По дороге к счастью

Слякотной осенью, в зимнюю непогоду в волейбол на открытом воздухе не поиграешь. Молодежь направляется в клуб. Основными развлечениями становятся посещения библиотеки, кино, танцы в холе, занятия художественной самодеятельностью, концерты приезжих артистов.

Весной волейбольная площадка оживает. Снова звуки резких ударов по мячу, разочарованные или восхищенные возгласы игроков и болельщиков летят над школой, над близлежащими домами, над трепетно дышащей весенним воздухом нежной зеленью.

Людке всегда нравились спортивные игры. Сначала пионербол, а теперь волейбол заряжали ее хорошим настроением и силой. При первой же возможности она шла на школьный стадион, где общалась с подругами, одноклассниками, играла в команде.

Девушка повзрослела, выглядела не по годам развитой. В пылу волейбольного азарта, охватывавшего ее пышущее здоровьем тело, лицо Людки становилось румяным, глаза излучали возбуждение, задор и свет. Не любоваться ею в момент спортивных сражений мог только толстокожий.

В один из майских выходных, безветренный и ясный, Людка знакомым путем отправилась на стадион. Игра еще не начиналась. В перекидку мячом забавлялись два парня. У облезлой стойки переминалась с ноги на ногу Пронина Валька.

Один из парней Людке был хорошо знаком: кто же из поселковых девчат не знает прилипчивого помощника машиниста тепловоза Юрку Подгорного? Этот гуляка и бузотер не пропускал ни одной юбки. Серьезные девчонки гнали его от себя словно надоедливую муху и старались с ним не связываться. Другого девушка не знала.

– Привет, Пронина! Кто это с Юркой в перекидку играет? – подойдя к игрокам, задала она вопрос подруге. – Какой-то незнакомый.

– Демобилизованный. Устроился на работу в цех к отцу.

– Как зовут?

– Витька Водопьянов.

Людка замолчала и стала приглядываться к парню. Принимал и отбивал удары он ловко, умело. Во всей его поджарой фигуре проглядывались солдатская закалка и сноровка. Мускулистая шея, горделиво посаженная на ней голова, хваткие руки, спокойная уверенность в движениях выдавали в нем человека с характером.

– Интересный тип, – медленно произнесла девушка и, засмеявшись, на ухо Вальке зашептала: – Вот только ноги кривые.

Ноги у Виктора, действительно, были, как говорится, колесом, но держали они парня надежно и совсем его не портили. Именно они делали его особенным и узнаваемым.

Что еще бросилось девушке в глаза, когда она увидела демобилизованного солдатика в группе парней перед началом очередного киносеанса? Это его безупречный внешний вид. Девушка сразу заметила свежесть тщательно выглаженной рубашки, четко обозначенные стрелки на узких брюках, аккуратно уложенные русые волосы.

Сердечко Никитиной заволновалось. И Виктор приметил подвижную, говорливую хохотунью, бросающую на него заинтересованные взгляды.

– Людмила, – как-то заговорил он с ней после воскресной волейбольной игры, – придешь сегодня в клуб?

– А что? – внутренне напряглась девушка.

– Погуляем, если ты, конечно, согласна, – приветливо глядя в игривые девичьи глаза, произнес парень.

– Не знаю, может быть.

– Я буду тебя ждать.

– Пока! – ничего больше не говоря, бросила на ходу Людка и поспешила домой.

Конечно же, она была на седьмом небе от счастья. Домой она не шла – летела! Никто еще никогда не говорил ей таких слов, не обещал ждать. Ее, Людку Никитину, ждать! Виктор будет думать о ней! Он будет прихорашиваться для нее, чтобы еще больше ей понравиться! Если она задержится, он будет смотреть на часы в ожидании не какой-то другой девушки, а в надежде увидеть ее! И только ее!

Невероятное событие – свидание! Сколько мыслей, сколько чувств бурлит перед ним в молодом организме! Готовясь к встрече, Людка хаотично рылась в своих вещах – ничего ей не нравилось, ничего не подходило для того, чтобы выглядеть привлекательной. От шкафа с одеждой бросалась к зеркалу: боже мой, очередной прыщик на подбородке! Волосы не лежат как надо. И вообще, она некрасивая! Что он нашел в ней, в этой уродливой девчонке? И полились слезы отчаяния.

И все-таки к вечеру Людка была готова.

– Ты сегодня какая-то другая! – заметила Екатерина, улыбчиво глядя на дочь. – На свидание, что ли, собралась?

– Ну что ты, мам! Какое свидание? – поспешила ответить та. – С девчонками готовимся к концерту. Я пошла! – уже на ходу прокричала она, убегая по лестнице вниз от внимательных материных глаз и дальнейших опасных расспросов.

Виктор ждал ее недалеко от клуба.

– Привет! – поздоровался парень. – Ты сегодня такая нарядная!

– Спасибо! – ответила на комплимент девушка.

– Пройдемся? – предложил он.

– Хорошо! – согласилась она, и они медленно пошли по аллее молоденьких лиственных деревьев.

Да, сердечко Никитиной Людки снова заволновалось. Это было чувство наивное, глупое, доверчивое, какое-то еще полудетское, но уже и полувзрослое. Шушукаясь с подругами об отношениях между мужчинами и женщинами, Людка спрашивала:

– Девочки, а как это – целоваться? Неужели носы не мешают?

А целоваться ей уже хотелось. Конечно, признаться в этом она даже самой себе не смела, не то что говорить о таком Лариске или Вальке. Но ожидание этого события жило в ней, волновало, тревожило. Как-то вытаяло, округлилось, утвердилось и само ее представление о любви: если парень обратил на тебя внимание, если зовет на свидание – значит, это любовь, значит, он без тебя жить не может, значит, это на всю жизнь. И девушка трепетно, преданно, всем своим еще не искушенным в любовных играх существом шла навстречу очередному нежному чувству.

Виктор и Людка гуляли долго. Спроси ее, о чем они говорили, вспомнить она не смогла бы. Сказала бы: обо всем. Они шли по узкой аллейке сквера, а когда она заканчивалась, переходили на другую. И маршрут был не важен. И легкий ветерок в завитых кронах лиственниц не тревожил. И говор других гуляющих в вечерней майской прохладе и темноте не отвлекал их от ощущения симпатии и влюбленности.

То, чего так боялась и хотела Людка, произошло в их третью встречу. Первый поцелуй Виктора был теплым и нежным. Девушка удивилась, что носы совершенно не мешали губам прикасаться друг к другу, а слияние губ было приятным и волнующим. И здесь Людка вдруг пристала к парню с вопросом.

− Витя, скажи, почему ты меня поцеловал?

− Очень захотелось тебя поцеловать.

− Нет, ты все-таки скажи.

− Я же уже сказал.

− Нет, не сказал.

− Сказал.

− Нет, не сказал, не сказал, не сказал!

Какого ответа ждала глупая девчонка? Конечно же, пылкого признания в любви до конца жизни. Виктор с улыбкой смотрел на капризное дитя, слушал, улыбался и молчал. Затем, чего никак не ожидала девушка, не сказав ни слова, повернулся и ушел.

Чувствовала ли себя Людка обиженной, оскорбленной или униженной неожиданным уходом Виктора? Совсем наоборот: она была счастлива. Вся во власти произошедшего, все еще ощущая на губах прикосновение мужских губ, она, удивленная и взволнованная, шла по ночному поселку и улыбалась. Мягко ложился на землю свет уличных фонарей, празднично сияли на небе звезды, свежий воздух приятно касался разгоряченного лица, но Людка, сосредоточенная на своих ощущениях, не замечала доброжелательности в окружающем ее мире. Важно было одно: поцелуй! Он грел ей губы и ее влюбчивое сердце.

Подходил к концу учебный год и вообще обучение Людки в школе. Выпускница старательно готовилась к экзаменам. Встречи с Виктором продолжились – о причине первого поцелуя она уже не спрашивала. Свидания приходились на выходные, но, очевидно, для парня такие встречи были недостаточными. Однажды Виктор вызвал Людку с урока.

Девушка нашла его стоящим в тени урючины, росшей на углу школы. Его фигура хорошо просматривалась на фоне света уличного фонаря. Увидев Людку, он выдвинулся ей навстречу и шутливо произнес:

– Привет, ученица! Как дела?

– Нормально, разбираем задания по физике.

– Ну, иди сюда, – тихо проговорил парень, притянул девушку к себе и поцеловал.

Под его поцелуем Людка радостно заволновалась.

– И долго еще ты будешь корпеть над физическими, языковыми, химическими, не знаю, еще какими законами? – сквозь поцелуи продолжал допытываться Виктор.

– Еще два урока, – выдыхала ученица между нежными прикосновениями губ парня к ее пухлым податливым губам.

– А, может, сбежишь? – еще плотнее прижал к себе девушку Виктор.

– Нет, не могу. Скоро экзамены.

– Да сдашь ты эти экзамены! – парень отпустил ее и закурил сигарету. – Пойдем к нам в общежитие, послушаем музыку по магнитофону.

При этих словах в груди у Людки, откуда ни возьмись, появились страх и непреодолимое сопротивление. Чтобы она пошла в мужское общежитие? Да никогда в жизни! Еще чего не хватало: шляться по общежитиям! Да узнай об этом мама, она ее тут же пришибет. Сначала слушать музыку, а потом что? Нет, нет и нет! Никогда!

Все эти мысли мгновенно пронеслись в ее голове, и она решительно сказала:

– Ни в какое общежитие я не пойду!

– Почему? – продолжая курить, спокойно поинтересовался парень.

– Не пойду, и все!

– Что здесь плохого?

– Ничего! Не пойду!

Отказ Людки вызвал у Виктора обиду, и он, отбросив сигарету в сторону, раздраженно сказал:

– Значит, для тебя «а плюс б» дороже, чем я?

– Значит, дороже! – возмутилась Людка непониманием ее состояния парнем, крутанулась и направилась в класс.

Она увидела его в субботу, возле «Геолога». Он стоял в кругу ребят. Случайно обернувшись в сторону Людки, заметил ее, но тут же отвернулся, будто не узнал. Больше он ни разу даже не попытался увидеться с ней. Людка, конечно же, страдая, подойти к нему первой не могла: для нее, гордой, самолюбивой, подобный шаг был невозможен. Связь между ними оборвалась, будто и не было потаенных ожиданий при мыслях друг о друге, нежных встреч весенними и летними вечерами. Людка страдала и готовилась поступать в вуз.

Глава 8

В поезде

Скорый «Душанбе – Москва» августовским раскаленным днем уносит Никитину Людку в дальние края – это она так думает, что в «дальние края», стоя у открытого всем дорожным ветрам окна в коридоре купейного вагона. Каштанового цвета челка взлетает над головой беспокойной птицей. Теплый ветер хлестко бьет в лицо, девушка зажмуривает глаза и, довольная, улыбается. Ей, непоседе, по душе и скорость поезда, и его грохот, и дрожь, и качка. Даже едкий запах креозота от пропитанных им деревянных шпал не меняет благодушного настроя путешественницы.

Вблизи и в отдалении мимо бегущих по обозначенному пути вагонов пролетают лесополосы, придорожные цветы и травы, здания, люди. Душа Людки поет, и в голове вмиг рождаются строки:

Разнотравье,

разнолесье,

разноликая земля

нескончаемою песней

набегают на меня.

То березка,

то сосенка,

то рябины жгучий цвет,

то смешливая девчонка

мне приметно машут вслед.

Людка огорошена: она только что сочинила стихотворение! А ведь обещала самой себе никогда этого не делать, в «Артеке», когда получила отказное письмо из «Пионерской правды». И вот на тебе! Откуда-то взялись эти строчки, и они тоже ей симпатичны, как и то, что встречают и провожают ее глаза, ловят ее уши и впитывает ее курносый любопытный нос.

Людка мысленно проговаривает строки один раз, другой и третий, словно перебирает бусины простенького ожерелья, а затем идет в купе, забирается на свою верхнюю полку и записывает в хвосте тетради с формулами и задачами. Утомившись, ложится на живот, вглядывается в бегущие мимо строения, посадки, пустыри, постепенно успокаиваясь и иногда вздыхая.

«Интересно, поступлю я или нет? – начинает думать она о предстоящих экзаменах. – Одесский университет имени Мечникова. Сначала нужно сдать химию. Почему выбрала Одессу? Мама посоветовала: недалеко живет тетя Маруся. Мамина сестра очень добрая и заботливая, если что, то поможет, как заботилась обо мне когда-то, в третьем классе. Когда я жила у нее и училась в украинской школе. Только до Одессы еще нужно добраться». Людка очередной раз вздыхает, берет в руки пособие Химченко для поступающих в вузы и слышит: «Людмила, слезай, чай будем пить!»

Это попутчица, тетя Аня, завет ее чаевничать. Людка спускается вниз и усаживается рядом с Петькой, сыном Ани, восьмилетним глазастым мальчуганом, которого мать постоянно пытается чем-то накормить. Он сидит у окна и, глядя в окно, нехотя жует колбасу. Рядом с женщиной девушка видит Александра Ивановича. Красивый, интеллигентного вида мужчина, руками упираясь в раздвинутые в стороны крепкие колени, с улыбкой глядит на Людку и сочным голосом говорит:

– А мы с Людмилой не чай будем пить, а пойдем в ресторан. Что скажешь, абитуриентка?

– Хорошо, Александр Иванович! И правда, пора поесть, – внутренне смущаясь, соглашается Людка, и пассажиры, уже многое знающие друг о друге, идут по качающимся из стороны в сторону вагонам в пищеблок поезда.

– Ну что, Людмила, хорошо подготовилась к экзаменам? – интересуется мужчина, ловко орудуя вилкой и ножом в тарелке с пюре и котлетой, политой соусом.

– Не знаю, еще учу, – проглотив очередную ложку борща, отвечает Людка.

– А почему ты выбрала химию? Родители посоветовали? Подруги? –

непринужденно спрашивает Александр Иванович.

– Нет, никто не советовал, это я сама. Мне химия очень нравится, – охотно рассказывает Людка. – У нас в классе всегда была проблема с учителями по химии. Родители возмущались, что уроки пропадают, ходили к директору, ругались, а он руками разводит и говорит: «Я вам что, химика рожу? Ну, не едут к нам химики, не едут». А моя мама, она беременная Сережкой была, отвечает: «Наверное, мне придется родить химика». – Людка, вспоминая рассказ матери о встрече с директором, довольно смеется и откусывает хлеб.

Мужчине нравится беседовать с Людкой и наблюдать за ней. Эта открытая, наивная девочка, по-простому, без жеманства поедающая привычную для нее еду и с увлечением, с гордостью за свою остроумную мать рассказывающая школьную историю, оказалась для него приятным открытием. Он добродушно улыбается, не зная, что в это время творится в душе его сотрапезницы.

А у Людки в голове бьется только одна мысль: как Александру Ивановичу сказать, что за обед она заплатит сама? Она думает об этом с первой минуты усаживания за покрытым чистой скатертью обеденным столом. И когда мужчина просит официанта рассчитать их, платит только за себя, девушка расплачивается за свою еду и, наконец, облегченно вздыхает: с души у нее словно камень свалился – ничего и ни от кого она принимать не собирается, не содержанка. Она свободна, как птица в полете! Путь назад, в свой вагон, по колышущейся под ногами платформе становится для нее забавным и веселым.

И если бы не одно неприятное событие, то вся поездка до Москвы транзитной пассажирки была бы сплошным удовольствием.

Многодневная качка в поезде вынуждает людей двигаться, искать своему телу новое положение, а голове и душе – новых впечатлений, скрашивающих однообразие езды. Людка, в очередной раз спустившись со своего верхнего этажа, вышла в коридор. Заведя руки за спину, прислонилась ладонями к слегка приоткрытой двери купе, уставилась в окно. Замечтавшись, она не заметила, как Александр Иванович, решив выйти из купе по какой-то надобности, толкнул до отказа дверь и прищемил Людки ладонь. От острой боли та ойкнула, замахала рукой и зарыдала. Зареванная, влезла на полку и там, лежа на животе, уткнувшись лицом в согнутую руку, продолжала горько плакать. Утешали несчастную девушку все: и виновник неприятности, и женщина с мальчиком. Но Людка еще долго была безутешна.

Старшая дочь Никитиных физическую боль переносить совершенно не могла. Это она поняла после нескольких досадных случаев.

Как-то Людка пришла в гости к подруге Лариске. Та испекла яблочный пирог и с гордостью представила свое мучное изделие однокласснице. Золотистого цвета десерт радовал глаз и дразнил обоняние. Все Бескоровайные были дома, поэтому пили чай вчетвером. Людка попросила «кулинара» поделиться рецептом. Пока та увлеченно делилась секретами приготовления пирога, Неля Владиславовна кормила младшую дочь.

– Леночка, – обращалась она к девочке, – сиди спокойно, чашку подноси ко рту, а не рот к чашке.

Минут через пять звучало:

– Леночка, не откусывай от пирога большие куски.

Проходило не очень много времени.

– Леночка, вытирай рот салфеткой, а не рукой.

После застолья компания переместилась в зал. Старшие девочки расположились на диване, Неля Владиславовна удобно устроилась в кресле, Леночка – у нее на коленях с плюшевым медвежонком в руках. Говорили о поселковых новостях. Вдруг игрушка Леночки полетела на пол. Людка по привычке вскочила с места, подняла медвежонка и протянула малышке. Неожиданно та вцепилась зубами в Людкину руку. Слезы мгновенно брызнули из глаз гостьи.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.