Сделка с дьяволом

Екатерина Астраханцева

Сделка с дьяволом

1. Тереза

Когда кажется, что мир для тебя жесток, строг и порой нет ни единого выхода – это тупик, и выбраться из него не так уж и просто, а порой невозможно. Есть несколько вариантов, ведь лабиринт можно проходить много раз и не найти тот самый заветный шанс на спасение. Ты забиваешься в угол, в нависшую над тобой тень отчаяния, без капли надежд на счастливое будущее. Чувство страха, жалость, неумолимой грусти и печали испытываешь в тот самый момент к самому себе. Все тело сковывает, пробирает мелкая дрожь, а мысли твои в другой реальности. В твоем сердце больше нет любви, радости, лишь пустота заполняет его. Как будто чувство невероятного счастья и не было вовсе. Вокруг тебя густеет, становится липкой, до дрожи холодная и всепоглощающая тьма. Мрак по всюду, в окружении, людях и даже в тебе. Жить с этим становится невыносимо сложно. Словно удавкой затягивается на шее и давит грузом на хлипкие плечи. Все разом разбивается на до и после. Хочется остаться там навсегда, ведь больше нет сил сопротивляться. Но порой, все что казало бы не имеет конца, все же заканчивается. И ты видишь искру, такую заветную и единственную что пробивается сквозь непроглядную занавесу. Страх от неудачи и неизбежного провала, несомненно, велик. Но ты из последних сил цепляешься за нее как за спасительную соломинку. Путь к этому язычку пламени зарождает надежду. Ту самую, что может стать лучом, а затем и яркой вспышкой в твоей душе. Идти и бороться, жить и исцеляться. Дай только шанс самому себе, найди силы и зароди свет, что разгорится пожаром и даст возможность найти заветный выход. Только бережно храня тот огонь и защищая, ты поселяешь его в своем измывающемся сердце и растерзанной душе. И однажды у тебя все получится, потому что по-другому нельзя. Иначе все усилия и стремления напрасны.

– Да какой же бред пишут эти психологи. Они все с ума выжили, это что надо принять, чтоб такое написать? Ребята, надо жить среди людей и помогать решать проблемы в этой реальности. Точно поставлю памятник тому, кто вообще способен дочитать это послание вселенной, – я закрыла книгу и положила ее в свою сумку. Конечно же, она не была единственным решением от всех моих бед. Счета, долги, коллекторы просто выматывали меня на изнанку. Маме в последнее время нездоровилось и становилось только хуже изо дня в день. А еще сегодня, как назло, потеряла работу, мой последний лучик в кромешной тьме и тот угас. Обреченно прислонив голову к окну, я продолжая смотреть на быстро меняющийся пейзаж из общественного транспорта. Уже темнело, когда вышла на пару остановок раньше моего пункта назначения. Хотелось прогуляться перед тем, как вновь увязнуть в свои проблемы по самые гланды. Будто все мое нутро уже не принадлежало этому миру и полностью отторгало настоящее. Что в этой книге и было правдой, так это беспросветная тьма вокруг, во мне. С этими мыслями в голове я побрела по извилистым переулкам. Пройдя большую часть своего бесцельного пути, моим окончательным решением стало свернуть в парк. Все мое негодование не проходило, и даже не становилось легче, внутри продолжала бушевать страсть отчаяния в вперемешку с печалью. Немного постояв в пустующем сквере, я увидела такую же одинокую скамейку. Чуть приподняв воротник, уберегая себя от холодного и уже порой промозглого ветра, присела, положив колено на другую ногу. Захотелось простой тишины, что постоянно скрывалась за суетой очередных бесполезных дней. Скрестив руки на груди, я запрокинула голову и закрыла глаза. Представляя себе картинку с журнала, умиротворенного голубого моря на райских пляжах с белым песком. Мысли перестали бешено крутиться в голове, и немного расслабились. Слышалось только завывание сильной стихии, и помимо него шум в кустах. Это привлекло мое внимание, отрывая от знойно палящего солнца в моих фантазиях. Открыв взор, я целеустремленно посмотрела в его направление исходящего звука. Неестественное шевеление листвы и их движения были не похожи на легкое дуновения ветра. Раздался необычный и просящий о помощи писк. Не хотелось вставать с нагретой мною скамейки, и не отрываясь с места, продолжаю внимательно следить за происходящим. Буквально через мгновение появились два больших желтых глаза. Их отблеск придавал им необычное свечение, отражая в них что-то нереально зловещее. Было довольно темно и в тусклом свете фонаря мало что можно было разглядеть. Первым же из плотно усеянных тонких веточек появился длинный облезлый хвост. Очень странное сочетание очей и мерзкого отростка одновременно пугало и настораживало. Оно не двигалось, лишь изредка подергивало конечностью, жалобно пищало и продолжало прожигать меня своим взглядом. Когда же существо окончательно вылезло из своего укрытия и попав под свет, уже стало сложно бояться. Это был обычный черный кот, невероятно большого размера, в пасти которого торчала почти умирающая мышь. Издав последний свой вздох, и обмякнув всем телом уже обреченно обвисая. Грациозное животное остановился возле моих ног и положило свою добычу прямо мне на ботинок.

– Неужели я выгляжу так ужасно, что даже ты пожалел меня? Зачем мне это? – я приподняла ногу и скинула эту мерзость со своей обуви, при этом противно поморщившись. Он лишь проследил за полетом своей свежепойманной жертвой и вновь приковал ко мне два своих огромных желтых блюдца. Помедлив, громко и протяжно мяукнул: – мне надо принести ее обратно? – как и ожидалось, ответа не последовало. Я взяла свою голову в руки и чуть придавила вески. Совсем уже тронулась, начала говорить с животным. Надо было возвращаться домой и хоть что-нибудь за сегодня перекусить. Как назло, мой голодный живот проурчал, вспоминая о неприятном инциденте с мышкой. Кот ни шелохнулся, он только наблюдал за моим лицом, словно изучая его. Я встала, и немного поправив на себе одежду, отправилась до боли известной мне дорогой. Напоследок обернулась, но кроме скромной и одинокой скамейки никого уже не было.

Мама, как и всегда, лежала на диване, укрытая теплым вязанным пледом. Она уже крепко спала, так и не дождавшись моего возращения. Стараясь нечаянно не разбудить ее, я тихо пробралась в свою комнату со старой и пыльной от времени мебелью. В никогда не меняющемся помещение все оставалось лежать на своих местах. Скинув разбросанные вещи со своей постели, я подошла к окну. Уже поблескивали звезды в бездонном ночном небе и еще кое-что. Несомненно, ошибиться было невозможно, это были те самые янтарные глаза. Кот мирно сидел на тротуаре, поглядывая в мою сторону. От испуга я резко дернула штору и осела вниз. Страх одолел моментально, приковал и заставил полностью вжаться в пол до его основания. В какой-то момент хотелось подняться и посмотреть, но решиться на эту провокацию я так и не смогла себя заставить. Почти на четвереньках доползла до кровати и укрылась одеялом с головой, но громко колотящееся сердце еще долго не могло успокоиться. Трудность сегодняшнего дня беспощадно давила, и не удержавшись все же поддалась во сласти безмятежности.

Вставать утром точно не хотелось, но пришлось, надо было подыскать себе новый заработок. Отчетливо было слышно, как мама хлопотала на кухне и уже пахло оладушками.

– Доброе утро, моя дорогая, – в приподнятом настроение я подошла к ней и крепко обняла. Она была на голову ниже меня, немного сутулая и совершенно худая. Впалые и пустые глаза, повидавшие не мало тягости минувшего времени, устало поглядывали в мою сторону. Изрытое морщинами лицо было сероватым оттенком. Ее болезнь никуда не уходила, чем делала ее похожею на ходячего мертвеца. На дорогое лекарство не хватало денег, как в принципе и на все остальное. Мы кротко улыбнулись друг другу, и присев за стол долго разговаривали, уплетая теплую и такую родную выпечку.

– Чем сегодня займешься, Мелиса? – спросила она у меня.

– Поеду на собеседование, вроде сиделки, по уходу за пожилой женщиной. Только ее дом находится далеко от города. Не знаю, стоит ли оставлять тебя надолго одну. Мне не всегда получится вовремя возвращаться, – взволнованно ответила я, накрывая ее руку своею.

– Ну что же ты, дочка. Я давно уже не маленькая, о себе позабочусь. У тебя ведь все равно будет возможность бывать здесь?

– Несомненно, не думаю, что останусь там жить. Просто это очень далеко, вдруг что с тобой случится. Да и рано об этом говорить, меня ведь еще не взяли.

Я вернулась в свою комнату и вновь подошла к окну. Защемило сердце от испуга о воспоминание вчерашнего вечера. Но за прозрачным стеклом на этот раз никого не было, солнце уже во всю светило, вступая в свои законные права. Видимо показалось, возможно усталость действительно сыграло со мной злую шутку. Уже стоя у порога, я попрощалась и открыла дверь. От моего истошного крика набухли веки на голове и расширились глаза от испуга. Я резко закрыла створку и отошла от нее на несколько шагов назад. Мгновенно прибежала мама на зов моего истошного вопля, схватив за плечи усердно начала трясти. Она умоляла и уже требовала посмотреть на нее пребывая в жутком оцепенении. Не дрогнул ни один мускул на моем лице, когда она начала бить ладошкой по щекам.

– Да что произошло? – уже перейдя на крик орала пожилая женщина. В немом молчание я лишь только указала пальцем на дверь. Та молниеносно кинулась к ней навстречу и распахнула. За порогом лежала та самая погибшая жертва. Это точно была она, с длинным и облезлым хвостом, но уже не пищала: – ты чего это, мышку испугалась? Я уже было поверила, что там смерть с косой стоит. Да все же в порядке, я сейчас уберу. А ты езжай, опоздаешь, сама же говорила, путь не близкий, – запричитала мама, размахивая руками.

– Ты права, чего это я, пожалуй, лучше поеду, – ответила я и уже выбегала из дома.

Немного успокаивали картинки, что быстро мелькали за окном сидя в автобусе. Ехать действительно пришлось долго и неимоверно утомительно. Примерно через пару часов транспорт доставил меня до места. Я вышла из приоткрытых дверей и открыла рот от удивления. Вокруг вырисовывался прекрасный вид местной природы. Растянувшийся необычной красоты ландшафт упирался в густо-зеленоватые леса. А за ними возвышались такие величественные и довольно грозные на вид горы. Казалось бы, докучающие дороги и дома, стоящие параллельно им, отлично вписывались в эту ничем не принужденную атмосферу. Как будто они дополняли друг друга и не могли существовать иначе. Ближе к склону расположилось большое и ясное озеро, такое тихое и спокойное, похожее на круглое зеркало огромного размера. Нужный мне дом как раз находился возле его берега. Он ничем не привлекал внимание, потому что был похож на все остальные застройки такого же типажа. Взяв себя в руки, я настойчиво постучала, за дверью стояла тишина. Уже на третий раз моего требовательного стука послышались шаги. На пороге стоял совсем молодой и одновременно такой импозантный мужчина. Его притягательная внешность так и манила, заставляя смотреть и медленно сводила с ума. Неестественно белая кожа не сочеталась с как уголь черными бровями и сильно разнилась с таким же цветом коротких волос. Курносый небольшой нос был немного вздернут, а чуть припухлые губки задавали шарм. Непревзойденное спортивное тело с волевым подбородком говорили о его мужском стержне. Конечно же, большую часть моего пытливого взгляда приковали озорные глаза, а точнее их оттенок привлек мое внимание. Они были неестественно желтого цвета, что заставляло меня озабоченно разглядывать их. Я не могла произнести ни слова, просто как заговоренная пялилась на него. Симпатичный молодой человек поняв мое смущение, широко улыбнулся.

– Вы, наверное, Мелиса? Мы с вами созванивались по найму работы. Я Эрик, Эрик Уокер – эти слова прозвучали почти бархатным голосом, звучание струилось из его уст как песня, словно зазывая.

– Да, Мелиса Рид. «Приятно познакомиться», —не подобрав нужных мне слов я снова замолчала и протянула к нему руку, в знак приветствия. Эрик, взяв ее в свою ладонь медленно, словно в замедленной сьемке преподнес к своим губам, и немного склонившись, нежно поцеловал тыльную сторону. Все это время томно поглядывая на меня, и ни секунды ни отнимая взора.

– Проходите, – мужчина отступил на шаг и галантно проводил до кухни: – давайте поговорим за чашкой чая, обсудим условия, – проговорил он, приглашая за стол. Его обаятельная улыбка не сходила с его лица за весь период нашего с ним собеседования. Но уже к концу разговора и мой рот вытянулся в длинную веревочку. Как оказалось, работа была не такой уж и сложной. Самой основной и главной задачей которой являлось, это вовремя подавать лекарство пожилой женщине. Она же и была его родной, повидавшую долгую жизнь бабушкой. Почти всегда сидела в своей комнате и не выходила из нее. Пройдя к ней в спальню, я немного поежилась, ощущая на себе сырость. Будто что-то влажное и неприятно липкое окружало меня. Женщина сидела в кресле-качалке и смотрела в одну точку, не обращая внимания на вошедших гостей.

– Моя драгоценная Тереза Уокер. Она уже ничего не слышит и даже иногда не узнает. Эти лекарства ей необходимы, они помогут ей совсем не забыть, – Эрик присел, и аккуратно взял ее руки в свои, посмотрев в совершенно отсутствующие глаза. Будто они смотрели не на него, а сквозь другой реальности. Немного помявшись, я подошла ближе и тоже склонилась.

– Здравствуйте Тереза, меня зовут Мелиса, и я буду приглядывать за вами, – даже на мой голос и присутствия чужого человека, женщина никак не реагировала.

– Я бы хотел просить вас об услуге, – голова Эрика повернулась ко мне, и он совсем тихо заговорил: – мне нужно срочно отлучиться, смогу вернуться только завтра утром. Конечно, пойму если вы откажетесь, заплачу вдвойне, – и он вновь широко и приветливо улыбнулся.

– Конечно, Эрик, это ведь теперь моя работа, – взаимно ухмыльнулась я.

Он быстро засобирался и ушел, оставив меня одну с Терезой. Я взглянула на ее таблетки, что остались лежать на столе. На упаковке не было ни названия, ни каких-либо обозначений, а пахли они простыми витаминами. Завела будильник до следующего их принятия и оставила старушку мирно почивать в своих покоях. Было как-то пусто и совершенно тихо. Нет, дом был огромен и забит большим количеством винтажной мебелью, устелен коврами, висели картины знаменитых художников. Как-то по особенному пустым, каким-то грустным, словно утопал в печали. Тишина этого особняка навязывала некую скорбь, возможно горе. Мне хотелось реветь от нахлынувшей тоски и одиночества. Я начала оглядываться по сторонам, заходя в каждую комнату. Ничего примечательного, так же красиво расставленная дорогая утварь, и такая же гнетущая унылость.

Немного перекусив на кухне, я поднялась наверх и отнесла ужин Терезе. Она так и сидела в отстраненности и смотрела в одну и туже точку, а точнее на дверь. Вначале я даже не заметила ее, и только сейчас уже разглядела. Интерес переборол все чувства опасного, и поддавшись соблазну скользнула к ней. Та же не поддавалась моим усилием открыть ее, как бы я не старалась. По архитектурному строению, это дополнительное сооружение должно было отсутствовать. Для пущей убедительности, я выглянула в окно на этой же стене. Мой взгляд застыл от удивления, когда догадка оправдалась, завидев только задний двор особняка. Получается проход вел в никуда, и не было никакой еще одной комнаты. В реальность меня вернул бой будильника, пора было принимать лекарство. Пожилая женщина немного поела и я, укрыв ее теплым пледом оставила, отправляясь спать в соседнюю спальню. Долго ворочаясь, не могла уснуть, тишина этого дома продолжала пугать, как и он сам. Приняв более удобную позу, все же удалось успокоиться, когда до моего слуха дошло громкое и протяжное «мяу». Почти подпрыгнула с кровати от внезапно нахлынувшего страха. Бешено заколотилось сердце, проламывая ударами ребра в моей груди. Пробил озноб, и в одночасье затряслось тело, покрывая кожу мурашками. Очень тихими шагами, на трясущихся ногах направилась к Терезе. Как ни странно, это было воспринимать, но ее нигде не было. В полном безумии и бешеном темпе, я начала открывать шкафы, лазить под кровать и сворачивать все на своем пути в попытке найти хотя бы улику ее внезапного исчезновения.

– Да чтоб тебя! – от моих слов, прозвучавших в пустоту, стало страшно еще сильнее. Паника уже сковывала движения, парализовала и не давала разумно мыслить. Еще мгновение и я ринулась искать беглянку по всем закоулкам. Заглядывая в каждый угол помещения и включая свет в них постоянно зазывая Терезу, но на мой призыв так никто и не откликнулся. Было так же тихо, как и до этого, молчание постепенно начинало убивать. Пришлось повиноваться и вернуться обратно в спальню, где совсем недавно накрытая пледом сидела неходячая старушка. Я плюхнулась на то же место, с еще пока теплым покрывалом и замерла. Закрыла лицо дрожащими руками, заставляя себя хоть немного успокоиться. Не зная сколько времени, так просидела в этой терзающей тишине, что нагнетала не хуже случившегося обстоятельства. И вновь открыв глаза, почти в ужасе закричала.

– О Боже! – тут же повалившись с кресла, хотелось бежать без оглядки, но внезапно я остановилась. Еще раз взглянула на дверной проем, что вел в никуда. На пороге сидел черный кот и смотрел на меня своими едко-желтыми глазищами. Он мирно полизывал себе лапку, за уже открытой створкой несуществующего помещения. Затем медленно привстал и с надменной, и даже горделивой походкой удалился, пока тьма полностью не поглотила его. Какой-то неведомый животный страх засел во мне, и мешал пошевелиться или издать стон. Мысли бешено крутились в непонятном вихре, наполняясь тревогой и неминуемой опасности. Мое любопытство пересилило тот ужас, что царил вокруг и постоянно лез мне в голову. На таких же гнетущийся ногах и всепоглощающем меня страхе, поддалась вперед. Чуть больше приоткрыв дверь, и уже заглянув внутрь, мой взгляд уперся в темноту. Идти туда совсем не хотелось, да и незачем. Неожиданно послышался знакомый мне голос, который исходил с глубин комнаты. Я знала его с самого своего рождения и не могла спутать ни с чем другим. Женщина что-то напевала, совсем тихую и такую мелодичную песню. Сделав всего пару шагов, я полностью оказалась укутанной непроглядным мраком.

– Мама, это ты? – спрашивая почти шепотом и медленно продвигаясь на звучание, которое с каждым моим приближением становилась громче. Расставленные руки в стороны не ощущали опоры от стен, и даже не чувствовалось преграды на полу. Постепенно начал появляться свет, словно в кинотеатре на самом начале сеанса, отображая картину вокруг. Глаза понемногу привыкли к его яркости, вычерчивая мне знакомые силуэты. Теперь я уже четко понимала, что стою посередине своей же комнаты. Но только сейчас она выглядела чуточку иначе. Мебель была новой, изысканной, а сама обстановка отдавала блеском и шиком. Словно отобразилось желание в моих фантазиях – о красоте такого убогого гнездышка. Голос родного мне человека звучал более отчетливее и уже исходил из нашей кухни. Я точно могла распознать слова мелодичной песни, которую мама всегда напевала в детстве. Такими же тихими и незаметными шагам направилась в помещение и остолбенела от увиденного. Колдовавшая над плитой женщина, стоявшая ко мне спиной, постоянно помешивая что-то в кастрюле, была совершенно другой. Прямая натянутая осанка, волосы блестели и струились словно шелк. Немного опешив и помотав головой, я подошла ближе, не веря в происходящее. Мама развернулась ко мне, и приветливо улыбнувшись заговорила:

– Мелиса, ты почему так долго? Я уже заждалась тебя. Садись, у меня все готово, – лицо ее не выказывало ничего, что могло бы говорить о болезни. На щеках играл розовый румянец, глаза искрились, наполненные блеском радости. Она снова была полна сил, здоровья, и видимо какого-то своего счастья. Я тут же обняла ее и расплакалась, уткнувшись носом в ее плечо.

– Мама, откуда это все? Что с тобой? Ты снова здорова? – немного отстранившись от нее заговорила я, до сих пор не веря в происходящее.

– Мелиса, со мной все в порядке. «Почему ты спрашиваешь?» —сказала она, удивленно вскидывая при этом бровью. Это выглядело так, будто и не было тех долгих лет, что мы с ней прожили в нищете и до сих пор прибывали там же. Как рак постепенно губил ее, съедая внутренности. Словно время вернуло меня в прошлое, до того, как отец нас бросил и повесил все свои карточные долги на наши плечи. Что из-за постоянной нехватки денег приходилось голодать по вечерам, да и почти всегда. Как нужда иной раз заставляла воровать и унижаться, работая за мелкие крохи. Сейчас все было иначе, словно в мечте, что часто мелькала пеленой забвения. Мне дали шанс увидеть ее искреннею улыбку, слышать заливистый смех. Наш разговор ни о чем наполнялся восторгом и увеселением. Мы вновь были вместе и просто наслаждались обществом друг друга. Пока я не услышала громкий трезвон будильника. Я вдруг вспомнила Терезу, и ее таблетки, Эрика, его дом и таинственного кота в нем. Медленно встала из-за стола и направилась уже к непрекращающимся звукам. И вновь непроглядный мрак окутывал все вокруг, залезая в каждую трещину. Постепенно темнела комната, закрываясь пеленой, казалось бы, живого густого тумана. Я словно ощущала его на себе, как он давил с новой мощью, пока полностью не стер грани реальности. За спиной уже не было любимых и добрых глаз, моей приобретенной жизни. Лишь такая же угольная и непроницаемая тьма устилалась повсюду. Звук все нарастал и звучал уже во всех частях этого помещения, громко раздаваясь эхом. И наконец, мои пальцы ухватились за ручку той самой двери. За ней сидела Тереза и смотрела уже на меня, когда я вновь очутилась в ее спальне. Как будто она вовсе никуда и не уходила, плед также свисал с ее колен драпируясь складками. Продолжая находиться в призрачном тумане своего же сознания, я подошла к столу, и отключив будильник подала заветное лекарство женщине. Только сейчас до меня начало доходить произошедшее недавнего прошлого. Я резко развернулась и устремила свой взор на стену. И вновь зависая в неком непонимании, ведь кроме окна там больше ничего не было.

– Здравствуйте, Мелиса, – я резко повернула голову и увидела Эрика в своей лучезарной улыбке. Он медленно зашел в покои, окидывая всех пристальным взором.

– Доброе утро, Тереза вела себя довольно спокойно, так что мне не на что жаловаться. Можно уйти? – быстро проговорила я фальшивую фразу и так же натянуто улыбнулась, медленно обходя его фигуру стороной.

– Непременно, могу вновь рассчитывать на вас, если мне понадобится помощь? Уверен, вы точно с ней подружились, – Эрик протянул мне конверт, и тут же хватая его ответила:

– Да, конечно. Буду ждать вашего звонка, мне действительно надо идти, – я выбежала из комнаты, так что пятки сверкали, словно гонимая самой смертью. Наспех хватая свои вещи, уже мчала до остановки, не оглядываясь. Только когда присела в ожидании транспорта, почувствовала некую слабость, навалившуюся эйфорию, дрожь понемногу уходила. Я даже посмеялась, потом расплакалась, не взирая на осуждающие взгляды. Вроде как начало отпускать, мысли постепенно пришли в порядок, сердцебиение замедлилось. Уже сев в автобус, я думала про усталость, наваждение, возможно необычный чай Эрика. Да все, что угодно, лишь бы это не было правдой. Но в глубине души все же надеялась на чудо. Я ведь могла отказаться, и просто забыть все это как страшный сон, но мне еще никогда не удавалось зарабатывать столько денег за одну ночь. Это могло покрыть несколько моих платежей, и даже еще остаться. В голове крутились уйма вопросов и конечно же, на них не было ответов. Если рассказать Эрику о случившемся, он сочтет меня сумасшедшей, и возможно больше не позволит мне на него работать. Тереза за все время, что я провела с ней, не вымолвила и слова. В далекой надежде еще оставалась мама и этот загадочный кот, от которого больше всего веяло опасностью.

Я бежала домой, постоянно прокручивая в голове те сцены красивой жизни. Но только оказавшись за дверью попала в настоящую реальность. Где мама вновь лежала под пледом, такая же сгорбленная и понурая, с серым отливом кожи. А на кухне, впрочем, как и везде царил бардак и полнейшая нищета. Это точно был сон, словно беспощадная ложь затмевала очи своим наваждением. Совсем обессилев, я рухнула на кровать прямо в одежде, поглядывая на потолок. Моя голова просто взрывалась непониманием случившегося. От таких сильнейших потрясений, свалившихся на меня новым комом проблем, и бессонная ночь подавили мое сознание, отпуская в целебные руки сновидений. Глаза открылись лишь поздним вечером, когда ночь уже наступала на пятки. Быстренько приняв душ, и заглянув на кухню, почти сразу опечалилась. Еще раз вскрыв конверт и ухмыльнувшись самой себе, засобиралась на улицу. Возможно, прогулка за продуктами поможет немного развеяться и отвлечет от насущных бед.

Дорога в скромный и небольшой ларек пролегала через чащу лесного массива, все жители этого района были там постоянными обитателями этих диковатых земель. Но в это самое время по дороге мне не попалась ни одна живая душа. Я всем телом ощущала на себе пристальное наблюдение в мою сторону, что вызывало во мне бурю волнения и даже некого страха. Находясь уже на полпути к своей цели, мне решительно захотелось развернуться и просто бежать домой. Где-то недалеко каркали вороны, накаляя атмосферу ужасом, ветер беспощадно шевелил листву, а звезды продолжали мерцать в темноте, в своей безмятежности. За озиравшись вокруг, я все же остановилась и прислушалась. Раздался совсем тихий треск сухих веток и послышались шаги.