Академия семи стихий. Дорога домой

«Селиум» – я перекатывала это слово на языке и как будто что—то внутри меня шевельнулось, приветствуя эту информацию.

Знаете, как ощущение дежавю – словно ты это видел, говорил, делал и знал, но почему—то совсем забыл.

Книга требовательно шевельнулась в моих руках (ого, она еще и так умеет?)

«Кира, я знаю, что принять все это с первого раза непросто, но ты должна знать, что была рождена магически одаренной девочкой и раз ты нашла эту книгу – дар проснулся. Ведь сама ты наверняка и не догадалась бы, что книга открылась не сама по себе, а за счет прикосновения крови. И если бы эта кровь была лишена искры магии – ничего бы не вышло. Да, милая, ты – маг, оставаться на Земле означает никогда не исполнить своего предназначения, означает тосковать по Селиуму душой до самого конца, означает наплевать на свой дар!»

Оставаться на Земле? Конечно оставаться! Здесь же все – семья, друзья, учеба, подработки, все мои увлечения, все, к чему я привыкла, здесь мой дом, в конце концов!

Спасибо большое, бабушка, но я, пожалуй, откажусь от такого наследия. Представляю лицо родителей, когда я скажу: «Мама, папа, я теперь чародейка и улетаю в другой мир исполнять предназначение!».

Мама в обмороке, папа – скрутит в бараний рог и отправит прямиком в необходимое заведение, буду там с шаманами дружбу водить, ведьмами и Наполеонами бон чертями!

Ага, как же, бегу и падаю! Двадцать четыре года прожила здесь, почти магистратуру закончила, вот—вот полной грудью вдохну и что теперь? Болтаю с книжкой, будто это бабушка и размышляю о перемещении между мирами.

А мама говорила, что нужно вовремя ложиться, хорошо питаться, лишнюю бутылку не пить, а я что? Допилась, получается, совсем – пропала девка!

Решительно захлопнув книгу, положила ее сверху на свой древний гербарий и уже собиралась запихать их подпол вместе, чтоб неповадно было.

Но псевдо—бабушка буквально вылетела из рук, плюхнулась на пол и раскрылась, жутко вибрируя: «Кирриада, это все ради твоего же блага. О родителях не беспокойся, мы всегда рядом с ними на случай, если что—то произойдет, не думаешь ли ты, что они просто так в одночасье бросили городскую жизнь и остались здесь?

Мы любим тебя, наша девочка!»

А следом: «Selium. Тutissimum locum».

Я что, прочла это вслух? – всплыло в сознании прежде, чем я провалилась во тьму.

Глава 2. Постельные ссоры

Я пришла в себя резко, словно включили свет, тело ломило, в горле пересохло, руки затекли, что—то судорожно прижимая к моей груди, голова раскалывалась.

Глубоко вдохнула и выдохнула, вспоминая события ночи – давно мне не снилось таких подробных и странных снов.

Решила заставить себя открыть глаза и почему я так плохо себя чувствую? Я что, уснула на полу чердака?

Приоткрыв веки, удивилась тому, как темно вокруг, сколько же я спала…?

Резко осеклась на этой мысли, когда поняла, что из темноты за мной неотрывно кто—то наблюдает.

– Кто здесь? Который час? – разлепив губы, хрипло проговорила я.

Не дождавшись ответа, сфокусировалась на лице стоящего рядом с кроватью человека, стоп, кроватью? Это что, не чердак?!

– Вы кто такой? Вы меня похитили! Как я здесь оказалась?! – надрывно прокаркала ему, окончательно придя в себя.

Глаза глядящего на меня мужчины сузились, черты лица приобрели хищное выражение, шумно втянув в себя в воздух, незнакомец проговорил:

– Вопросы здесь буду задавать я. Немедленно объясните, что Вы делаете в моей спальне в такое время? Решили таким образом получить зачет? Соблазнив декана? Как Вам вообще удалось пройти сквозь защиту…? – голос был наряженный и одновременно какой—то уставший.

Я оторопела глядела на него, понимая, что все произошедшее – совсем не сон.

– Простите… но где я нахожусь? Я не помню как сюда попала, но могу Вас заверить, что никакой зачет мне не нужен… Я читала книгу, а там бабушка и я сказала, что хочу остаться дома, но теперь я здесь… с Вами – окончательно запутавшись сама, попыталась объяснить ему.

Он молча на меня смотрел, а я смотрела на него. Справедливости ради, посмотреть было на что: высокий рост, широкие плечи, этот мужчина крепко стоял на ногах, правильные черты лица, четко очерченный подбородок, прямой нос, глубоко посаженные, темные, как ночь, глаза, недовольно взирающие на меня с высоты. Что—то в его облике меня пугало, хотелось поскорее скрыться из его поля зрения.

– Ваше имя, адептка – сквозь зубы приказал он.

– Кирриада Левиаф… Кирриада Фемида Левиаф – скороговоркой поправила я саму себя и поспешила добавить: но я не адептка!

– А кто? Очередная юная невеста, обязанная своей наивностью и беззащитностью растопить мое черствое сердце? Передайте моей матери, что мне это неинтересно. Свободна! И да, скажите ещё, что идея подсунуть мне женщину в виде оборванки оригинальна, но и это меня не тронуло – усмехнулся он, оглядев меня с ног до головы.

Оборванка…? Я?! Мельком проверила свою одежду: обтягивающие короткие черные шорты с высокой посадкой, малиновый топ на тонких бретельках, белая вязанная накидка сверху. Да, вид не для подиума, но «оборванка» – это слишком!

– Слушайте Вы, не знаю как—вас—там, я могу понять недовольство вторжением в Вашу спальню, но хамства и оскорблений в свой адрес я не потерплю! А передать Вашей матери готова только то, что она Вас отвратительно воспитала! – выпалила я, про себя отметив, что голос в полной мере ко мне вернулся.

Не отрывая от меня глаз, он одним движением преодолел разделяющее нас расстояние и навис надо мной, уперевшись на вытянутые руки подле моей головы, сквозь зубы процедил:

– Адепткой моей академии Вы не являетесь. Утверждаете, что моя мать Вас ко мне не посылала. Повторяю ещё раз: кто такая и что здесь забыла?!

– Пришла помочь Вам найти последнюю каплю ума, судя по всему! Повторяю, ещё раз по слогам: Кир—ри—ада Ле—ви—аф. Как оказалась именно здесь – без понятия. Вам ясно или может Вам брусничного чаю заварить? Говорят, помогает память сохранить! – окончательно взорвалась я.

Незнакомец на секунду замер, а в следующую с рычанием сгреб меня в охапку и вышвырнул с кровати на кресло.

Да что ж я постоянно в этих креслах то сижу?! Не к добру это всё.

Я устроилась поудобнее, прикрыв краями накидки, героически подбитые на чердачном полу днем ранее, колени и с вызовом уставилась на него.

Сев на кровати он двумя пальцами потер переносицу, протяжно выдохнул и проговорил:

– Хорошо, давайте начнем сначала, Кир—ри—ада Ле—ви—аф – передразнил он меня. – Меня зовут Эльсевар Савди Фон Савлазар, я – ректор Селиумской Академии Семи стихий, в стенах которой мы с Вами сейчас находимся. Что последнее Вы помните до пробуждения?

Перебирая в памяти события, рассказала:

– Я была в гостях у родителей в нашем родовом поместье, перебирала вещи на чердаке, случайно наткнулась на книгу, она оказалась как бы живая, понимаете? Строки появлялись на пустом листе, страницы сами перелистывались, словно в ней была душа моей бабушки… Она рассказала мне про другой мир «Селиум», что они с дедушкой жили там до того, как перебрались на «Землю», что я должна отправиться на свою родину, а я отказалась, но потом случайно вслух прочла слова, кажется, это была латынь… А потом темнота.

Я украдкой взглянула на него, он явно глубоко задумался над всем услышанным. Некоторое время стояла напряженная тишина.

– Вы имеете отношение к древнему роду Левиафар Фон Кираз?

Я попыталась выудить что—то подобное из памяти:

– Насколько мне известно – нет, но ещё вчера утром, как оказалось, я почти ничего не знала о происхождении своей семьи. – устало пробурчала ему в ответ, и тут меня осенило – Вы можете помочь мне вернуться домой?

– К сожалению, это невозможно – припечатал он.

– Но… как? Я же здесь оказалась, скажите, что мне нужно сказать вслух ещё раз, чтобы все стало как было?! – взмолилась я.

– Все не так просто. Более двадцати лет такие перемещения не практикуются, количество природных источников магии сократилось в разы. Для создания портала необходим постоянный подконтрольный поток магии хотя бы четырех стихий не ниже 8го уровня силы, сплетенных между собой. И даже при наличии всего перечисленного – гарантии того, что вы вернетесь домой, а не будете расщеплены на мириады частичек в портальной воронке – нет. – бескомпромиссно заявил этот… ректор.

– Но что мне в таком случае делать? Мне нужно вернуться домой. В этом мире у меня никого и ничего нет, я не знаю его законов, мне нечем себя прокормить… – от осознания собственного бессилия и неизвестности, по щеке скатилась предательская слеза, а как же родители? Они проснутся, а меня нет. Я – единственный ребенок в семье и нет никого, кто мог бы объяснить им, что произошло.

Мой поток мыслей был резко прерван лаконичным:

– Я готов предложить Вам поступить на бюджет в мою Академию. Факультет выберете после проверки уровня силы и превалирующей стихии. Вам выделят комнату, адепты обеспечены комплектом одежды, питанием, стипендией. Единственное условие – сохранить в тайне факт Вашего «Земного» происхождения. Не навсегда, но на время. А я попробую разобраться в том, как нам вернуть Вас назад. Времени у нас много – обучение длится 6—8 лет, в зависимости от выбранной специальности. Согласны? – он выжидающе посмотрел на меня.

– 6—8 лет?! У меня есть образование, я – дипломированный юрист, ещё немного и закончу магистратуру – а там и до прокурора рукой подать! – воскликнула я – Сколько конкретно времени Вам понадобится, чтобы понять, как вернуть меня домой?

– Может год, а может и вся жизнь. Вам может казаться, что проблема лежит на поверхности, но, уверяю Вас, это не так.

Выслушав все сказанное, мое терпение лопнуло окончательно и слезы полились рекой, вся жизнь без близких? Вся жизнь в чужом мире? Меня ведь похоронят там, на Земле, родители всю жизнь будут себя винить…

Встав, он резко обратился ко мне, скривив губы:

– Если хотите жалеть себя и размазывать сопли, прошу покинуть помещение, сырость мне здесь ни к чему. Либо соглашаетесь на обучение, либо выметаетесь. Уговаривать Вас я не намерен.

Я опешила:

– Вам говорили, что у Вас дырка вместо сердца? Куда я пойду?! Я, по—Вашему, должна была с энтузиазмом взвизгнуть и повиснуть у Вас на шее за такое щедрое предложение? Не нужны мне ни Ваши подачки, ни Ваша чертова академия. Мне нужно найти путь домой! – вконец перестав себя сдерживать, проорала ему в лицо.

Безразлично мазнув по мне взглядом, ответил:

– Академия Семи Стихий считается самым престижным высшим учебным магическим заведением, из 1000 желающих попасть на обучение, проходит от силы 120 человек. И никто им не предлагает без вступительных экзаменов оказаться прямиком на бюджетной форме. Я даю Вам выбор взять себя в руки и обучиться обращению со своим даром и возможно даже (кто знает) начать самостоятельно открывать порталы куда бы то ни было или рыдать о своей судьбе в подворотне. У вас десять минут на размышления, а по истечению этого срока – предложение будет аннулировано. Время пошло. – бросил он на ходу, по пути захлопнув за собой массивную дверь, отрезав тем самым меня от своего общества.

Мерзавец! Бесчувственный! Чурбан! Придурок! Напыщенный индюк! Кривится он, рыдающие женщины его раздражают!

Вскочила я, начав пинать кровать, что есть сил. Этого мне показалось мало – простынь выбесила своей идеально ровной заправленностью, выдрала ее приговаривая «уговаривать он меня не намерен, как же, бла—блааа, лучшая академия…», тьфу! Заметив на прикроватной тумбочке стакан – запустила им в дверь, чтоб неповадно хлопать было.

Один из осколков, отскочив от ручки, полетел обратно, я отшатнулась, но щеку он зацепить все—таки успел.

Вконец обессилев и запутавшись в простыне, я осела на пол, стирая горькие слезы и уговаривая себя не сдаваться.

В таком виде он меня и нашел – всклоченная, дезориентированная, с размазанной по щекам кровью, я, насупившись, следила за его передвижениями.

– Я вижу, что за это время Вы в полной мере взвесили свое решение…—озираясь по сторонам, произнес господин Ректор – каков будет Ваш ответ?

– Я согласна – пробурчала, пытаясь вырваться из пут простыни.

– Не расслышал, госпожа Левиаф, будьте добры повторить – усмехнулся этот самовлюбленный убл..уважаемый Глава Академии.

– Я СОГЛАСНА! – наконец освободившись от простыни, прорычала я.

Его глаза хитро сузились:

– Превосходно, следуйте за мной, а простынь лучше накиньте, все лучше, чем разгуливать на глазах у преподавательского состава беззащитной ободранкой…

Опешив от этой наглости, ругаясь про себя на чем свет стоит, я, гордо проигнорировав последний комментарий ректора, отправилась следом за ним.

Щеку саднило, в теле явственно ощущалась слабость, желудок отчаянно урчал, но я упорно сохраняла внешнюю невозмутимость.

В молчании мы преодолели несколько коридоров, лестничный пролет и оказавшись перед двустворчатыми витражными дверьми, остановились. Скосив глаза в мою сторону, ректор тихо приказал: говорить буду я, Вы – стоять, хлопать глазками и делать то, что я скажу. Все ясно?

Захотелось стукнуть его по голове так, чтобы глаза навсегда остались косыми. Так ведь говорят? Проглотив все то, что мне сейчас хотелось бы ответить, хмуро кивнула и двери отворились.

Хочу заметить, шумоизоляция у них что надо – прежняя тишина моментально растворилась в гомоне множества звуков.

Кто—то спорил, кто—то нараспев зачитывал что—то на латыни, кто—то отчитывал, судя по форме и понурому виду, нерадивого адепта, кто—то вслух составлял учебный план и все сказанное, будто материализуясь, появлялось на доске перед ним. Само помещение было светлым, просторным, свет заливал его сквозь ничем не занавешенные огромные арочные окна во всю стену. Повсюду были диковинные растения, с сидящими на них маленькими пестрыми птичкам, то и дело оглашающими все пространство звонкой мелодичной трелью.

На первый взгляд казалось, что комната бессистемно забита под завязку, но чем дольше я оглядывалась по сторонам, тем виднее становилось, что она особым образом зонирована, более того – каждая отдельная область слегка подсвечивалась разными цветами, клубясь и даже поблескивая.

Занятая изучением новой территории, я не сразу заметила, что все звуки резко стихли, а присутствующие (каждый до единого) смотрят только на меня. Хотя, может и на нас?

Украдкой глянула на ректора – какой все—таки отталкивающий человек, сиюминутно портит все, что попадается ему глаза, даже птички и те петь перестали.

Поскорее бы все это закончилось, надеюсь потом его вовсе никогда не встретить!

Тем временем, он все—таки соизволил нарушить тишину:

– Доброе утро, коллеги! Представляю Вам новоиспеченную адептку Академии Семи Стихий – Кирриаду Фемиду Левиаф. Предвосхищая Ваши вопросы, личное дело адептки находится у меня, в целях ее собственной безопасности – она зачислена на обучение лично мной, минуя установленный порядок. После прохождения проверки перстнем Истины – соотвествующий факультет получит официальное уведомление о направлении. Если у кого—то появятся дополнительные вопросы – жду в своем кабинете. Посещение строго по одному! – бесстрастно произнес он, обведя взглядом присутствующих.

Послышался нестройный хор голосов: «принято, магистр Савлазар».

Взяв меня под локоть, ректор направился в дальний конец помещения, когда нам навстречу выпорхнула невысокая женщина с миловидным лицом и копной шоколадных волос, одетая в изумительное приталенное платье в пол, насыщенного изумрудного цвета, склонив в голову в знак приветствия, звонко прощебетав:

– Магистр Савлазар, светлого дня! Прошу прощения, что отвлекаю, но я чувствую в этой юной особе сильную магию земли, а у нас в этом году как раз на потоке недобор, могу ли я рассчитывать на пополнение наших стройных рядов? – хитро подмигнула она.

Сохраняя на лике маску безразличия, магистр, тем не менее, спокойно и вежливо ответил: – госпожа Драци, попадёт мисс Левиаф на Ваш факультет будет известно только после прохождения ею известных Вам проверок, до выполнения указанного обстоятельства – ничего обещать не могу. – она понимающе склонила голову на бок, улыбнувшись.

Не произнося больше ни слова, мы проследовали к двери, расположенной справа от дальнего окна, выйдя в очередной коридор, магистр произнес:

– Вы великолепно держитесь, продолжайте в том же духе, с Вами довольно приятно общаться, пока Вы держите язык за зубами.

Я уже вдохнула побольше воздуха в грудь, чтобы высказать ему все, что я думаю о его напыщенной персоне, как нас окликнули:

– Эльсевар, новенькая, мы только вас и ждём!

Справа по коридору открылась дверь, откуда доброжелательно улыбаясь, виднелась только голова, обращавшегося к нам мужчины. На секунду я им даже залюбовалась: ясные голубые глаза, золотистые волосы легкими кудрями, спадающими на лицо, пухлые губы, ровные зубы, слегка вздернутый нос. Внешность его располагала настолько, что я невольно улыбнулась в ответ.

– О, наши люди, Эльсевар, сознавайся, ты тайно провел сюда очаровательную адептку, чтобы наконец от меня избавиться посредством женитьбы? – рассмеялся блондинчик.

– Гарэн, я много раз предупреждал тебя не обращаться ко мне по имени при посторонних. – поджал губы ректор, продолжив – а если ты решишь вести себя в том же духе, до свадьбы ты не доживешь.

Подняв руки в примирительном жесте, Гарэн произнес:

– Приношу извинения, магистр Савлазар. – и уже обращаясь ко мне: Как Ваше имя, адептка? Разрешите представиться, меня зовут Гарэниэль Фон Ликато, я проректор по магическим изысканиям.

Я только открыла рот, чтобы ответить, как была нахально прервана звенящим тоном ректора:

– Ее имя – Кирриада Левиаф и это все, что тебе необходимо знать. Давайте уже начнем… —сказал он, проходя вглубь кабинета.

Это помещение резко отличалось от яркой и светлой преподавательской комнаты, обстановка была бедная: стол, стул и два кресло по бокам. Небольшое окно и стены, выполненные из черного гранита. Замерев на пороге, я вопросительно посмотрела на ректора.

Поймав мой взгляд, он жестом пригласил меня присесть в одно из предложенных кресел, сам разместился напротив, Гарэн сел на стул и, придвинувшись ближе к столу, озвучил:

– Кирриада, мы находимся в помещении, предназначенном для измерения уровня магического потенциала, стены обшиты поглощающимися панелями, что убережет и нас и Вас и академию в принципе от любого возможно неконтролируемого всплеска сырой магической силы.

Сырой? Подумала я, господи, сколько ещё понятий мне придется усвоить, чтобы хоть немного начать понимать окружающих.

Заметив мое замешательство, он произнес:

– Любая неосвоенная носителем магия считается «сырой», от того, что вы научитесь ею пользоваться, «приготовленной» она, само собой не станет. – усмехнулся он – но перестанет нести потенциальную опасность окружению. Если только Вы сами не захотите использовать ее как таковую.

Дав мне осмыслить сказанное, продолжил:

– Сейчас мы наденем на Вашу руку особый артефакт – перстень Истины, со дня основания Академии эта «безделушка» выступает самым точным мерилом магического потенциала и классификации его направленности. Идентификация проста: цвет или цвета, которыми загорится перстень отвечают за проявленные в Вашем даре стихии: бесцветный (дрожащий) – воздух, голубой – вода, зеленый – земля, алый – огонь, белый – целительство, черный – некромантия, фиолетовый – менталистика. Уровень силы мы проверяем исходя из насыщенности цвета. Должен заметить, что при первичном анализе уровень может быть совсем слабым, но по мере Вашего овладения магией – начнет расти и крепнуть за счет увеличения резервы. Готовы приступить?

Пребывая в некоторой прострации, я рвано сглотнула и посмотрела на ректора, последний коротко мне кивнул, дрожащими пальцами я приняла кольцо из рук Гарэна и медленно надела…ничего не произошло. Как так? Я что, зря здесь очутилась? Бабушка ошиблась? Но тогда почему книга открылась, почему произнеся те слова, я оказалась в другом мире?!

Деликатно кашлянув, Гарэн отвлек меня от вихря мыслей, сказав:

– Для призыва произнеси: «Мanifesta te ipsum».

От напряжения во рту пересохло, медленно, боясь ошибиться повторила сказанное.

Меня ослепила вспышка света, в помещении поднялся вихрь, зажмурившись, я подумала – наверное, воздух.

Постепенно ветер стих, а мне стало нестерпимо жарко, следующим этапом воздух вдруг стал как в тропиках – теплый и влажный, чтобы вскоре наполниться запахом свежескошенной травы.

Я бы так и сидела с закрытыми глазами, если бы не восторженный возглас откуда—то сбоку:

– Элсе… Магистр Савлазар, откуда Вы ее взяли?!

Приоткрыв один глаз, я увидела, что кабинет больше стал похож на какой—то танцевальный клуб, а перстень на моей руке – на диско шар.

Я завороженно смотрела на искрящиеся, поблескивающие переливы, никогда не видела раньше такой красоты!

В следующий миг, магистр с грохотом отодвинул кресло, встал, сорвал перстень в моей руки и процедил, обращаясь к Гарэну:

– Никому ни слова о произошедшем, земля и вода сияли ярче всех, значит они и превалируют – остальным передашь тоже самое. Курировать обучения по менталистике, некромантии и целительству буду я лично, без привлечения посторонних. Распорядись об оповещении необходимых факультетов сегодня, чтобы завтра она приступила к занятиям. Выполнять!

Вытолкнув меня за дверь, он на миг прижал меня к себе, я от неожиданности обхватила его руками за плечи. Буркнув: «Зажмурься», он сжал какой—то медальон на собственной шее.

– Глаза уже можно открывать. – сказали мне, выпустив из стальной хватки.

Я слегка пошатнулась, поняв, что меня мутит.

– Надеюсь нет необходимости повторять Вам все то, что я озвучил в кабинете Гарэна? Это официальная версия, которая должна на 100% совпадать с той историей, что Вы будете транслировать однокурсникам и преподавателям. Если это ясно, переходим к следующему – сейчас я перенаправлю Вас коротким порталом в Ваши покои, форма и учебные принадлежности будут внутри, расписание появится на доске в гостиной сразу после того, как будут оповещены соотвествующие факультеты о Вашем к ним зачислении, в Академии служат Горлоки – особый вид сущностей, в идеале владеющих бытовой магией, родом с границы подземного мира. Сядете за обеденным столом – они появятся, чтобы приготовить Вам желаемую еду, понадобится помощь по остальным бытовым вопросам – стукните дважды по любой деревянной поверхности для их призыва. Еще раз напоминаю о том, что история Вашего происхождения – тайна для всех и каждого. Вопросы?

Даже если бы они и были, вы, ректор, последний человек, которому я хотела бы их задать – подумала я, сохраняя невозмутимый вид.

Приняв устойчивое положение, коротко ответила: «нет».

В ту же секунду на моей шее появился незамысловатый кулон: черный овальный камушек в тонком золотом ободке.

Магистр бросил, развернувшись:

– Зажмурьтесь. Сожмите.

Открыла глаза я почти уткнувшись носом в массивную дверь, на которой красовался позолоченный номерок «17».

Оглядевшись по сторонам, никого не увидела, удивилась таким пустым коридорам «в самом престижном учебном заведении», пожав плечами, надавила на ручку двери и вздрогнула, услышав резкое:

«Представьтесь».

Мысленно посетовав на то, что за последние сутки я разговаривала с неодушевленными предметами чаще, чем с живыми людьми, робко проговорила:

– Кирриада Левиаф.

На что в ответ получила: «Представьтесь».

Изрядно измотанная, голодная и раздраженная, рыкнула:

– Кирриада Фемида Левиаф!

Помолчав, дверь откликнулась: «Ну и чего стоим? Дерзить она научилась, а двери открывать нет! Понабирают простушек, а мне им дважды объясняй! Заходи уже, горе луковое! Активировалась я!»

Дверь что—то ещё продолжала ворчать, а я вовсю разглядывала свое новое и, надеюсь, временное место жительства.

Входная дверь вела в гостиную, выполненную в кашемировых тонах – мягкий прямой диван, отделял зону отдыха от рабочей, расположенной у окна.

На ворсистом ковре красовался прозрачный журнальный столик на золотых ножках. Справа от двери был книжный стеллаж во всю стену, слева – по—видимому, та самая доска, о которой рассказывал магистр Савлазар. По всему периметру комнаты на стенах расположились огоньки, создающее мягкое теплое освещение.

По левой и правой стороне от окон было по двери, решила начать с правой – это была спальня, в которой не оказалось ничего лишнего, большая мягкая кровать, застеленная белоснежным постельным бельем, балдахин из легкой вуали, тумбочки с двух сторон, очередной мягкий ковер и шкаф, в котором я почему—то не нашла формы.

В спальне была дополнительная дверь, скрывающая за собой санузел. Из окна открывался потрясающий вид на лес, которым, судя по всему, была окружена Академия.