Хрупкое равновесие. Книга 3. Статус-кво

Ана Шерри

Хрупкое равновесие. Книга 3. Статус-кво

© Шерри А., 2020

© ООО «Издательство «Эксмо», 2020

Глава 1

Спустя три года после случившегосяАризона, США

Сквозь густую зеленую траву виднелось озеро, в котором плавали дикие утки. Одна из них повернула голову в сторону кустов, будто предчувствуя неладное. Наверное, птицы чувствуют приближение опасности.

Утка не могла видеть дула ружья, которое было направленно на нее, но все же в эту самую секунду она смотрела в лицо смерти. Палец плавно нажал на спусковой крючок, и тут же раздалось оглушительное кряканье множества птиц вперемешку с собачим лаем. Собака кинулась из кустов к озеру и, плюхнувшись в воду, поплыла к утке, чтобы схватить ее, пока та не ушла под воду.

– За год ты перестреляла всех уток, – усмехнулся Алекс Диккинс, опустив ружье и наблюдая за тем, как Дик плывет обратно с добычей в зубах.

Диана хитро улыбнулась и перекинула ружье через плечо. Да, у нее настоящий талант. А год назад она решила, что ей стоит развивать его. Утка – это мелочь, всего лишь тренировка. В этом мире есть те, в кого не так просто попасть.

– Мама приготовит утку по-пекински, – улыбнулась она, хотя понимала, что это блюдо всем изрядно надоело, – или можно отдать трофей соседям.

– Не стоит отдавать соседям, в Интернете полно рецептов блюд из дичи.

Девушка кивнула и перевела взгляд на собаку, которая стояла рядом, виляя хвостом и сжимая зубами птицу:

– Молодец, Дик, мы отличная команда.

Алекс улыбнулся и направился в сторону машины, Диана подмигнула Дику и пошла следом.

После всего, что произошло, Алекс уже не боялся брать девушку с собой на охоту. Когда-то она ненавидела маминого мужа, теперь же он стал ее лучшим другом. Мама тоже изменилась. Казалось, она очень рада дочери: всячески пыталась окружить ее заботой, улыбалась, но за улыбкой прятала страх. Диана видела это, но не осуждала мать. Кто угодно станет бояться человека, который однажды приставил себе пистолет к виску. Человека, который на два года был направлен в психиатрическую клинику.

Диана шла по лесу вслед за Алексом, рядом бежал Дик – она наблюдала эту картину уже год. Время как будто остановилось, совершенно ничего не менялось. Но девушка знала: это лишь затишье, пауза перед решающим прыжком.

Годом ранееЧастная психиатрическая клиника «Милосердие»Юта, США

Белые стены этого заведения изрядно надоели. Даже сейчас, когда Диана сидела перед комиссией, которая должна была вынести вердикт, они ее раздражали. Хотелось на волю, убежать от этой белизны. Сколько она прошла таких комиссий за последние два года? Девушка сбилась со счета. И решение всегда было одинаковое: психически не здорова. Все это время Диана винила себя в смерти троих человек и одной собаки, она пыталась застрелиться, потому что не видела смысла жить.

Она не помнила, как оказалась здесь. Ее пичкали лекарствами, она лежала привязанной к кровати, смотрела на белый потолок и много думала.

С ней часто разговаривал Питер Ноттис – психиатр с отвратительной внешностью и, как ей казалось, с маниакальным желанием вылечить даже здорового человека. Он рассуждал о смысле жизни, о вере в Бога, но чаще всего он говорил о своей жизни. Каждому психиатру нужен психиатр – это Диана усвоила, слушая, как сложно носить в себе истории других людей. А может, это было частью ее лечения? Неважно. Диана не вслушивалась в слова Ноттиса, она мечтала о мести. Представляла, как это будет, слышала выстрелы и смотрела, как с кровью из этих людей вытекает жизнь.

Жизнь Джона Гриффина, который убил ее сына. И Стефано Висконти, который сдал ее в это отвратительное место и ни разу не пришел к ней. Нет, видеть его она не хотела! Он очень легко избавился от нее и наверняка продолжал вести роскошный и опасный образ жизни, делая вид, что Диана в этой жизни никогда не присутствовала.

Но он-то в ее жизни был! Она это прекрасно помнила и жалела, что не хватило сил выстрелить в него возле обрыва. А надо было сделать это, а потом лишить жизни себя…

Она вновь и вновь прокручивала в голове картины расправы, лежа на кровати, пока не осознала: чтобы отомстить, она должна вырваться из этой комнаты с белыми стенами, а значит, ей надо стать хитрее, показать, что лечение действует. Она попросила Библию и делала вид, что внимательно читает ее, и даже выучила наизусть несколько отрывков. Диана теперь вникала в разглагольствования Ноттиса. У него не было ни детей, ни жены, были только пациенты, которым он жаловаться на жизнь и рассказывал, какие ошибки он совершил. Она стала беседовать с ним, но не о себе, а о том, что можно исправить Ноттису в себе. Увидев, что его слушают, психиатр оживлялся, а Диана понимала, что приближается к свободе, путь к которой лежал через ложь и хитрость.

Сейчас ей ничем нельзя было выдать раздражение белыми стенами и волнение перед людьми в белых халатах. Надо взять себя в руки и не наделать ошибок. Говорить о жизни и обойти тему смерти. Обычно Диана заваливала прохождение комиссии, но на этой, пятой за последние полгода, ее рассматривали как уже готовую к «выпуску» в жизнь.

– Диана Оливер, – произнес Ноттис и взял в руки ее историю болезни. Папка была слишком толстой для двух лет, в ней было все: нежелание жить, уход в себя, постоянные разговоры об умершем сыне, о виновности ее в убийствах и желании мстить обидчикам. – Это уже пятая комиссия, на которой мы пытаемся понять, готова ли ты жить в обществе. Четыре последние беседы комиссию удовлетворили, мы видим, что за время, проведенное в клинике, ты сильно изменилась и пересмотрела свои взгляды на очень многое в своей жизни. Скажи, Диана, ты все еще считаешь себя виновной в смерти сына?

– Нет, – без колебаний ответила девушка. Но это было ложью. Раньше она кричала: «Да!» – и ее уводили в палату. Сейчас вранье стало спасением. – Лео умер, и этого не изменить. Я хочу жить дальше.

– Для чего, Диана? – вмешался другой доктор, поправляя очки, которые съехали на нос. – Расскажи нам, какой ты видишь свою жизнь.

Девушка сглотнула, понимая, что они не так глупы, как она думала. Но она полгода училась врать, глядя на белые стены своей палаты.

– Я хочу жить ради своей матери, – твердо сказала она, – не хочу лишать ее своего ребенка, как однажды меня лишили моего. Я буду жить для нее.

Доктора переглянулись, казалось, ответ их устроил. Но они ждали подходящего момента, чтобы задать самый сложный вопрос:

– Поступая к нам на лечение, ты утверждала, что убила троих человек и одну собаку. Ты все еще считаешь, что сделала это?

Сколько Стефано Висконти заплатил им, чтобы они стерли из ее памяти кровь, жестокость, а главное – его имя? Верным будет только один ответ. Она должна солгать и сделать вид, что никогда ни в кого не стреляла, не знала Стефано Висконти, не являлась членом «Morte Nera». Раньше Диана срывалась во время прохождения комиссии, кричала и доказывала, что она, как и Висконти, является убийцей. Она не повторит своей ошибки.

– Меня больше не волнует моя прежняя жизнь, я хочу начать с чистого листа. Я выкинула из головы то, что было. Меня не волнуют смерти людей и уж тем более собаки.

Она поочередно посмотрела в глаза каждому врачу. Говорила четко, без нервозности, а внутри все горело от ненависти к ним и к собственному прошлому.

Ложь, ложь, ложь! Все строится на ней, она поняла это давно. Все врут. И если хочешь отомстить, ложь станет спасением.

– Нам нравятся твои ответы, Диана, – криво улыбнулся Ноттис. – Расскажи, что ты планируешь сделать, когда выйдешь отсюда.

Отточить технику стрельбы, вернуться в Окснард, посмотреть в глаза человеку, который ее предал, и приставить к его лбу пистолет! Или нет? Может, нанести хитрый меткий удар без насилия? Двух лет хватило, чтобы в мельчайших деталях представить их первую встречу.

– Думаю, поехать в Аризону к маме и заняться изучением языков. И хотелось бы устроится работать на «Скорую». Кстати, я рассказывала вам, как одна старушка потеряла утюг в доме?

– Да, Диана, ты рассказывала…

Девушка наигранно засмеялась:

– Она его утопила в ванне с водой, где было много пены. Хорошо, что выключенный из розетки. Ей крупно повезло.

– Ты любишь эту историю, – голос Ноттиса потеплел.

– Я люблю истории со счастливым концом.

Надо играть и показывать свое желание жить счастливо, хотя этого уже никогда не будет. Но об этом им знать не обязательно.

– А что касается твоего сына?

А вот этот вопрос вынудил Диану перестать улыбаться, сердце бешено застучало. Но и тут необходимо одержать победу:

– Жизнь продолжается. К сожалению, люди еще не придумали метод, чтобы можно было воскресить мертвого человека.

– У тебя еще есть желание встретиться с Лео?

Это желание у нее никогда не пропадет. За два года, которые Диана провела в этом месте, дня не проходило, чтобы она не думала о Лео. Представляла их жизнь, если бы он остался жив. Но увы… Этого не случится. И за это ответит Джон Гриффин! Теперь ей терять нечего, она его не боялась.

– Конечно, я увижу его, но после того, как проживу свою долгую и счастливую жизнь.

Они хотели услышать именно это. Ни намека на самоубийство. Но тут стоит отдать должное врачам и времени, проведенному в белых ненавистных стенах: теперь хотелось жить особенно сильно.

Ее отвели в палату в ожидании вердикта. Сколько времени они будут принимать решение, она не знала, но была уверена, что наконец-то выйдет на свободу. Слегка взгрустнулось: да, за два года она не привыкла к белым стенам и заточению, но она подружилась с прекрасным человеком – Сарой Киндельман. Единственной подругой в этом забытом богом месте. Камиллу и Фрэнка сюда не пускали, она не видела никого из своей прежней жизни. Возможно, это входило в план лечения. А возможно, Стефано Висконти запер ее здесь в одиночестве, чтобы отомстить. Но за что? Сейчас это уже неважно. Она разберется с ним позже, желание мстить переполняло ее. Ему воздастся за то, что он сделал из нее подобие себя и жестоко втоптал в грязь.

– Уверена, через пару дней ты выйдешь отсюда. – Сара хитро улыбнулась и откинула бледно-рыжие волосы назад. Они вились так сильно и упрямо, что с ними трудно было воевать, хотелось замотать в тугой узел и не распускать. Но Сара не делала этого, она не хотела заточить их в плен с помощью резинки для волос. – Но тебе необходимо затаиться где-нибудь в глуши и желательно надолго.

– Как пантере перед прыжком.

– Верно, – кивнула та и спокойно откинулась на спинку кресла.

Сара оказалась здесь тоже не просто так: в Лос-Анджелесе она столкнулась с криминальным миром лицом к лицу, ее парень – мелкий торговец кокаином. А сюда она попала благодаря своим родителям. Сара была не из бедной семьи. У родителей имелись деньги на оплату психиатрического лечения, которое поможет ей понять, что связь с тем парнем не самый лучший вариант в жизни.

Именно благодаря Саре Диана узнала, что здесь лечат тех, кого скрывают от посторонних глаз. И пребывание в этой клинике стоит столько, что можно купить пару островков в океане. Бесспорно, за нее платил Стефано, она не сомневалась в этом, ведь такие деньги есть только у него. А тот, кто платит, тот диктует свои правила, поэтому Ками не пускали к ней. Приходила только мама. Господи! Мать, которая после переезда в Аризону и замужества забыла о дочери, вдруг резко о ней вспомнила. Или ей напомнили? Оставалось догадываться. Но по договору, с которым ознакомил Диану доктор Ноттис, она должна после выписки уехать в Аризону и в течение первого года свободы каждый месяц приезжать в клинику для беседы. Наверное, чтобы доказать, что она не думает о самоубийстве.

Ее вылечили, помогли понять, насколько ценна жизнь. Она не думала больше о своей смерти, но… теперь она думала о смерти других.

– Не забудь, Ди, – напомнила Сара, – Тодд Стивенс.

Диана кивнула и слегка улыбнулась. Она не забудет, ведь именно этот человек ей вскоре понадобится для осуществления ее плана.

Через пару недель Диану выписали, это было волнующее событие. Два года, проведенные в заточении, лишили ее самостоятельности. Сложно снова начинать жить, но это просто необходимо сделать.

Она вышла за бетонный забор, и мать тут же бросилась к ней. Около автомобиля она увидела Алекса, того самого мужчину, к которому мать ушла от отца. Сейчас не хотелось об этом думать, и Диана вдохнула полной грудью воздух, который пах свободой, приближающей ее к воплощению задуманного.

Наши дниАризона, США

Диана сидела в машине Алекса и наблюдала за проносящимися за окном пейзажами. Она слышала, как на заднем сиденье поскуливает Дик, у которого отняли добычу, и спросила:

– Может, мы отдадим утку Дику?

– И тогда он перестанет нам их приносить, а начнет есть, – Алекс даже не взглянул на нее, внимательно наблюдая за дорогой, – нельзя давать поблажку, даже раз. Это станет для него обыденностью…

– …И перерастет в наглость…

– …Или в привычку.

– Согласна, – кивнула девушка и уселась поудобнее.

– Ты очень меткая, Диана, наша охота всегда заканчивается удачей. – Вот теперь Алекс взглянул на нее, но затем снова отвернулся, продолжая следить за дорогой. Он прав: ее сердце было разбито, сердце разодрано в хлам, она потеряла многое, но меткость осталась при ней.

Удивительно, что Алекс разрешил Диане взять в руки ружье. Мать была категорически против. Разразился скандал, но Алекс победил: «Докажи дочери, что она здорова, иначе она будет чувствовать себя сумасшедшей всю жизнь! Просто поверь ей!»

После этих слов Диана иначе взглянула на отчима. А вскоре в чужом штате он и вовсе стал для нее самым близким. Нет, в разговорах они не касались ее прошлой жизни, эта тема была запретной. Не посвящала Диана его и в свои планы. Но Алекс много для нее сделал, он занимал ее чем угодно, не оставляя времени на грусть и воспоминания.

Диану мучили вопросы, которые она боялась задать. Как мать узнала, что дочь находится в психиатрической клинике? Что заставило ее приехать и забрать Диану? Или кто? Хотя несложно догадаться.

Темы убийства Лео и всего, что последовало за ним, они не касались. Молчала даже мама. Казалось, что жизнь началась заново: чистый воздух, километры полей и уют сельской жизни помогли восстановиться и набраться сил. За год, проведенный здесь, Диана расслабилась. Можно было остаться в Аризоне навсегда, но как можно жить спокойно, когда душа требует мести и справедливости? Гриф не победил, это не финальная точка. Только пауза в роковой игре.

Автомобиль свернул на грунтовую дорогу и остановился у деревянного забора возле белого «Ситроена». Диана нахмурилась, пытаясь вспомнить, кому из соседей принадлежит эта машина.

– У меня для тебя сюрприз, Диана, – улыбаясь, сказал Алекс, – к тебе гости.

Гости?! Сердце гулко забилось в груди, заставляя кровь бежать быстрее. Кто это может быть?

– Думаю, ты будешь рада. – Алекс вышел из машины, Диана последовала за ним и выпустила Дика.

Дверь дома открылась, и на пороге показалась… Камилла. Она протянула к Диане руки, в ее глазах стояли слезы:

– Ди, господи, я так соскучилась по тебе!

Глава 2

Диана сидела напротив Камиллы, всматриваясь в ее лицо. После десяти минут объятий, криков и радости наконец настало время оценить, что изменилось за три года. Камилла стала другой: на ее ресницах не лежали тонны туши, волосы собраны в тугой хвост, что подчеркивало ее естественную красоту. Исчезли каблуки и короткие платья, девушка была в джинсах и белой футболке с надписью «Не торопись». Такую Камиллу Диана не знала, но что-то ей подсказывало, что девушка изменилась с появлением кого-то особенного в ее жизни. Она опустила голову под пристальным взглядом Дианы, как будто не хотела говорить обо всех этих изменениях в жизни. Но ведь они по-прежнему подруги, а значит, рассказать надо все. И выслушать тоже необходимо.

Диана села поудобнее, ожидая услышать историю длиною в три года о тех, кого она знала.

– Как ты, Ди? – нарушила молчание Камилла. – Я приезжала к тебе в клинику, но меня не пускали, говорили, что тебе нужен покой.

– Я в порядке, – ответила Диана, понимая, что за эти несколько лет в ее-то жизни мало что изменилось. Два из них она провела, просто разглядывая белые стены и потолок, и год училась жить заново. – Моя жизнь скучна – ферма и коровы. Расскажи лучше, как ты! Наверняка в твоей жизни больше интересного.

Камилла улыбнулась, похоже, Диана попала в точку:

– Я все так же работаю на «Скорой», особо ничего не изменилось. Только в личном плане… Я повстречала удивительного человека, с которым теперь живу. Картер Хьюз. Он пожарный.

Диана так и думала, когда оценивала внешний вид подруги: та перестала носить мини, не желая больше привлекать к себе внимание мужчин, или…

– Ками! – завизжала Диана и крепко обняла подругу. – Это потрясающая новость! Ты вышла замуж!

– Нет-нет, – засмеялась Камилла, – еще не вышла, но он сделал мне предложение.

Диана уселась рядом, темные волосы подруги касались ее. Боже! Хоть одна хорошая новость. Новость, от которой хотелось радостно кричать. Может, все не так плохо и сейчас Камилла засыплет ее хорошими новостями.

– Ты приняла его предложение?

– Я сказала, что подумаю.

– Как? – удивилась Диана и тут же нахмурилась. Если человек хочет жить с другим человеком всю жизнь, то он не может думать. Такому процессу нет места в любви. – Ты любишь его?

– Если я с ним живу, то, наверное, люблю. – Камилла нервно стиснула руки.

Странная логика, но Диана решила, что подруга слишком волнуется, поэтому не дала согласия сразу. Правильно сделала, пусть этот Картер понервничает!

– Я буду на вашей свадьбе, – подмигнула Диана и решила перевести тему разговора: – Как Фрэнк? Расскажи мне о нем.

– С Фрэнком я редко созваниваюсь, ведь он переехал в Лос-Анджелес. Учится, работает и, кажется, нашел свою половинку.

Как это мило! Диана улыбнулась. За три года все обрели счастье. В жизни ее друзей произошли большие перемены.

– Молодец, Фрэнк, – прошептала она, – я этого и ждала от него. Теперь мое сердце спокойно.

Наступила неловкая пауза. Каждый задумался о своем, а может, об одном и том же. Конечно, Диане хотелось узнать не только о друзьях, но и о человеке, который сделал ей больно, ведь для ответного удара необходимо иметь как можно больше информации.

– А как… – слова застряли в горле, она не могла выговорить имя человека, которое раньше называла слишком часто, – он…

Казалось, Камилла перестала дышать, она смотрела на подругу широко открытыми глазами и молчала. То ли придумывала, что ответить, то ли боялась сказать правду. Диана нахмурила брови, уже приготовившись к тому, что Стефано Висконти мертв. Что его убили, и именно поэтому ее выпустили из заточения в белых стенах.

– Ками, ответь мне!

– Я говорила тебе, что раз в месяц хожу к Лео на могилу?

Диана замолчала. Тема сына была под запретом. Она старалась не думать о нем, но как только мысли одолевали ее, она уходила в себя. А когда возвращалась к реальности, то, кроме мести, не думала ни о чем. Но сейчас Камилла явно уходила от ответа. И Диану это встревожило.

– Я не смирилась с его смертью, – руки Дианы повисли плетьми, а голос приобрел печальные нотки, – но мне важно знать, что ждет меня по возвращении в родной город. Ты скажешь мне?

Камилла кивнула, сдаваясь:

– Хорошо… Стефано Висконти женился, Ди. Теперь он женатый человек. И я бы на твоем месте не возвращалась в Окснард, ничего хорошего тебя там не ждет.

Вот это новость! Диана даже открыла рот от удивления, не находя слов. Новости о парне Камиллы и девушке Фрэнка померкли. Стефано Висконти и тут превзошел всех.

Он женился! Отправил ее в психушку, а сам преспокойно наслаждается жизнью! Ничего для Стефано не изменилось после смерти его сына. Диана поймала себя на мысли, что ее потрясло не то, что он женился, а то, что смерть Лео изменила лишь ее.

Камилла молча наблюдала за подругой, ждала истерики, но Диана лишь усмехнулась, отведя взгляд:

– Надо же, как все изменилось… И кто она?

– Ты же знаешь, что я не лезу в жизнь этих людей. Просто увидела новость в заголовках газет. Девушка, каких полно на свете. Но ему она под стать – высокая стройная брюнетка, знающая себе цену. Вероятно, из богатой семьи, судя по ее гардеробу.

– Как давно это произошло? – хотелось знать, что происходило тогда в ее жизни: лежала ли она привязанная к больничной койке или уже держала в руках ружье.

– Полтора года назад.

Она еще лежала в психиатрической клинике. Мерзавец избавился от нее, убрал со своего пути! Он жил в роскоши, пока она плакала и пыталась избавиться от ненавистных оков, пока она училась жить с тем, что ее сын мертв. Слов не находилось, только ненависть и желание посмотреть в его глаза. Она хотела знать, что он почувствует, увидев ее перед собой. Страх? Стыд? Ненависть? Что?!

– Я поеду в Окснард, – прошептала Диана, начиная мысленно, шаг за шагом анализировать свой план. Сара ей в помощь! Вернее, ее парень Тодд – без него она не справится.

– Диана, – Камилла позвала ее своим мягким голосом, – не стоит туда ехать. У тебя там ничего нет.

– У меня есть дом.

– Нет, – мотнула головой подруга, в ее глазах блеснул испуг, – нет больше дома. Стефано сжег его.

Диана не верила своим ушам: он сжег дом. Ее дом! Отправил Диану в психушку, сжег дом и женился! Браво, Стефано Висконти! Сжег все мосты. Но сдаваться она не намерена.

– Значит, я поживу у тебя.

Ах да! Он еще должен ей деньги, которые она не видела, после того как вышла из клиники. Он слишком много ей должен.

– Я не против… – спокойно произнесла Камилла, – но мне кажется, из этого ничего хорошего не выйдет. Ты вернешься в тот мир, где правят оружие, месть и смерть.

– Отлично! – Диана вскочила, пытаясь сообразить, что взять в дорогу. Ехать надо с Камиллой, машины у нее нет. Кстати, Висконти забрал еще и ее «Инфинити». Наверняка чтобы она не сбежала из Аризоны. – Оружием меня не напугать, как и смертью. А месть… – Она улыбнулась. – Месть так приятна, особенно когда ее не ждут.

– Ди, не нравится мне твой настрой, – продолжала лепетать подруга. – Не к добру это все.

– О каком добре может идти речь? В этом мире его вообще нет. Со мной поступили как с ненужной вещью. Выкинули, как старую игрушку… Господи! Он сжег мой дом! Почему?!

– Не знаю, – Камилла пожала плечами, – но догадываюсь.

Диана не стала думать, чем руководствовался Висконти, он просто не имел права трогать то, что принадлежит только ей. Конечно, она не вернулась бы в свой дом после того, что там произошло, но Стефано Висконти это никак не касалось.

Девушка перевела дыхание, пытаясь успокоиться и действовать обдуманно, а не под влиянием эмоций, как раньше. Ее голова должна быть холоднее сердца. А на сердце сейчас толстая корка льда.

– Причины безразличны. Есть факт. У меня теперь ничего нет. – Диана решила уточнить еще кое-что: – Скажи мне, он убил Джона Гриффина? Или забыл это сделать?

– Не знаю, Ди. Это не ко мне, я не из их мира.

– Найт все еще мэр?

– Да.

– Отлично. Навещу его тоже. Но сначала ты отвезешь меня в Лос-Анджелес, приеду в Окснард, как только буду готова.

Решительность Дианы напугала Камиллу. Она смотрела на нее и не узнавала свою кроткую подругу.

– Поедем завтра утром, сегодня тебе надо отдохнуть.

Вечером, за ужином, они разговаривали на отвлеченные темы. Иногда Диана ловила на себе озабоченный взгляд Камиллы. Матери приходилось переспрашивать по несколько раз одно и то же, смысл вопросов улавливал лишь Алекс. Но даже он под конец ужина не выдержал и вышел за Дианой, когда та отправилась во двор. Девушка стояла у забора и смотрела на поле.

– Что там?

Диана вздрогнула, не ожидая чьего-либо появления, обернулась к нему и ответила:

– Просто поле.

Она смотрела на солнце, которое медленно уходило за линию горизонта. Она ненавидела закат и те ощущения, что он вызывал: тоску и одиночество. Новость о женитьбе Стефано вывела ее из равновесия, нарушила покой. У Дианы появилось желание доказать ему, что она сильная, ему ее не сломать.

– Смотришь на поле, как будто прощаешься с ним, – попал Алекс в точку.

Диана еще не посвятила родных в свои планы, но, видимо, пришло время:

– Завтра я хочу уехать с Камиллой домой.

Эти слова были ложью, ведь у нее нет больше дома, но хотелось, чтобы Алекс проглотил это вранье и не задавал лишних вопросов. Он долго молчал, прежде чем ответить:

– Я знал, что это время наступит. – Он посмотрел Диане в глаза. – Если бы Камилла не приехала, то рано или поздно ты сама попросила бы меня отвезти тебя в Окснард. Я, наверное, долго думал бы, прежде чем согласиться, но в итоге все равно бы сдался.