Олимпиада

– Помню их, помню, – хмыкнул комендант и вновь постучал карандашиком. – Вот только…

– Что? – настороженная тоном коменданта, спросила я.

Хозяин кабинета встал, прошелся вдоль стола и, взяв в руки, полистал еще одну тетрадь. Пауза затягивалась, и мне это совсем не нравилось. Затем комендант вернулся на место, поправил каждую из неровных стопок книг, которые громоздились на столе, и ответил:

– Как вы получили это приглашение?

– А в чем дело? – не столько перепугалась, сколько разозлилась я.

– Да просто оно составлено неверно.

– В чем дело?

– Вот тетрадь, – комендант указал на стол перед собой, – в ней учтены все номера приглашений, отправленных студентам.

– И что? – сжав ладони в кулаки, я вздохнула, велев себе не переживать раньше времени.

– А то, что у вашего пригласительного – самый последний номер, видите? – Комендант поднял письмо и указал на цифры внизу, рядом с подписями. – По традиции, сначала рассылаются приглашения людям, а уже потом всем остальным расам. Но у вас номер неверный… Будто вы и не человек.

– И что с того? – удивилась я. – Если все дело в том, что мне надо подождать, то я подожду.

Я даже выдохнула, успокаиваясь.

«Если все дело в такой мелочи, то переживать не из-за чего», – мысленно подбодрила я себя.

– А еще список составлял один из наказанных студентов, – вздохнул комендант. – И… я, видите ли, не заметил, что он последнее имя записал вот здесь.

Он помахал страничкой в тетради, чтобы я смогла увидеть одинокую строку на обороте.

– И? – мысленно готовясь к самому худшему, я сглотнула.

– Свободной комнаты или места в комнате у меня для вас нет, – припечатал, как наковальней, комендант. – Весь четвертый и пятый этаж заполнены. В этом году у нас больше студентов, чем обычно.

Я прикусила губу, стараясь не нервничать. Комендант, не зная о моих страданиях, задумчиво распахнул еще одну тетрадь и прочитал последнюю запись на развороте.

– Я не из города, – не в силах сдерживать слова, промямлила я и почти выронила из вмиг ослабевших рук вещи. – Снимать квартиру…

– Я этого вам и не предлагаю, – остановил меня комендант. – Просто… Единственный оставшийся вариант – шестой этаж.

Я открыла рот, пару секунд тупо пялилась на коменданта, пока перед глазами не поплыли желтоватые круги, а потом быстро кивнула.

– Согласны? – даже немного удивился комендант.

Кивнула я не столько из-за согласия, сколько по инерции – сейчас готова была на все, лишь бы не думать о поисках жилья. Деньги у меня были, а вот со временем…

– Прекрасно. – Комендант кивнул, в очередной раз постучал карандашом по тетради и сел обратно за стол. – Так-так, сейчас оформлю.

Он мелким почерком внес в несколько учетных тетрадей мои данные, все перепроверил и велел:

– Вещи сложите вот там.

Я глянула в указанном направлении, но не увидела ничего, кроме большого каменного куба с выщербленным краем, от которого сильно веяло магией.

– Вещи появятся в вашей комнате через некоторое время, – пробубнил комендант.

Я вздохнула, перепроверила молнии на сумках и водрузила вещи на куб, откуда они мгновенно пропали.

– Ох. – Я отшатнулась, не ожидая такой оперативности.

– Комната шестьсот одиннадцать, – озвучил комендант, – пятая лестница. Как подниметесь, приложите ладонь к двери, чтобы чары вас запомнили и замок срабатывал на прикосновение к ручке.

Я кивнула и спросила:

– А кто еще живет на шестом? Преподаватели?

– Почти никого, – пожал плечами комендант, – этаж самый обычный, но из-за некоторых особенностей считается не самым уютным местом. И все же вам опасаться нечего.

Я не стала спорить. На самом деле мне было совершенно все равно, где жить, лишь бы на территории академии.

– Преподаватели живут или в городе, или на территории главного учебного корпуса, – отвечая на вопрос, промолвил комендант. – Верхний этаж главного корпуса переделан под жилой еще несколько столетий назад, когда общежитие перестало вмещать всех: и студентов, и преподавателей.

Я понимающе покивала.

– Можете идти, – велел комендант.

Я безропотно поплелась к дверям, прижимая к животу тощий рюкзак с кое-каким провиантом, документами и мелочами, вроде фотографии родителей и «Книги легенд».

– Ну что? – Дина вцепилась в руку, не успела я выйти из кабинета. – Где? Мне интересно, может… рядом будем? Или вообще соседками?

– У меня последнее имя в списке, – вздохнула я и глянула на подругу. – Так что…

Я не договорила, оглянулась по сторонам и потащила Дину в сторону, чтобы никто не мог услышать разговор.

– У меня комната на шестом.

Дина на минуту замерла, таращась на меня, а потом, сжав кулачки, ввинтилась в очередь и, опередив всех, влетела к коменданту. Расслышать из-за двери разговор никто не смог, хотя возмущенные нарушением порядка и пытались. Видно, на дверях стояла «глушилка». Через пару минут Дина выскочила из кабинета с пылающими щеками, подхватила сумки и вернулась обратно, чтобы через несколько секунд присоединиться ко мне.

– Э-э-э… – промямлила подруга и подергала себя за голубую прядь. – Да, у тебя комната на шестом. Мне жаль…

– Дин, – я как можно бодрее улыбнулась, – чего ты? Все нормально.

– Пойдем, – подруга схватила меня за руку и повела к лавочкам, – сейчас объясню.

Усадив меня, Дина устроилась рядом и со скорбной миной протараторила:

– Ничего страшного, если подумать, нет, но… Лип…

– Ну что еще? – заметив сочувствие во взгляде подруги, мне хотелось выглядеть куда бодрее и веселее, чем я себя чувствовала.

– Шестой этаж сам по себе – обычное место, но из-за сплетен о нем… Тебя могут просто заклевать из-за этого, – наконец произнесла Дина и вздохнула. – На шестом живут изгои. Те, кому нет места на обычных этажах. Понимаешь?

Я вздохнула и попыталась оценить ситуацию. Понятно, что Дина права и ничего хорошего впереди не ждет, но…

– Зато, похоже, соседок у меня не будет, – усмехнулась я, ища хоть какой-то позитив. – И, вероятно, остальные обитатели этажа не будут докучать.

– Ну да… – согласилась Дина, взяла мою ладошку и легонько сжала пальцы. – Хочешь, я попрошу и меня перевести?

Я расхохоталась и ответила:

– Не дури. Не нужно из-за меня ничего такого делать!

– Я буду обитать на пятом, – с едва заметным облегчением промямлила Дина и уже свободнее улыбнулась. – Соседку еще не знаю. Но ты всегда сможешь у меня бывать!

Я с благодарностью улыбнулась и с усмешкой произнесла:

– Как хорошо, что на мне фиолетовое белье.

– Почему? – не поняла Дина.

– В мире полно красок, но фиолетовый куда практичнее и вообще… для нервов полезен, – сообщила я.

– Это как? – не поняла Дина.

– Ну не скажешь же ты: «А мне все… зелено!»? Не звучит!

Мы рассмеялись, и Дина уточнила:

– Ты не расстроилась?

– А зачем? – удивилась я. – Переживать из-за комнаты я не хочу. Вот правда! Какой в этом толк? По-хорошему, я вообще могла в этом году не попасть сюда, ведь бабушка не желала, чтобы я училась. Я благодарна Гедымину, что он достал мое приглашение, а дальше буду справляться сама.

– Это вообще очень странно, – нахмурилась подруга и уточнила: – Тебе не кажется? Какой-то случайный попутчик тебя расспрашивает, а потом у него хватает связей и возможностей добыть и переслать тебе твое приглашение.

– Да, – я согласно кивнула, – на случайность похоже меньше всего. Именно поэтому я не буду возмущаться из-за комнаты, ведь у меня, помимо учебы, есть и еще одна цель: узнать, что скрывается за всей этой историей.

Мы переглянулись, направились к лестницам и на середине пути разошлись. Дина оглянулась на толпу студентов, с разочарованием заметив, что за нами наблюдают, а я без сомнений направилась к лестнице, ведущей на шестой этаж. Вздохнув, подруга дернула себя за голубую прядь.

Скрывшись с глаз зрителей, я остановилась и со вздохом прислонилась к стене, а после сползла на ступеньки, обхватив коленки руками. Перед Диной я храбрилась, но, оставшись один на один с собой, вынуждена была признать, что стать отщепенцем только из-за расположения комнаты не хочется.

– Ничего, – попыталась подбодрить я себя, – ничего. Всякое бывает. И это еще не худший вариант. Меня могли просто выставить из академии из-за истории с документами, а так… Поживу на шестом. Справлюсь! Будто до этого не справлялась.

ГЛАВА 8

Стоя в толпе среди других студентов, слушая речь ректора Думрана, рассматривая его солидное брюшко и густую кучерявую бороду цвета воронова крыла, я с печалью вспомнила, как надеялась, что неприятности с комнатой станут единственными. Со вздохом коснувшись виска над правым ухом, я с раздражением вспомнила то, что произошло на лестнице.

По ступенькам я брела медленно, едва переставляя ноги. Лестницу тускло освещали лампы, отчего резные балясины и перила из темного камня отбрасывали на стены причудливые фигурные тени.

Благодаря изворотливости архимагов каждая из лестниц в общежитии выглядела одинаково, а разницы между подъемом на второй и шестой этажи студенты не замечали. До своих комнат каждому предстояло преодолеть четыре лестничных марша.

Вычитав когда-то этот интересный факт в книге, я долго недоумевала над подобным решением, но теперь была рада, что на пути к заветной комнате не придется тащиться по нескончаемым ступенькам.

Надо было отдать должное домовикам: ни грязи, ни даже пыли я не заметила. Чуть истертые и выщербленные ступеньки поражали воображение своей чистотой, хотя никому, кроме эльфов, от природы оная свойственна не была. Я хихикнула, вспомнив, в каком виде оставила квартиру перед отъездом.

Занятая своими мыслями, я мало обращала внимания на посторонние шумы, пока те не приблизились, и теперь до меня отчетливо долетало эхо голосов сверху. Подняв голову, я никого не увидела, пожала плечами и прислушалась.

– Ну, братик! – эхо многократно повторило недовольный детский возглас. – Тут все равно никого нет! Не мешай. Не мешай!

– Элса, – перекрывая вопль, хмуро сказал невидимый мне парень, – это академия, а не кружок «Умелые ручки» для школьников. Тебе давно домой пора.

– Шиш! – возопила малявка. – Не трогай! Я же старалась!

– Для чего, интересно? – хмуро уточнил ее собеседник.

Раздался разозленный детский вопль, плач, а потом до меня донеслось эхо быстрых шагов.

– Отдай! Ой, горячее! – вопила девочка. – Шиш!

Я нахмурилась и пошла быстрее, собираясь если не вмешаться, то понаблюдать за происходящим. Уже поднявшись на этаж, я секунду потопталась на площадке, а после двинулась ко входу в коридор и тут столкнулась с кем-то, вылетевшим из-за поворота.

– Ай! – взвыла я, стукнувшись носом.

– Ох, – отозвался неизвестный.

«Шшш…» – сообщила странная субстанция, выплеснувшаяся из котла и попавшая мне на волосы с правой стороны.

Я зажмурилась и замерла, не понимая, что происходит, а потом, почуяв неладное, принюхалась.

– А-а-а! – взвыла я, дернула майку и принялась оттирать варево с волос.

– А-а-а! – тоненьким голоском секундой позже подхватила темноволосая девочка, выбежав на площадку.

– Оу… – только и смог вымолвить высокий темноволосый парень, едва не уронив котелок.

– Вы рехнулись? – расплакалась я, видя, как на майке остаются длинные рыжие пряди. – Это же «Пятновыводитель»! Им только ржавчину удалять!

– Милый лифчик, – хмыкнул парень, рассматривая меня.

Спасая волосы, я совсем забыла, что свечу нижним бельем при посторонних, но шевелюра оказалась важнее чести.

– Что?! – свирепея с каждой секундой все больше, уточнила я. – Что?

Парень попятился, прижимая котел к животу, как спасение. Рассерженная и расстроенная, я была готова рвать и метать. Рвать и метать. И мне не казался опасным противником молодой человек на голову выше и с таким разворотом плеч, что институтская подружка Лиза вздохнула бы и опала осенним листочком, подрыгивая ногой в припадке от восторга.

– Ничего… – тут же пошел на попятную парень, не замечая, что котел все еще горячий. – Ничего.

– Вот и ничегокай с этой гадостью подальше от меня! – выпалила я и поспешила по коридору, ища дверь в свою комнату.

– Девушка, а вы этажом не ошиблась? – крикнул парень мне вдогонку.

– Да-да! – встряла юная ведьма.

– А тебе вообще домой пора, – рыкнул парень. – Видишь как…

– Шиш… – проблеяла Элса.

– Заткнись, – велел парень. – Иди. Чтобы через полчаса духу твоего в академии не было. Вот как вырастешь, тогда и будешь здесь хозяйничать. Лет через десять!

– Но, Шишень! – взвыла малявка. – А…

– Бэ! Иди! И чтоб тебя действительно здесь не было, Элса, а не так, как ты уже придумала, – предупредил брат. – Поняла?

– Поняла, – отозвалась девочка. – Как не понять… Родной брат, называется.

Я, продолжая оттирать зелье, нашла наконец нужную дверь, с подвываниями прижала ладонь к плотно сбитым деревянным дощечкам, стянутым железными пластинами, и ввалилась в комнату, тут же бросившись в ванную.

– Я тебе брат, но из-за твоих причуд!..

Дальше я не услышала – в ушах зазвенело от собственного вопля.

Дверь в комнату, как и в ванную, я оставила нараспашку. С покрасневшим лицом я стояла над умывальником и с болезненной миной смывала с виска остатки зелья. На полу, довершая картину, валялась рыжая коса, от которой отвратительно воняло паленой шерстью.

– Э-э-э… – не в силах что-то сказать, выдохнул мой сосед, вваливаясь в ванную. – Я могу тебе чем-то помочь?

– Да? Пойдешь и утопишься в унитазе? – выпалила я и зарыдала. – Что за день-то?! А-а-а!

Я села на край ванны и, оторвав кусочек туалетной бумаги, громко высморкалась.

«Минус коса, – с тоской подумала я. – Теперь все равно, кто и какой меня увидит. Хуже быть уже не может».

– Как я теперь ходить буду? А? – Я раздосадованно ткнула Шишеня кулачком. – А? У меня весь висок лысый!

В зеркале отражалась безрадостная картина: зареванная девушка с потекшей тушью и взлохмаченной челкой (которая вспомнила, что от природы склонна виться). Справа отсутствовали волосы не только над виском. Проплешина выглядела так, как после машинки для стрижки.

– Я ж не студентка, а полупризывник какой-то! – расплакалась я.

Шишень не выдержал и хихикнул, за что и получил: я щедро полоснула его по лицу раскрытой ладонью, не столько пытаясь навредить, сколько снимая злость.

– Ведьма! – выдал Шишень. Не обвинительно, а лишь констатируя факт.

Я зарычала и ударила снова, обидевшись на интонацию. Он перехватил мои кулачки без особого усилия и, развернув к себе спиной, лишил возможности вновь ударить.

– Пусти! – взвыла я, пытаясь достать Шишеня локтем или ногой.

– В медпункт пошли, – вздохнул Шиш и подхватил меня на руки. – Кожа у тебя выглядит не очень, надо смазать чем-нибудь.

Я громко взвыла и спрятала лицо в ладонях, погрузившись в рыдания. В данной ситуации оставалось себя только жалеть, с упоением размазывая слезы и сопли по остаткам майки.

– Еще повезло, что Элса не успела полностью доварить эту гадость, – вздохнул Шиш, без труда неся меня сначала по коридору мимо треноги, которую я до этого не заметила, а потом вниз по лестнице. Холл общежития Шиш пересек под удивленное молчание толпы студентов. Под такое же удивленное молчание прошествовал со мной на руках мимо собравшихся на дорожке перед главным корпусом преподавателей и свернул к маленькому каменному строению, где располагался медицинский пункт.

Нас встретила невысокая дородная женщина в форменном халате и чепчике, будто сошедшая с иллюстраций старых книг. От одного взгляда в ее добрые лучисто-золотые глаза становилось легче и не так муторно.

– Шишень Бок, что ты уже натворил? – указав на лестницу, ведущую наверх, требовательно уточнила дама.

– Миссис Дрю… – начал Шиш, но говорить, идя по лестнице со мной на руках, ему, похоже, было не слишком удобно.

– Молодой человек, только не начинай оправдываться! – припечатала медсестра. – Тебе ли не знать, что родители позволили тебе здесь остаться лишь после долгих уговоров ректора. Стоит отцу узнать о твоих провинностях, и ты отсюда вылетишь, Шишень.

Наша маленькая процессия прошествовала на второй этаж, где за стеклянными дверями располагалось больничное отделение. Медсестра велела уложить меня на ближайшую кровать и ловко осмотрела рану, почти не прикасаясь к волосам.

– Судя по запаху… – пробормотала миссис Дрю. – Но, Шишень, ты ведь маг?..

– Элса, – словно это могло все объяснить, ответил мой сосед и оперся на металлическое основание кровати, на которой я лежала.

– Правда? – уже у меня уточнила медсестра.

Я была зла, расстроена и вообще хотела на ком-то отыграться, а потому показательно отвернулась, одарив Шишеня презрительным взглядом.

Я никому не помощник, его сестра сделала из меня чучело, вот пусть сам и выпутывается!

Шишень, заметив мою злобную мину, беззвучно зашипел и одними губами произнес: «Ух, ведьма!» – за что тут же получил. Я повернулась к медсестре и со слезами в голосе произнесла:

– Мне очень больно.

Миссис Дрю побледнела, наорала на Шиша и выставила его за дверь, после чего быстро соорудила мне охлаждающий компресс с травами и большую кружку восстанавливающего зелья.

Попивая жидкость с приятным малиновым ароматом, я наблюдала, как миссис Дрю вносит в журнал мои данные.

– Так это Шиш? – уточнила медсестра, оборачиваясь ко мне.

После зелья и охлаждающего компресса я уже не злилась так сильно, поэтому честно рассказала, как все произошло. Врать, даже ради маленькой мести магу, я не собиралась.

– Ох уж эта семейка! – вздохнула медсестра и вновь принялась за свой журнал. – Вечно с ними какая-то беда… И эту беду они несут миру, как флаг.

Я хихикнула и спросила:

– Я не в курсе, последние десять лет жила не здесь.

Медсестра покивала и, продолжая писать, ответила:

– Бедовая семейка. Когда-то прадед Шиша преподавал здесь, в академии, но после ректору пришлось старика Бока…

– Выгнать? – предположила я, когда медсестра надолго замолчала, ставя печати и посыпая чернила мелким песочком.

– Ну, со стороны это смотрелось, как проводы на заслуженный отдых, – усмехнулась миссис Дрю, встала, проверила мой компресс и села рядом на стул. – Хотя, по сути, да, выгнать. Они дружили, вот ректор первым и заметил, что старик Бок немного тронулся умом.

Я присвистнула. О свихнувшихся магах и колдунах я лишь в книгах читала, а живьем таких ни разу не видела.

– Его отправили на пенсию, потому что даже Надзор стал интересоваться, отчего в одном из корпусов все время то северную, то восточную башню магией сносит, – шепотом поделилась медсестра и взяла со столика пузырек из зеленого стекла. В склянке что-то подозрительно хлюпнуло. – Ну и в первую же неделю старик Бок по камешку разнес часть дома здесь, в Хилгаре. Благо, Боки живут хоть и в центре, но рядом с каналом, так что никто не пострадал. После этого семейство тоже не выдержало, пришлось им свихнувшегося на опытах прадеда отправить в поместье в Думарусе.

Я прищурилась, силясь представить карту Подлунного. Не сразу, но удалось вспомнить, что Думарус – крошечный городок на окраине Блотского княжества, у самой границы с Пресветлым лесом.

– Вот там уже всем все равно, какие опыты маг проводит. – Медсестра накапала из пузырька в ложку ровно тринадцать капель (я посчитала) и сунула мне под нос. – Глотай, это поможет волосам отрасти. Не обещаю, что за день, но за неделю хотя бы половина длины вернется.

Я радостно глотнула вязкую и горькую массу, запила водой из протянутого стакана и улыбнулась миссис Дрю.

– Молодец, – похвалила она. – Обычно девушки не очень охотно принимают лекарства с неприятным видом и запахом.

– Я волосы хочу обратно, так что и лягушку съем, если надо.

И я не лукавила.

– Родители у Шишеня не самые… миролюбивые, – продолжая рассказ, усмехнулась медсестра. – Мама – волшебница, а отец – колдун. И тоже с любовью к экспериментам оба. Неудивительно, что Элса у них вышла такая.

Я понимающе кивнула, делая вид, что в свои девять лет была примерной девочкой, а не устраивала всем мстю по любому поводу. А то, что Элса планировала месть, было очевидно. Зачем еще надо варить «Пятновыводитель»? Такие зелья очень редко в жизни применяются, хотя состав прост, как три ломаные монетки.

– А Шишень? – уточнила я. – Даже если родители немножко чудаки, это ж не повод селить его на шестом этаже.

– Вот ему от родителей и досталось, – вздохнула медсестра и поднялась со стула. – Несколько лет назад он случайно проник в лабораторию, когда его мать проводила опыты с новой формулой заклинания…

Я присвистнула, уже представляя, что услышу дальше. Чужие опыты дорого обходятся.

– Глава семейства после едва жену не пристукнул. – Медсестра помогла мне подняться. – Заклинание, из-за своей неустойчивой формулы, оказалось необратимым.

– И что? – с придыханием спросила я. – Что это было?

– Мать Шиша хотела придумать новую формулу для превращения в зверя… – осторожно вымолвила она, следя за моей реакцией.

Я присвистнула, но и только.

– Формула сработала, мальчишка обернулся волком, и несколько дней родители сначала за ним гонялись, потом маялись, пытаясь снять чары… – все с той же интонацией промолвила миссис Дрю. – В целом им это удалось, но остались некоторые последствия, из-за которых семья не хотела отпускать Шиша в академию.

– А почему?

– Я его наблюдаю, – хмуро произнесла медсестра. – Последствия заклинания, похоже, будут давать о себе знать всю жизнь.

– Например?

Не то чтобы я испугалась. При нынешней жизни встретить оборотня среди обычных людей так же просто, как и среди магов. Бабушка на это обычно с усмешкой говорила: «Это не мы такие, это жизнь такая!»

– При очень сильной злости у мальчика появляются клыки и когти, – вздохнула миссис Дрю. – Он давно уже себя контролирует, но никто не исключает срыва.

Я понимающе кивнула. Помнила, как сама была под действием чар русалок. Не самое приятное ощущение, когда начинаешь осознавать, что кто-то другой тобой командует. И русалки – не самый худший вариант. Куда лучше, чем звериный разум.

– Он себя не ощущает при этом зверем, – успокоила миссис Дрю, – полностью осознает, кто он. Но в ярости может потерять контроль.

Теперь ясно, почему Шишеня опасались отпускать. Никому не хочется, чтобы твой сын стал причиной травм или даже гибели кого-то из студентов.

Со стула медсестра подхватила рубашку от больничной пижамы, я с благодарностью натянула ее на себя.

– Но даже работники Надзора не нашли причин для волнения, хотя проверяли мальчика тщательнейшим образом, – провожая меня к двери, медсестра улыбнулась. – А ведь у Шиша там дядя работает.

– Значит, и нам не из-за чего переживать, – уже выходя из медпункта, отозвалась я.

В коридоре, к немалому удивлению, я столкнулась с Шишенем. Улыбка тут же сползла с моего лица, когда я увидела сжатые губы и хмурый взгляд соседа. Я с независимым видом молча продефилировала мимо, поскрипывая подошвами кед по каменным плитам пола.

Шиш тоже не сказал ни слова, лишь ходячей статуей пристроился позади, довольно ощутимо прожигая взглядом спину.

«Пусть! – Настроение у меня было на удивление хорошее. – Вид сзади у меня вполне ничего, так что не страшно, если даже такой вот типчик меня будет разглядывать!»

Улыбнувшись этой мысли, я уверенно спустилась вниз, вышла из медпункта и направилась обратно к общежитию. Шиш, не отставая, шагал следом. Будь он колдуном, я бы наверняка уже давно отмахивалась от проклятий, но, на мое счастье, он родился магом.

Можно, конечно, обернуться и сообщить, что я рассказала правду и на него никто не донесет, но мне из чистого упрямства не хотелось этого делать. Пусть хоть так я немножко отомщу. Не все мне, извечно невезучей, страдать!

В холле общежития меня уже высматривала Дина. Она с криком бросилась сначала ко мне, а потом попыталась влепить затрещину магу, но тот, поняв, что две ведьмы – это уже перебор, быстро метнулся прочь. Лишь мелькнула у лестницы его темная шевелюра.

– Липа-а-а! – со слезами на глазах взвыла Дина. – Как же так? Ну как же? Смотрится кошмарно!

– Ну, для шестого этажа прическа в самый раз, – хмуро усмехнулась я. – Не успела заселиться, а уже в медпункте побывала. Отличное начало.

– Это он тебя? – уточнила Дина, явно прокручивая в голове способы мести.

– Его малолетняя сестрица, – вынужденно призналась я, хотя думала позволить подруге воплотить в жизнь парочку пунктов расправы из явно написанного у нее на лбу списка.

– Все равно! – поджала губы Дина. – Ужасно!

– Через неделю отрастут, – утешила я подругу. – Пойдем лучше мою комнату смотреть. Я не успела.

Комната выглядела типовой, если можно так выразиться, а Дина подтвердила, что ее отличается лишь цветом полотенец в ванной да наличием сразу двух кроватей. Само помещение представляло собой прямоугольник, часть которого занимала кровать под балдахином, а часть – письменный стол с парой стульев и два больших шкафа по обе стороны от него. В центре комнаты оставался просторный пятачок в пять метров диаметром, устланный мягким ковром. Мебель была обита тканью темного цвета, шторы, занавешивавшие три узких окна, были того же оттенка. Зато постельное белье пахло лавандой, да и по цвету от этого растения не отличалось.