Высоцкий и Армения

Отец Левона – выдающийся мастер художественного слова, драматический актер Сурен Акимович Кочарян (1904-1979) исполнял со сцены «Илиаду» и «Одиссею», «Давида Сасунского» и «Декамерон», «Войну и мир», сказки и поэмы Туманяна и другие произведения. По словам И. Кочарян, он бывал у сына дома: «Володя был с ним хорошо знаком и относился к нему с огромным пиететом. Вместе с нами Володя несколько раз был у Сурена Акимовича дома. Надо сказать, что Сурен Акимович был необыкновенным человеком. Мало того, что он был великолепный чтец-монументалист, но и все литературные композиции, которые он читал, были написаны им самим. Он читал и советскую литературу: были у него композиции по «Молодой Гвардии» и по «Стали и шлаку», но он же делал композиции по «Одиссее» и «Илиаде» – гекзаметр, где все было соблюдено до последней буквы. Он вообще был очень эрудированным человеком, и Володя всегда, когда разговаривал с Суреном Акимовичем, слушал его с таким… придыханием. Даже нельзя сказать, что он его любил – именно с огромным пиететом относился… Эти встречи, конечно, бывали нечасто: Сурен Акимович был занятым человеком. Володя бывал несколько раз с Левой или с Толяном на его концертах, а я с ними вместе была на «Крейцеровой сонате» – в зале Чайковского он читал. А еще как-то раз в Библиотеке Ленина мы слушали в его исполнении «Тысячу и одну ночь». Володя с Левой бывал чаще (на чтениях его отца): если Лева его приглашал, то Володя бросал все дела и шел слушать Сурена Акимовича»32. Инна Кочарян рассказывала, что Высоцкий боялся реакции своего отца, если он переведется из строительного института в театральный: «Лева [Кочарян] и Толян [Утевский] уговорили отца Левы – Сурена Акимовича Кочаряна (а он же был народным артистом СССР), чтобы он поговорил с Семеном Владимировичем…»33

Свою первую значительную роль недавно окончивший Школу-студию МХАТ Высоцкий сыграл в фильме «Карьера Димы Горина» Фрунзе Довлатяна и Льва Мирского (1961), окончивших в 1959 году режиссерский факультет ВГИК (мастерская С. Герасимова и Т. Макаровой, приемных родителей Артура Макарова). «Карьеру Димы Горина» Высоцкий называл своей первой картиной. Оператором фильма был Константин Арутюнов. Довлатян и Мирский приступили к съемкам фильма в 1960 году. Высоцкий участвовал в пробах на роль Софрона, но был утвержден не сразу: на эту роль сначала был назначен Лев Борисов, однако из-за нарушений дисциплины через десять дней его освободили от роли и вызвали Высоцкого34. Однако В. Новиков в книге «Высоцкий» пишет, что Довлатян и Мирский пригласили Высоцкого на съемки «Карьеры Димы Горина» по рекомендации Кочаряна35. В первый съемочный день Высоцкий должен был в кабине машины приставать к героине Татьяны Конюховой, но стеснялся. По словам Высоцкого, «режиссер кричал (он у нас армянин) – «Ты мужчина, в конце концов, или нет?!» В фильме Высоцкий выполнял также ряд сложных трюков. Критика положительно оценила фильм.

По собственному признанию, при знакомстве у Левона Кочаряна Высоцкий произвел на режиссера Эдмонда Кеосаяна «не очень приятное» впечатление. Только значительно позже Кеосаян признался, что он «тогда не знал Володю – сложного и разного и куда менее однозначного, чем о нем думали». После уговоров Кочаряна Кеосаян согласился снять Высоцкого в своем фильме «Стряпуха». Светлана Светличная вспоминала: «В 1965 году Высоцкий снялся у Эдика Кеосаяна в «Стряпухе». Мне кажется, что он снимался не для того, чтобы была еще одна кинематографическая роль. Просто Эдик Кеосаян с Левой Кочаряном, видно, договорились его занять, чтобы Володя не чувствовал себя одиноким, ненужным, забытым». Кочарян уговорил Кеосаяна снимать Высоцкого в «Стряпухе», однако в станице, где проходили съемки, Высоцкий выпивал, из-за чего начался конфликт с режиссером. И. Кочарян вспоминала: «Есть такое понятие в кино – «актеры окружения». Снимаются они немного, но главное – получают постоянную зарплату. И на «Стряпухе»… Лева просто «приказал» Кеосаяну взять Высоцкого… Но отношения у них складывались сложно. Честно говоря, Кеосаян два раза выгонял Высоцкого. И Лева дважды уговаривал Кеосаяна снова его взять. Мы получили очень интересное письмо от Володи из станицы Усть-Лабинской, где снималась «Стряпуха». Это письмо стилизовано под чеховский рассказ «Ванька Жуков»: «Дорогой Левон Суренович, приезжай поскорей, Кеосаян бьет меня селедкой по голове…»36 Кеосаян угрожал убрать Высоцкого из картины. И. Кочарян рассказывала, как Высоцкий прятался у них от бушевавшего Кеосаяна и вышел только после того, как Левон Кочарян все уладил. Однако в фильме Высоцкого озвучил другой актер.

После смерти Кочаряна Кеосаян не мог простить, что Высоцкий не присутствовал на похоронах их общего друга и не приходил на Большой Каретный: «Избегал встречи с Володей, даже когда бывал на спектаклях в Театре на Таганке. И вдруг мы столкнулись в коридоре «Мосфильма». Володя спрашивает: «Кес, в чем дело? Скажи мне, в чем дело?» – «Сломалось, Володя… Я не могу простить – ты не пришел на похороны Левы. Я не могу…» – «Ты знаешь, Кес… Я не смог прийти. Я не смог видеть Леву больного, непохожего… Лева – и сорок килограммов весу… Я не смог!..» Вы знаете, Володя был очень искренним, и все его слова были его собственные. Не сразу, через некоторое время, я все же понял Володю и простил…»37

Приятель Кочаряна, фотохудожник, автор многочисленных фотографий актеров советского кино Георгий Макарович Тер-Ованесов (Тер-Оганесов, 1925-2007) являлся автором серий фотографий Высоцкого, которые выходили в качестве фотокарточек.

Высоцкий называл Булата Окуджаву (армянина по матери) своим духовным отцом и говорил, что «начал писать свои песни из-за того, что услышал песни Окуджавы»38. По воспоминаниям Изы Высоцкой, курс Высоцкого особенно увлекался Окуджавой, и, по ее словам, они присутствовали на его выступлении у них в студийной аудитории. Сам Высоцкий позднее признавался: «Вскоре после окончания студии Художественного театра – молодым еще человеком – я услышал пение Окуджавы, по-моему, это было в Ленинграде во время съемок. Его песни произвели на меня удивительное впечатление не только своим содержанием, которое прекрасно, но и тем, что, оказывается, можно в такой вот манере излагать стихи. И действительно, я считаю его своим крестным отцом, он меня подтолкнул»39. Окуджава высоко ценил творчество Высоцкого, называл его «истинным поэтом». Он рассказывал, что познакомился с Высоцким, когда тот только начинал петь, и их отношения вскоре переросли в дружбу. По словам Высоцкого, будучи членом худсовета Театра на Таганке, Окуджава в числе других услышал и всерьез отнесся к его стихам. Отвечая на вопрос о литературных вкусах, Высоцкий как-то сказал: «Люблю Булата за прозу». Он исполнял песни Окуджавы («Песня о солдатских сапогах», «Полночный троллейбус», «До свидания, мальчики» и другие), процитировал песню «Полночный троллейбус» в повести «Жизнь без сна» («Дельфины и психи», 1968 год). Во время монолога на «Кинопанораме» (1980) Высоцкий, в частности, сказал: «Я когда-то очень давно услышал, как Булат Окуджава поет свои песни, и увидел, насколько сильное воздействие от стихов, если их положить на ритмическую основу. Я начал пробовать делать это со своими стихами, конечно, не подражая, потому что подражательство я считаю занятием праздным». В личной библиотеке Высоцкого хранился песенник «Школа Окуджавы» (1971 год) со следующей надписью: «Володе в память о нашей встрече в Париже. Сердечно, Булат Окуджава. 26 октября 1977 г.». Окуджава является автором песни «О Володе Высоцком», входил в состав комиссии по литературному наследию Высоцкого при Союзе писателей СССР, созданной в 1986 году. Тем не менее с 1980-х годов неоднозначно отзывался о разных периодах творчества Высоцкого40.

С поэтом Григорием Поженяном (1922-2005), армянином по отцу, Высоцкий познакомился также у Кочарянов.

Высоцкий ценил Поженяна как поэта, а Поженян, по словам И. Кочарян, «всегда очень бережно относился к Володе»: «казалось бы… никто из тогдашних официальных поэтов такого отношения к нему не разделял… а Гриша считал Володю поэтом»41. Однако, согласно воспоминаниям сына Анатолия Гарагули Сергея, Высоцкий попросил Поженяна дать ему рекомендацию для вступления в Союз писателей, но тот отказал, мотивируя тем, что Высоцкий якобы не поэт, а песенник42. Сергей Гарагуля вспоминает о трех встречах Высоцкого, Поженяна и Окуджавы по инициативе его отца. В личной библиотеке Высоцкого хранился сборник Поженяна «Мачты» (1973 г.). После смерти Высоцкого Поженян написал некролог, но не смог его напечатать. Прощание с Высоцким он описал так: «После того, как водрузили гроб на сцене театра под занавесом из «Гамлета», похожим на грубую рыбацкую сеть, после того, как он, лежа, впервые выглядел величественно спокойным, утопая в живых цветах, цветы начали класть, укладывать, бросать везде, где он ходил или мог бы ходить, когда приезжал в театр»43.

Говоря о своем песенном творчестве, Высоцкий упоминал Шарля Азнавура: «Авторская песня – это отдельный вид искусства… во всем мире ею занимаются уже лет 30-40… Азнавур сам себе пишет, Брель сам себе писал и текст, и музыку, и сам исполнял…»44. По словам Никиты Высоцкого, «у Азнавура была очень интересная авторская манера исполнять. Такая… доверительная, что ли. Душевная. И отцу это нравилось». Судя по сохранившимся фотографиям Патриса Пико, и Высоцкий с Влади и Азнавур с женой Уллой в числе прочих присутствовали на праздновании Старого Нового 1978 года в парижском ресторане «Распутин», и не исключено, что имели возможность пообщаться. Меружан Тер-Гуланян вспоминает, что Высоцкий рассказывал ему о знакомстве как с Азнавуром, так и с Мишелем Леграном, армянином по деду. Известно также о знакомстве Азнавура с Влади – оба снимались в комедии М. Кравенна «В жизни все устраивается» (1952), песни Азнавура/Гарваренца звучат в фильме Ж. Фаррела «Сафо, или ярость любви» (1971, в главной роли – Марина Влади). Влади принимала участие в записи песни и клипа «Для тебя, Армения» в 1989 году. 18 февраля 1994 года в парижском театре Дауну Азнавур присутствовал на премьере спектакля «Голубой источник» (реж. Ж.-К. Бриали), главные роли в котором исполняли Рози Варт и Марина Влади. Существуют сделанные в тот день П. Пико их совместные фотографии. По сведениям российского Первого канала, Азнавур присутствовал на выступлении Высоцкого в США45. А польский актер Даниэль Ольбрыхский в своей книге писал: «Я внимательно наблюдал за Азнавуром, слушающим «Две гитары». Этот невысокий, очень говорливый мужчина, которого невозможно было прервать, молчал целых пять минут! Потом он встал… налил себе стопку водки. Выпил по-прежнему молча! Я проводил его… Прощаясь, он сказал: «Он не поет, он выблевывает. Лучше, чем я»»46.

В конце 50-х Высоцкий ездил в Киев к своей первой жене Изе. Однажды, когда он остался ночевать у нее в бывшей гримерной театра, ночью к Изе просился актер Павел Луспекаев, армянин по отцу. Иза Константиновна вспоминала: «И вдруг этой ночью, надо же так совпасть, Паша Луспекаев начал ко мне стучаться. Никаких «таких» отношений между нами не было, но каких только слов он мне не наговорил в этот раз, стоя у двери: и «киска» и «рыбка»… Володя попытался выйти и разобраться, но я не пустила: мне не хотелось скандала. Утром Володя с Пашей встретились на лестнице. Паша к этому времени протрезвел, и все обошлось нормально…»47

Можно предположить, что знакомство клоуна-мима Леонида Енгибарова (Енгибарян) и Высоцкого состоялось весной 1961 года, во время гастролей «грустного клоуна» в цирке на Цветном бульваре. Так, Л. Георгиев отмечает Енгибарова среди гостей дома Левона Кочаряна48 (который, кстати, находился недалеко от цирка). В книге Владимира Тучина мы обнаружили туманные намеки на совместное посещение театра «Ромэн» Высоцким и Енгибаровым в тот же период.49. Однако бывший режиссер этого театра Анхель Гутьеррес нам сообщил, что он Енгибарова не знал, а Высоцкий приходил в театр «Ромэн» учиться у цыган играть на гитаре50.

Есть и другие соприкосновения компании с Большого Каретного и Енгибарова: последнего связывали давние приятельские отношения с Олегом Стриженовым, он сотрудничал с Василием Шукшиным, а Сурен Акимович Кочарян сыграл у единокровного брата Енгибарова Рачья Капланяна в киноальманахе «Мсье Жак и другие» (1964).

«Среди твоих любимых артистов есть один, нежность к которому у тебя безгранична. Его зовут Енгибаров», – вспоминает Марина Влади. Отношения Высоцкого и Енгибарова она описывает так: «Мы часто встречаемся в цирке в компании добряка Никулина, который так любит детей, что десятками катает их на своей машине по Москве. В ваших отношениях чувствуется взаимное восхищение»51. Мария Романушко сообщила, что в одной компании Высоцкого и Енгибарова не видела («Енгибаров вообще по компаниям не ходил»), однако добавила: «Знаю, что когда Енгибаров выступал в Москве, Высоцкий ходил на представления»52. Владимир Шахиджанян написал, что Высоцкого в компании Енгибарова «не видел ни разу» (сам Владимир Владимирович «встречал Высоцкого на «Мосфильме» на съемках фильма Александра Митты»), но «какие-то разговоры с Леонидом Енгибаровым о Владимире Высоцком шли. Леня слушал его песни и, по-моему, видел его в спектаклях на Таганке»53. Из воспоминаний Вениамина Смехова известно, что Енгибаров также не единожды бывал в Театре на Таганке и даже показывал на сцене театра несколько своих номеров для сотрудников54. Так, в марте 1969 года после 300-го спектакля «10 дней, которые потрясли мир» Енгибаров на сцене театра выступал для артистов труппы. Смехов вспоминал: «Он однажды пришел в театр, поразил нас всех – и тем, что пришел ночью, после спектакля, и тем, что говорил, и тем, какие номера печальные нам показывал». После Енгибарова с двухчасовым концертом выступил Высоцкий55. Актриса Татьяна Белова также подтвердила, что «знакомы они, конечно, были и Володя оставлял Лене билеты на Таганку не раз». В любом случае, неубедительно звучат слова Нины Максимовны, сказанные Валерию Перевозчикову, что Енгибаров «не был Володиным другом. Он посвятил ему песню… Ну, я думаю, что они, может, пару раз встречались…»56.

Имеются сведения (М. Влади, Е. Облеухова), что Высоцкий повторял енгибаровский трюк «крокодил на одной лапе». По рассказу Влади известно, насколько тяжело он переживал уход Енгибарова: «Однажды тебе звонят, и я вижу, как у тебя чернеет лицо. Ты кладешь трубку и начинаешь рыдать, как мальчишка, взахлеб». На смерть Енгибарова Высоцкий отозвался пронзительным стихотворением. Сам он ушел из жизни в тот же день, восемь лет спустя.

Высоцкий снимался в эпизодической роли в ленте бакинского армянина Гавриила Егиазарова «Грешница» (1962, совместно с Ф. Филипповым), однако кадры с участием актера в окончательный вариант фильма не вошли, осталась только фамилия в титрах.

В 1962 году на одном из ранних совместных концертов Высоцкого на сцене клуба Московского ЦНИЭИуголь участвовали также армяне по отцам – поэт Петр Викторович Вегин (Мнацаканьян, 1939-2007) и композитор, музыкант-импровизатор Андрей Дмитриевич Геворгян (1945-2015)57. Высоцковеду Марку Цыбульскому Вегин рассказывал: «Я послушал и был буквально сразу же очарован тем, что он делает и как он это делает. После выступления мы пошли ко мне домой, сидели всю ночь, и пили водку, и пели песни». Через два года Высоцкий участвовал на организованном Вегиным вечере поэзии в Дубне, время от времени они встречались, Вегин помог польской журналистке взять интервью у Высоцкого в 1973 году58. Вегин был одним из первых слушателей песни «Тот, который не стрелял». По инициативе составителя «Дня поэзии» Вегина в 1975 году стихотворение Высоцкого «Из дорожного дневника» – в единственный раз в СССР – было напечатано в центральном поэтическом сборнике. В библиотеке Высоцкого хранится сборник стихов Вегина «Лет лебединый» (1974) с дарственной надписью.

Андрей Геворгян учился в Московской консерватории на трех факультетах: исполнительском, дирижерском и композиторском (Щедрин, Хачатурян). Проявлял интерес к Армении, ездил туда, что повлияло на его творчество. По словам его жены Каринэ, имел феноменальные способности.

Хорошо был знаком с Высоцким средний брат Геворгяна – Евгений («Джан») Дмитриевич (1936-2016), джазовый пианист и композитор. Отец Геворгянов Дмитрий Аганесович работал дипломатом, поэтому детство Евгений провел в Иране. Окончил МВТУ, был главным инженером московского завода «Борец». Музыке обучался частным образом. В 1962 году увлекся атональной музыкой, считается первым исполнителем фри-джаза в России, писал киномузыку, однако не был принят в Союз композиторов.

Высоцкий бывал у Евгения Геворгяна и дома (Москва, ул. Большая Полянка, д. 30). Сохранилась фонограмма показа песен к инсценировке сказки Льюиса Кэрролла  «Алиса в Стране Чудес», записанная там 15 октября 1973 года, а также другая запись, сделанная чуть позднее. Для двойной пластинки сказки Геворгян на основе мелодий Высоцкого создал музыку и аранжировки. Как пишет В. Бакин: «Легкая, прозрачная, с простым мелодическим рисунком музыка Е. Геворгяна подчеркнула тонкую поэтичность спектакля». Автор инсценировки Олег Герасимов рассказывал: «Тут и композитор Евгений Геворгян очень много сделал. Ведь песни в «Алисе» – это одни из немногих песен Высоцкого, где и композитор внес кое-что свое. Надо было гитарный аккомпанемент переводить в старинную английскую музыку и как-то разнообразить его, потому что при большом количестве песен он мог стать однообразным. Вообще, работа эта была в высокой степени совместной, и еще была она очень трудна, порой даже мучительна. Приходилось даже отказываться от некоторых композиторов и актеров, которые не справлялись с ней… А те, кто работал – и актеры, и звукорежиссер Шахназарян, и редактор Лозинская – положили, ну, просто титанический труд и терпение на все это»59. Пластинка вышла фирмы «Мелодия» в 1976 году. Рассказывая о ней, Высоцкий отмечал, что «музыка всей пластинки – замечательная, хрустальная, невероятно красивая музыка, композитора Геворгяна»60. Ответственный редактор фирмы «Мелодия» Евгения Лозинская вспоминала, что геворгяновской музыки было «ни много, ни мало 90 минут, т. е. вся сказка шла на музыке». О самом композиторе она писала: «Евгений Дмитриевич Геворгян –очень высокий, худой, стройный человек с черными, всегда гладко причесанными блестящими волосами, черными глазами в черном костюме и черных блестящих туфлях. Необыкновенно сдержанный, тихо разговаривающий, внимательно слушающий собеседника практически без всяких эмоций, и даже по глазам его трудно было понять, одобряет он вас или осуждает. Его воспитанность, манера держать себя, богатая речь выделяли его сразу, где бы он ни появлялся, а вместе с выдающимся ростом, строгим костюмом и белоснежным воротничком с неизменным галстуком делали его не просто джентльменом, а каким-то кронпринцем»61. После выхода дискоспектакля творческая группа вновь собралась и отметила это событие: кроме хозяйки Е. Лозинской, на вечере присутствовали В. Высоцкий, В. Абдулов, Э. Шахназарян, Е. Геворгян и другие.

В цветном художественном фильме Станислава Говорухина «Контрабанда» (1974) композиторами песен обозначены А. Геворгян, Е. Геворгян, автором текстов – В. Высоцкий. Песни «Жили-были на море» и «Сначала было слово» исполняли Нина Шацкая и Высоцкий. Видимо, Геворгянов к сотрудничеству привлек сам Высоцкий, так как в письме С. Говорухину от 20 июня 1974 года он сообщал, что к тексту песни «Жили-были на море» «мелодия есть». (В фильме роль контрабандиста играл Рафаэль Котанджян. Дирижировал Государственным симфоническим оркестром кинематографии СССР Мартин Нерсесян).

Для следующего пятисерийного телефильма Одесской киностудии с участием Высоцкого – «Место встречи изменить нельзя» (1979) – музыку также написал Е. Геворгян (дирижер – Мартин Нерсесян). Говорухин перед Геворгяном поставил задачу воссоздать атмосферу послевоенного времени, что тот успешно и выполнил. Про музыку Геворгяна актер Станислав Садальский в 2014 году писал: «Я уверен, и думаю, со мной согласятся все, что без нее это был бы уже другой фильм, потому что именно мелодия в нем незаменима. Это музыка, из-за которой зритель делает то, что не делает на других картинах – смотрит титры»62.

Е. Геворгян был также композитором фильмов «Ветер «Надежды»» (режиссер С. Говорухин, 1977), в котором звучат несколько песен Высоцкого, и «Рейс первый, рейс последний» (режиссер Самвел Гаспаров, 1974), куда предлагалась, но не вошла песня «Я вышел ростом и лицом…». С. Жильцов упоминает еще об одном случае сотрудничества Высоцкого и Геворгяна, предполагая, что совместная песня могла предназначаться для фильма «Лекарство против страха» (1978) Альберта Мкртчяна63.

Геворгян представляется не только многогранно талантливой, но и загадочной личностью: его мало кто видел, к тому же остались лишь считанные фотографии с ним.

Пианист Левон Саркисович Оганезов (род. 1940) был знаком с Высоцким со времен работы в Театре миниатюр (1962 г.) – в составе труппы они ездили на гастроли в Свердловск. Позже Оганезов бывал в Театре на Таганке и видел, как Высоцкий репетирует роль в «Добром человеке из Сезуана». Оганезов вспоминал: «Потом мы встретились на «Мелодии». Я принимал участие в записи пластинки Высоцкого с ансамблем Гараняна. Леша Зубов там делал аранжировки. В каких-то песнях я участвовал вместо Бори Фрумкина, которому они были неинтересны». Однажды, во второй половине 1970-х Оганезов аккомпанировал Высоцкому, играя за сценой во время концерта во Дворце спорта64.

Микаэл Леонович Таривердиев (1931-1996), вероятно, первый профессиональный композитор, который оценил дарование молодого Высоцкого и сотрудничал с ним.

Песню Таривердиева «На Тихорецкую состав отправится» Высоцкий часто исполнял еще до встречи с композитором, в начале 1960-х. Впоследствии, говоря о своем исполнении этой песни, Высоцкий рассказывал: «Музыку я немножечко переделал, ту, что сочинил Таривердиев. …Просто, я ее пою, и, наверное, она легла больше на мой голос и ассоциируется со мной – потому что я ее записывал много раз»65.

Микаэл Леонович вспоминал: «Володю я увидел впервые, кажется, на спектакле «Добрый человек из Сезуана». Это был громкий спектакль. Мы встречались потом в разных компаниях. Он пел, и мне это нравилось. Он был тогда еще совсем незнаменит, хотя в театральных кругах его все знали»66.

В 1964 году Ю. П. Любимов поставил в Театре на Таганке спектакль «Герой нашего времени» по Лермонтову, в котором Высоцкий исполнял романс Таривердиева на слова Лермонтова «Есть у меня твой силуэт…».

Когда снимался фильм «Последний жулик» (1966), композитор картины Таривердиев предложил Высоцкому написать стихи для трех песен: «Я ему позвонил, он согласился. Приехал ко мне домой, пришли также Миша Калик и Ян Эбнер. Мы замечательно общались, дурачились, было очень весело. Я что-то играл, Володя пел. Через некоторое время мы уехали на съемки в Сочи. В картине очень много музыки, и снималась она под фильмофонограф. Туда же приехал Высоцкий, он привез стихи, которые вошли в фильм. Стихи замечательные. Он провел с нами всего лишь два дня – это было в разгар театрального сезона, то ли в октябре, то ли в ноябре. В Сочи я написал музыку на его стихи». Режиссер фильма «Последний жулик» М. Калик позже рассказывал: «Одно из прекрасных, незабываемых воспоминаний – работа с Микаэлом и Володей Высоцким. Они же написали так называемые музыкально-поэтические зонги брехтовского типа. Рождалось это так: мы сидели втроем у Микаэла, в его маленькой квартире, Микаэл – за роялем, Володя буквально импровизировал, у него была какая-то «рыба», по ней он импровизировал, а Микаэл тут же подбирал на рояле. Это был рабочий момент, который я никогда не забуду. Такое истинное творчество – веселое, пенистое, как шампанское. Как это было весело, остроумно, замечательно, смешно и в то же время передавало страшную суть через комическую форму»67. Именно песня из этого фильма в исполнении Н. Губенко стала первым произведением Высоцкого, вышедшем на пластинке в 1967 году. Во время создания оперы для молодых «Кто ты» (1966) Таривердиев обратился к Высоцкому с предложением написать песню о старом доме, Высоцкий согласился. Песня «Стоял тот дом» вошла в фильм «Саша-Сашенька». В 1982 году впервые на публике прозвучал вокальный цикл Таривердиева на стихи А. Вознесенского в сочетании с камерной музыкой под названием «Запомни этот мир», который композитор назвал «данью Высоцкому»68. Таривердиев скончался 25 июля 1996 года. Как известно, в этот день в 1972 году ушел из жизни Леонид Енгибаров, а ровно 8 лет спустя – Высоцкий…

Киноактер и кинорежиссер Эдуард Гайкович Абалян (1927-1987), приятель Левона Кочаряна, снимался в «Стряпухе» в роли жулика на рынке. Эмигрировал в США, где в Лос-Анджелесе присутствовал на выступлении Высоцкого.