Объект

Переборов первые эмоции, Игорь вышел из лифта.

– Ээ… В.И.Р., вы здесь?

– Смотря в каком смысле. Если вы имеет в виду возможность обращаться к В.И.Р, то да. Если вы имеете в виду физическое нахождение основных систем, то они уровнем ниже.

– Понятно. Я только хотел узнать, для чего нужны все эти устройства?

– Спектр задач настолько велик, что изложение его в устной форме не является рациональным. Если резюмировать, то эти устройства позволяют исследовать, проектировать и конструировать практически любые вещи в зависимости от имеющихся ресурсов.

– Да тут целый штат тогда нужен. – Игорь оглядел бесчисленные манипуляторы и приборы.

– Все модули исследовательской зоны могут работать в автоматическом режиме под управлением ИИ.

– То есть, вы можете всем управлять?

– Искусственный интеллект неоднороден. Его нельзя сравнить с человеческим сознанием. Заданное устройство лишь получает набор команд и выполняет его, более не обращаясь к ИИ. ИИ, в свою очередь, также действует по команде, поэтому правильнее будет сказать, что вы можете всем управлять через посредника. Или без него, но в этом случае коэффициент полезного действия снизится.

«Ну и зануда», —подумал Игорь, пока терпеливо слушал объяснение. Он понял, что кое-что в аббревиатуре В. И. Р. ему непонятно.

– А почему визуальный искусственный разум? Что значит «визуальный»? Я слышу только голос.

В отражении одной из панелей что-то вспыхнуло. Игорь резко обернулся и тут же отпрянул назад.

– Твою ж мать!

Полукаров. 11 июля 2019 года

Алексей Полукаров возвращался домой. Последние сутки выдались непростыми, и надо было дать голове отдохнуть, но мысли о работе никак не покидали его.

Ещё четыре трупа. И не где-то в ангаре или квартире, а в пятистах метрах от элитного коттеджного посёлка, на закрытой территории. Почерк, безусловно, тот же, но в этот раз с явным прогрессом.

Ему не приходилось вживую видеть уничтожение автомобиля прессом, но в кино подобные сцены встречались часто. Складывалось ощущение, что джип с охраной Матея был смят именно таким образом. Причём так быстро, что никто даже не успел дёрнуться со своего места. Очевидно, что никакого пресса там не было. Как и нет более или менее вменяемых версий случившегося.

С ямой не лучше. Откуда посреди дороги могло появиться подобное препятствие, было неизвестно. Безусловно, взорвать или выкопать такую яму труда не составит, но только не оставить при этом следов невозможно. А никаких следов не было.

Первой версией, конечно, стало использование того же устройства, что и в автосервисе. Но если его использование было очевидным в случае с передней частью машины Матея, то характер и тип повреждений асфальта и джипа оказались совсем другими. Это было разовое воздействие, как будто прошла какая-то волна и оставила такие последствия.

Но технический вопрос волновал Полукарова лишь с точки зрения любопытства, в первую очередь он пытался понять, кто и зачем это сделал. У Матея недоброжелателей хватало, но найти среди них именно врага, да ещё и способного на такое, было сложно. В основном Матей не занимался ничем, он вырос в богатейшей семье, которая переехала в Москву из Румынии. Здесь он управлял ночным клубом, хотя, конечно, правильнее будет сказать, проводил там время. В сети он стал известен в основном за счёт нескольких скандальных роликов с участием своего «кортежа». В последнем из них он самолично выбрался из машины и нанёс несколько ударов битой по водителю, не уступившему ему дорогу.

В любой другой ситуации это бы стало отличной зацепкой, учитывая, что Матей был найден на капоте своего автомобиля с битой, вставленной в горло. Но слишком уж сильны второстепенные факторы. Их много, но вполне достаточно способа убийства.

Конечно, комментарии в сети относительно роликов с Матеем попадались самые различные, даже идея расчленения всплывала. Почитать их – так полстраны в подозреваемые записать можно.

Но всё гораздо сложнее. Обнаружить связь между жертвами так и не удалось. Учитывая их абсолютно разный социальный статус, можно предположить, что её просто нет.

Если не считать косвенных сведений. Сопоставив показания свидетелей и другие данные со всех мест преступления, можно прийти к выводу, что все жертвы имели то или иное отношения к криминалу, хотя напрямую это доказано лишь в случае с Каберовым и его бригадой. Там быстро вскрылась точка по разбору угнанных машин.

Кемеров тоже не был фигурой прозрачной. Да, раньше он занимался легальной формой рэкета, если можно так выразиться, но в последнее время ни в каких особо тёмных делах замечен не был. Не давали покоя показания бывшего участкового. Конечно, полагаться на них было нельзя, учитывая, что тот был беспробудным пьяницей и, кажется, тронулся умом. Постоянно повторял, что за Кемеровым пришёл дьявол. К сожалению, вытянуть что-то вразумительное из него не получилось.

Мало кто из местных жителей помнил, когда и при каких обстоятельствах Кемеров появился у них в посёлке, но кое-что выяснить удалось. По слухам, на месте, где построил свой дом Кемеров, раньше жил коренной житель посёлка, и вроде как не хотел продавать свой участок. В итоге случился пожар, который признали несчастным случаем, но так считали не все.

В любом случае, Матей точно не имел никакого отношения к мелкому бандитизму, если не считать его антисоциальное поведение в целом. Но даже если предположить, что все жертвы в чём-то провинились, это почти ничего не давало. Пустая связь. Никакие стандартные схемы по выявлению примерного круга подозреваемых не работали.

Полукаров остановился около дома и вышел из машины. На площадке опять собралась какая-то шпана, именующая себя стритрейсерами. Почему они облюбовали именно его двор, следователь не понимал, в целом он вообще слабо понимал сборище людей, стоящих рядом со своими разукрашенными машинами, громко обсуждающих всякую хренотень и постоянно гогочущих. Хочешь гонять – езжай на трек. Хочешь общаться – иди в кафе или бар.

Компания громко о чём-то спорила.

– Не заблокируешь ты сигнал, он ещё за километр тебя засекает и ведёт!

– Не тупи! Сигнал она не блокирует! Зато полностью засвечивает камеру! Бац! И всё, просто белое пятно, и хрен им, а не штраф!

Полукаров, случайно услышавший разговор двух ребят, остановился. В голове, как это обычно бывает, молнией пролетела целая череда идей. Забыв про отдых, он почти бегом бросился к машине.

Рисунок. 12 июня 2019 года

Голова (или, скорее, размытое её подобие, зависшее перед ним) немного пугала. Хотя первичный испуг был вызван скорее неожиданностью возникновения.

Лицо не обладало какими-то определёнными чертами, складывалось ощущение, что оно состоит из тысячи булавочных головок, которые немного проваливаются или же наоборот выделяются в местах, где должны быть глаза, нос и губы. Игорю показалось, что лицо скорее женское, но, вероятно, это была лишь автоматическая ассоциация в связи с тем, что голос был женский.

– Э-э-э… Здравствуйте.

– Здравствуйте. Визуализация доступна в любой части «Объекта», где оборудованы голографические интерфейсы.

Губы открывались в такт речи, а звук стал исходить непосредственно от «головы», а не как раньше, из ниоткуда. Это мгновенно создало сильнейший эффект присутствия.

Игорь обошёл «голову» вокруг, она равномерно повернулась по ходу его движения. Затем он несколько раз провёл рукой перед «глазами» туда-сюда и сразу понял, как по-идиотски он, должно быть, выглядит.

– Итак. Значит, это что-то вроде исследовательской зоны?

– В какой-то степени.

– Судя по схеме, на втором уровне должны быть и другие отсеки, примерно…

В воздухе появились несколько направляющих указателей и схема второго уровня.

Игорь плавно пошёл по одному из маршрутов, попутно оглядывая странного вида приспособления вокруг. В принципе, в них не было ничего невероятного, и хотя видеть ему такие никогда не приходилось, думается, что они вполне могут существовать в любой научной лаборатории. По крайней мере, в кино. «Голова» послушно плыла рядом. У каждой из стен стояло огромное количество самых разных частей и устройств, предназначение которых ему было неведомо.

Первым отсеком, обозначенным на схеме, как 2.2, было скорее не отдельное помещение, а частично отгороженный уголок общей зоны. Зайдя туда, он впервые почувствовал, что понимает, что перед ним находится.

Вдоль стены располагались стеллажи с какими-то гелями, капсулами, баллончиками, а в центре стоял большой овальный стол или, скорее, капсула с прозрачной крышкой. Посередине был закреплён большой манипулятор, чем-то напоминавший захват для вытаскивания мягких игрушек из автомата. В целом аппарат напоминал машину для МРТ, только большего размера и с огромным количеством каких-то сенсоров по всей внутренней площади.

– Это лечебный модуль? – Игорь посмотрел на парившего рядом гида.

– Биорепликатор. В какой-то степени верно: он создан в основном для лечебных целей самого разного характера и решения самых разнообразных медицинских задач.

– Надеюсь, до задач доктора Шоу не дойдёт…

– Прошу прощения?

– Не обращайте внимания.

Игорь улыбнулся. Было забавно видеть, как вопросительно к нему повернулась «голова», когда задавала вопрос.

– А почему здесь вместо голографического экрана обычный? – Игорь показал на монитор, стоящий неподалеку от модуля.

– В особо важных узлах системы визуализации дублируются более устойчивыми устройствами. Голографические консоли нестабильны в аварийных условиях или в режиме нехватки энергии.

– Ясно.

Игорь направился по другой направляющей стрелке и оказался в пустом огромном зале. Абсолютно пустом.

Как будто ощутив некоторое замешательство, «голова» пояснила:

– Данный отсек рассчитан на взаимодействие с исследовательской зоной и используется для симуляций, испытаний, а также других схожих задач.

– Полигон. Понятно.

Судя по идеальному внешнему виду, никаких испытаний здесь никогда не проводилось. Последним небольшим отсеком оказался самый настоящий склад – не очень большая по размеру комната была до потолка аккуратно заставлена самыми разными деталями, порошками и жидкостями.

«Вполне очевидно, что для обслуживания такого сооружения необходимы какие-то запасы», – подумал Игорь.

Других отсеков здесь вроде бы не было. Он на всякий случай ещё раз взглянул на схему, чтобы окончательно в этом убедиться.

Нижний уровень был самым насыщенным и интригующим.

Может быть, там удастся найти хоть какие-то ответы.

Игорь зашагал к лифту. Пауза в разговоре немного затянулась. Если бы не «голова», он бы этого и не ощутил, а так пришлось задать первый пришедший в голову вопрос.

– Вход на третий уровень безопасен? Он немного отличается от первых двух.

– Все уровни «Объекта» являются безопасными. Никаких специальных ограничений для личной безопасности на третьем уровне нет.

Дверь лифта отъехала в сторону. Внутри по-прежнему горела схема «Объекта».

Как уже успел заметить Игорь, третий уровень казался каким-то двойным, одно помещение входило в другое. Как матрёшка.

Решив не расспрашивать и не накручивать себя заранее, он нажал на подсвеченный участок третьего уровня. Снова бесшумное движение, и две-три секунды спустя лифт остановился и еле заметно дёрнулся, но дверь не отъехала в сторону. Не успев испугаться, организм ощутил, что движение снова продолжилось, но почти сразу же прекратилось, и на этот раз створка привычно отползла в сторону.

Неприятно. Сюда лифтёры доберутся не скоро, если что.

Если центр управления был просторным залом, а исследовательская зона – помещением, почти полностью заставленным разными устройствами, то третий уровень был иным. Иначе и не скажешь.

Из лифта открывался вид на небольшой холл, больше всего в глаза бросалась отделка в чёрных тонах. Признаться, Игорь не мог точно вспомнить, какого именно цвета были стены на других уровнях, но точно не такие.

Стены были не просто чёрные, создавалось ощущение, что они покрыты влагой. Словно нефть.

Хотя вживую я нефть никогда видел.

Сделав несколько шагов вперёд, Игорь очутился в центре холла. Створка лифта закрылась. Постояв несколько секунд и оглядевшись, он уже собрался вернуться обратно. Какими бы диковинными ни казались первый и второй уровни, они всё же были нейтральными.

Этот уровень источал агрессию. Низкие потолки, чёрные бугристые стены. И двери. Здесь не было привычных створок, отъезжающих в сторону. Вместо них комнаты были разедлены странными массивными воротами со светящимся центром в виде шестерёнки. То ли так повлиял чёрный цвет, то ли высота потолка, но казалось, что даже освещение здесь было приглушено.

– А почему этот уровень так отличается от других?

– Исходя из спектра потенциальных задач, его конструкция является оптимальной.

Как всегда ясно, что ничего не ясно.

Только тут до него дошло, что «головы» рядом нет. Обернувшись несколько раз и убедившись в этом окончательно, он спросил:

– Прошу прощения, а где вы?

– Если подразумевается визуальная проекция, то на третьем уровне не поддерживаются голографические консоли. В остальном все системы полностью функциональны.

Из холла вело несколько дверей, в другой стороне был коридор, достаточно длинный, который заканчивался ещё одной дверью. На ней тоже что-то горело, но не «шестерёнка». Игорь сделал несколько шагов вперёд и застыл.

Символы. Те самые символы, что были изображены на самой первой двери, в конце длинного туннеля. Тогда он не успел разглядеть их как следует, зато теперь смог.

И чем больше рассматривал, тем яснее становилось: это никакие не символы. Это рисунок. Жуткий рисунок лица. Или маски. Виден и рот, и узкие глаза-щели. И ничего общего с зависшей рядом «головой» он не имел. Этот рисунок источал только одно. Агрессию.

– Какого хрена, что это такое? Что это за рисунок?

– Информация недоступна.

Во рту пересохло. Игорь несколько раз обернулся. В висках застучало. Признаться, он был бы даже рад услышать какой-нибудь звук, но тишина стояла прямо-таки давящая, отчего стук сердца ещё сильнее отдавался в висках.

Живым мне отсюда точно не выбраться. Игорь уже давно старался абстрагироваться от нереальности происходящего вокруг, иначе он бы просто не смог адекватно мыслить. Но абстрагироваться от обычного страха было сложно.

С другой стороны, отступать было уже поздно. Медленно, шаг за шагом, он стал приближаться к двери с жутким рисунком. Остальные помещения было решено оставить на потом.

Чем ближе становилась дверь, тем неприятнее казался рисунок. Никому нормальному не придёт в голову изображать подобную картинку в таком техногенном месте. Это как нарисовать Маску Джейсона на стыковочном люке МКС. С другой стороны, уже давно стало ясно, что с нормальным местом «Объект» имеет мало общего.

Когда до двери оставалась пара метров, раздалось шипение. Шестерёнка под рисунком, которая не была видна раньше, начала вращаться, и спустя мгновение «маска» вместе с дверью поднялись вверх.

То, что оказалось за ней, сразу дало ответы на несколько вопросов. Несмотря на то, что в жизни ничего подобного ему видеть не приходилось, Игорь сразу понял, где он находится. Но меньшим потрясение от этого не стало.

Расследование. 11 июля 2019 года

Алексей Полукаров сидел за монитором. Конечно, для подобных занятий есть техники, но он хотел всё проверить сам.

Разумеется, анализ данных с камер видеорегистрации был проведён ещё в первые часы расследования – как в автоматическом, так и в ручном режиме. Но найти какие-либо совпадения по номерам или машинам не удалось. Несмотря на повальное распространение камер, они всё равно работали не идеально, и сто процентов данных собрать не могли. Огромное количество электромагнитных волн, помех, внешняя среда, вибрации – всё это не позволяло камерам на дорогах работать так, как они работали, например, на охраняемых объектах. Да и камеры, понятное дело, ставились, прежде всего, с расчётом на долгую работу в сложных условиях, а не на высокое качество записи.

Но Полукарову было нужно другое. Он решил начать с происшествия в автосервисе и в доме неподалёку.

К автосервису можно было попасть всего по двум улицам. Ну, если отбросить вариант с Москвой-рекой. Всему «Особому отделу» было ясно, что во всех нападениях использовалось какое-то транспортное средство. Многие считали, что за нападениями стоит группа людей. В любом случае, в первую очередь стоило искать микроавтобус или какой-то универсал, в общем, автомобиль, способный перевезти или группу людей, или оборудование. Или и то, и другое.

Но никаких совпадений так и не было найдено. Машин, подходящих под описание, было много, но ни одна из них не была зафиксирована рядом с другим местом происшествия. Конечно, вполне логично было предположить, что каждый раз использовалась новая машина. В итоге было решено уделить больше внимания другим деталям расследования.

Так как сначала расправились с Каберовым, то начинать стоило именно с него. Но поскольку следов взлома обнаружено не было, оставалась вероятность, что его уже поджидали в квартире, а это значит, что диапазон времени слишком велик. Его вполне могли караулить с самого утра, а подъехать машина могла хоть за сутки.

Зато было точно установлено, что резня в автосервисе произошла через небольшой промежуток времени после кончины Каберова. Собственно, это было ясно из сообщений в его телефоне, которые, как был уверен Полукаров, были отправлены под давлением – весьма серьёзным, учитывая состояние тела.

Выбрав файл с нужной камеры – на данном участке дороги она была всего одна, – он принялся проматывать запись до нужного места.

Итак, 23:30. Поехали. Если раньше техники рассчитывали увидеть машину, то он рассчитывал не увидеть. Пока ничего примечательного не было: проехала фура, изображение на камере завибрировало и зависло на долю секунды. Этого явно недостаточно. Хотя проверить стоит, Полукаров сделал отметку в блокноте.

Проехала скорая помощь, остановившись практически под камерой. Вспышки её сигналов серьёзно мешали съёмке, заставляя камеру метаться между днём и ночью. Ещё одна пометка в блокноте. Скорая помощь – отличное прикрытие, но эта машина, конечно же, была сразу проверена. И никаких вопросов к ней возникнуть не могло: она ехала на вызов и вернулась спустя тридцать минут. К тому же была оборудована системой «Глонасс».

Ещё несколько машин. Несколько раз изображение «подвисало», о чём Полукаров незамедлительно делал пометки. Ещё грузовик, опять помехи. И буквально через пару секунд снова зарябили помехи. На этот раз чуть дольше, чем раньше. Полукаров сделал очередную пометку в блокноте. Просмотрев ещё пятнадцать минут, он записал пару других моментов, но больше ничего интересного не заприметил.

Уехать от автосервиса можно было двумя дорогами.

Открыв нужный файл, он снова принялся медленно прокручивать видео, в этот раз начав примерно с полуночи. Эта камера была подвешена иначе, чуть ниже и в стороне, поэтому помех было меньше, но зато фары появляющихся вдали машин напрочь «выбеливали» картинку, хотя не до такой степени, чтобы нельзя было различить силуэт.

Спустя десять минут изображение пошло мелкой рябью, которая постепенно усиливалась. Полукаров напрягся в кресле. Рябь становилась всё сильнее и не проходила долгое время. После чего быстро сошла на нет. А спустя минуту всё повторилось. Полукаров сделал пометку и обвёл её кружком. Однако спустя пару минут был вынужден умерить свой энтузиазм: на тротуаре показалась вереница людей, следовавших от находившейся рядом с дорогой станции, а значит, помехи были, скорее всего, вызваны подошедшей электричкой. На всякий случай сверив данные с расписанием поездов, он убедился, что как раз в это время один из них прибывает на станцию.

Он сделал ещё пару пометок и переключился на другой файл. Эта камера была подвешена так же, как и первая, только была очень грязной. Всё было видно, но как будто сквозь пелену. Собственно, это не имело большого значения. Снова незначительные помехи, несколько подвисаний, и вот снова сильная рябь, изображение сбилось более чем на несколько секунд. Причём весьма знакомо. Сделав нужную пометку, Полукаров досмотрел видео, но ничего более интересного не нашёл.

Оставив окно с видео активным и свернув его наполовину, он открыл первый файл, сверился с пометкой в блокноте и нашёл нужный момент. Когда оба язычка были выставлены на нужном моменте, запустил воспроизведение. Теперь два видео проигрывались параллельно. Просмотрев необходимые десять секунд, Полукаров снова перемотал назад и запустил в замедленном режиме.

После чего откинулся на кресло и задумался. Он не былэкспертом в данной области, но был уверен, что помехи в обоих случаях абсолютно одинакового характера, и даже длятся практически равное количество времени. Это может быть и совпадение, но учитывая обстоятельства, нужно было проверять любые зацепки.

Более того, Полукаров даже знал, как. Он немедленно набрал координатора и попросил срочно собрать совещание. Время здесь было очень критично.

На борту. 12 июня 2019 года

Помещение за дверью было небольшим и не имело стен, по крайней мере, видимая часть была застеклена или покрыта каким-то прозрачным материалом. Сквозь него можно было видеть огромный туннель резко уходящий вверх.

Вдоль стекла была установлена полукруглая приборная панель – первая за сегодняшний день, хотя бы приблизительно похожая на приборную панель в её классическом понимании, с мониторами и даже с некоторым количеством тумблеров. В середине полукруга стояло кресло.

Посмотрев по сторонам, Игорь в очередной раз понял, что он, скорее всего, прав.

– Могу ли я посмотреть схему третьего уровня отдельно от остальных?

Он поймал себя на мысли, что всегда смотрел на схему только с одного ракурса, и провернуть или изменить угол обзора в голову не приходило.

– Вы можете использовать центральную консоль перед вами.

Изображение третьего уровня загорелось на мониторе непосредственно перед креслом. Игорь подошёл к нему. Было бы удобнее сесть, но делать этого пока не хотелось. Опустив руку на монитор, он стал медленно проворачивать схему в другую плоскость, как бы делая вид сверху, но ещё до того, как изображение полностью развернулось, он окончательно убедился в своих догадках.

Ноги сами заставили опуститься в кресло. Оно, что неудивительно, вращалось. Сделав полукруг, он снова осмотрел помещение, в котором находился.

«Конечно, не мостик „Энтерпрайза“…» Эта мысль проскочила ещё в тот момент, когда дверь только поднялась. Посмотреть схему под другим ракурсом хотелось лишь для галочки. Ведь он с первых мгновений понял, что находится на корабле.

Обтекаемые формы внутри, достаточно ограниченное пространство, да и сам внешний вид третьего уровня на схеме мгновенно сложились в одно целое при виде кабины пилота. А другое слово на ум и не приходило. Кабина пилота.

«Забавно», – подумал Игорь, но, несмотря на то, что он находился, как ему казалось, в «кабине пилота», идея назвать третий уровень самолётом в голову не пришла. Это был именно корабль.

Тут он вспомнил, что давно не обращался с вопросами к своей «знакомой». Отсутствие визуального образа как-то сразу заставило забыть о присутствии хоть и искусственного, но все же разума.

– Насколько я могу судить, этот уровень является мобильным?

– Данный уровень является частью «Объекта», он пристыкован к основному сооружению, но при этом является полностью автономным, в течение короткого времени способен отделятся и покидать «Объект».

– То есть, он может летать?

– Да. Технические характеристики позволяют, в том числе, и такой вид использования.

«В том числе. Даже страшно представить, что ещё входит в эти слова», – подумал Игорь.

Ещё раз взглянув на схему, он задал вопрос, который казался вполне логичным:

– И каким образом летает такой огромный объект? Как он взлетит, ведь тут нет взлётной полосы, да и на такой вес никакой тяги не хватит.

– Магнитные двигатели рассчитаны на данную нагрузку, корректировка курса происходит с помощью маневровых ускорителей. Более подробное изложение технических характеристик в устной форме нерационально.

– Не сомневаюсь.

Если бы Игорь увидел всё это во сне или в кино, то, наверное, это даже показалось бы ему забавным и очень интересным. Но было очевидно, что это не сон – как и то, что он здесь чужой. И что бы ни говорила В. И. Р., это место явно кто-то построил или закопал, и уж точно не для того, чтобы в него заходили посторонние. И судя по миловидному рисунку на дверях, рады посторонним здесь не будут. А произошедший сбой – он на то и сбой, и в итоге будет исправлен. Но Игорь отбросил эти мысли в сторону – он уже давно всё решил, к тому же человек привык всё отрицать, иначе никак. Да и относиться к перспективе выживания он уже давно стал иначе.