Милости проведения в АД. Вторая книга серии «ВеЛюр»

Герман спокойно стоял у входа, и не задавал лишних слов, и лишь почувствовав, что ее мысль окончена, заявил:

– Тат! Если ты сделаешь то, что обещала. Мы соединимся навеки!

– Еще бы! Вместе мы чертовская сила! Страшная сила! Иди, скажи мальчишкам, чтобы были готовы. Наври, что хочешь, но чтобы слюни не пускали и без сигнала не сорвались, а то я им сама головы откручу.

– Я-то, скажу, но послушают ли? Особенно Жорик!

Она резко повернулась, глаза искрились злостью:

– Что это значит?

– Пацан бесится, когда мы долго вместе. Мы же брат и сестра. Забыла? – проговорил он с сарказмом. – Успокоила бы, приласкала мальчика. – Герман так и стоял у двери, облокотившись о косяк, скрестив руки на груди. На лице появилось презрение. Ему была глубоко безразлична ее ненасытность и неразборчивость, а уж эта троица для него, вообще «грязь». Он бы и мараться не стал, заводить «друзей», если бы не такое мероприятие.

– Ты что-то начал себя вести вызывающе. – Тат подняла к нему лицо, перекосившееся от гнева и высокомерия. – Не забывай, кто ты, а кто я! Один мой звук, и они, – она показала в сторону дома, – уничтожат тебя в секунду! – Но тут же, изменив выражение лица, подошла к нему, впилась в губы жадным поцелуем. – Жалко такие губки! Иди, дорогой, иди. Мне надо побыть одной, чтобы они поняли – перед ними их королева! – Его уже не было, испарился как пыль. Татти, хохоча, подошла к зеркалу, это было ее любимое занятие – восхищаться собой. – Перед закатом значит…. Что ж, все, как нельзя, мне на руку!

****

Пробило девятнадцать. С последним ударом, долетевшим из большого дома Гаев, Татти спустилась и направилась к ним. Герман шел рядом, убрав руки назад, даже не предложив ей локоть. Троя совсем молодых парней за ними следом. С насупленными лбами и сверкающими глазами из-под бровей. Когда они вошли в главный зал, ИВ незаметно запер входные двери. Эжан, пошел к ним на встречу:

– Рад видеть тебя, Татти! Хорошо, что ты приехала раньше остальных. Мы так быстро расстались…

– Еще бы. А приехать я не могла, обещала же… – перебила, показывая, что ей неинтересны его речи, взгляд пробежался по комнате: – Где мальчики?

– Едут. Как только узнал, что ты у нас, сразу же им сообщил. Будут с минуты на минуту. – Он поймал ее взор, сконцентрировался на зрачках и смотрел, не моргая, однако, она ему, пока, не поддалась – ярость играла завесой.

– Это хорошо! Хорошо…. Мы будем маленькой компанией? – уточнила, пытаясь отвести глаза, но не удалось, Жан брал над ней верх, постепенно, чтобы не спугнуть, подчинял себе. Не отводя глаз, взял за руку:

– Нет! К нам присоединятся те, кого мы ждем и Николай.

– Замечательно! – улыбнулась натянуто, думая об Эдгаре. Но тут открылась дверь, вошел Ник, за ним ее родители. Эжан дал ей, на минуту, волю.

– Ой! Мамочка! Папочка! Вы уже здесь?

– Да, девочка! Только приехали. А это твои друзья?

– Друзья! Я вас познакомлю…. Потом. – Ее действия были лихорадочно не последовательны, с множеством лишних взмахов рук, подергиванием плеч и косившихся на двери глазах.

– Прошу к столу. – сказал Жан. – Пока ждем, может, выпьем? – усадил Татти напротив себя, остальные же расселись сами. – Вы голодны? Подать закуску?

– Нет! – нервно сказала Тат. – Дождемся! А вот выпить хочется.

Эжан лично разлил вино по серебряным кубкам. Спутник Татти саркастически ухмыльнулся, ничего не сказав, опустил глаза к столу и слушал, не только голоса, а и все звуки дома. Он не верил никому, а уж приехав в «гости» к бессмертной братии, особенно был начеку. Но вокруг все было тихо – ни лишней беготни, ни усиленной охраны. Даже дети бегали вокруг дома. Все это показалось ему хорошим знамением. Однако он прислушивался, что-то внутри его предупреждало об опасности, но он отгонял свой внутренний голос. Он с легкостью может справиться с десятком крепких мужчин, а присутствующие здесь не были богатырями. Их же, было четверо! Трое его подопечных, в самом начале пути, от чего сила их вдвое больше. Разговор продолжался, он расслабился, думая: «Тат не обманула. Видно ее эти не сильно жалуют. Зато понятна причина предательства. Предательство! Если своих так легко продала, то… Не получится! Ты, девочка, будешь на закуску!»

– Предлагаю тост! Да получит каждый то, что заслуживает! – поднял кубок Ник.

Герман глянул на него: «Худощавый, можно даже сказать, хиленький. Не воин». Приплюсовал к своей победе еще одно очко.

– Пьем до дна! – возбужденно произнесла Тат, отвлекая Германа от раздумий, и осушила бокал. Ее спутники колебались, но глядя на нее, сделали по глотку.

И если старший из гостей был спокоен, по крайне мере внешне, непринужденно рассматривал орнамент кубка, то молоденькие парни любопытствовали. И не только убранством помещения, они очень много своего внимания уделяли хозяевам, изучая их, вдыхая, прикрывали глаза и снова глазели. Однако, с каждой улетевшей минутой Жан видел, как в них рождается паника.

– Умница дочка, красавица! – как-то странно, неуместно умилился Татти отец, однако она совершенно не обратила на это внимание, Стефан продолжил: – И у меня есть тост! – Эжан сразу же поднялся и пока друг собирался с мыслью, разлил вино еще раз. – За тебя доченька, за тебя, моя красавица! – не поднимаясь с места, посмотрел на Татти и вымученно улыбнулся.

– За меня пьем до дна! – крикнула Тат, развеселившись, щеки пылали, глаза бегали, ей почему-то хотелось смеяться.

– Мужчины пьют стоя! – даже не присев, воскликнул Эжан, высоко поднимая кубок.

Герман поднялся, собираясь сменить хвалебное застолье и праздное сидение у стола, на более удобную позу к действиям, допил, поставил бокал, и понял, что не может пошевелить даже головой. Более того, он осознал, что пришел конец, что его раскусили, что эта ДУРА привела его в капкан, но ничего уже не мог сделать, ибо не мог пошевелить даже языком! «По крайне мере я теперь могу догадаться, чем напичкана ее кровь…» – Пронеслось в его голове, и он с трудом повернул голову к Татти. Николай это заметил, кашлянул, подавая знак сыну. Никто из мужчин не спешил присесть, чтобы заранее не встревожить девушку. А она все больше веселилась, непонятно чему.

В этот момент, трое парней, приехавших с Татти, опустились на стулья, как ватные, руки плетью упали к полу. Жан, оценив обстановку, опустил глаза к ней и, не присаживаясь, очень спокойным, размеренным, совсем тихим голосом, заговорил: – Милая Татти! Думаю, что тебя растили по закону наших преданий.

– Ах, оставьте эти сказки!

– Нет, девушка – это не сказки!

– Сказки! Уверена, скоро вы поймете, что все поменялось. – отмахнулась она. – Ну, когда же появиться Эд! Я хочу его, и вы все прекрасно это знаете! А я всегда получаю то, что хочу! Но если вы меня обманываете, то пожалеете. Все пожалеете! Я не позволю ему еще раз переступить через меня. Сегодня или никогда! – Веселость Тат сменилась истерикой. Все внутри горело, лоб был в испарине, во рту пересыхало. И смех, заполняющий ее еще пару секунд назад, поменялся на смятение. – Почему здесь так душно! – закричала она. Поднялся Стефан и, подойдя к ней, положил руки на плечи.

– Девочка моя! Мне очень жаль, но нам придется проститься. Плохих детей наказывают, но ты не ребенок – тебя ждет жестокая кара!

– Что?! Что ты такое говоришь?! – Ее глаза горели, становясь красными, в голове поселился ужас, она ничего не видела вокруг себя, только испуганные глаза отца. Именно испуганные! А на лице…, на лице его была боль. Положив руку на рот, так как у нее вырывался изнутри крик, замотала головой.

– Посмотри на своих спутников. Они уже прочувствовали справедливость на себе. Я только хочу, чтобы тебе не было очень больно.

– Вы хотите сказать, что отравили их? – крутя головой от одного к другому, ужаснулась. До нее, наконец, стало доходить происходящее.

– Что ты, вы все выпили наш, эликсир. Но ты видно забыла, что его свойства зависят от чистоты душевной!

Мать ее также подошла к ней, остальные переместили все свое внимание на Тат, оставляя опрометчивых гостей одних. Татти лихорадочно трясло. На ее глазах, один за другим оцепеневшие вампиры просто превращались в пыль. Решилась, перевела глаза на любовника. Герман, ее Герман, дольше всех корчился в боли, ужасающей, невыносимой, не сводя с нее глаз. Как же он ее сейчас ненавидел! Его лицо покрывалось ожогами, шкура, как пленка, расползалась, оставляя за собой белые кости, которые тут же серели и становились пеплом. С трудом оторвав от вампира взгляд, повернулась к Жану:

– Что вы со мной сделали? – простонала она, и слезы скатились по щекам.

– Ты все сделала сама! – покачал головой Жан.

– Можно мне уйти?!

– Иди! – ответил Жан, освобождая проход.

Мари, ее мать, помогла подняться и дойти до двери:

– Понимаю, что хочешь побыть с собой наедине. Мы придем к тебе позже, доченька.

Тат шатало, всхлипы рвались из груди, но ненависть забивала душу. От этого силы словно вернулись к ней. Побежала, пряча лицо от встречающихся прохожих, забежала в свой домик, не закрывая дверей, бросилась к зеркалу и ужаснулась еще больше – на нее смотрела сморщенная старуха. Волосы висели засохшей соломой, глаза впали, лицо покрыли глубокие, порочные морщины. Взяв в руки гребень, она попробовала причесаться, но проведя рукой, бросила его. С клоком волос, прицепившимся к зубцам гребня, ушли последние силы. Превозмогая слабость, ели волоча ноги, дошла до кровати, открыла сумку, достала черную книжечку. Трясущимися руками подняла ее к губам, прижалась и, издавая истошный стон, открыла. Отколола булавочку от воротничка, проколола палец. Три, почти прозрачные капли упали на чистый лист.

– Уж если мне определен такой конец, то и вам идти за мной! Эх, Эд, как же ты пожалеешь. А расплатой будет твоя рыженькая сучка! Ненавижу…. Я вас всех ненавижу! У меня нет раскаяния, нет… – Вытащив из корешка книги золотую ручку, дрожащей рукой сделала запись. Совсем обессилив, роняя голову, продолжала говорить: – Только ты меня понимаешь, мой Ф…

Не договорив, упала на кровать без сил, прижав к груди блокнот.

Глава 4

«Любой судьбе Любовь дает отпор…» Сервантес.

– Да…. Жаль Тат – такую красоту убила! – вздохнул Дэн.

– Что?! – поразился Эд и уставился на брата.

– Это я, как художник говорю. – пояснил парень. – Как хорошо, что девчонки уехали домой! Но я все равно за них волнуюсь…

– Глупости! Опасность была здесь, а там обыденная жизнь. И они там не одни – мама, подруги. Вокруг всегда толпы людей: друзья, поклонники. Они общаются с кучей парней, строят их как пешки, так что, защитников хватает.

– Ты так спокойно об этом говоришь. Где твоя ревность? – Дэн действительно удивился. Еще пару дней назад, он сам лично наблюдал, как его братец, просто сгорает от ревности.

– Внутри! Меня бесят только самцы, а их круг общения – совсем иной. Чисто дружеские и деловые отношения.

– Откуда ты все знаешь?!

– Откуда знаю? Я провел с Вел не один день. Как ты думаешь, мы общались?

Дэн усмехнулся. Они сидели в его комнате, в ожидании важного, делового звонка:

– Ну, если вам не о чем было говорить, то… – Дэн не закончил. Эд посмотрел на него очень спокойно, выдержано, размерено продолжая:

– Мы общались. Я старался убить в себе ревность и эгоизм. Знать: где работает, что любит есть и пить, какой цвет предпочитает – это для запудривания мозгов! Я хочу быть с этим человеком всю жизнь. И для этого, мне нужно понять и принять ее такой, какая она есть. Только тогда я смогу рассчитывать на взаимопонимание!

– Прости меня. Я не подумал.

– Не извиняйся. Года два назад я, наверное, тоже просто бы радовался, что возле меня такая девушка. А сейчас, я как-то поменялся. Причем от близкого общения с ней.

– Ты хочешь сказать, что Вел серьезней или мудрее Ев?

– Ответственней. А ты сделай так, чтобы Ев оставалась такой же, непредсказуемой, непосредственной, как ребенок.

– Я понял тебя. Однако мне казалось, что они равны во всем.

– Так и есть, за исключением маленькой детальки – Вел принимает решения об ответственности, а Ев ее поддерживает.

– Как и у нас с тобой!

– Я бы так не говорил. Последние лет тридцать, а то все пятьдесят, ты принимаешь решения самостоятельно и воплощаешь желаемое. Подрос, братишка. – Эд засмеялся, продолжая перелистывать книгу.

Его манера читать, многих бы привела в замешательство. Он брал книгу и бегло просматривал. Но если бы кто-то спросил, о чем она, то удивился – Эд процитировал бы страницу за страницей от А до Я. Причем безразлично, к какому жанру относилась литература – к художественному, историческому или научному. Его фотографическая память впитывала все до крохотной точки, карандашной заметки на полях.

– Да, ну тебя, Старичок! – улыбаясь, Дэн поставил на стол небольшую картину, которую держал в руках.

– Все хотел спросить, что это у тебя? – Эдгар отбросил книгу, подошел ближе и присел, рассматривая.

– Картина!

– Я вижу. Чья?

– Моя! Чья же еще.

– Ты что, копируешь Дали?

– Нет! Это мое личное виденье! – Дэн довольно заулыбался, смотря на свое творение.

– И что же ты там увидел?

– Ев! – самодовольно ответил Дэниэль.

– Что, Ев? – оглянулся на брата Эдгар.

– Это – Ев! – Брови парня поднялись вверх, тем самое выражая: «как же это можно не понять?!»

– Ты что, издеваешься? – Эд посмотрел по сторонам. У Дэна в комнате была всего лишь одна фотка любимой. Все остальное пространство занимали картины с ее изображением, различных размеров и форм. Причем, он их всегда прятал, если возникала возможность появления оригинала здесь. – Ты хочешь сказать, что все эти кружочки, черточки, цветочки наша Ев?

– Да! Такой она мне видится – многогранной, разнообразной. Кстати, здесь и бабочки есть.

– А птички?

– Птичек нет! Что ты прицепился?! Сам и так не изобразишь.

– Спорить не буду. Но могу побиться об заклад, что никто в этой мазне, Гению не увидит.

– Спорим! Что ставишь?

– На желание! – Сразу же согласился Эд.

– Забили. Если хоть один человек, вошедший сюда, за два дня поймет, ты купишь рояль. – Заявил Дэн, зачем-то утвердительно махнув рукой.

– Зачем он тебе?

– Не мне. Ты освоишь игру!

Эд захохотал:

– Хорошо, но если никто не увидит ее. То ты… – задумался: – Ты…, научишься вязать и вышивать крестиком!

– Ну, ты и дурында! И чего бы вдруг такое желание?! – Дэн замер и ждал ответа.

– Игра на игру. Я освою музыку, ты рукоделие. – Эд хохотал, представив брата, вечерами, за девичьим занятием.

– Договорились! Тем более что мне это не грозит.

– Но, чур, не подсказывать! – И они пожали друг другу руки.

Зазвонил телефон, Эд поднял трубку. Разговор был короткий. Парень повернулся к окну, и больше слушал. Отключившись, продолжал, молча смотреть в окно секунд десять, только затем развернулся.

– Влад звонил? – поинтересовался Дэн.

– Да! Мои догадки подтвердились.

– Конкретней!

– Насчет Ан.

– Он с ней еще общается?

– Пока да! Сказал, что она совсем с катушек слетела.

– Ну, это ее проблема.

– Не скажи. Тебе Ев никаких подробностей не рассказывала, об этих придурках, с дискотеки?

– Нет, а что?

– И мне Вел не сказала, а это произошло с подачи Ан, хотела попугать. Влад сообщил. А сестренки не промах. Решили сами разобраться.

– Ничего себе. Женская месть – это жесть!

– Наши мстить не будут, поучат чуток.

– Точно! «Стрижка под ежик, природный макияж…» – Дэн хихикнул: – Нюши пойдет!

– Ты еще вспомни зубки… – напомнил Эд, на минуту отпустив все волнения.

– Ох, эти зубки!

– Так что, я думаю, еще денек пусть погостят в угодьях мальчики, полезно для воспитания. Эд быстро написал сообщение и отправил его. – А потом – катятся.

– Да! Вальеры с кабанчиками тоже не мешало бы почистить. – они залились смехом и не заметили, как зашел Николай, их дед:

– Чего смеетесь?

– Дат так, настроение хорошее. Всегда радует чистота, как дома, так и окружающей среды. – Эд выровнялся, переключая свое внимание к деду, Дэн последовал примеру брата.

– А что это? – спросил Ник, увидев картину. – Что-то я не припомню ни у кого такого.

– Это Дэн!

– Правда!? – Ник взял рисунок руки. – Я так понимаю, это что-то неожиданное. Ты так лето видишь?

– Да нет! Это… – но Дэн осекся, слово дал – держи.

– Ладно, я по делу. Эжан уехал на встречу, вам же просил передать вот эти документы. Все! Я уезжаю, до скорого!

– Пока, дедуля! Бабушке привет!

– Ну, вот, опять работа! – пробурчал Дэн, как только за дедом закрылась дверь.

– Не скули, Балбес! – улыбался Эд, просматривая документы. – Собирайся к девчонкам, сегодня же выезжаем.

Глава 5

– Извините! Там важные клиенты подъехали. Хотят встретиться с руководством. – доложила секретарша, скромно заглянув в кабинет. Ев тут же выглянула из-за компьютера, собралась ответить, но Вел опередила:

– Что? Зачем?

– Говорят о заключении контракта. Крупный заказ, только детали хотят обсудить именно с вами. – девушка подошла и положила на стол бланк заказа, пальчиком указывая на графу «сумма», тем самым снимая все возникшие вопросы и возмущения Вел.

– Пригласи! – недовольно произнесла та, ей сейчас совсем не хотелось заниматься работой рекламщиков, но…, сработала осмотрительность, неосторожное слово и рекламодатель уйдет.

У сестер был небольшой, в 3 кабинета, уютный офис. Большую комнату занимала редакция. Холл, для ожидания и приема клиентов, мягкие диванчики, столики с журналами, свежие цветы, спокойная музыка. У входа сидела секретарь, следящая не только за порядком, вежливостью сотрудников и тактичностью к любому клиенту, но и за правильностью оформления заказа. Чуть дальше, через узенький коридор, их территория. В довольно просторном «предбаннике», за стеклянной дверью, через которую свободно просматривался вход и холл, с узким окном, от потолка до пола, сидела серьезного вида девушка, строго одетая, их личный секретарь-референт, ревниво охраняющая их покой. Кабинет их был не большим, но места для двоих предостаточно. Делился он на две зоны: рабочая – возле окна и гостевая – у входа. Диван, три кресла у стеклянного стола, цветы, книги, журналы.

– Проходите, пожалуйста! – сразу же открыла референт дверь, пропуская двух мужчин.

– Вау! – воскликнула Ев, засветившись от счастья.

Вел, поглощенная отчетом, глянула на нее искоса, но сестры рядом не было. Подняв глаза, увидела: секретаря с открытым ртом, Ев в объятьях мужчины. И тут поняла – они приехали!

– Ты не рада? – Эдгар шел к ней.

Вел мгновенно поднялась:

– Очень рада! Как ты мог такое спросить? – Из-за его спины выскользнули ее любимые ирисы. Подставила щеку и мимолетно глянула на сестру, та держала в руках охапку желтых тюльпанов, радовалась и не жалея поцелуев, спрашивала:

– Где ты нашел такую прелесть?

– Секрет! – ответил Дэн и обнял ее крепко.

За дверью слышался шум – нетерпения и любопытства. Нечасто приходят клиенты с охапками цветов для всего персонала.

– Так! – чуть строго произнесла Вел. – Все поцелуи после работы! Не разлагайте мне дисциплину. Вышла из-за стола, и провела Эда к дивану.

– Что выпьете? – поинтересовалась Ев.

– Чего-нибудь холодненького! – попросил Дэн.

– Светочка! Воду для цветов, и сообрази напоить гостей. – уже давала распоряжение Ев.

– И попроси всех успокоиться! Еще, – Вел замолчала, словно вспоминала, что хотела сказать: – пусть зайдет Ольга.

– А может, сделаешь для них праздник? Отпустишь пораньше? – предложил Эд.

– Все-таки пятница пришла. – умоляюще посмотрел Дэн.

– Подумаю! – ответила Вел и насупила брови, она терпеть не могла, когда кто-то вмешивается в их, с сестрой, работу. Эд погладил ее руку, показывая всем своим видом, что понимает ее, как никто другой.

– Но как? Как вы тут? Вы же обещали вечером? – сыпала вопросы Ев, светясь от счастья.

– Вечером вокруг вас – нас, будет море людей. Ведь вы же захотите нас со всеми познакомить. А нам хотелось побыть немного с вами, наедине… – начал Дэн.

– Мы просто соскучились! – прямо сказал Эд.

– Это хорошо! – улыбнулась Вел, кивая головой. – Это хорошо! У вас все в порядке? А то по телефону ты ничего не говорил.

– Да! Все разрешилось. – Эд сидел на диване, Вел стояла рядом, поглаживая его плечо, тем самым удерживая себя от соблазна бросить работу и умчаться с ним. Дэн разместился в кресле, Ев присела на подлокотник. Вернулась Светлана, принесла воду и стаканы, чуть не упала, разглядывая парней.

– Оля! Знакомься, это те два похитителя, которые пытаются лишить нас трудовых будней, а вас руководства.

– А я думаю, кто тут у нас такой щедрый! – улыбалась девушка, принимая теплые пожатия рук и задрав голову. Она была настолько миниатюрна, что доставала Гаям едва ли до груди.

– Что значит, щедрый? – не поняла Вел. Ребята глянули на девушку, та пояснила:

– Я о цветах.

– А, понятно. – успокоилась Вел.

– Вообще-то, лично я, пытаюсь похитить Ев намного больше, чем на лето. – И Дэн обнял ее за талию.

Пятница – день верстки! Ольга убежала к себе, поскорее закончить работу, чтобы потом, без спешки, больше узнать этих двух великанов.

И, как было договорено, ровно через час, Вел и Ев спустились. У входа стоял шоколадный «Bentley Mulsanne».

– Нифигулички! – не сдержалась Ев. – И чья же это красавица?

– Эда! – Дэн галантно открыл перед ними дверцы. Вел, сев на переднее сидение, посмотрела Эду прямо в глаза:

– Красивая. Но у меня есть к вам, ДВОИМ, – сделала ударение, – вопрос. Что это вы устроили?

– Что? Где? Когда? – смеялся Дэн, усаживая Ев, и укладывая цветы.

– В офисе!

– Вел! Ну, прости нас. – сказал Эд, целуя ее в щеку. – Мы же не знали, сколько у вас сотрудников. А с пустыми руками, как-то неудобно.

– Ты сорвал рабочий день, а у нас – верстка! – подключилась Ев.

– На колени, на горох? – Дэн сложил руки под подбородок, сделал невинные глазки, как часто делала Ев, когда хотела чего-нибудь добиться, но это зрелище, на его лице, вызвало у девушки смех, он продолжал. – Я здесь не помещусь!

– Клоуны! – обозвала их Вел.

– Простите! Это все воспитание виновато. Отец перестарался: «К женщине надо проявлять должное внимание!» говорил он нам. Но не объяснил насколько.

– На первый раз, прощаем! Но впредь, пожалуйста, не срывайте нам рабочий день! – более нежно посмотрела на него Вел, уже не стесняясь того, что очень за ними скучала.

– Слушаюсь и повинуюсь! Разрешите трогать? – отвечая ей взаимным взглядом, спросил Эд.

– Кого именно?! – засмеялась она.

– Что, «кого именно»? – не понял Эд.

– Потрогать! Сам спросил у меня разрешение. – продолжала она смеяться, к ней присоединились и остальные.

– Ев не дам! – хохотал Дэн.

– А я Дэна! – вторила Ев. Только Эд ничего не мог сообразить – чем же он так всех развеселил.

– Мы едем? – не понимая, переспросил он.

– Да! – ответила Вел, и поцеловала его.

****

Знакомство с мамой, мужчины ждали с содроганием. От этой встречи зависела не только их дальнейшая жизнь, но и многое другое.

– Добрый день! – встретила их Вилена у двери. – Рада вас видеть.

Пройдя в гостиную, девушки представили маме гостей, и ушли на кухню.

– Очаровательные цветы, спасибо! Я смотрю, вы совсем не меняетесь, все такие же, как при нашей случайной встрече на море. – Она предложила им присесть, выслушала ответные комплименты. – И как вам удалось войти в доверие к моим дочерям? Они же такие привереды!

– Мы старались. – сказал Дэн, вздохнув с облегчением. Их помнили, а значит, есть надежда.

– ИВ передал вам привет. Спрашивал, когда порадуете приездом. – Эд, не услышав в ее словах ни одной нотки негативного отношения к себе и брату, расслабился. – Дочери у вас – само совершенство.

– Я рада, что вы это заметили. А насчет поездки, если не помешаю, отправлюсь с вами.

– Мы только «за»!

– Кто нам поможет? – услышали парни голосок Ев и она показала свое личико.

– Мы! – ринулись оба, с извинением взглянув на Вилену.

– Идите! – улыбнулась женщина и поднялась, поставить цветы в вазу.

Весь вечер Виен даже не думала задавать серьезные вопросы, по поводу их приезда, как сделали бы многие мамы. А наоборот, старалась как-то оттянуть этот момент, давая возможность дочерям серьезно проверить свои чувства. Больше слушала, а за десертом, уточнила:

– А вы так и будете сидеть, развлекая меня? Прогуляться не хотите?

– Собираемся! – ответила Ев.

– Ну, так отправляйтесь! Я сама все уберу.

– Нет! Мы поможем девочкам. – первым поднялся Дэн. – Нам некуда торопиться.

– Как хотите. Обычно молодежь спешит избавиться от присутствия родителей, поэтому мне немного странно. – откровенно сказала мама.