которая, как я и ожидал, не особо церемонясь, огрела вёрткую деревяшку щитом и добила секирой. Лутом оказался древесный сок, кусок коры и щепки.

– С этими будет посложнее, они вёрткие, как раз для эльфа, – сказала Кара, вытапывая ещё двоих.

– Твой персонаж – фермер, а не боец, – подметила Совесть с некоторой опаской.

– И так тело зудит, мне ещё и в голове зуда не хватало, – буркнул я, бросаясь в атаку.

Я сделал уже привычный атакующий выпад на одного из пеньков, от которого он ожидаемо уклонился, и резко дёрнул мечом в сторону, зацепив его. Пенёк слегка замешкался и вцепился корнями в землю, дабы не сместиться от удара. Для дальнейшего маневрирования ему нужна была доля секунды на вытаскивание корней, но я не дал ему этого времени и огрел его каблуком между глаз. В воздух взлетели комочки земли, выбрасываемые корнями пенька, который не то с криком, не то с треском перевернулся корнями вверх. Пень забарахтал корнями в поисках чего-то, за что может уцепиться и перевернуться, но я не дал ему этого сделать и, налетев, начал рубить по корням до полного вразумления. Разобравшись с одним, я бросился на второго, который активно пытался пробиться за щит Кары, но, разумеется, тщетно. Нападения сзади он не ожидал, потому мне удалось довольно быстро с ним разделаться.

Так, за пнями и грибами, мы провели пару часов, продвигаясь всё дальше по лесу вдоль кромки. Тело побаливало от многочисленных ударов, хоть и смягченных защитой, снижающей урон и боль.

Мы решили передохнуть, ради чего снова выбрались из леса и, пробившись через нескольких кабанов, сели на поляне для отдыха. Я надеялся, что после такого ударного труда мои показатели повысились значительно выше уровня неприспособленного к бою фермера, о чем и поинтересовался у своего мозгового зуда. Оказалось, что моя ловкость возросла ещё на триста шестнадцать процентов от прошлого опроса, сила – на двести пятьдесят три, а выносливость – на двести восемь. Я получил умения «круговая контратака», которая выполнялась во время уворота, и «плеть клинка», которое выглядело как удар сверху мечом, словно плетью. Дорф за этот раунд умудрился получить умение «травоядный хищник», так как почти весь бой пытался под кустом отделаться от хвощей, которые в итоге ему пришлось рвать зубами, ибо все четыре лапы были опутаны. Теперь он наносил повышенный урон зубами всем растениям.

– Тебе надо задействовать вторую руку, – поясняла Кара, релаксируя на лужайке с куском мяса в руке. – Под щитом у тебя будет хорошая защита, но на него тебе нужно много силы, иначе он будет только мешаться. Двуручное оружие наносит зверский урон, но обладает большой инерцией. Тут мало силу иметь, надо ещё и массу наращивать, иначе будет заносить. Два одноручных оружия, топоры или мечи, на мой взгляд, будут эффективнее. Топоры уронистее, зато мечи манёвреннее. Также можно подумать над кистенями, кастетами и кинжалами.

В реконструкторской и ролевой молодости я был щитовиком, но тут, в игре, по заверению более опытного бойца, я показываю навыки, более подходящие для парного оружия. В реале такое вооружение было бы мало полезно, но в силу особенностей игры, таких как уровень здоровья и показатель урона, который считается от геометрических параметров оружия, силы и ловкости с поправкой на массу, имеет смысл и количество ударов за единицу времени. К балансу одноручного меча моя рука уже привыкла. Есть ещё кинжалы – они легче, но требуют сближения на такую дистанцию, где никакая защита уже невозможна. Думаю, я остановлюсь на мечах. Хотя никто мне не мешает пробовать и использовать различные комбинации, но это займёт больше времени.

– Думаю, ещё пара таких подходов, и на сегодня хватит, – не то сообщил, не то попросил я. – Боль не моё любимое ощущение.

– Согласна, ты неплохо качаешься, и эта одежда скоро станет для тебя бесполезной да и поистрепалась она. Сейчас прячешь ещё мешок в лесу, а на обратном пути их соберём. Продашь Грахлову лут, на пару не сильно ржавых клинков, наверное, хватит, а доспех усилишь со следующего дня, там и лут будет подороже. В таверне живёт неплохой мастер, если что.

Съев ещё по булочке, мы снова отправились к лесу истреблять грибы, пни и прочую растительность более высокого ранга. Мне уже становилось интересно, что потребляли те, кто придумывал местных мобов. Как пример, мы встретили шарики из мха – кладофоры, которые, задорно попискивая, подпрыгивали на высоту человеческого роста и выпускали в лицо облачко зелёного газа. Оно мало того, что смрадило сероводородом, да ещё и накладывало эффект «затруднённое дыхание». Этот эффект наносил ежесекундный урон в течение пяти секунд и многократно увеличивал накопление усталости. Маленькая пиктограмма с рисунком эффекта появлялась рядом с полосками здоровья всех членов группы, кто его выхватил. После приземления моховые колобки быстро откатывались в сторону, чтобы возвратиться через некоторое время для новой атаки. Единственный эффективный метод их истребления я нашёл в нанесении удара во время их прыжка. Воительница закрывалась от газовых плевков щитом, но от запаха он не спасал. Даже с учётом подавления ощущений мой полуэльфийский нос страдал так, что я начинал уже немного жалеть о своём выборе. Трофеем с этих вонючих кладофор была железа с ядом. Мы старались не задерживаться на месте, так как воздух быстро наполнился смрадом, и перемещались, углубляясь в лес.

Или у меня от этого запаха крыша ехала, или я слышал в голове тихое фырканье, будто кто-то там тоже ощущает эти запахи… Это мне казалось нереальным. В целом ИИ вполне может считать данные с моей капсулы и из игры, проанализировать их и понять, что мне неприятен запах, но чтобы самостоятельно чувствовать?.. Да нет… Бред. Но тогда зачем эти фырканья? Знак солидарности? А смысл? Ведь для ИИ не характерно поведение, не укладывающееся в твёрдую логику, хоть и не всегда известную человеку.

По мере углубления кладофор становилось меньше, а вот пеньков больше, а ещё они по цвету были темнее… и быстрее… и живучее. Земля под ногами стала мягкой и начала хлюпать. Запах сероводорода был уже слабее (так как моховых шариков почти не появлялось), зато был везде.

– Глубоковато зашли, – недовольно констатировала Кара, добивая ребром щита очередной пень. – Надо выбираться.

– Через кладофор? А другой путь есть? Как-то мне не понравилось там ходить, – ответил я, обрубая корни противнику.

– Нет, они вокруг этого места. Это болото Вязого, босса этой локации. Он не очень сильный, но мы его вдвоём не вывезем, – сообщила воительница, перестраиваясь так, чтобы идти передо мной назад, пробивая дорогу.

Я уже привычно зашёл ей за спину, как вдруг мою ногу обвил корень и резким движением потянул в сторону болота.

– КАРА!!! – коротко крикнул я, упав на землю боком и волочась по ней с наивными попытками вцепиться рукой в слабую почву.

– Твою-ж-постель! – выдохнула полугномка, обернувшись.

Я посмотрел в ту сторону, куда меня тянул корень, и увидел за холмиком пень в два обхвата, из вершины которого торчали различные топоры, мечи, кинжалы и прочие рубяще-колюще-режущие инструменты. Под огромными красными глазами ошметками коры скалилось широкое и низкое дупло. «Вязый» – гласила надпись над пнём. Земля дрогнула, я повернул голову к спутнице и увидел, что она уже не стоит на земле, а летит над ней в сторону пня-переростка. Приземлилась она в нескольких шагах от меня, опустив секиру на корень, что меня тащил. Я перестал волочиться по грязи, а ногу больше ничего не обвивало. Слева в Кару стремительно летел концом вперёд, как копьё, ещё один корень, но она отразила его щитом, слегка скользнув вправо на обеих ногах, и снова рубанула уползающий корень, который до того тащил меня.

– Сольёмся, – прошептала она, парируя щитом удар очередной древесной плети.

– Тогда чего бы не попробовать одолеть?! – подскочил я к ней и встал справа в готовности отбивать наручами и мечом атаки корней.

– Тогда рубим корни! – прошипела она с азартом. – Не подходи близко, сперва надо длинные срубить!

– Рыхс. Совесть, выведи параметры доспеха, – скомандовал я своей мозгожительнице.

– Вывожу, – отчиталась ИИ, и перед глазами справа снизу, появился человечек, разделенный на сегменты, обозначающие части доспеха и цифровые обозначения процентов повреждения каждого из них.

– Схыр, – закрыл я беседу с ней.

Поножи были ощутимо повреждены: левый на треть, а правый почти наполовину. Немного лучше себя чувствовали наголенники. Туловище и шлем почти целы, а вот наручи, несмотря на то, что по ним периодически прилетало, имели прочность девяносто шесть левый и девяносто два правый. Неплохие щиты, только требуют хорошей координации.

Я подставил правую руку под очередной хлещущий удар корня, который обвил её, а не мою шею, и быстро рубанул мечом сверху, укорачивая деревянный отросток. Кара не менее эффективно отработала секирой, предварительно закрывшись щитом от удара. Вязый приподнялся на десятке мелких корней и, преодолевая небольшой холм, начал приближаться.

– Держи дистанцию! – скомандовала полугномка, отпрыгивая назад.

Я посеменил задним ходом, но, споткнувшись обо что-то, завалился на спину. Противник, не дожидаясь, пока я встану, обвил корнем мою ногу и поднял над землёй. Ещё один корень попытался хлестнуть меня по болтающейся голове. Когда привычный мир почему-то переворачивается кронами деревьев вниз, координация резко ухудшается. Несправедливость! Тут же по шлему пролетел удар, снесший половину его прочности. Следующий удар того же корня я сумел принять на меч, но, поскольку не было опоры, эффект получился незначительным, хоть и остановил оплеуху. Кара не могла мне помочь, так как сама была занята аж тремя корнями, два из которых ухватили её за ноги и старались растянуть в разные стороны. Следующий пропущенный удар корня в мой шлем обнулил его, и тот исчез, рассыпавшись на серебристые частицы размером с крупную песчинку каждая. Они разлетелись в разные стороны и исчезли. Интересный визуальный эффект, но мне вот как-то не до него сейчас, потому что следующая такая пощёчина, скорее всего, снесёт мне голову, и тогда моя наставница будет любоваться моим красочным обнулением. Ну точно! Вон уже летит. Я подтянулся на прессе, и орудие из старых японских мультфильмов пронеслось подо мной, хотя мне казалось, что над. Я распрямился и, приложив больше усилий, изогнулся так, что сумел уцепиться правой рукой за державший меня корень. Тот, что лишил меня шлема, настигал мою тушку. Мне удалось отбить опасность мечом, что наконец его укоротило и укротило. После этого я рубанул тот корень, что держал меня, но для его обезвреживания этого критически не хватало. ИИ, управлявший этим боссом, быстро сориентировался и не дал мне возможности на второй удар, а просто со всего маха и высоты в два метра опустил меня вниз. Все сегменты доспеха в обзоре мигнули, и сменившиеся цифры прочности сбросили по несколько десятков процентов разом. Больше всего досталось панцирю, который и принял первый удар. Я наполовину ушёл в мягкую болотную почву. Пень решил снова меня поднять, но щепетильно прописываемая разработчиками физика не позволила это сделать с первого рывка. Водянистая зыбь меня присосала. С моей стороны было бы надругательством над их трудами не воспользоваться теми долями секунды, что мне дало болото, и не рубанул бы мечом по корню, в который крепко вцепился остальными конечностями. Опять мало! То ли корень был особо крепкий, то ли я слабак. Корень плавно пошёл вверх, но я его не отпустил, понимая, что в этом случае пень этим же отростком меня окончательно заколотит в топь. Я рассчитывал на новый удар об землю, но Вязый оказался оригинальнее, и я начал приближаться к близстоящему дереву. По пути к стволу я успел нанести ещё один хлипкий скользящий удар. ТРЕСЬ! И панцирь разлетелся в серебряную пыль. Ответный удар моего меча всё же добил окаянный тентакль, и моя отбитая тушка свалилась на землю, благо было невысоко. Кара уже разделалась со своими корнями, но новый вылезший из земли тут же обвил её в два кольца, прижав к ней щит и лишив её маневренности. Я рванул на помощь и рубящим ударом попытался избавить её от пут. Получилось! Я вовремя заметил, что мне угрожает ещё одна подземная палка, но в данный момент позиция не позволяла мне её отразить, и я юркнул за спутницу. Босс был уже шагах в десяти от нас, и короткие корни теперь тоже были задействованы в нашем угнетении. Уже привычные атаки мы парировали, хотя на контратаку почти не было времени. Сюрпризом стало то, что два корня на манер рук ухватились за оружие, в обилии торчавшее из пня. Один за топор, а второй за меч. Корень с мечом отправился ко мне, а топор был брошен в Кару, да так метко и быстро, что та еле успела закрыться от него щитом и сразу пропустила хлёсткий удар слева. Мне было немного проще, так как меч не извивался и был достаточно крупным для отслеживания. Ещё пара корневищ потянулась за оружием.

– Всё… Дальше не прорвёмся, – опустошенно произнесла воительница, закрываясь от прилетевшей алебарды. – У него больше конечностей.

Что-то тёмное скользнуло мимо меня в сторону пня. Мне удалось осознать, что это мой пет в имитации отчаяния бросается на моего обидчика. Интересно, он понимает, что не сможет нанести и жалкой доли того урона, который нужен? «Всё равно все обнулимся», – подумал я, обрубая корень с мечом и тут же блокируя топор.

Тёмная мохнатая колбаса, проскользнув между корнями, пытавшимися захватить это юркое тельце, ловко проникла в дупло. Частота атак босса сильно упала в первую же минуту. Мы с беловолосой, не сразу поняв причину, усилили свой напор, лишая Вязого ещё нескольких отростков. Противник начал как-то странно трясти туловом, зажмурив красные глаза. Я, догадавшись, что происходит, взглянул на Кару, и, ожидая безмолвного указания дальнейших действий, увидел, как она замерла, вытаращив глаза с такой ухмылкой, что узрей я её сейчас впервые, принял бы за жертву сильнейшей родовой черепно-мозговой травмы.

Не знаю, что выделывал мой хорь в глотке у древесного агрессора, но тому сейчас явно было не до нас. Огромный пень, семеня корешками, крутился на месте, подпрыгивая и теряя равновесие. Одним корнем он полез в рот с явным намерением избавиться от инородного тела. Всё, кранты… Какой бы хорёк ни был вёрткий, но в столь ограниченном пространстве он едва ли сумеет избежать своей смерти от корня. Обещая про себя Дорфу лучшие лакомства после его возрождения, я бросился на пень. Сперва я ударил по тентаклю, активно ковыряющемуся в ротовом отверстии. Корень оказался на один удар, но Вязый запустил туда второй, отшвыривая меня третьим. Удар пришёлся мне прямо в грудь, здоровье значительно просело, разбилось несколько пробирок лечения. Я выхватил одну с ремня на груди, который остался после разрушения панциря, и выпил. Здоровье восстанавливалось не единовременно, а постепенно. Отошедшая от шока воительница со смесью крика и визга прыгнула на пень сверху, укрепившись на нём с помощью своей секиры. Теперь к внутренней проблеме у противника добавилась ещё и внешняя головная боль, если можно назвать головой его верхнюю площадку, некогда утыканную оружием, а ныне сильно облысевшую. Кара отбросила щит и, ухватившись освободившейся левой рукой за копьё, правой вынула свою секиру – и снова рубанула. Полетели щепки, босс запрыгал активнее. Я опять бросился к корню, шарившему во рту, и рубящим ударом дал своему питомцу ещё немного времени. Отрубив очередное древесное щупальце, я бросился к основанию следующего. Вязый начал бить себя сверху теми остатками корней, что у него были, но Кара ловко уворачивалась от них, танцуя вокруг торчащего копья и не забывая помахивать секирой, которая здорово укорачивала атакующие её «руки» мегапня. Я же добивал их под самое основание, ловко бегая вокруг босса. То, что устраивал хорёк в дупле у Вязого, мне даже страшно было представлять, но то, как пень крутился на остатках корешков, говорило, что ничего приятного. Вот ещё удар, и последний длинный корень, которым Вязый мог атаковать, отрублен. Сверху из выплясывающего босса сыпались щепки, обильно производимые секирой Кары. Я бы с удовольствием оказался там, наверху, но прыгать, как она, я не умел, а вскарабкаться по танцующему джигу пню мне не представлялось реальным. Я продолжал бегать вокруг, стараясь держаться на противоположной от красных глаз стороне, и наносил размашистые удары мечом.