Бесноватый цесаревич 4

– Я согласен. Если можно, то хотелось бы получить разрешение на отправку специалистов, которые сделают замеры и возьмут образцы пород. Но это не отменяет того, что я готов помочь вам в переправке переселенцев. Но Шарлотта писала, что у вас есть ещё какое-то предложение.

– Да. Тоже буду откровенен. Как вы смотрите на независимую Богемию или лёгкую форму сюзеренитета, когда монарх просто формальность? Но, естественно, это будут не Габсбурги.

Фон Рейтер подскочил как ужаленный и подбежал к двери. Открыл её, убедился, что никто не подслушивает и вернулся в кресло.

– Ваше Высочество, как вы смотрите на прогулку по нашему саду. Супруга увлечена посадкой разного рода деревьев и кустов. Я же просто люблю гулять в тишине и дышать свежим воздухом.

А сад действительно красив, госпожа Иоланта знает, что делает. Гуляем по чистым дорожкам и наслаждаемся чистейшим воздухом.

– Суть предложения проста. Я не прощу Австрии предательства и сделаю всё, чтобы это государство прекратило существовать. Понятно, что это произойдёт не через год. Но вам нужно подумать, что станет с бывшей провинцией Империи. Станете вы придатком какой-нибудь Пруссии или вспомните, что вообще-то есть королевство Богемия в составе Священной Римской Империи.

– Я буду думать над вашими словами и обсуждать сложившуюся ситуацию с некоторыми надёжными людьми, имеющими влияние в Богемии. Ранее чем через год я не готов дать вам ответ. Но не буду спорить, что рад сегодняшней встрече. Знать о задумках великих дорого стоит. Могу я чем-то помочь вам в данный момент.

В принципе фон Рейтер уже мой. Шарлотта не просто так рассказывала, что её папа весьма недоволен политикой Габсбургов. Мешают товарищи австрийцы зарабатывать деньги, плюс старательно сдерживают местную буржуазию. А у Иоганна несколько заводов, десятки мануфактур, шахт и много чего ещё. Он вроде дворянин, а на деле самый натуральный капиталист. Ещё и сепаратист, с учётом жены чешки, которая тоже недолюбливает Габсбургов.

– Нам надо провести некую акцию с русскими долговыми расписками. Вернее, они будут австрийские. В общем, Император должен снабжать русскую армию продовольствием и одеждой, чего, конечно, не делает. Но у нас есть приказ Гофкригсрата о возможности покупать необходимые товары в кредит, с последующей оплатой австрийской казны. Почему-то никто не собирается выполнять приказ Франца, – улыбаюсь, глядя на напрягшегося немца, – Нам бы найти вменяемых интендантов или иных облечённых властью людей, которые под расписки моего командования выдали всё необходимое. Но договора мы составим так, что плательщиком будет конечно австрийская сторона. И русское командование с радостью отблагодарит союзников, которые помогут нам в тяжёлую минуту.

Чувствую, что мой рейтинг в глаза фон Рейтера вырос до небес. Сам он ощерился как тамбовский волк и перестал играть роль доброго дядюшки, показав лик истинного капиталиста. Про дочь он давно забыл, а может это я излишне циничен. Наверняка откаты придумали ещё во времена шумеров, но в Богемии они тоже известны. А для придурка Франца – это будет небольшой местью с моей стороны.

Глава 4

Декабрь 1799 – январь 1800 года, Прага, Краков.

Приказы Императора не обсуждаются, поэтому мы двинулись в Питер через неделю после моего приезда. Так как путь предстоял через австрийскую часть Польши, где Суворова не любят, то захватили с собой две сотни казаков и мою роту выборжцев, не считая егерей. Пехота села в удобные фуры, казакам они были без надобности. Вот таким табором и возвращались домой. Мы с командующим ехали в моём возке.

Маршрут был заранее согласован и продуман. Но кроме как через Краков и Люблин другой более быстрой дороги просто не было. Я решил, что нам с Суворовым не нужны лишние уши, поэтому в возке мы были одни. Его адъютанты Кушников[17] и Фукс[18] ехали следом в армейской фуре, оборудованной для перевозки личного состава.

Кстати, оба весьма примечательные личности, не совсем похожи на стандартных армейцев этого времени. Надо к ним присмотреться, что я и поручил Дугину, который ехал с адъютантами в одной повозке. Неглупых офицеров в армии хватает, образованных тоже, а вот с грамотными в узкоспециализированных вопросах, особенно хозяйственных, не всё так хорошо. А ведь армия – это колоссальный кадровый резерв. Нет гарантий, что какой-нибудь условные армеец не наделает ошибок. Да и с коррупцией в России не всё так гладко. Мало кто сможет устоять, если речь зайдёт о реальных деньгах. Но это подготовленные и решительные люди, которые не привыкли тушеваться, умеющие быстро принимать решение. А ведь мне необходимо ещё спецслужбу создавать, желательно не одну. То, как сейчас обстоят дела просто смех, сплошное дилетантство. Поэтому люди нужны как воздух.

– Но позвольте, Константин Павлович, – резко воскликнул Суворов, – Гвардия вам этого не простит. Я согласен, что в последние годы гвардейские части далеки от совершенства. И полк вашего фон Миллера в открытом бою просто уничтожит как семёновцев, так и измайловцев. Но я видел, как вы готовите солдат и это немудрено. Только обычный русский полк не может позволить себе такое питание и количество обмундирования. У вас солдат не думает ни о чём кроме подготовки. В гвардии дела обстоят лучше, чем в простом полку, и не стоит сбрасывать её со счетов. И она выполняет задачи по охране столицы и персоны Его Величества с семейством.

Сделал пробный шар насчёт мыслей генералиссимуса, что делать с гвардией. Он сам начинал службу в Семёновском полку и неплохо знает тамошнюю кухню. Не всё ему нравится и Васильич согласен с запретом записывать детей в штат для выслуги лет. Человека внесли в списки в десять лет, а в семнадцать, когда он собственно начал службу – это уже поручик. С идеей раздачи офицерских званий исходя из знатности рода, он тоже был категорически против. Звание надо заслужить, ещё не мешает окончить какое-то военное училище. Сам генералиссимус, проходя службу в гвардии, свободное время тратил не на пьянки и шлюх, а посещал лекции шляхетского кадетского корпуса. Может, потому он стал великим, что всю жизнь учился, изучая не только полководцев прошлого, но и своих современников.

– Гвардия – это цвет русской армии. Вся наша аристократия считает своей честью служить в этих полках и в нужную минуту они проявят себя с исключительно лучшей стороны. И боевой подготовке там уделяется значительное внимание.

– Скопище пьяниц, бездельников и ловеласов, – отвечаю полководцу, – Я в никоей мере не сомневаюсь в храбрости гвардейцев и то, что они выполнят любую поставленную задачу. Но вопрос – какой ценой? Положить полк может любой дурак. У нас есть свежий пример, как один идиот чуть не уничтожил корпус размером с целую армию. В данный момент гвардия больше занимается шагистикой и охраной, а офицеры больше времени проводят на балах, нежели на плацу. Попасть в условный семёновский полк не сможет ни один служилый дворянин, только аристократ или представитель богатого семейства. А самое отвратительное, что наша гвардия давно стала аналогом преторианцев. Не мне вам рассказывать о чём речь. Это может стать губительным для Империи, ибо правитель не должен бояться кучки офицеров, за которыми может стоять любой кукловод.

Суворов отвернулся к окну и надолго задумался. Понимаю, что для него это щепетильная тема. Ведь его отец тоже был одним из основных участников свержения Петра 3. Я тоже начал разглядывать окружающий пейзаж. Новые рессоры не давали такой ужасной тряски и можно было представить, будто ты едешь по грунтовке на каком-нибудь УАЗике в Жоподрищенске. Зима в Богемии, которую мы вот-вот должны покинуть не сравнится с нашей. Но виды всё равно красивые, хотя я предпочитаю русские пейзажи.

– Что вы предлагаете? – нарушил молчание генералиссимус.

– Для несения гарнизонной службы и охраны правопорядка надо создавать специальные части. И подчинятся они должны не военной коллегии, а системе полиции. Давно пора создать нормальную коллегию внутренних дел, которая будет централизованно заниматься общественной безопасностью, вместо нынешнего бардака. И новые части должны влиться в эту структуру. Для безопасности столицы, в случае нападения, хватит нескольких полков, размещённых вокруг неё, но никак не в черте города. А лучше всего отодвинуть границу со Швецией на достаточно безопасное расстояние, создать грамотную оборонительную линию и вывести большинство частей на это направление. То же самое необходимо сделать с южным направлением. Флотские пусть сидят в своём Кронштадте. Хотя базу Балтийского флота давно пора перенести в более удобный и незамерзающий порт, вроде Риги или Мемеля.

– Я смотрю, вы всё давно обдумали, – усмехнулся Суворов, – И как вы назовёте новые войска и что с подготовкой личного состава? И главный вопрос, какую судьбу вы определили для гвардии?

– Новые части лучше всего формировать из грамотных офицеров, у которых нет карьерных перспектив. То есть из служилого и мелкопоместного дворянства. Рядовой состав я бы выбирал из отличившихся солдат, отслуживших не менее семи лет. В качестве стимула офицеры по выслуге получают денежное вознаграждение и землю в Диком Поле или Южной Сибири, солдаты так же. Пятнадцать лет службы вполне достаточно. После такого срока имеет смысл оставлять только людей неординарных и талантливых. Они в будущем укрепят как аппарат коллегии, так и могут быть полезны в других государственных структурах. Но процент их должен быть минимальным, нельзя, чтобы весомую часть должностей в Империи захватили представители одного ведомства. Такие же планы у меня есть на армейских офицеров, проявивших разные таланты, в первую очередь это организационная и хозяйственная деятельность.

По мере того, как я вещал, брови генералиссимуса ползли вверх. Я же ему сейчас фактически раскрываю часть моего плана по реформированию системы государственного управления. Наивностью Суворов не страдал, хотя любил иногда включить режим глуповатого служаки. Он сразу понял, что Павел в мои расклады не входит. Ему просто не под силу провести такие структурные изменения. Нет у нынешнего Императора умений и терпения, чтобы нормально проанализировать ситуацию и довести дело до конца. Павел хочет сделать многое, но из-за своей мелочности пытается сам контролировать многие процессы и просто не успевает сделать ничего. Я тем временем продолжил.

– Гвардия – это самые боеспособные части страны. Какой смысл держать в столице всяких лейб-гусар, гвардейский экипаж, я уж молчу про пехоту с артиллерией, если они не воюют? В случае войны армия должна воевать, а не плясать польку на балах и тащить в койку очередную дворцовую шлюшку.

При последних словах Суворов поморщился. Да, я тут чего-то перегнул, надо быть корректнее. Ведь не секрет, что жена ему вовсю изменяла. Да и происхождение его сына Александра весьма сомнительное. А с другой стороны, может, гвардия предназначена для улучшения генофонда русского дворянства? Когда молодых девчонок отдают замуж за взрослых мужчин, а часто стариков, то не уверен, что у последних нормально функционирует репродуктивный аппарат. А гвардейцы молодые и красивые всегда готовы утешить молодую жену, параллельно заделав ей потомство. Чего-то меня понесло не в ту степь.

– Я служу всего три года и не мне вам рассказывать, что самые подготовленные войска находятся в действующей армии. Так почему бы не формировать гвардию именно из боевых офицеров? И вообще, почему гвардейские полки не воюют? Если это элита нашей армии, то во время ведения боевых действий их место на войне. Пусть туда и дальше попадают в основном представители знатных семейств. Но восемьдесят лет бездействия полностью извратили хорошую задумку Петра Великого.

Опять едем молча и рассматриваем проносящиеся пейзажи. Сейчас мы на подъезде к какому-то городу, судя по началу застройки. Вообще, Европа достаточно сильно заселена и свободных пространств в моём понимании практически нет. Вот я и продолжаю скучать по бескрайним лесам, которые нам предстоит проехать. Я бы ещё заехал к одной очаровательной полячке, но у нас другой маршрут. А жаль.

– В чём-то я с вами согласен. Нужно рассмотреть ваш проект и обдумать. Гвардия – это не только сонмище бездельников, как вы их называете. Это казармы, огромное хозяйство, сотни людей, которые трудятся на его обеспечении. Куда их девать? Вы хотя примерно представляете себе расходы, которые потребуются на переправку такого количества солдат и строительство новых казарм.

– Казармы есть далеко не у всех частей, даже гвардейских, – отвечаю Суворову, – А вот строительство военных городков в основных городах и на важных направлениях дело необходимое, которое всё равно потребует больших расходов. Хорошо, путь гвардейские части будут расположены вблизи столицы, например, в Выборге, Нарве и Новгороде. Заодно вы увидите, насколько наши аристократы будут гореть желанием служить так далеко от столицы. Половина разбежится. Лучше бы выбрать Гельсингфорс и Вильно с Ригой. Так быстрее перебрасывать войска в места боестолкновений. Зато в этих местах есть хоть какая-то светская жизнь, и народ не побежит из гвардии со страшной силой.

– Так ведь Гельсингфорс шведский город! – вскинулся Суворов.

– Был шведским, станет русским, – отвечаю с улыбкой, – Костьми лягу, но он точно никогда не будет финским.

Генералиссимус недоумённо посмотрел на меня, удивляясь странному пассажу про финнов. Он, кстати, неплохо знает финский, выучил во время службы в этом регионе. Пейзане ещё не понимают, что всякий сепаратизм надо давить нещадно. Никакого просвещения и создания всякого рода литературных форм латышского, украинского и прочих татарских языков. Всеобщая русификация в первую очередь школьного и высшего образования. У себя на мызах и в аулах пусть разговаривают хоть на нанайском, но обучение строго на русском. Хочешь вырваться наверх? Будь любезен выучить русский, а там уже ассимиляция неизбежна. За разного рода сепаратистами и энтузиастами должны следить соответствующие органы, банально их уничтожая. Взять ту же Англию и Францию, которых не смущало национальное самосознание валлийцев и бретонцев. Пусть считают себя кем угодно, но говорят они на государственном языке. Никто не будет претендовать на вашу культуру и традиции, но учёба будет только на одном языке. Труднее будет с поляками, но кому с ними легко? Но на своём языке они учиться точно не будут. Кто не захочет может переехать в Варшаву. Будете бунтовать, то Сибирь она большая. А вот что делать с жидами даже не представляю. Есть у меня кое-какие мысли, но пока думаю.

Чего-то меня мысленно опять понесло в далёкие дали. Я постоянно делаю записи и постепенно вырабатываю новую концепцию социального устройства России. Мы многонациональная Империя, в этом наша сила и одновременно слабость. Любую многонациональную страну, особенно в момент её слабости, легко раскачать именно в этом направлении. Находишь группу образованных и недовольных положением своего народа людей. Вернее, они в массе своей недовольны личным положением и готовы стать лидерами новых государств. Далее создаётся грамотная программа, переписывается история, придумывается язык и вперёд. Так сделала Австро-Венгрия, когда создавала проект под названием Украина. Русские власти тогда проявили удивительную глупость, но вопрос решался легко. Несколько групп боевиков, полное уничтожение всех диссидентов и тотальная зачистка сочувствующих. Но произошло иначе. Именно австрийцы уничтожили наших союзников в лице русинского народа и особо не рефлексировали. Я такого повторения не хочу, потому и уделяю в своих записях большое внимание национальному вопросу.

Удивительный город Краков. Древняя польская столица сейчас административный центр провинции Западная Галиция. По этому образованию у меня тоже хватает мыслей. Но Львов, Тернополь и Черновцы точно должны стать русскими, других вариантов нет. Мы сразу получим кучу проблем с теми же поляками и униатами, но повторюсь, что Сибирь большая. Подумываю о варианте замены населения или создания русских колонистов как в Ольстере. Опять встанет вопрос жидов, вот же нагадили в своё время поляки. Ну, заселяйте вы эти земли немцами, которые являются более лояльными и склонными к ассимиляции гражданами. Хотя насчёт лояльности я не прав. Жиды всегда поддерживали панов в их эксплуатации и уничтожении православного населения. Конечно, не все, но арендаторы, ростовщики и шинкари были верны до конца.

На заставе перед въездом в город нам не стали чинить никаких препятствий. С учётом количества сопровождавших нас солдат я бы посмотрел на это шоу. Остановились мы в особняке, принадлежащем семейству Потоцких, уж не знаю какой ветви, но вроде Щесного. Часть поляков вполне нормально чувствовала себя на русской службе, при этом не прекращала связей с Польшей. Больше всего меня раздражало, что магнаты, заработав денег в России, вернее, выжав последнее из белорусского и украинского мужика, переправляли огромные средства за границу. Я понимаю, что они считали Львов или Краков своей исторической Родиной и тратили миллионы на разного рода проекты. Но это наши деньги. Зарабатываешь в России, значит, вкладываешь деньги только здесь и никак иначе.

Думаю о предстоящих реформах и просто голова идёт кругом. Столько всего надо сделать, а нормальной команды пока нет. А ещё ведь будет жестокое противодействие польского, да и русского дворянства. Мол – это наши деньги и будем тратить их как хотим. Мы ещё и жить будем где хотим, самое главное присылайте нам доходы с поместий в Италии и Ниццы. Думаю, многих подобных товарищей ждёт большой сюрприз, если они не убьют одного странного Цесаревича.

Под удивлённый взгляд Суворова, которому я запретил выходить из возка егеря быстро проникли в дом. Улицу тоже грамотно перекрыли с двух сторон, ну нафиг этих польских патриотов. Если за свою безопасность я могу быть более-мнее спокоен, Анна говорила, что поляки благодарны отцу. А вот человека, штурмовавшего их Прагу, которая варшавская и подавил восстание Костюшко, могут попытаться убить. Времени с тех прошло немного и чувства ещё оголены. Да и вообще, сейчас Суворов – это символ и гордость России. Почему бы не нагадить проклятым русским?

– Всё в порядке, – произнёс подошедший Богдан, – Управляющий и слуги, как было определено заранее. Основные ходы и выходы взяты под контроль, на чердаке двойка со штуцерами. Казаков разместим в соседних домах. Наряд будет обходить улицу и окрестности.

Суворов был действительно удивлён. Такой человек не может впасть в шок или состояние прострации, но я смог его огорошить. На его вопросительный взгляд начал объяснять.

– Именно ваша персона на данный момент является главным достояние России. Не сочтите за пафос и лесть, но вы сейчас самый популярный русский в Европе. Даже враги, скрипя зубами, отдают должное вашим победам и талантам. И я не хочу, чтобы какой-нибудь польский фанатик покусился на жизнь Суворова. Дело не в трусости, а в разумной осторожности. Доедем до столицы, сдам вас на руки Императору и делайте что хотите.

Генералиссимус хохотал до слёз. Он не мог даже успокоиться, когда мы зашли в роскошную залу, где нас встречала шеренга слуг во главе с представительным мужчиной в роскошном наряде и не менее внушительными усами. За ними маячили две рожи моих отморозков, наверное, от этого поклон челяди был особенно низким.

– Для нас ваш визит – это великая честь, – на неплохом русском произнёс управляющий, – Меня зовут Збигнев Богданец и я местный управляющий. Высокородные паны, ваши комнаты готовы и слуги с радостью вас проведут.

Нас с Суворовым расположили в разных крыльях здания на втором этаже. У меня нет такого штаба, поэтому люди генералиссимуса заняли почти все прилегающие комнаты. Мне достались вполне себе приличные апартаменты, с шикарной койкой и комнатой для умывания. Дугин с тройкой егерей и ещё одна пятёрка заняла прилегающие помещения. В коридоре всегда дежурили пара парней. В общем, я не собирался расслабляться даже на более или менее союзной территории.

Неприятности пришли откуда их точно не ждали. Начиналось всё чинно и благородно. Привели себя в порядок после дороги, насладились отличным ужином и разошлись отдыхать. Сплю я чутко и проснулся от какого-то переполоха в соседней комнате. Игнатьев, вернувшийся из туристической поездки в Ирландию, сразу заглянул в спальню. Он совсем не спит что ли?

– Разберитесь, чего там происходит. Я пока оденусь, – приказываю своей тени.

Ситуация оказалась простая как лом. Бравый генерал решил удовлетворить свою похоть, благо подвернулась симпатичная служанка. Ну, приглянулась Милорадовичу девица, значит сразу нужно тащить её в койку, не спрашивая согласия? Так дай ты ей денег наконец, чай человек не бедный. Зачем насиловать? Два каких-то ухаря притащили сопротивляющуюся девицу, а далее начался бедлам. Девушка оказалась боевой и ложиться под русского генерала не захотела. Это мне быстро передал Михаил, когда я выходил в анфиладу. Мне плевать на поляков, но я насильников не люблю. Чин и происхождение значения не имеет, давить буду как танк.

В свете керосинок, которые егеря развесили на стене, обнаружилась интересная картина. Скрученный генерал с перевязанными простынью руками и кляпом во рту. Забавные кальсоны, волосатая грудь и ненавидящий взгляд чёрных глаз – это первое что бросилось в глаза. Рядом молоденькая девчонка, в изорванном платье и вся в слезах. Ну лет четырнадцать ей, может, и меньше. Чувствую, что из подсознания выползает злоба, полностью поддерживаемая моей второй сущностью. Прежнему Косте в принципе всё равно, он просто любит любое насилие.

– Найдите тех двух уродов, что похитили и притащили девушку, – сам не узнаю свой голос более похожий на карканье.

Богдан ухмыльнулся и кивнул двум егерям, которые быстро побежали на первый этаж. Всё-таки он псих, но это мой псих! Постепенно начали раздаваться шумы в других комнатах, думаю, скоро наше шоу посетит немало зрителей. Тут раздался топот и на этаж влетела дебелая тётка в переднике. Она попыталась подойти, но была остановлена егерем. Девушка бросилась в её сторону, и они совместно заревели, голося чего-то по-польски.

– Что здесь происходит? – Суворов был в штанах и рубахе.

– Да вот, Ваше Сиятельство, – киваю в сторону генерала, чью руку заламывал егерь, – Поймали похитителя и насильника, который пренебрёг законами гостеприимства.

Пусть Потоцкий делает со своими служанками, что хочет. В конце концов, они знали на что шли. Но я здесь в гостях и привык соблюдать некие элементарные приличия. И изнасилование служанок в моё понимание мира не вписывается. Количество зрителей тем временем выросло, полуодетые генералы тоже хотели знать, что за шум. Я же судорожно вспоминал, чем ещё запомнился Милорадович, кроме храбрости на поле боя. И понимаю, что воин он неплохой, но в дальнейшем показал себя полным дерьмом. Что-то ещё неприятное и связанное с этой фамилией крутилось в голове, но отвлекли новые действующие лица. Егеря привели офицера и нижнего чина в зелёных мундирах со странными красными отворотами на сапогах.

– А вот и подельники нашего благородного генерала, – произношу, усмехнувшись, но мне совсем мне смешно.

– Михаил Андреевич известный храбрец и просто герой! – воскликнул Суворов, – Это наверняка какая-то ошибка. И вообще, отпустите генерала, как можно так обращаться со столь высоким чином.

Вроде не вчера родился наш генералиссимус, но рассуждает так наивно. Никто не мешает храброму воину оказаться форменным подлецом. Это вещи абсолютно не взаимосвязанные. Рыцари без страха и упрёка обычно встречаются исключительно в книжках. У остальных героев хватает недостатков. Кто-то более-менее вменяем, а есть откровенные скотины. Порадовало, что на приказ Суворова мои парни никак не отреагировали. Только после моего кивка, Милорадовичу расслабили путы и вытащили кляп. Генерал сразу с рычанием попытался вскочить, но быстро был взят на захват егерем.

– Думайте, что делаете и перед кем вы находитесь, господин Милорадович, – говорю максимально сухо, – Вы не в своём полку и ситуация весьма сомнительна, чтобы усугублять её далее.

Какие-то зачатки разума и чувства самосохранения у лихого героя всё же были. На этот раз он встал молча и с вызовом долго буравил меня взглядом. Затем сделал раскаявшееся лицо и перевёл взгляд на генералиссимуса.

– Вот, договорился с местной девкой, Александр Васильевич. Сама на меня бросалась, а тут вдруг налетели эти башибузуки. Нападать и вязать русского генерала! Да я вам ещё устрою! Под трибунал, в Сибирь!

Может, это его присутствие Суворова так распалило или бесился от собственного бессилия. Ведь его спокойно скрутили два каких-то холопа, в его понимании, конечно. Или он просто боялся того, что мои парни смотрели на него как на пустое место, а Богдан так вообще искал место, куда воткнуть кинжал. Тут в дело включилась мама-полячка, которая рухнула, обняв колени генералиссимуса и начала что-то быстро верещать про Агнешку, какая она хорошая, перемешивая польские и русские слова, ещё обильно заливая всё слезами. И здесь Васильич явно растерялся. Дураком и ханжой он не был. Он провёл на войне почти полвека. Знает чего обычно делают с женщинами солдаты, тем более с низшими сословиями. Не думаю, что при подавлении восстания Костюшко наши воины особо стеснялись, особенно казаки. А здесь такая двусмысленная ситуация, ещё и я занял вполне жёсткую позицию.