Глас земли

17. Возвышенность (Вторая сказка о русском писателе)

Один писатель всю жизнь писал пошлости, но наконец не выдержал и решил написать какую-нибудь возвышенную вещицу. Сел за стол, закатал рукава, потёр ладони и с жаром принялся за работу.

Час писал, два – не выходит. Он снова за работу. Ещё час – опять впустую. Не сдаётся писатель, трудится. Уже время ужина подходит, с кухни запах жаркого доносится, гора листов исписана, а возвышенности как не было, так и нет. Разгневался писатель, вскочил, ногой топнул, стал по комнате ходить, по сторонам сердито поглядывать. Вдруг видит: на трубе отопления под потолком верёвочная петля висит.

– Ах вот оно что! – обрадовался писатель. Энергично придвинул стул, влез на него, шею в петлю просунул. Стоит тихонечко и соображает что-то, как бы прислушивается. На самый краешек стула ступил, на цыпочки приподнялся. И догадался! Ринулся было к столу, по привычке, но про петлю запамятовал. Порывистый человек был. Повис в воздухе, глаза выпучил, ногами задрыгал, стул на сторону сшиб. Так и удавился.

18. Батюшка

Мать говорит: иди к мужикам, потолкуй, как положено, может, посоветуют кого. Пошёл к мужикам. Надо в магазин зайти. За бутылкой. Сколько с меня? Закусывать возьмите что-то. Да что я возьму? Вон, хоть колбасы полпалки. Тянет мне. И хлеба тогда уж дайте. Целый не надо. Четвертинку. Аккуратнее! Вся мелочь просыпалась. Ползай теперь по полу. Хоть бы помог кто. Сколько грязи под прилавками. Подмели бы. Разберёмся. Управился. Пятнадцать копеек не хватает. Потом занесёшь. Занесу-занесу, не забыть бы. Уж не забудь. Напомню, если что.

Мужики уже в сборе. Место встречи изменить нельзя. Глеб Жеглов и Володя Шарапов. Что пришёл? Бутылка где? Шею намылим. Здесь. Щас сделаем. И колбасу взял. Человек с большой буквы. Можно положиться. Разливай, хватит разглагольствовать. Эх, дрянь. А хорошо пошла! Колбаска жирная. А правда, что колбасу из туалетной бумаги делают? Правда. Из чего же ещё её делать? Из дерьма собачьего. Откуда тогда в ней жир? Лучше не спрашивай. И всё же? Любопытно. Из твоих же кишок. Между первой и второй. Покурим давай. Я не курю. Хоть так постой с сигаретой. Для уважения. Постою. Когда пьёшь, то и покурить можно. Нормально. Нет, мужики, мне совет нужен. Повезло тебе, что родился в Стране Советов. Только без шуток. Да какое там! Своему – всегда. Нужно мне женщину. А кому не нужно? Ишь ты, выискался. Ты, значит, холостой? Так бы сразу сказал. А я чего? Правильно. Вот именно. Так точно. Есть тут одна. Интеллигентная баба. Не, ему попроще. Да чего попроще? Я уважаю, если с умом. Давай эту. Тащи бумажку и карандаш. Зачем бумажку, я так запомню. Нет, не запомнишь. Говорят тебе, бумажку тащи. Где же я её откопаю? А колбаса во что завёрнута? Вот. Карандаш-то есть? Нет, ручкой не напишешь. По жирному не пойдёт. Надо всегда карандаш с собой носить. Да сломается же. А ты осторожно носи. Мало ли что. Во всяком деле важна осторожность. Ну что, нет карандаша? Всё, значит. Да не боись! Своих не бросаем. У Стёпки химический. Он бухгалтером был. Выгнали. Но с карандашом не расстаётся. Это голова. Послюнявь только. Писать не будет. Ещё послюнявь. Во рту пересохло. Тьфу ты! Пожуй колбаски. Степан Кириллович, послюнявь ты ему карандаш. Не в службу, а в дружбу. Прошке дайте. У него завсегда слюны полный рот. Всю землю заплевал. Антихрист. А ты рюмочку поднеси. Слюнявь давай, не выёживайся. Вот, теперь пишет. Так, рисуй. Как там у неё?

Расписали всё как есть. Сегодня, что ли, идти? Поздно уже. Протрезветь бы. Неудобно. Мать говорит, завтра выходной. Встанешь со свежей головой, чистое наденешь и дойдёшь. Потолкуете. Как люди. Тут нужно обстоятельно. Без спешки. Сядете и поговорите. Вы люди взрослые.

Где тут звонок? Или постучать? Неинтеллигентно. Вижу. Ишь ты! Как птичка заливается. Соловей. Ну так что? Сейчас так делают. Володька сам спаял. Сосед. По площадке. В радиокружке занимается. Только нос высоко задирает. Но парень нормальный. Руки золотые. Учится хорошо. Я бы и сам такой спаял, да некогда. В журнале «Радио» схема была. Паяльника нет. Уйти, может? Чего топтаться на месте. Решит, что мне больше податься некуда. Идёт кто-то. Значит, дома. На два замка закрывает. Какая толстая. Неприятно. А мужики говорят, это хорошо. Сок. Но лицо симпатичное, свежее. Проходите. Лицо у вас знакомое. Нет, не встречались. На какого-то артиста похожи. Да какой из меня артист? Я человек незатейливый. А я комплимент хотела. Спасибо. Ну проходите же. Я ненадолго. Понимаю. Чай будете? Нет. Можно стакан воды. Во рту пересохло. Хотите «Ессентуки»? Можно из-под крана? Ничего, я всегда пью. Желудок крепкий. Повезло вам. Вкусно. Правда? Да, спасибо. У вас тут сиренью пахнет. Дезодорантом набрызгано. От запаха. Прокисло что-то. Пойду. Стойте, вы же не сказали. Да. Скажу. Конечно, говорите. Я хочу с вами сожительствовать. В каком смысле? В прямом. И в переносном тоже. Это хорошо. Что хорошо? Что вы прямо говорите. Мужчина должен говорить прямо. Да, в прямом смысле. И в переносном? Да. Это тоже нужно. Проходите же. Вы согласны? Я же говорю. У вас есть бумажка? Какая? Чтобы записать. Я напишу, что нужно. Вот, есть такая. Какая жирная. Колбасу заворачивали. Вам бы поменьше жирного есть. А как же без жирного? Ведь это тоже нужно. Если в меру. Здесь мой адрес. Мне написали. На другой стороне можно. Тут всё в пятнах. У вас нет блокнота? Был. Но кончился. Что вы там писали, если не секрет? Да так, пустяки. Что купить, что сделать. Подумала, что стихи. Простите. Ничего. Он не толстый был. Не беспокойтесь. Я принесу. Сейчас. Вот, пожалуйста. Чистый. Здесь и напишем. Зачем такой большой? Оторвите. Лучше пополам. Правильно, так удобнее. У вас есть карандаш? Нет. Нужно носить с собой. Впрочем, у вас же нет блокнота. Не волнуйтесь. У меня был где-то. Вот, нашла. Первое. Не мыться. Я понятно пишу? Красивый почерк. Мне приятно. Если что-то неразборчиво, я заново. Нет, всё очень разборчиво. Если хотите, записывайте сами. У меня намного хуже. Ах, да. Придёте через неделю. В субботу. Вечером. В пять? Нет, давайте к восьми. Как стемнеет. Найдёте подъезд? У меня бумажка. Её отдайте, не надо с собой носить. Я сожгу. У себя. В пепельнице. Тогда я запомню, когда обратно пойду. Хорошенько запоминайте. Будет темно. Итак. Не мыться. Что дальше? Лица не брить, не умывать. Волос не стричь. А я думал в парикмахерскую. Нет. Категорически. Это после. Ногти. Короткие у вас ногти. За неделю должны чуть подрасти. Ногтей не стричь. Не чистить. Пусть с грязью. Не чистить зубов. Будет запах. Ни в коем случае. Пожуйте кофейное зерно. Или лист петрушки. Бельё не менять. В церковь не заходить. И нечего. Уши тоже. Не мыть, не чистить. А сморкаться? Нежелательно. Как же? Впрочем, если надо, то в один платок и его с собой. Что принести. Свою подушку. Раз. Нет, новую не надо. На которой спите. Дальше. Воск церковных свечей. Оплавленный. Надо достать. Подумайте. Поговорите со знакомыми. Фольгу кулинарную. Один рулон. Я разборчиво написала. Да. Здесь подправлю. Я буду чёрточки ставить. Понятно. Через какую букву? Не знаю. Голову чёрного кота. Да, нужно будет отрезать. Нет, только от живого. Не морозить. С пятнами можно. Но не много. Чтобы чёрный. Взрослый. Самца. Пусть лежит как есть. Вся комната провоняет. Мать будет сердиться. Спрячьте на улице. Можно в землю зарыть. Только глубже. Собаки раскопают. Или дети. Нарисуйте карту. Но лучше дома. Вы не курите? Нет. Это жалко. Я могу иногда. Посмотрим. Кажется, всё. Ступайте теперь. Ручку. Не целуйте. Не надо спешить. Это успеется. В прямом. Положите в карман. Не потеряйте. До свидания. Был рад. Где всё это раздобыть? Это не за бутылкой в магазин. Нужно матери список показать. Поговорили. Такие дела. Понравилась? Ничего. Стерпится, как говорится. Лишь бы начать. А там уж разберётесь. Задала задачку бабонька! Что тут? Фольга. На кухню сходи. На верхней полке должна быть. Только кусочек оторвала. Что, есть? Хватит? На что она ей, не говорила? Целый рулон. Курицу хочет запечь. Или рыбу. Должно хватить. За глаза. Наволочку дать чистую? Возьми отдельно. Пригодится. Семейная жизнь – дело такое. А где же я тебе воск раздобуду? В церковь сходи. Написано не ходить. Я свояченице скажу. Она у нас шибко верующая. Всё за батюшками увивается. Всяко знает, где такой воск раздобыть. Голову чёрного кота. Зачем ещё? Что опять придумали? Не может теперь молодёжь без выкрутасов. Примета? Не знаю такой приметы. За котом сам гоняйся. Ты взрослый человек. Как же я поймаю? Откуда мне знать. Мешок накинь. Смотри только, чтобы он тебе глаза не выцарапал. Где? Котов у нас мало? К помойке вечером выйди и выбирай. Любой масти. Чёрного надо. Не видела. Стой! Чего же это я. Володька-то, сосед наш. Прикормил ведь кота. И чёрный. Как раз. Нет, не домашний. Да что Володька? Он маленький. Шестой класс? Ну и что? Поиграется и забудет. Вой поднимет. Пусть только попробует. Люди уже жалуются. Кот пакостит. Под дверями мяучит. Житья от этих кошек не стало. Голову отрезать. Жалко. А курицу жрать не жалко? Ежели каждую тварь жалеть, то что же это будет? Тебе же для дела. Принеси телефон. И записную. Там суп тебе.

Кыс-кыс! Поешь колбаски. Жирненькая. Иди-иди. Ну-ка. Хороший кот. Кис! Хороший. Иди. Не обижу. Стой. Ай, больно! Когти бы тебе вырвать. Зверюга. Попался! Сейчас я тебя. Дяденька! Отпустите его! Пожалуйста! Это мой кот. Я его кормлю. Это не твой. Он с улицы ходит. У него блохи. Нет у него! Он потерялся. А на него жалуются. Зачем вы его? Пустите! Я родителей позову! Не надо, пожалуйста! Вали отсюда! Развёл тут. Уважения нет. Из милиции уже пришла бумага. Я сам из милиции. Вы здесь живёте, я вас знаю! Я от управдома. Пошёл! Отцу твоему скажу, что это ты кота убил. Живодёр. Дуй отсюда! Вы всё врёте! Чего расплакался? Запустить бы чем. Бутылка пустая. На тебе, выродок! Убежал. Только пятки засверкали. Так ему и надо, паскуднику. Осколки бы убрать. А туловище куда? Молоко пролил.

Звонок здесь. Это помню. Ишь как заливается. Соловушка. Фюить-фюить. Ей-богу, спаяю. Паяльник теперь у Володьки не попросишь. Обойдёмся. Свет клином на этом Володьке не сошёлся. Можно подумать. Я с ним ещё поговорю. Идёт наконец. Я не поздно? Даже рано. Я могу походить пока. В магазин не надо? Проходите, в дверях не стойте. Всё принесли? Всё. Вот, в чемодане. Хороший чемодан. Качественный. Сейчас такого не сыщешь. А хотите подарю? Только он котом провонял, должно быть. Отмыть. Не знаю. Хлоркой разве что? Зачем же вы такой чемодан? Не нашёл ничего. Торопился. Вы проходите. Раздевайтесь. Пиджак сюда можно. Бельё в корзину. Прямо здесь? Да, так лучше. Не мылись? Неловко. Ничего, не стесняйтесь. Не увидел бы кто. Я дверь прикрыла на замок. Корзина хорошая. В лес ходите? Бывает. За грибами? Когда как. По сезону. А в окно не увидят? У меня занавески плотные. Яркий свет включать не будем. Кто это на портрете? Батюшка мой. Какой статный. Генерал? Нет, артист. Уважаю артистов. За что же? От зависти. Не стоит. У них жизнь тоже – не сахар. А рассказывают. Рассказывают всякое. Послаще нашей. Не скажите. И всё же красиво. В мире много красивого. В лесу красиво. Сюда. У нас на озёрах закат красивый. Тут темно. Сейчас свечку зажгу. Садитесь здесь. На табурет. Вот ножницы. Бритва. Лезвие новое. «Спутник». Я бы дома побрился. У меня «Жилет». На двадцать третье подарили. Мы договаривались. Всё правильно. Стригите волосы и брейтесь. Везде. Что? Даже там. Кидайте волосы в таз. Пены нет. Можно водой. Из кувшина. Тёплая. Над тазом. Ноги тоже. Я после помогу. Разберу чемодан. Как тут? Там замочек. Нужно на кнопку надавить. Чтобы вниз ушла. Вижу. И подушка влезла. Вы юморист. Что? Голова на подушке. Случайно? Когда голову отрезали? Третьего дня. С живого? Он мне руки оцарапал. Зря вы зелёнкой намазали. Чтобы не воспалилось. Лучше с воспалением. Воску с избытком. В церковь не заходили? А соловей где? Не было. Как не было? Дайте бумажку. В пиджаке. Нет, не ходите. Ворона! И что теперь? Режьте волосы. Смелее. Мы что-нибудь придумаем. Бумажку потом сожгите. Пойду воск распаривать.

Здесь получше сбрейте. Давайте ножницы. Я сзади пройдусь. Сейчас клизму поставим. Нет. Вы порезались. Сейчас бумажку прилепим. От газеты оторву. Жжётся. Надо быть чистым. Это уважение. Какая семья без этого? Так. Нагнитесь. Ещё. Пошлó. Стойте так. Сейчас. Вот. Теперь в туалет. Я дверь оставлю. Можете говорить. Воск размяк. Нужно таз принести. Нет, не вставайте. Сейчас пойдёт. Я сама. Ему нужно вас узнать. А как ещё? Разве так поверишь? Вы человек незнакомый. Он добрый. Делайте, как я говорю. Всё? Посидите ещё. Вдруг что-то осталось. Вы когда ели? Щи? Бефстроганов напрасно. Это тяжёлое. Мать нажарила. Объяснили бы ситуацию. Выходите. Я тело леплю. Голову придержите. Красивый кот. Пушистый был? Как звали? Сложно было поймать? Батюшка любил кошек. Собак? Тоже любил. Натаскивал. У нас была овчарка. Звали Пальма. Она ему газету приносила. Отравили. Соседи, кажется. Лаяла громко. Очень жалко было. Ногти сюда. Не срезали? Срезайте скорее. Вот, сюда. В живот. Пусть он вас поест. Вы будете внутри. Всё ваше. Проделайте здесь отверстие. Пальцем. Мне неудобно. Он же мой отец. Да, правильно. Теперь сердце. Пойдёмте в прихожую. Тихо. Здесь обувь. Держите свечку. Она проснётся. Вы с подселением? Почему? Подумал, что соседка проснётся. Пташка. Тише! Видите коробочку? Пластмассовая. Над косяком. Звонок. Сами делали? Нет, достали. По знакомству. Обыкновенная птица. Соловей. Говорю же вам, не шумите. Она там. Держите свечку. Держите, я нагрею спицу. Докрасна. Как поёт? Вы же звонили. Слышали. Не знаю как. Может, проволочка её тянет за лапку. Или иголка. Небольшая. Как в проигрывателе. У вас много пластинок? Должно быть, электроток. Это вряд ли. Током больно. Слабый ток приятен. Им детей лечат. Значит, током. И всё же не верится. Горячо. Сейчас, платком обвяжу. Нет. Вязать не умею. От бабки остались. Нагревать зачем? Чтобы ранка запеклась изнутри. Не должно быть крови. А кот уже несвежий. Это можно. Нет, коробку мне не проткнуть. Она из пластмассы. Крепкая. Там дырочки есть. Для звука. Держите свечку. Так! Держите. Теперь надо достать. Спица пока пусть там. Нужно открутить. Вы отвёртку не носите? Вдруг починить что-то. Ножом. Можно попробовать. Люблю, когда мужчина с ножом ходит. Вы им кота прирезали? Не страшно было? Да, куриц режут. И ничего. Нет, тут всё-таки другое. Получается? Ножницы. Сейчас принесу. Холодец варим иногда. Но то ведь из свиней. Держите свечку. Вот. Так лучше. Отходит. Последний остался. Я держу. Готово. И правда птичка. Какая маленькая. А пела звонко. Никогда бы не подумал. Вот оно как. Идите вперёд. Я за вами. Спицу я на кухне достану. Так, сюда. Это – его сердце. Да, он любит петь. Скорее баритон. На сцене – редко. У Миронова – помните? – «А бабочка бяк-бяк-бяк-бяк». Да, воробушек. Чик-чирик? Не помню уже. Меня это в детстве пугало. А сейчас смешно. Мне он гадок. Странно! Он мать любил. Курил много. Режьте подушку. Перья сюда. Какие старые! Придержите. Пусть прилипнут. Прижмите к фольге. Возьмите спички. Я понесу. Сюда. В комнату. Тут свечи. Надо поджечь. Здесь? Эти. Да. Вы – туда. Красиво. Как в церкви. Я тоже разденусь. Не смотрите. Ноги толстые. Как грудь отвисла. В каких-то жилах. Не смотрите, я же просила. Встаньте на колени. Ближе. Можно на «ты»? Он спит. Нужно просить его. Как для чего? Ты же сам. Сам пришёл. Написали. Что мужики? Ты попросил. Что теперь? Возьми руку. Склонись. Не смотри так на него. Вдруг он проснётся, а ты так на него смотришь. Это неучтиво. Руку сюда. Ты чист. Поговори с ним. Здравствуйте. Как это назвать? Сожительство. А что такого? Так все говорят. Зато правда. Он тоже простой человек. Он всё понимает. Он тебя ест. Простирайся. Вот так, по полу. Терпи. Он тебя знает. Не отпускай руку. Смотри ему в глаза. Сильнее дави. Сильнее! Батюшка! Пробудись! Проси его. Проси! Он молчит. Батюшка! Пробудись. Громче. Вместе. Пробудись! Поцелуй его руку. Нет, не отпускай. Ниже. Ещё. И его целуй. Батюшка, пробудись! Поговори с нами. Пусти. Он очень слабый. Снова целуй. Целуй! Засунь палец. Батюшка, благослови! Пробудись! Ещё! Ещё! Прошу тебя. Не останавливайся. Он сейчас. Почему? Он проснётся? Не получается. Надо лучше просить. Надо быть открытым. Он спит. Это неправильно. Он не хочет проснуться. Ты ему не нравишься. Он тебя выплюнул. Он не благословит. Это грязь. Здесь воняет. Нет. Поздно. Ты так питаешься. Не надо дезодорант. Теперь уже нельзя. Ты сам. Я говорила. Забыла. Это хороший соловей. Мы его кормим. Ты сам слышал. Я не виновата. Зачем ты так? Уходи. В корзине. Не включай. Делай что хочешь. Нет. Не будет. В прямом. Батюшка, прости нас. Я сейчас. Туфли в коридоре. Нет, ничего не надо. Бумажку оставь. Я сама сожгу. Будут стучаться. Нового не достать. Оставь меня. Пиджак. Я закрою. На два замка закрывает. Чемодан забыл. И куда теперь? Мужики облапошили. Хрен им теперь, а не колбаса копчёная. Дождутся. Карандаш пусть сосут химический. Значит, Володька наврал, что сам звонок спаял. Гадёныш. Засунул живую пташку в коробку и заставил чирикать. И кота бы засунул. То-то он его прикармливал.

19. Загадочность (Третья сказка о русском писателе)

Как-то так получилось, что постепенно все жители Петербурга разучились читать и писать. Остались эти навыки только у одного писателя, но употребить их было нелегко – газетные редакторы перестали принимать его заметки и фельетоны, отговариваясь примерно в таком духе:

– Купил бы ты себе, приятель, хорошую камеру да поснимал бы. Как люди живут, природу, дворцы с мостами.

Приуныл писатель. Он бы и рад фотоаппарату: вещь полезная, да денег на такую забаву припасено у него не было. Стал он пить с горя. День пьёт, второй пьёт. На третий день является к нему в каморку баба и говорит:

– Напиши-ка ты мне что-нибудь дельное, господин писатель. Уж я в долгу не останусь.

Обрадовался писатель:

– Что же написать тебе, матушка? Пьеску или элегию?

– Да напиши уж что-нибудь, отец родной! Не пытай ты меня. Лишь бы красиво было.

На том и порешили.

Потрудился писатель на славу. Редко когда бывал он доволен своей работой, но тут так написал, аж жалко, что прочесть некому – и с юмором, и с горчинкой, и сентиментально даже слегка. Всего в меру. Как народ любит. И название подобрал выигрышное – «Похвала рачительной хозяйке». Как переписал на чистовую – входит баба. Заказ приняла, поблагодарила, заплатила щедро – погуще всякого редактора.

Только распрощались с бабой, тут же писатель в пальто и бегом на Васильевский остров. Там в комиссионном магазине ещё давеча присмотрел он себе фотоаппарат со вспышкой. Такой, что и для газеты можно пощёлкать, и деньги останутся. Почти дошёл, но решил перед тем заскочить в ресторанчик. Бывают и у писателей в жизни моменты, когда невыносимо хочется шампанского.

– Такой гонорар в такое время! Грех не отметить, – ободрил себя писатель.

Там все деньги и оставил.

Поутру решил писатель искать бабу. Новый заказ вымолить: любовный роман, детектив, гороскоп – всё, что угодно, лишь бы по литературной части. Весь город оббегал, из сил выбился, но к вечеру сыскал. Подымается к ней в апартаменты, входит и видит: «Похвала» его на стене, в позолоченной рамочке висит. Растрогался писатель до слёз. Думает – вот в каком месте мой талант признали, я же, дурак, всё ходил незнамо где, напрасно обивал равнодушные пороги. И как бы из скромности спрашивает:

– Что же вы, сударыня, вирши мои так возвысили? Неужто по душе они вам?

А баба ему и отвечает:

– Как же не по душе, родименький! Во французском журнале я подсмотрела – висят у людей на стене закорючки такие вместо картины. И симпатично, и загадочность какая-то.

Изумился этим словам писатель, почти обиделся даже, и собрался восвояси отправиться, как говорится, несолоно хлебавши, да не успел. Дело вдруг обернулось самым многообещающим образом. Дала ему баба большой заказ: в спаленке у неё роспись сделать. По новым обоям. Однако строго наказала: чтобы крупно было да изящно – побольше закорючек округлых да поменьше востреньких. Деваться некуда и отказываться незачем – согласился писатель на бабий заказ. Поначалу даже с воодушевлением взялся: то цитату какую из латыни вставит, то из Пушкина строчку, то сам что-то придумает. И неплохо, надо сказать, выходило. Одна обида – показать некому. Да только бабе он тем не угодил. Шибко она осерчала и под конец заставила всё переделывать при её самоличном надзоре: чтобы ни палочек, ни точек, ни пропусков. И всё чтобы округло, чтобы плавненько. Чтобы воздушно да пышно. Будто кружево да жемчужные бусинки.

Нелегко приходилось писателю, но потихоньку наловчился. А как забыл он свою грамоту писательскую, так и совсем гладко пошло. Как по маслицу. Писал так писатель, писал, а потом взял да и повесился – ни с того ни с сего. По сей день там висит – и симпатично, и загадочность какая-то.

20. Письмо

Один молодой человек решил выучиться писательскому мастерству. Порешив так, он в тот же день записался на литературные курсы, после чего побежал в районную библиотеку и сгрёб все пособия для начинающих прозаиков. Будучи от природы неутомимым энтузиастом, он принялся за дело с большим азартом. Жизнь его превратилась в великую работу: днём он сидел на курсах, внимая каждому слову своих наставников, опытных литераторов, а вечерами погружался в теорию, постигая ремесло плетения словес в его сокровенных глубинах. Когда курсы были пройдены, а писательские руководства прочитаны все до единого, он сказал себе:

– Дело сделано и сделано на совесть. Сработано честно и наверняка. Стало быть, я стал писателем, и отныне всё, что я ни напишу, будет правдой.

Молодой человек не любил бросать слов на ветер. Обучение литературному ремеслу только укрепило его в правильности такого убеждения, поэтому, твёрдо осознав себя писателем, он принял решение незамедлительно написать что-нибудь существенное. Ему не нужно было ничего доказывать ни себе, ни кому бы то ни было ещё – не таков он был. Он просто ценил своё время, знал цену хорошей выучке и не желал расхолаживаться без настоящего дела.

Он порылся в своём вещевом сундуке и достал со дна банку консервированной колбасы. Срок годности давно истёк, банка вздулась от порчи, гнетущей её изнутри, но молодой писатель был настроен более чем решительно. Он отыскал на этикетке дату, до которой употребление продукта считалось безопасным для здоровья, перечеркнул её своей авторучкой и поверх написал новый, ещё не наступивший день.

– Заодно и отметим, – сказал молодой писатель, откупорил банку консервным ножом и съел всю колбасу без остатка.

Он был человек сугубо прагматический, но при этом отличался редкой способностью мыслить глобально, поверх шкурной индивидуальности. Писательское мастерство было для него инструментом положительного преобразования мира, а не средством продвинуться в литературных салонах. Поэтому он жевал и глотал консервированную массу механически, и если бы его спросили, по вкусу ли она ему пришлась, он не понял бы вопроса.

Несколько времени он сидел на стуле и прислушивался к своему организму. Его волновало только одно: когда колбаса переварится достаточно, чтобы выделенная питательными веществами энергия могла быть преобразована в литературное творчество? И всё-таки где-то в глубине души его терзала мысль, что неплохо было бы в более торжественных красках запечатлеть этот момент. Ведь не каждый день люди становятся настоящими писателями! Желая оставаться честным с самим собой, он решил добавить к своему ужину десерт. Он прошёл в прихожую, взял там жестянку с гуталином, вернулся к столу, зачеркнул слово «гуталин» на этикетке и написал сверху: «повидло». Пока он этим занимался, колбаса вполне усвоилась. Не желая терять ни минуты на торжественные формальности и в то же время не отступая от своих намерений, молодой человек принялся за работу обеими руками: держа авторучку в правой руке, он начал писать письмо министру народного хозяйства, а с помощью ложки в левой руке стал уплетать десерт. Питательные вещества делали своё дело, работа кипела. Разумно используя избыток творческой энергии, писатель между прочим, как бы поверх письма, успел сделать для себя ремарку:

– Чёрное повидло становится чернилами на чистом листе. Человек есть то, что он ест. Оставляя съеденное в письме, писатель остаётся в вечности.

Закончив письмо, он поставил точку, упал со стула и умер. Через несколько дней в комнату молодого человека заглянул его сосед. Ему досаждал резкий запах, и после некоторых раздумий он набрался смелости сделать писателю реприманд. Обнаружив покойника, он хотел позвать участкового, чтобы тот навёл порядок, но, увидев на столе исписанный лист, решил прежде проверить, нет ли там чего, роняющего тень на его персону. Он не любил разбирать чужой почерк, но личные мотивы побудили его предпринять этот труд, и вот что он прочитал:

«Товарищ министр народного хозяйства! Спешу доложить, что мною обнаружен верный способ помочь нашему населению и в самом скором будущем обеспечить его благосостояние. Посему прошу дать мне соответствующие полномочия и не мешать в осуществлении работы, которую я, как профессиональный литератор, почитаю своей священной гражданской обязанностью. Ибо если народ мой не сможет быть счастлив, то жизнь моя не имеет смысла».