Случай из практики. Осколки бури

– Вот-вот. Говорить-то лягушки не могут. И не уверена, что они воспринимают человеческую речь. Так вот придет избавительница на бережок, станет звать принца, а он и не поймет, что это к нему обращаются. И надо еще отметить, – менторским тоном добавила Фергия, – что от длительного пребывания в облике животного, тем более настолько примитивного, разум человека может пострадать необратимо. Даже если он, повторяю, не свихнется, то все равно сильно деградирует.

– Хм… Значит, у сказочного рашудана, которого джаннай превратил в осла, было больше шансов выжить и вернуться к нормальной жизни, чем у принца-лягушки?

– Конечно. У осла мозгов-то побольше… А если рашудан и прежде большим умом не отличался, то, думаю, разницы никто и не заметил. И хватит отвлекать, Вейриш! Мы же о припасах говорили, а вы…

– Я помню, вы сказали, что не сможете уменьшить все вьюки, но, может, хотя бы часть? – предложил я. – Ту, которую мы съедим в первую очередь? А потом следующие, следующие и так далее?

– Можете же думать, когда захотите! – Фергия одобрительно хлопнула меня по плечу. – Так мы и сделаем. Главное, с водой у нас проблем нет, воду я добуду где угодно.

Что мне оставалось? Только смириться…

– Ну вот что, – сказала Фергия, когда мы закончили подсчитывать примерный паек, потребный на это безумное путешествие невесть куда, – я поеду к себе и отдохну как следует. Заодно захвачу кое-какие амулеты, мало ли пригодятся… А вы, Вейриш, тоже выспитесь как следует, а с утра пошлите своих слуг за провиантом. Я к обеду приеду.

«Кто бы сомневался», – подумал я, но промолчал. Я уже зарекся спорить с этой женщиной, тем более она дело говорила. Перед долгой дорогой нужно как следует поесть, отдохнуть, а еще…

Давно у нас с Аю не было таких ночей: все-таки за столько лет мы привыкли и притерлись друг к другу, яркий огонь наших чувств поутих и сделался ровным пламенем очага, но… Сегодня было как впервые, и я даже предположить не мог, что тому причиной. И старательно гнал от себя мысль о том, что Фергия могла и амулет какой-нибудь Аю подсунуть, если та попросила. Но нет – никакой посторонней магии я поблизости не ощущал, так что… Оставалось только наслаждаться неожиданно пробудившейся страстью, чем я и занимался почти до самого утра…

* * *

Проснулся я после полудня и очень удивился: Аю не прыгнула на меня, как обычно. Может, думала, я еще сплю? Решили же, что мне нужно отдохнуть перед дальней дорогой, вот, наверно, и не стала будить…

Умывшись, я вышел во двор, но и там было пусто. Ариш, мой слуга, на зов не откликнулся, и тогда я покричал Фиридиз.

– Да, шодан? – отозвалась она.

– А где все?

– Кто все, шодан? А-а-а… – Кухарка показалась на глаза. – Шодан спрашивает про слуг? Так Аю-шодэ рано-рано отправила их на базар, велела купить много всего и отвезти в Проклятый оазис… Это что же выходит, шодан, теперь ведьма будет есть не только у нас, но еще и у себя – на твои деньги?!

– Э… это не то, о чем ты подумала, – только и смог я выговорить, на всякий случай отступая на крыльцо – в руках у Фиридиз была тяжелая каменная скалка. А мало ли до чего женщина может дойти в праведном негодовании… – Скажи лучше, куда хозяйка подевалась?

– Аю-шодэ уехала, – буркнула Фиридиз.

– Далеко ли?

– Да все туда же, шодан, в Проклятый оазис! Зря, ой зря ты привечаешь эту Белую ведьму… Она вон уже и жену твою околдовала, так и шепчется с ней, так и шепчется, а о чем – не понять, не то бы я живо тебе рассказала, чему гадкая северянка Аю-шодэ учит!

– Аю сама кого хочешь чему угодно научит, – ответил я. – Например, тебе напомнит, что не любит сплетен… А давно она уехала?

– С рассветом, шодан, – обиженно буркнула Фиридиз и, поняв, что дальше я расспрашивать не намерен, повернулась и, ворча под нос, пошлепала на кухню – знала, что сейчас я потребую завтрак, а заодно и обед.

Значит, как только я уснул, Аю испарилась. Нет, вернее, сперва подняла слуг и отправила их за припасами, а потом уж уехала сама. И зачем ее понесло к Фергии? А может…

Я постарался не радоваться раньше времени, но у меня плохо получалось. Все ведь сходилось одно к одному! Эти их тайные совещания, сегодняшняя ночь страсти… Может, не было никакого амулета, зато было… что-то другое? Сомневаюсь, будто мне удастся распознать чары Лалиры!

Аю еще достаточно молода, она вполне может подарить мне наследника или наследницу. Я ведь знаю – она всегда хотела детей, только старалась не говорить об этом, когда стало ясно, что ничего у нас не получается, и никакие целители здесь не помогут. А маги… не здешних же приглашать?

С кем Аю было советоваться? С Фиридиз и другими служанками постарше, вот и все…

«Ты мог бы попросить дядю Гарреша обратиться к какой-нибудь почтенной женщине из нашего семейства, – сказал я себе. – Или сам это сделать. И вообще – у тебя мать жива, болван!»

Я ведь так и не показал ей Аю. Чего боялся, спрашивается? Аю ведь спрашивала, когда состоится знакомство с родителями, а я все откладывал да откладывал… Может, соберись я в гости пораньше, все пошло бы по-другому? Правда, тогда я был под властью проклятия, но… Легко списывать на него свои просчеты, сложнее признаться самому себе в том, что сглупил. Что теперь локти кусать!

И тут вдруг появляется Фергия – маг, да еще ровесница, причем намного более искушенная, чем Аю… Стоит ли удивляться тому, что Аю избрала ее своей подругой?

Одно я знал точно: ради ребенка Аю может пойти на многое, если не на все. Вот только что это – все? Что она могла пообещать? И что придумала Фергия? Или я просто сочиняю?

Встряхнув головой, я выбросил из нее лишние мысли. Нечего загадывать. Что будет, то и будет. Случится чудо – я буду счастлив, а пока лучше вовсе не думать об этом, не то так вот сочиню себе сказку, поверю в нее, а потом жестоко разочаруюсь и, чего доброго, стану винить Аю, Фергию… да кого угодно! Глупо, да, но я хорошо себя знаю…

Вернувшись к реальности, я сообразил, почему слугам велено было везти припасы в Проклятый оазис: не в моем же поместье их на меня навьючивать. Стало быть, и мне следовало отправляться туда, что я и сделал, только сперва захватил несколько смен одежды, причем выбрал и обычную, и побогаче, ну и драгоценности не забыл. Неизвестно, в какие края нас занесет: кое-где встречают в прямом смысле слова по одежке, и будь ты хоть трижды прославленным воином, если на тебе простая холстина, ничего не добьешься. А стоит украсить тарбан из белого шелка камнем подороже, закутаться в синюю шерсть и повесить на шею золотую цепь, с тобой мигом возжелают познакомиться поближе.

Я угадал: в Проклятом оазисе меня уже ждали – сбрую разложили на земле, тюки с припасами громоздились рядом… Я смерил их взглядом и спросил:

– Вы меня с вьючным алефантом не перепутали, часом?

– Не-а, – ответила Фергия и метко плюнула сливовой косточкой в пруд. – Часть я уменьшу, как договаривались. Просто надо взглянуть, как правильно расположить груз, так что давайте, Вейриш, превращайтесь, нечего время тянуть!

Я покосился на Аю. Она с невозмутимым лицом – а впрочем, у нее всегда такое! – пила ойф и даже не морщилась. Ну да, ее самообладанию можно только позавидовать.

– Может, сперва отошлем слуг?

– Я уже… А вы их не повстречали, что ли? – удивилась Фергия. – Не могли же вы их не заметить!

– Если вы дали им хоть пару монет, значит, они утянулись в город.

– Аю дала, – подала та голос. – Пускай. Чем меньше чужих глаз, тем лучше.

– Предупреждать надо, – проворчала Фергия. – А то я уже настроилась искать их в пустыне, терять попусту время… Ну что ж, пойдемте, Вейриш, проверим вашу грузоподъемность!

Что я могу сказать… На меня нагрузили столько припасов, что хватило бы, наверно, команде большого торгового судна на путешествие от Адмара до Западного архипелага и обратно. Конечно, я осознавал, что мне самому все это пригодится, – неизвестно, как долго мы будем искать Иррашью, найдем ли вообще, удастся ли поохотиться или порыбачить по дороге, купить что-то в тех поселках на побережье, сколько времени займет обратный путь… И тем не менее мне не нравилось ощущать себя вьючной скотиной!

– Потерпите, Вейриш, – сказала Фергия, проверяя упряжь. – Чем быстрее мы полетим, тем быстрее вернемся. А отвлекаться на поиски пропитания… не лучшая идея. Ладно еще в море – там рыбу знай хватай, а в этой вашей пустыне… Не падальщиков же подманивать? И не диких верблюдов? Они, я от старой бардазинки слышала, невкусные…

Я не смог парировать, потому что в драконьем облике физически не способен разговаривать по-человечески, но достаточно выразительно рыкнул.

– Понимаю, вы и не такое можете сожрать с голодухи, но я – не вы, питаться подножным кормом вроде колючек и скорпионов не собираюсь, – немного неверно истолковала это Фергия. – Что ж! Солнце садится, еще немного – и пора отбывать…

– Аю будет ждать, – сказала жена, когда я обернулся человеком.

Тюки упали на песок, ну да и ладно – Фергия приладит их на место, раз уж приноровилась. В конце концов, я не всю дорогу буду пребывать в облике дракона, значит, ей придется меня навьючивать и разгружать, вот пускай и упражняется, раз сама напросилась.

– Постараюсь вернуться поскорее.

Аю потянулась ко мне – я взял ее в охапку и приподнял, чтобы не нагибаться, – и потерлась носом о мой нос. Так я и не научил ее целоваться, как принято у нас… Вернее, научить научил, но такие поцелуи не стали для нее чем-то особенным.

Когда я ее отпустил, Аю строго сказала Фергии:

– Береги Эйша.

– Я сам способен о себе позаботиться. Я дракон вообще-то, ты не забыла?

– Нет, – ответила моя жена. – Аю помнит. Но Аю не будет рядом. Аю не скажет Эйшу, близко ли смерть. Пока – нет, но что будет через день-другой?

– Я помню, ты не видишь настолько далеко… но Фергия-то вообще не видит!

– Зато она умеет колдовать, – отрезала Аю. – Она уже спасла Эйша.

– Да-да, я помню, мне теперь до скончания дней своих придется за ним присматривать, – вздохнула Фергия и выразительно посмотрела на небо. – Заканчивайте прощаться, пора лететь – солнце уже совсем низко.

Я еще подержал Аю в объятиях, хотел спросить кое о чем, но не стал. Сама расскажет, когда придет время. А если я ошибся… тем более лучше промолчать, чтобы не обидеть невзначай. Такие разговоры не из простых… Не стоит затевать их перед дальней дорогой, второпях, иначе станешь потом терзаться раздумьями и отвлекаться от дела. Вернусь – тогда видно будет.

С этой мыслью я отошел подальше и снова сменил облик, а Фергия полезла на меня, как матрос по вантам. Щелкнули крепления сбруи, я подвигался, чтобы увериться – ничто не помешает мне в полете… Покосился назад – Фергия как раз устраивалась в седле. «Жаль, она свой дырявый коврик потеряла», – невольно подумал я, взглянул на Аю, подмигнул ей и взмыл в стремительно темнеющее небо…

Глава 4

Под крылом стелилась пустыня – не такая уж темная в свете молодой луны. Привычный взгляд выхватывал то какой-то караван, удаляющийся от Адмара – длинные тени казались настоящими верблюдами, а сами животные не более чем точками, – то оазис, то одинокую скалу посреди пустыни…

Справа сверкнуло море, и я устремился к нему, чтобы лететь вдоль береговой линии. Я и так не потеряюсь – на что мне звезды? – но лучше не углубляться в пустыню: там хватает сюрпризов помимо коварных ветров и пыльных бурь. В песках и джаннаи водятся, в чем я теперь был совершенно уверен, и много тварей пострашнее, и чем дальше от людских поселений, тем больше подобных существ. Не то чтобы я их опасался, но зачем тратить время? Тем более я знаю Фергию: она ведь увлечется, заинтересуется, захочет подманить какого-нибудь песчаного монстра на наши припасы, потом попытается его приручить… Нет уж! Пускай занимается подобным без меня! Не то мне эту тварь еще и тащить на себе придется, если она окажется бескрылой и не способной преодолевать любые расстояния в мгновение ока, как джаннаи… А мы так не договаривались!

Я попытался вспомнить, о чем именно мы договаривались, но… Кажется, все ограничилось словами «Летим скорее к Иррашье». Ну, раз так, лишних обязательств я на себя не взял, уже хорошо. Я даже не знаю, где именно Иррашья обитает, а как ее намерена искать Фергия, спросить не успел, но исправился на первом же привале – мы приземлились в незнакомом оазисе, когда солнце было уже высоко. Никого нет, вот и замечательно…

– Вейриш, – сказала Фергия, выслушав мой вопрос, – я вам в который раз повторяю: все ваши соседи, и не только соседи, а даже придворные, если не знают, то догадываются, что вы не человек. А давно ли вы в Адмаре? Ну, я хочу сказать – вы ведь относительно молоды для дракона, в отличие от Иррашьи, не так ли?

Я вынужденно согласился.

– Одним словом, достаточно будет расспросить местных, и мы узнаем, где ваша троюродная прабабушка или кем она там вам приходится.

– Или она узнает. Наверняка у нее есть осведомители. Да и не одной же дичью она питается, стало быть, покупает что-то в поселке или городе…

– Вейриш, вы в самом деле умеете думать, – похвалила Фергия, уписывая скромный завтрак за обе щеки. – Просто обычно вам лень это делать, я уже заметила. Словом, рано или поздно, так или иначе, но мы найдем Иррашью. И не коситесь на вьюки: если вдруг у нас закончится провиант, мы просто ограбим караван.

Я лишился дара речи.

– Да-да, пойдут слухи, и тогда Иррашья уж точно явится навести порядок в своих владениях. Кстати, вы не знаете, какого она цвета?

– Красная, кажется. Или медная. Дядя говорил, да я запамятовал.

– Жаль, вас за нее не выдашь, если только глиной обмазать…

Что верно, то верно – после встречи с дочерью Золотого Змея я сам сделался золотым, хотя прежде был темно-бурым. За медно-красного меня можно выдать разве что на закате, когда садящееся солнце окрашивает всю пустыню багрянцем. Глина-то осыплется, стоит мне пошевелиться, да и где ее взять посреди пустыни?

Зачем я это сказал?…

– Это будет запасной план, – тут же произнесла Фергия. – Но, думаю, прибегать к нему не придется. Не загадывайте слишком далеко наперед, Вейриш, это дело безнадежное. Придумаете что-то одно, поверите в это, а все пойдет наперекосяк, да так, как вы и предвидеть не могли! Аю бы вам сказала: места незнакомые, люди и драконы тоже, ничего не разглядишь.

И верно, Аю хорошо провидит то, что может случиться в нашем ближайшем окружении, даже и в Адмаре, но не в состоянии узнать, как там дела у дяди Гарреша в его очередном путешествии. Не настолько хорошо она его знает, а еще расстояние…

– Что вы скуксились, Вейриш? – спросила вдруг Фергия. – Вспомнили дом, уютную постель, накрытый стол, любимую жену? Понимаю, после стольких лет безделья лететь куда-то сломя голову – поступок неординарный. Но вы это сделали, так гордитесь же собой!

– Я вовсе не о том думаю, – отмахнулся я.

– О чем же?

– О нас с Аю. – По загривку побежали мурашки, будто я готовился выдать тайну. Впрочем… а что я сейчас делал? – Чем вы с ней занимались столько времени наедине?

– Ну уж точно не любовью, мы обе предпочитаем мужчин, – тут же сказала Фергия. – Хотя…

– Да я не об этом, развратная вы женщина!

– Так вы формулируйте точнее, Вейриш, а то мы еще и не до такого договоримся.

– Вы мне не даете слова сказать! Аю спрашивала вас о… о детях?

– Да.

– И что?

– И ничего.

– В каком смысле?

– Вейриш, сядьте прямо и дышите глубже, – попросила Фергия, – не то упадете в костер, а мне придется сбивать с вас пламя.

– Да говорите вы уже толком!

– Ничего я вам не скажу, потому что это тайна той, что обратилась ко мне за помощью.

– Я ее муж, если вы запамятовали, – процедил я.

– Ну и что? Хоть отец, хоть дед, хоть сам Забытый верхом на золотом алефанте с крылышками, – невозмутимо ответила Фергия. – За мое молчание платят, Вейриш, и платят дорого. Я не работаю задаром.

– Я заплачу втрое больше, – я скрипнул зубами, – только скажите правду!

– Вы что, всерьез намерены перекупить судебного мага? Наивный…

Я не стал тратить слов понапрасну, я встал на колени.

– Вейриш, вы рехнулись! – Фергия вскочила и попятилась. – Уйдите от меня… только не слишком далеко, нам лететь скоро… Вейриш!

– Я дам вам любую клятву, – сказал я сквозь зубы, – только расскажите, что вы… о чем вы… с Аю… Она молчит, а я не умею угадывать, я не вижу будущего, я же… просто дракон!

Тишина оглушала. Едва слышно шелестел в барханах ветер, где-то высоко прокричала хищная птица, вот и все звуки.

– Вы так ее любите? – негромко спросила Фергия.

– Зачем вы спрашиваете? Знаете же… Мать вам наверняка рассказывала!

– Одно дело ее рассказ, другое – услышать это от вас.

Я долго молчал, пытаясь подобрать слова, но ничего не выходило. Фергия не тратила времени понапрасну, она варила ойф.

– Это не просто любовь, – сказал я наконец. – Я помню, Флоссия удивлялась, когда я попросил отдать Аю мне в жены. Аю ведь даже по сравнению с ней была некрасивой.

– Ну спасибо на добром слове!

– Так Флоссия думала, я-то при чем? Вы, кстати, посимпатичнее матушки, – добавил я зачем-то. – Или просто моложе, а лет через сто…

– Вейриш, вам, кажется, хотелось что-то узнать? А еще неплохо бы вздремнуть, пока солнце не село: я что-то сомневаюсь в вашей способности лететь сутками напролет даже после моего ойфа. Вы этак выдохнетесь прежде, чем мы полдороги одолеем.

– Не стану я пить вашу бурду, мне жизнь дорога, – огрызнулся я. – Ладно… Вынужден извиниться за сказанное сгоряча о вас и Флоссии. И еще…

– Вейриш, покороче, умоляю! – Фергия выразительно закатила глаза. – Вы в этом своем Адмаре разучились говорить по-человечески, что ли? Непременно нужно наплести столько словесных кружев, что не только на королевский наряд, а и на всех придворных хватит! Извинились – и довольно. Тем более я не обиделась, а мама вас не слышала. Давайте уже к делу. Вы сказали – это не просто любовь. А что же?

– Как я вам опишу, если вы не дракон?

– Но-но, мы же выяснили, что я вам дальняя родня!

– Мало ли у нас такой родни… Огонь в людях вы все равно видеть не можете.

– А вы покажите, – коварно предложила Фергия. – Маме же показывали. А хотя не поможет – тут не на кого взглянуть. На вас – ослепнуть можно, она говорила, а на себя… Как-то я позабыла зеркало захватить, на кой оно мне?

Я не стал говорить, что она вполне может вызвать воду и посмотреться в лужу или вон хоть в начищенный котелок, но не стал. Не хочет – мне же легче. Это с одной стороны, а с другой – как я объясню-то? «Словами через рот», – наверняка сказала бы Флоссия, а дядя Гарреш согласно кивнул, и я снова собрался с мыслями.

– Если совсем просто, то нас привлекает этот самый огонь. Он у всех людей разный, у кого-то ярче, у кого-то совсем слабый, у некоторых и вовсе погас…

– А у меня какой? – тут же спросила Фергия.

– Сильнее, чем у Флоссии, но намного слабее, чем у Лауриня.

– Это почему же? – озадачилась она, а я только развел руками.

– Понятия не имею. Наверно, даже самые старшие не знают, от каких именно качеств зависит этот огонь. Я уже сказал – бывает, он вовсе гаснет, а бывает – разгорается ярче. У Аю он особенный…

– Это я тоже помню, мама говорила – ей Гарреш показывал. Какой-то неопределенный – то полыхает до небес, то едва теплится. Это потому, что она ашшу, верно?

Я кивнул.

– У нее дар нестабильный, не то что ваш. Она не может им управлять, а проявляется он вот таким образом. Ну, для нас. Для людей – только пророчествами.

– Да-да, и вы собирались взять ее в жены потому, что дар этот крайне редок, – задумчиво проговорила Фергия, – и Аю могла бы передать его вашим потомкам.

– Так мы сказали Флоссии, потому что… слишком долго объяснять! Она торопилась к тому же, а такие вот мотивы ей намного понятнее высоких материй, не правда ли?

– Это да, стремление к выгоде маме знакомо, – согласилась Фергия и передвинулась в тень пальмы – солнце палило со всей полуденной силой. – А что, вы не только эти цели преследовали?

– Говорю же – долго объяснять, – устало повторил я. – Я даже слов подобрать не могу. Просто бывает – видишь кого-то и понимаешь: вот твоя судьба. Знаю, знаю, звучит пафосно и даже пошло, но…

– Но я погорячилась, сказав, что вы умеете плести словесные кружева.

– Пожалуй. Я никогда не был особенно хорош в этом деле.

– И что же, все похищенные знатные невинные девицы – судьба? – любопытно спросила Фергия.

– Нет, конечно. Иногда их похищают так… по обычаю, из хвастовства и азарта, наконец. Таких девушек потом отпускают, вознаградив за приключение.

– Угу, то-то радуются их родные…

– Еще бы. Девица не опозорена – будто это сложно проверить! – да еще такое приданое… Вот сами девушки обижались, – добавил я справедливости ради, – забавно, правда?

– Куда уж забавнее, – проворчала Фергия. – Но некоторым, значит, везет?

– Ну да. Мне вот не везло. Но судьба есть судьба: кто-то воровал принцесс и купеческих дочерей, потом… потом то ли звезды так встали, то ли произошло сопряжение небесных сфер – и он повстречал дочку трактирщика или свинарку, да и пропал.

– Или рабыню.

– Или рабыню, – согласился я.

Сложно оказалось вот так рассказывать обо всем этом – среди дня, под ярким безжалостным солнцем. В сумерках было бы легче… возможно.

– А что, согласия этой самой судьбы не спрашивают? – спросила вдруг Фергия. – То есть вы-то спросили, и то лишь потому, что Аю была маминой рабыней, а Гаррешу явно не хотелось идти на кражу. Или, если бы мама отказала, вы бы все-таки выкрали Аю?

– Ну, Флоссия явно не была против. Это Аю сказала «нет». Наверно, я действительно утащил бы ее, унес подальше в надежде, что она простит меня за это, привыкнет и…

– Я знаю. Но если бы мама не стала спрашивать, чего там желает рабыня, а просто продала ее вам, тогда что?

Я не знал ответа.

«А если бы не опасность, грозившая Флоссии, опасность, о которой Аю даже предупредить хозяйку не могла… да та бы и не поверила! Так вот, если бы не это, если бы не условие, которое Аю мне поставила, а мы с дядей и остальными выполнили, согласилась бы она стать моей женой? Или она сделала это только в обмен на спасение Флоссии? – Я невольно встряхнул головой, будто это могло помочь навести порядок в мыслях. – Нет, чепуха! Может, с Флоссией бы вовсе ничего не случилось! Аю же сказала, что не вполне уверена, она тогда не слишком четко видела, что произойдет…»

– Судя по вашим гримасам, вы додумались до чего-то крайне неприятного, – заметила Фергия, попивая свое чудовищное варево. – Хотите, угадаю?

– Не надо. Мы же вернулись к тому, с чего начали, верно? – медленно выговорил я. – К вопросу о детях.

– Как-то у вас, Вейриш, мысль странно развивается, с завихрениями.

– Нет, почему же? Просто если так, то все сходится. – Я немного помолчал, потом все-таки решился: – Я говорил Флоссии, что потомство у нас с людьми появляется почему-то только тогда, когда девушка не знала других мужчин. Аю была нетронутой, это точно. Соплеменники никогда бы не посмели надругаться над ашшу, а торговцы… у них есть товар получше. Но кое о чем я тогда умолчал, Фергия. Не потому, что забыл, а потому, что считал сказками.

– Ну, не томите! – поторопила она. – А то я спать хочу.

Я усилием воли проглотил ругательство и завершил мысль:

– Чувство должно быть взаимным, понимаете? Двое должны не просто делить ложе – это многим нравится само по себе, – а по-настоящему сделаться единым целым. И выходит, что все эти годы…

Вот тут-то я и полетел носом в песок – рука у Фергия оказалась, пожалуй, тяжелее, чем у ее матушки. Ну да чтобы сладить с дикой лошадью, сила нужна немалая…

– Вы с ума сошли? – выговорил я, отплевавшись от песка и взглянув вверх.

Фергия стояла надо мной, и вид у нее был крайне недобрый.

– Скажите спасибо, что ногой не добавила.

«Спасибо», – мысленно произнес я, потому что кованым сапогом по ребрам – это больно, помню, как меня били в Арастене… забудешь такое, пожалуй!

Вслух же спросил:

– Что на вас нашло?

– Да так, подумала, если вас встряхнуть, мозги на место встанут, – мрачно ответила Фергия и села на место, удостоверившись, очевидно, что я не собираюсь превращаться и убивать ее на месте. – Слышали бы вы себя со стороны, Вейриш… Удавить за такое мало!

– Что я сделал-то?!

– Не сделали, а сказали, а прежде того – подумали. О том, что Аю терпит вас столько лет исключительно из чувства долга: вы же выполнили свою часть сделки, не так ли? Спасли ее «аяйку»? Ну вот… Разве могла она вам отказать после такого? А вы, к слову, хороший муж по любым меркам: в постель Аю сразу не потащили, дождались, пока девочка вырастет и созреет, а к тому времени она к вам привыкла, привязалась… – Фергия перевела дыхание и продолжила: – Вы добрый и щедрый, сделали ее женой, разрешили распоряжаться в доме, отдали хозяйство в ее руки, даже шуудэ без ее разрешения и совета не покупаете. Такой мужчина у нее на родине – на вес золота, что уж говорить о незнакомых чужедальних краях! Что, скажете, я не права?