Сказки неназываемых земель

К сожалению, Ри не удалось узнать ответы. Их прервали – и самым грубым образом.

К тому времени дождь уже прекратился, в лужах на дороге горели отблески фонарей. В городе сгущались синие сумерки, особенно темные в маленьких переулках и подворотнях.

В одной такой подворотне резко шевельнулась высокая тень, и кто-то попытался схватить Ри за руку.

– Э-эд-да? – глухо протянул незнакомец, и от неожиданности Ри взвизгнула, рванулась назад и, наступив каблуком на подол длинной юбки, шлепнулась на асфальт.

Сама же Эдда, скорее разозлившись, чем растерявшись, резко ударила сумкой по руке нападающего, так что тот отшатнулся, затем, наклонившись, подняла Ри и швырнула себе за спину.

– Что за черт?! – в ярости крикнула Эдда. – Чего вам надо?

Она метнула взгляд на Мурху, который уже опомнившись, встал между девушками и темнотой подворотни, где, странно скрючившись, застыл незнакомец.

– Это рохуш, – очень спокойно сказал Орна, оглядываясь. – Они никогда не ходят одни. Хотелось бы поговорить с хозяином…

Последнее звучало скорее как приглашение.

– Ну, здравствуй, Орна, – мурлыкнул женский голос в ответ.

Из тени фонаря шагнула женщина.

Ри только моргнула: еще секунду назад в этом месте никого не было. Женщина будто выплыла из тени.

Она была высокой, ослепительно красивой, с пышной гривой белокурых волос и презрительно прищуренными глазами. В руках у нее был собачий поводок с пустым ошейником. В сумерках ее кожа казалась очень смуглой. Продолжая сидеть на асфальте за спиной у Эдды, Ри восторженно таращилась на незнакомку, пока та не обратила на нее взор слегка фосфоресцирующих глаз и надменным, глубоким контральто спросила:

– Эдда?

Эдда резко обернулась, заставила Ри встать и опять заслонила ее собой.

Эта старая привычка Эдды всегда смущала Ри, но она вполне отдавала себе отчет, что сама бы никогда не справилась ни с хулиганами, ни с вредной Машкой со двора, которая колотила Ри, когда той было лет пять.

– Эдда – это я. Что вам нужно?

– Взять, – коротко приказала незнакомка, резким жестом махнув ладонью в сторону Эдды.

Из тьмы переулка выступил… выступило нечто, похожее на человека, с плоским бледным лицом, расчерченным продольными черными линиями. Удушливый, густой запах сирени облаком прянул от него. На макушке топорщились толстыми иглами свалявшиеся темные волосы; из очень широких покатых плеч росли непомерно длинные руки, на которых непрерывно сжимались-разжимались тонкие многосуставчатые пальцы. Маленькие, широко расставленные глаза слегка светились, как у его хозяйки.

– Уи-и-и-и, – пропищала Ри, и Орна не был уверен, что в ее голосе было достаточно подобающего случаю ужаса.

Рассмотреть рохуша они им не дали, Мурху моментально сшиб тварь с ног, едва та метнулась к Эдде, а Орна, схватив девушку в охапку, бросился вперед, расталкивая редких прохожих.

Правда, Эдда сразу завопила: «Ри, где Ри! Без нее не уйду!» и начала вырываться, так что спешивший за ними Мурху подхватил Ри. Девушка болталась у него под мышкой и нервно хихикала, пока Орна и Мурху бежали, срезая дорогу через дворы.

Орна вывел одно из запасенных заклинаний, путая след рохушу и его хозяйке. С неудовольствием убедился, что оно едва работает в этом мире, но все же от погони уйти удалось.

Они остановились перевести дух в одном из маленьких двориков-колодцев. На детской площадке, где они стояли под тусклым фонарем в окружении пыльных кустов сирени, было безлюдно, так что Эдда не сдерживаясь зашипела на Орну – перед этим убедившись, что подруга цела и невредима:

– Что это было? Что за чертовщина?! И вы что, собирались оставить Ри там одну?!

– Мы охраняем только вас, – мягко сказал Орна, отступая подальше.

– А приказы? Должны исполнять мои приказы? – вдруг остывая, спросила Эдда.

– Да, – ответил Мурху.

Он достал из кармана пачку сигарет и присел на качели.

– Да, моя королева, – тут же поправился он.

– Тогда, – очень серьезно отозвалась Эдда и ткнула пальцем в грудь Орны. – Тогда вот приказ: вы должны охранять и Рину тоже. Вот именно вы. Что бы ни случилось. Правда, я надеюсь, что это вот все сейчас и закончится. Давайте, прекращайте ваш розыгрыш.

– Нужно быть более последовательной, девочка, – покачал головой Мурху. – Ты или веришь, или не веришь, определись.

– Я не могу с собой ничего поделать! – сердито сказала Эдда. – Я умом понимаю, что все это глупости несусветные, но ведь то чудище было настоящим! Да и выгоды я не вижу никакой меня обманывать. Или… пока не вижу…

– Уже поздно, – вдруг сказала Ри. – Вы не устали? Может, мы закончим разговор завтра?

Все трое уставились на нее. Девушка присела на край песочницы и, обняв чудом сохраненную сумку, серьезно глядела на них.

– В самом деле, – задумчиво произнес Орна. – Одна закавыка: мы планировали уйти уже вечером, так что… не хотелось бы затягивать. Я не знаю, что может произойти за эту ночь. Кто может прийти еще. Да и Иреля или как ее там, видела нас всех вместе. Это ведь та теневая ведьма?

– Орели, да, – поправил его Мурху. – Она видела, а ее рохуш вполне может отыскать ваш дом, Эдда. Да и наш тоже.

– А мой? – спросила Ри и зевнула. – Вот ведь странно, во сне хочется спать. У меня очень тесно, но поместимся, если вы на полу ляжете.

– Ты… ты сдурела, да? – поразилась Эдда. – Двух чужих мужиков в свой дом?..

– Они же телохранители, – неуверенно ответила Ри. – Ну и если бы задумали что плохое, так давно бы уже… правда?

Она вздохнула, глядя на них.

– Я не знаю, Эдда, как объяснить. Но мне кажется, им можно верить. И на нас правда нападали. С другой стороны, если кто-то ищет тебя, лучше идти ко мне… Эдда, а ты звонила домой? Маму предупредить и все такое?

Эдда спохватилась и отошла; пока она разговаривала с матерью, все уже было решено. Спустя один час, три головокружительных и тошнотворных магических прыжка и совершенно немагических петляний по улицам – все затем, чтобы запутать следы, – компания была возле старой девятиэтажки на окраине города.

Мурху с сомнением осматривался и, кажется, даже принюхивался, но вокруг было тихо. Запущенный зеленый дворик, кое-где клумбы с увядающими осенними цветами, огороженные вкопанными пластиковыми бутылями, яркие желтые квадратики окон, мягкий шелест листвы.

– Здесь мы жили все вместе, – жизнерадостно заявила Ри, приободрившись при виде дома. – Мы на первом этаже, а Эдда на седьмом. Ну, потом все переехали…

– Твой подъезд вон тот? – непонятным тоном спросил Орна. – Второй с края?

– Ага, – кивнула девушка. – А что?

– Что не так? – отрывисто спросил друга Мурху и подобрался.

– А ты сам посмотри, вон, на двери, – отозвался Орна. – И что самое странное, я чувствую защиту, магический барьер на этом доме. Самый базовый, от несчастий и бед, но все же…

Мурху тем временем разглядывал нарисованный черной масляной краской знак короны на двери подъезда. Знак был сильно упрощен, но тем не менее явно изображала то, что Мурху всю свою жизнь наблюдал дома – символ королевской власти неназываемых земель.

– А это мы играли, будто в замке живем. Иногда играли в осаду, или в дракона, и в войну тоже. Селена нарисовала для нас корону, ну вроде как что тут наше королевство, – видя их недоумение, пояснила Ри. – Какой-то краской едкой, она проступает каждый раз, когда весной двери перекрашивают.

– Мы были рыцарями, – добавила Эдда, – А Селена принцессой, которую похитили. Потому что я не хотела быть принцессой, а Ри очень хотела быть рыцарем.

– Опять Селена, – с досадой пробормотал Мурху.

– Зайдем и разберемся, что там с ней, ладно? – мягко сказал Орна.

Он внимательнее изучил защитные чары дома, проверяя их надежность, и заодно обновил чары доверия, действующие на девушек. Неизвестный маг, поставивший защиту дома, видимо, был сильнее его, если работа так долго продержалась без подпитки. У Орны же заклинания перемещений и доверия отнимали практически всю энергию.

Этот мир был слишком материален, чтобы принимать в себя их магию, а Орна так и не приноровился к этому. Он знал, что многие после определенной практики начинали работать с чарами практически на том же уровне, что и дома, но сам пока не преуспел.

***

В однокомнатной квартирке Ри было тихо, пусто и темно. В комнате был всего лишь диван, кованая причудливая люстра на потолке и длинный ряд книжных шкафов, где за стеклами вместе с книгами пряталась всякая всячина, от фарфоровых ангелочков до кристальных друз, подзорных труб и разобранных часовых механизмов, .

Сняв обувь, Орна прошел по квартире, начав с комнаты и закончив на кухне. Он медленно шел, проводя пальцами по мебели и стенам, внимательно изучая увиденное. Ни следа магии. Кто бы ни был тот, что ставил защиту вокруг дома, здесь он ничего не делал.

На кухне рядом со столом стоял всего один стул, но Эдда привычно распахнула двери кладовки и под ее руководством Мурху достал еще три стула, вместе с коробкой посуды. В открытом шкафу над мойкой одиноко белели две тарелки и большая кружка.

Пахло чем-то пряным, мятой и леденцами. Тикали часы в резном футляре, в окна изредка скреблись ветви деревьев. Орна оглядывался, отмечая и множество фотографий в круглых рамках, занимавшие целую стену на кухне, и стопки тетрадей и альбомов на подоконнике, чистоту и спокойствие этого дома.

Будто я вернулся, подумал он. Какое странное мирное чувство.

Они выпили чаю со сладостями – ничего другого не нашлось в пустых шкафах, за что Ри была нещадно выругана Эддой. Поговорили о Селене – предсказательнице и колдунье, которую знали мужчины; няне и рассказчице сказок, которую знали девушки. Сошлись на том, что очень вероятно обе они – это одна и та же хитрая дама.

Из той же кладовки вытащили запасные подушки и одеяла, разложили диван, устроили мужчин на полу. Выключили свет, несмотря на робкие протесты Ри.

Эдда, крайне уставшая, отвернулась к стене и почти сразу заснула.

Ри лежала, напряженно вглядываясь во тьму, пока не привыкли глаза. Она различала и более темный проход в коридор – старалась туда не смотреть, – и шкафы, и две крупные фигуры на полу. Мурху уже похрапывал. Орна вроде тоже спал – дышал размеренно, отвернувшись к ней спиной. Из-за тесноты комнаты они были совсем близко, только руку протяни.

Это Ри и хотела сделать. Она бы, конечно, лучше держала за руку Эдду, но вот беда, подруга терпеть не могла, когда ее будили, а сон у нее был очень чуткий.

Ри было страшно – как всегда, в полной темноте, ее охватывал необъяснимый иррациональный ужас. Она никогда не выключала ночник, а в особо жуткие ночи спала при зажженном всюду свете.

Ее живое воображение играло с ней злую шутку, превращая все тени и темные места в непонятные и страшные существа, следящие за ней и чего-то ждущие. То, что она была сейчас не одна, совсем не успокаивало, к тому же перед глазами назойливо маячила морда увиденного сегодня рохуша. Сейчас ей уже не казалось, что она спит и видит сон, наоборот, все стало реальным как никогда: привычные звуки дома, шорох листьев за окном, изредка пробегающие по потолку отблески фар машин, все это было настоящим.

Поэтому она сначала тихонько повторяла про себя склонения французских глаголов – легкая артиллерия против ночных страхов. Если бы не сработало, в ход бы пошел матан. При этом она не отрывала взгляд от светлой макушки Орны (а волосы у него вовсе не белые, отвлеченно подумалось ей, еще в кафе она разглядела, что он просто седой), пока ей не показалось, что он заснул. Тогда она протянула руку и взяла его за короткий рукав футболки.

Сразу стало спокойнее. Стараясь возиться потише, она устроилась удобнее и закрыла глаза, продолжая сжимать в пальцах край его рукава.

Орна еще не спал, а потому удивился и немного насторожился, едва ощутив ее осторожное касание. Но говорить ничего не стал, и, подождав, пока она заснет – ее дыхание стало ровным и совсем тихим, будто пропало, – осторожно отцепил обмякшие пальцы и положил ее ладонь на подушку, мимолетно проведя по щеке костяшками. Кожа у нее была нежной и очень холодной. Странная девчонка, подумал он и с этими мыслями задремал.

Сказка об отторгнутой тени

В полуденных пределах неназываемых земель есть глухие места, где живут по стародавним жестоким законам. Там правил наместник, могучий маг, и его приближенные.

Королям неназываемых земель мало было дела до тех мест, и потому наместник творил, что ему вздумается.

Каждый месяц устраивали пир, развлекались и гуляли, а чтоб еще веселее было, рассылали приглашения самым красивым девицам да удалым юношам округи. Вроде бы и не обижали их, подарками оделяли на дорожку, да что там на пирах творилось, никто не рассказывал.

И все бы ничего, да стали пропадать люди.

Была одна семья, в которой росли три дочери-красавицы, и вот старшие одна за другой были приглашены на такой пир и пропали. Прошел месяц, и принесли приглашение младшей, златовласой Орели. Не хотели родители терять и последнюю дочь, собрал отец все деньги, что у них были, поехал в соседнюю провинцию. Там он направил прошение королю, а еще заплатил одному черному магу, и тот взял тень младшей дочери и оживил ее. Девушка-тень была как две капли воды похожа на свою хозяйку, вот ее и отправили на страшный пир к наместнику, а настоящую дочку спрятали у родственников.

Поначалу все шло замечательно: прекрасная музыка, вкусные угощения, веселые речи. Но как стала приближаться полночь, музыка затихала, а смех становился все слабее. И как прозвонило полночь, наместник и его ближайшие приспешники, будто заснули.

Даже девушке-тени стало страшно, когда она увидела, что из затылков наместника и его людей поползли черви, длинные и черные. В окна полезла нечисть и стала веселиться между замершими людьми – и кто двинется хоть чуть, того хватали и тут же утаскивали прочь.

Они были не опасны для тени, и та встала со своего места, чтобы узнать, куда ведут несчастных. Спустилась за ними в подвалы дворца – а там дурной гнилью пахнет.

И так чудно – свет и будто цветы огромные белые растут повсюду. В глубине что-то черное, сопит, ворочается, и туда людей тащат. Девушка-тень подошла ближе, и увидела, что там чудище сидит, темное, большущее, глаза сияют, а рот огромный, от уха до уха.

Лежат вокруг него юноши и девушки, бледные и едва живые, а чудовище понемногу тянет из них кровь.

Тогда тень повернулась и поспешила к людям в город. Хоть и послали ее только затем, чтобы настоящую девушку не тронули, а все же просто так оставить несчастных она не смогла.

Подняли весь город, и с огнями пошли ко дворцу. Тут и рассвет заниматься начал, нечисть побежала прочь. Кого смогли, спасли – вот обе старшие сестры Орели живыми вернулись в отчий дом. А дворец тот чуть не подожгли, но приехали королевские дознаватели, остановили.

Выяснили, что наместник баловался запрещенной магией и на свою голову вызывал некую запредельную тварь, что пожрала его изнутри и поселилась у него во дворце. Всех виновников арестовали и вскоре казнили. А в подвале не цветы белые росли, а души несчастных выйти не могли, проросли в стены.

Хоть и не все смогли вернуться, но девушке-тени многие семьи были благодарны. Только со временем позабылся и страшный наместник, и все, что произошло. Настоящей Орели девушка-тень была как кость поперек горла – боялась она ее, невзлюбила крепко. Потому издевалась да гнала от себя.

Совсем не стало житья девушке-тени, а вскоре настоящая Орели уговорила родителей и вовсе выгнать ее из дому. Мало ли что магическая тварь сделает, пока они спят? И в городе ее никто не принял к себе, пришлось бедняжке отправиться искать свое счастье в другом месте.

Скиталась она долго, много что повидала, а в конце концов нашла того темного мага, что дал ей жизнь, и пошла к нему в услужение. Маг научил ее своим премудростям и Орели-тень сама стала сильной колдуньей, да такой, что ее и в Королевский совет позвали.

А настоящей Орели не было счастья после того, как она тень свою потеряла. Все-то у нее наполовину было: вроде и замуж вышла, да муж дрянным человеком оказался; хозяйством обзавелась да ленилась – пыль да грязь одна везде.

Вот как бывает – вроде не горе, а и радоваться нечему.

Эта сказка закончилась, но не грусти, другие будут.

Из сказок няни Селены

Глава вторая, в которой чары не всегда работают, а герои начинают поиски

Юноша измаялся, это и невооруженным глазом было видно. Может, в семье что случилось, или с девушкой поссорился, кто знает. Может, устал наконец. Да все и так удивлялись, как он работает, будто на вечном двигателе. А начальство и радо: если что, Ленечка и до ночи останется, и в выходные выйдет. Безотказный, ни жалоб, ни просьб… но, оказалось, все-таки не железный.

Сидит, смотрит отрешенно в одну точку, а в руках карандаш крутит, да так ловко, что он в пятно смазывается, хотя Леня и внимания не обращает. А то Александра Михайловна растормошит его, пошлет в бухгалтерию с флешкой разобраться – вечно у них там, в бабьем царстве, с техникой проблемы. Ленечка покивает, пойдет, а с полдороги вернется – уже забыл, зачем шел.

И так два дня подряд. Ребята шутят, а он только улыбается – вежливый.

Ну и отправили его домой. Советов надавали, как лечиться: кто от гриппа, кто от усталости, кто от тоски. Ленечка сначала даже не соглашался на выходной, всем коллективом уговаривали несчастного трудоголика не гробить себя. И уж если начальство согласилось, надо идти отдыхать.

Леня даже казался испуганным, когда уходил. Может, боялся, что прогонят с работы насовсем. Кто их, трудоголиков, знает.

Пришел домой, сел на диван и подумал: «Видно, судьба».

Если неназываемые земли хотят, чтобы ты пришел, их зов ты услышишь повсюду. Леня хотел малодушно спрятаться за своей работой, без которой ему тут было никак не выжить, но и эта соломинка сломалась.

Недостойно воина – пусть и такого слабого и смешного, как он, – отсиживаться на чужой стороне, в такое-то время.

Леня переоделся в джинсы и рубашку, завязал короткие светлые волосы банданой, достал из тайника сверток с мечом и отправился в путь.

Уже на улице он взглянул на небо. Когда-то в детстве его учили читать по облакам – там написано грядущее, а также для твердости духа и выдержки ума это полезно. Сейчас он увидел на блекнущей голубизне пару росчерков кисти художника – снежно-белых, а ближе к горизонту – точнее, к крышам девятиэтажек, которые теперь ему заменяли горизонт – неопрятно желтые пятна. Плохой знак. Но это вряд ли облака, скорее всего, дым из трубы… Леня позабыл почти, как это – читать по облакам, поэтому то, что он увидел, только смутило его, заставило усомниться в себе.

Покрепче сжал сквозь ткань рукоять меча и, вздернув голову, двинулся вперед.

Он был юн и многие вещи понимал слишком буквально. В каком-то смысле он явился катализатором последующих событий.

Его настоящим именем было Ленва из рода Ка-Джен, и когда-то его отец входил в число магов Королевского совета Неназываемых земель.

До того как безумный король убил треть из них, а отца Ленвы подвесил вверх ногами на одной из башен замка на собственных кишках.

Мало кто ненавидел королевскую кровь неназываемых земель больше, чем юный Ка-Джен.

***

– Ты умеешь варить кофе? – спросила Ри, когда Орна, зевая, пришел на кухню.

Было семь утра, девушка сидела с кружкой в руках и смотрела в окно. Встрепанные волосы торчали нимбом вокруг головы, поверх пижамы на девушке был белый вязаный свитер, а на столе перед ней – открытый ежедневник в цветастой обложке и ручка. Сквозь буйно разросшуюся зелень снаружи лился светлеющий сумрак.

– Я умею только в турке, а там хватает лишь на одну кружку, – грустно призналась она. – Кофейник достала, а сколько чего класть и как варить, не знаю. Один раз как-то пробовала, помои выходят.

– Вил умеет, – ответил Орна.

Снял турку с плиты, заглянул в нее и поставил обратно.

Ри, поняв все правильно, встала и взялась варить еще одну порцию кофе.

– Надо будет сбегать в магазин, когда он откроется, а то Эдда снова будет ругаться, что нечего есть, – сказала она.

Они помолчали, пока в турке вскипала вода.

– Ты одна здесь живешь? – мягко спросил Орна, принимая от нее кружку со свежим кофе и усаживаясь на широком подоконнике.

– Ага, – ответила Ри. – Раньше мы тут с мамой жили, потом она вышла замуж, и мы переехали. А когда отчима перевели в пригород, я не поехала с ними, они мне эту квартиру оставили. Мама очень переживает, но Эдда обещала ей присматривать за мной.

Она устало вздохнула.

– Ну, как будто я маленькая. А я давно все сама могу. Я за братьями присматривала, когда они малышами были. Маме помогала и все такое. Я маме звоню каждую неделю, отчим всегда ворчит и каждый раз говорит, что лучше бы я с ними поехала, а то сердце не на месте. Почему-то все думают, если я маленького роста, то по-прежнему еще ребенок…

Ри осеклась и очень смутилась, хотя Орна внимательно слушал ее.

– Извини, я не хотела жаловаться.

Он пожал плечами, подтянул колено к подбородку и сделал большой глоток обжигающего, удивительно вкусного кофе.

Орна казался таким чужим на ее кухоньке, что Ри вдруг расстроилась: как же она потом будет здесь сидеть, смотреть в окно… но уже одна.

Он говорил о неназываемых землях, будто бы о чем-то совсем близком и настоящем. О магии – как о мобильном телефоне, и даже с меньшим интересом. Его щеки покрывали узоры, похожие на плети шиповника, и, хотя он казался молодым, волосы его были полностью седыми. Черная футболка с надписью «it comes true», самые обычные джинсы, – и несмотря на все это, он был зачарованным стражем королевы.

«Сон это или нет, но все просто прекрасно, – думала Ри. – Стражи, волшебство и все такое… Вот бы хоть глазком глянуть. Жалко, Эдда не любит сказочные истории. Она упрется и откажется, а просто так, без нее, меня туда не возьмут». Ри не приходило в голову, что все предприятие может оказаться довольно опасным.

– Если… если Эдда согласится, как мы попадем на ту сторону, к вам? – спросила Ри.

– Есть несколько способов… но самый простой – официальный переход, с таможней и прочим, для нас закрыт. Есть еще червоточины, они опасны, и парочка нелегальных лазов. Вот один из них попробуем использовать сегодня.

– Орна… а есть… другие миры? То есть, помимо этого и вашего?

Орна мягко улыбнулся, чувствуя себя идиотским волшебником, который раздает деткам подарки на праздник.

– Есть, – ответил он. – Правда, многие закрыты. Обычно проходы существуют между родственными землями, где присутствует какая-либо магическая энергия.

– А у нас есть, да?

– У вас практически нет, зато у нас много. Поэтому открывать проходы получается легко. Между мирами есть определенный баланс энергии, так что не будь таможенной службы, проходов этих было бы видимо-невидимо. Правда, открываются они только с нашей стороны или нашими людьми, ваши пока еще не научились. Магия им неподвластна, а техника не настолько развита.

– Орна, а…

Тут на ее голову легла горячая широкая ладонь и взворошила волосы.

– Привет, малявка, – бодро произнес Мурху и плюхнулся на стул рядом. – Кофе есть еще?

– Надо варить, – сказала девушка и начала было подниматься, но Мурху махнул рукой.

– Сиди, я сам.

Гремя кофейником, он спросил через плечо:

– Эй, малявка, я вчера не расслышал, как тебя зовут-то? Ри?..

– Арина, – ответила девушка. – Но сокращенно – Ри. Мне, правда, все равно, можете и Ариной называть, если удобнее. Это Эдда придумала, когда маленькая была. Селену это смешило, – прибавила Ри, видя теперь в этом иной смысл.

Орна и Мурху обменялись взглядами. Орна пожал плечами – что бы Селена ни имела в виду, для него это осталось непонятным.

Вздыхая и потирая сонное лицо, на кухне появилась Эдда. Она прислонилась к косяку и пробормотала:

– Хорошо, что сегодня суббота…

Ее взгляд упал на Мурху, который караулил кофейник с пачкой кофе наготове, и она кисло произнесла:

– Боже мой, а я так надеялась, что мне все приснилось… – широко зевнув, она надолго скрылась в ванной.

Ри бросила взгляд на часы: было уже начало девятого.

– Магазин открылся, – сообщила она, – нужно сбегать, пока она в душе.

– Я с тобой, – Орна отставил кружку и тоже встал.

Ри смятенно улыбнулась. Все же это было чересчур обыденно, думалось ей. Но так по-странному интимно. Этот поход в магазин, простой завтрак, сборы в дорогу. Ничего экстраординарного, ничего магического. Обычные разговоры, которые ведут не очень знакомые люди. И все равно – предчувствие чего-то волшебного, как в детстве перед елкой.

Впрочем, очень скоро это ощущение прошло. Пригородный поезд, на который они сели, был переполнен дачниками всех видов и мастей. Погода стояла не по-осеннему теплая, день был субботний… и выбрать время для поездки хуже просто нельзя было.