Покидая Итуруп

Туман в сентябре и вовсе крайне редкое явление, но от этого ещё больше загадочное и зловещее.

– Анечка, дай руку, – прошу я, выходя из подъезда и ныряя в эту молочную пену. – Саш, ты смотри, тоже не теряйся.

– Терпеть не могу туман, – бредя за моей спиной, бормочет Сашка, выдавая свою нервозность.

– В Горном его никто не любит, – замечает Аня.

– А может, и мне на старости лет кто-нибудь объяснит почему?

– А ты посмотри вокруг и послушай.

И мы замираем посреди пустыря, на котором оказались. Ну, во всяком случае, мне так кажется.

Всё вокруг было окутано серовато-белым одеялом, из которого то тут, то там выглядывали редкие кусты шиповника с крупными красными плодами, а ближайшие дома, за которыми была расположена школа, были едва различимы и то исключительно благодаря оконным проёмам, чёрными кляксами, выглядывающими из этой пены.

Сложно было представить, что где-то рядом с нами есть жизнь, что в этом мире есть не только мы.

Нехорошая тишина пришла к нам. Неживая.

Куда пропали вездесущие неумолкающие чайки? Отчего не слышно волн?

– Ну уж нет! – неествественно громко вырвалось у меня. – Стоять и вот так добровольно нагонять на себя ужасов – это глупо!

Топнула ногой для убедительности и зашагала в сторону школы, покрепче ухватив за руки детей, намереваясь вечером ненароком поинтересоваться у Раджа, не их ли это рук дело. Ну или не рук… Кто знает, каких сюрпризов полны гости планеты?

Поэтому вечером, едва дождавшись, когда заснут дети, с волнением полезла за подносом в надежде, что господин Кавари зачем-нибудь снова меня наберёт.

В шкафу обнаружила давно забытую футболку с жутковатой картинкой какой-то летающей тарелки и потешной надписью «TAKE ME WITH YOU».

Не знаю, получится или нет выйти на связь с пришельцами, но при одной мысли, что мы могли бы с детьми просто так взять и махнуть с этой планеты, у меня расползалась улыбка на лице, и в голову лезла разная романтическая чушь относительно того, кто смог бы помочь столь кардинальным способом изменить нашу жизнь.

Господи, тебе двадцать восемь лет, Света, а всё туда же. А уж когда заветная кнопочка действительно замигала, то участившееся сердцебиение было явным свидетельством того, что кто-то здесь точно слетел с катушек.

Глава 5.2

– Доброго вечера, Светлана, – бледнолицый Радж отчего-то нахмурился, глядя куда-то в сторону. – Подождите пару минут – я сейчас освобожусь.

Хотела было заметить, что это именно он мне звонит, но потом усомнилась.

Вдруг, я сама нечаянно нажала на кнопку? Хотя… а какая разница? Зато теперь сижу и вновь смотрю увлекательный фильм о жизни представителей другой планеты в суровых условиях разведывательной станции. Только попкорна не хватает.

Взяв в руки один из серых контейнеров, расположенных перед ним на столе, Радж, развернулся, отъехал от своего «монитора» и на время пропал из кадра. Обстановку в этом помещении я уже видела и мне довольно быстро стало скучно.

Это тебе не пультогостиная на «Космическом Мозгоеде»*.

В голове роем проносился миллиард вопросов: откуда всё-таки прилетели на нашу планету гости? Где находится их мир? Как далеко от нас? И много ли во Вселенной разумных рас? Насколько они гуманоидны? Не думаю, что Радж видел их всех, но ведь наверняка, с кем-то встречались, раз сумели выбраться за пределы своей звёздной системы.

– Извините, Светлана, кажется, я вас задержал, – Радж отвлёк меня от размышлений своим появлением в кадре с новой стопкой разнокалиберных контейнеров с какой-то жижей внутри.

– Доброго вечера, Радж, – запоздало поздоровалась я. – А скажите, пожалуйста, это я вам позвонила или вы мне?

– Вы активировали вызов станции, а раз у пульта оказался я, то и на вызов отвечать пришлось мне.

– Извините, я не хотела Вам мешать. А что у вас там? – кивком головы указала на контейнеры, который Радж принялся складывать аккуратной стопочкой у стены.

– Образцы воды на острове и реагенты: вода у побережья, с горячих источников, образцы северного болота… Подождите! Почему вы позвонили сами? Что-то случилось? – обеспокоился Радж, с тревогой всматриваясь в моё лицо. Я даже растерялась от этого.

– Нет, нет, всё в порядке, я просто хотела спросить, вы не знаете, почему на остров пришёл туман. В Горном из дома многие выйти боятся.

– Это настолько редкое явление?

– Привычное время туманов – это май-июнь, но никак не сентябрь. Жизнь на острове и так не простая, а сейчас и вовсе… все, у кого есть оружие, берут его с собой, выходя из дома.

– Вы тоже брали? – от этого вопроса я лишь рассмеялась. Откуда оно у меня? Не на охоту же ходить.

– Нет, у меня его нет – так бежали в школу, мелкими перебежками. Хотя, знаете, туман, конечно, немножечко жуткий, но и красивый тоже. Весь наш посёлок спрятал в себе: все эти заброшенные дома, помойки, груды металлолома, бывшие некогда детскими площадками. Шли сегодня с детьми на занятия: вдоль дорожки – кусты шиповника, у ступенек школы – клумба с астрами, правда, с трудом разглядеть сумели…

– Любопытно, – прервал мои размышления Радж. – А мы всё думали, почему так мало людей.

– Их в принципе здесь немного, но да, пока туман будет приходить – совсем тихо станет в наших краях. Только бы диких животных не прибавилось – их я боюсь больше всего. У меня ученики из дома бегут сами, вот у них точно никакого оружия при себе не будет. А им даже крысы страшны.

– Непростая у вас тут жизнь, – задумчиво обронил Радж. – А у вашей семьи есть возможность покинуть столь неприветливое место?

– Сейчас – нет, – отчего-то разоткровенничалась я, – дети по всем документам мне чужие. Где сейчас их родители – я не знаю. К тому же у них бабушка здесь живёт, и ей одной пришлось бы туго. Поэтому пока мои дети являются несовершеннолетними, мы намертво приклеены к Итурупу. Но с вашей помощью, – улыбнулась я, – Сашка уже через пару лет сможет преспокойно уехать учиться, правда, мы ещё не определились куда именно.

Так, болтая в Раджем перед сном, я совсем отключилась от повседневности.

Засыпала мужчину ворохом вопросов о его планете, о том, где он был и что видел. И в итоге Радж пообещал адаптировать один из справочников, загруженных в их базу, для того, чтобы я могла познакомиться поближе с загадочной планетой с вкусным названием «Изюм». И загадочный поднос под названием «визор» мне в этом поможет.

Сияя как новая копейка, собралась идти спать, но ноги сами собой понесли меня на балкон, где я с глупой улыбкой развалилась на стуле и полезла за сигаретами.

Мне нужно было немножечко прийти в себя.

Если так дело пойдёт, то не долго и… ну… заинтересоваться, прости, господи, инопланетянином.

Но с другой стороны, как было бы глупо не заинтересоваться.

Кто знает, когда ещё мне представится шанс так непринуждённо пообщаться с представителями другого мира? На стыке каких веков я, наконец, вспомню, что помимо школы, нескончаемых домашних дел и тревог о будущем, есть в жизни место неведомому, загадочному и невероятному.

После рассказов Раджа о его мире, мне невероятно захотелось увидеть все чудеса Изюма своими глазами. Погулять по широким улицам городов, побродить по незаселённым территориям, познакомиться с местными жителями и понять, насколько мы отличаемся друг от друга.

Эх, Света, Света! Полюбить так короля, а проиграть, так миллион. Так что ли?

Закрыв глаза и откинувшись на спинку стула, на один лишь миг представила, что покинуть остров можно не только в пределах родной планеты, можно было бы…

Всё! Сейчас сигаретку тушим и спать! Завтра очередной развесёлый день, а у меня в голове одна сплошная нелепица! Но мысленная установка работала плохо, и прощаться с насиженным местом никак не хотелось.

К тому же, ко всем вопросам добавился интерес, где притулили свою станцию Радж с Перком? Она, должно быть, небольшая, раз Перк ходит, чуть ли не упираясь макушкой в потолок, значит затеряться где угодно на практически безлюдном острове.

Но вряд ли она похожа на садовый вагончик, который недавно наша соседка себе на участок купила (всем посёлком ходили смотреть на это чудо), а гости планеты на острове полгода жили… Или может у них всё свободное пространство занимает разная аппаратура: микроскопы там всякие, чудо-компьютеры, гравитаторы, или что ещё может встретиться на инопланетной станции? Стоп!

Им ведь нужен Сашкин компьютер, а значит, скорее всего, они где-то неподалёку от нашего дома. Возможно, даже где-то около подъезда. Встав со стула, решила попробовать рассмотреть, можно или нет определить местонахождение станции.

Мда… умно.

Ночью, в посёлке, где основным источником освещения являются лишь небесные светила. Тёплая сентябрьская ночь вновь сулила утренние туманы, о которых, если честно, даже думать не хотелось.

Как вскоре выяснилось, очень-очень зря…

Глава 6.

Белая пелена никак не хотела покидать Горный.

Вот уже неделю как туман укутал весь посёлок и никак не убирался. Люди боязливо бродили по улице, а дети больше не носились по дворам, предпочитая отсиживаться на лавочках возле своих подъездов и тихо переговариваясь между собой.

Однажды мама сказала мне, что туман – не что иное, как предупреждение нам свыше о грядущей опасности. Туман оберегал рыбаков от опасного выхода в море; заставлял одиноких путников поскорее искать себе пристанище; пастухи загоняли свои стада в хлева, опасаясь, как бы ни пришли вместе с туманом хищники. А те, кто не был почтителен к туману и не замечал его, пропадали в его клубах.

Конечно, это всего лишь одна из местных страшилок, но каждый житель острова знает: хозяева Итурупа не люди, а медведи, крысы и… туман.

В один из этих тревожных дней мне пришлось отправить своих ребят домой одних. В классе оставалось еще полно детей, за которыми не пришли родители. В такую погоду, никого домой не отпускала без присмотра взрослых, хоть это многим и не нравилось. А вот мои дети отпросились, им, видите ли, не охота до ночи сидеть со мной в школе, когда дома есть еда в холодильнике, и пульт от телевизора без присмотра лежит.

И эти пятнадцать минут, которые понадобились двум моим врединам, чтобы добраться до дома, оказались самыми длинными в моей жизни. Хорошо, хоть сразу отзвонились.

О том, как я пойду домой одна, даже думать не хотела.

К вечеру одного за другим разобрали по домам всех ребят, кто остался со мной в школе. И когда я, наконец, направилась к выходу, заметила Лилию Ивановну, сидящую с каменным лицом на своём посту. Её лицо напоминало гипсовую маску: брови сведены вместе, губы сжаты… похоже, наша техничка в эту самую секунду готовится дать отпор всем недругам мира.

Я попыталась мышкой проскользнуть мимо застывшей на рабочем месте женщины, только стоило мне взяться за ручку двери, как в спину пролетело предостережение:

– Этот туман точно заберёт с собой кого-нибудь, Света! Поверь мне!

После такого напутствия, словно крылья за моей спиной выросли, – так быстро я побежала домой. Казалось, что все ужасы, которые только способен выдумать человек, несутся вслед за мной и хотят разорвать на части. Я неслась сломя голову, лишь бы быстрее оказаться дома, рядом со своими детьми, пусть и корить себя за столь глупое поведение. Неделю ведь ходила спокойно на работу и обратно, даже в магазин с Сашкой сходили пару раз, как вдруг вся разумность с меня слетела и вот я бегу, не разбирая дороги.

И когда из тумана показался угол соседнего дома, я с радостью завернула за него, уже предвкушая тёплый ужин и, мать его, сигареты на балконе.

Но, как выяснилось, до них ещё предстояло добраться.

***

– Светлана Андреевна, добрый вечер! – спокойный голос Ирочки, словно ведро ледяной воды, обрушился на меня в то время, как я неслась домой как угорелая. Не понимая, откуда он раздался, я застыла и принялась крутить головой из стороны в стороны, пытаясь рассмотреть этого чудесного ребёнка.

– А вы повыше посмотрите, – весело подсказал Ирочка, и я тут же увидела, что девочка с удобством устроилась на козырьке подъездной двери. В этом доме не осталось ни одной жилой квартиры, но то, что девочка обнаружилась именно здесь, казалось вполне приемлемым. Страшненькая девочка сидит и болтает ногами на уровне второго этажа, а вокруг ни души. Но что я буду за учитель, если хотя бы не поинтересуюсь, где отец ребёнка.

И я даже рот открыла, как вдруг этот чудо-ребёнок сам принялся вываливать всю информацию:

– А папа мой дома сейчас. Надеюсь, спит. Понимаете, у него в последнее время, голова очень болит. Говорит, этот остров его рано или поздно убьёт, но это не так. Просто у него болячка в голове. Она проходит, но временами всё ещё даёт о себе знать. А вы, Светлана Андреевна, лучше ко мне забирайтесь, сейчас на земле будет крайне занятно. Они ведь уже заметили вас.

– Они? Кто «они»? – сиплым голосом выдавила я.

– Крысы. Не хочу вас расстраивать, но утром они уже позавтракали Тётей Мотей, а поужинать уже могут и вами, если вы сейчас же не заберётесь сюда по этой трубе.

Голос Ирочки с каждым словом набирал обороты, и к концу предложения я уже забрасывала свою сумку к девочке и, цепляясь за все возможные выступы, лезла наверх. Вид, открывшийся с козырька, меня окончательно подкосил, и я позорно плюхнулась на пятую точку и, не выдержав, заскулила в кулак, надеясь, что они меня не услышат.

Туман внизу вдруг ожил. Днём похожий на большое облако сахарной ваты, к ночи преобразился в бушующее ледяное море. Но волны этого моря формировал отнюдь не ветер и тем более не подводные течения.

Виной всему были отощавшие серые крысы, заполонившие улицу. И что самое ужасное – это звуки, которыми вдруг наполнился вечерний воздух.

Крысы пищали, визжали, кричали и рычали.

И они явно оказались раздосадованными по поводу потери столь крупной добычи. Но ведь крысы – грызуны! Они не едят людей! Так ведь?

Тем временем потрескавшаяся бетонная плита, некогда являющаяся верхней ступенькой крыльца и местом, откуда я так удачно стартовала пару минут назад, залезая к Ирочке, являла собой курильскую версию чёрного квадрата Малевича, не иначе.

За считанные секунды внизу – прямо под нами! – оказались десятки крыс, в ожидании ужина. Самые матёрые крысы с рёвом и писком выталкивали сородичей поменьше с этой плиты, не сомневаясь, что рано или поздно кто-нибудь явно рухнет вниз. Господи, да откуда они взялись-то?

Получается, если бы не Ирочка, то я бы так и полетела в это «море».

– Ой, смотрите, – воскликнула девочка, – они, когда вверх смотрят, так усиками смешно шевелят. Интересно, о чём они думают?

Я на миг даже бояться перестала. Сидеть практически ночью в тумане в двух метрах от кишащей полчищами крыс улицы и рассматривать, как у них усики дрыгают! Непостижимо!

Глава 6.1.

– Ирочка, а как ты здесь оказалась так поздно? – мне крайне важно было сейчас отвлечься от ситуации, в которой я оказалась. Почему-то компания этой девочки сейчас ни капельки меня не смущала – я не испытывала никакого страха и ужаса перед ней. Во мне скорее проснулось любопытство.

– Гуляла. Правда, я уже домой собиралась идти, но тут они и пришлось немного подождать. Вряд ли они станут здесь торчать всю ночь. К тому же папа скоро отправится меня искать, у него хоть теперь нет пистолета, но соображалка работает на все сто.

– У твоего папы был пистолет? – как бы ненароком поинтересовалась я, понимая, что так и не узнала толком ничего о родителях девочки. А вдруг, он какой-нибудь неуравновешенный псих, и опасен для общества? Кто, скажите мне, добровольно захочет поселиться в нашей глуши? Правильно! Никто!

– Был раньше. Но когда он за мной приехал, то пистолета у него уже не было. Я думаю, ему пришлось выбирать: или оружие или я. Но я очень-очень рада, что он меня выбрал. Мы когда с мамой жили, то мне временами было очень страшно. И пусть я скучаю по ней, но думаю, ей сейчас лучше, чем раньше, а мне с папой так хорошо. Он готовить умеет! Представляете? На днях такие лепёшки с сыром нажарил, я думала, у меня живот лопнет, сколько я их съела.

– Почему же он так и не приходил в класс? Я уже таких ужасов о нём напридумывала, – пробормотала я.

– Просто он знает вас, вы с ним в детстве дружили, а потом, что-то случилось здесь, и папа уехал. И если бы не я, он никогда бы сюда не вернулся. Но я рада, что мы здесь. Здесь так красиво! Я столько жизни нигде не видела.

– ЗДЕСЬ? – я чуть с козырька не навернулась от подобных рассуждений.

– Конечно! Здесь только людям плохо живётся – денег не достать. А животным здесь так хорошо. Ведь на них толком никто не охотится. А растения! Какие мне папа красивые орхидеи показывал! Таких даже в магазине не купить. А океан! Если бы я могла, то осталась бы здесь навечно. Превратилась бы в чайку и летала бы, летала… и любовалась этим раем.

Вот тебе и Ирочка!

Я слушала этого ребёнка и поражалась своей профессиональной слепоте. Как можно было принять эту девочку за ребёнка с диагнозом? Когда я стала мыслить стандартами? Ведь ещё во время учёбы я надеялась, что сумею в каждом ребёнке разглядеть в первую очередь ЧЕЛОВЕКА, а уже потом вникать в его способности и таланты. И нате. Конечно, можно оправдаться собственной усталостью, зверской занятостью и прочим, но только детям, которых я учу от этого не легче.

Так мы и сидели на небольшом козырьке, думая каждая о своём. И сколько мы бы так просидели – неизвестно, только неожиданно тишину, нарушаемую беспрерывной крысиной вознёй, нарушил рёв машины или, скорее, мотоцикла, который переполошил всё серое войско.

– Ой, а вот и папа! – обрадовалась Ирочка, вскочила на ноги и принялась звать отца.

Пришлось подниматься вслед за девочкой, чтобы посмотреть на её родителя. И когда древний и смутно знакомый мотоцикл приблизился к нашему наблюдательному пункту, я окончательно растерялась, выяснив наконец-то, кто является отцом чудо-ребёнка.

– Воронцов? – опешила я, когда водитель мотоцикла припарковался прямо под нами, не заглушив при этом двигатель и разогнав всех крыс подальше от крыльца подъезда, – это, и правда, ты?

– Я, Свет, – устало ответил старый знакомый, – давайте спускайтесь, барышни. Только быстро.

Мотоцикл Воронцова ревел на всю округу, отчего крысы не решались приближаться, а только лишь следили за нами, поблёскивая чёрными бусинами глаз.

Я спускалась вниз первой, стараясь не смотреть особо по сторонам, но всё же заметила, как одна из особо голодных животинок попыталась подобраться к нам поближе, но услышав, как мотор взревел громче, никто так и не решился попробовать нашу компанию на вкус.

–Ириш! – крикнул Воронцов, и буквально через пару секунд, довольная Ирочка ловко стекла вниз по трубе и приземлилась за спиной отца. – Свет, не тормози, млин!

Только сейчас я поняла, что стою и смотрю, как к мотоциклу со всех сторон медленно поползли крысы!

Пулей взлетела вслед за Ирочкой на заднее сидение, с облегчением осознав, что вероятность оказаться дома живой и невредимой растёт с каждой секундой.

У нашего подъезда крыс не было видно, но я не стала дожидаться высадки непрошеных пассажиров и быстро спрыгнула с мотоцикла, стоило только Сергею сбавить скорость и оказаться у заветной двери.

Усталость накатила на меня уже дома. По лестнице бежала, перепрыгивая ступеньки, а вот стоило мне зайти в квартиру, и ноги мелко задрожали, а из рук, прямо на пол, выпала сумка с тетрадями, которая вдруг оказалась неподъёмной. Перед глазами до сих пор стояло серое крысиное войско, так некстати вынырнувшее из клубов тумана.

Хотя сложно представить ситуацию, в которой подобная встреча могла быть предсказуемой, и тем более – ожидаемой.

Едва заглянув в комнату к детям и убедившись, что у них всё в порядке, пожелала спокойной ночи и ушла к себе рыдать в подушку от отчаяния и страха.

А что, если бы я не встретила Воронцовых? А если бы вместо меня с этим крысиным морем столкнулись бы дети? Что мы обнаружим в Горном, когда туман схлынет?

Я устала. Устала постоянно бояться и оглядываться.

Глава 7.

Утром следующего дня я сидела на кухне, пила горячий кофе и с умилением смотрела на своих детей.

Сашка мыл посуду, а Анечка расположилась рядом со мной и разглядывала лежащую перед ней коробочку с семенами драгоценной лилии Глена, которые уже практически высохли и ждали, когда их упекут на время в морозилку. Наш маленький ботаник выяснил на досуге, что семенам обязательно нужно «перезимовать» иначе они не взойдут.

Сколько всего мы узнали об этом растении за последние дни!

– Анечка, – обратилась я к ребёнку, – почему ты так пристально разглядываешь эту коробочку? Ты ведь её каждый день видишь. Что-то не так?

– Нет, вроде всё нормально, – тихим голосом ответила Аня, продолжая при этом вглядываться в своё сокровище. – Просто боюсь, как бы эта сырость не навредила семенам. Я в комнате и форточку закрываю, когда мы уходим и убираю на самый верх, а всё равно боюсь, что туман просочится в квартиру и семена погибнут.

– Ань, а давай их в духовке просушим? – тут же брякнул Сашка. – А что? Вмиг высохнут. Кто знает, а вдруг они ещё и вкусные?

Перепалка, возникшая на ровном месте, позволила мне окончательно расслабиться. Отчего-то я не сказала детям о вчерашнем происшествии, объяснила только, что посёлок кишит крысами и пока выходить на улицу опасно.

Дети, кажется, никуда и не собирались, но мало ли…

Оказавшись в своей комнате, хотела немного поработать, даже потянулась за сумкой с тетрадями, как накатили воспоминания о событиях вчерашнего вечера. В голову постоянно лезли мысли о том, что могло случиться, если бы не столь своевременное вмешательство Воронцовых. Все эти бесконечные «а если бы…» терзали меня, не давая успокоиться и окончательно расслабиться.

Сгорбившись, села на край кровати и закрыла руками лицо.

Ближайшее будущее откровенно пугало. Туман, крысы, тётя Мотя… дальше что?

Словно столетняя старуха поплелась на балкон, даже не заморачиваясь, что при желании дети могли бы узреть, как мамСвета дымит и стряхивает пепел в кусты. Правда, окно детской выходит на другую сторону дома, но вдруг к бабушке соберутся в гости заглянуть?

Сидя на балконе и утопая в своей депрессии, я не сразу заметила, как моргает заветная кнопочка на подносе Раджа. И зачем только я его с собой взяла? Представляю, как он увидит меня такой сутулой старухой с сигаретой в зубах.

Ну уж нет!

Дотянулась до дверного проёма и запулила «визор» на кровать. Пожалуй, сегодня обойдёмся без сеанса видеосвязи.

Нет меня!

Однако мыслями я всё-таки была уже с ним. С этим шикарным гуманоидом. Ну нравился он мне! Мне никто и никогда в этой жизни не нравился так, как Радж. Умный, внимательный, невероятно красивый, даже несмотря на бледность.

В этом мужчине мне нравилось абсолютно всё.

И хоть я не строила никаких иллюзий относительно того, что у нас могли бы возникнуть какие бы то ни было отношения, я не переставала восхищаться им.

Вторую сигарету сменила третья, а я всё никак не могла уйти с балкона, не мешала даже осенняя прохлада, которая пробирала до костей.

Неожиданно налетевший ветер также пытался загнать в тёплое помещение одну бестолковую училку, которая была явно намерена схватить бронхит. Но мне было абсолютно фиолетово, что творится на улице – в душе я мечтала стать медведем, который мог спрятаться в своей берлоге и проспать всё на свете.

Целый день я ходила сама не своя. Предчувствие неминуемой беды не давало расслабиться ни на минуту. Каждый посторонний шорох заставлял вздрагивать и озираться по сторонам, а любой телефонный звонок обещал быть оповещением о начале вселенского апокалипсиса.

Хотя звонили неизменно родители с одними и теми же вопросами: а что вы на дом задавали? А у Вани ветрянка, но может быть и не она, можно он всё равно в понедельник в школу придёт? А можно Маша в школу принесёт котёнка, а то он дома всё обгадил…

– Свет, там, кажется, бабушке совсем плохо. Звони Тимофеевичу.

Сашкин тревожный крик раздался в квартире настолько неожиданно, что мокрая чашка вылетела у меня из рук и покатилась куда-то под стол.

Не разбилась! Где-то на краю сознания мелькнула горькая мысль.

Схватив телефон в руки, побежала к Ефросинье Александровне.

Дверь – нараспашку. А в единственной комнате на кровати лежит белая, как мел, старушка и что-то пытается сказать Анечке, неизвестно как здесь очутившейся до меня.

Пока дозванивалась до врача и открывала форточки, чтобы разогнать спёртый воздух в помещении, дети не отходили от бабушки. И когда я уже собралась облегчённо вздохнуть, услышав быстрые шаги Тимофеевича на лестнице, заметила цепкий взгляд старушки, направленный на меня.

– Ни в коем случае не отдавай детей матери, – из последних сил просипела Ефросинья Александровна. – Сгинут.