Похититель душ

Почему я начинаю мыслить так, словно все, что происходит со мной сейчас – реально? Я так запуталась.

Может быть, это всего лишь длинный сон, может быть, я лежу в коме…что, если, чтобы проснуться, мне нужно все-таки добраться до портала? Других вариантов я не вижу. Или умереть…но умирать, хоть и во сне, не хочется. Я не хочу снова проходить через это.

Лежу на постели и снова начинаю трогать себя. Плечи, руки, живот, касаюсь кончиками пальцев горячих щек…Боже, этого просто не может быть. Но я из плоти, из крови, и никакие это не игры разума. Я здесь.

Ты там, где ты и должна быть, Мандиса. – раздается голос в голове. Мой голос…голос Исы из моих снов.

– Меня зовут Лианна! – вскакиваю с постели и тяжело дышу. Кто назвал меня Лианной? Я не знаю. Я помню себя с того возраста, когда уже училась в младшей школе и не получала ничего кроме издевок и презрения в свой адрес. Все мое детство – размытое пятно, словно его и не было. Я тогда разговаривала с детским психологом. Она сказала, что это нормально не помнить себя маленькой – так мое подсознание защищается от болезненных воспоминаний. А они могли быть какими угодно…Оуэн правду сказал – я подкинута в детский дом, и, судя по записям, мои родители отказались от меня. Неблагополучная семья – алкоголик и наркоманка. Странно, но эти факты о моих родителей никогда не причиняли мне истинной боли. Как будто я не могла сопоставить их с собой, со своей жизнью…словно они были выдумкой, и мне не важно, что было в прошлом. Для меня всегда имело значение лишь настоящие, но и в нем – я не жила, существовала. Куда больше меня беспокоит Кэлон, капли крови на алтаре и его навязчивое желание проткнуть меня кинжалом. Думаю, никакими словами не описать страх, который испытывает человек, когда над его грудью заносится острый клинок, заляпанный кровью, чужой кровью, которая пролилась совсем недавно. Когда убийца припирает к камню всем весом своего тела и шепчет одурманивающие слова. Как женщина я, конечно, ощутила его мужскую силу. Мне хватило лишь легкого толчка и намека, чтобы оценить масштаб его напора, и то, как он повел бы себя, если бы воплотил свое желание в жизнь.

В его плену я ощутила жар, но потом…взгляд черных глаз читал и пил мою душу. Я чувствовала себя так, словно звезды отвернулись от меня, словно самые хорошие воспоминания, которых и так было мало, отняли.

Кэлон чертовски красивый мужчина. Казалось бы, в нем нет ни единого изъяна: пронзительный взор, лишающий воли, неприкрытая сила – физическая, духовная, бесконечная. Он раздавил бы Смита одним взглядом. Я заметила след от ожога на его затылке.

Такие остаются на всю жизнь.

Мои руки горят, кровь пульсирует внутри побелевших пальцев. Я нанесла ему этот ожог…но как это возможно? Неужели та сцена, что я видела, когда наглоталась таблеток, была реальной? В другом мире…конечно, я задумывалась о параллельных мирах, о космосе и других планетах, а кто не задумывался… И мне всегда это представлялось романтичным приключением. А на деле что? Мужчина, жаждущий моей крови и избиение с первых секунд?

Ладно. К черту. Пора выбираться из этого чистилища. Мне необходимо очнуться, вернуться в реальность…а если мне суждено вечность провести в этом лимбе, то я сделаю все, чтобы снова не превратиться в куклу.

С меня хватит. С Оуэном я была послушной и покорной ради денег, ради Криса…ничто не заставит меня поклониться мужчине, который возомнил себя…как он там сказал? «Я стану твоим Богом».

Самоуверенно. Высокомерно. Но я сомневаюсь, что достаточно быть всего лишь привлекательным и сексуальным, чтобы стать моим Богом. И вообще это нелепое словосочетание. Я не верю в Бога. Перестала верить, когда наш хрупкий мир с Крисом был разрушен войной.

Хожу по темной комнате, напоминающей мне апартаменты арт-отеля в Париже, где я останавливалась с Оуэном. Огромная высокая кровать, заправленная красным пледом, и туалетный столик, заставленный баночками, словно до меня здесь жила другая «рабыня». Перебираю баночки, чтобы хоть как-то отвлечься, считывая неизвестные мне прежде иероглифы. Не знаю, как это работает, но видимо мое сознание автоматически считывает этот язык и переводит его на английский. Черт возьми, иногда я ловлю себя на мысли, что думаю не на английском…

Расчесываю волосы, замечая в отражении, как дрожат руки. Не найдя в комнате ничего интересного, подхожу к одной из дверей и распахиваю ее: к моему удивлению, это выход на балкон. Порыв теплого ветра ласкает мои щеки, будто успокаивая. Я несусь вперед, подбегая к самому краю террасы, опираясь руками на каменный бортик. Смотрю на то, что предстает перед моим взором, и не верю своим глазам. Не верю, что это реально, пока в ноздри не ударяет сильный, пряный, свежий запах моря, который я не перепутаю ни с чем другим. Боже, как сладко. Вдыхаю полной грудью, на миг забывая обо всем на свете. Невозможно не забыться, когда видишь такую картину…розовое солнце, утопающее в море, придает синим волнам красные оттенки. Небо здесь другого сине-фиолетового цвета, а на нем не только луна, но и еще несколько небесных тел, похожих на планеты, которые видно невооруженным глазом. Опускаю взгляд ниже и едва сдерживаюсь, чтобы не закричать…даже мое богатое воображение не способно нарисовать, представить себе то, что я вижу. Я вижу город, раскинувшийся внизу, под дворцом, который находится на высоком холме или искусственной насыпи. Огромный остров в форме круга, поделенный на семь внутренних секторов, разделенных широкими водными каналами. Я не вижу деталей каждого из отсека, но у меня создается такое ощущение, что они совершенно разные. Я никогда ничего подобного даже представить не могла…

Ближайший ко мне сектор пестрит огнями, и мое сердце пропускает удар, когда я вижу высокие здания, напоминающие небоскребы Манхэттена. Наверное, это и есть доказательства того, что я все-таки сплю. Мои воспоминания здесь принимают извращенную и причудливую форму, и все же граничат с реальностью.

Я наклоняю голову, чтобы рассмотреть прилегающую территорию к замку. Отсюда видно, что замок имеет форму ослепительно-белой пирамиды, и создается впечатление, что он построен из белого мрамора. Дух захватывает, когда я смотрю на идеально ровные пропорции стен, отмечая полную симметрию линий. На каждой каменной платформе по периметру расположен сад, утопающий в цветах, благоухание которых доносится до меня.

А потом я вижу его…другого, второго мужчину из снов, не Кэлона. Я чувствую, прилив радости, когда пытаюсь разглядеть этого человека.

Нуриэль! – навязчиво шепчет внутренний голос.

Подавляю чувство восторга в своей душе, глядя на то, как мужчина в сопровождении человек десяти охраны, одетый в кожаную тунику до колена, направляется к замку. Не могу издалека рассмотреть лица…и тут же замираю, будто бы вспоминая его черты. Как я могу забыть? Его глаза, меняющие цвет в зависимости от настроения: от орехового и теплого цвета до яркого янтарного. Волосы собраны в короткий хвост на затылке. Я чувствую отголоски сильных чувств в своем сердце. Не могу понять, что именно они означают.

Мне кажется, я любила его…

Наблюдаю за тем, как люди, похожие на слуг и стражу, расступаются перед ним.

– Нуриэль! – сами кричат губы, и он поднимает голову. Посмотри на меня, посмотри на меня…но Нур не видит. Его зовет другая.

– Нуриэль! – одновременно со мной кричит девушка. Нур не придает мне никакого значения и направляет все свое внимание на нее. Мне бы хотелось увидеть лицо девушки, но издалека я могу наблюдать лишь стройную фигуру в синем платье с расклешенными рукавами.

Напрягая зрение, наблюдаю за тем, как Нуриэль обнимает девушку, и через пару секунд они в сопровождении охраны уходят за пределы моего видения. Сердце ожесточенно отбивает ритм, пока я испытываю легкий укол ревности, пытаясь анализировать все свои чувства и мысли. Воспоминания…

Нуриэль…знает ли он о том, что я вернулась? Я словно снова считываю мысли Мандисы, а потом смотрю на солнце, озаряющее последним лучом этот невообразимый город. В голове мешаются сотни воспоминаний и образов, обрывков моих снов, и голову пронзает острая боль. Невыносимо, до слез больно…нет, это не может быть правдой. Закрываюсь, блокируя поток хаоса, атакующий разум.

Очнись, Лианна. Мне нужно вернуться к Крису, я должна прервать этот идиотский сон, где каждая деталь реальна и продумана до мелочей. Даже гребанная пыль на туалетном столике…провожу по нему пальцем, возвращаясь в комнату и чихаю. Черт.

Внезапно я слышу шум, стук каблуков и женские голоса, переплетенные с мелодичным смехом. Странно…я думала, что здесь одна.

Нерешительно топчусь у своей кровати, желая просто лечь спать и забыться…но любопытство побеждает. Ощущаю запах еды и слышу звук столовых приборов. Никогда бы не подумала, что захочу есть во сне или в подобной ситуации…но резкий приступ голода заставляет меня двигаться в направлении еще одной двери. Распахиваю, надавливая на посеребренные ручки в форме крыльев бабочки. Попадаю в просторную гостиную в том же стиле, что и моя комната. За огромным столом сидит около пятнадцати девушек…все они разом перестают смеяться и что—то бурно обсуждать, переводя взгляд на меня. Мы молча рассматриваем друг друга, пока одна из них не нарушает молчание:

– Камилла, теперь она у нас самая новенькая, а не ты.

– С каких пор Кэлу нравятся страшненькие, София? – заливается смехом вторая, и я сжимаю кулаки, разглядывая каждую из девушек. Красивые, до тошноты красивые. Идеальные, приторные, сладкие…

– Милая одежда, – снисходительно замечает еще одна девушка.

– И мятая, – возводит глаза к небу следующая.

– Не слишком ли много внимания?

Молча вскидываю подбородок, свысока оглядывая стадо…пустышек на первый взгляд. Боже, это же просто воплощение мечты Оуэна. Я так понимаю, это и есть «низшие», «рабыни», или как там еще они говорили? Страшно представить насколько хороши «высшие». Я вновь ощущаю себя белой вороной, словно вернулась на десять лет назад в школу, где все обходили меня стороной. Сажусь во главе стола, напротив меня на другой стороне сидит девушка с пышной грудью, которую не в силах прикрыть ее объемные и густые волосы. Сказочная красота, но взгляд мне знаком – я часто вижу его в отражении: стервозный, расчетливый и цепкий. А вот это уже интересно.

– Новенькая, это не твое место, – замечает София (я слышала, как к ней обращались).

Прищуриваю веки, бросая ей вызов:

– Это мое место, – спокойно проговариваю я, но к еде не притрагиваюсь. Аппетит пропадает. Как, черт возьми, я вообще могла думать о еде в такой ситуации?

– Ненадолго, – ведет плечом София, откидывая часть волос за плечи.

– Девочки, успокойтесь. Кэлона хватит на всех. Мы все равны перед ним. Откуда ты сюда попала? Ты же прошла обучение? – обращается ко мне девушка справа. Закусывает пухлые губы, прикасаясь кончиками пальцев к своей щеке – у нее смуглая, шоколадного цвета кожа.

– Какое обучение? – из любопытства интересуюсь я. Может, они мне что-нибудь расскажут? О твоем же сне, идиотка.

– Обучение. Как доставлять удовольствие мужчине. Мы все здесь ради этого. Служить нашему Амиду, – нараспев сообщает девушка, и едва сдерживаю себя, чтобы не кинуть в нее вилку, которую сжимаю в ладони.

– Ах, да. Конечно. Я здесь, чтобы служить Амиду, – сквозь зубы бросаю я.

– Каждый вечер Кэлон вызывает к себе нескольких из нас. Иногда бывают дни, когда мы не нужны ему. Но он давно не звал нас в свою спальню. Думаю, это будет сегодня. Иногда мы просто развлекаем его, готовим ванну, а потом София и еще несколько девушек остаются с ним…

– Почему София?

– Аманта (*на языке древних минтов – фаворитка, см. Глоссарий), – исподлобья поглядываю на Софию. Ее платье, в отличие от нарядов других девушек, полностью закрывают ее руки и шею, но от моего взгляда тяжело скрыть очевидное: под тканью она прячет синяки и следы от укусов, засосов, слишком жадных прикосновений…мурашки по телу. Что он делает с ними? Отвожу взгляд, когда замечаю багровые кольца на ее запястьях, словно девушка была связана. София перехватывает мой взгляд и тут же прикрывает след, натягивая платье до пальцев.

– Девочки, у меня от вас голова болит, – заявляет София, вставая из-за стола. – Роксана, Талия, Эрика, Николетта. Через час мы должны быть у Кэлона.

– А можно мне с вами? – подаю голос я, встречаясь взглядом с зелеными глазами Софии.

София смотрит на меня так, словно, если бы я стояла в метре от нее, она бы ударила меня или выцарапала бы мне глаза. Расплываюсь в легкой улыбке, не показывая ни капли смущения или страха. Я должна попасть к Кэлону. В момент, когда он наиболее уязвим и расслаблен. А дальше буду импровизировать. Не знаю, как, но я добьюсь ответов на свои вопросы, либо того, чтобы он позволил мне вернуться. Пусть звучит безумно, но я хочу избавиться, черт подери, от этого дерьма, что происходит в моей голове! Пожалуйста, только бы получилось…

– А ты, – высокомерно замечает София, снова теребя свои рыжие локоны. – Ты останешься здесь. Тебя не приглашали. К тому же я уверена, что твое появление здесь – ошибка. Ты недостаточно хороша, чтобы ублажать Кэлона. А уже рвешься к нему в спальню…запомни, я за тобой наблюдаю.

– Ну ты даешь, – обращается ко мне темнокожая девушка – Николлета, как называют ее другие. – Не стоит так разговаривать с Софией…знаешь, к амантам в хариме Кэлона особенное отношение. Все-таки она его любимица. И она всегда приходит к Кэлону первой и уходит последней…сколько бы нас не было, как бы мы не развлекали могущественного жреца, он всегда выбирает ее.

– Но почему? – а сама задаюсь вопросом: «жреца?».

– Никто не знает. Мы всего лишь рабыни, завезенные из зоны Мэйа в Шестом Пересечении. Мы из Плезира, это место где нас обучают искусству любви.

– Трахаться, ты хочешь сказать? – вырывается прежде, чем успеваю подумать. Николетта удивленно моргает, не понимая моего вопроса. – Эм, искусству секса?

– Нет, не только. Мы должны не только ублажать нашего Амида, но и уметь выслушать его, поддержать разговор…правда, это не работает с таким, как Кэлон. Он редко слушает. И он…он не знает, что такое любовь, – с грустью замечает девушка. – Не думаю, что могущественные темные жрецы и воины способны на любовь. Он не отдает себя, только забирает. Когда я выхожу от него, чувствую себя такой опустошенной. Словно внутри меня гаснет свет, словно я вся пропитана тьмой…и кровью.

– И нельзя уйти? Сбежать?

– Нет. Мне некуда идти. Лучше так, чем вернуться в Плезир с позором. Меня зовут Николетта, – представилась девушка.

– А меня…Ли…, – долго думаю, прежде чем закончить. Я не чувствую, что могу назвать себя прежним именем здесь. Я не хочу быть рабыней, не хочу даже пачкать свое имя подобным «званием». – Меня зовут Мандиса.

– Знаешь, я могу помочь тебе, раз ты так хочешь побыть с хозяином. Я в первый день тоже рвалась…пока не узнала, какой он на самом деле. Хотя всем остальным, конечно, нравится. Кэлон не одобрит мой поступок. Но, надеюсь, он не заметит моего отсутствия. Ты можешь пойти к нему вместо меня. К тому же он все равно сегодня проведет ночь с Софией. Он не так часто берет нас всех сразу. Обычно мы делаем ему массаж, набираем ванну, наполняя ароматическими маслами. Или просто ласкаем… – я скривилась от отвращения. Ужас. Я бы скорее спрыгнула с той террасы, чем приготовила бы ванну для Оуэна. Или трахалась бы с ним просто так, по требованию, безвозмездно.

– Откуда ты? Я не видела тебя в Плезире, где обучалась. Никогда. И у тебя довольно необычная внешность для наших из Элиоса. Не пойми меня неправильно, ты, возможно, красивая…но я никогда не видела в хариме Кэлона таких девушек.

– Я… – слова застревают в горле. – А я не помню, откуда я. Потеряла память, когда оказалась здесь. И я очень мало знаю обо всем…даже не знаю о том, кто такой Кэлон.

– Он…так странно рассказывать тебе очевидные вещи. Он – правая рука Нуриэля, нашего Правителя. Один из жрецов Креона, использующий свою силу во благо, во имя служению Нуриэлю. Однажды Кэлон спас жизнь Нуриэля, и с тех пор является его главным жрецом и управляющим армией, и всеми делами в Элиосе.

– А почему ты не сходишь с ума по Кэлону, как все?

– Девочки чувствуют рядом с ним болезненную зависимость. Он же жрец, его могущество и сила опьяняют. Это как наркотик. Пробуешь один раз и не можешь жить без этого, пока не отдашь всю себя…пока он не осушит тебя до дна. Но на меня не подействовали его силы. И почему…неважно.

– Влюблена в другого? – читаю то, что написано в глазах Николетты. – Я никому не расскажу.

– Тебе не стоит быть такой дерзкой. Особенно с Софией. Одна девушка, которая тоже искала частых встреч с Кэлоном, умерла.

– Как? – замираю от шока я, не веря в то, что у девушек ведется настоящая борьба за кровожадного убийцу.

– Лучше не спрашивай. Не хочу вспоминать…но ее тело было изуродовано и использовано стражей в тот жуткий день. А вчера еще одна девушка пострадала. Айа, она совсем недавно появилась у нас и выглядела такой милой до того, как побывала в покоях Амида. Ее словно выключили изнутри. В такие минуты я думаю о том, что Сах скоро навсегда завладеет нашими сердцами, и Элиос превратится в Креон…

Я стараюсь растолковать слова девушки, но пока не понимаю их. Хотя, судя из контекста, очевидно, что Сах – синоним слова «дьявол».

– Кстати, не забудь переодеться. У нас в замке не принято ходить в такой одежде. Что-то подобное я видела только на Пересечении…

– Что такое – Пересечение?

– Ты не знаешь? Ах да, проблемы с памятью. Пересечение – это одна из семи зон, подвластных Правителю. Здесь, в сердце Элиоса, единственном обитаемом острове на Иасе, мы чтим традиции предков и живем, как первородные Минтаки.

– Слишком много новой информации, – тяжело вздыхаю я, пытаясь продумать то, что буду делать, когда попаду к Кэлону.

– Все, что тебе нужно знать – это быть послушной одалой для своего Амида. Это не так трудно. И многие мечтают оказаться на нашем месте, – смиренно говорит Николетта, опуская взгляд в тарелку.

Еле сдерживаю рвотный позыв. Куклой для своего хозяина? Нет. Ни в одном из миров я больше не буду куклой. Тем более для убийцы.

Кэлон

Как всегда, во время трапезы Правителя я нахожусь по правую руку от Нуриэля, его прекрасная жена Тенея слева. В ней нет крови Правителей Минтаки, иначе бы она сейчас здесь не сидела, а давно бы скрылась в мерцающем тоннеле седьмого портала. Однако Тенея относится к древнему роду, служившему Правителям верой и правдой многие тысячи лет. Из приглашенных Глава Шестого Пересечения – светлый маг Элим со своей супругой, разделяющей его ремесло. Союзы светлых магов не приемлют мезальянса. Силы супругов должны быть или равны, или соответствовать друг другу, чтобы не было потерь в брачном союзе. В обратном случае один становится донором, а это недопустимо. Сила должна все время расти и пополняться. Для темных жрецов любой брак под запретом. Как и для темных магов. Черная магия изначально замешана на противостоянии. Подобные союзы были бы смертельны и опасны, как для самых жрецов и магов, так и для окружающих.

Стол ломится от многочисленных яств, слуги постоянно подносят новые блюда, забирая остывшие и попробованные, и подливают вино в кубки, а на небольшом постаменте в центре тронного зала извиваются полуобнажённые одалы самого Правителя, услаждая наш взор. Просто идиллия, за исключением того, что белый маг рассказывает о вспышках недовольства на Пересечении. Его религия не позволяет ему быстро и действенно справится с восстанием, и он пришел просить совета у Нуриэля.

– Люди напуганы, Правитель. Темная жрица Минора, соседствующая со мной, нарушает всевозможные законы. Ее стражи проходят через границы Пересечений и забирают моих людей, чтобы подвергнуть их пыткам или использовать для проведения магических ритуалов. Она нарушает территориальные границы, отказывается вести переговоры и использует магию за пределами своих владений. Непонятные болезни, которые косят людей сотнями, гибнут животные и дети. Все маги Пересечения не справляются с потоком атак, которые совершает жрица. Ее действия сеют панику в массах. Люди напуганы и просят навести порядок в городах, за которые я несу ответственность. Я слышал, что твой жрец поддерживает хорошие отношения с Минорой. Возможно, ему удастся призвать ее к сотрудничеству, – начинает Элим издалека, я бросаю на него снисходительный взгляд, не произнося ни слова. Нуриэль берет кубок, подносит его к губам, делая большой глоток, и поворачивается ко мне.

– Минора была у нас недавно, Кэлон? Или мне изменяет память? – небрежно спрашивает Нуриэль.

Я поднимаю на Элима тяжелый взгляд. Потом перевожу на его жену, мгновенно покрывшуюся румянцем. Я знаю, что обо мне говорят на Пересечениях. Именно поэтому она надела платье, едва прикрывающее грудь. Я смотрю в расширившееся зрачки светловолосой девушки, посылая ей видение с образами, где жестко и неистово беру ее сзади в темных коридорах дворца, задрав до талии платье. Жена светлого мага чуть приоткрывает губы, ее грудь вздымается, выдавая возбуждение, но Элим даже не догадывается, что она в шаге от оргазма. Светлые на подобное не способны. Я криво улыбаюсь, продолжая мысленно вдалбливаться в содрогающееся тело женщины, и, дойдя до грани, она отчаянно стискивает побелевшими пальцами кружевную салфетку на столе. Однако останавливаться она не намерена. Чувственная улыбка на губах только подтверждает мои мысли. Что, второй раунд?

– Я действительно близко знаком с Минорой, – невозмутимо произношу я, переводя взгляд с обессиленной откинувшейся на спинку стула жены мага на него самого. Элим, озадаченный своими бедами, так и не понял, что только что стал рогоносцем. – Но какое значением имеют мои отношения с темной жрицей к твоим проблемам, Элим? Разве я правлю твоими городами?

– Я прошу о сотрудничестве. Разве не так вершились дела во времена Семи Правителей?

– Времена Семи Правителей канули в лету, – гневно отвечает Нуриэль, бросив на Элима яростный негодующий взгляд. – Я – единственный Правитель.

– Все Пересечения Элиоса славят твою силу и волю, Нуриэль. И именно поэтому я пришел просить у тебя помощи и совета, – склонив голову, почтенно произносит светлый маг.

– Погаси восстания и найди способ утихомирить Минору. Сам. Кэлон выполняет только мои приказы. Если не справляешься, я назначу другого на твоё место.

– Люди хотят мира. Только и всего, Нуриэль.

– Так дай им мир, Элим, – вступаю я в разговор. – Минора что-то хочет от тебя. Выполни ее просьбу, – произношу обволакивающим бархатистым голосом, чувствуя исходящие чувственные флюиды от ненасытной жены мага. И я даю ей то, что она хочет, замечая ехидный понимающий взгляд Нуриэля, который прекрасно знает о моих фокусах.

– Это невозможно, – побледнев, восклицает Элим. Я прикрываю веки, опуская глаза.

– Она не остановится, – говорю с уверенностью. – Я не собираюсь вмешиваться в ваше противостояние. Что Минора попросила у тебя, Элим?

– Керону. Мою жену, – отчаянно отвечает маг. Я едва сдерживаю смех, наблюдая за его метаниями. Никогда еще политические проблемы не решались так быстро. Глядя в тревожные глаза Элима, я посылаю ему образы, которые только что разделил с его супругой, развратные, местами омерзительные образы, где я выполнил все потаённые фантазии, заставив дважды кончить, держа под руку собственного мужа.

– Она все еще нужна тебе, Элим? – спрашиваю я, склонив голову на бок, с мрачным удовлетворением замечая, как застывает в потрясении светлый маг, как тяжелеет линия его челюсти и жесткие складки образуются вокруг губ. Он принял решение.

Керона, чье имя так похоже на название моей родины, поняв, что происходит, бросается к мужу, пытаясь убедить, что я обманул его, умоляет и падает на колени. Мое любимое место в представлении, с иронией думаю я.

Из трапезного зала дворца рыдающую и молящую о пощаде Керону вытаскивают стражи Элима. Сам он выглядит постаревшим на века, хотя это невозможно. Маги, жрецы и потомки Правителей не подвержены старению.

– Я помог решить тебе твою проблему, Элим? – вкрадчивым голосом спрашиваю я, пригубив рубиновое вино из кубка.

Бесцветный потухший взгляд останавливается на мне, и маг едва заметно кивает и, попрощавшись, как полагается с Правителем и его супругой, покидает зал.

– Сах тебя побери, Кэлон. Если ты хоть раз попробуешь провернуть подобное с моей женой, я замурую тебя в подвалах замка, – со смехом говорит Нуриэль, хлопнув меня по плечу. Тенея с легким раздражением смотрит на меня и быстро отводит глаза. Она немного меня недолюбливает, догадываясь о том, чем занимается ее муж во время ритуала приношения священной жертвы в зале с Зеркалами Креона.

– Никакие стены не помешают мне проделать это снова, – ухмыляюсь в ответ. – Но успокойся. Жена Правителя священна. Я бы никогда не посмел, – произношу я, успев заметить легкое разочарование на лице Тенеи, и с трудом сдерживаю самодовольную улыбку.