Билет в один конец

Парень непонимающе посмотрел на меня, видимо нечасто его просили о такой диковинке.

– Стакан, кружка, чашка… Понимаешь? – Видимо, аналоги в местном языке были, все эти слова я произнес по-разному.

Официант кивнул, метнулся куда-то прямо через стену и через несколько секунд на моем столе стоял граненый стакан.

– Спасибо, выручил. И что ты мне тут принёс? – уже в спину исчезающему парню спросил я, впрочем, не особо надеясь на ответ. Название местных блюд мне, наверное, ничего не сказало бы. На что это похоже – щупальца местного осьминога? Судя по виду, это были именно они – склизкие голубоватые кусочки в коричневом соусе. Впрочем, на вкус все оказалось не так уж плохо, щупальца были по консистенции мясными, немного сладкими, но кислый соус отлично дополнял этот вкус. Кусочки были нарезаны достаточно крупно, чтобы их удобно было есть палочками. Лежащее на другой тарелке зеленое пюре я попытался есть ложкой, и, судя по одобрительныму взгляду помощницы дяди, поступил совершенно правильно. Обычное перемолотое яблоко, не стоило его дополнять красными безвкусными ягодами, да еще подкрашивать в темно-зеленый цвет. Раскусив парочку ягод, остальные я отложил на край тарелки – вот не сообразил сразу, что они для украшения.

К третьему блюду я какое-то время не решался приступить. Белёсые сопли плавали в малинового цвета киселе, и смотрелась не то чтобы неаппетитно – это явно кто-то ел, и не раз. Наконец, набравшись смелости, я отделил ложкой от общей массы маленький кусочек и поднес к глазам, чтобы получше рассмотреть. Тут только заметил, что компания в углу притихла и наблюдает за мной с явным интересом, девушка даже вперед подалась, а парни напротив нее явно забились на меня – выложили на стол какие-то кружочки и сгребли их в одну кучу. Ну что же, зрители ждут, понюхал кусок сопли, вроде тухлятиной или чем-то еще неприятным не пахнет, осторожно положил в рот.

На вкус обычная устрица, только подается без привычной раковины, малиновый соус оказался кисленьким и отлично дополнял слегка горчащий основной компонент. Прям ностальгия по родиному миру пробила, хотя устрицы я в последний раз ел года два назад.

Блондинка поморщилась, поднялась и ушла, оставив бокал наполовину полным. Или пустым. Парни загомонили, один из рыжих радостно придвинул кучу мелочи себе, а девушку чуть не стошнило. Я не смог отказать себе в удовольствии – с аппетитом доел моллюска, щедро сдабривая его соусом, чуть ли не причмокивая и всем своим видом показывая, что вот это как раз моя самая любимая еда. Рыжая девушка не сдержалась и скрылась куда-то за стену, ох уж эти появляющиеся из ниоткуда проемы, а бившиеся об заклад парни довольно засмеялись и помахали мне руками.

– Ладно, знай наших, – пробормотал я по-русски. – Мы вам и не такое покажем, дайте только до водки добраться.

Щедро плеснул в бокал оранжевого напитка. Обычный сок, на вкус что-то среднее между манго и морковью, немного терпкий, но мне понравился. Привычки пускать слюни в общий кувшин у меня нет, не то, что у местных, так что сидел я как белый человек, пил из собственного граненого стакана, догадываясь, кто был инициатором его появления здесь, никого не трогал.

– Можно присесть? – не дожидаясь ответа, напротив меня плюхнулся на стул брюнетистый сосед ушедшей в никуда девушки, и потянулся к кувшину. Вот ведь манеры у аборигенов, сейчас язык свой прополощет в напитке, куда потом его девать. Пропадет продукт.

Я даже возразить не успел, как брюнет разрешил мои сомнения, выхлебав в несколько глотков остаток сока, а ведь там его не меньше половины литра было. Посмотрел на пустой кувшин, словно ниоткуда возникший официант поставил на стол такой же, но уже полный.

– Люблю сок вамбулы, три кувшина таких могу выпить подряд, – заявил он, глядя мне прямо в глаза и подергивая грудными мышцами.

Я отсалютовал ему бокалом и отпил небольшой глоток.

– Или ты мне не веришь?

– Верю, – успокоил я парня. – Ты вон какой большой, в тебя и шесть таких кувшинов влезет свободно. Да еще вамбулы, это же такое охренительное средство для повышения потенции, которая у тебя просто из ушей наверняка.

Тот притих, обдумывая услышанное, зато его два рыжих вихрастых приятеля оживились, о чем-то между собой перешептываясь. Один полез в карман, достал оттуда горсть мелочи и начал пересчитывать.

– А вот семь никак не влезет, дохловат ты для семи.

– Я уже выпил один, – парень выложил на стол сжатые кулаки, упорно набиваясь если не на драку, то на спор. – Поэтому про шесть и сказал. Шесть и один как раз семь будет.

Умеет считать – молодец. Я примерно представлял, как дальше будут развиваться события. Чужаков не любят нигде, значит есть шанс получить по лицу, если повезет. Не повезет – просто переломают все кости, до которых дотянутся. Можно попробовать спустить все на тормозах, и так и нужно было бы сделать, но уйти мне просто не дадут, по всему видать этот сценарий разыгрывается уже не в первый раз, вон и зрители на месте, девушка вернулась за столик и что-то там обсуждала с парнями, поглядывая на меня. Можно и подраться, да только я трезво оценивал свое физическое состояние, если этот парень будет просто стоять и смотреть, как я его бью, может у меня и будет шанс, а так – никаких.

Две упаковки по шесть поллитровых банок пива мой друг Жорик Богданов, по его утверждению, выпивал под неспешное поедание воблы и креветок за просмотром телека, особенно художественную гимнастику он ценил, даже спонсировал одно время одну гимнастку, пока жена не узнала и не пригрозила причинное место оторвать. И комплекции он был как раз этот верзила. Но это за весь вечер, с походами в туалет и неспешной закуской, да еще в хорошей компании зомбоящика. А тут этот абориген с непонятной физиологией, может быть ему и поссать необязательно сходить, все перерабатывается без отходов. Ладно, раз ввязался, соскакивать уже поздно. Это все наркота, которой меня накачали родственничек и его эскулап, что-то сегодня меня прямо на конфликты тянет.

– Я тебе верю, – не слишком удачно попытался я все замять. – Ты можешь выпить семь таких кувшинов подряд, более того, я уверен, что и перерывов тебе не нужно, а на кувшин потратишь не больше десяти секунд. И кувшин, пока пьешь, на стол не опустишь.

– Хватит, – брюнет привстал, опираясь кулаками на столешницу. – Я…

Что он собирается сделать, сказать не успел, один из его рыжих приятелей подошел к столу.

– Слушай, парень, мы не хотим тут неприятностей. Но зу Конташ от тебя просто так не отстанет, уж очень он упертый. Так что я поставлю за тебя, договорились? А деньги мне с выигрыша вернешь?

– Да, – я протянул парню руку. – Я лу Марк.

– Лу Арраш, – тот нерешительно дотронулся своей ладонью до моей. – Это какое-то такое новое приветствие?

– Да, оно как раз означает, что твои деньги – мои деньги.

Брюнет, нетерпеливо морщившийся во время нашего диалога, решил, что ситуация уходит у него из-под контроля

– Спорим, – проревел он, картинно напрягая шею. – Ставлю восемнадцать шиклу. Сейчас же.

– Погоди, – осадил я его и повернулся к Аррашу. – А если проиграю?

– Будешь должен, – обезоруживающе улыбнулся тот. – Как-нибудь потом расплатишься.

Ага, знаю я таких. Потом – это значит, что может и не расплачусь, такого насчитают. Ох уж мне эти местные шулера, но ставить-то самому мне нечего, я и про деньги местные не знаю ничего, а спросить не успел.

– Нет, лу Арраш, так не пойдет. Сколько у тебя денег тут?

– Три шиклу и сорок ши, – парень ничуть не расстроился. Может для них и вправду это просто развлечение, так, не местного прижать и посмотреть, как выкручиваться будет.

Судя по тому, что шиклу делились на ши, были они не такой уж большой ценностью.

– А ну-ка покажи мне одну монету.

– Из какой ты далекой глуши, – Арраш достал из кармана кругляш и протянул мне, – что про шиклу не слыхал.

– Из какой надо глуши, – я осмотрел монету. По мне так обычный новодел, вон как блестит. Качество XF, такими азиаты торгуют на заправках, выдавая за царские клады. Подбросил, покрутил, вроде серебро, бросил на столешницу – да, звон присутствует. На аверсе выбит клинышек острием вниз, на реверсе – изображение солнца с семью лучами, ничего особенного. Прикинул, граммов десять, не больше, это если по курсу, где-то триста рублей, не думаю, что тут серебро дороже стоит.

Ладно, придется спорить. А в этом деле главное на берегу все условия обговорить, а то шанс остаться без штанов резко возрастает.

– Хорошо. Я беру у тебя, лу Арраш, три шиклу. Если проигрываю, в течение тридцати дней отдаю долг, если выигрываю, отдаю три шиклу. Если не отдаю долг через тридцать дней, то за каждые тридцать дней к долгу добавляется по десятой шиклу. Договорились?

Рыжий кивнул головой.

– Теперь с тобой. Зу Конташ, ты пьешь шесть полных кувшинов сока, не выпуская кувшин из руки пока в нем что-то есть, и не выходя из-за стола, на каждый кувшин у тебя десять секунд. Пустой кувшин в руках не держать, поставил на стол – сразу же бери следующий. Сок вамбула оплачивает тот, кто проиграл. Вы ведь это хотели предложить?

– Законник, – процедил сквозь зубы брюнет. – Ненавижу законников. Три шиклу против твоих трех. Эй, эре, неси сюда еще пять кувшинов.

Шесть полных кувшинов ярко-оранжевого сока выстроились перед спорщиком. Шесть литров отличного сока, думаю, что поджелудочная этого парня скажет ему «спасибо», хотя с местной медициной это не риск. Официант что-то пытался брюнету сказать, но тот только зарычал и резким движением руки отшвырнул парня от стола. Вот ведь завелся, и почему, я ведь не сделал этим ребятам ничего плохого.

– Раз, – припечатал он, выхлебав кувшин буквально за пару секунд.

– Два.. Три.. Четыре.. – еще три кувшина последовали за первым, все это заняло максимум секунд пятнадцать.

– Пять, – он ухватил предпоследний кувшин и поднес ко рту.

Не люблю нечестную игру, это и не игра вовсе. Но раз сел с кидалами за один стол, джентльменом можно и не быть. Последний глоток, и пустой кувшин возвращается на стол, я резко поднимаюсь, рыжий Арраш, поняв, что я хочу сделать, рванул мне наперерез, но уже было поздно. От резкого движения стол сильно качнуло, последний кувшин наклонился, выплескивая часть сока.

Движения брюнета я не заметил. Рука только что держала пустой кувшин, и вот уже держит полный. Ни капли мимо, надо же, фокусник нашелся. Обычные люди не могут так быстро двигаться, точно знаю. Сеня Одинцов, мастер спорта по боксу, работавший у меня безопасником, как-то показывал такие фокусы с перехватом предметов, но его движения можно было отследить, пусть даже смазанно. Брюнет медленно, рисуясь, поднес кувшин ко рту и не торопясь осушил до дна. Не просто поставил – монументально воздвиг кувшин на стол, без слов сгреб деньги в одну кучу.

– Тоже ненавижу законников, – я спокойно взял первый кувшин и слил то, что осталось на дне, в последний. Потом так же поступил со вторым, и с оставшимися тремя. Набралось прилично, миллилитров пятьдесят, не меньше, поболтал, оглядывая спорщиков, никто не пытался возразить. Придвинул к себе деньги, ровно шесть блестящих серебристых монет. – Всегда найдут, как обдурить. А еще больше я не люблю жуликов. Но ведь ни тех, ни других за этим столом нет, правда? – Отсчитал три монеты, пододвинул их Аррашу, три – брюнету.

– Что это значит? – Конташ посерьезнел, воинственный настрой слетел с него моментально.

– Твое. Будем считать, что просто пошутили. Проигрыш плохо действует на пищеварение, да и ставки у вас какие-то детские, – не удержался от подкола я. – Знал бы, тоже полный карман мелочи приволок.

Крепыш стал приподниматься из-за стола, по выражению его лица было видно, что добром наша встреча не закончится. И что он так на меня взьелся, я нормально поступил, честно, схитрил, выиграл, и выигрыш вернул. Какие ко мне претензии. Положил бы в карман, можно было бы потянуть, но тут-то за что.

– Это значит, что драки не будет, – прозрачный дядя Толя появился как всегда внезапно и вовремя, парни моментально вытянулись в струнку. – Зу Конташ, опять твои шутки с соком, ты бы хоть что-то новое придумал. Как новенький появляется, обязательно надо втянуть его в свой спор.

– Разрешите доложить, эн Громеш, новенький выиграл, – вылез второй рыжик, заработав недовольный взгляд брюнета.

– Ну хоть кто-то вас жизни научил, придется придумать что-то пооригинальнее, – обрадовался дядя. – За то, что салаге проиграли – пять кругов по полигону, третий уровень, после отбоя, всем.

– Есть, – все четверо отсалютовали правой рукой, от левого плеча и вверх. Судя по всему, такое им было не впервой, никто, ну кроме перманентно мрачного Конташа, не выглядел расстроенным, а Арраш мне так даже подмигнул.

– Налево, кругом. Марш. – И дождавшись, пока четверка строем выйдет из помещения, повернулся ко мне. – Как тебя угораздило в это ввязаться?

– Не поверишь, дядя Толя, сам не знаю, – я пожал плечами. – Как какой-то бес в подсознание вселился и толкает на разные глупости.

– Ну как раз несколько часов после медстазиса прошли, тебя вот-вот отпустить должно. Хоть начнешь соображать, что не у себя дома находишься, а то вон как тебя понесло. Всегда ведь был осторожным парнем, не то, что мой Пашка.

– Да нашло что-то, и ребята эти привязались так, что не соскочишь.

– Всыпать бы тебе, да поздно уже. Поел?

– Устрицы были великолепны. У вас так все время кормят?

– Марсианские устрицы? – дядя удивился. – Эй, ты, подойди-ка сюда.

Лысый парень в синей накидке осторожно приблизился, упал на колени.

– Кто заказывал еду на этот столик?

– Так ведь зу Конташ, – парень замялся, – он все заказал и оплатил.

– Ну и хорошо, можешь идти, – дядя махнул рукой, лысый опрометью бросился прочь. – Выходит, тебя еще и накормили по первому разряду, самыми дорогими блюдами. Молодец, племяш, хоть и не в себе, а своего не упустишь, как всегда, иди-ка ты к себе, в комнату, и денёк оттуда не высовывайся. Не хватало из-за тебя в неприятности влипнуть.

.

Глава 5.

Дядя Толя, как ни крути, был абсолютно прав. Глупо соваться в незнакомое общество, не зная правил и порядков, возможно, я уже приобрёл репутацию недалёкого чудака, с которой мне теперь здесь жить.

Апартаменты, которые мне выделили, были скромные – одна-единственная комната, с кроватью, диваном и экраном на всю стену. За этой же стеной находился санузел – душ, который можно было принимать прямо в одежде, и небольшой бассейн с солоноватой водой. Рядом, в небольшой гардеробной, на вполне земных плечиках висели рубашки, брюки и куртки, внизу стояли кроссовки и сандалии. Ничего особенного в одежде аборигенов я не заметил, так что к местной моде привыкать не пришлось.

Бассейн забурлил, стоило мне туда погрузиться, вода нагрелась до сорока градусов, приятно обволакивая тело и насыщяя тело бодростью. Не иначе как лечебная водичка оказалась. Спать не хотелось, желудок я кое-как наполнил, оставалось вкусить, так сказать, интеллектуально пищи.

Интуитивное управление, основанное на запросах, я освоил буквально за час. Изображение или текст, тут можно было выбирать, выводились прямо на зрительный нерв, так что удобно было лежать, закрыв глаза, и, мысленно представляя себе, что же я хочу получить, видеть информацию, а при необходимости и слышать – сигнал передавался прямо на нерв слуховой.

Прямая передача информации в нервную систему позволяла, к примеру, вписать в интерьер комнаты телевизор, или сделать так, чтобы прозрачный экран появлялся в воздухе, управляясь пальцами. Любое пожелание, подмена реального изображения виртуальным происходила настолько четко, что одно от другого срау и не не отличишь.

Интерфейс тоже настраивался так, как мне было привычно – просто подумал, что хорошо бы он был такой, и он был – такой. На фоне водопада меню распалось на шесть картинок-пиктограмм.

На одной была нарисована монета, при щелчке вылезал банковский личный кабинет с десятью тысячами кредитов в активе – видимо, презент от родственника. Вот только потратить их было пока некуда, хотя при необходимости я мог бы это сделать, инструкции были прямо перед глазами.

Другая пиктограмма изображала человечка, и была, судя по цвету и по тому, что при нажатии ничего не происходило – неактивной.

Пиктограммы с третьей по пятую тоже были неактивны, одна изображала карту, другая – телефонную трубку, а третья, точнее – пятая, глаз. Карта – она карта и есть, возможность позвонить кому-то тоже лишней не будет, а вот глаз должен был скрывать за собой мои магические способности, которые, по-видимому, спали.

На шестой был нарисован земной шар в паутине – нетрудно догадаться, что за ней скрывалась внешня сеть. Перейдя по ней, я попытался представить стартовую страницу поисковика, и ведь получилось – появилась поисковая строка, ссылки на какие-то новости и мероприятия, даже виджет погоды. За окном 23 градуса, слабый дождь, просьба ввести координаты и заказать погоду на завтра, всего за полтора миллиона кредитов.

В поисковую строку можно было вставить все что угодно, не только текст. Я представил запах апельсина, и тут же получил и описание этого фрукта, и видео с ним, и какие-то кулинарные подробности, вплоть до видео с рецептами. Результаты поиска подстраивались под мои знания об этом объекте, с одной стороны, было удобно, получал как раз то, что хотел, а с другой, как получить то, о чем еще не знаешь?

Начал с географии.

Мир, куда я попал, аборигены называли Землей, и по сути Землей он как раз и являлся, все те же материки, океаны и реки, ничего с планетой из-за присутствия магии не случилось. Земной шар все так же крутился вокруг Солнца, Луна была на месте, и остальные планеты – тоже.

Земная поверхность была поделена на множество кусочков, каждый из которых принадлежал одному из семи государств – Киш, Урук, Ур, Лагаш, Исин, Эшун и Ларса. Кусочки были от совсем микроскопических, занимавших участок не больше квадратного километра или какой-нибудь островок, до гигантских, например, почти вся Австралия принадлежала государству Ур, и только ее южное побережье – Лагашу. Более-менее ровно была поделена только Антарктида, и здесь, в этом мире, покрытая ледяным панцирем.

Столицы государств почему-то располагались на Ближнем Востоке, причем очень кучно, чуть ли не наезжая друг на друга.

Та область, где я сейчас находился, принадлежала Исину – рваный лоскут шириной примерно в двести километров и сто километров в высоту, с пятью небольшими городками, один из которых – Уртаки, находился рядом с поместьем дядюшки, и множеством мелких поселений. Стоило ли блокировать карту, если через местную сеть я и так смог все посмотреть?

В том числе, то, что Землей, оказывается, местная политическая география не ограничивается. Власть семи государств распространилась и на другие планеты Солнечной системы. Существовали анклавы на Луне и Марсе, астероидный пояс был поделен на сектора, так же как транснептуновые объекты и спутники Юпитера и Сатурна. Пояс Койпера и рассеянный диск оказались никому не нужны, зато гипотетическое в нашем мире облако Оорта, включающее миллиарды объектов, в том числе и газовые гиганты, принадлежало двум государствам. Четырнадцать находящихся в нём планет, с металлическим ядром и каменной мантией, самая большая размером с Марс, были поделены поровну между всеми. По две. Планеты кружились вокруг Солнца по сильно вытянутым орбитам под различными углами к эклиптике, проходя ее внутри орбиты Нептуна, причем одна вроде как пересекалась орбитами с Землей, не точно, в полутора миллионах километров. И должна была оказаться через сто семьдесят тысяч лет в прямой видимости.

Представляю, что бы было, появись я с этими знаниями на своей Земле. Астрономы забили бы меня ногами, задушили и выбросили в море, а мозг сожгли – чтобы никто не мешал им предаваться догадкам и измышлениям, получая за это гранты и пожертвования.

За пределами Солнечной системы существовали совсем другие государственные образования, здесь, в этом мире, человечество наконец-то вышло к звездам, плотно заселило несколько сотен землеподобных планет и готовило к освоению еще больше двух тысяч. Самое крупное образование, Империя трех солнц, подмяло под себя двадцать семь звездных систем с пригодными для жизни планетами. Внеземная жизнь так захватила меня, что я потратил целый день, разглядывая голографику и ролики других планет, с причудливыми пейзажами, урбанистикой и прочим. Там, где это было возможно, при колонизации оставляли собственную флору и фауну, впрочем, обычно развившуюся не дальше динозавров. Миленьких таких ящерок ростом под десять метров. Подобных планет было где-то две трети, на большей части остальных все-таки появились млекопитающие, а на нескольких прижились привычные нам животные и растения. У меня просто в голове не укладывалось, какую надо проделать работу, чтобы заселить целую планету работающей экосистемой. Это ведь не только земная поверхность, но и океан, а каждая четвертая планета вообще не имела материков, только крупные по земным меркам острова.

На самой Земле привычные агломерации отсутствовали. Не было Москвы и Парижа, Нью-Йорка и Пекина, Лондона и Сингапура – даже в столицах государств жило не больше сотни тысяч человек. Вся Земля была равномерно заселена, никаких мегаполисов, островков небоскребов, мощных спальных районов. Миллиард населения тонким слоем растекся по всей поверхности, исключая Антарктиду – там, кроме льда и пингвинов, так ничего и не появилось.

«Прогуляться» по улицам городов виртуально не получилось, все они или были закрыты для доступа, или, скорее всего, местная сеть этого не позволяла, даже поместье, в котором я находился, не дала посмотреть. Удалось только «пройтись» по Уртаки, небольшому городку, расположившемуся на северном берегу озера забавной формы, похожей на недовольно кривящиеся человеческие губы. Вот как раз над верхней губой в виде усов этот городок и находился – малоэтажная застройка, почти все дома стояли на собственных лужайках без каких-либо ограждений, я не заметил ни торговых центров, ни каких-то развлекательных заведений – только жилье и дороги, причем дороги идеально ровные, хоть и без машин. И большое круглое здание с куполом в центре – к нему сходились все пути. Зато на других планетах было чем полюбоваться – там мегаполисы, забитые людьми и любого вида, от наземного до надземного, транспортом, крикливой рекламой на улицах, многочисленными барами и ресторанами, походили на тот же Сиэтл или Токио. Люди одевались в рамках современной для меня моды, обычные штаны, кроссовки, куртки, никаких скафандров или джедайских балахонов. Расовый состав тоже был вполне привычным, и негры, и азиаты попадались достаточно часто. А вот люди с синей или зелёной кожей – никогда.

Общественное мироустройство внешних миров поражало своим разнообразием. Демократии, тирании, государства, управлявшиеся магическим и искуственным интеллектом (а магия в этом мире была везде), даже одно коммунистические образование – все это было представлено в обитаемом мире, за исключением центральной Земли, управлявшейся Советом семи столиц.

Наверное, если бы все обитаемые миры обьединились, то смогли бы показать центральной планете её настоящее место, но разобщенность и вовремя ликвидируемые очаги слияния интересов, централизованная банковская система и поддержка узкой специализации планет, а также технологическое превосходство позволяли Семьям чувствовать себя уверенно. К тому же, две трети внешних миров были населены преимущественно людьми одной национальности, и расовые и националистические движения сближению миров не способствовали, словно колонизация осуществлялась строго по разработанным Макиавелли принципам.

Внешние миры жили собственной жизнью. От Земли они получали технологии, преимущественно в виде готовой продукции, некоторые виды био-чипов, которые были чем-то похожи на нейросети из популярной фантастики, военную технику и развлекательную продукцию. Основными занятиями были сельское хозяйство и добыча природных ресурсов, обрабатывающая и легкая промышленость, крупноузловая сборка. Подавляющее большинство населения планет это вполне устраивало, ну а те, кто пытался протестовать, свои ошибки понимали очень быстро, времени на переброску войск из метрополии на любой из миров затрачивалось немного, портальная система работала без сбоев. Да, здесь были порталы – кольца, соединяющие разные точки галактики, что выводило науку этого мира на недосягаемую высоту.

Точнее говоря, науку Земли и Солнечной системы.

Основным населением Солнечной системы были лу – свободные граждане, чуть больше полутора миллиардов человек. Численность благородной прослойки – зу – была значительно меньше, в пределах нескольких десятков миллионов, и принадлежность к этому классу определялась специальным Кодексом, в основном – по имущественному признаку. Но не только, любой, чьи пси-способности превышали определенный уровень, становился благородным с приставкой «ан» после серии испытаний. С учетом того, что выживал на таких мероприятиях только каждый десятый, желающих стать благородным было немного. Численность собственно Семей не превышала миллиона человек, считая младшие ветви, в каждой семье выделялись владетели – энгуны, главы семей – нуны, и главы родов – эгиры, подчинявшиеся непосредственно царям – лугалям. Жрецы-мугиб тоже могли быть исключительно представителями какой-либо Семьи. Особняком стояли энси – жрецы-советники лугалей. Их было семеро, по числу государств, и информации в сети о них не было никакой.