Проект «Дети S»

– Кристофер Крей, ты ли это? Вынюхал мое место, пробрался сюда ночью, а теперь мнешься, как девчонка, и не знаешь, что мне сказать? – Калли была настолько удивлена и обескуражена, что не смогла скрыть свои эмоции.

– Хм, да, пожалуй, на меня это не сильно похоже, – парень даже попытался посмеяться.

– Так чего тебе? – спросила девушка, вновь обретая над собой контроль.

– Поделишься МиНами?

Калли застыла с изумленным выражением лица, не в силах отвести взгляд от этих глаз.

– Чего?

– Да брось, знаю я, что ты ими пользуешься. А еще знаю, что Маркус продал тебе последние две коробочки. Это он сам мне все сказал, – защищаясь, уточнил Кристофер. – Не смотри на меня как на маньяка. Просто следующая поставка у Лавочника будет только в понедельник, и я подумал, может, ты согласишься помочь умирающему от музыкального голодания однокласснику.

Теперь уже была очередь Калли выдать смешок:

– Не очень-то ты похож на умирающего.

– Просто хорошо маскируюсь, с детства практикуюсь.

– Умирать от музыкального голода?

– Маскироваться.

Обстановка заметно разрядилась. Как бы ни относилась к Кристоферу Калли, но она понимала его сейчас. Окажись она на его месте, тоже бы искала «нарушающего» одноклассника.

Девушка достала из кармана коробочку, та оказалась уже достаточно помятой.

– Нервничаешь? – улыбнулся Кристофер.

– Еще бы, не каждую ночь меня на крыше тут тени всякие пугают!

– Еще раз прости, вчера ты вышла раньше. Я ж не знал, что у тебя ненормированные часы посещения крыши.

– Так это ты вчера меня преследовал!

– Преследовал – слишком грубое слово. Скорее я случайно наткнулся на тебя, когда возвращался в комнату, – пожав плечами, сказал Кристофер.

Каждый вставил в ухо по микронаушнику, и следующие несколько минут прошли в молчании. Оба думали о своем.

– Итак, мсье Крей, вы все же утверждаете, что нашли мое место случайно, – вновь начала разговор Калли.

– Нет, напротив. О вашем месте, мадемуазель Морелли, мне сообщил мсье Маркус Атолли, как я уже сказал. А вот вчера, когда вы шли сюда, я наткнулся на вас абсолютно случайно.

– Так значит, Маркус меня сдал. – На самом деле этот факт не удивил Калли. Она скорее даже, наоборот, поразилась, что Маркус продержался так долго и не выдал ее раньше. – Сколько он запросил за эту инфу?

– Нисколько, он выпалил это случайно.

– Кристофер Крей, и давно ты стал «нарушителем»?

– Ты про МиНы или вылазки на крышу?

– Давай сначала про МиНы.

– Почти сразу, как Маркус стал продавать первую партию.

– И я. Ты не знаешь, откуда он их берет?

– Что нет, то нет.

– Знаешь, а мне хочется верить, что их придумал кто-то из наших родителей. Специально для нас. Чтобы мы тут совсем с ума не сошли.

Калли сама не знала, почему решила это рассказать Кристоферу. Наверное, потому что ей хотелось рассказать это хоть кому-то. Ведь о ее любви к МиНам знал только Маркус, а делиться с ним своими тайными мыслями и надеждами она совершенно не хотела.

Молчание затянулось. Со стороны учебного корпуса раздавалась одинокая птичья трель, которая в сочетании с появляющимися на небе звездами и легким теплым ветерком создавала уж слишком романтичную обстановку, учитывая личность неожиданного соседа Калли.

В тот момент, когда девушка поймала себя на мысли, что вечер получается исключительно прекрасным, она решила прекратить эти посиделки, пока ей в голову не пришел еще больший бред.

– Ладно, мне пора. Я, вообще-то, учила историю, а от нее у меня всегда болит голова.

– Да, у меня тоже.

Калли протянула парню три микронаушника из коробочки, предполагая, что они могут ему пригодиться. Он взял их, не сказав ни слова. Девушка встала и уже готова была уйти, но тут она кое-что вспомнила.

– Как ты понял, что это я пришла на крышу, а не охрана или сам Маркус? Ты же не обернулся посмотреть.

– Ландыш. Ты всегда пахнешь ландышем.

Глава 6

Угол. Укрытие. Их много, они все забились сюда, надеясь на спасение.

Тишина. Всхлип. Опять тишина. Услышали? Найдут.

Топот.

Нет, это не к ним. Это другие. Спасаются бегством. Да, да, именно так. Но…

Сердце, оно заходится бешеным ритмом. Тук-тук-тук. Слишком быстро. Паника.

Крик. Теперь точно услышат, найдут. Бежать. Бежать. Бежать или умереть.

***

Калли резко открыла глаза. Пару секунд она еще не понимала, кто она и где находится. Потом она увидела задернутую штору, сквозь которую усиленно пыталось пробиться солнце, повернула голову, узнала обстановку собственной комнаты и немного успокоилась. Она села на кровати и почувствовала легкий холодок, бегущий по спине. Она потрогала простыню в том месте, где только что была ее спина. Та была мокрой.

– Опять кошмар приснился.

Калли спустила ноги на пол и попыталась воспроизвести в голове все то, что она видела только что во сне. Но ей вспоминались только какие-то обрывки – темные, неясные, даже пугающие.

– Нет, хватит. Надо на воздух.

Девушка быстро натянула на себя белую футболку, любимые зеленые штаны, кеды и выбежала на улицу. Добежав до ближайшей лавочки на аллее буков, она села на нее и стала ловить лицом утренние лучики солнца, те немногие, что пробивались сквозь листву.

– Ты что, даже не причесалась с утра?

– Трой. Опять ты подкрадываешься, – ответила девушка. Она даже не взглянула на стоявшего рядом парня. Калли и по голосу его узнала.

– Я не подкрадывался, – сказал парень и присел на лавочку. – А это значит что? Что тут только два варианта. Либо у тебя плохо со слухом, либо я от природы разведчик.

– Разведчик?

– Ну да, в смысле, что шаг у меня тихий. Не проснулась, что ли, еще?

– Бинго, – сказала Калли и наконец-то посмотрела на Троя. Тот был свеж и опрятен, впрочем, как всегда. – Как Джен?

– Да в норме она. Я вообще не уверен, что стоило поднимать такую панику.

– Трой, но ты же видел ее вчера. Бруней переборщила.

– Ну не знаю, она всегда была такой. Вы, девчонки, просто слишком любите попереживать, вот и все.

Калли решила не отвечать на этот выпад и просто спросила:

– И где твоя сестра сейчас?

– В классе, работает над проектом.

– Бруней серьезно заставила ее и остальных работать над проектами?

– Ну да.

– Но ведь послезавтра экзамен по истории, в среду химия, а потом…

– Я в курсе расписания экзаменов, – перебил девушку Трой, – Бруней, думаю, тоже. Успеет Джен подготовиться, есть еще время. Она сама виновата, надо было лучше работать над проектом.

Калли уже открыла рот, чтобы вступиться за подругу, но Трой, не дав ей и слова произнести, спросил:

– Завтракала?

Калли помедлила секунду и ответила:

– Нет, и знаешь, не планирую. Надо скинуть пару килограммов перед балом.

– Оно, может, и так, но прекрати мне врать. Думаешь, я не понял еще, что ты осталась без денег? Пойдем, угощу.

Трой поднялся и протянул Калли руку. Она лишь пожала плечами, положила свою ладонь на его, и они вместе ушли в сторону кафе.

После завтрака Калли, ощущая почти физическую боль, собрала книги, которые нужно было сдать из-за нехватки денежных единиц, и отправилась в библиотеку. Вариантов у нее особо не было: в долг просить не хотелось, а уговорить робота-библиотекаря не брать с нее плату было фактически невозможно.

Хоть Калли и чувствовала себя опустошенной, но грустить времени не было. Она спешно вернулась к себе и вновь взялась за учебники по истории. Она была абсолютно не уверена, что справится с экзаменом. Зато она была уверена в том, что если не подкорректирует свое питание, то вряд ли влезет в платье для выпускного бала. Поэтому перерыва на обед делать не стала.

Она оторвалась от своей зубрежки только ближе к вечеру, но лишь потому, что ее сморил сон. Она уснула прямо за столом, положив голову на книгу.

Проснувшись, она открыла глаза, но тут же резко зажмурилась. Свет в комнате казался ей слишком ярким, голова раскалывалась так, будто в нее всадили топор. Способность нормально видеть вернулась к девушке лишь спустя несколько минут. Время было уже за полночь. О том, чтобы снова взяться за учебники, не могло идти и речи, Калли слишком плохо себя чувствовала. Но и спать ей уже не хотелось, так что она долго не думала, что делать.

Уже спустя пять минут она поднималась по лестнице на крышу. Сердце билось в груди у девушки, как сумасшедшее. Она шла и думала только о том, будет ли там Кристофер.

С одной стороны, ее не прельщало снова сидеть рядом с ним и молчать, не зная, что сказать, – это могло вызвать у нее очередной приступ мыслительного бреда. Но, с другой стороны, она очень хотела, чтобы он был там. Ей даже немного понравилось делить с кем-то тайну этого места. Так она чувствовала себя менее одиноко.

Но Кристофера Крея на крыше не было, это Калли поняла, пока обходила выход на крышу. На мгновение она так и встала, вжимаясь всем телом в кирпичи. Но стоять здесь долго было опасно, и она заставила себя идти дальше по хорошо знакомому пути.

Она села в укромном месте под ветвями ясеня и стала вертеть в руках коробочку с МиНами. Калли силилась понять, отчего ей стало так грустно. Она ведь не жаловала младшего Крея. Сколько она его помнила, он всегда был заносчивым, высокомерным и необщительным, как будто все окружающие его ученики были недостойны внимания. Или просто это она его таким видела?

Внезапно Калли охватил ужас, объяснения которому она сначала дать не могла. Но вдруг она поняла: кто-то лезет к ней по стене здания. Да, точно, вот уже показалась макушка, секундой позже стало видно очертания головы, и человек все продолжал подниматься.

Калли начала судорожно вдыхать ртом воздух, она повалилась на спину и стала неуклюже ползти куда-то назад. Она все еще не могла разглядеть, кто поднимается к ней, человека скрывала тень, и от этого ее паника усиливалась с каждым мгновением. И тут неожиданный гость заметил ее, в темноте сверкнули глаза, и он почти в два прыжка оказался рядом с ней. Калли готова была закричать в голос, но чья-то рука зажала ей рот.

– Не кричи, только не кричи, умоляю. Дыши! Это я, Кристофер. Ты в безопасности!

Калли невидящим взглядом уставилась на парня. Потребовалось еще некоторое время, чтобы смысл слов дошел до нее, и только после этого она расслабилась и позволила себе опасть на крышу. Кристофер Крей аккуратно поддержал ее за голову, чтобы она не ударилась, сел рядом и прошептал:

– Прости, я жутко тебя напугал.

– Есть такое, – ответила Калли. Ее было еле слышно, казалось, она еще не до конца пришла в себя. – Ничего страшного, у меня просто с нервами беда в последнее время.

– Я полный идиот! Я должен был предупредить тебя вчера, но совсем забыл.

– Предупредить о чем?

– О том, что твое тайное место находится над моей комнатой. И я не пользуюсь лестницей, как ты, я залезаю сюда по водосточной трубе.

Мгновение – и в голове девушки мелькнула догадка. Она даже приподнялась на одном локте, чтобы посмотреть на Кристофера, настолько ее ошарашила собственная мысль.

– А место это тайное, потому что слепая зона камер видеонаблюдения именно вокруг твоей комнаты? – И тут ей еще кое-то пришло в голову: – И окно твое ими тоже не просматривается, чтобы ты мог спокойно сюда залезать?

– Да, все так, – признался Кристофер.

Калли посмотрела на него внимательно и сказала:

– Ты кусаешь губу.

– Да, у тебя научился, – казалось, парень немного смутился.

– У меня?!

– Да, ты ведь всегда так делаешь, когда переживаешь.

– Делаю… – Калли посмотрела на Кристофера в недоумении, села, схватила коробочку с МиНами, валявшуюся рядом, и, открыв, протянула ее парню.

Следующие несколько минут прошли в молчании. Напряжения при этом Калли никакого не ощущала, что ее немало удивило. На секунду девушка ощутила острое желание оказаться в объятиях Кристофера. Это ее настолько поразило и смутило, что она даже немного отодвинулась от него.

– Я тебя напрягаю? – последовал вопрос парня.

– Нет-нет, нисколько, просто я… Просто…

– Не надо, не оправдывайся. Я все понимаю. Я тут напросился к тебе, мешаю наслаждаться отдыхом, еще и таскаю твои МиНы. Не лучший способ наладить отношения.

– Неправда! Ты не мешаешь, нисколько. Просто я… Постой, что ты сказал? Наладить отношения? – Калли удивленно уставилась на Кристофера.

– Хах, ну, может, я неправильно выразился. Или правильно? – Калли поймала на себе его испытывающий взгляд.

– Чтобы наладить отношения, их сначала надо испортить, не находишь?

– Может быть, а может, и портить ничего не надо. Иногда так случается, что отношения просто были, а как будто и не были.

– Не поняла.

– Не вникай, я порой и сам не понимаю, что говорю.

– Хм… – Калли не знала, как стоит реагировать, но что-то в словах Кристофера ее задело.

– Спасибо за компанию, но мне, наверное, пора. Как-то резко захотелось спать.

– Да, конечно. Извини еще раз, что напугал.

Калли кивнула, и Кристофер помог ей встать. Какое-то мгновение, когда она уже поднялась, он еще продолжал держать ее руку в своей. Девушка ушла на пару шагов, когда вдруг обернулась и сказала:

– Мускат. Ты пахнешь мускатным орехом.

Глава 7

В воскресенье утром Калли проснулась в хорошем настроении. Да, ночью ей опять снилось что-то туманное, мрачное и неприятное, но, едва открыв глаза, она вспомнила, что сегодня будет коннект с родителями. Неделю назад, когда они говорили, родители были сами не свои, девушка списала это на усталость от работы. Сегодня она рассчитывала увидеть родителей такими же уверенными и спокойными, какими они почти всегда и были. Она нуждалась в их поддержке.

Калли собиралась медленно и с удовольствием, долго подбирала наряд, в котором встретится с родителями. В итоге она решила надеть темно-синее платье чуть выше колена, с короткими рукавами. Покрутившись перед зеркалом, она окончательно убедилась в правильности своего решения. Темно-синий цвет хорошо гармонировал с ее бледной кожей, волнистыми темно-русыми волосами и серо-зелеными глазами.

С прической она решила сильно не напрягаться и просто заколола волосы. Они красиво легли легкими локонами, почти доставая ей до лопаток. Довольная результатом сборов, Калли вышла из комнаты.

Отсек коннекта располагался в учебном корпусе, и именно туда девушка и направилась. Единственным днем недели, когда ученикам Академии разрешалась связь с родственниками, было воскресенье. Связаться можно было с кем угодно из Сообщества Би, на территории которого находилось данное учебное заведение. Но коннект разрешался только один. Перед Калли, правда, выбора, с кем общаться, не стояло. Она всегда соединялась с родителями. У них была договоренность – они ждали связи с ней с самого утра, еще до завтрака.

Утром воскресенья немногие ученики были способны поднять себя с кровати, так что очереди в отсеке Калли не боялась. Она подошла к нужной ей двери в учебном корпусе, привычным движением приложила свое запястье с коммуникатором к монитору контроля личности и, когда на нем появилась надпись: «Доступ разрешен», открыла дверь и вошла внутрь.

Калли стояла в большом холле, в стене перед ней было пять дверей. Над тремя из них горел зеленый индикатор, означающий, что кабинка свободна. Калли выбрала крайнюю левую дверь, за которой ее ждала стандартная комната коннекта. Как только дверь за девушкой захлопнулась, в холле один зеленый индикатор сменился на красный.

Девушка оказалась в комнате размером примерно шесть на шесть метров. В паре шагов от Калли стояло небольшое, но удобное кресло. Прямо перед ним – журнальный столик. Расстояние от столика до дальней стены пока оставалось пустым. Калли села в кресло, ввела на встроенном в правый подлокотник дисплее номер нужного ей коннектора, устроилась поудобнее и стала ждать. Пол на свободном пространстве за журнальным столиком начал немного мерцать, послышалось легкое жужжание.

«Коннект установлен», – раздалось из динамиков системное уведомление.

Над мерцающим полом квадратиками то тут, то там начали вырисовываться детали изображения. Это голографы, встроенные в пол, потолок и стены, начали работать. Не прошло и десяти секунд, как перед Калли на мерцающем полу уже выстроилась полномасштабная объемная голограмма.

Девушка увидела своих родителей – Клариссу и Мориса Морелли. Отец, как всегда, сидел за большим письменным столом, мама пристроилась на подлокотнике его большого стула. За их спинами виднелось зашторенное окно, а по обе стороны от него на стенах висели семейные фотографии. В доме Морелли коннектор был только в отцовском кабинете, так что обстановку его за свои сеансы связи с родителями Калли изучила уже досконально. С правой стороны было видно часть папиных книжных стеллажей, с левой – небольшой угловой лаборантский столик и часть интерактивной доски для записей.

Родители с огромной теплотой смотрели на свою дочь, и сердце Калли невольно сжалось от этих взглядов.

– Дочь, прекрасно выглядишь, – сказала мама.

– Да, только кажется мне, что ты еще больше побледнела, – добавил отец и покачал головой.

– Морис, не начинай. Нормальный у нее цвет лица.

– Конечно, может, для тебя и нормальный, а по мне, так нашей дочери не мешало бы подзагореть.

– Пап, мам, нормально все со мной и с моей кожей, – вмешалась Калли. – Неужели мы именно об этом хотим поговорить?

– Можно и об этом, потому что о том, что происходит у тебя там, в Академии, ты все равно опять не расскажешь, правда ведь? – В голосе мсье Морелли был слышен небольшой укор. Но Калли понимала, что заслужила это.

– Да просто нечего особо рассказывать. С понедельника начинаются экзамены. Нам поставили три сдачи на этой неделе и БИН на следующей, после бала. Серьезно, я все равно не понимаю этой логики. Почему нельзя устроить бал после всех экзаменов?

– Таковы правила, родная, ты же знаешь, – начала объяснять мама. – После сдачи экзамена по биоинженерии вы должны моментально покинуть школу. Результаты все ученики получат на дом. А бал… Ну, это старинная традиция, да и директор Нильс хотел дать вам небольшую эмоциональную разрядку перед последним, самым ответственным испытанием.

– Если так, то пусть бы лучше поставил эту разрядку после экзамена по истории. Ведь после нее надо как-то успеть к химии подготовиться! Уму непостижимо! От всех этих дат уже голова лопается, а это ведь только начало, – пожаловалась Калли.

– Дочь, у тебя проблемы с историей? – спросил Морис Морелли.

– Папа, не смотри на меня как на подопытного! Нет у меня никаких проблем, просто голова немного болит от всей этой зубрежки! Это нормально, Кристофер сказал, что у него то же самое.

– Кристофер – это мальчишка Крей? – Оба родителя подались вперед и расправили плечи.

– Ой, – Калли постаралась как можно сильнее вжаться в кресло. – Я… Эм… Да.

– Дочь! – взревел Морис Морелли, резко соскакивая со своего стула. – Крей не лучшая для тебя компания. Ты должна прекратить это общение! Ты же знаешь, мы не раз тебе говорили, что члены семейства Крей опасны.

– Да хватит, папа! Может быть, его родители и опасны, но Кристофер-то тут при чем? Разбирайтесь в своих подозрениях по поводу его родителей сами и нас в это не впутывайте!

– Вас?!

Калли дернулась от этого рыка и потупилась, давно она не видела отца таким разъяренным.

– Вас?! С каких это пор, юная леди, ты и этот Крей – уже вы?! Я тебе в последний раз повторяю, не смей с ним общаться, или я лишу тебя содержания!

Калли вскинула на отца глаза и решительно встретилась с ним взглядом. Внутри нее все клокотало, но она старалась сохранять самообладание. Она выждала еще несколько секунд, давая отцу успокоиться и восстановить дыхание. Глаза ее пылали, челюсть была плотно сжата, пальцами рук она со всей силы вцепилась в подлокотники кресла.

– Папа, с кем мне общаться, я буду решать сама.

– Ну уж нет!

– Папа, этот вопрос не обсуждается. Если я посчитаю нужным, я с Кристофером и на бал пойду.

– НИКУДА ТЫ С НИМ НЕ ПОЙДЕШЬ!

– Папа, если ты не прекратишь кричать, то школьный коннектор отключится за несоблюдение правил пользования. Это правило, кстати, тоже писали вы, старшее поколение, – Калли говорила спокойно и размеренно, хотя внутри у нее все клокотало. – Вы придумали эту Академию, засунули сюда своих детей, а сами продолжили жить, как вам удобно. Вы не дали нам выбора, вы фактически обязали нас здесь учиться!

– Калли, о чем ты? Не уходи от темы!

– А я и не ухожу, папочка. Как же ты не поймешь! Вы живете там, в городе, спокойно ходите где хотите, делаете что хотите, общаетесь и ссоритесь с кем хотите. А нас вы закрыли в Загоне. Вы вынудили нас жить своим небольшим мирком, вы вынудили нас учиться, позабыв обо всем постороннем. Вы не устаете повторять: «Лаборатории!» и «Сообщество!». Вы не удосужились спросить нас, нужны ли нам эти лаборатории и это Сообщество! Вам ведь совершенно нет дела до ваших детей, лишь бы только взрастить хороших ученых, правда?

– Дочь, ты не понимаешь! Ты же ничего не знаешь!

– Так расскажи! Объясни мне, отец! – Калли резко вскочила с кресла. Она больше не пыталась сдерживаться. – Давай, поведай мне, чем ты и остальные подобные тебе все это оправдывают? Почему я должна жить здесь в заточении, почему должна дружить не с тем, с кем хочется, а с тем, кто за этим Загоном бесит меня меньше остальных? Почему я должна разорвать все контакты с человеком, о котором вы ничего не знаете, кроме фамилии?

– Дочь, мы не можем тебе всего рассказать.

Калли помотала головой, на ее лице отчетливо читалось разочарование.

– Вы решили за меня, как мне жить, вы решили за меня, кем я хочу стать. И с этим я уже ничего поделать не могу. Но я не позволю вам решать, с кем мне общаться, а с кем нет. Вы можете лишить меня денег до конца жизни, но я решения не изменю. И думаю, нам больше не о чем сегодня говорить.

– Дочь! Постой!

– Завершить коннект, – сказала Калли.

***

«Коннект окончен», – прозвучало системное сообщение. Морис Морелли вскочил с кресла и стал кругами ходить по своему кабинету. Его жена все так же молча сидела на подлокотнике его стула, уперев взгляд в одну точку на полу.

– Надо что-то делать, – прошептал Морис.

– Надо, – подтвердила Кларисса.

– Надо звонить Нильсу, школа – это его территория, пусть запрет этого мальчишку в каком-нибудь изоляторе, пусть оградит Калли любым доступным способом.

– Ха-ха-ха, Морис, ты серьезно? – Кларисса невольно рассмеялась. – Ты хочешь, чтобы директор Академии посадил сына председателя Верховного Совета Сообщества Би в изолятор? Да он скорее нашу дочь туда отправит.

– Ты права. – Морис резко остановился посреди комнаты и посмотрел на жену. – Но что же тогда делать?

– Как минимум успокоиться и отправить Калли денег.

– Нет, вот этого мы точно делать не будем. Зачем ей там сейчас деньги? Она опять все спустит на МиНы или эти бесполезные любовные романы из библиотеки, а ей об экзаменах думать надо.

– Ты думаешь, она опять слушает музыку? – спросила Кларисса, нахмурившись.

– Конечно, эта привычка у нее уже слишком давно.

– Наверное, но мне кажется, что эти микронаушники сейчас не самая важная из наших проблем.

– О чем ты?

– Ее головные боли. Ты заметил, что с каждым разом она все чаще говорит об этом?

– Ты думаешь, что…

– Я думаю, что наше предположение было верным.

– Коннектор, связь с директором Академии Фредериком Нильсом, – скомандовал Морис Морелли. Он вернулся к своему стулу и сел в него ровно в момент, когда система сообщила: «Коннект установлен». Через несколько секунд перед Морелли уже предстал кабинет директора Нильса и он сам, стоявший возле окна.

– Доброе утро, Морис. Доброе утро, Кларисса, ты, как всегда, обворожительна.

– Утро не особо доброе, Фредерик. Мы по важному делу, – начал мсье Морелли.

– Что-то опять натворила ваша Колетт? Мне не докладывали, – сказал директор, потянувшись к стопке бумаг с донесениями.

– Фредерик, послушай. Ты должен отменить экзамен по истории, – заговорила Кларисса.

– С какой стати? – напрягся Фредерик Нильс.

– С той самой, что это опасно для детей.

– Дорогие мои Морелли, план обучения составлял не я. И историю туда включили, потому что было решено, что это важные знания для детей. Кто мы, кем мы станем, если не будем знать, как жили до нас? Варварами и никем другим. Об этом не раз говорили и более умные люди, чем я, так что просьба моя не должна показаться вам лишней. И я прошу – объяснитесь.

Кларисса поднялась с подлокотника, обошла стол мужа, встала на передний план голограммы и заговорила:

– Мы знаем, что наши дети пострадали от синтетического вируса, уничтожившего часть их паттернов памяти, правильно?