Прекрасная Альзинея

Облизнулся при мысли о тех возможностях, что ему открывались.

Имеется, конечно, и одна ведьма – ложка дёгтя в бочке мёда! – но он как-нибудь её нейтрализует.

Дальнейшие свои действия Кер-оглу давно продумал. По его команде стартовал первый космобот. Включилась телекамера, установленная на его носу, изображение с неё появилось на боковом экране его космобота. В этом спускаемом аппарате находились Илона, Олеся и Беата. Капитан вспомнил, как врал им, описывая трудности спуска, тогда как на самом деле это являлось делом пустяковым. Всем командовали бортовые компьютеры, учитывающие буквально все необходимые параметры. При этом космоботы имели многократный запас прочности, почти неисчерпаемый ресурс энергии, который пополнялся через фото- и термоэлементы.

Космобот уже нырнул в облака, пробил их молочную массу и помчался, постепенно замедляя полёт, над планетой. Внизу показался зелёный континент. Вот обнаружилась река и впереди – симпатичная роща. Именно это место было выбрано турком для посадки: его он высмотрел в бортовой телескоп. Приземлил… вернее, припланетил космобот, но девушек будить не стал, хотя и мог это сделать, применив антидот. Пусть подождут денёк.

В следующем аппарате отправил на Эдем Катрин, Марысю, Алицию и Барбару. Для них он выбрал место в горах, в уютной милой долине, через которую текла речушка с каскадом водопадов, которые ниспадали в небольшое озерцо. Кер-оглу родился на берегу Средиземного моря и не мыслил своей жизни без воды. Оставил здесь пассажирок, которые должны были пробудиться только через две недели, а не через сутки, как предыдущая троица. Он специально подобрал такие дозы газа.

Оставшихся пассажирок капитан переправил на тропический архипелаг с чудной растительностью и роскошными пляжами…

После их благополучной посадки удовлетворённо потёр руки: главное сделано! Планета станет ему настоящим Эдемом, а двенадцать девушек станут его гуриями. В таком положении, отделенные друг от друга, они не будут иметь возможности ссориться, и ему легче станет общаться с ними.

Конечно же, они будут выпытывать: почему так оказалось, что их разделили?..

Турок уже приготовил правдоподобную ложь о коварной атмосфере, несовершенстве техники, малых ресурсах горючего. Постарается убедить, а если даже они не очень поверят ему, то уже ничего не смогут изменить. У него будет три гарема, как у земных султанов прошлого: он станет перелетать от одного к другому, как бабочка от одного прекрасного цветка к другому, ещё более красивому. У него теперь аж двенадцать великолепных «цветков»!

Воображение истосковавшегося по женской любви турка рисовало самые соблазнительные картины, в нём дрожала каждая жилка…

Остановил себя сам: нет, пока нельзя расслабляться, дело ещё не закончено, нехорошо забегать вперёд – это плохая примета…

Есть же реальная проблема – Ядвига! У Кер-оглу защемило сердце при одном её имени. Ах, если бы не было этой мегеры! С ней нужно что-то делать, но что, что?..

Убивать её он даже и не думал: ни-ни, только не это! Такой грех он на свою душу не возьмёт! Ни за что!..

Можно оставить её погружённой в сон, так она могла бы пребывать десятки лет: не умирая, но и не живя… Но подобное капитан счёл слишком жестоким и не дозволенным по моральным соображениям. Да и последнее время она вела себя с ним довольно терпимо (не ворчала, скандалов не устраивала, только к девушкам не подпускала и охотно помогала при подготовке космоботов…)

Наилучший вариант: поместить её в особое место, отдельно ото всех, пусть живёт одна, никому не мешает. А в будущем он решит, что с ней делать, многое будет зависеть от неё самой, как она себя поведёт. Может быть, он ей позволит присоединиться к какой-нибудь группе её бывших воспитанниц…

Глянул на соседнее кресло, где в своём костюме спала Ядвига, не подозревающая о той участи, которую он её уготовил, и содрогнулся: старая и противная, а ещё проявляла знаки внимания к нему… Бр-р!..

Иное дело девушки-красавицы – прекрасные персики, абрикосы, вишенки, малинки…

Турок причмокнул и прищёлкнул пальцами от восхищения, вспомнив самых красивых из них…

Он их быстро приведёт в чувство: будут надоедать одни – улетит к другим, а строптивицы пусть ждут, изнывая от женского одиночества. Потоскуют-потоскуют и смирятся, будут рады любому его появлению, станут ублажать безотказно. Наверное, даже пойдёт соперничество между ними за его внимание… Он заживёт словно в настоящем раю на Эдеме! Не жизнь – сказка: ему останется только командовать гаремом, отдыхать на диване с кальяном в руке и играя с детишками…

Несомненно, детей у него будет много, очень много – не меньше сотни. Со временем он станет если не шахом, то маленьким эмиром – главой народа. Кер-оглу явится прародителем новой цивилизации, войдёт в историю как этакий Адам нового мира. Адам в Эдеме! Только в отличие от библейского варианта у него будет двенадцать Ев…

Задумался о генофонде. Вспомнил про имбридинг: межродственные браки его потомков могут отрицательно сказаться в плане генетиков, ведь они будут иметь одного отца. Хорошо, если прилетят другие земляне. А если нет?..

Вспомнил про Ядвигу и подумал, что можно и её «приласкать» некоторое количество раз, пока она сможет беременеть и родить. Таким образом он разнообразит генофонд, добавит ещё один – тринадцатый по счёту. Ради этого можно и потерпеть близость с каргой, закрыть глаза на её тяжёлый характер и непривлекательную внешность. Очень хорошо, что он озаботился проблемой имбридинга, Ядвига со своими генами окажется вовсе не лишней. Тринадцать это всё-таки побольше, чем двенадцать. Жаль, что тут лишь он один с мужскими генами, уцелей Ибсен, то стало бы куда легче. Поделили бы невест, каждому по шесть – если бы Ибсен захотел, то мог бы взять себе и попечительницу, он не против…

Тут турок спохватился, ему не хотелось делиться девушками ни с кем, Ибсен же не согласился бы удовольствоваться наименее симпатичными, а красивые и самому Кер-оглу нужны. Но хватит думать о том, что уже быть не может: помощника не воскресишь. Необходимо позаботиться о куда более насущных делах…

Полезно и то, что все группы размещены в разных климатических условиях, это укрепит здоровье его детей и внуков. Естественно, придется следить за протекающей беременностью женщин, соответствующая аппаратура им взята, вовремя распознавать и избавляться от неполноценных детей. Как это делали в античные времена спартанцы. Тогда будет более здоровым потомство…

Кер-оглу остановил свои сладкие размышления: пора и ему стартовать на новую планету к своим «Евам».

Дал команду, космобот вздрогнул, нырнул в шлюз и понесся в безвоздушном пространстве к Эдему…

– Прощай «Синдбад», мы расстаёмся с тобою навсегда, – прошептал капитан, теперь уже точно бывший капитан. Невольно оглянулся назад, но увидел только переборку, за которой находились грузовые отсеки.

Он рассчитал предельно высокую орбиту для звездолёта и тот будет вращаться по околопланетной орбите ещё десятки лет, пока не войдёт в плотные слои атмосферы и не сгорит в них…

Турок сознательно не спешил, описал несколько витков вокруг Эдема, постепенно снижаясь: ему хотелось лучше разглядеть планету. Затем опустился на большом одиноком острове. Здесь тепло, как в его родной Анталье, так что Ядвига не замёрзнет. Есть небольшая гора, лесок и даже речка-ручей. На берегу океана симпатичные пляжи. Она будет жить хорошо.

Опустил аппарат неподалеку от группки деревьев, похожих на земные пальмы. Ветерок теребил их ветви.

С помощью роботов Кер-оглу выгрузил всё необходимое для строительства жилья, продукты и прочее. Это не заняло много времени, ибо припасы были упакованы в стандартные ёмкости.

Подумал, что теперь пора выносить из космобота Ядвигу. Будить не станет, положит в палатку, которую уже приготовили для неё. Команду о введении антидота он отдаст тогда, когда взлетит, ибо объясняться с неё не желал. Оставил это на потом. Разве что стоит написать коротенькую записку. Можно, конечно, поговорить и по рации, их будет разделять такое пространство, что поскандалить она не сможет. Её придется принять всё как есть.

Направился к Ядвиге, но вдруг – и это явилось ему страшным потрясением! – увидел её на ногах, стоящей у космобота. Сна у неё не было ни в одном глазу.

Крайне неприятным голосом, который показался ему скрипучим, она вопросила:

– И где мы? Куда ты меня привёз?

Кер-оглу опешил от её слов, от интонации и от того, что она впервые назвала его на «ты». Он даже отступил на шаг назад. По его телу побежали мурашки. Турок был готов бежать как можно дальше от этой мегеры.

– Где все остальные? Что ты задумал, негодяй? Я хочу это знать и требую ответа!

– Так получилось, – пролепетал турок, – я вам потом всё объясню.

– Объясни, зачем тебе понадобилось всех усыплять? Вряд ли из добрых побуждений, так?

– Понимаете, при посадки всегда бывают большие перегрузки, сильная турбуленция в атмосфере. Понимаете…

– Понимаю, не сомневайся, гораздо больше, чем ты думаешь. Так что не вешай мне лапшу-спагетти или лагман на уши. Я прекрасно понимаю, что необходимости в этом не было никакой. Спасибо моему отцу-изобретателю, благодаря которому я разбираюсь в технике. Можешь удостовериться, что я себе отключила наркоз и систему анабиоза.

– Так вы не спали?!

– Конечно же, нет! Я сразу поняла, что у тебя недобрые планы в отношении меня, а потому приняла превентивные меры. Прекрасно видела, как ты раскидал по разным удалённым уголкам планеты моих воспитанниц. Только не совсем понимаю, зачем? Хотя, догадываюсь…

Кер-оглу не находил нужных слов и только разводил руками, постоянно вздыхая.

– Вижу, что в главном я права, угадала твои замыслы, по которым меня не ждало ничего хорошего. Я не дура и позаботилась о себе, посему приняла превентивные меры…

Ядвига огляделась по сторонам. Прошлась взад-вперёд.

– Неплохое местечко, хотя, несомненно, далеко не самое лучшее из тех, что ты отыскал. Так что грузи всё обратно, я желаю жить в каком-нибудь другом, получше этого. И буду жить с тобой, к другим я тебя не подпущу, даже и не надейся. А те милашки перебьются без тебя. Мне до них дела нет.

В эту минуту Кер-оглу совершил роковую ошибку: он запаниковал, попятился и бросился изо всех сил к космоботу, решив побыстрее улететь отсюда. Но ему пришлось бежать в тяжёлом скафандре, тогда как женщина имела куда более лёгкую одежду, она мчалась за ним, не отставая. Турок с ходу нырнул в открытый люк, а Ядвига подобрала увесистый обломок камня с песка и метнула в беглеца. В самый последний момент тот увернулся – но лучше бы этого не делал! – камень угодил в панель управления, покорежив её: внутри что-то заискрило, и через минуту повалил смрадный дым. Сквозь него был виден серебристый язычок пламени, который быстро угас. Одновременно погасли все датчики, приборы, шкалы.

– Что вы наделали? – заорал потрясённый случившимся Кер-оглу. – Аппаратуру мы починить не сможем, а без неё этот космобот уже больше никогда не взлетит! Никогда!

Женщина готовилась наброситься на него и вцепиться когтями в лицо, но происшедшее её потрясло. Она остановилась, посерев лицом, опустилась на песок и зарыдала.

…Как ни надеялся турок, но его слова оказались правдой: аппарату больше было не суждено оторваться от земли. Он много раз и подолгу возился в его внутренностях, но ремонтные запчасти находились лишь на далёком «Синдбаде». Слишком уж большие повреждения нанёс угодивший в панель камень и случившееся возгорание аппаратуры.

Удивительно, но уцелела рация космобота. У неё имелось аварийное питание. Правда, она работала лишь на приём.

Время от времени из неё доносились слова, полные страсти. То проснувшиеся девушки пытались докричаться до бывшего капитана.

– Дорогой! Любимый! Где ты? Мы ждём тебя! Быстрее прилетай! Ждём, ждём, ждём…

Слыша их, Кер-оглу рвал на себе волосы. Ещё на звездолёте он поставил секретный индивидуальный код на панели управления каждого космобота, при этом требовалось сенсорное касание кнопки его большим пальцем, так что теперь они не могли взлететь и были навсегда прикованы к планете. Разве он мог предвидеть подобный вариант событий?!.

Ядвига глядела на него насмешливо, но она огорчалась своей участью куда меньше его. Часто смотрела с издёвкой, словно хотела сказать, но удерживала в себе слова: «Слушай, слушай этих дурёх, всё равно у тебя нет лучшего варианта, чем я. И я подожду, пока ты поймёшь это и созреешь».

Она была спокойна, терпению её нет предела, а ждать Ядвига всегда умела и умеет. Она ждёт, как удав, постепенно и методично удушающий свою жертву, последних её содроганий…

Прекрасная Альзинея

В шумном зале ресторана венерианского космопорта я сразу же обратил внимание на крайне странного человека. Он сидел за столиком в потёртом комбинезоне астролётчика с пылью неведомых миров на ботинках, его лице искажала гримаса невыносимого страдания. Меня буквально скрутило от чувства острой жалости к нему.

Пытаясь отвлечь своё внимание от астролётчика, я взял в руки «Путеводитель по Венере». Глаза заскользили по фотографиям и строчкам текста, почти не вникая в их смысл: «Венера – вторая от Солнца и самая близкая к Земле планета. Закрыта плотными слоями облаков. Атмосферу на планете открыл великий русский учёный М. Ломоносов, она в сто раз плотнее земной. Сила тяжести на Венере почти равна земной, а диаметр всего на 600 километров меньше, потому Венеру называют «землеподобной» планетой и «Сестрой Земли». Вращается она в направлении, прямо противоположном направлению всех остальных планет Солнечной системы…»

Мужчина издал горестный вздох. Я не удержался, бросил путеводитель и подошёл к нему со словами:

– Простите за назойливость, вижу у вас сильное горе, не могу ли я хоть чем-нибудь помочь вам?

– Благодарю вас, – растроганно произнёс незнакомец, – но от несчастной любви лекарства ещё не придумано, а моя любовь именно такова.

Я замялся, хотел уйти, но он великодушно предложил:

– Садитесь за мой столик и выпейте со мной. Угощаю!

Отказаться я не мог. По его приказу робот-официант наполнил два фужера особым космическим коктейлем и астролётчик пылко произнёс тост:

– За самую прекрасную девушку во всей вселенной – за Альзинею с Тобосса!

Залпом выпил и зарыдал горючими слезами, страстно вздыхая:

– Ах, Альзинея! Ах, любимая! Нам никогда не быть вместе!..

Я был потрясён столь сильным чувством и, выждав приличную паузу, осторожно спросил:

– Она на самом деле так красива?

– Красива?! – словно подброшенный пружиной вскочил незнакомец, весь пылая от негодования. – Да она само совершенство! Вся красота мира пошла ей одной, а уж остатки поделили все прочие женщины вместе взятые. Альзинея не красива – она божественно прекрасна! Это самая очаровательная, прелестная девушка во всей Галактике! Не верите?..

Он достал из-за пазухи журнал – держал его рядом со своим сердцем! – и протянул мне со словами:

– Гляньте-ка сами, вот её портрет, который только лишь частично передаёт её дивное очарование.

Я посмотрел и затрясся, как от удара током: на снимке в полный рост красовалась застенчивая девушка во всей красе юности. Фотография была объёмной, цветной и «живой»: девушка то поднимала, то опускала глаза, порой стыдливо поправляла платье, которое теребил шаловливый ветерок, разве что не говорила. Видимо, на планете Тобосс техника до этого ещё не дошла, здесь мы, земляне, их обогнали.

От Альзинеи исходило такое обаяние, что меня бросало то в жар, то в холод. Более совершенного создания не творила природа. Такие девушки рисуются нам пылким воображением, снятся в ночных грёзах. Эпитеты в самой превосходной степени не в силах передать даже малую толику её красоты и прелести, все слова казались тусклыми, недостойными столь удивительного существа.

Я каждой клеточкой своего тела ощутил: это девушка моей мечты, та, о которой я всегда мечтал, та, которую всегда ждал, и за которой готов пойти хоть на край света, и даже дальше…

Незнакомец заметил, какое впечатление произвела на меня Альзинея и великодушно предложил:

– Оставьте журнал себе.

– Как?! – не поверил я. – Разве он вам не дорог?

– Видите ли, – печально ответствовал незнакомец, – я люблю её и буду любить всю оставшуюся жизнь, но, глядя на её портрет, испытываю огромные страдания, ведь я никогда не смогу быть с нею. Увы, увы! Я только что с Тобосса… Ах, Альзинея, как она прекрасна!.. Но не судьба. О горе, горе мне!.. Я больше не могу такого терпеть, прощайте!

Незнакомец схватился за грудь и с горьким плачем, стенаниями выбежал из зала, прежде чем я успел спросить галактические координаты Тобосса. Побежал вслед за ним, но было уже поздно…

Мысленно отругал себя самыми жестокими словами, осознав жестокую истину: вспомнив о кулаках после драки, остаётся бить ими по своей голове. Непоколебимо решил, что пролечу вдоль и поперёк всю Вселенную, но отыщу несравненную Альзинею.

Поспешил к своему звездолёту «Витязь» и помчался на Юпитер, где находилось Центральное информационное бюро Солнечной системы.

Ёще издали планета стала впечатлять своими колоссальными размерами, ведь Юпитер – самый большой в Солнечной системе. Имеет 63 спутника, самые большие – Ганимед, Ио, Европа и Каллисто. По объёму он в 1 300 раз больше Земли. Магнитная поле Юпитера в 14 раз больше, а гравитация в два с половиной раза выше. Оказавшись на Юпитере, я весил свыше двухсот килограммов. Пришлось воспользоваться специальным скафандром с экзоскелетом, но даже в нём передвигаться было нелегко.

После долгих розысков в огромных архивах тамошнего бюро мне сообщили, что не имеют никаких сведений о местонахождении планеты Тобосс, даже усомнились в её существовании.

Я предвидел подобный результат, а посему сразу же устремился на Бетельгейзе созвездия Ориона. Там на одной из планет этого красного сверхгиганта хранился Всегалактический архив. В нём мне довольно скоро выдали точные координаты искомой планеты: она находилась в созвездии Девы.

Подгоняемый нетерпением, я понёсся туда. Не сразу разыскал и только тут обнаружил, что произошла фатальная ошибка: вместо Тобосс планета именовалась довольно грубовато – Обоз. Работники архива, как сие нередко случается, напутали.

С досады ударил шлёмом о пол, выругался и вернулся обратно – учинил головотяпам прежестокий разнос. После этого они взялись за дело куда усерднее. Рылись, копались, но Тобосса не обнаружили. Извинились со всяческими реверансами и успокоили меня: дескать, сие дело самое обычное, ведь новые планеты открывают ежедневно десятками, сотнями. Сведения о них доходят до архива со значительным опозданием, причём данные зачастую искажаются. Да и колонисты нередко переименовывают, и не раз, осваиваемую планету, вот ещё одна причина путаницы.

Мне посоветовали навести справки в Департаменте регистрации новых планет, который находился в созвездии Гончих Псов. Пришлось лететь туда. В Департаменте о Тобоссе ничего не ведали, но, поглядев журнал с фотографией Альзинеи, порекомендовали обратиться в Центральную галактическую библиотеку Великого Кольца, дабы узнать, в каком уголке Вселенной он выпускается.

Бросить поиски на полпути я не мог и ринулся к созвездию Орла на Альтаир, где размещалась библиотека.

Не один день мне пришлось ожидать, пока сотрудники просматривали каталоги. Не выдержал и принялся им помогать. Глотая архивную пыль, мы вместе разобрали завалы всяческой макулатуры, но ничего похожего на мой журнал не обнаружили.

Впрочем, как мне объяснили, в Галактике издаётся такая масса различных изданий, что собрать все попросту невозможно: у них в библиотеке хранятся лишь самые главные, основные, массовые. А вот на местах, в региональных центрах Вселенной должны лучше знать тамошние издания…

И я принялся мотаться по всему свету – посетил Вегу в созвездии Лиры, Ригель, Барборросу, Пандору, Психопузу, Цефею, Сириус, Ийя, Магелланово Облако, Сивокозульку, Антарес… Не перечесть все места, где я побывал. Местонахождение планеты прекрасной Альзинеи оставалось для меня загадкой.

Я сходил с ума от тоски и отчаяния. Часами не сводил взгляда с фотографии Альзинеи. Пытался запретить себе на неё глядеть, но не мог. Я забыл, что такое нормальный сон, а если мне и удавалось с трудом заснуть, то в грёзах опять являлась она…

Истерзанный и страдающий, по пути к Регулу созвездия Льва я не уследил за работой автоматов внешней защиты, в ней образовалась прореха, сквозь которую проник метеорит и повредил основной двигатель моего «Витязя». Требовался срочный ремонт. По сигналам астромаяка я обнаружил ближайшую планету и кое-как на вспомогательных двигателях дотянул до неё.

Приземлился.

Навстречу мне вышел могучий мужчина на две головы выше меня. Я не мог скрыть восхищения его статной фигурой, а он отмахнулся, смущаясь:

– Ничего особенного, здесь я один из самых маленьких. У нас на Тобоссе все растут, как на дрожжах.

– На Тобоссе? – не поверил я своим ушам. – Ваша планета называется Тобосс?

– Совершенно верно, вы не ослышались – Тобосс. А что тут особенного? – переспросил удивлённый мужчина.

О Боже, разве он ведал, как долго я её искал, исколесил всю Галактику, где только ни побывал!.. Я не мог говорить от волнения, а посему протянул ему журнал с портретом девушки моей мечты, с трудом выдавив из себя:

– Знаете такую?

– Это Альзинея, – уверенно произнёс он. – На Тобоссе нас немного, планету освоили недавно, мы все друг друга знаем. Это её портрет, какие могут быть сомнения. – Вздохнул и добавил: – Бедная девушка.

– Это почему – бедная? – осведомился я. Недоброе предчувствие резануло сердце.

– Как вам объяснить?.. Понимаете, она до сих пор не замужем. А как она ждёт, как ждёт жениха, словами не описать!

Его слова благодатным бальзамом пролились на мои душевные раны, я едва удержался от крика: «Это же счастье! Я женюсь на ней! Именно ради этого я искал её по всей Галактике! Я не могу жить без неё: или Альзинея, или смерть! Третьего не дано!»

С волнением вопросил:

– А вы не поможете мне её найти?

– Охотно, нет ничего проще, – ответил гигант, – можете воспользоваться моим аэрокаром. Автопилот доставит вас прямо к её дому, к самому входу. Мы с ней соседи. Смело звоните, её позовут. Когда же захотите возвращаться – нажмите вот эту кнопку и прибудете обратно на космодром. Ваш двигатель требует замены, так что придётся повозиться. У вас времени хватит. Летите.

Дважды повторять ему не пришлось. Я чуть ли не бегом кинулся к аэрокару. Он взлетел, как мне показалось, очень медленно. Минуты тянулись, как часы. Нетерпение влюбленного торопило упрямое время, а оно замедляло свой ход, словно измождённая кляча. В моей голове стучала одна и та же мысль: «Неужели я увижу её?..»

Аппарат приземлился у ворот очень высокого дома готической архитектуры на широкой улице, утопающей в зелени. Я заметил, что двери и окна здания втрое-вчетверо больше обычных.

Робот-привратник бросил мести тротуар автоматической метлой, приосанился и спросил:

– Кто вам нужен?

Заикаясь, я с трепетом выдавил из себя:

– А-альз-зинея.

Робот тут же гаркнул:

– Альзинея, к вам гость! Выйдите, пожалуйста!

– Сейчас иду, одну минуточку! – послышался громкий девичий голос, который показался мне неземной музыкой.

Во мне всё запело, сердце застучало так, словно готовилось выпрыгнуть наружу и побежать к Альзинеи.

Как долго длится ожидание! Наконец дверь дома распахнулась и во двор вышла она… Прекрасная Альзинея! Любимая! Желанная!.. Но что это, что? О Боже! Этого не может быть, ибо такого быть не может!..

Я не мог поверить своим глазам и замер поражённый. Какая-то внутренняя сила заставила меня ошалело попятиться и прыгнуть в аэрокар, где сразу же поспешно ударил по кнопке возвращения…

Каюсь, каюсь, каюсь. Я сбежал от девушки, которую любил, люблю и буду любить до скончания века…

Нет, нет, не думайте, Альзинея оказалась даже лучше своего фотоизображения, но кто осудит меня, если узнает причину моего поспешного, почти панического бегства. Ах, какое несчастье, жуткая трагедия, до сих содрогаюсь, как это вспомню: Альзинея была раза в четыре выше меня, я едва доходил до колена этой юной гигантши…

В космопорт я вернулся расстроенный, плохо понимая, где нахожусь и что делаю. Перед моим мысленным взором всё ещё стояла она – божественная Альзинея ростом с башню. Ах, это выше моих сил!..

Установкой нового двигателя занималась бригада биороботов, которыми командовал знакомый мне здоровяк. Он повернулся ко мне и спросил:

– Значит, вы её видели?

Я кивнул.

По моему лицу он всё понял и, не дожидаясь ответа, продолжил:

– Мы к этому привыкли, а вот на чужих она всегда производит ошеломляющее впечатление. Учёные ещё не установили причину, но на Тобоссе каждый прибавляет в росте, а несчастная Альзинея – уроженка планеты – и вовсе побила все рекорды. Это поразительно умная, честная и добродетельная девушка, второй такой не сыскать, но что поделаешь, если на Тобоссе и на близлежащих планетах нет ни одного мужчины, который доходил ей хотя бы до пояса. Мы сочувствуем Альзинеи, но и только, ибо ничем помочь не можем.