Она уже не могла вспомнить, когда в последний раз виделась с Бояной у знахарок. Теперь они обе лишь периодически останавливались в том доме, чтобы переночевать, а днем она постоянно проводила время с Малушей, а старуха занималась тем доходягой. Бесед между ними уже давно не было. Старуха, когда-то принявшая её под своё крыло и воспитавшая, теперь, словно чужой человек, уводила мальчишку за дверь.

– Меньше сюсюкайся с ним, – сказала она закрывающейся двери и пошла прочь.

Мальчик проревел всю ночь, не мог остановиться. Обессиленный только на утро уснул под топот копыт и радостные звуки. Бояна затянула тихую грустную песню и не оставила его тем днем ни на миг, пока весь город ликовал от возвращения посадника, его жены и наследника, подаренного городу великим Хо.

* * *

С заходом солнца Ненаш очнулся. Праздник перед домом всё ещё продолжался, но уже не так ярко и оживлённо. Мужчины, наслаждаясь напитками, горячо обсуждали, насколько сильным и умелым вырастет сын Остромира. Женщины лениво ходили между столов, а то и вовсе больше стояли по парочкам и решали чья дочурка пойдётся в жены завидному жениху. Малыша, ради которого всё и затевалось, давно уложили спать – долгий путь утомил новорождённого. Родители же занимали почетное место за столом, отвечая на каждое поздравление и принимая благословения от старших. Все здесь наслаждались долгожданным торжеством, которое должно было случиться так давно. Но у богов на все свои планы.

Мальчишка незаметно выскочил, подлетел к отцу, замер нятанутой струной и подал голос:

– Отец, с возвращением! Матушка, я так рад, что вы приехали!

Малуша даже не повела взгляд, она сделала глоток вина из своего бокала и продолжила мило улыбаться всем вокруг.

Одной рукой захмелевший Остромир загреб сына к себе, широко улыбнулся и потрепал мальчишку по голове.

– Как ты тут справился?

Ненаш пожал плечами.

– Ну что же. А с братишкой готов повидаться?

– Готов, батюшка, – мальчик взял отца за руку и потянул в сторону дома.

– Так пойдём, – посадник засмеялся.

Не успел он подняться, как Малуша вцепилась мертвой хваткой в его руку. В глазах её сверкала злость. Губы в натянутой улыбке и нос, слегка подрагивали от напряжения.

– Не стоит беспокоить сына.

– Мы и не будем, – Остромир перехватил руку супруги и приложил её к своей щеке, – скоро вернусь, – он хотел было поцеловать жену в лоб, но та отвернулась.

Посадник беззаботно пожал плечами, взял старшего сына за руку и повел в дом. Комната младшего брата оказалась совсем рядом с родительскими, на втором этаже, прямо над комнатой Ненаша. В тусклом свете единственной свечи за люлькой ухаживала молодая девушка. Завидев гостей, она жестом показала быть тише. Огонёк раскидывал теплые тени по стенам, а младенец сладко спал. Ненаш, затаив дыхание, осторожно на цыпочках приблизился. Его братишка совсем не был похож на него – чернобровый, с курчавыми волосами, совсем кроха, но уже предвещал стать точной копией их матери. Ненаш был настолько очарован малышом, что едва сдерживался, чтобы не прикоснуться к нему. Повернувшись к отцу, он увидел его улыбку и услышал тихие слова:

– Мать и тут проскочила вперёд меня, назвала его Мстивоем.

– Мстивой, – повторил старший брат.

Может отблеск свечи, а может и в самом деле, но младенец будто улыбнулся в ответ. Полный нежных чувств, Ненаш осторожно наклонился над люлькой и с лёгкостью, боясь потревожить младшего брата, поцеловал его в лобик.

– Ну что же, пора всем отдыхать. Кому-то ещё ночь сторожить, – он поклонился девице, оставляя её с ребенком наедине.

* * *

Малуша с того дня строго на строго запретила пускать к сыну Ненаша. Однако все няньки, хоть раз ухаживавшие за Мстивоем, в конечном итоге обращались за помощью к старшему брату. Бояна даже удивлялась этой необъяснимой связи между братьями: как только Ненаш оказывался рядом, все плачи и капризы младшего тут же прекращались. Узнав, что её приказы игнорируются, Малуша начала сама проверять сына по ночам. Но няньки были изобретательны и прятали Ненаша в шкафах или под столами.

Мать была на пределе, высказывала всем вокруг, но изменить ситуацию не могла. Отец лишь радовался такой братской гармонии, а для слуг главным было облегчение их повседневных забот. Ненаш был полностью поглощён общением с Мстивоем, беззаветно отдавая ему все своё время и силы. Он неустанно обнимал младшего, носил его на руках, целовал. А перед сном тихо рассказывал удивительные истории – о медведице, строящей лестницу к небесам за мёдом, или о смелом воине Гойнике, спасшем деревню от высохшего колодца. Последний был особой гордостью Ненаша. Он придумал его сам специально для брата. И так полюбился им этот герой, что с радостью один сочинял все новые сказки, а другой слушал.

Потом уже Мстивой расходился, разговорился да взялся хвостом старшего брата. Так и росли, старший проснётся раньше вечером и идёт младшего укладывать. А после этого уже своими делами заниматься. Ночь пройдёт, он брата разбудит и сам спать идет, только перед этим нужно историю додумать, чем Мстивоя завтра удивлять. А тот и рад от всего удивляться.

Бояна ученика гоняла для виду, её обучение уже закончилось. Не так рьяно старуха рассказывала про знахарское мастерство, носила ему старые и новые книги. Больше нянькой стала, чем наставницей и первой слушала его бесконечные истории. А тот все скачет и показывает, руками машет, голосом кривляется и на глазах рисуются картинки из его воображения.

– Дурашливый, не могу просто, – через смех говорила старуха когда заканчивалась очередная история.

И то была самая искренняя реакция, самая понимающая, самая желанная самим мальчишкой.

* * *

С Гораздом все было не так гладко. Чем старше становился Мстивой, тем сильнее наставник придирался к Ненашу . Руки у мальчишки сразу стали дырявые, удары слабые, а голова пустая. Когда управляться с мечом учил, синяки такие оставлял, что переливались те от красного до зеленого и сходили по месяцу.

В конюшне Ненашу разрешалось только убирать и мыть лошадей; седлать коня или держать поводья ему позволяли лишь при отце. От волнения у мальчишки получалось все из рук вон плохо, а Горазд и рад сетовать да одергивать.

Другие мальчишки прознали, что по раннему утру Ненаш домой возвращается, и принялись провожать его насмешками и оскорблениями. Пусть кричали, но близко не подходили, все косились на Горазда, что взглядом провожал ученика до дома

Так и тянулись дни мальчишки: то драить стоила, то отхватывать палкой деревянной по ногам и рукам. Бояна раз высказала все вздорному наставнику и даже пригрозила рассказать Остромиру, как у них тут занятия проходят. С того дня Горазд с Ненашем больше не говорил.

Мальчик продолжал приходить на занятия в назначенные дни, выполняя свои обязанности, но от Горазда не отставал. Все ждал когда тот смягчится и оттает к нему. И все станет как раньше.

Да только ото дня ко дню ничего не менялось, совсем угрюмый, возвращался Ненаш из конюшни домой. На заборы забрались мальчишки и принялись орать:

– Ой воняет… Конюшей что ли?

– Хуже! Ненаш по улице идет.

– Смрад такой! Глаза щиплет!

Он прибавил шаг. Один из мальчишек, побольше остальных, спрыгнул с забора и догнал его.

– Куда это ты идешь? Такую вонь гнать надо, – схватив Ненаша за воротник, он резко потянул назад, и тот упал на землю.

Остальный мальчишки нагнали зачинщика. Сами испуганные резкостью своего товарища, они посмотрели на конюшню, вокруг. Ни души.

– Вывести его за ворота! – возбужденно завопил один из них.

– Там сторож, дурка, – главарь остановил их, указывая на сторожевую будку рядом с конюшней, – Я знаю! Вот, отведите его туда! – и он указал на заброшенную хату, стоявшую поблизости.

Ненаш смотрел, как дом его становится все дальше, как вид улицы расплывался из-за слез, наворачивавшихся на глаза. Он хотел позвать на помощь, хотел чтобы кто-нибудь, хоть кто-нибудь, его защитил. На беззвучный зов из конюшни показался Горазд. Они встретились взглядами до того как мальчик успел издать хоть один звук. И страшнее стало не от того, что волокут его по земле и точно больно побьют, а от того, как смотрел на него наставник. Он не видел в мальчике ничего. Будто не живого человека мелкие негодяи тащат, а обычный мешок. Крик застыл в горле фразой: “Никто тебе не поможет”.

Домой он пришел позже обычного, весь мокрый, битый и в грязи, с порога услышал голос наставника:

– Остромир, вели мне младшего обучать. Нет сил на старшего твоего, все как о стенку горох. Да и жена со свету сживет, что ночами пропадаю. Всех одиноких баб извела, всё ловит меня по чужим хатам.

– А как же Ненаш? – удивился посадник.

Все за дверью затихли.

– А как же Мстивой? – неожиданно отозвался материнский голос. Ненаш дрогнул.

– Мелкий он ещё совсем, чего суету разводить, – отмахивался посадник.

– Просьбы Бояны закон, а насчёт жены то что? Горазд лучший учитель! Ему что теперь круглые сутки тут быть? Этот небось и не учится толком.

– Не учится. Лучше не становится, сколько бы не старался, – подтвердил мужик.

– А Воюшке пора начинать, а то время летит, – лепетала Малуша.

– Да хватит вам уже! – рявкнул Остромир, – Подите вон, мне подумать нужно.

На этих словах мальчишка стрелой полетел в комнату и сердце его щемила обида. Сил держаться не осталось и он расплакался так горько,что со щек вся грязь смылась. Сверху доносился легкий стук, то младший брат звал к себе тайным посланием. Ненаш показываться ему не хотел, забрался под кровать и уснул. Бояна выгнала из укрытия перепачканного мальчишку только вечером, когда явилась его будить. Охая и причитая отмыла всю грязь, и обомлела. Все тело в синяках, опухшее лицо, на мальчишке живого места не было.

– Это Горазд сотворил? – ярилась старуха.

Мальчишка обхватил Бояну и замотал головой.

– Кто это сделал? Говори!

– Бабушка, не надо, пожалуйста. Пусть так будет. Оно же все заживет, – он крепко обнимал старуху.

– Говори живо!

– Бабушка, очень прошу, – дыхание его сбилось, из глаз снова покатились слезы, – не говори никому. Пожалуйста, прошу. Прошу. Прошу.

Она укутала мальчишку в теплые одежды, крепко обняла и держала, пока он не перестал плакать.

Тем же вечером на порог явились хулиганы, все сами выпоротые так, что мало не покажется и стали перед посадником извиняться. Остромир тогда громко их отчитал и отпустил восвояси. А позже разрешил Горазду учить только младшего. За старшего поспрашивал у местных вояк, но все поголовно отказались. Тогда пошел к старухе-наставнице за советом.

– Может быть, оно ему и не нужно? спросил посадник.

– Может и не надо. Его спрашивай, – ответила Бояна.

– Ты сама понимаешь, что, как бы он ни старался, это может плохо закончиться.

– Не ожидала от тебя слов таких. Отречься решил? Лучше бы у нас тогда оставили. А то все храбрились. Теперь насильно под богов поведешь его?

– Что говоришь, старая? Забыла кто перед тобой?

– Кто? Посадник что скинул больного ребенка на старуху, но при этом отцом зовется. А теперь сына из города выставить хочет за ненадобностью, – старуха чертыхнулась и пошла прочь.

Глава 3 Наставник

Приведя мысли в порядок, Остромир вернулся к знахарке, извиняться не стал. Только осторожно спросил:

– Может Ратибор продолжит занятия? Я заплачу, только уговори его и дайте мне уже пожить спокойно.

Бояна молча выслушала все и ушла. В комнате Ненаша горела свеча, он уже давно закрыл книгу, с которой его тут оставили, теперь рисовал на желтых листах и писал заметки для будущих историй. Она подошла к белоснежному мальчонке и заглянула через плечо.

– Опять дурью маешься.

– Ничего я не маюсь, с тех пор, как занятия с Гораздом прекратились, и причина выходить из дома исчезла. Ночью ни в доме ни на улице как будто никого не было, все спали. От скуки Ненаш все больше погружался в выдуманные истории. В воображении старшего брата картины были настолько яркими, что он словно видел все своими глазами и на одном дыхании пересказывал младшему.

– Ладно, лучше обернись ко мне, – привлекла внимание, старуха. Мальчик послушно двинул стул и уставился на наставницу, – скажи мне вот что… Дальше управляться с мечом хочешь?

Ненаш удивился и отвел глаза.С того самого дня ему не хотелось видеться с Гораздом. Он знал, что никто не хотел брать его в ученики. “Значит все будут гонять да колотить почем зря” – подумал он и покачал головой.

– И что тогда, будешь тут затворником сидеть?

– Буду.

– Родненький, семья у тебя такая, что не с руки так себя вести. Тебя отправить могут куда по велению князя. Коли нет, так отдадут в храм У.

– А там плохо? – он с надеждой посмотрел на бабушку, – может так и надо? Может там мое место?

– Может и там, но про них знать нужно больше…

– Расскажи!

– Те что дают клятву У, над своей жизнью больше не властны, – она нежно погладила длинные волосы мальчика, такие же белые как и ее, – они отрекаются от всех желаний и стремлений. Забывают свои имена, обращаясь её слезами, и с того дня служат под лунным светом во благо других. Уж сколько бы на тебя я не смотрела, но сердце говорит, что не там твоё место.

Мальчик наигранно потер глаза, он так устал плакать, что приспособился держать слезы, то глубоко вдыхая, то медленно выпуская воздух.

– А здесь я сдался только тебе и Вою. Отец совсем забыл, матушка даже в сторону мою не смотрит.

– Ну честное слово, дурак… Сам взрослый такой, – старуха просветлела лицом. Она наконец нашла разгадку, что поможет её ученику и ей вздохнуть свободно, – столько книжек перечитал, столько рассказов выдумал, а дальше наших берегов совсем не смотришь.

– Чего?

– Того что можно так. Я с недугом твоим разберусь, а ты… , – Бояна выдержала интригующую паузу, – к тому времени подрастешь и станешь хлеще чем твой Гойник.

– Бабушка! – воскликнул мальчик.

– Тише ты, – она укротительно махнула рукой.

– … это ты мне бежать предлагаешь?

– Не бежать, а отправиться в путешествие. Того смотри и напарника тебе найду.

– Но как же?

– Знаю я что к Хограду ходит корабль с других земель, а там у же вопрос золота. Ну что?

Мальчик обернулся к столу, где лежали его рассказы и поверить не мог. Все то, что сейчас так далеко, может оказать наяву, прямо перед ним. Мысли мальчика рвались вперед, и наконец у Гойника появилось лицо – лицо Ненаша. Он быстро закивал.

– Хорошо. Меня не будет несколько ночей, а когда вернусь, познакомлю тебя с новым наставником. Смотри, он строже во много раз всех здешних, даже меня.

Дверь захлопнулась. А Ненаш не мог никак отпустить радость в сердце. Она большой кошкой все пыталась вырваться и уйти, но мальчик крепко-крепко держал её в своих руках.

* * *

По обещанию Бояна пришла на третий день. Не дожидаясь вечера, разбудила мальчишку и рассказала :

– Договорилась, вечером уже пойдешь в лес. А пока отдыхай.

На что рассчитывала старуха, не понятно, но сон в комнату Ненаша в тот день не вернулся. От беспокойного любопытства мальчишка маялся. В итоге достал палку из под кровати и постучал по потолку. Мстивой прибежал на зов мигом, ворвался в комнату , как только надзирательница скрылась из коридора, и забрался под кровать.

– Меня вообще никто не видел! – довольно сообщил младший.

– Рассказывай! Сейчас придет Нанка и первым делом поверит под кроватью.

Мстивой выглянул:

– А что тогда делать?

– Не знаю. Прикинься псом, вдруг не узнает.

– И что делать?

– Ну повой, Вой! – сказал старший брат и довольный своей шуткой рассмеялся.

Жаль не рассчитал, что сразу после его слов младший брат дико завопит на весь дом, подражая волкам. Ненаш от неожиданности и испуга грохнулся с кровати и принялся затыкать руками рот баламута.

– Тссс-Тссс, – он пытался остановить вопли брата. Нужно было срочно прятаться.

Братья залезли в кровать, чтобы виднелся только старший и он притворился спящим. Настолько “спящим”, что не мог унять смешки под одеялом и лупил сам себя по ногам во сне. Нана стояла в дверях и раздраженно смотрела на этот бедлам.

– Что же делать…, – наигранно сказала женщина, – коли после моего обеда не вернется к себе в комнату Мстивой придется доложить хозяйке. Ай-ай-ай, а так не хотелось, – и дверь закрылась с другой стороны.

– Она прознала.

– Та нееет, – сказал младший брат, – сам же слышал. Она не знает, где меня искать.

– Я тебе точно говорю.

Мстивой вылез из укрытия и пожал плечами:

– Ну время то у нас есть. Слушай, а может станешь тоже ночью спать?

– Я не могу.

– Кто сказал? Сейчас ведь не спишь.

– Так ты мне мешаешь! Я вообще сегодня в лес пойду!

– Ночью? В Лес? – младший брат удивился. Он сам выбирался за частокол только с местной детворой к реке, и то потом наказанным стоял в углу за такие шалости.

– Ночью.

– А зачем?

– Наставник там мой новый походу.

– Медведь что ли?

– Сам ты медведь. Иди давай.

– Ну удачи тебе, – Мстивой выскочил за дверь.

К вечеру Бояна вернулась и, не переступив порог, поманила Ненаша за собой. Вывела его на улицу и повела к воротам. Там велела сторожам открыть небольшую дверцу, которая была в одной из створок.

Вышла вместе с мальчишкой, показала левее и положила руки на его плечи.

– Что ж, а теперь иди сам, там есть тропинка, иди прямо и не сворачивай. Выйдешь на поляну, а там тебя будет ждать Ратибор. Уж найдите общий язык.

Не давая шанса даже одуматься, Бояна со всей своей старческой спешкой направилась обратно в город.

– Но бабушка, а как же…

– Утром здесь встретимся, не теряй времени, – старуха указала на закатное краснеющее небо.

Вечерний лес, словно злая собака, лежал неподвижно, выжидая. Стоило сделать хоть шаг, всюду слышался хруст и треск, походивший на рык. Солнце уже пряталось за горизонт. Чем меньше оставалось света, тем причудливее казались фигуры, поджидающие в глубине, и тем сильнее затягивался узел страха в груди, сковывая ноги и руки. Но время не ждало, а впереди был новый наставник. Нужно только успеть, только добежать, и он защитит. Ненашу почудился тот раз с Гораздом. Он обхватил рукоять меча на поясе, повторяя “защитит, защитит” как заклинание, и рванул с места к тропинке. Ветки чесали его по рукам, ногам, голове, оставляя совсем пустяковые царапинки. Птицы взлетали из едва задетых кустов громко хлопая крыльями, шум этот оглушал, становилось еще страшнее. Вдруг он не услышит чего-то важного, опасного, но продолжал спешить к поляне, которая мерцала впереди последними лучами закатного света, с огромной фигурой посередине. И чем ближе была фигура, тем страшнее было позади, тем яростнее темнота гналась за мальчиком.

– Дяденька, – закричал Ненаш.

Вылетев на поляну, он остановился возле нового спутника и согнулся пополам, чтобы отдышаться. Мужчина, больше походивший на медведя, особенно перед ребенком, медленно повернулся. Ненаш увидел порванные грязные ботинки, перемотанные и перештопанные чем только можно: и канатиками, и тряпками, и где-то кожей. Штаны и рубаха с жилетом – слепленное из чего попало подобие одежды. Ткань сверху перетянута несколькими слоями кожи, на руках металлические пластины. Ненаш поднял голову. Сверху его сверлили два черных глаза, больше похожих на вороньи, чем человечьи. Сам Ратибор здоровенной рукой провел по впалым щекам, потом по черной бороде с проплешинами. Тонкие длинные волоски, оставшиеся от бровей, приподнялись, а морщины на лице, похожие на древесный узор, едва разгладились. Он перекинул из руки в руку посох, что служил ему опорой и походил на молодое деревце вырванное с корнем.

– Совсем же малявка, что б я еще раз её послушал, – мужик поднял с земли до верха наполненный мешок, закинул его на плечо и направился в глубь леса, – Пойдем.

Страх отступил, Ратибор выглядел как, хоть и злой, но сильный и бывалый в здешних местах. Он уверенно ступал по тропам, точно зная куда держит путь. Перед трухлявыми бревнами или ямами немного тормозил и вполоборота предупредительно стучал по ним палкой. Следов солнца оставалось все меньше. Ратибор достал из своего мешка обмотанный тряпкой черенок и поджог. Темнело, нужно было видеть, что под ногами.

– Белехонький ты, конечно, как бельмо на глазу. Из-за этого из дома погнали? – спросил мужик, походивший на лешего.

– Не гнали меня. Наставник прошлый попросился Мстивоя учить.

– Это кто?

– Брат мой младший …

– Та я про наставника.

– Горазд.

Ратибор остановился, повернулся и, нахмурив брови, посмотрел на мальчишку:

– Шутишь?

– Не шучу.

– Да он же меча в руках не держал против кого, только и знает что тюки соломы бить. Братцу твоему не позавидуешь.

Мужик двинулся дальше. Ненаш едва улыбнулся обидным словам про Горазда, но все равно добавил:

– Меня всему что знаю научил. Отец о нем хорошо отзывается.

– Это смотря чему он тебя учил. Если мешки выбивать, да кору с бревен снимать, то самый раз. Я его тоже похвалить могу, – тихий смешок послышался от Ратибора.

– Вы меня ничему пока не научили, только бродим по лесу и все, – чуть осмелел Ненаш.

– Удачно подметил, я тебя пока учить ничему и не буду.

– Так что же я тогда пришел?

– Ну хочешь иди обратно.

Мальчишка повернулся откуда вел их путь, тьма сомкнулась прямо перед глазами. Он вытянул шею и прищурился. Видны только очертания веток и кустов, а среди темноты то тут, то там беленькие точки, словно глаза, все смотрящие прямо на него. . По спине пробежала дрожь. Единственный источник света удалялся.

– Подождите, – крикнул мальчишка, осекся и прибавил шаг.

“Пусть потешается сколько вздумается, до утра дотяну, а там сам разберусь. И без него управлюсь” – успокаивал он себя. Шли молча. Сколько именно, да и в какую сторону, было непонятно. Только вот и злость уже прошла, и усталость не давала оглядываться на каждый шорох. Ноги сами ступали на убегающий островок света. Думалось только об уютной кровати и вспоминалось, какие книжки старуха принесла последний раз, да откуда знать она может такого бирюка. Почему она оставила его с таким чурбаном? А еще говорила, что долго уговаривала этого Ратибора, да только зачем? Чтобы ночью по лесу шастать? Ненаш посмотрел на широкую спину провожатого, на его огромный мешок, набитый, под стать внешнему виду, всякой всячиной. “Поладить? Да тут кажется чем угодно сдобрить можно, хоть палкой по прямее” – хмыкнул себе под нос мелкий. Ратибор, как будто услышал мысли мальчишки, в тот же миг остановился, задрал голову к небу и спокойно заговорил:

– Не повезло тебе, малец. Сегодня облачно, – повернулся на месте лицом к лицу, – посмотрим, чему тебя тот наставничек научил.

И факел, который еще мгновение назад был выше головы Ненаша, звездой упал в лужу. Ногой мужик накрыл остатки пламени и вдавил палку в грязь.

Не успел мальчишка ахнуть, как остался один. Казалось, темнота поймала его в ладони и держала не касаясь, чтобы не раздавить. Глазам доверия не было, они ничего не видели. А шорохи все стихли. Мерещилось, что в каждой тени опасность. Руки сами медленно скользнули к мечу. Лезвие оголилось с металлическим скрежетом, пробирая до дрожи, будто само хотело рассказать всем, где мальчишка. Лес каждой своей веточкой, каждой живой и неживой душой хотел его погубить. По коже пульсирующими волнами расходились мурашки, да так, что тело трясло от озноба. Еще чуть-чуть и тьма ослабила хватку, показались самые обычные кусты и деревья. Воображаемые хищники отступили глубже в тень. Ратибора поблизости не было. Ненаш оглянулся и начал медленно отступать к большому дереву. Уперевшись спиной в широкий ствол, он еле слышно выдохнул и почти шепотом позвал:

– Ратибор.

Никто не ответил. В голове крутились последние слова старика. Злость собиралась в ногах и поднималась выше, от напряжения мальчик сжал зубы. “Посмотреть он захотел! Я еще Бояне расскажу”. Тут-то все сложилось. Раз это друг Бояны, то в беде его не оставит. Ходит тут где-нибудь за деревьями. Караулит небось. От таких мыслей и дышать спокойней стало, и страх отступил. Меч скрылся в ножнах. А мальчишка решал, куда бы податься. Лес большой, идти можно во все стороны.

Не успел он сделать и десяти шагов, как нога провалилась в грязь. Ботинок то спасти успел, только дороги впереди явно не было. Палкой проверил – грязь да болотная вода. Вдоль идти не решился, развернулся на половину круга и пошел в сторону откуда пришел, смотри к утру выйдет к дому. Вот удивится вредный старик, небось постоит в лесу и такой: “ Какой мальчишка молодец! Не растерялся еще и домой пришел! Учить мне его нечему” – слово в слово так и скажет Бояне, думал мальчишка. От таких то мыслей щеки зарделись, спина выпрямилась и нос задрался чуть ли не до неба. Правда, долго на выдуманной похвале он не проходил. Луна еще ярко горела в небе, а ноги уже гудели, глаза устали, в животе урчало, и в горле совсем пересохло. Вокруг и сыро и влажно, только напиться нечем. Осмотрелся, прислушался – шелеста воды или журчания ручейка не нашлось.

<1 2 3 4 >

На страницу:

Перейти

3 из 4