Право убийцы. Книга 1

– Эй, а вы куда пошли, как вас, Марк? – послышался из-за спины фальцет незнакомки.

– Уношу ноги, пока не приехал ваш Дима, – ответил я не оборачиваясь.

– Но ваша машина, она ведь в другой стороне?

– У меня вообще нет машины. Я хожу пешком.

Последовала пауза в несколько секунд.

– И что же, вы пойдёте пешком до города? – вновь послышался голос обольстительной незнакомки.

– Зарядка полезна для организма, знаете ли. Проходите десять тысяч шагов каждый день, и будете здоровы и полны сил! – я скрепил ладони над головой и потряс ими.

Ладно, надеюсь, она управится с задачей и сможет поменять колесо. Положа руку на сердце, я на ее месте тоже испугался бы такого странного паренька. Одетого черт пойми в что, в очках и с фингалами. Однако девчонка все же оказалась не робкого десятка, и человеческого в ней было намного больше, чем можно было подумать на первый взгляд. Брюнетка вдруг выросла передо мной, в уже знакомой манере уперев руки в боки. Поскольку я продолжал идти, она пятилась мелкими шажками.

– Хотите, чтобы вас ещё раз избили – или вообще убили? Ну уж извольте, только не со… Ай!

Она не договорила, подвернула ногу в туфельке на высокой шпильке и, размахивая руками, как аист крыльями, накренилась, готовая упасть на дорогу. Я приобнял ее за талию, не давая упасть. И на секунду наши лица оказались в нескольких сантиметрах друг от друга. Чувствовалось ее горячее дыхание с примесью арбузной жвачки. Не слишком романтично или самоуверенно, но мило – как раз для щеночков. Дальше я бы помог ей подняться, но как бывает в лучших фильмах, сцена продолжилась по канонам жанра. За спиной у меня послышался визг тормозов, и в нас ударил свет фонарей нескольких чёрных, как вороново крыло, внедорожников. Из машин вылезли громилы, фактурой не слабее Быка и Коня, тотчас ощетинившись пистолетами. А с заднего сиденья одного из внедорожников выскочил худощавый сопляк, тоже выхвативший пистолет из-за пояса со словами:

– Я убью этого сучонка!

А вот и ревнивец-кавалер подоспел. У меня был выбор – бросать красотку на асфальт и встретить Диму лицом к лицу. Либо ничего не делать, и тогда… Я не додумал – дуло уперлось мне в затылок.

– Ну-ка слезь с неё, сукин сын! Быстро руки убери, пока я тебе голову не продырявил! – взвизгнул сопляк.

– Если уберу, то она упадёт, – спокойно пояснил я. – Не уверен, что это то, чего вы хотите.

– Ну все, козел, ты точно труп!

Машины на трассе начали притормаживать, из окон высунулись руки с телефонами. Охрана этого Димы, конечно, пыталась воспрепятствовать съемкам, но слишком много оказалось желающих заполучить горяченький контент, который через полчаса разлетится по всем пабликам города. Скорее всего, только поэтому этот нервный паренёк до сих пор не выстрелил и продолжил обмен любезностями. Даже такие дерзкие кретины порой отдают себе в своих действиях отчет.

– Не знаю, с какого перепугу ты здесь делаешь под утро, но если хоть волос упал с твоей головы, я его грохну к чертовой матери! Это твой любовничек, да? – продолжал пылить Дмитрий.

– А тебе какое дело? Чего ты вдруг обо мне вспомнил! Да, это мой любовник, и он хотя бы думает обо мне, в отличие от тебя!

М-м… началось в колхозе утро. Девчонка, все еще висящая на моих руках, с усилием скрестила руки на груди и с вызовом смотрела на сопляка, держащего ствол. Вот так проходишь мимо – и тебя в любовники уже записывают. Ладно бы между нами было что-то, а так выходит нечестно и даже обидно чуть-чуть.

– Почту за честь быть кавалером такой милой дамы, но не имею привычки лезть в пары, – прокомментировал я. – Зато у меня есть привычка раскалывать голову пополам тем, кто недостаточно уважительно относится к женщинам. Рекомендую, молодой человек, сбавить тон.

Смысла влезать в семейные разборки не было, и поддерживать красотку в ее игре я не стал. Может, заодно жизнь научит с такими идиотами не связываться. А вот Дмитрия неплохо бы научить манерам. В ответ на мои слова девчонка изумленно захлопала глазами, с обидой и одновременно с испугом глядя на меня.

– За языком следи, козел! Маша вообще-то моя сестра… пусть и сводная! – зачем-то уточнил он. – Я имею право с ней так разговаривать, потому что я ее старший брат!

Я удивленно приподнял бровь. Сестра? Вон оно как, я-то думал, что имею дело с неуравновешенным любовником, опухшим от ревности. А это у нас, оказывается, такой дурной братец. Но раз братец, то еще интересней. Ему какая разница, как проводит время его совершеннолетняя сестра? Вернее, даже не как, а с кем. Зато в ситуации определенно есть плюсы – я узнал имя прекрасной незнакомки, которое она так и не назвала.

– Дима, он меня не трогал, не убивай его. Я тебе потом все объясню.

– Объяснишь? Ты исчезла, не брала телефон! Отец на ноги поднял клан, боевые группы прочесывали город, как поисковые псы. Я сам, грешным делом, подумал на клан Аланиади…

Во время пылкой тирады дуло пистолета все еще вжималось в мой затылок. Такое положение дел не могло меня устраивать. Да и вообще малость напрягало, что он стоит сзади, я всё-таки предпочитаю разговаривать лицом к лицу.

– Милостивый государь, мне ужасно интересны чужие семейные разборки, но не соизволите ли убрать от моей головы пистолет? – спокойно спросил я.

Я почувствовал, как по телу сопляка пробежала дрожь – отдало в дуле пистолета.

– А ну обернись, ты! – сопляк скрипнул зубами. – И сестру мою хватит лапать!

Чик-чик.

Дима передернул затвор, досылая патрон в патронник. Стало понятно, что он правша – щелчок раздался у левого уха.

Я тяжело выдохнул. Вот это уже лишнее. Языком он может сколько угодно трепать, но я не уверен, что у паренька в голове много мозгов. Ненароком выстрелит, а мне после прямого попадания в голову пули – восстанавливаться несколько недель, в нынешних-то кондициях. Да и, в принципе, шоу пора заканчивать. Я аккуратно посадил Машу на обочину, продолжая держать на виду руки. А заодно незаметно вставил правую ногу между ног Димы, удерживая вес собственного тела на левой ноге.

– Оборачиваюсь, как вы просили.

– Давай-давай!

Я обернулся резко, правая нога уперлась в колено паренька с обратной стороны, а левая надавила на вторую ногу, заваливая его. Сколько раз подобный приём спасал мою жизнь, не возьмусь считать. Непутевый братец повалился, размахивая руками, и выронил пистолет. Встрепенулись телохранители, мигом взяв меня на прицел. Мне ничего не стоило использовать этого мелкого придурка как щит, если охрана откроет огонь, и отстреляться в ответ из двух пистолетов, которые у меня все это время были воткнуты за пояс. Но стрелять никто не спешил, слишком велик был риск попасть в одного из членов этой сумасбродной семейки. Взвесив за доли секунды риски, я подхватил пушку и, улыбаясь протянул Диме – рукоятью вперёд. Камеры из автомобилей у обочины продолжали съемку…

– Вы обронили, сударь. Будьте аккуратны, здесь настолько скользко, что шею можно сломать, – пропел я медовым голосом.

Тот сидел на пятой точке, сипло дыша и буравя меня взглядом выпученных глаз. Я подметил, как в его глазах заискрились огоньки. Одарённый, значит, а чего тогда с пистолетом возится, как баба? Ну ничего, будет уроком, надеюсь, выучит на зубок. Тут ведь дело нехитрое: вытащил пистолет – стреляй. Или будь готов, что он окажется в руках твоего противника. В остальном сопляк прекрасно понимал, что упал не просто так и что нас фиксируют на камеры. Не знаю, что бы он учудил дальше, или, по крайней мере, попытался бы, но тут глаза Димы сузились, а лицо вытянулось.

– Опять ты-ы?! – процедил он сквозь стиснутые зубы. – Какого хрена ты тут делаешь?

– Ну да… я, – мои брови сомкнулись домиком. – Гуляю.

Похоже, сопляк меня узнал, что еще более занимательно. Когда я только успел со всеми ними перезнакомиться, стесняюсь спросить.

– Откуда ты его знаешь? – удивилась сестра. – Он что, из наших?

Маша уже стояла на ногах и отряхивала юбку. Дима не ответил, только выхватил из моих рук пистолет, скрипя зубами. Я подал ему руку, чтобы помочь встать, но он проигнорировал жест. Вскочил, как заведенный. Показалось, что он вновь попытается наставить на меня ствол, так что мои руки инстинктивно потянулись за пояс. Однако делать этого сопляк не стал. Хватило-таки мозгов.

– В машину, Маша.

– Да иду я, иду! – она всплеснула руками. – Или ты думаешь, что раз отец велел меня найти, то ты можешь повышать тон?!

– Просто закрой рот и делай, что я говорю, – процедил братец.

Повернулся и, глядя мне в глаза, потряс в воздухе пальцем.

– Ещё увидимся!

Он всё пытался отдышаться – больше от обиды, чем от реального ущерба – но голос его звучал теперь уже ровнее и ниже. Кого-то более пугливого уже бы проняло.

– Как скажешь, – я не стал спорить, хотя любопытно, чем прежний хозяин этого тела успел насолить сопляку.

Ах да, я теперь сам – такой же сопляк… Может, я бабу у него увел? Или сестру? Но поскольку сестра меня не знает, то с Машей у нас точно ничего не может быть… хотя черт их знает, какие-то мутные оба, что он, что она. Маша, бледная и перепуганная, ушла, телохранители помогли ей открыть заднюю дверь одного из джипов. Что любопытно, машину девчонки решили оставить на обочине. Ну, может, потом приедут, заберут? Впрочем, мне до этого нет никакого дела.

Дима, продолжая трясти пальцем и хищно улыбаться, двинулся к своему джипу. По пути показал проезжающим мимо операторам средний палец. Я провожал его взглядом, все еще готовый к тому, что сопляк может в любой момент выкинуть очередной кульбит. Предположу, что его гордыня крепко задета. Однако руки так и не потянулись к пистолетам за поясом. Пареньку с обломанными крылышками открыли дверь, он вскарабкался на подножку и, обернувшись несколько секунд пристально на меня смотрел. Потом сел внутрь, и кортеж тотчас уехал, джипы бесцеремонно втиснулись в крайний левый ряд, заставив ехавшие машины резко затормозить. Следом разъехались и зеваки, а я остался стоять на обочине. Вот так захочешь человеку помочь – и на тебе…

Бип-бип.

Мне просигналил мужичок из остановившегося старенького хэтчбека, который подрезали люди братца. Он помахал рукой и нагнулся к двери, принявшись крутить ручку, чтобы опустить окно.

– Эй, паренек, тебя до города подкинуть?

– Сколько возьмёшь? – я решил воспользоваться предложением.

– Штука, и едем хоть на край света.

– Пятьсот – и договоримся.

Водитель поскрёб макушку и кивком пригласил меня садиться.

– А поехали!

Глава 4

– Ничего, если на «ты»? Меня от этих вычурностей тошнит, а по роже вижу, что ты не из «этих»!

Собеседник с ходу дал понять, что не прочь почесать языком во время поездки. Интересно, из «этих» – это из каких? Я долго молчал, и таксист расценил молчание, как согласие.

– Вот и чудно!

– А каких «этих»? – все же уточнил я, усаживаясь поудобнее в продавленное кресло пассажира и захлопывая дверь.

Та закрылась не сразу, поездили на этом авто хорошо, в прямом и переносном смысле. Больше того – прямо в днище хэтчбека имелись дыры, проеденные коррозией. Надеюсь, до того, как мы приедем, колымага не развалится.

– Да чего ты ее как бабу обхаживаешь, сильнее дёргай, – забурчал водитель, наклонился через меня к дверце и со всей дури захлопнул. – Ничего, к лету возьму себе что-нибудь поприличнее. Только дела начали налаживаться. Я ведь тут, по сути, последние дни…

Вопрос он пропустил мимо ушей, настаивать на ответе я не стал. Слушать рассказы водителя тоже.

– Куда едем, командир? – он, наконец, опомнился и тронулся.

Поворотник на машине не работал, поэтому, прежде чем выворачивать на трассу, таксист высунул из окна руку, показывая поворот, на манер велосипедистов. В салоне играла спокойная музыка – назойливые звуки природы. Птички щебечут, ручей течёт. Пришлось подождать, пока машину пропустят, и мы, с рывком из-за переключения с первой сразу на третью передачу, заехали в крайний правый ряд. Машина дребезжала, издавала непонятные звуки, но всё-таки ехала. А еще в салоне воняло бензином, но даже с такими вводными ехать было куда лучше, чем идти многие километры вдоль обочины пешком. Поэтому я кое-как разместился на кресле поудобнее и приготовился к дороге.

Ехал водитель не спеша и то и дело на меня посматривал. Выглядел я действительно колоритно, что правда, то правда. В целом, у мужика было располагающее одутловатое лицо и, судя по лицензии на извоз, закреплённой в верхнем правом углу лобового, он действительно работал таксистом. То, что я чуть раньше говорил о людях, которые везде одинаковые, также можно было сказать и о таксистах. Работа у них такая, крутить баранку в одиночестве, отсюда и жажда поговорить с пассажирами.

– Едем на Воронцова, дом 46, – сухо сказал я.

Я назвал адрес, что возник у меня в голове, но не совсем правильный. Улица та же, но цифра другая – моё жильё располагалось в 36-м доме. Старая привычка запутывать следы сработала сама по себе. Уже на месте я сам и без ненужных свидетелей найду нужный дом, поэтому водителю не обязательно знать конечную точку поездки. Таксист некоторое время повозился в навигаторе, настраивая маршрут, и, судя по всему, у него не выходило задать точку.

– Хм, а адрес точно верный, командир? На Воронцова едем?

– Почему спрашиваешь?

Вопрос водителя я не совсем понял, логично предположить, что если есть дом под номером 46, то будет и 36 номер. В доказательство логичности – адрес высвечивался на навигаторе.

– Да так, ничего – просто уточняю, – он пожал плечами.

Я обратил внимание, как он смотрит через зеркало на оставшийся на обочине автомобиль. Дима и Маша даже не удосужились выключить фары, и двери тоже остались открыты. Не пройдет и часа, как машину разнесут по винтикам, все же автомобиль у девчонки куда дороже развалюхи таксиста, и бросать такие вещи без присмотра – рискованно. Слишком много желающих легкой наживы.

– Чего хмурый такой? – отвлек меня от размышлений водитель.

У меня не было никакого желания разговаривать. Аспирин хоть и начал действовать, но явно только набирал обороты. Стало полегче, но башка все ещё трещала. Я поймал любопытствующий взгляд водителя в зеркале заднего обзора. Учитывая мой не самый импозантный вид, вообще удивительно, что тот решился меня подобрать. Возможно, ему просто до зарезу нужны деньги, и он никакой работы не чурается.

– Дай угадаю, не местный?

– С чего ты взял?

– Ха, местные всегда пристегиваются! А тебе, смотрю, пофиг, но это пока штраф не прилетел. У нас же в столице с первого числа все штрафы увеличили, дерут в бюджет с простых работяг, как с сидоровых коз, и никак не нахапаются.

– Сочувствую, – дежурно ответил я, но все же пристегнулся.

Проблема не столько в том, что я опасаюсь штрафа, сколько в нежелании светиться. Хотя после участия в «реалити», которое попало на камеры смартфонов – куда уж дальше.

К чести водителя, копать дальше и спрашивать, откуда же это я родом, таксист не стал. Но разговор на этом не прекратил, хотя еще некоторое время мы ехали под звуки природы из динамиков старенькой магнитолы.

– А сословие у тебя какое, если не секрет, командир?

Я понятия не имел, какие в этом мире существуют сословия и как вообще устроено здешнее общество. Как и не знал, уместны ли подобные вопросов в принципе. В том мире, откуда я родом, за один такой вопрос можно было запросто схлопотать вызов на дуэль. Поэтому я снова промолчал и, чтобы закруглить разговор, откинул затылок на подголовник кресла и закрыл глаза. Надеюсь, что так будет более понятно – «командир» не настроен к диалогу. Но таксист не терял надежды на увлекательный разговор.

– Почему спрашиваю, уж не сочти за наглость или, там, что я нос не в свое дело сую. Просто в голове не укладывается… вот мымра! Неужели нельзя включать поворотник заранее?

Перед нами втиснулся небольшой автомобильчик салатового цвета и поморгал аварийкой. Таксист дважды коротко нажал на клаксон.

– Сто пудово, баба за рулем! – он подмигнул мне. – Бабы за рублем, это как обезьяны с гранатой. Никогда не знаешь, что она выкинет в следующий момент.

– А что именно тебя смущает? – я не открыл глаз, пытаясь устроиться поудобнее в продавленном кресле.

– В смысле – что? А, ты про это… ну как что, из тебя сила так и прет, как убежавшее молоко, у меня аж в висках покалывает. Вот я и задаюсь вопросом, как человека из высших сословий посреди ночи на окраину занесло… да и еще, прости, что скажу, но – в таком непотребном виде!

Я лениво покосился на него и хмыкнул.

– Так получилось. Машина сломалась.

Сила в моем теле действительно была, это для меня не сюрприз, но как это приметил таксист? Я повода не давал. И вообще обычно такие разговоры не ведутся просто так. Впрочем, спешить с выводами не буду. Приходится постоянно напоминать себе, что у этого мира другие законы и правила.

– Не, если не хочешь, не говори, мы же не на допросе. Понимаю, в жизни разное случается. Вчера ты дворянин со статусом, а сегодня – работяга с голой жопой и безо всяких привилегий, – продолжал рассуждать таксист. – Знаешь, сколько я таких перевозил, думаешь, ты первый? Жизнь такая пошла паршивая, что никто ни от чего не застрахован. Я сам за рулем не от хорошей жизни, раньше это меня на машинах возили, но только на задних сиденьях и на дорогих, а теперь глянь – заново приходится вверх подниматься. И ниче, мне не западло!

Я ничего не ответил на чистосердечное признание, но таксист, в своей манере, воспринял молчание как знак для продолжения разговора.

– Это я к чему вообще тему поднял… скажу, как старший младшему – смотри, впустую жизнь свою не профукай. Обернуться не успеешь, как наломаешь дров. Я же видел, с кем ты там на обочине связался, – я снова поймал на себе его затяжной взгляд.

Захотелось спросить, и с кем это, но я промолчал.

– Ты на дорогу смотри, – оборвал я его.

– Как скажешь, замолкаю.

Следующие несколько минут мы действительно ехали в тишине. Не быстро, но город с вереницей небоскребов приближался. Я кстати тоже чувствовал его силу, в этом мире никто как будто ничего не скрывал и точно не носил негаторов, скрывающих твой истинный потенциал. Чем дольше мы сидели рядом, тем отчетливее я чувствовал у таксиста некоторую силу. Так что слова о былых достижениях вполне могли оказаться не пустой бравадой. В одном мужик прав – жизнь сложная штука, и неизвестно, что тебя поджидает за поворотом. Я не раз испытал на своей шкуре этот простой тезис. Но со своей жизнью я разберусь без чужих подсказок.

– Хочешь дам совет, бесплатный? – он снова украдкой смотрел на меня.

– Ну, попробуй, ты ведь все равно не замолчишь.

– Не гонись за быстрыми деньгами, они к тебе и так придут, а если не придут, значит, они тебе не нужны.

Смешной человек. Я вот, например, ещё не видел никого, чьи проблемы не решали бы деньги.

– Это к чему сказано? – понимая, что он не оставит меня в покое, я поднял голову с подголовника.

– Голицыны и все что с ними связано – кровавые деньги, командир, – таксист при этих словах как-то помрачнел и даже как будто осунулся.

– Если ты о тех на джипах, то я их в первый раз вижу, просто отзывчивые ребята попались. У меня колесо пробило, и они остановились предложить помощь.

Я решил придерживаться версии о том, что на обочине – мой автомобиль с пробитым колесом. Такая легенда выглядела вполне правдоподобной.

– Понятное дело, что впервые, все вы так говорите… – прошептал таксист и уже громче добавил: – В курсе, наверное, что по адресу, который ты назвал, совсем не шиномонтаж?

– Мне добрые люди подсказали адрес, что там не имею понятия, – заверил я.

– Ясно. Так вот там академия для одаренных пацанов. Буквально километр по прямой пройти – Воронцова, дом 46.

У меня по коже мурашки поползли, я снова напрягся потому что шофер назвал реальный адрес. Подсадная утка? Маловероятно, что меня вот так с ходу выследили, но учитывая, что задания специфическое, ничего нельзя исключать в принципе. В очередной раз поерзав на сиденье, я незаметно положил руку на бедро, поближе к пистолету. Продолжил делать вид, что сижу с закрытыми глазами, а сам украдкой наблюдал за извозчиком.

Выходит, первым местом, всплывшим в памяти, была некая местная академия. Ну, уже какая-то конкретика, можно сказать, что не зря поговорили. Всегда в глубине души мечтал вернуться в годы студенческой жизни, у меня-то эта пора прошла скомкано. В середине второго курса в стране объявили военное положение, и дальше пошло-поехало.

– Ты это к чему говоришь? – снова уточнил я.

– Да так, ни к чему особо, просто удивляюсь, чего ты учиться не пошел, ладно я – дурак, шансом не воспользовался. А тебя сама судьба толкает, – он посмотрел на мои руки, а там помимо сбитых костяшек видны ещё были ожоги от жидкого пламени адских гончих. – У тебя ведь все задатки, небось, потому вокруг тебя голицынские окопались? Им бойцы нужны, чтобы расширять зону влияния своего клана. Только попомни мое слово, из тебя все соки-то выпьют, а потом пустят в расход.

Вообще удивительно, как он до своих лет дожил, такой любопытный и разговорчивый. Этот персонаж, будто грустный клоун, смотрел куда-то вдаль и совсем не думал, что было бы, если бы меня действительно куда-то сманили. Вряд ли члену банды, будь я таковым, понравился бы весь этот бред.

– Почему же не воспользовался? – я решил переключить тему, никак не опровергая его слова.

– Чем? – водитель вынырнул из своих невеселых воспоминаний.

– Своим шансом.

Моя рука по-прежнему лежала на бедре, в нескольких сантиметрах от пистолета, но никакой опасности от таксиста не чувствовалось. А вот разговорчивостью его следовало воспользоваться в собственных целях. Из мужичка можно выудить побольше полезной информации, ведь нам ещё какое-то время ехать, и все равно молчать он не будет. И, как теперь понятно, кое в чем соображает. Поэтому мое желание подремать как рукой сняло.

Первые часы в новом мире я пребывал в информационном вакууме, и любой рассказ о здешних порядках представлялся чем-то сродни глотку свежего воздуха. Очевидно было одно – в мире активно пользовались магией, но, судя по имеющимся крупицам информации, здесь магия разительно отличалась от привычной мне работы с энергией и собственным телом. У Гиппопотама я встретил довольно редкую в других местах способность трансформации. Сопляк Голицын вовсе походил на стихийника – и, скорее всего, именно огневика. Мне приходилось встречать мастера огня только один раз. Слава с позывным Огнемет, в отряде которого я провел юные годы своей жизни, владел магией огня с тем же искусством, как владели энергией ча наши лучшие мастера. И Огнемет был наемником, предпочитавшим не рассказывать о своем родном мире. Но я хорошо помнил, как Слава высекал огонь из пальцев, с легкостью тушил и воспламенял предметы и отлично пользовался стихией в бою. Навыки у командира отличались от моих, но были не менее эффективными.

– Как и ты, решил себя везде попробовать, – немного подумав, ответил водитель и хмыкнул. – Потому к сорока годам жопа голая… ну, в смысле, была голая. Мне очень повезло, что я выбрался живым из этой клоаки, тебе так может не повезти.

– Ясно. Ты всегда такой разговорчивый или по особым дням?

– Не-а, просто смотрю на тебя и узнаю себя в молодости, – таксист, не отрываясь от руля, распрямил пальцы правой руки, и я понял, что у него нет сразу трех пальцев по фалангу. – Ошибок понаделал в свое время, и теперь хочется молодежь предостеречь… ну, в смысле, чтобы руки куда не надо не совали, не всегда надо быть крутым, а вот с головой дружить надо всегда.

Я прислонил голову к стеклу, взглянул мельком на проплывающие мимо одинокие частные дома. Возле больших городов всегда есть такие люди, которые жаждут убраться подальше от городской суеты. Но города растут, расширяются и пожирают самых твёрдых противников урбанизации. Руку от пистолета я убрал, кисть затекла, а никаких поводов таксист так и не дал. Это даже хорошо, что мне показалось. В целом, очень похоже, что некогда таксист был как-то связан с криминалом и поплатился за это своими пальцами. В некоторых кланах за ошибки наказывают именно так. И скорее всего, сопляк со своей сестренкой – выходцы из влиятельного клана, опять же, с криминальной подоплекой. Поэтому, наверное, девчонка считает, что все вокруг боятся ее отца и брата, так что даже рядом с ней стоять поостерегутся.

– А дар у тебя какой… ах да, тебе же нельзя говорить, – мой собеседник захихикал. – Секрет рода, все такое.

– Зачем тогда спрашиваешь, если знаешь, что нельзя?

– Ну мало ли, вдруг в твоем Мухосранске такого запрета нет? У нас что ни губерния, так свои законы. Я когда по стране ездил, думал, чокнусь, не станешь же все законы учить, а такие как я, неграмотные, то там, то тут вляпываются на ровном мексте…

– Как ты почувствовал во мне силы? – я не стал юлить и спросил прямо, перебив таксиста.