Змей Уроборос

Красный Фолиот вопросил:

– Я верно говорю, о Король, и клянешься ли ты биться по правилам?

– Клянусь, – сказал Король.

Красный Фолиот обратился к его противнику:

– Клянешься ли ты биться на этих условиях, о лорд Голдри Блажко?

И Голдри ответил:

– Клянусь.

Без лишних слов Король вступил в огороженный участок со своей стороны, а Голдри Блажко со своей, они сбросили богатые плащи и остались обнаженными для боя. Народ замер от восхищения при виде могучих мышц этих двоих, и трудно было решить, кто из них может победить. Король был чуть выше, и руки его были чуть длиннее, чем у Голдри. Но Голдри был сложен, как бог, из двоих он казался крепче, и шея его была мощнее.

Король принялся насмехаться над Голдри, говоря:

– Ты взбунтовавшийся пес, мне подобает показать тебе, и этим фолиотам, и демонам, свидетелям нашей встречи, что я Король Колдунии не потому только, что ношу корону, которую только что отложил на час, а и потому, что превосхожу тебя мощью своего тела. Довольствуйся тем, что я окончательно разделаюсь с тобой лишь после того, как лишу тебя жизни и отправлю бестелесную душу в неизведанное. Твои кости и череп я заберу в свой дворец в Карсэ, как символ сотой победы над великими бойцами, из которых ты не последний. А потом я буду пировать, пить и веселиться в королевском дворце в Карсэ, и лишь после этого соберу войско и поплыву через море в многовершинный Демонланд. Я вытру об него ноги, и демоны станут моими рабами и рабами моих рабов.

Но лорд Голдри Блажко лишь негромко рассмеялся и сказал, обратившись к Красному Фолиоту:

– О Красный Фолиот, я прибыл сюда не препираться с Королем Колдунии пустыми словами, а потягаться силой, один на один.

Они приготовились, Красный Фолиот сделал знак рукой, и звон цимбал обозначил начало первого раунда.

Противники сошлись и обхватили друг друга сильными руками, правой за левый бок, а левой за правое плечо. Плоть проминалась под захватом, словно их руки были из бронзы. Так они стояли, покачиваясь, как мощные дубы под бурей, крепко уперев ноги в землю. Ни один не уступил противнику, захваты оказались равными. Они долго качались, тяжело дыша, наконец, Голдри собрал силы и слегка приподнял Короля над землей, намереваясь развернуть его и бросить об землю. Но Король, почувствовав, что отрывается, резко наклонился вперед, занес ногу и ударил Голдри пяткой по ноге над щиколоткой, так что Голдри пришлось ослабить захват. Зрители поразились, как он в этом положении сумел устоять и не упасть. Они снова сцепились, на спинах и плечах у них появились красные пятна. Король внезапно повернулся боком, захватил ногой ногу Голдри с внутренней стороны бедра под большой мышцей, притянул противника к себе и навалился на него, пытаясь повалить на спину. Но Голдри сумел резко выпрямиться и так яростно бросился вперед, еще усилив захват, что прием Короля не удался, и они оба, как были, сцепившись, с глухим ударом упали на землю набок и пролежали в ошеломлении ровно столько времени, за которое можно было досчитать до семи.

Красный Фолиот объявил их равными в этом раунде, и они отправились каждый к своим соратникам перевести дух и слегка отдохнуть.

Пока они отдыхали, со стороны шатров Колдунии вдруг прилетела летучая мышь, бесшумно облетела против солнца площадку для боя, и вернулась туда, откуда появилась. Лорд Гро ее заметил, и сердце у него упало. Он обратился к Корунду и сказал:

– Хотя уже слишком поздно, я должен все равно попытаться любыми средствами отговорить Короля от дальнейшего риска, иначе все пропало.

Но Корунд сказал:

– Действуй, как хочешь, но это напрасно.

Итак, Гро предстал перед Королем и произнес:

– Повелитель, прекрати поединок. Этот демон выше и сильнее всех, кого ты побеждал до сих пор. Мы все ясно видели, что именно ты его повалил, а не он тебя, а Красный Фолиот неверно признал вас равными, потому что твое величество тоже оказалось на земле. Не испытывай судьбу. Считай, что в поединке победа твоя. Мы, твои слуги, подождем, а тебе стоит только кивнуть, и мы внезапно нападем на демонов и убьем их, их легко одолеть неожиданно. Что же касается фолиотов, они мирные, как овцы, после расправы с демонами их можно держать в страхе. И ты уедешь отсюда, о Король, в радости и великой чести, а потом мы отправимся в Демонланд и покорим его.

Король недовольно посмотрел на лорда Гро и сказал:

– Твой совет неприемлем и неуместен. Что стоит за ним?

Гро ответил:

– Было три предвестия, о Король.

И спросил Король:

– Что за предвестия?

На это Гро ответил:

– Не стану скрывать от тебя, о мой Король, что однажды в самый темный час мне явился во сне призрак ночи и посмотрел на меня так злобно, что у меня волосы на голове стали дыбом, и я побледнел от ужаса. Сон разбил полог над моим ложем, крыша раздвинулась, и открылось черное небо с огненными знаками, и в полночном мраке пролетела бородатая звезда. Я увидел кровь на потолке и стенах. Потом мой сон закричал совой: «Колдуния из руки твоей, о Король!». Я заорал и проснулся в холодном поту.

Но Король в гневе сверкнул глазами на лорда Гро и произнес:

– Нечего сказать, верно служат мне интриганы вроде тебя, хитрый лис! Тебе не подходит, что я совершаю этот подвиг собственноручно, и ослепнув от безумной дерзости, ты являешься ко мне со сказками, которыми пугают детей, упрашивая меня отказаться от моей славы, чтобы ты и твои приспешники прославились в мире оружием.

Гро сказал:

– Повелитель, это не так.

Но Король не стал его больше слушать, а произнес:

– Мне кажется, что верные подданные должны искать величия в славе своего Короля, а не пытаться светить собственным светом. Что же касается этого демона, твои слова о том, что я одолел его, есть наглая ложь. В этом раунде я лишь примерялся к нему. Теперь я точно знаю, что если я приложу всю свою мощь, он не сможет противостоять мне, и все вы скоро увидите, что я сломаю и раздроблю кости этого Голдри Блажко так же легко, как ломают стебель дягиля. Что же до тебя, лживый друг, хитрый лис, слуга-предатель, я давно устал наблюдать, как ты крадешься по моему дворцу, занимаясь темными делами, о которых я не знаю. Ты не из колдунов, ты ссыльный гоблин, которого я пригрел на груди себе на беду. Но я положу этому конец. Когда я разделаюсь с этим Голдри Блажко, у меня будет время на досуге разделаться с тобой.

Гро в великой печали поклонился, уступая гневу Короля, и отступил.

Рог возвестил второй раунд, и бойцы снова вступили на площадку. Под звон цимбал Король прыгнул на Голдри, как барс, и сдвинул его к краю площадки. Их занесло почти в толпу демонов, наблюдавших бой. Голдри перекачнулся влево, пытаясь, как в прошлый раз, приподнять Короля над землей, но Король парировал прием и навалился на противника всем весом, так что хребет Голдри чуть не сломался под убийственной силой рук противника. Потом Голдри Блажко показал великую силу, толкнув Короля вправо, а затем влево могучими мышцами груди. Захват Короля ослаб, и все его мастерство еле спасло его от падения. Голдри, не ожидая следующего выпада противника, молниеносно ослабил свой захват, нырнул спиной под живот Короля и мощным движением подбросил его в воздух. Зрители, затаив дыхание, ожидали, что Король перелетит через голову Голдри, но лорд не смог полностью оторвать его от земли. Это у него не вышло даже с третьей попытки, и Король сумел ухватиться крепче. На четвертой попытке Голдри поднять Короля и швырнуть его через себя головой вперед Король толкнул его сзади, и Голдри оказался на четвереньках. А Король прижался к его спине, обхватил под мышками и завел руки снизу через плечи, намереваясь сомкнуть захват сзади у противника на шее.

Тогда Корунд сказал:

– Демон уже выдохся. Этот захват Короля погубил более шести десятков знаменитых бойцов. Но он не спешит сомкнуть пальцы на шее проклятого демона и нагнуть его голову так, чтобы позвонки разлетелись.

– Он не спешит, а я не могу чувствовать себя спокойно, – заметил Гро.

Король тяжело дышал и постанывал от натуги, пытаясь свести пальцы на шее Голдри. В этот час Голдри спасла от гибели толщина шеи и мощная грудь. В положении на четвереньках он не мог ни освободиться от захвата Короля, ни захватить его в свой черед. А Король, как ни старался, не смог закрепить свой захват. Когда он понял, что его усилия напрасны, то сказал:

– Сейчас я ослаблю хватку, и мы снова встанем лицом к лицу. Недостойно ползать на коленях.

Они встали и некоторое время боролись молча. Потом Король снова предпринял попытку завалить лорда, как в первом раунде, внезапно прижавшись к противнику левым боком и ногой захватывая ногу, одновременно налегая на него всем весом. И, как раньше, Голдри с великой силой рванулся вперед, усиливая захват. Король пошатнулся, навалился на него, и, озверев от того, что его в первый раз подвел проверенный прием, сунул пальцы в нос Голдри и стал драть нежную плоть в ноздрях, так что Голдри не смог откинуть голову назад. Тогда Король еще тяжелее налег на него и швырнул на спину, а сам сел сверху, пригвождая его к земле.

Красный Фолиот объявил Короля Горайса победителем в этом раунде.

Король вернулся к своим колдунам, которые громко славили его превосходство над Голдри. Обратившись к лорду Гро, король произнес:

– Как я и говорил. Сначала проверка, потом синяки, в конце враг разбит.

Король смотрел на Гро со злостью, но Гро не возразил ни словом, потому что его возмутила кровь на пальцах и ногтях левой руки Короля, и он понял, что в этом раунде Королю не удалось превзойти противника, и он прибег к зверскому приему, ибо иначе не смог бы повалить демона.

А когда лорд Голдри Блажко смог подняться, то в великом гневе подошел к Красному Фолиоту и громко сказал:

– Этот дьявол взял верх хитрым и постыдным способом, загнав когти мне в нос.

Сыновья Корунда заорали на Голдри, называя его лжецом и негодяем, и все колдуны возмущенно закричали. Но Голдри громким трубным голосом перекрикнул их:

– О Красный Фолиот, теперь суди наш поединок справедливо. Ты ведь поклялся. Пусть покажет свои ногти, и ты увидишь, есть ли на них кровь. Последний бросок был нечестным, и я заявляю, что этот раунд нельзя засчитывать.

Красный Фолиот частично видел, что произошло, и был намерен не засчитывать раунд, но побоялся Короля Горайса, который смотрел на него взглядом василиска, явно угрожая. А теперь, под крики колдунов и демонов, он совсем растерялся и не мог решить, что безопаснее: спасать свою честь или поддаться Королю Горайсу. Тем временем Король сказал пару слов Кориниусу, который прямо подошел к Красному Фолиоту и стал угрожать ему, говоря:

– Страшись идти на поводу у демонов. Ты справедливо присудил победу в этом раунде нашему повелителю Королю. Болтовня о пальцах в носу лишь предлог, больное воображение этого Голдри Блажко. Он был брошен на землю на глазах у тебя и всех нас, он понял, что не в состоянии выстоять против нашего Короля, жульничает и думает, что с важным видом избежит поражения. Если, не веря Королю на слово, отвергая свидетельство присутствующих здесь колдунов и отрицая то, что ты сам видел, ты будешь упорствовать в пользу этих демонов, то вспомни, что Король уже победил девяносто девять великих противников. Этот станет сотым. И еще вспомни, что доплыть к тебе морем из Колдунии можно на много дней быстрее, чем до Демонланда. У тебя не хватит силы выстоять под карающими мечами Колдунии, если ты пойдешь против нас и будешь судить в пользу наших врагов.

Так говорил Кориниус, и Красный Фолиот струсил. В душе он верил Голдри, понимал, что Король нарушил правила, и демон справедливо его обвиняет, но из страха перед Горайсом и угрозами стоящего рядом Кориниуса не посмел высказаться и приказал трубить в рог, объявляя третий раунд.

И стало так, что при звуке рога летучая мышь снова вылетела из-за шатров колдунов, бесшумно облетела против солнца площадку для боя и скрылась.

Когда лорд Голдри Блажко понял, что Красный Фолиот не принял во внимание его обвинения, кровь бросилась ему в лицо, оно сделалось красным. Страшно было смотреть, как нарастает его ярость и глаза сверкают, словно грозные звезды в полночь. Охваченный гневом, он заскрипел зубами, и пена показалась изо рта. Звон цимбал возвестил начало раунда. Одержимый одной мыслью, Голдри с ревом бросился на Короля, схватил его одной рукой за правое запястье, а другой за ту же руку у плеча, и прежде чем Горайс успел шевельнуться, развернулся к нему спиной и с невероятной силой, к которой прибавилась сила его гнева, бросил Короля через голову, направляя его, как массивное копье, головой вперед. Король ударился о землю головой, его позвоночник вмялся в череп, кости треснули, из ушей и из носа хлынула кровь. От такого броска ярость Голдри испарилась, и силы его покинули. Он выпрямился, качаясь, и его братья, Джасс и Спитфайр, поддерживая с обеих сторон, увели его с площадки, обернув могучее тело золототканым плащом с красными сердцами.

Колдуны пришли в отчаяние, увидев, как их Король был внезапно захвачен и брошен оземь, и теперь лежал бесформенной грудой, как сломанный и раздробленный стебель болиголова. В великом волнении Красный Фолиот сошел со своей эбеновой колесницы и поспешил к павшему Королю. Туда же подошли пораженные в самое сердце лорды Колдунии. Корунд поднял Короля на руки, но Король Горайс был мертв. Сыновья Корунда сделали из копий носилки, уложили на них Короля, накрыли его черным шелковым плащом, подбитым медвежьим мехом, надели на него корону Колдунии и молча понесли к своим шатрам. Остальные лорды Колдунии так же молча последовали за носилками.

III. Красный Фолиот

О приеме, устроенном для колдунов во дворце Красного Фолиота; о кознях и хитростях лорда Гро; и как колдуны отплыли ночью с островов Фолиота

Красный Фолиот вернулся в свой дворец, воссел на трон и послал за лордами Колдунии и Демонланда. Они приняли приглашение и незамедлительно явились. Их усадили на длинные скамьи, колдунов с восточной стороны, а демонов с западной. За ними встали их воины. В зале было сумрачно, через высокие окна светило заходящее солнце, бросая отблески на полированные латы и оружие колдунов.

Красный Фолиот обратился к ним и сказал:

– Сегодня великий боец был повержен на землю в честном и равном поединке. Согласно торжественной клятве, которой вы связаны, и которой я свидетель, кончается всякая вражда между Колдунией и Демонландом. Вы, колдуны, должны навсегда отречься от притязаний на управление Демонландом. Чтобы закрепить священное соглашение между вами, я предлагаю вам всем присоединиться ко мне сегодня на торжественном пиршестве, подтвердить дружбу, забыть ссоры, помянуть Короля Горайса Одиннадцатого, самого могучего и почитаемого правителя, и после этого мирно отбыть в родные страны.

Так сказал Красный Фолиот, и лорды Колдунии согласились с ним. Но лорд Джасс выступил со следующей речью:

– О Красный Фолиот! Ты хорошо сказал о клятвах, данных нами друг другу. Мы ни на йоту не отступим от данных обещаний, и колдуны могут отныне вечно пребывать в мире, если они, конечно, не вынашивают новых замыслов против нас, вопреки здравому смыслу, ибо по природе колдуны, как блохи, могут напасть в ночи. Но сейчас мы не станем есть и пить с лордами Колдунии, которые предали и покинули своих союзников в морском бою против вампиров. И мы не будем участвовать в поминках Короля Горайса Одиннадцатого, который использовал подлый трюк против моего родича в сегодняшнем поединке.

Так сказал лорд Джасс, и Корунд прошептал на ухо Гро:

– Мы недостойны этого уважаемого общества, как раз пора напасть на них.

На что Гро ответил:

– Прошу, имей терпение. Это было бы сверхопасно, потому что удача сейчас отвернулась от Колдунии. Лучше ночью захватим их в постелях.

Напрасно Красный Фолиот пытался заставить демонов изменить свое решение. Они учтиво поблагодарили его за гостеприимство, сказали, что они хорошо повеселятся ночью в шатрах, а утром сядут на острогрудые корабли и поплывут по бестревожному морю в Демонланд.

Лорд Джасс поднялся, за ним встал лорд Голдри Блажко, который уже был в боевых доспехах, в рогатом золотом шлеме, в золотой кольчуге, украшенной рубиновыми сердцами, и с двуручным мечом, выкованным эльфами, которым он некогда убил морское чудище. Поднялся лорд Спитфайр, взглянув на лордов Колдунии, как сокол смотрит на добычу; встал и лорд Брандок Дах, поглаживая пальцами драгоценные камни на рукояти меча и глядя прямо на Кориниуса. Под его насмешливо-презрительным взглядом Кориниус заерзал и попытался ответить таким же взглядом, но, несмотря на богатые одежды и старания держаться достойно, в сравнении с демоном он казался обыкновенным грубияном. Вот так лорды Демонланда со своими воинами вышли из зала.

* * *

Красный Фолиот отправил вслед за ними слуг, которые отнесли в их шатры большое количество вина и вкусных изысканных блюд. Туда были посланы музыканты и менестрель, дабы развлекать их песнями и историями о давних временах, чтобы не почувствовали они неудовольствия.

Колдунам и прочим гостям были поданы массивные серебряные чаши, и в зал внесли большие кувшины с двумя ручками, в каждый входило по два бочонка вина. Красный Фолиот предложил сначала выпить за колдунов и за фолиотов, потом они выпили поминальную чашу за Короля Горайса XI, павшего в этот день от руки Голдри Блажко. Когда их чаши оказались снова до краев наполнены пенящимся вином, Красный Фолиот обратился к собравшимся и сказал:

– О лорды Колдунии, вы мне позволите исполнить поминальную песнь в честь Короля Горайса, которого сегодня забрал темный жнец?

Когда они все дружно сказали «да», он призвал гобоиста и музыканта с теорбой, и приказал им играть печальную мелодию. Они тихо заиграли, словно зазвучала эолова арфа. Казалось, что ветер плачет в нагих ветвях в безлунную ночь. Красный Фолиот наклонился вперед на высоком троне и заговорил речитативом:

Счастлив ты был и в радости жил,А нынче жизнь утекла из жил.Смертную слабость ты познал, —Ужас смерти меня объял.Радость – тщета, и слава – тщета.Мир – преходящая суета,Плоть не вечна, и срок наш мал, —Ужас смерти меня объял.Судьбы смертных изменчивы, брат.То здрав ты, то болен, то грустен, то рад.Страдаешь, а только что танцевал, —Ужас смерти меня объял.Недаром есть поговорка в народе:«Так земная слава уходит».В мире огромном я слаб и мал, —Ужас смерти меня объял.Косит кончина своей секиройПринцев, жрецов и сильных мира.Был ты богат, а нищим упал, —Ужас смерти меня объял.Падают воины в жарких битвах,Шлем или щит уже не защита,Ты победил, но не устоял, —Ужас смерти меня объял.Смерти жестокой не избежать.Оба погибнут, ребенок и мать.Будь, как дитя, ты невинен и мал, —Ужас смерти меня объял.Равно заберет и крестьянина с пашни,И полководца с высокой башни,Леди – красу, что выше похвал, —Ужас смерти меня объял.Лорд не спасется, спасая добро,И летописец уронит перо,Никто воли рока не избежал, —Ужас смерти меня объял.Магам, астрологам, логикам, судьям,Риторам то же самое будет.Вечности тайну никто не узнал, —Ужас смерти меня объял.Лишь лекаря ее уважают,Смерти добычу они доставляют.Но смертен хирург и простой коновал, —Ужас смерти меня объял.

На этом месте куплеты Красного Фолиота были грубо прерваны перепалкой между Кориниусом и одним из сыновей Корунда. Кориниус, который ломаного гроша не дал бы за музыку и песни, но очень любил игру в карты и кости, вынул коробочку с костями и принялся играть с сыном Корунда. Сначала Кориниусу везло, он при каждом броске выигрывал, а кошелек его соперника становился все легче. На одиннадцатой строфе сын Корунда заорал, что кости Кориниуса утяжелены, и ударил его его же коробочкой по бритой челюсти, обозвав жуликом и паршивым негодяем. В ответ Кориниус извлек кинжал и попытался ударить обидчика в шею, но кто-то встал между ними, и с большим трудом и руганью их разняли. Кости оказались не фальшивыми, сыну Корунда пришлось извиниться, и они опять сели за игру.

Лордам Колдунии снова налили вина, и Красный Фолиот осушил большую чашу за их страну и будущих правителей, а потом приказал:

– Пусть придет моя кагу и станцует для нас, а потом пусть нас порадуют другие танцоры. Ибо для нас, фолиотов, нет услады приятней, чем красивый танец. Мы равно любим торжественную павану на фоне закатных облаков; грациозную аллеманду; фанданго, с переходом от мечтательной прелести в стремительные и страстные движения вакханок на горных полянах под летней луной, выглядывающей из-за сосен; нам так же мил веселый вихрь гальярды и джиги. Не мешкайте, зовите кагу, пусть станцует!

И кагу поспешила явиться в сумрачный зал. Она сначала двигалась медленно, изящной походкой, слегка покачиваясь, вытянув шею, и в легком волнении сделала несколько движений в стороны, застенчиво распахнув огромные прекрасные глаза цвета жидкого золота, нагретого докрасна. Она напоминала цаплю, но была полнее, с более короткими ногами и более коротким и толстым клювом. Ее бледно-серое оперение было таким нежным, что трудно было сказать, перья это или волосы. Духовые инструменты, лютни и цымбалы заиграли куранту, и кагу легко понеслась по залу меж столов, иногда подпрыгивая и кланяясь, идеально выдерживая ритм музыки. Приближаясь к возвышению, где сидел Красный Фолиот, наслаждаясь ее танцем, она удлиняла шаги и плавно скользила в его сторону. Постепенно выпрямляясь, она медленно открывала клюв и изгибала шею, так что клюв ложился на грудку, а перья расправляла так, что они напоминали кринолин. Хохолок на ее головке встал прямо, оказавшись вполовину выше, чем она сама, и она величественно подплывала к возвышению во всей красе, прежде чем сделать новый круг по залу. Куранта всем понравилась, гости весело улыбались. Танец кончился, Красный Фолиот призвал кагу к себе, усадил рядом на табурет, гладил мягкие серые перышки и всячески ласкал ее, а она застенчиво сидела рядом, удивленно глядя рубиновыми глазами на колдунов.

Затем Красный Фолиот призвал лемуров, и они встали перед ним. У них были рыжие, как у лис, спинки и черные животы, круглые пушистые мордочки, наивные янтарные глаза, мягкие лапы и длинные хвосты в бурую и кремовую полоску. Красный Фолиот сказал:

– О лемуры, нам нравятся ваши танцы, не станцуете ли вы для нас?

Они спросили:

– Лорд, изволите ли вы, чтобы мы сплясали джигу?

И он ответил:

– Джигу, если вам угодно.

Струнные инструменты заиграли быструю мелодию, вступили тамбурины и треугольники, отбивая ритм, и в веселом танце замелькали лапы лемуров. Скоро весь зал захватила радость бурной музыки и танца, колдуны заорали и захлопали. Вдруг музыка смолкла, танцоры встали в шеренгу, поставив лапу на лапу, и поклонились. Красный Фолиот подозвал их, расцеловал в мордочки и пригласил сесть, чтобы они смогли отдохнуть и полюбоваться следующими танцами.

Потом Красный Фолиот пригласил белых, как лунный свет, павлинов. Они должны были начать павану. Они развернули великолепные хвосты и с величавой грацией словно поплыли по залу под изысканную и благородную музыку. К ним присоединились золотые фазаны с пышными воротниками, серебряные фазаны, страусы и дрофы, которые гордо выступали вперед, вытягивая носки, и отступали, кланяясь, в такт с торжественной мелодией паваны. Вступили все инструменты: лютни, цимбалы, теорбы, волынки и гобои; флейты переливчато пересвистывались, как птицы в полете; серебряные трубы и горны выводили таинственные мелодии, которые проникали в самое сердце; барабаны звали в бой, трепетно вибрировали арфы, бряцали цимбалы. Рядом с Красным Фолиотом выводил страстные трели соловей, и сердца раскрывались, погружаясь в дивную красоту звуков и созерцая плавный танец.

Лорд Гро прикрыл лицо краем плаща и заплакал под звуки божественной паваны, вспомнив давние счастливые дни своей юности в Гоблинланде, до того как вступил в заговор против короля Гасларка и был выслан со своей милой родины в болотистую Колдунию.

После паваны Красный Фолиот приказал играть гальярду. Под веселую мелодию струнных инструментов в зал вкатились, подскакивая, две толстых сони. Музыка становилась все более бурной, и сони подскакивали все выше, пока не стали доставать до потолочных балок, с которых снова спрыгивали на пол. Присутствующие фолиоты присоединились к исполнителям гальярды, прыгали, дурачились и кружились, захваченные общим весельем. В зал на легких копытцах вбежали шестеро козлят и принялись скакать и дурачиться под музыку, пока колдуны не охрипли от поощрительных криков и подпевания музыкантам. Сони подскакивали так высоко и перебирали лапками так быстро, что невозможно было уследить за их движениями.

Одного лорда Гро веселый танец не радовал. Он сидел в печали с темными мыслями, общее веселье действовало на него, как солнечный свет на ночную сову. Так что он оживился, когда заметил, как Красный Фолиот встал с трона и вышел через закрытую шпалерами дверь. Гальярда была в самом разгаре, в зале раздавались взрывы смеха, а Гро тихо встал с места и вышел в вечернюю тишину, в безветрие, под синее небо, окрашенное с запада оранжевым закатом, переходящим в пурпур. Единственным звуком было бормотание бессонного моря, единственным движением – взмахи крыльев последних улетающих на ночлег птиц. По каменному гребню над лощиной Гро прошел на запад до обрыва и остановился на меловом утесе над морем, где обнаружил Красного Фолиота, который стоял одиноко и молча, устремив взгляд на гаснущие закатные краски.