Антакарана. Квест в реальности

– Умная девочка! Еще вначале Маэстро противопоставил природное и гармоничное всему неестественному и назвал это «мраками». Что может нарушить гармонию природы? Только человек. То есть мы имеем конфликт природы и человека.

– В любом случае узнаем больше, когда и если обнаружим все семь предметов или, как выразился Маэстро, «магические семь начал», – вздыхаю я.

– Выше нос, прошло совсем немного времени, а у нас уже есть кое-что. Весьма недурно. Неплохо было бы подкрепиться. В этих джунглях нет ничего съестного кроме нас с тобой. Давай поторопимся, не хотелось бы стать чьей-то ночной трапезой.

Долгое время мы следуем вперед, осторожно пробиваясь сквозь густые джунгли, и разговариваем на различные темы из наших прошлых жизней. Здесь на острове, всего лишь через два дня после того, как мы покинули свои дома, чтобы с головой окунуться в авантюру, наши реальные жизни кажутся чем-то отдаленным, не имеющим ничего общего с происходящей действительностью. Слишком много произошло за последние 48 часов. И в первую очередь то, что мы успели умереть и воскреснуть.

Изо всех сил я стараюсь соблюдать бдительность, смотрю под ноги перед каждым шагом в страхе увидеть змею или какое-нибудь неизвестное мне животное. Мы продвигаемся исключительно медленно, не более двух километров в час.

С каждым шагом дорога дается все сложнее и сложнее. Солнце сейчас стоит прямо над головой, и на небе нет ни облачка, чтобы хоть как-то облегчить полуденный зной. Тени от деревьев – это единственная защита от палящих лучей. Пот градом катится по моему лицу. Постепенно наши разговоры смолкают. Судя по расположению солнца в небе, мы находимся в пути уже более трех часов. Учитывая, как быстро темнеет в тропиках, остается максимум пять часов, чтобы добраться до лагеря.

Голод, жажда и угнетающая жара беспощадны. Та вода, которую я выпила перед выходом, давно вышла с потом. Язык распух, во рту пересохло и мне сложно что-то говорить. Чувствую, как сводит желудок, и с тоской вспоминаю о вчерашней безвкусной еде в самолете, а также о банановых деревьях, растущих вокруг Платформы. Ко всему прочему влажный душный воздух и палящее солнце угнетают сознание. Больше всего на свете мне хочется сесть на землю и провалиться в глубокий болезненный сон. Но Алекс, конечно, прав. В такой густой растительности обитают… кто собственно? Даже боюсь об этом думать. Знаю точно одно: ночью они выходят на охоту. С наступлением темноты у нас останется мало шансов добраться до Платформы. И так мы плетемся дальше, и каждый шаг дается все труднее и труднее. Каждая мысль причиняет почти физическую боль. Алекс, который в первое время после находки еще отпускал какие-то шутки, угрюмо молчит и идет вперед.

– Умираю от жажды. Давай вернемся? Может, другим группам удалось что-нибудь найти? – я сама не ожидала услышать от себя такой жалобный писк.

– А ты быстро сдаешься, – хрипло отвечает Алекс, который сам едва держится на ногах, – давай присядем и отдохнем, а после повернем назад. Как можно было послать нас в джунгли, в которых нет ни одной кокосовой пальмы?! Знаешь, однажды в каком-то руководстве по выживанию я прочитал фразу, которая почему-то прочно врезалась мне в память: «В тропических джунглях и ливневых лесах почва всегда влажная и кишит насекомыми, пиявками и рептилиями. Поэтому во время сна следует изолироваться от почвы, иначе змей привлечет тепло вашего тела, и утром вы можете обнаружить одну или несколько из них, свернувшихся вокруг ваших интимных мест».

– Раньше я думала, что самый страшный кошмар – это авиакатастрофа. Но ЭТО привлекает меня еще меньше. Спасибо, нет. – я испытываю ужас и отвращение от одной только мысли о змее, свернувшейся клубочком в моих коленях.

Мы садимся на ствол какого-то дерева, лежащего не земле. Никогда в жизни мне еще не доводилось чувствовать такой усталости, но заснуть здесь означает подвергнуть себя смертельной опасности. Чтобы как-то взбодриться я спрашиваю напарника:

– Как же тебя угораздило оказаться здесь? Без капли воды и крошки еды? Хорошо хоть с компанией повезло.

Однако Алекс никак не реагирует на мою попытку пошутить и отвечает серьезно:

– Знаешь, был момент, когда моя жизнь казалась бессмысленной и неинтересной – ужасное депрессивное состояние. Наверное, тогда я и увлекся онлайн-квестами. Это был своеобразный способ уйти из реальности и погрузиться в вымышленный мир, где я что-то представлял собой. Подсознательно я искал всегда приключение, которое встряхнет меня и вытащит из депрессии.

– Нашел?

– Нашел. Ты – то еще приключение, – он смеется, – хотя миллион долларов мне уж точно не помешает. А что делаешь здесь ты?

– Страдаю из-за своей пагубной любви к приключениям. Признаться, я и не рассчитывала получить выигрыш. Важнее было поучаствовать в Игре Века, разгадывать сложные загадки и получить от этого самые яркие впечатления.

– Получила? – передразнивает меня Алекс.

– Нет! Вместо этого сижу здесь и готова умереть за глоток воды!

Повисает тягостное молчание, так что в один момент я сомневаюсь, не уснул ли мой попутчик. Неожиданно до моего изнуренного слуха доносится странный звук. Едва уловимый, отдаленный, но безошибочно сладкий шум воды.

– Алекс, ты слышишь это?

– Что?

На мгновение он прислушивается, затем, не сговариваясь, мы вскакиваем на ноги и устремляемся по направлению шума. Надежда найти воду дает новый прилив сил. Время от времени мы останавливаемся, и прислушиваемся, выбирая путь. Через несколько минут не остается ни малейшего сомнения: мы продвигаемся в верном направлении. Я почти бегу вперед, не в силах сдерживаться и забыв о постоянно грозящей опасности под ногами.

Минут через тридцать нашим глазам открывается самое прекрасное, что я когда-либо видела и слышала в своей жизни: небольшой водопад с прозрачной, прохладной водой, который обрушивается в кристально голубое озерцо. Мы падаем на колени и принимаемся жадно пить, умываться, брызгаться и смеяться, как дети. Как же мало надо человеку для счастья! Я никогда в жизни не пила ничего более вкусного!

Через какое-то время, утолив жажду, отмыв немного грязь и пот с лица и вдоволь надурачившись, мы сидим на большом камне и, опустив опухшие и натертые стопы в воду, наслаждаемся ее восхитительной прохладой.

Алекс серьезно смотрит на меня и рассуждает полным задумчивости голосом:

– Есть кое-что, что ты должна знать. У тебя очень красивые ноги.

Я сильно смущаюсь и отворачиваюсь, чтобы скрыть свою неловкость. Невозмутимо он продолжает:

– Особенно, правая. Ее мы съедим первой, если не найдем еду.

Он закидывает голову, падает спиной на камень и заразительно смеется. Его лукавые карие глаза так и сверкают в моем направлении. От возмущения я вскакиваю на ноги.

– Да шучу я, успокойся. Конечно же, мы начнем с левой.

На него и вправду невероятно сложно злиться. Юмор Алекса помогает мне справляться с трудностями и превращает все происходящее в игру. Вернее, напоминает о том, что это и есть игра, и я нахожусь здесь по доброй воле… Вдруг кое-что бросается мне в глаза.

– Алекс, посмотри внимательнее на водопад. Справа, ближе к валуну. Видишь? Вода там падает не так, как во всех остальных местах. Как будто она встречает плоское неестественное препятствие… как если бы струя воды из-под крана разбивалась о металлический лист. Ты видишь эти брызги? – прежде, чем он успевает ответить, я уже закатываю штанины.

Мы не знаем глубину озера, поэтому прыгаем по камням, торчащим из него, и без особого труда добираемся до водопада. Справа за струей воды показывается небольшая металлическая платформа, встроенная в скалу, на которой едва виднеется маленький красный значок Антакараны. Я была права! Присмотревшись, мы обнаруживаем нишу, а в ней заветную белую коробочку. Порядочно намокнув и не без усилий, мы достаем ее и спешим к берегу, чтобы поскорее ознакомиться с содержимым. Им оказывается округлый пузырек, подобный первому, с жидкостью оранжевого цвета и запиской:

«Твой лучший друг, основа жизни,

Мир без нее прожить не сможет;

Но в разрушительной стихии

Тебя нещадно уничтожит.»

Алекс задумчиво вертит записку в руках:

– В этой загадке противопоставление носит несколько иной характер.

– Да, – соглашаюсь я с ним, – это озеро дало нам новые силы, исцеление, может быть, даже жизнь. Но цунами может унести тысячи жизней. Вспомнить хотя бы его последствия в Юго-Восточной Азии в 2004 году или в Японии в 2011 году. Цунами вызываются землетрясениями, которые уничтожают целые города. Это природные силы, на которые человек не может оказать влияния.

– Кажется, мы по-прежнему имеем дело с темой конфликта человека и природы. Лавина, с тобой еще не все потеряно, что касается поиска предметов. Я впечатлен! – хвалит меня Алекс.

– Ты обратил внимание, что все находки были расположены в знаковых местах: высоченное дерево, которое видно с любой возвышенности в округе, водопад с озером пресной воды… Остается надеяться, что остальные тоже обратили на это внимание и что-то нашли, – торопливо бормочу я, чтобы скрыть, насколько польщена его комплиментом.

– Маэстро сказал, что мы – профессионалы. Вот и посмотрим. От голода и жажды не умрем в любом случае. Я видел банановые и кокосовые пальмы, в лесах наверняка есть съедобные растения и животные. Жаль, у нас нет никаких инструментов. Однако, отсутствие еды сильно усложнит наше пятизвездочное пребывание.

– Предлагаю двигаться дальше. И перестань глазеть на мои ноги. Поверь мне, они невкусные и весьма костлявые.

Взбодрившись от находки и вдоволь напившись воды, мы принимаем решение повернуть обратно к Платформе.

Солнце стремительно приближается к горизонту, жара спадает, и на смену ей приходит сначала спасительная, а затем уже неуютная прохлада.

– Сколько у нас времени в запасе? – с тревогой спрашиваю я Алекса. Страх заблудиться и остаться на ночь в джунглях подстегивает меня и дает новый прилив сил в ногах.

– Наверное, не больше двух часов. К шести мы должны быть на Платформе. В противном случае есть все шансы провести ночь в компании милых зверушек. – он старается скрыть волнение, но ему это не особо удается. Чтобы как-то отвлечься я спрашиваю:

– Как ты думаешь, что общего у нас может быть друг с другом и этими людьми?

– Страсть к приключениям? Любовь к природе? Общие знакомые? Одно я знаю наверняка: сейчас это страх, голод и желание придушить Маэстро и всю его команду. – Алекс не оборачивается и еще немного ускоряет темп. Сейчас у нас даже нет времени смотреть под ноги.

Немного подумав, я решаю поделиться с ним своей идеей:

– А у тебя была в жизни какая-то глубокая душевная травма, например, потеря близкого человека, развод родителей, финансовое фиаско…?

– Ты имеешь в виду помимо нашего совместного позорного проигрыша в онлайн-игре?

– Алекс, я серьезно! Может быть, подобная трагедия в прошлом объединяет всех нас? В возрасте пяти лет я потеряла старшую сестру. Она погибла в ужасной аварии. Школьный автобус возвращался с экскурсии по местам боевой славы Волгограда, когда водитель грузовой фуры уснул за рулем, потерял управление и ушел в кювет. Водитель автобуса не успел сориентироваться и врезался на полной скорости в хвост грузовика. Тогда погибло пятеро детей. Одной из них была Юлия. Я мало что помню о той страшной трагедии и смутно представляю себе очертания ее лица. Прошло уже двадцать лет, и я почти все забыла. Но моим родителям приходится жить с этим каждый день.

– Это ужасно. Сочувствую тебе и твоим родителям. Правда. Но не думаю, что сам подхожу в эту схему. Мои родители живут вместе уже много лет и по-прежнему любят друг друга. Брат и сестра тоже чувствуют себя хорошо. До ужаса приличная и скучная семья. Будем откровенны, 95% людей на земле приходилось пережить потерю близкого или тяжелое расставание, стать свидетелем смерти или перенести детскую травму. Я не думаю, что это может быть нашей отгадкой, слишком много жителей планеты подходят под такое описание.

Алекс прав. Но меня по-прежнему что-то грызет изнутри, чему я пока не в силах найти имени и придать форму.

С тревогой смотрю, как солнце касается краем линии горизонта, окрашиваясь в ярко-оранжевый цвет. Вокруг даже нет намека на наш лагерь. Звуки джунглей неожиданно становятся громче и интенсивнее. Становится по-настоящему жутко. Радующие глаз насыщенные зеленые тона буйной растительности превращаются в зловещие темные очертания. Оказалось, что лианы – это длинные лапы с цепкими когтями, которые хватают меня и пытаются утащить в глубь опасных и непредсказуемых джунглей.

– Алекс, ты уверен, что мы не сбились с пути? Мы все еще не проходили мимо того высокого дерева, хотя должны бы уже быть на месте…

– Точно, дерево! Лавина, ты гений! Сейчас я залезу повыше и посмотрю, где оно. Наше дерево должно отличаться от остальных. Если мне повезет, возможно, даже получится увидеть Платформу.

Алекс выбирает дерево повыше и карабкается по нему. А я испуганно наблюдаю, как быстро скрывается солнце. Еще несколько минут, и все вокруг погрузится в абсолютную темноту. Может быть, нет смысла искать дорогу обратно, а потратить оставшееся время, чтобы организовать ночное укрытие? И в тот момент, когда сумерки становятся по-настоящему густыми, я вижу зарево. Конечно! Наш лагерь единственное освещаемое место в округе!

– Алекс! – кричу я, – свет!

Он сразу понимает, что я хочу этим сказать и спрыгивает с довольно опасной высоты. Мы устремляемся в сторону едва различимого зарева, то и дело натыкаясь на какие-то растительные преграды. Я молюсь про себя, чтобы очередная лиана не оказалась гремучей змеей. Проходит еще двадцать минут, и в кромешной тьме, до смерти перепуганные, мы, наконец, выскакиваем из зарослей на скудно освещенную поляну.

***

Все игроки без исключения уже собрались за массивным столом. Они оборачиваются, услышав наши шаги. Би Би первая срывается с места, подбегает и бросается мне на шею:

– Слава Богу, с вами все в порядке! Мы с ума сходили от беспокойства!

Она отпускает меня и обнимает Алекса, продолжая что-то бормотать и периодически всхлипывать. Мои глаза встречают растерянный взгляд Алекса. «И когда мы успели стать такими близкими друзьями, что за нас волнуются?» – можно прочитать немой вопрос на его лице. Меня одновременно трогает и настораживает такая реакция Би Би. В конце концов мы соперники в этой игре. Вслед за ней к нам подходит Планк и долго трясет руку Алекса:

– Мы думали, вы заблудились в джунглях. Даже обсуждали, не послать ли спасательную команду. Но найти кого-то в этих лесах с наступлением темноты просто невозможно.

Обменявшись любезностями, подходим к столу. Все наперебой высказывают свое облегчение и радуются нашему возвращению. Блонда радостно щебечет с Алексом, что меня, удивительным образом, крайне раздражает. Только спортсмен Раннер сидит молча. Через какое-то время он не выдерживает и прерывает всеобщий галдеж:

– Это, конечно, хорошо, что все в сборе. Но задание до сих пор не выполнено, и у меня порядочно урчит в животе. Может быть, у этих двоих есть, что добавить к нашим находкам?

Вдруг меня пронзает глубокое чувство стыда: за весь день с Алексом со всеми нашими злоключениями я ни разу не вспомнила про Лилу. Мое немилосердное сознание вдруг во всех красках рисует ее среди опасных темных джунглей. Я в панике отыскиваю глазами дерево в полумраке и вздыхаю с облегчением. Лилу по-прежнему сидит под ним, склонив голову над крошечными фигурками, и даже не поворачивает голову в наше направление. Мысленно даю себе слово побеседовать с ней после общего собрания.

Мы садимся за стол и приступаем к обсуждению сегодняшнего дня. Алекс и я первыми представляем свои находки и подробно описываем обстоятельства, при которых они были обнаружены. При этом, словно по молчаливому согласию, мы не упоминаем личное знакомство с силой координатора, а также всячески избегаем подробности дурачества на водопаде. У нас появилась общая тайна, и это заставляет меня испытывать одновременно чувство стыда и радости.

Команда Холео и Би Би нашли бутылочку с жидкостью зеленого цвета. В пути Холео постоянно рассказывал о звездах, небесных телах и загадках Вселенной. При этом он мечтательно смотрел вверх на небо и показывал что-то спутнице, которая с ажиотажем кивала головой, хотя, конечно же, ничего там не видела и почти ничего не понимала из умных терминов астронома. Так они и обнаружили птицу, которая странным образом зависла над землей и не шевелилась ни вправо, ни влево. Игроки простояли с поднятыми головами около 5 минут. Птица по-прежнему не двигалась с места, что казалось крайне неестественным. Би Би первой увидела тонкую проволоку, соединяющую чучело с верхними ветками. Внимательнее осмотрев дерево, исследователи заметили красный символ Антакараны и белый ящик, скрытый в траве прямо под пернатым чучелом. Речь шла об элементе «Воздух», что стало понятно из сопроводительной записки, подобной тем, которые мы обнаружили в своих находках:

«Его не заметишь, синоним «ничто»,

Но жизнь без него угасает.

Ценить лишь тогда начинаешь его,

Когда он совсем исчезает.»

После этого Блонда принимается радостно щебетать о том, как Энджел первым обнаружил бутылочку. Раннер при этом смотрит на парня с ангельским лицом исподлобья, но не перебивает девушку. По выражению лица спортсмена видно, что история Блонды ему крайне неприятна, а присутствие в команде Энджела приводит его в ярость.

– Мы шли вдоль берега по песку, и Энджел первым заметил, что огромный валун у моря имеет неестественно округлую выемку. Конечно, ее могла выточить морская вода, но все-таки мы решили проверить. И вот, когда, очередная волна набежала и накрыла камень, вода какое-то время стояла в округлой выемке, а затем начала медленно уходить куда-то вглубь камня, издавая необычный шипящий звук. Так мы и обнаружили, что валун, вернее его искусно созданный и правдоподобный макет, состоит из двух частей. Внутри находилась бутылочка с жидкостью голубого цвета и записка с загадкой:

«Он быстрый и резкий, он кроткий и дерзкий,

Он полный и полый…

Он свой для людей и все же чужой.

Он мир голосами и чувством наполнил,

И все ж охраняет заветный покой

Многоголосой своей тишиной.»

Энджел скромно улыбается и слегка краснеет от восхищенного рассказа девушки:

– Речь идет об элементе «Звук». А еще нам кое-что бросилось в глазах во всех этих записочках…

– Подожди, – нетерпеливо прерывает его Блонда, – я еще не рассказала о последней находке! – она делает многозначительную паузу и обводит всех присутствующих глазами, – вторую бутылочку с водой, или чем бы то ни было синего цвета, нашла я. Представляете, нам по пути встретилась Magnolia tripetala!

Она так торжествующе и заговорщицки смотрит на игроков, словно эта находка должна вызвать у нас дикий восторг. Вместо этого Блонда видит лишь недоуменные взгляды. Поняв, что это ни о чем не говорит присутствующим, она вздыхает и объясняет дальше:

– Ну или выражаясь простым языком, Магнолию трехлепестную. Просто исключено, что такое дерево может произрастать в тропиках. Ее естественный ареал обитания – юго-восточная часть Северной Америки, от Пенсильвании до Алабамы, Арканзаса и Миссисипи. Кроме того, это растение может выращиваться искусственно в Ботанических садах. Ему определенно не подходит влажный жаркий климат тропиков. Что вы все так на меня смотрите? Я закончила биологический факультет, перед тем как начать работать в фитнес-студии.

Ловлю себя на мысли, что действительно смотрю на девушку с открытым ртом. Вот уж действительно, в этом месте мы просто обязаны забыть о предрассудках. Как-то странно слышать подобные научные факты из уст ослепительной длинноногой блондинки.

– Мы облазили все кругом, но не могли найти ничего, напоминающего искомый предмет. Раннер злился, что мы теряем время, – с этими словами она кидает на спортсмена уничтожающий взгляд, затем переводит горящие глаза на Энджела и гордо добавляет, – но вновь именно Энджел обратил внимание на странные блики на стволе дерева, где по всей логике должна была быть тень от ветвистой кроны. Но замысловатая игра света и теней и была ключом к разгадке! Именно в этом месте мы обнаружили полость в стволе дерева и достали бутылочку с синей жидкостью. И, пожалуйста, у нас есть элемент «Свет».

С этими словами она выкладывает скомканный клочок бумаги на стол и кидает на Энджела торжествующий взгляд. Парень лишь скромно улыбается и отводит глаза в сторону.

«Как человек смешон в наивном убеждении:

Про этот элемент он знает все на свете!

Благодаря ему прозрел ты, без сомнения,

Но, как и прежде, слеп к его цветным секретам.»

– Значит, фитнес-тренер? Предпочитаешь иметь дело с дубами на тренажерах, вместо дубов в живой природе? – спрашивает Алекс. В ответ она кокетливо смеется, на что я злюсь и ругаю себя за это.

Тут в разговор вмешивается Ю:

– У меня тоже кое-что есть. Эту бутылочку желтого цвета я достала из обгоревшего дерева, в которое, вероятнее всего, попала молния. Из текста записки становится ясно, что речь идет об элементе «Огонь»:

«В домашнем очаге, спокойный и смиренный,

Дарует свет, уют, и пищу, и тепло,

Но нет врага коварней, свирепей в разрушениях:

Не ведает пощады, коль разозлить его.»

Все игроки по-настоящему взволнованны, это становится понятным по азартному блеску в глазах и жаркому обсуждению тезисов то одного, то другого участника. Игроки погрузились с головой в головоломку, словно дети, забыв про еду, отдых и опасности прошедшего дня. «Да мы все с ума сходим по приключениям подобного рода, – думаю я про себя с удивлением, – что может связывать нас ближе, чем эта почти нездоровая страсть?!»

Между тем, Планк подводит итог:

– Не смотря на наш относительный успех, на столе по-прежнему присутствуют только шесть элементов, и не хватает седьмого для успешного завершения задания и сытного ужина.

– Да неужели? – язвительно замечает Раннер, – а что же нашел ты или Марта? Вам же не приходилось идти так далеко и напрягаться ради дурацких цветных бутылочек.

– Мы анализировали, – невозмутимо отвечает Планк.

– И как это должно нам помочь набить пустые желудки? – не унимается спортсмен.

– Мы действительно ничего не нашли, но у нас есть кое-какие мысли по применению этих, как ты выразился «дурацких цветных бутылочек». Марта, расскажи о своей догадке, – на удивление в речи Планка я не слышу ни агрессии, ни сарказма. Меня восхищает, с каким достоинством и спокойствием пожилой мужчина реагирует на выпады наглого юнца Раннера.

Маленькая костлявая женщина застенчиво поправляет очки на переносице, убирает прядь серебристых волос за ухо и откашливается:

– Только что Энджел пытался объяснить, что же странного бросилось ему в глаза в текстах записок.

– Я просто хотел обратить внимание на то, как природные явления постоянно противопоставляются человеку, – смущается Энджел, – вот только непонятно, на чьей стороне находятся организаторы.

– Ну уж точно не на стороне добра, – театрально вздыхает Би Би.

– Мы все это заметили, – вмешивается Алекс, – в загадках стихия преобладает над человеком и демонстрируют его ничтожность и зависимость от природы. Ясно же, что вода и огонь дарят жизнь, пока не выбиваются из-под контроля и не уничтожают целые города. Без воздуха человек погибнет в считанные секунды. Из земли рождается жизнь, которая кормит человека и снабжает кислородом, но туда же он направляется после своей смерти.

– То же самое и со звуком и светом, хотя они немного выпадают из общей картины, – продолжает Энджел, – свет позволяет человеку видеть и все же он хранит много тайн и загадок, например, в темноте или под водой. И это тоже своеобразное противопоставление природным силам – ведь многие животные отлично видят при таких условиях…

– А что же тогда по-твоему не так со звуком? – вызывающе спрашивает Раннер, смотря сверху вниз на беднягу Энджела.

– Парень прав, – приходит к нему на выручку Планк, – человеческое ухо способно воспринимать лишь звуковые волны в ничтожном диапазоне от 16 до 20 килогерц. Все, что ниже называется инфразвуком, все что выше – ультразвуком. Они не слышны нам, но с их помощью общаются между собой многие животные.

– Например, киты и слоны – инфразвуком, а летучие мыши и некоторые птицы – ультразвуком, – Блонда враждебно смотрит на Раннера, словно говоря всем своим видом: «отцепись от Энджела». А я вновь ловлю себя на мысли о том, как неестественно получать из уст подобной красотки столь толковые комментарии.

– И все же я по-прежнему не понимаю, чем нам может помочь то, что мы и без организаторов отлично знаем. А именно, что человек перед лицом природы – ничтожество, – как всегда эмоционально сокрушается Би Би.