Полная версия
Народы России. Мифы и легенды
– Ну, садись, баба! – приказала Каманхнавт.
– Не сяду!
– Штаны дай мне!
– Не дам!
Стали бороться, победила Каманхнавт Марокльнавт и раздела ее. Стыдно стало жене Эмэмкута, что голая осталась, вышла она, села во дворе и заплакала. Сама травой прикрылась.
Каманхнавт села на порог, голову завязала, охает – будто голова болит. Вернулся с охоты Эмэмкут и не узнал жену: черная как уголь стала. А Каманхнавт начала укорять его:
– Зачем уходил? Ведь я говорила, худо будет – сон плохой видела.
Остался Эмэмкут с черной как уголь женой-ящерицей, а настоящая жена голая во дворе сидела, плакала и убивалась.
Настала ночь. Уснули все в доме. Марокльнавт вошла в дом, сына покормила и укрыла потеплее, Эмэмкута поцеловала и пошла обратно во двор. По дороге взяла охотничий нож Эмэмкута и положила в балагане наверху.
Каманхнавт утром встала и говорит Эмэмкуту:
– Давай откочуем отсюда; нечисто у тебя в доме.
А бедняжка жена Эмэмкута спряталась: стыдно ей, нагая она. Дорóгой у нарты полоз[28] сломался. Хотел Эмэмкут его поправить, а ножа-то и нет.
– Ты чего остановился? – спросила злая баба.
– Полоз сломался, надо починить. Нож забыл, домой за ним сбегаю.
Испугалась худая баба-ящерица:
– Подожди, он, верно, в мешке!
Искала, искала – не нашла. Побежал Эмэмкут домой, стал искать нож – не смог найти. Марокльнавт в окошко заглянула и закричала:
– Нож наверху лежит!
– Что с тобой? Ты опять прежняя стала!
А она не смогла ничего ответить, не смогла выйти, показаться: стыдно, голая она. Отбежала от окна и спряталась. А Эмэмкут нашел нож и ушел к нарте и черной бабе.
Вошла в дом Марокльнавт и заплакала. Детской одеждой из травы лицо вытирала. Эмэмкут с Каманхнавт домой к отцу поехали. Там увидали – кто-то едет, догадались, вышли из дому посмотреть красавицу жену сына: смотрят – а она как уголь черная. Рассказал Эмэмкут, как все было.
Марокльнавт – его настоящая жена – постель из травы сделала, в березняке подвесила, приготовила себе травяные одежды и стала жить.
Весной гуси прилетели.
– Зачем ты на нашем месте постель повесила?
– Я уйду. Не знала я, что это ваш березняк.
И хотела уйти. Налетел на нее гусь, женился на ней, и тут же сын-гусенок родился. Осенью гуси собрались улетать. Марокльнавт держала мужа-гуся на привязи: жалко, улетит.
– Пусти, весной опять прилечу! – просил гусь.
Пожалела, отпустила, а сама изводиться начала. Сын-гусенок только и утешал: то олененка добудет, то уток принесет.
Весной гуси опять прилетели. Встретила Марокльнавт мужа-гуся; стали опять вместе жить. А сын уже большой стал. Один раз пошел на охоту старший сын Эмэмкута и Марокльнавт и добыл гуся, мужа своей матери. Каманхнавт, злая баба-ящерица, съела гуся, а кости сберегла, сохранила.
Рассердились гуси и решили Марокльнавт убить. Один раз сидела Марокльнавт и шила, а около паук, Сикукечх, путался. Отбросила она его:
– Я шью, а ты мне мешаешь! – рассердилась она.
– Прячься скорее в кукуль[29], выходи во двор, – сказал Сикукечх.
Послушалась она, вышла во двор, забралась в кукуль, с головой закрылась, лежит, ждет. Налетели гуси, стали ее бить. Подумали, что убили, и улетели прочь. А она вернулась в дом и опять села шить. Парнишка, сын гуся, совсем подрос, только одевался не так, как люди: травяная одежда на нем, на травяной постели спал. Люди-то ведь на оленьих шкурах спят и в кухлянках ходят!
Один раз собрался парнишка на охоту. Сначала решил идти, в чем дома ходил, но передумал и самую лучшую парку надел, которую ему мать дала. Ушел сын на охоту далеко от дома, добыл оленя, вдруг увидел: навстречу ему шел человек. Одежда у него в тело вросла – та самая, которую на него мать когда-то давно надела. Это был старший сын Марокльнавт и Эмэмкута.
Брат-гусенок стал звать его:
– Иди со мной есть!
– Нет, не пойду, – отвечает тот.
– Почему не пойдешь?
Стали разговаривать.
– У тебя парка хорошая, а у меня одежа в тело вросла.
Думал – чужой кто.
Стали есть, разговаривать.
– Да ты же брат мой от одной матери! – воскликнул брат-гусь, когда тот рассказал про себя.
Заплакали оба. Пошли вместе к матери. Один смело идет, другой застыдился – очень плохо одет. А мать давно сына ждала.
– Далеко ли был? – спросила.
– Да, далеко. Не один пришел: старший брат во дворе остался, стыдно ему войти – плохо одет, одежа в тело вросла. Как ты одела, так он все в ней ходит.
Вышла мать во двор, узнала сына, заплакала:
– Бедный мой, несчастный! Как я одела тебя – так ты и остался в той одежде.
Потом сняла с него травяную одежду, надела парку, и стал он хорош – загляденье! Накормила, велела домой к Каманхнавт идти и принести кости гуся, своего второго мужа. Сын ушел. Каманхнавт увидела его, испугалась, хотела убежать. Сказала мужу:
– Я во двор пойду.
Эмэмкут догадался, что настоящая его жена жива. Не выпускает Каманхнавт из дому: боится, как бы она еще какое зло не совершила. Сыну кости гуся дал, к матери послал, велел сказать, чтобы домой шла. Сын убежал за матерью, отдал ей гусиные кости. Она подула на них – стал гусь живой.
Марокльнавт расчесала волосы на прямой пробор, принарядилась и пошла к первому мужу – Эмэмкуту. Увидела Каманхнавт: идет женщина-краса домой, стала рваться во двор – не пускают. Вошла Марокльнавт в дом Эмэмкута, ударила себя поперек лба вдоль пробора и распалась на две части: одна отошла к гусю, а другая – к Эмэмкуту.
Эмэмкут послал за сковородой, раскалил ее. Раздел Каманхнавт догола, толкнул ее, посадил на горячую сковороду и вышел во двор изжарить жирного мяса. Все были рады. Стали есть, пить, гулять и спать легли. А Каманхнавт на сковороде изжарилась.
Марийцы
Как Юмо сотворил жизнь
В седой древности Юмо[30] создал землю, людей, лес, воду, скотину, всех зверей. За одну неделю он все и сотворил и всему дал имя. Но людям, скотине, зверям не было пищи, лесу не было дождей. Юмо созвал к себе живущих на земле.
– Все приходите ко мне. Всех я накормлю, – сказал он. – И людей, и скотину, птиц, зверей, леса!
Люди пришли к нему и стали просить пищи. Юмо дал людям хлеб, один каравай на всех. Этот каравай люди ели целых три месяца. А когда он кончился, снова пошли к Юмо. Юмо дал им еще один большой каравай и сказал:
– Приходите ко мне через три дня. Я вам дам семена, хлеб и работу.
Через три дня люди снова пошли к нему. Юмо им сказал:
– Сейте хлеб, трудитесь, чтоб у вас всегда была пища! А бога не забывайте, молитесь!
Всех людей он распределил: кому сеять хлеб, кому плотничать. Один мариец заявил ему:
– Я не хочу трудиться, слишком тяжек труд. Дай мне такую работу, чтобы я лежа мог выполнять ее.
И Юмо дал ему, что он просил: подарил огромные ногти, все его тело покрыл болячками. Этот мариец с тех пор стал лежать-полеживать и постоянно чесать себя. От того человека произошли все лентяи. До сих пор среди людей встречаются его потомки, такие же лентяи.
А один мариец как-то отправился к Юмо просить деньги, чтобы можно было начать торговлю. Он захотел получить у него шийвундо – серебряный слиток. Но был он косноязычным и сказал невнятно: «Дай мне шимпунум» (то есть черную шерсть).
Юмо и дал ему шерсть:
– Я дам тебе все, – сказал он. – и черную, и белую, и рыжую шерсть.
После этого у мужчин стали появляться различные бороды: черные, белые, рыжие. Вскоре после человека к Юмо направился скот. Лошади он сказал: «Ты радуй душу своего хозяина!» Свинье он сказал: «Что будешь находить под ногами, все ешь!» Собаке он сказал: «Ты буди хозяина своим лаем!» Утке он сказал: «Ты будешь жертвенной птицей!» Гусыне он сказал: «Тело своего хозяина ласкай!»
Потом звери пошли к Юмо спросить, как им питаться. Спросил его медведь, чем ему питаться. Медведю он сказал: «Какую корову в лесу предопределю, той и будешь питаться».
Спросил его волк, чем ему питаться. Волку он сказал: «Пусть твоей пищей будет собака!»
Спросил его лось, чем ему питаться. Лосю он сказал: «Тебе питаться корой деревьев и мхом!»
Спросил его заяц, чем ему питаться. Зайцу он сказал: «Твоим питанием будут свежие веточки осины!»
Спросила его белка, чем ей питаться. Белке он сказал: «Твоим питанием будут шишки деревьев!» Ежу он сказал: «Увидишь доброго человека – стесняйся, прижмись!» Лисе он сказал: «Будь хитрее всех!» Тетереву он сказал: «Ты душу купца насыщай!»
После него полетел к Юмо коршун спросить, что ему пить. Юмо ему ответил так: «Для тебя не будет воды! Копай в овраге колодец, чтобы пить!» Коршун выкопал для себя колодец. Прилетел ворон да выкупался в его колодце. Коршун не стал пить такую грязную воду. Снова полетел к Юмо просить пить. Юмо на это сказал: «Я дам тебе пить!»
После этого бог Юмо стал давать дождь. С тех пор коршун стал пить дождевую воду. Если нет дождя, коршун летал и кричал в ясную погоду из-за жажды. Через некоторое время приходил дождь.
Затем полетел к Юмо ворон спросить его, чем ему питаться. Ворону Юмо ответил: «Что будут выбрасывать за забор, тем и будешь питаться!» Корова ли сдохнет, овца или собака сдохнут, – ворон с тех пор стал питаться ими.
Затем к Юмо полетел орел спросить, чем ему питаться. Орлу он сказал: «Ты будешь царем для всех птиц! Что захочешь, то и ешь!»
После этого к Юмо полетел голубь спросить, чем питаться. Юмо на это ответил: «Из всех птиц ты будь самой опрятной птицей! На чердаке царского дворца живи!»
Затем к Юмо полетел ястреб спросить, чем ему питаться. Ястребу он сказал: «Тебе на один день – три цыпленка!»
После этого к Юмо полетела сова спросить, чем ей питаться. Сове он сказал: «Тебе на питание одна птица на день!» Сова же на это ответила: «Очень уж мало для меня: у меня и так мерзнет голова». Юмо сказал ей: «Тогда ешь по ночам, а днем сиди!» И подарил на голову пуховую шапку. С тех пор сова сидит днем в тепле, засунув клюв в свой пух. «Что будешь находить для себя по ночам, тем и питайся!» – сказал ей бог на прощание. С тех пор сова стала видеть и в темноте. Увидит курицу – сразу распотрошит.
Затем к Юмо полетела галка спросить, чем ей питаться. Галке он сказал: «Питайся глазами сдохшей скотины!» С тех пор галка клюет глаза сдохшей овцы или сдохшей коровы.
Свинья направилась не к Юмо, а в поле, стала копать землю в день пасхи. Копала, копала и выкопала из земли Христа. С тех пор люди начали отмечать день пасхи. Так произошел и Христос. Он отдал для людей свою кровь – напоил людей кровью. С тех пор вино «тар» называют «христовой кровью», или священным жертвенным вином.
После всего этого Юмо собрал к себе на совет всех зверей и птиц. Все звери и птицы уже собрались у него, а еж пришел самым последним. Переходя через порог, он скатился головой вниз. Все звери сразу захохотали. Еж на них обиделся. А обидевшись, покинул избу. Звери послали за ним лису послушать, что будет говорить еж, поскольку сами не смогли договориться, как устроить мир.
– Ты самая хитрая из всех нас, – говорили они. – Проследи за ним до его дома и послушай, что будет говорить!
Лиса пошла за ежом до самого его дома. А еж шел и бормотал про себя что-то. Лиса же все слышала, что он говорил про себя. Еж же говорил:
«Пусть реки будут искривленными! – говорил. – Пусть пути-дороги будут искривленными! Пусть изгороди будут кривыми! Пусть деревья будут расти кривыми! Пусть лес будет кривым! Пусть все селения будут с кривыми улочками!»
Возвратилась лиса к остальным зверям, рассказала все, что говорил про себя еж:
– Еж шел по пути, говорил про себя так: «Пусть реки будут течь криво! Пусть пути-дороги растянутся по земле криво! Пусть изгороди будут стоять криво! Пусть деревья растут кривыми! Пусть лес будет расти криво! Пусть села расположатся криво!»
С тех пор на земле все устроилось так, как сказал еж. И реки кривые, и дороги кривые, и изгороди кривые, и деревья кривые, и лес кривой, и селения кривые. Еж знал, что как сотворить.
Потоп
Однажды Юмо отправился было за дождем, а вместо себя оставил мальчика, который вместо того, чтобы с ложечки плескать воду на землю, опрокинул целую бочку и устроил потоп. Вся земля была покрыта водой. Основным виновником несчастья был тот мальчик.
А Юмо уж ничего не мог исправить. В воде, под водой каким-то образом оказались горы. В воде они растворились, разрушились, поэтому вода была похожа на кисель. Потом со временем вода стала убывать. Постепенно стала появляться земля. На этом клочке земли стали проклевываться травки. А в воде стали появляться жучки. Потом появились лягушки. Постепенно на земле появились различные звери. Так с гусениц, жучков началась жизнь. Потом из гусениц, разных зверей и обезьяны сформировался человек.
Как мариец отдал черту свою жену
Жил один старик со своей женой. Муж трудился, но никак не мог угодить жене: она его все ругала. Муж думал-думал и решил отвезти ее к черту, жить в озере. Он привязал к шее жены камень, толкнул ее в озеро и сказал: «Живи с чертом!» Опустив жену, он оставил один конец веревки изредка проверять: живет его жена с чертом или не живет.
Через некоторое время муж чувствует, что один не справляется с делами в хозяйстве, поэтому решил вытащить жену обратно. Пришел к озеру, но никак не мог вытащить жену: что-то она стала тяжелой. Увидела, что рядом стоит его сосед, подозвал его к себе. Теперь вдвоем тащат. Вытащили, взглянули: это не жена мужнина, а черт. Тот и пожаловался: «Слушай, больше я с твоей женой не могу жить, она очень злая». Вытащили жену, а она не умерла, осталась такой же живой! Муж ей и сказал: «Если сам черт не смог жить с тобой, то я тоже не смогу вместе жить».
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Чум (кет. кусь) – каноническое жилище с остовом из шестов, покрываемое берестой, войлоком или оленьими шкурами. Такой тип жилища распространен на территории Сибири, финно-угорских, тюркских и монгольских народов.
2
Оселок – точильный камень в виде бруска.
3
Хóсядам – жена Еся, отрицательный мифологический персонаж, олицетворяющий недружественный север и связанные с ним природные явления, обитает в низовьях реки Енисей. Была изгнана своим мужем.
4
Есь – верховное начало кетского пантеона (оно же значит «Бог») и обожествленное небо.
5
Кулёмка – ловушка для мелких зверьков, распространенная в Сибири и на Дальнем Востоке.
6
Бесéм (от кет. бэсь – «заяц») – название распашной одежды с мехом из заячьих шкур. Носили ее преимущественно женщины, старики и дети, т. к. при сидении длинные полы закрывали ноги и тепло сохранялось дольше.
7
Век употребляется в значении «всегда», «постоянно».
8
Тойон – титул господина, князя, представитель власти и крупный скотовод у некоторых народов Сибири и Дальнего Востока.
9
Камлание – важный элемент шаманской практики. Особый обряд.
10
Кыдат – с тувинского языка означает «Китай».
11
Остяки – устаревшее название малочисленных народов Сибири.
12
Лабаз – хозяйственное деревянное помещение, чаще для хранения зерна.
13
Торум – верховное божество у народов ханты и манси, творец всего живого на Земле.
14
Тяжелый лом на деревянной рукоятке для пробивания льда.
15
Санквылтап – народный пятиструнный музыкальный инструмент хантов и манси.
16
Название взрослой самки северного оленя.
17
Нарта— это узкие длинные санки (сани), предназначенные для езды и перевозки клади, на упряжках из собак, северных оленей или (реже) передвижения мускульной силой человека.
18
Куйкынняку – ворон, культурный герой и трикстер, выступает центральным, активным и, предположительно, древнейшим персонажем палеоазиатской мифологии. Он является главным персонажем мифов творения у чукчей и всего повествовательного фольклора коряков и ительменов.
19
Мити – жена Куйкынняку.
20
Лахтак – ластоногое животное семейства тюленьих.
21
Кухлянка – верхняя меховая одежда в виде рубахи мехом наружу. Распространена у северных народов.
22
Торбаза – мягкие сапоги из оленьих шкур, шитые шерстью наружу.
23
Синаневт – дочь Куйкынняку, сестра Эмэмкута.
24
Зимник (Зимний путь, Санный путь) – зимняя дорога на полозу, иногда так называли и дорогу вообще.
25
Березняк – березовый лес.
26
Балаган – якутское зимнее бревенчатое жилище.
27
Каманхнавт – злая старуха-ящерица, отрицательный персонаж ительменских сказок.
28
Полоз – скользящая часть саней или лыж в виде гладкой загнутой спереди пластины или бруса такой формы.
29
Кукуль – головной убор патриарха, часть повседневного облачения.
30
Юмо – бог, верховное божество марийского пантеона.
