Семь бед – один адепт. Книга 1

– И вы готовы забыть о полагающихся вам почестях?

– Скорее криках, – поморщилась собеседница. Ложечка громко звякнула, встретившись с фарфоровым бортиком чашки. – Люди отчего-то становятся такими шумными, стоит им понять, что их собеседник обладает хоть какой-то властью.

– Не могу с вами не согласиться, – хмыкнул Болериан, отодвигая и чашку, и блюдце, и выжидающе взглянул на собеседницу. – Варенье пришлось вам по вкусу?

– Определенно – да, – презрев условности, призналась в слабости Ани. Поднялась, в последний раз бросив взгляд на грязную от разводов варенья тарелку, и приказала: – За мной. Будут тебе деньги, раз уж вера твоя так слаба.

– Однамонета – и я ваш.

– Ты и так мой, – фыркнула девушка. – И должен лучше других это понимать.

Она ничего не сделала, но резерв жреца опустел наполовину. Мгновение – и сила хлынула обратно, заставляя своего будущего хозяина содрогнуться, неуверенно переступить с ноги на ногу, но устоять.

* * *

Ани шла, не обращая внимания ни на крики, ни на ругань, ни на размякшую, после прошедшего дождя, глину под ногами. Грязь к ней не цеплялась, а крики – будь то сторож кладбища, недовольный вторжением, или отставший Болериан – не находили в ней отклика. Она шла к цели. К древнему покосившемуся склепу на окраине погоста.

Здесь, как она знала, покоилось проклятое золото одного из основателей города. Правда, проклятое оно было лишь для смертных, поскольку давно и надежно было проиграно бывшим владельцем ей, Ани, в карты. Отчего-то шулер, сколотивший своей ловкостью и удачным браком целое состояние, решил, что и ее сможет обыграть. Он ставил на кон все, что имел, а Ани… Она ничего не ставила: ничего плохого для ожидавшего перерождения обманщика. Увы, выиграть у хозяйки Лабиринта без ее на то желания невозможно, каким бы искусным игроком смертный ни был при жизни.

– Здесь. – Девушка остановилась перед покосившимся склепом. Ничто не выдавало в окружавших его невысоких изваяниях цепных псов Лабиринта, но стоило Ани подойти ближе, как каменные морды дрогнули, по ним пробежала черная рябь, уничтожая оставленные временем метки, и стражи ожили, скидывая каменную корку. – Хороший мальчик, – похвалила Ани, почесывая одного из псов. Его напарник недовольно залаял и боднул товарища в попытке занять его место. – И ты хороший!

– Это?..

– Стражи моего богатства, – пояснила девушка, опускаясь на корточки. Обе ее руки тут же были заняты почесыванием между ушами. – Сохранили все, сберегли.

Стоически выдержав облизывание от низших, Ани поднялась на ноги. Одного взгляда хватило, чтобы утихомирить собак и заставить их усесться на прежние места.

– Без моего разрешения можете даже не пытаться приходить сюда, – предупредила девушка. – Чужака, посмевшего прикоснуться к моему золоту, они разорвут. Для перерождения ничего не останется.

– А случайного прохожего? – уточнил Болериан, припоминая о предупреждении сторожа не ходить в старую часть погоста.

– Напугают и уведут. – Ани пожала плечами и скрылась в склепе.

Болериан сделал было шаг вперед, но вынужден был отступить. Псы угрожающе зарычали, напоминая, что приглашения следовать за хозяйкой мужчина не получал.

Ани вернулась быстро. В темно-русых волосах девушки запуталась паутина, а на черном платье, какие любила носить Маргарита, выделялась осевшая пыль. Но главное – в руках Ани был зажат новенький, без следов какого-либо воздействия, туго набитый кошель.

– Держи. – Ани запустила добычей в слугу, и тот не стал ерничать – перехватил кошель в полете, чуть подбросил, отмечая немалый вес, раскрыл и присвистнул. В мешочке были не монеты – драгоценные камни, за любой из которых можно было безбедно жить в городе пару лет. – Обменяешь на монеты. Десять процентов – твои. Обманешь – умрешь, – предупредила девушка и, почесав на прощание собак, зашагала к выходу. Псы, стоило хозяйке отдалиться, вновь обратились в камень. Правда, теперь никто бы не подумал, что изваяниям больше пары дней.

Болериан нагнал Ани у выхода, где девушка внимательно слушала наставления одетого в рясу достаточно молодого мужчины. Судя по подвеске со знаком Кардалиса, служитель Пресветлого решил или расширить ряды паствы своего хозяина, или продать бедной девушке, покидавшей кладбище, какую-нибудь безделушку. В конце концов черное платье Ани можно было принять и за траурные одежды, а убитые горем люди – лучшая публика для шарлатанов.

– Дорогая, прошу прощения, что заставил вас ждать.

– Все хорошо. – В голосе девушки не было и капли жизни, словно она выцвела, становясь одной из своих теней. Чего нельзя было сказать о ее собеседнике. Тот вздрогнул и ощутимо напрягся, заслышав голос одного из лучших юристов города. Глазки служителя забегали, словно он хаотично припоминал, какое же важное дело требует его незамедлительного присутствия. – Алер Троквальд пригласил меня поговорить о боге и тщете всего сущего. И ведь верно, дорогой дядюшка, к чему все это? – Ани указала на свое кружевное платье с тонкой вышивкой, расстегнула неброское, но очевидно дорогое ожерелье, и, подняв его так, чтобы солнце отражалось от россыпи мелких камней, продолжила: – Мы все умрем и не сможем унести ничего на тот свет. – Широким жестом девушка отправила ожерелье в полет. Алер Троквальд чуть не полетел следом, но Ани повисла на его руке. – Спасибо, светлейший, что открыли мне истину. Я обязательно посещу вашу службу. – Жрец вымученно улыбнулся. – И дядюшку с собой возьму, – пообещала Ани, прикрывая рот ладошкой. И Болериан был готов поставить свои десять процентов на то, что девушка смеется.