Множественное число

– Станцевать – это хорошо. Но это же целый конь! – вновь вскричала Вася.

Марат фыркнул и закатил глаза.

– Я бы вот не хотела, чтобы мне кто-то так, с бухты-барахты, внезапно подарил здоровенного коня, – сказала Тася. –Вот если бы мужик каждый день домой продукты носил сам без напоминаний и готовил бы ужин, вот это, я считаю, широкий жест и забота.

– Дожили, – вздохнул Марат. –Женщины уже обычное поведение воспринимают как одолжение. Одной подавай коня в центре Москвы, а другая растает от того, что мужик в магазин сходил. Вы нечто среднее не можете придумать?

Тася и Василиса переглянулись и дружно развели руками. Марат открыл было рот, чтобы сказать что-то еще, но тут открылась дверь главной переговорной и, по совместительству, кабинета Ирины Константиновны, учредительницы и бессменного руководителя «Гермеса».

– Ну что там, Тась? Справилась?

– Ирина Константиновна, тут подписей больше, чем в кредитном договоре, – фыркнула Тася.

– А это хорошо, что ты не успела убежать! – Ирина Константиновна как-то кровожадно улыбнулась. – Тут как раз позвонили.

Тася насторожилась. После завершения проекта с автоконцернами ей хотелось немножко отдохнуть. Или множко. Работа была довольно выматывающей. Перед стартом ей пришлось готовиться, освежать в памяти все эти автомобильные термины. Они в немецком – язык сломаешь.

– Кто позвонил? – спросила Тася.

– Да опять твои, – Ирина Константиновна расплылась в довольной улыбке.

– Они – не мои! – поспешно, даже слишком, выпалила Тася.

Ирина Константиновна скептически выгнула бровь. Тася выругалась про себя. Она, конечно, знала, о ком говорит Ирина Константиновна. Олег и Игорь Александровичи Амурские, представители одной из крупнейших фармацевтических компаний России.

По долгу службы им часто приходилось общаться с Германией, с которой у нас были тесные связи в этой отрасли. И поэтому им постоянно требовался переводчик. Сами мужчины прекрасно владели английским языком, в чём Тася неоднократно убеждалась лично, но в немецком они не понимали почти ничего.

Девушка решительно не понимала, почему они не возьмут к себе в штат переводчика с немецкого, поскольку дергали они ее довольно часто. Один раз они даже предложили ей эту должность, но Тася отказалась.

Она сама не могла объяснить, почему не пошла работать к ним, ведь зарплату братья предложили более, чем достойную. Себе она объясняла это тем, что офис фармкомпании был дальше от дома, чем офис «Гермеса». График работы там был не таким гибким, да и все вопросы, с которыми бы она работала, сузились бы до фармацевтики и химии. Тасе же было интересно работать с разными компаниями и переводить переговоры на разные темы.

Она очень стройно объясняла хмурым братьям, что хотела бы и дальше продолжать работать в свободном графике, как вольный художник. И про все преимущества работы на переводческую контору тоже объяснила. Братья неохотно отступились.

Но если быть честной с собой, Тася отказалась совершенно по другой причине. Оба брата ужасно ее раздражали. Просто невыносимо! Она совершенно терпеть не могла с ними работать! Когда они увиделись в первый раз, старший брат, Игорь, заржал, как ишак, как только прочитал ее имя и отчество.

– Анастасия? Романова? Серьёзно? – спросил он и посмотрел на нее с таким прищуром, что Тасю передернуло. – Никакой фантазии!

Она невероятно устала от этих подначек и жутко вспылила. Её не дразнил её именем и отчеством разве что ленивый.

– Я Михайловна, а не Николаевна, если что, – довольно резко, ответила она.

Игорь Александрович не обиделся на ее выпад только улыбнулся еще шире. С тех пор до самых первых переговоров он упорно называл ее княгиней. Но до этого момента хотя бы его младший брат, Олег, не пытался ее подначивать. Все пошло прахом, когда в первый раз они прибыли на переговоры. Тася тогда произнесла заученную фразу:

– Guten Tag! Ich heiße Anastasia, aber Sie können mich Stasi nennen.[1]

Братья недостаточно знали немецкий для того, чтобы вести переговоры, но понять эту фразу им знаний хватило. Тася услышала, как они оба хрюкнули в кулаки, и едва не взорвалась от бешенства. После этих переговоров, как только они вышли из здания, Олег вскричал:

– Штази?! Тебя зовут Штази?!

– Разведчица, –хохотал Игорь.

– Для вас – Анастасия! И на Вы! – рявкнула Тася, тыча их пальцем в грудь, и в ярости пошла до отеля пешком, хотя братья, размазывая слёзы хохота по лицу, долго бежали за ней по улице и уговаривали сесть в машину.

С тех самых пор они называли ее только так. Впрочем, иногда проскальзывали прозвища «княгиня» и «фюрер», и это бесило Тасю ещё больше. Даже на прямые просьбы называть ее по имени они не отреагировали. Два невозможно самовлюбленных индюка!

Братья не были красавцами, но были достаточно симпатичными для того, чтобы женщины обращали на них внимание. И они прекрасно знали об этом. Этот их снисходительной покровительственный тон очень раздражал Тасю. Братья, не обращая внимания на то, как девушка шипит на них, так и норовили всюду открывать ей дверь, подавать ручку и угощать кофе, как будто Тася должна растаять у их ног и простить им такое пренебрежительное обращение. К тому же она не любила кофе, на что они плевали с высокой колокольни!

Тогда же Тася с удивлением узнала, что близнецов никто не различает. Она с круглыми глазами смотрела на людей, которые искренне путали имена братьев. Для Таси они были совершенно разными. Да, они одевались и двигались почти одинаково, но всё-таки разница между братьями была колоссальная.

У старшего, Игоря, выражение лица всегда было более угрюмым, чем у младшего. Олег всегда казался ей чуточку добрее. Старший двигался более порывисто, Олег же был мягче. Они даже пахли по-разному. Они были очень похожи, но тем не менее Тася никогда их не путала. Каждый бесил её совершенно особым образом.

Словом, перспектива снова работать с братьями и терпеть их подначки Тасю совершенно не радовала, хотя платили они более чем прилично.

– Ирина Константиновна, я только закончила! – попыталась отбиться Тася.

– Вот и хорошо, что закончила, – кивнула Ирина Константиновна, перебивая Тасю. – Как раз у тебя освободилось время для того, чтобы поработать с двумя прекрасными молодыми людьми.

– Вы их в глаза не видели! – парировала Тася.

– Особенно учитывая их щедрость, – с нажимом продолжила Ирина Константиновна.

– Но у нас же есть еще германисты! Может быть?.. – Тася хваталась за соломинку.

– Нет, не может быть, – отрезала Ирина Константиновна. – Они попросили заключить контракт именно с тобой. Они сказали, что тема переговоров довольно специфичная, и в этом нужно разбираться. А в твоей компетентности они успели убедиться. Они не хотят никого другого. Готовься! Будет командировка.

Всё. Последняя надежда рухнула. Если Ирина Константиновна почуяла куш, остановить ее было невозможно. Теоретически, Тася могла отказаться от этого предложения, но всё-таки подводить Ирину Константиновну не хотелось. Начальница относилась к своим сотрудникам очень бережно и не раз выручала Тасю, когда той нужна была помощь.

Взять хотя бы ту, первую командировку с Амурскими. Когда Тася только устроилась в агентство «Гермес», германисты в его штате, конечно же, уже были. И, естественно, никто из клиентов не хотел заключать крупный контракт с новоиспеченной переводчицей, едва вылупившийся из университета. А Ирина Константиновна рискнула, доверилась Тасе и дала тот, самый первый её контракт. А именно – командировку в Германию с двумя директорами чего-то там в крупной фармкомпании. С тех пор прошло пять лет, а Амурские с завидным постоянством брали на работу только Тасю.

– Да ладно тебе, – вдруг сказал Марат. – Я с ними один раз в Азербайджан ездил на какой-то фармацевтический завод. Нормальные мужики. С ними – не работа, а отдых какой-то. Не жестят, не гоняют.

– Ага. Нормальные… – себе под нос протянула Тася.

Продолжать дискуссию было бессмысленно, поэтому Тася просто коротко кивнула. Настроение испортилось совершенно.

[1]Добрый день! Меня зовут Анастасия, но вы можете звать меня Штази. (нем.) Игра слов. По-немецки сокращённое имя от Anastasia и аббревиатура от Ministerium für Staatssicherheit (Министерство госбезопасности ГДР) пишутся и звучат одинаково. Да, тайная полиция в ГДР называлась «Настенька»…

Глава 4

В офисе Тася закончила очень быстро. Всего-то и надо было – подписать бумаги и переговорить с Ириной Константиновной. После того, как все детали были улажены, и Ирина Константиновна дала Амурским отмашку, на почту Таси пришло переадресованное письмо. От Игоря Амурского. Естественно, после стольких лет совместной работы у Амурских были и номер её личного телефона, и адрес почты, и домашний адрес.

Пролистав переписку, Тася увидела подпись немецкой фармацевтической компании с их вечным «Mit freundlichen Grüße[1] ». Они эти «грюссе» впихивали, даже если сам текст письма был: «Горите в Аду». Отдельным вложением в письме болтался примерный план командировки.

Ни «здравствуйте», ни «будьте любезны». Игорь Александрович рубленными фразами велел ей ответить на письмо немцев и предоставил текст на русском. Также ей полагалось договориться о проведении переговоров в удобный для неё период. Р-р-р! Они что, принимают её за собственную секретаршу?!

Тася, к слову сказать, видела общую секретаршу Амурских. Безукоризненно вылизанная девушка, белозубой улыбкой отражавшая свет Солнца и взмахом ресниц способная вызвать локальный ураган и тахикардию у всей местной фауны мужского пола. Эта до безобразия компетентная и приветливая особа вызвала в Тасе странную смесь уважения, зависти и неприязни.

Тася пролистала план и с интересом открыла карту на рабочем компьютере. На удивление, им предстояло покататься: лететь придется в Штутгарт, оттуда – ехать на машине до Иллертиссена, а потом, тоже своим ходом, аж до Майнца, в котором они проведут несколько дней, после чего вылетят из Франкфурта-на-Майне домой.

От Иллертиссена до Майнца ехать часов пять, не меньше! Жаль, что придётся так долго трястись в машине, но между такими небольшими городами прямого транспортного сообщения не было. Гораздо проще было закинуть сумки в багажник арендованного тарантаса и домчать по идеальным немецким автобанам без всяких ограничений скорости.

Командировка обещала быть довольно интересной. В крупных немецких городах Тася уже успела побывать. С теми же Амурскими она ездила чаще всего в Берлин и Гамбург. Сейчас же ей предстояло посмотреть небольшие города. Это было очень любопытно – настоящая немецкая глубинка, где магазины работают до шести вечера, а днём можно выпить кружку пива прямо на рабочем месте.

Но все равно командировка должна была затянуться не менее чем на неделю. Находиться так долго в обществе этих двух придурков ей не хотелось. Впрочем, размер гонорара немножко подсластил пилюлю. Тася перевела текст ответного письма на немецкий и отправила его обоим Амурским. Пусть сами решают, кому и когда это отправлять.

Девушка, сверяясь с планом, примерно прикинула, как долго они будут кататься, и отправила в фармацевтическую компанию просьбу назначить первую встречу не ранее, чем через пять дней, не забыв поставить в копию Амурских. Всё. Точка была поставлена, пути назад уже не было.

После того первого контракта Тася смогла позволить себе купить старенький Фольксваген. Машинка была с ней до сих пор. Инесса, та самая, с конём, помогала ее чинить. Она сказала, что агрегат прекрасный. Тася его обожала. Фольксваген был идеально вычищен и отлажен. Это был её личный кабинет для релаксации.

Настроение было препаршивое. Тася плюхнулась на водительское сиденье и завела машину. Был май, на улице уже стояла теплая погода, но Тася все равно полностью закрыла окна, чтобы от нее не шарахались прохожие. Как только магнитола ожила, Тася на полную мощность врубила немецкий рок и вырулила с парковки.

Ей требовалась небольшая прогулка, чтобы выветрить злость и раздражение из головы. Она ехала по третьему кольцу и подпевала вокалистке во все горло. Останавливавшиеся рядом с ней на светофорах мотоциклисты показывали ей палец вверх. Видимо, ее было слышно даже через закрытые окна.

Собственно, с немецкого рока всё и началось пятнадцать лет назад. С тех пор, как Тасины родители погибли в автокатастрофе, бездетная Валентина Львовна, сестра её отца, взяла на себя обязанности по воспитанию племянницы и выполняла их со всей ответственностью. В пятом классе Тася заболела тяжелой музыкой и слушала все подряд, но всё-таки душа её больше лежала именно к немецкому тяжеляку. Тогда она и попросила тётю перевести её в школу с изучением немецкого языка. Этот язык очаровал её жёстким и бескомпромиссным звучанием.

В тот вечер они с Тётьвалей сели за стол на кухне и два часа обстоятельно обсуждали перспективы по трудоустройству с дипломом лингвиста-германиста, Тася доказывала, Тётьваля оппонировала и была снесена жёстко выстроенной Тасиной аргументацией. Тасе было десять. Тётя быстро оформила перевод в новую школу, и Тася с головой нырнула в новые для неё дисциплины. Ей требовалось в кратчайшие сроки догнать одноклассников, изучавших немецкий с первого класса.

Тасе удалось сделать это за год. В шестом классе она добавила к школьным иностранным ещё и шведский с норвежским. А потом – и датский. Тётьваля с гордостью ходила на родительские собрания, и Тася была одним из мизерного количества детей, которые не вздрагивают, ожидая родителей из школы.

Тася была гордостью школы и никогда не устраивала ни истерик переходного возраста, ни показательных бунтов. Тётя платила ей тем же, не давя авторитетом и не контролируя её жизнь излишне строго. С тётей у них была полная идиллия. Взаимное уважение, взаимопомощь, невмешательство и ненасилие.

Тасе было не к чему придраться, у нее было хорошее детство. Тётьваля делала для неё всё. У Таси всегда была отличная еда, за полноценностью рациона тётя следила. Тася училась в очень хорошей школе, в которую тётя ее исправно возила на машине. У неё были все книги, которые ей требовались. Даже редкие. Тася всегда была прекрасна одета. Усилиями Тётьвали, вкалывавшей на трёх работах, голодные и нищие девяностые прошли для нее совершенно незаметно. Тася никогда не забывала об этом и испытывала к тёте огромную благодарность.

Тётя всецело поддержала Тасю в ее желании поступить в лингвистический и лично подвозила племянницу на вступительные, чтобы та «не перенервничала в метро перед важными экзаменами». А на Тасино восемнадцатилетие Тётьваля объявила, что в строящемся доме через полгода будет готова ее квартира. Квартира в новостройке на окраине Москвы была расположена в очень хорошем районе. Тётя именно так и сказала: «Расположение крайне важно».

Тася тогда была вне себя от счастья. Она бросилась тёте на шею и целовала её в щеки. Тётя, впервые столкнувшаяся с таким ярким проявлением эмоций, была ошарашена и неловко похлопала ее по спине. «Ну будет, будет тебе», – только и смогла она произнести.

Через полгода они зашли в эту квартиру. Голые кривые бетонные стены и невероятно грязный унитаз, стоящий прямо на бетонном полу посреди пустого пространства. Эта квартира показалась Тасе самой прекрасной на свете. Тётя помогла с ремонтом. Она наняла дизайнера, который, учтя пожелания Таси, обставил квартиру по высшему разряду в рамках отведённого бюджета. Получилось аскетично, но со вкусом.

Единственное, на чём Тася настаивала – это огромная кровать. Тётьваля наставительно вещала о небольшой площади и мебели-трансформере, но Тасе надоело спать на узенькой подростковой кроватке со страховкой от падений. Большая кровать – была для неё каким-то символом взрослости, что ли. И совсем не в том смысле, что в такой кровати удобно принимать посетителей. В этом Тася была весьма сдержанной.

Тётьваля совершенно не препятствовала тому, чтобы Тася перебралась в новую квартиру, и поддерживала самостоятельность девушки. Новоселье они отпраздновали вдвоём, с тортиком, свечкой и бутылкой отличного вина. С тех пор они неукоснительно созванивались по средам и субботам. Тётя была первой, кому Тася рассказывала все новости. Вот и сейчас она набрала ей, чтобы отчитаться о предстоящей командировке.

– Тётьваль, привет! Удобно? – натянуто-бодро сказала Тася в трубку.

– Привет-привет! Удобно. Ты чего такая радостная вдруг среди рабочей недели? – ответила тётя. – Уволили что ли?

– Наоборот. Выходные кончились внезапно.

– Так, вроде же, только начались, – чуть удивлённо сказала тётя.

– Вот то-то и оно! Не успела вынырнуть, как меня опять сцапали, – пожаловалась Тася.

– И что на этот раз? Что-то интересное? – спросила тётя.

– Ага! Покататься по немецкой глубинке. На неделю примерно.

– А что за тема? Что за клиент? – продолжила расспросы тётя.

– Ну-у-у, – протянула Тася.

– Опять они? – понимающе хмыкнула женщина.

– Ну… да, – призналась Тася.

– Может, уже узаконите ваши отношения? – хохотнула тётя.

– Какие ещё отношения?! – вскричала Тася.

– Рабочие! Естественно, исключительно рабочие, – ехидно проговорила тётя.

– Скажешь тоже! Узаконить… Не хочу с ними работать! – пробурчала Тася.

– И пять лет работаешь, – с улыбкой поддела Валентина Львовна.

– Платят хорошо, – покаянно вздохнула Тася.

– Ну-ну, – в голосе Тётьвали скепсиса было, хоть отбавляй.

– Короче, я в ближайшие дни стартую. Что привезти? – Тася сменила тему.

– Да у меня из твоей Германии сувениров – уже полок не хватает. Не мучайся.

– Ну хорошо, – с улыбкой ответила Тася.

– Но если решишь узаконить, то ты меня оповести, – вдруг с хохотом выпалила тётя.

– Это ещё зачем? – опешила Тася.

– Роман напишу. Любовный! – продолжила тётя и, не дав племяннице опомниться, положила трубку.

Вот ведь блин! Тася рыкнула, опять сделала музыку погромче, вместе с солистом запела про Солнце и направилась в сторону дома. Квартира её была крохотной, однокомнатной, но Тасе она очень нравилась. У девушки было два любимых места здесь. Ванная, где она любила плескаться по нескольку часов кряду, и книжный угол, который она попросила себе обустроить.

Целая стена в ее комнате была занята огромным библиотечным шкафом. А сами книги обитали по всей квартире. По большей части, конечно – на тумбочке у кровати, где рядом с книгой у Таси всегда стояла неизменная кружка чаю.

Она просто обожала читать. Тётьваля никогда не препятствовало этому занятию, не уставая напоминать, что большое количество знаний повышает ценность Таси на трудовом рынке. И Тася читала запоем. Она читала Гомера и женские романы, русскую классику и зарубежную современную прозу. Она читала энциклопедии и монографии, словом, всё, что попадалось под руку. Разве что поэзию не любила. Сейчас на смятой подушке лежала монография по истории буддизма.

Правда, был у этого большого шкафа и один маленький секрет, который находился на пятой полке поближе к двери. На ней в ряд стояли книги по биологии, химии и фармакологии. Конечно же, перед тем, как впервые отправиться в командировку с Амурскими, она обратилась именно к своей библиотеке для того, чтобы изучить информацию по фармацевтике. Ей требовалось хотя бы немного понимать процессы и технологии, с которыми работали братья, чтобы переводить всё точно. Но она старательно игнорировала тот факт, что после той поездки она аккуратно переставила эти книги на одну полку. Туда, где они будут наиболее заметны. А потом накупила еще несколько книг по этой теме.

Тася вбежала домой и с наслаждением скинула с ног легкие туфельки. Свобода! Приятно было пройтись босиком. Тася вообще любила ходить босиком и сбрасывала обувь при первой возможности.

Тася прошлёпала на кухню и поставила чайник, но потом, задумавшись, выключила его, не дав закипеть. Она закусила уголок губ, а потом всё-таки полезла в маленький шкафчик, где у нее стояла купленная давным-давно бутылка вина. Тася задумчиво посмотрела на нее, поставила на стол и пошла искать штопор. Перед встречей с Амурскими ей определенно необходимо расслабиться. Со звонким «пук» бутылка открылась. Тася налила вино в огромной бокал размером с аквариум для рыбок, забежала за недочитанной монографией и пошла в сторону ванной.

Девушка раздевалась, сбрасывая одежду прямо на пол. От звука льющейся воды по коже Таси пробежала толпа мурашек, а мелкие волоски на теле девушки встали дыбом. Она обожала этот звук.

Тася валялась в ванной, лениво перелистывая книгу, изредка попивая вино и поигрывая с пеной пальчиками ног. Она старалась не думать, что ей придётся провести с Амурскими целую неделю. Её невероятно смущала мысль, что как бы они ни раздражали её, Тася, всё-таки не могла не признаться самой себе, что предстоящая поездка вызывает у неё предвкушение.

[1]С дружескими поклонами (нем.) Стандартная часть подписи в официальной переписке, аналог наших фраз: «С наилучшими пожеланиями», «Искренне ваш», «С уважением».

Глава 5

– Самолет через несколько часов! Нам скоро выходить! – крикнул Олег из коридора, перекрывая шум душа.

Игорь знал, что они уже опаздывают, и им следует поторопиться, но все равно сегодня он мылся с особой тщательностью. Ведь сейчас они поедут к Штази. И пусть всё это было безнадежно, Игорю хотелось выглядеть привлекательным в её глазах. Когда Олег нетерпеливо гаркнул второй раз, Игорь ускорился.

Их общий чемодан был давно собран. Много ли нужно двоим мужчинам на одну неделю? Запасные костюмы, пара сорочек, бельё, зубные щётки и бритвы – вот и все, что им требовалось. И тем не менее, собирались они достаточно долго. Оба брата, не сговариваясь, перебрали весь свой гардероб и выбрали костюмы, которые на них сидят лучше всех. И оба старательно делали вид, что ничего особенного не происходит.

Игорь вышел из душа в одном полотенце на бёдрах, тщательно вытирая вторым полотенцем волосы. Он намеренно не стал их укладывать. Во время их первой совместной со Штази командировки в Германию Игорь обратил внимание на одну мелочь. Когда он выбежал из отеля, не успев нормально причесаться перед переговорами, Штази украдкой осмотрела его шевелюру и улыбнулась чуть теплее, чем обычно. С тех пор Игорь стал намеренно ерошить волосы, когда собирался встретиться с ней. Олег тут же подхватил эту привычку. Эмпат чёртов.

Когда Олег вышел из ванной, Игорь уже успел допить свою неизменную чашку кофе и влезал в брюки, прыгая на одной ноге. Олег подошел к кофеварке и плеснул немного в свою чашку.

– Билеты у тебя? – мимоходом уточнил он.

– Я думал у тебя, – напряжённым голосом отозвался Игорь.

– У меня их нет… – всполошился Олег.

– Да шучу, шучу! Все прислали в электронном виде, – ухмыльнулся Игорь.

– Да ну тебя, – буркнул Олег и, помолчав немного, тихо добавил, – и её билет тоже у тебя?

– Да, – не глядя на брата так же тихо ответил Игорь.

Игорь услышал, что его собственный голос предательски сорвался на хрип именно в этот момент. Олег молча посмотрел на брата, Игорь видел это. Но младший молчал. Игорю не было стыдно, Олег и сам частенько избегал смотреть Штази в глаза и поправлял галстук чаще, чем нужно.

Игорь стоял перед зеркалом, тщательно разглаживая и заправляя рубашку в брюки. Он старался расправить все возможные складки, поворачиваясь к зеркалу то одним боком, то другим.

– Наряжаешься прямо, как на собственную свадьбу, – хихикнул Олег.

– На себя посмотри, – процедил Игорь.

Олег поднял руки в капитулирующем жесте и ничего не ответил. А что отвечать? Он действительно чисто выбрился, хотя в этом не было необходимости, и надушился своим любимым парфюмом. Братья быстро собрались и придирчиво осмотрели себя в зеркало.

– Ну что поехали? – спросил Олег.

– Поехали, – отозвался Игорь.

Они поехали забирать Штази на собственной машине. Незачем ей трястись в метро или в прокуренном такси. Сами довезут её в аэропорт. Когда они по прилёте из первой командировки вышли из здания аэропорта в Москве, братья, не слушая возражений, запихали девушку и её крохотную сумку в машину и, выпытав адрес, отвезли домой. Адрес в навигаторе они тщательно сохранили в тот же вечер.

С тех пор братья лично доставляли Штази на все их встречи и командировки. Первое время девушка рычала и отнекивалась от такой заботы, и братьям пришлось устраивать засады у её дома. Они надеялись только, что Штази не напишет на них заявление за преследование. У неё были все основания, даже учитывая то, что братья ни разу не пытались попасть к ней в квартиру.

Но девушка их удивила. Игорь отдал должное её упорству. Когда Штази поняла, что решить проблему путём переговоров не выйдет, она пару раз попыталась обойти засады по-пластунски. Безуспешно. Братья зорко просматривали все возможные пути к отступлению от её подъезда.

Когда в один прекрасный день Игорь с каменным лицом предельно дипломатично снял Штази с забора, через который та пыталась перелезть в попытке скрыться и застряла, девушка сдалась. Она покорно перестала вызывать такси перед их совместными встречами и просто выходила и лезла в машину, когда они отправляли ей короткое: «На месте».