Школа темных. Ангел шторма

Я едва дождалась перемены и, как только прозвенел звонок, вскочила с места, слетела двумя прыжками по ступенькам и оказалась напротив Бастиана. Кейман с Ясперой не стали выходить из аудитории на время перемены, но, казалось, не обращали на нас никакого внимания.

– Ты что творишь?!

– Что такое, Шторм? Я, вообще-то, оказал тебе честь. Взял в команду сильнейших.

– Дурнейших! Что за цирк? Ты всерьез решил рисковать дипломом… ради чего?

– Ой, только не надо гундеть, как мамочка. Какое тебе дело до моего диплома, Шторм?

– Такое, что, не дайте боги, тебя оставят на второй год, и я буду вынуждена лицезреть твою рожу на два семестра дольше. Не делай из меня идиотку, я прекрасно знаю, что ты все помнишь. Зачем ты это устроил?

– Чтобы дольше проводить время с тобой и быть ближе, разумеется.

– Опозориться в схватке с директором школы – не лучший способ заигрывать с девушкой. Купи лучше пряники. А потом отнеси их невесте.

– А что это тебя так волнует моя невеста? У тебя есть парень, подумай, как сделать так, чтобы его не лишиться.

– Я так надеялась, что ты хоть немного изменишься, – вздохнула я.

– Ну, хорошо. Давай изменимся и начнем называть друг друга ласковыми прозвищами. Или, если хочешь, я могу называть тебя…

Что-то в глазах Бастиана подсказало, что сейчас у него вырвется совсем не ласковое прозвище. Удивительно, как мой мозг порой отказывался думать в принципе, а порой принимал мгновенные решения и просчитывал ситуацию наперед. Может, я и сдам предсказания… хоть на троечку.

– Скажешь хоть слово, я воткну в тебя карандаш! – пригрозила я.

В этот же момент адепты дружно замолчали, и мой звонкий голос прозвучал особенно отчетливо.

– Так, перерыв окончен, – быстро произнес Кейман. – Адептка Шторм, вернитесь за свое место. Ну, или садитесь рядом с адептом ди Файром, но карандаш в этом случае придется ему подарить.

Весело ему. Легко жить, когда ты бог. Ну хорошо, может, и не очень легко, но Кейман и без божественной сущности знает и понимает куда больше моего.

К слову, как и Бастиан, похоже. Я не захотела услышать, как он меня собирался назвать, и часть меня до сих пор надеялась, что это нечто интеллектуальное и остроумное вроде «мышь тупая», но другая часть – та, которая отвечает за своевременную реакцию мозга, – окончательно поняла, что Бастиан знает куда больше, чем говорит.

Кажется, с чего мне так переживать за противостояние с преподами? Ну опозорюсь пару раз, подумаешь. Ежу понятно, что ди Файр для того и включил меня в команду. Они все проиграют Кейману в любой из дисциплин, но вопрос ведь в том, достойно ли проиграют. И это точно не про меня. На поединке с мечами я двину себе в глаз деревянным (в лучшем случае) мечом, на зельеварении будет чудо, если не взорву котел, а что такое нейтрализация каких-то там существ – вообще не имею понятия!

– Слушай, – шепнула я Брине, – что такое нейтрализация темных существ?

– В Штормхолде, да и не только, водится куча всяких темных тварей вроде мантикор или… не помню, как та ерунда называется, бронированная и с кучей лапок.

– Фу.

– Ну да. Темные маги часто зарабатывают тем, что разбираются со всякими тварями. Но уметь нейтрализовывать их должны все маги.

– И как мы будем соревноваться, если я понятия не имею, что у вас водится и каким «Фейри» его выводить?

– Адептка Шторм, – услышала я ласковый и от того очень угрожающий голос Ясперы. – Вы правда не понимаете, почему к вам все время придираются, как вы утверждаете?

– Я такого не утверж…

Поймала взгляд Кеймана, быстро заткнулась и сделала вид, что капец как увлечена переписыванием схемы с доски. Буквы по-прежнему скакали по бумаге, по доске, рябили, издевались. Но даже Яспера уже смирилась с тем, что мой конспект никогда даже не приблизится к идеальному.

После пары я задалась лишь одной целью: поймать Кеймана и поговорить. Это удалось сделать в переходе между ученическим корпусом и преподавательским. Увидев меня, директор как-то обреченно осмотрелся, не нашел способа сбежать и остановился.

– Сегодня ее замечание было справедливым. Ты болтала.

– Я не об этом.

– У тебя сейчас артефакторика. Ты должна сдать летнюю работу.

– До нее еще есть время. Я жажду ответов.

– Жаль, что не на учебные вопросы.

– Зачем ты это устроил?

– Устроил что?

Бессмысленный какой-то разговор. Кеймановский… вот есть Броуновское движение молекул, а есть кеймановский разговор – такой же хаотичный и непонятный.

– Соревнование, эти… я не знаю, как сказать. Конкурсы?

– Так это идея ди Файра. Спроси у него… хотя, похоже, ты пыталась.

– Зачем ему это?

– А так не понятно? – Кейман усмехнулся.

– Мстит за устроенную с принцессой помолвку?

– А… – Мне показалось, магистр даже как-то сник. – Ты в курсе. Да, отчасти и мстит, я полагаю. Отчасти ищет повод подобраться к тебе. Плюс новое сердце, в крови огонь, равных нет, дракон в нем жаждет соревноваться с равными.

– А в тебе кто жаждет избивать малолетних? Зачем ты согласился?

– Затем, что это полезно, забавно. Иногда мы устраиваем внутришкольные турниры, в которых участвуют и магистры. Почему тебя это так злит?

– Потому что это смотрится так, словно мы хотим всем что-то доказать и обыграть тех, у кого учимся.

– Да! Да! Наконец-то ты это поняла. Вы ДОЛЖНЫ нас обыграть. По всем фронтам должны превзойти, в этом смысл обучения! Вы берете то, что мы даем, за счет молодости и гибкого ума овладеваете этим в совершенстве – и мы становимся устаревшим поколением. Это так работает. А вы что делаете? Изобретаете артефакт, чтобы… как это на твоем языке… фотографироваться в туалете?

– Ничего не для этого, – пробурчала я.

– Угу. Я так и поверил. Ты слишком драматизируешь. Если ди Файр хочет вызова – пусть будет вызов. К тому же он прав. Набирать магистров исходя из собственных соображений – моя привилегия от короля. Многие из них даже не имеют степеней… а некоторые, к сожалению, не имели мозгов и жили по указке извне.

– Вызов с риском для диплома?

– Ты что-то сильно волнуешься за диплом ди Файра. Милая моя, кто мне разрешит не выдать этому паршивцу диплом, скажи мне на милость?

– А… – Я так и осталась стоять с открытым ртом. – Но… как… да у тебя вообще никакого авторитета не будет, если мы проиграем, а Бастиан получит диплом!

– Вот поэтому иди и спасай мой авторитет. Готовься к победе, Шторм. Выше нос, мотивация – главное. Вы же команда! Демон, куда смотрит ваш капитан, это его речевка!

Усмехнувшись напоследок, Кейман, уже направляясь по коридору в корпус, помахал мне рукой. Наверное, я никогда не пойму мотивов его поступков и слов, а делиться со мной Крост не станет. Жаль, что нет конкурса по стендапу – Кейман бы там сто процентов взял все призы.

Итак, мне все-таки придется поучаствовать в каких-то соревнованиях, да еще и в компании пяти парней. И против магистров школы. И… и все, на этом можно заканчивать. Кейман не видит ничего плохого в том, что адепты проиграют преподам, Бастиан в принципе не задумывается о таких вещах, как поражение. Но ржать над нами будут долго.

Хотя если я сейчас не повторю речь по проекту, ржать надо мной начнут гораздо раньше ожидаемого.

Приличную часть лета я потратила на то, чтобы допилить злосчастный штормграм до приемлемого вида. Потратила весь остаток заработанных на образе Таары денег, выпила пару литров зелья от головной боли и часами воевала со скачущими буквами, пытаясь выстроить их в нужную последовательность. Мне дали целое лето на доделку проекта, поэтому нужно было сделать его не просто «лишь бы сдать», а блестяще.

С блеском были проблемы – я все еще нервничала, отвечая на занятиях. Разве что у Ясперы больше злилась и сейчас бы предпочла защищать проект ей, а не магистру.

Поэтому, когда я вошла в аудиторию и увидела дикую толпу народа, меня охватила паника. Почему вместо десяти человек из моей группы здесь человек пятьдесят?!

– А…

– Делл! – Аннабет радостно помахала рукой. – Я тебе место заняла.

– А что происходит? Почему здесь весь второй курс?

– Потоковая лекция. Теперь лекции будут на весь курс, а практики – по группам.

– Вот черт… значит, мой проект на сегодня отменяется?

Семестровая – это же практика, да?

Трижды «ха-ха». Магистр Дайндри вошел, как всегда неспешно поднялся на кафедру и удовлетворенно хмыкнул, оглядев заполненные адептами ряды парт и скамеек.

– Р-р-рад пр-р-риветствовать вас на втор-р-ром кур-р-рсе и, в частности, на р-р-расшир-р-ренном кур-р-рсе ар-р-ртефактор-р-рики.

Блин, хорошо, что он только на слух картавит, если бы так и писал – мы с дислексией сошли бы с ума.

– Сегодня у нас будет ор-р-рганизационное занятие: р-р-расскажу, какие темы затр-р-ронем в пер-р-рвом учебном блоке, выдам задание на семестр-р-р и заодно заслушаем доклад адептки Штор-р-рм. Она должна пр-р-редставить нам свой пр-р-роект, котор-р-рый не завер-р-ршила в пр-р-рошлом году ввиду… мм-м… объема задачи и некотор-р-рых личных обстоятельств. Вер-р-рнее, сначала мы заслушаем доклад, а потом – задание. Что ж, адептка Штор-р-рм, пр-р-рошу. Пр-р-редставьте нам свой пр-р-роект, и подтвер-р-рдим вам авансовую оценку за пр-р-рошлый год.

Кто-то в толпе хихикнул. Магистр задумчиво на него посмотрел.

– Вам смешно, молодой человек? Лучше пр-р-редставить нор-р-рмальный пр-р-роект и получить оценку сейчас, чем сдать то, что вы сдали летом.

На негнущихся ногах я вышла к доске и развернула бумагу, в которой лежал многострадальный артефакт. Сколько же крупиц, денег и материалов я на него извела!

Во Флеймгорде, в магазинчике на окраине, я нашла идеальные пластинки из темного стекла, на которые хорошо ложились магические краски. Заказала серебряный резервуар для них, чтобы магия не разрушала картон или глину. И резаком, выпрошенным у Кеймана под честное-пречестное слово, что я никому и ничего им не отрежу (даже себе), разделила экран на две части, скрепив серебряными же болтиками. Получился такой себе стеклянный планшет, немного странного вида – но зато волшебный.

– Здравствуйте. Меня зовут Деллин Шторм, я – адептка второго курса факультета темной магии. Представляю доработанный проект по артефакторике: сложносоставной артефакт с заданной функцией. В прошлом семестре я создала «Штормграм» – артефакт, запоминающий и при помощи специальных красок передающий показанное ему изображение. За лето я доработала артефакт, добавила все задуманные функции и готова продемонстрировать, что это такое.

Народ смотрел с интересом, и это немного придало уверенности. Игрушка вышла действительно хорошая – по крайней мере, внешне. Только бы нормально сработала! Я достала из упаковки вторую пластинку и хрустальный накопитель – дорогую штучку, ставшую весомым аргументом в решении еще поработать на Рианнон.

– Это – накопитель, используется для запечатывания иллюзий, образов и предсказаний. Я использую его как хранилище информации, которую получает мой артефакт.

Боги, я несла какую-то сбивчивую чушь! Нечеловеческим усилием заставила себя успокоиться, вспомнить план речи и начать по порядку.

– Итак, есть два человека и два артефакта у них…

– Адептка, возможно, стоит пр-р-ригласить для демонстр-р-рации кого-нибудь из зала?

Аннабет тотчас вскинула руку. К ней присоединилась какая-то знакомая с факультета воды – и они обе встали по разные стороны от меня, взяв по штормграму.

– Допустим, Аннабет хочет поделиться изображением чего-то… аудитории, например. Она поднимает штормграм так, чтобы в стекло было видна нужная картинка. Добавляет в резервуар для красок крупицу – и картинка появляется на стекле.

Аннабет проделала все сказанное, продемонстрировала всем изображение класса с адептами на стекляшке и стала ждать дальнейших указаний.

– Я расширила палитру красок и добавила несколько зелий, которые позволяют их смешивать, так что теперь штормграм может воссоздать почти любой цвет и картинки получаются четче.

Спасибо Марьону за подсказку.

– Второй обладатель артефакта…

Я замялась, потому что не знала имени девушки.

– Мария, – представилась она.

– Мария не знает, что Аннабет хочет передать ей изображение, она сейчас может сама запечатлевать что-то свое. Но когда Аннабет свайпает… то есть, проводит пальцами по экрану, будто смахивая краску, – изображение появляется на артефакте Марии. Так можно показывать друг другу какие-то интересные вещи… это фактически аналог мгновенных писем-свитков, которые используются магами для экстренной связи. Только картинками…

Задние парты, конечно, болтали и скучали, но по большей части народ с интересом тянул шеи и таращился на собственное изображение. Здесь почти не было фотографии, в основном потому, что она никому была не нужна, технология не прижилась, как у нас не прижились какие-нибудь дирижабли, но почему не использовать ее для развлечения? Это хотя бы интересно.

– Стекло штормграма разделено на две части. Самая большая, верхняя, – непосредственно артефакт, пластинка для изображения. А прямоугольная нижняя – для текстовых заметок. После того, как Аннабет передала для Марии изображение, Мария хочет ей что-нибудь написать. Ну, не знаю… «займи мне место на первой парте». Для этого можно взять небольшое перо, спрятанное за резервуаром с красками, – и написать нужное сообщение.

Несколько секунд – и на артефакте Аннабет загорелись ярко-синие буквы.

– Аналогично можно написать ответ.

– Хор-р-рошо. И зачем же вам накопитель? Пока что я не понял его назначение.

Кивнув, я достала из сумки третий штормграм.

– Накопитель используется для хранения образов, предсказаний. В основном в искусстве: в театрах, в цирке, поскольку позволяет быстро извлекать нужные эффекты, различные иллюзии и так далее. Также используется в королевских хранилищах, а еще его чуть измененный вариант выдают иномирянам – он помогает быстрее выучить язык и убирает барьер в общении, преобразуя речь иномирянина в привычную вам… нам… всем, в общем. В моем проекте он нужен, чтобы некоторое время хранить образы и… я сейчас покажу, что это значит.

На этот раз я не стала ничего запечатлевать, просто открыла резервуар, бросила туда крупицу и, после того, как с изображения сошел красочный дымок, продемонстрировала проявившуюся картинку: изображение, сделанное Аннабет, и подпись Марии к нему чуть пониже.

– Если Мария сделает новое изображение, то оно также появится здесь.

– Вопр-р-росы у аудитор-р-рии?

– А как понять, кто какое изображение сделал?

– Здесь видно значок с номером штормграма. Но можно вместо номера поставить имя человека, которому принадлежит артефакт.

– А сколько артефактов можно связать?

– Столько, сколько позволяет накопитель. Без него только два.

– А какая себестоимость?

– Не могу сейчас сказать, но могу подсчитать к следующей паре.

– А зачем он нужен?

– Это развлекательная сфера.

– Это игрушка?

– В какой-то мере. Но можно придумать и более серьезные поводы для использования.

– Списывать на экзамене, – подсказал кто-то.

– Не советую, – добродушно хмыкнул Дайндри.

– Вряд ли получится запечатлеть мелкие буквы и схемы, – добавила я. – У него небольшая точность, рассчитан на природу и картинки с людьми.

Да, я изобрела соцсеть для картиночек. И, что бы там ни говорил Кейман, мне совсем не стыдно, потому что это первая магическая штука, над которой я работала, которую сделала сама, и плевать, что она бессмысленная и вообще не совсем придуманная мной.

– А сколько изображений может храниться в накопителе?

– Этот не слишком дорогой, не больше сотни. Однако в салоне, где я его купила, есть экземпляры, в которые поместится несколько десятков тысяч. Однако плюс накопителя в том, что он возобновляемый. Можно очистить его и начать все заново. К сожалению, очищать выборочно такие кристаллы нельзя.

– Спасибо, адептка. Пер-р-речислите, пожалуйста, список ар-р-ртефактов, котор-р-рые вы использовали.

А дальше – вопросы по теории, сверка с заданием, замечание за то, что накопитель не входил в список доступных частей, мой ответ, что покупать запчасти тоже не возбранялось, а доступа в школу у меня летом не было, оценка не снижена, подпись в ведомости поставлена, а я – свободна.

И только после звонка, когда мы записали новое задание (ко всеобщему счастью на этот раз был просто реферат) и попрощались с магистром, ко мне подошла одна из адепток с факультета огня. Я не знала ее имени, но саму запомнила, ибо девица часто крутилась вокруг Лорелей и во всем подражала старшей подруге, даже прическу делала такую же.

– Шторм… Деллин, то есть.

– М? – Я подняла голову.

– Ты можешь сделать мне такой?

– Что?

– Этот твой… грымграм, или как там? Я хочу себе пару таких. Сможешь сделать? Я заплачу, сколько скажешь.

– Бери, – я растерянно протянула ей две штуки, – мне он не нужен. Оплатишь материалы, и все.

– А накопитель? Картинки будут сохраняться, да?

– Как хочешь. – Я пожала плечами. – Можешь купить свой, я покажу, как связать его с артефактом.

– Отлично! – просияла девчонка. – Я на третьем этаже, пятая дверь справа. Когда посчитаешь, сколько я должна, – заходи.

И унеслась, прижимая к груди две несчастные стеклянные пластинки.

* * *

К ужину вывесили традиционное объявление о Бале Огня. Учебный блок только начался, а школа уже гудела: кто что наденет, кто с кем пойдет. После тренировки по крылогонкам я уныло плелась в комнату, чтобы принять душ и отправиться поесть, когда услышала свое имя в толпе гудящих адептов.

Габриэл, распихивая растерянных первокурсников, которым старшие ребята-водники показывали магических водных птиц, спешил ко мне.

– Привет! Слушай, прости за сорвавшийся выходной, я… так получилось, в общем.

– Расслабься. На меня тоже навесили кучу заданий.

– Давай выберемся на следующих выходных? Ну или когда меня освободят от наказания. Я клянусь, что ни единым словом и делом не вызову на себя гнев преподавательского состава!

Ну вот, а я надеялась избежать этого разговора. Хотя надеяться, что Кейман будет наказывать на все выходные Габриэла до тех пор, пока у того не случится амнезия, было довольно жестоко.

– Слушай, – вздохнула я, – наверное, мы не сможем пойти в город и… вообще гулять.

– Из-за ди Файра?

– Что? Нет! Бастиан здесь ни при чем. Но есть другие… мм-м… люди, которым не понравится, если я появлюсь на публике с кем-то… не пойми меня неправильно, я просто не хочу, чтобы ты пострадал.

– Ты об Оллисе сейчас, да? Я слышал, что он к тебе неровно дышал, но думал, это слухи.

– А цветы в холле? О них вся школа говорила. И это верхушка айсберга… пока его не поймают, я не могу ходить на свидания.

– Деллин, я не боюсь сумасшедших магистров. И меня хорошо охраняют, мой отец в Совете Магов, помнишь?

Я помнила, правда, что это значит, как-то не улавливала. А сейчас вдруг уловила и залилась краской с ног до ушей! Это же я перед Советом Магов в бассейне плавала… голая. Блин, может, у них там смены есть? И по счастливой случайности мой стриптиз не выпал на дежурство отца Габриэла? А то веселенькое может получиться знакомство с родителями: тот момент, когда отец парня знает о тебе чуть больше, чем парень.

– Деллин… – Габриэл помахал у меня перед носом. – О чем задумалась?

– Да так, ерунда в голову лезет. Прости меня, Габриэл. Я правда с удовольствием, но не хочу рисковать.

– Ну, хорошо, а в школе он тебя достать не сможет?

– Теоретически нет.

Хотя кто его, Акориона, знает. Достал же через Оллиса. Что помешает использовать кого-то из адептов, чтобы шпионить за мной и сейчас?

– Тогда я могу пригласить тебя на Бал Огня?

В прошлом году я, кажется, мечтала об этом знаменательном моменте и сейчас была готова разреветься от досады. Стоило, наверное, отказаться, вспомнить об осторожности, посоветоваться с Кейманом и вообще разыграть умудренную жизненным опытом женщину, но на миг я представила, как буду стоять у стеночки, смотреть, как Бастиан танцует с невестой, Брина – с каким-нибудь шикарным парнем-старшекурсником, да еще и едва успевает отбиваться от приглашений… и мозг отключился.

– Хорошо. Бал Огня – это хорошо.

Габриэл просиял.

– Вот и супер! Кстати… ди Файр просил передать, кого увижу: в выходной собираемся для обсуждения стратегии состязания.

– Выходные в компании Бастиана… буду зачеркивать числа в календарике розовым карандашиком.

– Я тоже там буду, – многозначительно хмыкнул водник.

– Хорошо, буду зачеркивать их не до конца.

В глазах Габриэла явно промелькнуло непонимание. Он никак не мог врубиться, говорю я серьезно или снова шучу, и мне стало стыдно. Вот чем виноват симпатичный парень в том, что я обиделась на ди Файра?

– Прости, – вздохнула я, – всего слишком много. В прошлом году я была кем-то вроде странной не особо любимой зверушки, а сейчас такое количество внимания, что нервная система не выдерживает.

– Я тебе по секрету скажу, что вся… ну а если не вся школа, то половина так точно, видела твой щит из молний в прошлом году. И если в том, что директора Кроста вряд ли получится обыграть, никто не сомневается, то на остальных магистров ставят с опаской. Ну и, конечно, я не первый, тебя пригласивший. Так что, едва появилось подтверждение, сразу же рванул, пока никто не успел вперед.

– Это приятно. – А вот эта фраза получилась уже без сарказма.

Все же в общении с парнями у меня было опыта столько же, сколько в горных лыжах, – ровно ноль. Поэтому я неловко улыбнулась, а сама едва не вспотела от мысли: «Как теперь попрощаться?!» К счастью (а может, и нет), какая-то девчонка избавила меня от необходимости придумывать, что мне пора.

– Деллин? Ты же Деллин Шторм?

– Да.

Тоже хочет пригласить меня на бал?

– Ты продала Марси свою пластинку. Можешь продать мне две?

– Прости, у меня было всего три, осталась только одна.

– А сделать еще сможешь? Я заплачу.

– Увы, – я беспомощно развела руками, – никак.

– Жа-а-аль… – Девчонка поникла.

– Погоди! – Габриэл поднял руку. – Подожди здесь, ладно? Мы на секунду отойдем.

Пользуясь моим ступором, водник отвел меня чуть в сторонку и тихо сказал:

– Делл! Ты что? Тебя просят сделать за деньги что-то магическое! Это очень круто!

– Да, это мой проект по артефакторике, только я сделала его для прикола.

– Какая разница? Он приносит деньги! Адептам приходится разносить пиво, чтобы заработать, а ты можешь делать это прямо в школе!

– А это разрешено?

Я живо представила Кеймана, орущего что-то вроде «Это не базар, а учебное заведение!».

– Да, если законно. Лесса делает украшения, она училась у отца работать с полудрагоценными камнями. Стефан работает с кожей. Они все берут деньги за работы. Если не устраивать рынок и не продавать незаконные штуки, не перепродавать крупицы, то никто и слова не скажет. Один раз Стефану даже заказали кожаные чехлы для переноски колб с крыльями, после победы на чемпионате Штормхолда по крылогонкам.

– Ну… может быть. Но я все равно не успею делать штормграмы для всех желающих. Если не сдам экзамены, меня летом опекун пожить не пустит, наверное. А заданий куча… еще тренировки по крылогонкам и боям, еще теперь это состязание. И у меня дислексия, я не могу за часик сделать все задания и заниматься хобби. Так что увы, придется им как-нибудь без штормграма.

– Н-да… и вправду, расписание дикое. – Габриэл задумчиво закусил губу. – А ты можешь обучить кого-нибудь, как делать эти штормграмы?

– Да, наверное.

– Тогда предлагаю сделку. Ты обучишь меня, как их делать, а деньги пополам.

Я рассмеялась.

– Тебе что, отец денег не дает?

– Дает, – ничуть не смутился Габриэл. – Но всегда хочется больше. Это во-первых. А во-вторых, я люблю мастерить что-нибудь руками. Успокаивает. Да ладно, Делл, рано или поздно кто-нибудь стащит твой доклад у магистра и сделает все по инструкции. Получит кучу денег, а про тебя никто и не вспомнит.

– Хорошо. Валяй, делай, что хочешь, я расскажу.

– По рукам!

Габриэл буквально светился от счастья, девушка убежала, окрыленная обещанием получить новую игрушку, а я отправилась размышлять о жизни сначала в душ, а затем и на ужин, где Брина уныло ковырялась в тарелке с говядиной. Она вообще ненавидела говядину, но сейчас превзошла саму себя.

– Что-то случилось? – спросила я.

– Бастиан выбрал для Брины спутника на Бал Огня, – просветила Аннабет. – Какого-то парня с факультета Земли. Из хорошей семьи, лояльной Эрстенни. Теперь Бастиан у нас дружит с другими королями. И Брина должна помогать политике брата.

– Мило. А ты хотела пойти с кем-то другим?

– Я хотела выбрать сама, – буркнула Брина. – И я вообще не собиралась никуда ходить. Я не хочу. И не пойду, даже если Бастиан притащит меня туда силой.