Неукротимая

Ее глаза сузились, девушка не верила ни единому его слову, и Джарен усмехнулся, опуская руки ниже, поглаживая ее бедра.

– Я с радостью позволю каждому магики здесь полюбоваться твоим обнаженным телом, чтобы они увидели, как чертовски хорошо моя метка смотрится на твоей коже.

Дыхание Вэры сбилось, и юноша притянул Вэрали ближе, наблюдая, как ее глаза темнеют в такт пьянящему ощущению, исходящему от его сердца.

– Затем, пока ты будешь нежиться в ванне, о которой так мечтаешь, я выслежу каждого из них и вырежу им глаза теми самыми кинжалами, на которых написано, что ты моя.

Вэрали моргнула, глядя на него из-под капюшона, на этот раз потеряв дар речи. Джарен нагнулся, не в силах сопротивляться желанию коснуться ее губ своими.

Она была так близко впервые со времен Алерона, и его тело умоляло о большем, отчаянно нуждалось в ней. Джарен хотел почувствовать, как ее язык скользит по его. Но он заставил себя отступить. Позже. У них будет достаточно времени после того, как они поедят, помоются и останутся наедине.

– Тиойл?

– Да… да, я готова, – ответила она, еще больше расширив глаза.

Юноша щелкнул языком, оставляя между ними столь необходимое пространство, и прикоснулся двумя пальцами к ее губам. Она застонала и оттолкнула его руку, но повторила:

– Йе мипоак тиойл.

– Хорошая девочка, – сказал Джарен, поворачиваясь и направляясь к пристани, ожидая, что Вэра бросит что-то ему в затылок. Но после тяжелой паузы, во время которой, он был уверен, девушка обдумывала именно это, она зашагала за ним, бросив красочное ругательство.

Юноша ухмыльнулся. По крайней мере, она выругалась на тьябати.

– Я этого не понимаю, – сказала Вэра, пока они шли, продолжая говорить на их родном языке. Она говорила медленнее, чем обычно, но в целом Джарен был впечатлен тем, как быстро девушка восстановила речь, всего за несколько недель.

Правда, Джарен не счел нужным ее похвалить.

Он опустил взгляд, отчасти ожидая, что Вэрали ударит его, но ее глаза были прикованы к магики вокруг них.

– Не понимаешь чего?

Вэра вертела головой из стороны в сторону, разглядывая рабочих, мимо которых они проходили.

– Все эти люди из штанов выпрыгивали, чтобы подготовиться к прибытию твоей высокомерной задницы.

Боги, ему хотелось прикусить этот гребаный острый язычок.

– И что?

Она сомкнула и разомкнула губы, издав тихий причмокивающий звук, который привлек его внимание.

– У меня такое чувство, что все нас избегают. Никто не кажется особо приветливым.

– Я не любитель светских бесед. Я сделал это общеизвестным фактом.

Джарен пожал плечами, неохотно отводя глаза как раз вовремя, чтобы уловить легкое волнение публики.

Джарен замедлил шаг, протянув руку к груди Вэрали и закрыв ее своим телом.

– Итак, по сути, ты хочешь сказать, что ты… Подожди, что ты делаешь? В чем дело, Джарен?

Он едва слышал ее; его внимание было приковано к мужчине, проталкивающемуся сквозь последнюю шеренгу уличных зевак и целеустремленно бегущему к причалу.

Джарен остановился как вкопанный, отказываясь моргать, неуверенный, было ли то, что он видел – кого он видел – реальным.

Пальцы Вэрали ласкали его спину, когда она выглядывала из-за него, отчего по его коже пробежала дрожь.

– Кто это, Джарен?

Он сглотнул, каждый нерв и чувство были на пределе.

– Джерос.

Юноша мог пересчитать по пальцам одной руки, сколько раз видел, как кто-либо из его семьи покидал столицу. Что же случилось, что привело его в Окридал?

Пальцы Вэрали замерли.

– Что? Мне казалось, ты говорил, что они остались в Нарисе?

Джарен ничего не сказал. У него не было ответа. Повернувшись, чтобы встретиться с ней взглядом, он протянул руку и мягко сжал ее подбородок.

– Стой здесь.

Вэрали моргнула, явно застигнутая врасплох этой просьбой. Вытащив из ножен один из своих кинжалов – тот, что был у нее все эти годы, – Джарен протянул его ей, наблюдая, как мозолистые пальцы девушки обхватывают рукоять.

– Пожалуйста, Вэрали.

Удивительно, но она кивнула, засовывая кинжал за пояс и отодвигаясь, чтобы не мешать толпе. Значит, она все-таки была способна слушать. Джарен запомнит это, чтобы подразнить ее в следующий раз, когда девушка начнет спорить, что, Джарен не сомневался, случится очень скоро.

Заставив себя отвернуться от нее, он трусцой направился к Джеросу. Мужчина не замедлил шага, когда увидел приближающегося Джарена. Он ускорился, едва успев остановиться, чтобы не врезаться в отца.

– Будь прокляты боги, – сказал Джерос. – Я думал, ты умер.

Глава 3

Джарен

Его тьябати выплеснулся в порыве между тяжелыми вдохами, когда мужчина мертвой хваткой вцепился в плечи Джарена. Парня окутал аромат, напомнивший о свежеиспеченных булочках с начинкой, несмотря на то, что они были очень далеко от его кухни.

– Твоя неуверенность утешает, – съязвил он.

Джерос выглядел так же, как и всегда, единственная часть его лица, не прикрытая растительностью, просветлела, стоило ему широко улыбнуться.

– Может быть, если бы ты проявил хотя бы намек на инстинкт самосохранения за последние двадцать пять лет, я бы больше в тебя верил.

Губы Джарена изогнулись в улыбке.

– Что ты делаешь в Окридале?

Он убрал руки с плеч Джарена и раздраженно всплеснул ими.

– Ждал новостей о тебе, дурак.

«Слава богам», – подумал юноша, мгновенно расслабляясь.

– Значит, все в порядке? С отцом все хорошо?

– Кроме палки, которую ему недавно засунули в задницу? – спросил Джерос, его лицо светилось от веселья. – Да, с ним все в порядке. Хотя он беспокоился о тебе.

Джарен фыркнул. Дэдрин никогда ни о чем не беспокоился. У него было два настроения: нейтральное и сердитое. Нормальные чувства не были его сильной стороной, разве что с его спутником. В этом они были похожи.

Словно прочитав его мысли, Джерос хлопнул юношу по плечу.

– Прекрати, ему не все равно. Он позволил мне прибыть сюда, чтобы найти тебя.

Джарен опустил голову, не в силах спорить. Он был удивлен, что его отец позволил Джеросу отправиться в такое далекое путешествие без него.

– Мне жаль, что я заставил вас обоих поволноваться. Мне… – его губы дрогнули. – Мне есть о чем рассказать.

Улыбка мужчины погасла, и он нерешительно отступил на шаг, его веселье исчезало по мере того, как морщины на лбу углублялись.

– Не нравится мне это. Стоит ли мне беспокоиться?

– Нет. Ну, может быть, немного, когда отец узнает, что я очнулся в переулке, избитый и ограбленный.

Взгляд Джероса опустился к его губам, он заметил намек на улыбку, которую Джарен не смог подавить при воспоминании об этом случае.

Джерос приподнял бровь, явно смущенный его реакцией, и пробормотал:

– Может быть, тебе лучше не рассказывать ему эту историю.

Джарен не удержался, из горла вырвался глубокий смех, и в ответ на это ощущение тепла немедленно вспыхнуло в его сердце.

– Все нормально. Я просто немного развлекся.

– Расскажешь мне все, пока мы будем есть, – сказал Джерос, кладя руку между лопаток Джарена и легонько подталкивая его. – Но сначала прими ванну. От тебя разит морем, потом и отчаянным самоудовлетворением.

Джарен широко расставил ноги, сопротивляясь, и покачал головой, когда Джерос попытался подтолкнуть его вперед.

– Постой. Я хотел бы тебя кое с кем познакомить.

Когда его родственник открыл рот, чтобы возразить, Джарен поднял руку, останавливая его.

– Это не может ждать. Она не может ждать.

Юноша отодвинулся в сторону, чтобы дать Джеросу беспрепятственный обзор причала позади него, и нервы Вэрали напряглись. Ее сердце превратилось в чертов барабан, бьющийся в такт с его собственным. Джарен не мог вспомнить, когда в последний раз испытывал такое волнение.

Но вместо того, чтобы понять намек и оглянуться, Джерос прошипел проклятие, помахав длинным пальцем у него перед носом.

– Надеюсь, это не то, что я думаю, мальчишка. Если ты пропадал, потому что хотел вернуть человеческую женщину, которой заделал ребенка, я надеру тебе задницу.

Джарен нахмурился, его возбуждение немного поутихло. Ни для кого не было секретом, что у него были любовницы, его семья тоже знала об этом, но все они были магики. И даже тогда юноша ни разу не позволил себе спать с кем-то без использования эликсира труика. Вэрали была бы первой.

– Есть только одна женщина, которую я хотел бы видеть вынашивающей моего ребенка, – сказал он, свирепо глядя на Джероса, – и она не человек.

В глазах Джероса промелькнуло недоверие, и он прочистил горло, смущенно отводя взгляд. Его реакция была понятна. Джарен ни с кем не заговаривал о Вэрали. Никогда. До сих пор он ни разу не хотел говорить о ней.

– Я почувствовал что-то в Срединном Пути. Это что-то требовало моего внимания, – продолжил он, подавляя раздражение. – Я решил проследовать в Материн. Вот почему я задержался.

Мужчина отшатнулся, держась за грудь так, словно у него могло выпрыгнуть сердце.

– Ты вошел в… Да заберет меня Бог Смерти, ты слышишь, как колотится мое сердце, Джарен? Ты знаешь, что могло случиться, если бы тебя поймали?

Юноша злобно ухмыльнулся.

– Меня и поймали.

Джерос уставился на него, разинув рот, но молодой человек просто поднял руку, указывая туда, где, прислонившись к ящику, стояла она. Каким бы взволнованным ни был Джерос, он был готов к тому, чем все кончится.

Мужчина проследил за его взглядом, прищурившись по привычке, которая была у него всегда, хотя его зрение было не хуже, чем у любого магики. На мгновение Джерос растерялся, и напряжение вокруг его глаз усилилось, прежде чем они распахнулись, и он отшатнулся.

– Ванэра? Нет, это… это невозможно.

Вэрали, шаркая ногами, направилась к ним, ее беспокойство передавалось Джарену. Девушка так привыкла скрывать, кто она такая, что понятия не имела, что делать и как вести себя под их пристальным вниманием. Что бы она сделала, если бы каждый столичный житель старался хотя бы мельком увидеть ее?

Джарен сжимал и разжимал кулаки, игнорируя желание броситься к ней. Молодой человек ненавидел то, что сделали с ней годы на Алероне. Вэрали была наследницей престола, а эти люди научили ее не чувствовать ничего, кроме стыда. Даже ее наставник.

Они подорвали ее самооценку, заставив переосмыслить все, что девушка делала и кем была. Это убивало Джарена, и он был полон решимости изменить это. Чтобы увидеть, как Вэрали вернет себе себя.

Ободряюще улыбаясь, юноша ждал, что она посмотрит на него, но ее взгляд был прикован к Джеросу. Ее сердцебиение учащалось в геометрической прогрессии, и Джарен нахмурился, оглянувшись через плечо.

Что делал его родственник, чтобы так сильно завладеть ее вниманием? Он едва успел заметить бледное лицо Джероса, когда его чутье ударило изнутри, как гребаный молот, заставив мышцы мгновенно сократиться.

Страх.

Джарен схватился за рукоять своего кинжала, делая шаг в направлении Вэрали и лихорадочно осматриваясь. Он напряг все свои чувства, но вокруг суетилось слишком много магики, чтобы он мог уловить что-то конкретное.

– Что такое? – спросил он, усиливая хватку. – Что ты видишь?

Он был в нескольких секундах от того, чтобы выхватить кинжал из ножен и подбежать к девушке, когда Джерос наконец заговорил, и его слова разнесли чистый лед по венам:

– Боги, смилуйтесь. Джарен, что ты наделал?

Итан

Выдохнув через нос, он уперся обеими ладонями в пол и оттолкнулся, оторвав лицо от холодной поверхности.

Итан моргнул, чтобы прояснить зрение, и сосредоточился на вмятинах и царапинах на полу, чтобы отвлечься от отвращения, прокладывающего путь сквозь оставшуюся часть его души.

Он сделал медленный, ровный вдох и задержал дыхание.

Один. Два. Три. Четыре. Пять.

Его тело умоляло сдаться; его голова, ноги и ребра дрожали от каждого движения.

Один. Два. Три. Четыре. Пять.

Пульсация в голове отзывалась с каждой цифрой, пока Итан считал, но он игнорировал ее. Боль была его постоянным спутником, сколько он себя помнил. Она была ему старым другом, которого он прекрасно знал и понимал.

Унижение, которое Итан испытывал, вызывало у него желание разозлиться на весь мир. Он бы уничтожал корни всего живого, делая все вокруг таким же мертвым, как и он сам.

Вдох, пауза, выдох. Нет ничего, с чем он не мог бы справиться. Ему просто нужно сосредоточиться.

– Твоя кровь на моем ковре.

Итан взглянул на темно-синюю дорожку слева от себя. Да, Сулиан, вот что бывает, когда приказываешь избить кого-то рядом с ковром. Поэтому он работал в камерах, где были решетки. Вот что такое здравый смысл.

– Прости меня, отец, – Итан разгладил свою гримасу, превратив ее в маску, лишенную каких-либо чувств.

Сулиан вполне мог принять это за оскорбление и преподать ему еще один урок. За то, что юноша выглядит таким безразличным, но он с радостью выдержит и это, все лучше, чем доставить этому ублюдку удовольствие, показав свою настоящую реакцию.

Итан приподнялся еще выше, прикусив язык, пока не почувствовал вкус свежей крови, и выпрямил спину. Он встал на колени, опустив голову и заставив себя не обращать внимания на веселое фырканье Сулиана. Чертову придурку нравилось видеть, как юноша стоит на коленях у его ног, как непослушный зверек.

– Оставь нас.

Итан не шевельнул и мускулом, зная, что приказ не для него. Он прислушался к удаляющимся шагам одинокого охранника, затем услышал, как открываются и закрываются двери. Йеннин. Новый охранник, выполняющий приказы Сулиана и помогающий ему с уроками для Итана.

Он не понимал, зачем Сулиан вообще просит своих людей уйти, когда хочет поговорить. В любом случае Йеннин не мог повторить то, что слышал. Этот человек, как и все остальные охранники Сулиана, был не только неграмотным, но и не имел языка вовсе.

Поэтому они были сверх меры богаты, и им сходило с рук почти все, что они делали на улицах. Жестокость, взяточничество, изнасилования. Сулиан закрывал глаза на это, пока они оставались верными ему.

Но даже с учетом этого Итан не мог себе представить, чтобы он добровольно отдал свой язык мужчине, который не знал, как использовать свой, если женщина садится на его чертово лицо.

– Иногда я задаюсь вопросом, стоишь ли ты всего этого. Тебе не мешало бы помнить, что у меня есть еще варианты.

Голос нарушил мысли Итана, ища трещину в его маске в надежде пробраться сквозь нее. Но трещин в ней не было.

Сулиан не мог сказать ничего такого, чего он уже не сказал за последние два десятилетия жизни Итана. Эти грязные слова давно перестали его трогать.

– Я понимаю, отец. Скажи мне, что я должен сделать, чтобы вернуть твое расположение, и я сделаю это.

Эти слова были на вкус, как пепел, но он говорил искренне. Итан сделал бы все возможное, чтобы Сулиан не смотрел на него слишком пристально.

Наступила пауза, ритмичное постукивание пальцев Сулиана по трону было единственным звуком, заполнявшим тишину, прежде чем он заговорил:

– Я больше не вижу в этом смысла. Я приказал тебе жениться на девчонке-магики. Ты провалился. Я приказал тебе вернуть ее. Ты провалился. Я приказал тебе привести ко мне твоего вероломного стражника. Ты провалился. Необученная собака выполняет команды лучше, чем ты.

Итан поднял голову как раз вовремя, чтобы увидеть убийственный взгляд, который Сулиан бросил в его сторону. Это его нисколько не беспокоило. Чувства, что отец испытывал к нему, были взаимными.

– Вэра вернется, отец. Я клянусь жизнью.

– Это в твоих интересах. Я, конечно, тоже надеюсь на это, – он сжал подлокотники трона, наклоняясь вперед, и сплюнул. – Я хочу, чтобы Басура была у меня в руках, а это невозможно, если мой наследник не может справиться с чертовой женщиной.

– Я понимаю, – повторил Итан, и его охватило чувство спокойствия, несмотря на скрытую угрозу. Возможно, юноше придется ждать дольше, чем он первоначально планировал, но Вэрали будет его. Он был уверен в этом. Как только Вэра получит его письма, она тут же вернется, и Итан встретит ее с распростертыми объятьями.

Сулиан был полон решимости использовать дочь короля Весстана, чтобы посадить Басуру на поводок, но чего он не знал, так это того, что само ее возвращение подпишет смертный приговор ему же. И Итан уже не мог этого дождаться.

Его охранник Уэс Коулман ждал прямо за дверями, когда Сулиан наконец отпустил Итана. Поза Коулмана была напряженной и сердитой, а костяшки пальцев одной руки побелели на рукояти меча. Но он молчал, зашагав в ногу с Итаном, когда тот прошел мимо.

Итан дернул плечами, пытаясь стряхнуть прилипшие к коже части туники, но по шее лишь пробежала острая боль. Липкая пленка пота и крови раздражала, но он боролся с желанием сорвать с себя одежду. Он хотел сжечь каждый чертов клочок ткани, сжечь все, вплоть до своих ботинок.

Эта картина вызвала у него внезапный смешок. Разве это не было бы нечто? Итан мог только представить, какие взгляды будут прикованы к нему, когда он будет расхаживать по дворцу голый, весь в синяках и ссадинах. Это, безусловно, дало бы змеям, разодетым в дворян, повод для разговоров.

Итан скорее почувствовал, чем увидел, что Коулман искоса смотрит на него, пока они пробирались по лабиринту дворцовых коридоров. Ему казалось, что этот человек ни на мгновение не переставал хмуриться с тех пор, как увидел его выходящим из тронного зала с окровавленной улыбкой на лице.

– Говори откровенно, Коулман. Я знаю тебя всю свою жизнь. Я чувствую, когда ты переполнен осуждением, – сказал Итан, сжалившись над ним.

Охранник закатил глаза и вздохнул, убирая руку с меча, чтобы жестом указать на него.

– Я не могу видеть тебя таким. Мой долг – защищать тебя. Каждый раз, когда ты входишь в эту комнату без меня, считай, я провалил задание.

Я приказал тебе жениться на девчонке-магики. Ты провалился.

Слова Сулиана закружились вокруг Итана, и он стиснул зубы, укрепляя свой щит, чтобы не пустить их внутрь. Должно быть, его маска соскользнула, потому что Коулман резко повернулся к нему и прочистил горло.

– Прошу простить меня за то, что перешел границы дозволенного. Я не должен был ничего говорить.

Итан покачал головой, обходя молодого слугу с кипой сложенных постельных принадлежностей.

– Тебе не за что извиняться, я же сказал тебе говорить свободно. Но мои отношения с отцом – это мое личное дело. Тебе не нужно думать об этом.

– Обычно это не…

– Не настолько очевидно?

Он был прав. Помимо нескольких более суровых уроков, когда Итан был младше, Сулиан обычно наказывал его способами, которые внешне не были заметны двору. Как бы сильно ни ненавидел его любящий отец, было недопустимо, чтобы его наследник бродил по замку с подбитым глазом.

– Я знал, что произойдет, если вернусь без Вэры. Ничего такого, – сказал Итан, пожимая плечами. Чего он не добавил, так это того, что ему пришлось понести наказание за всю свою охрану.

– А Гибсон?

Глаз Итана дернулся, но в остальном он сохранил непроницаемое выражение лица.

– А что с ним?

Коулман в нерешительности потер рукой подбородок.

– Был ли приведен в исполнение его… приговор за содействие ее побегу?

Итан протянул руку и схватил охранника за плечо, сжав его. Возможно, он и доверял Гибсону, но Коулман тесно сотрудничал с ним в течение многих лет.

– Он умер с честью, Уэс. Я даю слово.

Коулман снова кивнул, его лицо было напряженным. Итан ненавидел эту часть игры, постоянную ложь и скрытность. Особенно в адрес Коулмана, которого он знал всю свою жизнь и считал настоящим другом.

Он просто хотел быть честным в своих желаниях и планах и чтобы его люди по-прежнему гордо следовали за ним. Но из всех них Гибсон был единственным, кому Итан мог полностью довериться, и ирония этого не ускользнула от него.

К счастью, ему все равно пора было проверить, как там бедняга-охранник. Они должны были поболтать, и Итан отчаянно хотел отвлечься. Поэтому, когда они с Коулманом наконец подошли к его комнатам, Итан остановился, качнув головой в сторону коридора.

– На вторую половину дня ты свободен.

Коулман вздрогнул, поворачиваясь к нему.

– Ваше Высочество…

– Тебе нет необходимости стоять у моей двери весь день, со мной все будет в порядке. Я просто собираюсь отдохнуть и привести себя в порядок, а потом поищу компанию гораздо более интересную, чем ты, – солгал он, преувеличенно подмигнув. – Или, может быть, ты захочешь присоединиться?

Это не было абсолютной ложью. Итан действительно планировал найти более интересную компанию, но это был не тот интерес, который Коулман смог бы понять.

Лицо охранника сморщилось, но он усмехнулся, веселье сменило нерешительность.

– Мне придется отвергнуть это предложение. Боюсь, я просто не испытываю к вам тех же чувств, Ваше Высочество.

– Зря. Мне сказали, что ночь, проведенную со мной, невозможно забыть.

Глаза Коулмана забегали по лицу Итана, без сомнения, подсчитывая множество разноцветных синяков, которые теперь украшали его.

– Однажды я споткнулся и приземлился лицом в лошадиное дерьмо. Это тоже было весьма запоминающимся событием.

Искренний смех вырвался из груди Итана, удивив их обоих.

– Справедливо. Тогда, наверное, я просто приму ванну.

– Позовешь меня, если я тебе понадоблюсь?

– Конечно, – сказал он, снова качнув головой в сторону коридора. – А теперь иди. Наслаждайся небольшим перерывом.

Итан подождал, пока Коулман не зашел за угол, а затем развернулся и направился в противоположном направлении.

Перевод Гибсона в дворцовый лазарет был безрассудным и рискованным, но наличие целителя, который ухаживал бы за ним, было необходимо. Итан давным-давно понял, что ключ к тому, что ему нужно, – в хлебных крошках, которые оставили по пути, их нужно было только собрать.

Как наследный принц он точно не мог быть замечен несущим по коридорам предателя-охранника, особенно того, кто должен был быть мертв, поэтому ему пришлось рискнуть, доверив часть правды Хейзу, но это того стоило.

Хейз, конечно же, и глазом не моргнул, радостно прошествовав в камеру, чтобы перекинуть потерявшего сознание Гибсона через плечо. Временами он мог быть несдержанным, как, например, в тот день, когда сорвался и напал на Вэру, но был лоялен в других важных вещах.

Будучи незаконнорожденным, он рос в борделе, и никто его не воспитывал. Хейз прекрасно понимал, что быть членом гвардии Итана – это самая большая власть, которой он когда-либо сможет обладать. Итак, хотя Итан никогда бы не доверился этому человеку полностью, он доверял ему настолько, чтобы держать в курсе насчет Гибсона.

Чувствуя нетерпение, Итан ускорил шаг, насколько позволяло его избитое тело, и спустился по последней лестнице, ведущей в лазарет. Он считал каждый шаг, чтобы отвлечься от приступов боли, отдававшихся в ногах, и завернул за угол, едва не налетев на молодую женщину, взбегавшую по ступеням.

Она взвизгнула, отступая назад и споткнувшись о ступеньку, прежде чем прижаться к стене. Он уловил тот момент, когда ее глаза сфокусировались на чем-то помимо его внешнего вида, и девушка поняла, кто он такой.

Ее голубые глаза расширились, и девушка опустила голову, рассыпаясь в извинениях. Судя по тому, как дрожали ее ноги, она была в нескольких секундах от того, чтобы упасть на колени.

Это было зрелище, очарованию которого Итан обычно поддавался. Обмен несколькими улыбками с хорошенькой девушкой, за которым следовала ночь раздвинутых бедер и оркестра стонов. Это будет не в первый раз и даже не в двадцатый. Его репутация появилась не на пустом месте.

Но сейчас Итан не чувствовал никакого притяжения, несмотря на то, какой хорошенькой она была. Молодой человек улыбнулся и наклонил голову, поворачиваясь, чтобы продолжить спуск, не раздумывая ни секунды. Ему, конечно, не помешала бы ночь удовольствий и разрядки, но он не хотел проводить ее со здешними женщинами.

В конце концов, он был помолвлен.

Глава 4

Джарен

Он откинул голову назад, окончательно запутавшись. Предупредительные сигналы зазвенели в его голове. Что он сделал?

Не обращая внимания на сильное желание схватить Вэрали и защитить ее от какой-то невидимой угрозы, Джарен распрямил плечи и медленно заговорил: