Темное прошлое Фрекен Бок

– Нафантазировали. И как проверишь? Никто из нас в этом месте не был.

И друзья переглянулись, потому что всем троим одновременно пришла в голову мысль, что, возможно, побывать там им все же придется. А вот говорить об этом Васе или нет, еще вопрос. Вообще-то Валерий Михайлович не требовал, чтобы они держали язык за зубами, но в то же время и афишировать свою новую должность тоже не просил.

Поэтому Арсений заговорил о другом:

– И в чем же заключалась служба, которую хотели поручить Серому с Пухликом?

– Да, что они должны были для Хозяина сделать?

Вася снова покачал головой:

– Этого никто не знает. Но только Серый с Пухликом проболтались целый день у Хозяина, а когда вернулись, то с собой у них была большая сумка. Судя по всему, довольно увесистая.

– Картошки на базаре купили.

– Или груш из барского сада им подкинули.

– Нет, там была не картошка и не груши, в сумке была какая-то большая коробка. И Серый с Пухликом сказали, что вещь очень ценная, полная золота. И была она вот такого размера.

И Вася руками показал размер коробки. Увы, он очень походил на размер чемоданчика с золотом. Но учитывая погрешности передачи с помощью сарафанного радио, то этой коробкой мог оказаться и сундучок со старинными украшениями. Тогда получалось, что сундучок был приготовлен губернатору самим Хозяином. И, значит, именно Хозяин был в первую очередь заинтересован в том, чтобы прибрежная полоса земли в Пьяной бухте не ушла бы в чужие руки. И губернатор, получается, лишь исполнял чужие приказы, а вовсе не преследовал свои собственные деловые интересы.

Впрочем, если Хозяин забрал такую власть в районе, значит, он существовал в тесном тандеме с губернатором. Иначе просто не могло быть. И вполне возможно, что отжать эту землю у москвичей губернатор стремился именно для Хозяина, который и должен был дать денег на будущую застройку этого места гостиницами и коттеджами.

Вася рассказал все, что ему удалось узнать, но удалился лишь после того, как ему отдали бутылку с оставшимся в ней вином. Вася подарку обрадовался, хотя сам добивать не стал.

– Бате отнесу. Надо же как-то человеку горе смягчить. Пойду, скажу ему, что его машина больше не машина.

– Она же была у вас застрахована?