Босс под Новый Год

Ева Маршал

Босс под Новый Год

Глава 1. О семейных трудностях и пикантном знакомстве

– Алина!

– Нет, мама. Если тетя Катя хочет в столицу на Новый год, пусть бронирует отель. У меня они жить не будут!

– Что подумают люди? Они – наша семья! Дочь! – В голосе мамы настоящая трагедия.

А все почему?

Потому что она уже всем пообещала, что я сделаю так, как хочет моя капризная тетушка, наплевав на собственные планы.

– Мамуль, вот ты хочешь ко мне в гости, приезжай хоть на месяц, можешь даже своих подружек прихватить, я куплю вам ящик шампанского и килограмм икры, будете радовать меня чудесным настроением. Если дядя Антон со всей своей семьей заявится без предупреждения…

– Он так не сделает, – возмущается мама.

– Не сделает, разумеется. Потому что он хороший, адекватный человек. Но даже если бы сделал, я бы всей их семье была рада. Но тетя Катя… Извини, мама, но я все детство терпела твою избалованную младшую сестру. Месяцами ночевала на полу, ела неудавшиеся блины и краюшки пирогов и молчала, когда она со своими дочурками залезала во все потайные места, даже в нижнее белье, и изводила мою косметику! А ведь они приезжали типа на три дня!

Три дня, превращающиеся в три месяца ада для всей семьи. И еще несколько месяцев долгов сверху, ведь маме для младшей сестренки ничего не жалко, а та даже хлеба не купит в дом никогда. Нахлебница бесстыжая.

– Алиночка…

– Нет, мама. Ты этот беспредел в своем доме терпела. Я молчала. Но в моем доме есть только одна хозяйка. И это я. Если я сказала, что тетя Катя не переступит порог моей квартиры, значит, так оно и будет.

– Но что же я теперь ей скажу? Она и билеты уже купила, – растерянно шепчет мама. – На всю семью.

– Скажи, что твоя взбалмошная дочь влюбилась и ушуршала на праздники в Египет, – хмыкаю, собирая чемодан. Правда, не в Египет, а в Санкт-Петербург, и не на отдых, а в командировку.

– Никто не поверит, – вздыхает мамуля.

– Тогда правду скажи. Нет меня дома. И ключей от моей квартиры у тебя нет. Ма, да я не вру тебе, действительно в командировку еду. Ну, в самом деле, какая тетя Катя?

Закрываю ярко-желтый чемодан, придавливаю коленом, чтобы застегнуть молнию.

– А как же ты тогда меня в гости приглашаешь? – находит мамуля в моих словах лазейку. Очень уж ей не хочется оправдываться перед сестрой и “иметь бледный вид”, как она любит говорить.

Разумеется, если бы приехала мамуля, я бы оставила ключи соседям или консьержке. Но ради тети Кати не пошевелюсь.

– Мам, для тебя – хоть звезду с неба. Теть Кате – привет из… Казани передам.

В последний момент изменяю город, зная, что эти и в Питер ко мне припрутся, еще и в номер мой заселятся. Скандальная родственница умудрялась довести не только всю семью, но и окружающих до нужной ей кондиции. Не сомневаюсь, что их пустили бы в мой одноместный номер. Впятером.

– Ты действительно уезжаешь? – Мама, по всей видимости, услышала характерный звук молнии.

– Нет, вру родной матери! – язвлю привычно. – Уезжаю, мам. Меня вместо этого алкаша Валерки снова посылают в командировку. В последний момент. Еще час назад я планировала совершенно другой Новый год, поверь.

И любой вариант праздника был без нелюбимой мной тетки, которая своими визитами портила все мои каникулы. Мне приходилось нянчить ее троих детей, гулять с ними, организовывать развлекательную программу самой теть Кате и всячески содействовать их с мужем отпуску. В ущерб своему отдыху.

И что я за это получала? Правильно. Ушат претензий, недовольство и лживые доносы бабуле о моем поведении.

Нет уж. Лучше командировка и праздник в одиночестве.

Кто бы мог подумать, что я искренне буду радоваться внезапно свалившейся как снег на голову поездке!

В дверь постучали.

Сердце тревожно замерло.

Неужели?..

Затаиваю дыхание. На цыпочках крадусь в дальнюю спальню, закрываю дверь и шепотом уточняю у мамы:

– А когда прилетает тетя Катя?

– Да уже, должно быть, приехала, – признается мамуля.

– Мама!

– Когда я тебе позвонила, они сели в такси из аэропорта.

Закрыла глаза.

Как же хочется сказать много недобрых слов.

Очень много. И очень, очень недобрых.

Но это мама. Она не желала мне зла, просто в отличие от меня выросла с другими убеждениями. Бабушка вбила ей в голову, что старшая сестра должна всегда помогать младшей, вот тетя Катя и села ей на шею и ножки свесила.

– Значит сейчас я кладу трубку, ты звонишь ей и врешь, что я в аэропорту в зоне вылета.

– Дочь!

– Можешь сказать ей правду. В любом случае это лучше, чем то, как поступлю я, – заканчиваю фразу достаточно жестко.

И вру. Нагло вру. Я ни за что не стану на самом деле подставлять маму. И вполне могу выйти через черный ход. Благо, живу в старинном доме и здесь есть такая роскошь. Мамуля у меня еще не была и не знает о нем, так что недовольно сопит в трубку.

А дверной звонок всё разрывается.

Даже если бы я не знала, кто приехал, догадалась бы. Мало кто звонил бы, не отрывая пальца от кнопки несколько минут.

– Не хочу!

Конечно, ты не хочешь. Никто не любит признавать свои ошибки, притом столь ужасные.

– Тогда отключи сейчас телефон и не включай до завтра. И папе скажи, чтобы так же поступил. Я решу эту проблему.

– Выйдешь из квартиры, пошлешь их по неприличному адресу и захлопнешь дверь перед их носом? – спрашивает мамуля и я слышу в ее голосе возбуждение. Не одну меня допекла ее сестричка. Но мама в этом ни за что не признается. Она же хорошая девочка.

– Нет. Сбегу по пожарной лестнице. Ладно, мам, мне действительно пора бежать. Телефон отключи.

– Как же я узнаю, что ты задумала?

– Пришлю тебе письмо на электронку, – обещаю, уже не зная, как положить трубку.

– Ладно, – сдается мама и прощается, когда я уже не верю своему счастью.

Вызов такси, короткий забег по лестнице через черный ход – и я лечу на вокзал. В ушах до сих пор истошный звук дверного звонка. Кажется, он въелся в мозг.

Телефон разрывается от звонков и сообщений тети Кати, и я ловлю себя на мысли, что начинаю жалеть о своем решении. Затем вспоминаю последний их визит к маме, пропажу моих украшений, которые я потом обнаружила на фото сестричек в социальных сетях, и отпускает. Нет уж. Никакой жалости.

Сказать, конечно, проще, чем сделать, потому решаю, что в купе сразу приступлю к работе и некогда будет забивать себе голову.

Вокзал радует многочисленными желтыми огоньками и отсутствием толпы. Я быстро нахожу свой перрон и подхожу к вагону, с удивлением понимая, что мне достался блатной СВ, а не купе, как обычно.

– Ты посмотри, Валерка, значит, ездит как барин, а на мне фирма экономит, хотя я работаю в сто раз больше, – не сдерживаю рвущийся комментарий.

Было до слез обидно. Я пашу как ломовая лошадь, подменяю его во время запоев, подхватываю не сданные им в срок проекты и всячески оберегаю репутацию компании, вон, даже под Новый год еду в командировку, а все плюшки достаются зятю директора.

– Ладно, день не самый простой, но я еще могу сделать его приятным. Не буду портить себе настроение, – говорю решительно.

– Отличный настрой, – с улыбкой поддерживает проводница и, отсканировав штрих-код с экрана телефона и проверив паспорт, гостеприимно приглашает меня в вагон.

Купе выглядит великолепно, в нем и широкие полки, и санузел, и даже живые цветы на покрытом скатертью столе. А еще новогодние гирлянды и маленькая елочка, прикрученная к потолку. Приклеенные к ней разноцветные игрушки радостно сверкают полированными бочками и покачиваются, когда поезд трогается.

Впервые радуюсь, что на Сапсан не было билетов. А ведь услышав про обычный поезд, злилась, что ехать долго. Зря, очень зря.

Решаю не терять зря времени, быстренько написать тетушке, что я в поезде, меня экстренно вызвали в командировку и я совсем про них забыла, и здесь ужасно плохая связь. Маму нужно защитить от этой мегеры настолько, насколько возможно. А затем принять душ, намазаться кремами и с относительно спокойной совестью лечь спать.

Спустя десять минут я в одном полотенце, обернутом вокруг тела, безуспешно пытаюсь найти пижаму, которую всегда беру с собой в путешествие. Но, кажется, мама меня так заболтала, что я ее забыла.

Тетя Катя спамит сообщениями, которые пиликают так часто, что начинают напоминать популярную музычку, и я поднимаю взгляд, проверяя, есть ли у меня здесь радио. И, о чудо, нахожу заветную крутилку.

Долго не думаю, забираюсь на свою полку, придерживаясь за пустующую верхнюю, тянусь к вентилю с музыкой, как вдруг дверь за моей спиной распахивается.

Дергаюсь.

Оступаюсь.

Пытаюсь зацепиться за верхнюю полку и упереться ногой в противоположную нижнюю, которой нет, ведь я не в обычном купе, а в СВ… Узел на полотенце бессовестно расходится, и я лечу… прямо в объятия не ожидающего подобного “подарочка с небес” мужчины.

– Э, – на мгновение теряется он, но быстро берет себя в руки. – Добрый вечер. Кажется, я ваш сосед. Рад знакомству. Нет, я очень рад знакомству, – добавляет, оглядывая мое обнаженное, тщательно намазанное кремами тело.

Глава 2. О том, что иногда не нужны слова

– Позвольте представиться…

– Позвольте одеться! – говорю сдавленно.

Мне ужасно стыдно. Так, что краска заливает щеки и ползет к груди. До сих пор обнаженной!

По хищному лицу мужчины видно, что ему вообще не нравится эта идея. Добыча уже в его руках. Но я хмурю брови, включая “Алину Павловну с работы”, а не милую девочку из дорамы, которая только и делает, что половину сериала падает на героя, чтобы “случайно” его поцеловать.

– Конечно. Извините.

Только вот он и не думает ставить меня на пол, укладывает на нижнюю полку, ненадолго касаясь нежной кожи ягодиц. Задерживается, не отстраняясь.

И я задыхаюсь. Он слишком близко. Такой большой, пышущий жаром крепкого здорового тела.

На черной ткани распахнутого пальто и в темно-русых волосах еще не до конца растаяли снежинки, и они сыплются на меня, мгновенно превращаясь в прозрачные капельки, заставляя при этом ежиться.

Губы оказываются слишком близко. Красиво очерченные, твердые. Голубые глаза гипнотизируют, не позволяя оторвать от них взгляда.

Хватаю ртом воздух.

Он склоняется ко мне. Еще ближе.

Сердце колотится, словно мы на барабанном шоу, и оно подстроилось под бешеный ритм тамтамов.

– Проверка билетов! – громко говорит проводница.

Вздрагиваем. Мужчина отстраняется. Подает мне упавшее полотенце, и я быстро в него заворачиваюсь, пока он отворачивается к открытой все это время двери. О которой я и думать забыла!

Наше купе не первое, потому я успеваю завернуться в халат и надеть тапочки, но когда приходят проверять билеты и паспорта, все еще красная от смущения.

Со мной такого никогда не было!

Какой кошмар!

– Я думала, сейчас все купе мужские или женские, – говорю проводнице.

– Нет, есть и общие. Во время бронирования все написано.

– Секретарь бронировала, я в командировку еду, – произношу, пытаясь взять себя в руки.

– Видимо, не было билетов в женском купе. Перед праздниками у нас всегда аншлаг, – доброжелательно сообщает проводница, и после ответа еще на пару вопросов удаляется.

В купе топором висит неловкое молчание, но мой попутчик смело берет дело в свои руки.

– Меня зовут Роман. Тоже еду в командировку, – представляется он, обезоруживающе улыбаясь. – Пожалуйста, извините мое не джентльменское поведение. Вы невероятно красивы, и я… Впрочем, это меня не извиняет. Был не прав. Еще раз прошу меня извинить.

Я терпеть не могу, когда мужчины сваливают на женщин ответственность за свое поведение, потому оценила то, что он не стал так делать.

– Алина, – представляюсь коротко. В конце концов, в некотором роде он знает обо мне куда больше остальных.

– Очень рад.

Мы обмениваемся еще несколькими фразами, но я быстро это сворачиваю. Мне нужно еще немного поработать. Заодно окончательно успокоюсь после небольшого инцидента.

Телефон по-прежнему разрывается, но уже на беззвучном режиме, потому лишь семафорит всеми огнями, как бесится тетка. Роман поглядывает на него, но молчит, сидя на небольшом угловом диванчике. Я же стараюсь не смотреть в его сторону, но нет-нет, да и бросаю короткий взгляд.

В какой-то момент увлекаюсь работой так, что не замечаю, как он покидает купе. Вижу лишь пустой диванчик.

Быстро звоню маме и папе. Телефоны отключены. Улыбаюсь. Вот чего у мамы не отнять, так это исполнительности. Если она накосячила и мне приходится разгребать, тут уж она меня слушает от и до.

Проверяю сообщения тети. Вижу, как от бешенства и злости она постепенно смиряется с необходимостью потратиться на гостиницу как минимум на одну ночь. А дальше, конечно, получаю ее коронное сообщение: “Где ты собираешься праздновать новый год? Мы приедем к тебе. Не дело это одной быть в семейный праздник. Жду название отеля и адрес”.

Закатываю глаза. Вот ведь непробиваемая женщина! Если твердо решила встретить новый год за чужой счет, ни за что не откажется от своих планов.

До меня вдруг доходит, что сейчас-то она в гостинице, но утром, если я не сдам ей явки и пароли, поедет к мамуле. А та, разумеется, ее примет, никуда не денется.

Проверила банковский счет, позвонила однокласснику и хорошему другу, который держал шикарную базу отдыха неподалеку от моего родного города, обрисовала ситуацию. Услышала обрадованное:

– Ты вовремя, Алька. Просто не представляешь, до чего вовремя. Домика свободного, конечно, нет и быть не могло, у меня место популярное.

– Конечно-конечно, – исправляюсь я. Нужно было поделикатнее спрашивать, я же как танк вечно пру напрямую.

– Но мы сами решили свинтить на море. Друг не может полететь, подарил нам путевку, вот мы буквально час назад ее переоформили и мчим домой собирать чемоданы.

– Удачно, но я не понимаю…

– А я к тому, Алька, что наш дом остается без присмотра. Он тоже в лесу рядом с базой, так что твои оттуда и еду, и все, что нужно закажут. А поживут у меня бесплатно.

– Я могу оплатить!

– Не спорь даже. Это взаимовыгодный вариант. Они и за домом присмотрят, и отдохнут, рыбок моих покормят, котиков Анькиных погладят. И матушку мою не нужно будет напрягать ездить смотреть за животиной.

– Ну, если только так.

– Я своих на базе предупрежу, сделают твоим проходки везде. Шурши в свой Питер, я заеду к твоим через час и заберу их. Теть Зина быстро соберется, я ее знаю.

На душе так хорошо, что я уже рада всему: и командировке, которая позволила избежать скандала с родней, и тому, что устроила родителям классный отдых за городом, куда никого больше не пригласишь, особенно тех, кого не хочешь приглашать.

– Идеально! – произношу я, после чего быстро набираю письмецо мамуле, получаю сообщение, что она его прочитала, а следом и и ее счастливый вопль в ответном сообщении. Она рада, что все так складывается.

Тетушке пришлось написать сообщение другого рода, еще раз напомнить, что со связью в поезде беда, после чего я, наконец, окончательно успокаиваюсь, убираю ноутбук и телефон.

Все дела выполнены. Можно расслабиться. И поспать.

Иду в маленький санузел, чтобы вымыть руки и намазать их кремом, но, стоило открыть дверь и сделать шаг внутрь, как стекло малюсенькой душевой отъезжает в сторону, пропуская мокрого и довольного Романа.

В отличие от меня мужчина и не думает смущаться.

– Один:один, – озвучивает он наш “голый счет”.

А я так теряюсь, что машинально закрываю дверь. Забывая при этом выйти из микроскопического помещения.

Глава 3. О спонтанных решениях и их последствиях

Смотрю на Романа. Глаза в глаза. Мы так близко, что наше дыхание смешивается. От него пахнет грейпфрутом и мятой. Забавно, но я тоже пользуюсь этой зубной пастой.

Облизываю губы.

С его волос капает вода. Стекает по щеке прозрачными бриллиантами, цепляется за уже заметную к вечеру щетину.

Сглатываю набежавшую слюну. Испуганно вздрагиваю.

– Я…

Не знаю, что сказать. Кажется, что-то нужно, и обычно я не теряюсь, умею выступать и на публике, и во время стрессовых переговоров, но здесь слова не идут.

– Это судьба, – говорит Роман и делает разделяющий нас шаг. Склоняется к моему лицу.

Носы едва-едва, самую малость соприкасаются, но я воспринимаю это словно столкновение двух Вселенных. Теряюсь. По позвоночнику сверху вниз летит волна жара, расслабляя мышцы. Голова запрокинута. Ноги подкашиваются.

Он подхватывает меня, прижимает к крепкому обнаженному телу. Да так плотно, что упираюсь носом в разгоряченную, распаренную кожу с легким ароматом чисто мужского геля для душа. Пряно-древесным и в то же время горьковатым.

Щелкает замок. Кожи касается более прохладный воздух купе, вызывая колючие мурашки, делая ее еще чувствительнее.

От осознания, что это я, Алина Павловна Радская, или Ледяная Королева, как прозвали меня за глаза коллеги, совершаю нечто восхитительно-непристойное, перехватывает дыхание.

Решусь ли я?

Да какие могут быть вопросы? Я даже не помню, когда у меня в последний раз был мужчина! Работа-работа-работа, затем ипотека и еще больше работы, чтобы поскорее ее выплатить.

Роман – моя награда. Подарок на Новый год от судьбы. Пусть меньше, чем на ночь, пусть не совсем в дату. Да все равно!

Я его хочу. И врать себе не собираюсь.

Это первая моя реакция на мужчину за бездну лет, нужно быть дурой, чтобы не совершить… эту ошибку. А, может, и не ошибку.

Ягодиц касается приятно-шершавая ткань скатерти. Роман приподнимает меня и усаживает на стол так, словно я ничего не вешу. И смотрит. Так смотрит, что жидкий огонь с бешеной скоростью несется по венам, воспламеняет тело.

Нежные, но сильные пальцы ложатся на колено, отодвигают в сторону. И я вдруг с изумлением осознаю, что этого достаточно, чтобы я готова была его принять. Разгоряченная, влажная, жаждущая.

И предварительных ласк не нужно. Достаточно лишь спокойных властных движений, заставляющих почувствовать себя слабой, хрупкой женщиной в надежных и сильных руках.

– Скажи мне: “Да”, – выдыхает он в губы.

– Разве ты задал вопрос? – уточняю, хотя все и так очевидно.

Рука ложится на шею, ласково и невесомо, легонько скользит по тонкой коже, спускается к спрятанной под тканью груди. Пальцы проникают внутрь, задевают сосок.

Рвано выдыхаю, прогибаюсь в пояснице, будто нарочно подставляя грудь ласкам.

– Твое тело дает честный ответ, Алина. Я хочу услышать такой же честный ответ и от тебя.

Смотрю в бездонно голубые глаза. Тону в них. Губы послушно шепчут: “Да”. И в следующее мгновение их лишают возможности говорить.

Роман целует головокружительно и сладко, с достаточным напором, но не грубо. Я таю еще сильнее. Еще сильнее схожу с ума. Льну к нему.

Его член давно упирается в мой живот, будоражит горячей твердостью, но я пока не решаюсь с ним познакомиться более тесно. Цепляюсь за широкие плечи. Глажу их. Царапаю.

– Ты на таблетках? – спрашивает мужчина.

– Нет.

Шумный выдох через нос.

– Страшно не хочу от тебя отрываться, но безопасность важнее, – шепчет, глядя на меня возбужденно и страстно. И я готова танцевать от счастья, потому что сильно бы разочаровалась, откажись он сейчас надеть презерватив. Для меня это важно. Даже принципиально.

Когда он отходит, запахиваю халатик. Ловлю отражение в зеркале. Щеки красные, волосы растрепанные, глаза хулиганские, дурные и счастливые. Киваю себе. И окончательно решаю взять от этой встречи все.

Когда Роман подходит с хрустящим конвертиком в руке, впервые опускаю взгляд на его член. Сглатываю. Слюна вновь наполняет рот.

– Подожди, – шепчу хрипло. – Можно… можно я попробую? Никогда не…

– Надевала презерватив? – удивляется Роман и тихонько смеется.

– Нет. Хотя и это тоже, – уточняю педантично. Хорошую девочку Алину никуда не деть даже во время непристойностей. – Никогда не сосала. Хочу попробовать. Можно?

Темные брови мужчины ползут вверх.

– Ты невинна? – спрашивает так, будто сам не верит, что говорит такую чушь. – Ты так красива, что я и подумать не мог, что у тебя никогда…

– Нет, – хмыкаю и растекаюсь в улыбке. – У меня когда-то были отношения. Но… В общем, забыли, – смущаюсь я, краснею и разом теряю всю свою напускную уверенность. – Я просто работала, – добавляю сама не знаю, зачем.

Мой шикарный и безумный роман трещит по швам. Нужно было молча позволить себя целовать и соблазнять.

Однако я ошибаюсь.

Роман мгновенно оказывается рядом, нежно касается губ, заглядывает в глаза.

– Ты восхитительна. Безумно красива. От тебя пахнет так… просто дурею, как охренительно.

Он шумно втягивает воздух, касается носом щеки, спускается вниз, не разрывая контакта. У основания шеи делает еще один глубокий вдох, и я вся сжимаюсь внутри, пульсирую, горю. Это слишком чувственно и остро.

Горячий язык касается кожи, вырисовывает узор, рождая в моем теле огненные вихри. Пояс халата падает на пол, полы распахиваются, открывая меня ему.

Он поочередно целует груди. Взвешивает их в ладонях. Юркий язык скользит вокруг соска, затем дразнит его быстрыми, точными ударами. И я уже где-то в подпространстве. Откидываюсь назад, упираясь головой в стекло, упираюсь локтями в столешницу. Глаза закрываются, тогда как рот напротив остается открытым, жадно хватая пропитанный тонким пряным ароматом страсти воздух.

Он целует живот. Затем спускается ниже.

Удивленно распахиваю глаза. Неужели он?..

Язык скользит по набухшим влажным складочкам, пробирается к клитору и начинает играть с ним, да так умело, что я взрываюсь практически сразу.

Вскрикиваю. Цепляюсь за стол. Рвусь из его рук. Выгибаюсь.

Он не прекращает ласк. Они уже немного болезненны, но все так же сладко-прекрасны. Только вот сдерживаться я больше не могу.

– Ту-ту-у-у, – машинист дает гудок, удачно заглушая звуки моего триумфа. – Ту-у-у! – позволяет он мне еще раз “высказаться” в полный голос.

Роман отпускает мои бедра и поднимается. Спазмы начинают потихоньку сходить на нет, и я блаженно улыбаюсь, лежа с закрытыми глазами не в самой удобной позе. Но сейчас мне так хорошо, что это совсем не тревожит.

Хруст пакетика, тихий шелест. Моих ног вновь касаются чуткие пальцы, разводят их в стороны. И в следующий миг ощущаю постукивание по сверхчувствительному сейчас клитору. Ахаю.

– Входи, – шепчу на выдохе. И тут же вновь хватаю ртом воздух, когда он наполняет меня, сильно раздвигая мышцы.

Сжимаюсь вокруг него. Хлопаю ресницами. В глазах мушки. Неужели я еще раз сейчас кончу? И снова непозволительно быстро. Даже как-то неприлично.

Он начинает двигаться, удерживая меня за талию, и я понимаю: да, кончу. Вот буквально через мгновение.

Второй оргазм оказывается многократно сильнее первого. Я лежу ошеломленная, расслабленная и в то же время чувствую, как в теле бешено бурлит энергия. Будто выкачала ее из мужчины.

Но я снова ошибаюсь. Он неутомим. И я неистовствую вместе с ним.

– Извини, что я так быстро, – говорю во время небольшого перерыва. Меня немного терзает этот вопрос, и я не могу молчать.

Мы лежим, прижавшись друг к другу, переводим дух.

– Шутишь? – Роман поднимает голову и смотрит на меня в изумлении. – Алина, если женщина быстро достигает оргазма и, вообще, его достигает – это лучший комплимент мужчине!

Смеюсь.

– Но в обратную сторону это не работает.

– Мужчина всегда должен уступать даме, – подмечает он.

– Я рада, что ты так серьезно относишься к этикету, – шучу, улыбаясь. – А мне сперва показалось, ты набросишься на меня, как варвар.

– Потому что я хотел наброситься на тебя как варвар. И позднее непременно это сделаю. Но у нас еще запланирован урок.

– Урок? – спрашиваю удивленно и тоже приподнимаюсь на локте, чтобы быть с ним более-менее наравне.

– Конечно. Я просто обязан восполнить страшный пробел в твоем сексуальном образовании.

Сглатываю. Краснею. Но мужественно киваю. Если уж решила сегодня уйти в отрыв, нечего давать заднюю. Вперед и только вперед.

– Хочу тебя помыть в душе. Ты не против? – вдруг переводит тему мужчину.

– Пойдем! Жаль, здесь маленькая душевая.

– Мы можем это исправить в Питере, – намекает Роман на продолжение банкета и гонит меня мыться, игриво подталкивая и пощипывая за ягодицы.

– Все возможно, – тоном заправской кокетки отвечаю я и забираюсь в крошечную душевую, где сразу хватаю мочалку с гелем.

Поворачиваюсь, чтобы передать их в мужские руки, и вижу, как многозначительно покачивается идеальный член.

– Иди, лучше я тебя помою, – говорю хрипло. – Ты же знаешь главное правило. Сперва домашка, потом прогулка.