Призрачный Странник: Мир, которого не было

– Дева Мария! – выдохнул Лесник, когда свет осветил их гостя. Хакер так и вовсе вжалась в стену.

– Вряд ли она тебя услышит… – пожал плечами Гхондер.

– Значит, – подал голос Майор, – это вы спасли людей из церкви и из коллектора. А заодно перебаламутили весь город и поставили весь Магистрат на уши?

– Ну да… – просто ответил Гхондер. И добавил: – А что, не надо было?

– Надо было идти другим путем. Надо было думать, а не идти напролом. Вам возможно невдомек что означает «смертная казнь по усмотрению», но мы… Все мы… Хорошо это знаем. Вы хоть представляете, сколько людей погибло из-за ваших художеств?

– И? – спокойно спросил Гхондер.

– И? – поднялся с места Лесник. – И?! Ты хоть представляешь… Да ты вообще представляешь… Ты откуда вообще взялся? Откуда ты взялся, что убиваешь налево и направо, нарушаешь все законы, ставишь всех этих уродов на уши, а когда тебе говорят о последствиях, говоришь, что тебе плевать? Нацепил крутой костюмчик, так думаешь, что ты царь и бог? Хочу я посмотреть, что ты можешь сделать, если его снять!

– Поверь мне, придурок, ты не хочешь… – холодно сказал Гхондер.

Лесник вконец побагровел и хотел уже встать, но Майор схватил его за плечо и рывком усадил на место.

– Прекрати! – прорычал он.

– Всякий подонок является сюда и…

– Заткни. Свой. Рот. – железным голосом сказал Майор. Затем повернулся к Гхондеру.

– Кто вы такой? Расскажите о себе, – коротко сказал он. И, сделав паузу, добавил: – Вы ведь не человек, верно?

Гхондер глубоко вздохнул.

– Это так заметно? – грустно усмехнулся он. – Ну, допустим, нет. И что?

У стены раздался сдавленный звук. Хакер глубоко вдохнула. Лесник хотел было перекреститься, но глянув куда-то в сторону, отказался от этой мысли. Медведь чуть не выронил пулемет. Майор раздвинул до того сложенные на столе руки и подался назад. Один лишь Физик не проявил никаких эмоций, разве что вгляделся как-то повнимательнее.

В комнате повисла тишина.

– Майор… – подал, наконец, голос Лесник. – Да как же это? Он что же… Мутант какой? Или… Вообще инопланетянин? Так ведь не бывает…

– Бывает. – внезапно сказал Физик. Сказал жестко и холодно. Как отрезал.

– Майор… Физик… Майор… Майор, скажи ему!

– Все бывает. И рак свистит, и бык летает… – странным голосом произнес Майор. Затем перевел взгляд на Гхондера.

– У вас есть имя? Как к вам обращаться?

– У меня нет имени, – со вздохом сказал Гхондер. – Но вы… В общем, называйте меня Гхондер.

– Кто вы такой? Только не говорите мне ту же чушь, что сказали священнику. Ангелов не бывает.

– Ну отчего же? – усмехнулся Гхондер. – Я знавал парочку. Особенно одна запомнилась… Рыжие волосы, склонность к эксгибиционизму, любовь к трансгендерам… В некоторых мирах они бывают и такими. В итоге, я показал этой суке, что те кто живет по принципу «Ничто за ничто» в итоге остаются ни с чем.

– Что вы несете? – наконец рассердился Майор. – Вы понимаете, где находитесь?

– Да это комикс! – попытался внести свой вклад Физик.

– Какой комикс? – раздраженно спросил Майор.

– Американский. Довоенный. – пояснил Физик. – Я читал его в юности.

– Так, шутки в сторону, – повернулся Майор к Гхондеру. – Кто вы такой?

– Помилуйте, какие уж тут шутки! – усмехнулся Гхондер. – Все, пусть и не святая, но зато самая чистая – и горькая правда.

– Всякому терпению положен предел! Отвечайте на вопросы, которые мы задаем. Или уходите. Да-да! Уходите! – сказал Майор, повернувшись к Медведю вопросительно подавшемуся вперед. – Остановить его, если он захочет уйти, мы все равно не сможем. Он, напомню, в одиночку перебил больше сотни людей. Он нам не по зубам.

– Рад, что вы это понимаете, – холодно сказал Гхондер. – Что же до того, кто я такой… Никто. Как и вы. Совсем никто. Я беглец. Меня изгнали из родного мира. Вернее, я сам сбежал.

– Так откуда же вы? – спросил Майор.

– Из совокупности Вселенных именуемых Паутиной. Впрочем, делая скидку на ваше образование, вам это будет сложно понять.

Все переглянулись. Это была немая сцена достойная пера одного малороссийского писателя. Хакер, открыв рот, смотрела на Гхондера. Медведь растеряно переводил взгляд с Физика на Майора и Лесника, совершенно забыв о пулемете. Лесник, судя по движению губ, исступленно молился. Майор, положив руки на стол, напряженно вглядывался в Гхондера, словно прикидывая, как можно с ним справиться, если приспичит. И только Физик отрешенно смотрел перед собой, как будто в подвале сейчас разыгрывалась не сцена Первого Контакта, а абсолютно обыденное действо.

– Зачем вы здесь? – наконец проговорил Майор.

– А это касается только меня и Дэвида Розенталя, – холодно ответил Гхондер.

– Ну уж нет. Если вам нужна наша помощь, то это касается и нас. Извольте рассказать!

– Рассказать? Охотно… Во время своих… Художеств… – он посмотрел прямо в глаза Леснику, – я добыл полную базу данных так называемого Министерства Контроля Общества Магистрата Независимой и Свободной Кхонии. Я был готов предоставить её вашему руководству в обмен на сущий пустяк! Но вашему… шефу… попала вожжа под хвост, и он попросил меня помочь вам в реализации какого-то безумного плана его дочери. Что-то в духе первого «Побега из курятника», но с бóльшим бюджетом. Никто не смотрел? – Гхондер оглядел подпольщиков. – Ну, нет, так нет…

– Извини, как-то времени не было… – холодно сказал Майор.

– О, разумеется… Ты был весьма занят на Украине. Пока Кхон не долбанул туда чистой бомбой. Я видел фотографии. Города, села, деревни, леса, поля… И ни души… Ни людей… Ни птиц… Ни насекомых… Ни зелени… Ни даже микроорганизмов. Красота!

Майор скрипнул зубами.

– Вы и это знаете? – придушенным голосом спросил он.

– Я знаю многое, хоть не всеведущ я… – уклончиво ответил Гхондер.

– Так что вам от нас нужно?

– Мне нужно встретиться с Дэвидом Розенталем. – Поэтому, я и согласился участвовать в этом сумасшествии. А вот зачем… Ну что ж… Я вас вижу в первый раз. И первым встречным я свои причины раскрывать не собираюсь.

– Вот как… Ну что ж… Можно понять. Роза вам доверяет, раз уж послала вас к нам. Значит, буду доверять и я, хотя причины её доверия мне не ясны. Но я не задаю лишних вопросов. Роза уже изложила вам план?

– А у вас во Вселенной есть другие расы? А вы дышите кислородом или не можете существовать без своего скафандра? А на кого вы похожи?

Гхондер перевел взгляд с Майора на девушку, сидевшую у стены. Она вся подалась вперед, и выглядела как студентка, которой на лекции профессор подтвердил то, во что она давно верила.

– Я? Я похож на помесь дракона с Кристианом Бейлом. – усмехнулся Гхондер, глядя на нее.

– А как вам удается убивать много людей за раз? А вы живое существо или киборг? А вы…

– Хакер! Прекрати немедленно! – разозлился, наконец, Майор.

– Но Майор… Это же… Это… Величайшее событие в истории человечества! Это же первый контакт! Мы не одиноки! Майор, он ведь даже не с другой планеты! Он же из другой Вселенной! Даже из другой Мультивселенной!

– Да хоть откуда! У тебя ещё будет время с ним поговорить. А пока помолчи. Сейчас важно не это. И это не наше дело. Пусть ученые разбираются. А мы не ученые, мы – бойцы Сопротивления. Нас это не должно волновать. Откуда бы он ни появился, он может нам помочь. Только это и важно. Итак, возвращаясь к вам. Роза изложила вам свой план или нет?

– В общих чертах… Я бы сказал, что ничего безумнее я в жизни не слышал, но это было бы неправдой. Поэтому просто скажу, что это очень глупая затея.

– А что, их надо бросить? – снова встрепенулся Лесник.

Гхондер глубоко вздохнул. Все-таки не зря он отрастил себе легкие. Вздохнуть в нужный момент – это всегда так снимает напряжение. Надо бы отрастить ещё парочку. Потому, что перестраивать все внутреннее строение своего тела, чтобы вовсе не испытывать напряжение это то ещё удовольствие. Мда…

– Согласен, – сказал Майор. – Это отчаянный и глупый план. Но мы в отчаянном положении. Отсюда и отчаянные планы. Надо показать народу, что мы ещё что-то можем. Поэтому мы должны сделать что-то невероятное. Что-то вроде того, что придумала Роза.

– Да бросьте. Даже если вам удастся вывезти всех… Такое количество человек просто не сможет исчезнуть. Не в этой стране. Сколько пройдет времени перед тем, как их поймают? Два часа? Три? Может быть четыре?

– Это уже наша забота. Их переправят. Переправят по хорошо налаженным каналам, известным одной Розе.

– И куда? Не в Россию же. Китайцам они тоже не нужны. Остается что? Африка? Хе-хе-хе-хе-хе… Воистину, у судьбы есть чувство юмора.

Майор глубоко вздохнул.

– Так вы поможете нам? – просто спросил он. – С вами у нас, может быть, что-нибудь и получится.

– Это идиотизм. И в обычной ситуации я бы даже не стал рассматривать это предложение. Но ведь ситуация весьма необычная? Не так ли? Так что, да – я помогу вам.

– Хорошо. Тогда к делу. Роза сообщает, что вы можете быть невидимым и убивать много людей за раз. Это правда?

– Ну, откровенно говоря… Да.

– Значит, вы можете незаметно нейтрализовать охрану и отключить станцию связи?

– Я мог бы порубить на фарш все население этой планеты, но меня не интересует падаль, – самодовольно ответил Гхондер. И добавил: – Я не Ужрахал.

– Отлично. Я не знаю, кто или что такое Ужрахал, но это значит, что вы можете обезвредить охрану и подключить Хакера к главному терминалу лагеря? Так?

– Предположим… – холодно ответил Гхондер. – И что дальше? Хотите свалить всю грязную работу на меня?

– Вы запросто проникли в святая святых Министерства Контроля. Уж после этого, вырубить охранников концлагеря сущие пустяки. У нас мало людей. И если есть возможность их сберечь, то я это сделаю.

– Так вы ещё и меркантильная раса… Во повезло!

– Боюсь, вам не повезло. Если вы искали место, где живут ангелы безгрешные, к которым вы несколько дней назад причислили и себя, то вы ошиблись планетой. Это был ваш выбор. Так что теперь вам придется иметь дело с нами.

– Смотри, Майор, как бы вам не пришлось иметь дело со мной… – спокойно и значительно сказал Гхондер.

При этих словах Медведь поднял пулемет, но Майор жестом остановил его.

– Нам уже пришлось иметь дело с вами. Давайте не будем заставлять друг друга об этом жалеть.

– Давайте… – усмехнулся Гхондер, бросая на бетонный пол пулеметную ленту.

Увидев это, Медведь подскочил, Хакер вскрикнула, Майор отшатнулся, а Лесник схватился за пистолет. И немедленно обнаружил, что таковой в кобуре отсутствует.

– Ты ищешь вот это? – осведомился Гхондер, держа пистолет Лесника на когте, продетом в спусковую скобу.

– Какого черта? – выпучив глаза, едва ли не выкрикнул Лесник.

– Всего лишь темпоральный пузырь модели 13169616666. Классика… Майор, – повернулся Гхондер к остолбеневшему командиру группы. – Надо следить за психическим состоянием тех, кому вы доверяете оружие. Он же неврастеник. Неврастеникам нельзя доверять оружие! Он же вас всех перестреляет. Уж я то знаю… На, держи! – с этими словами, Гхондер кинул Леснику пистолет.

Лесник, надо думать чисто по инерции, поймал его. Он был потрясен, он не верил.

– Вы можете сделать так и с кхоновцами? – осведомился Майор, изо всех сил пытаясь придать своему голосу твердость, но её все равно не хватало.

– Да с кем угодно… – усмехнулся Гхондер.

Медведь наконец пришел в себя и открыл крышку пулемета. Как и ожидалось, ленты под ней не было.

– Майор… – только и сказал он.

– Что «Майор»? Говорил же, он нам не по зубам! – огрызнулся Майор. – Сиди теперь. Можешь считать, что нас всех убили! Ненормальный пузырь, мать его…

Затем он повернулся к Гхондеру.

– Располагайтесь, – сказал он, показывая на матрасы. – Занимайте любой. Начало операции через два дня. Нам ещё пару дней придется здесь перекантоваться. А сейчас идите сюда. Я посвящу вас в план Розы более детально.

***

Финальное совещание перед началом операции Майор собрал на лесной поляне неподалеку от заброшенной горной дороги. Дорога эта была когда-то популярным туристическим маршрутом, но теперь была заброшена и забыта всеми, кроме подпольщиков. О дороге Алисе рассказала некая девушка, чудом выбравшаяся из места под названием «Солнышко» – концлагеря Магистрата, на фоне которого Освенцим, Саласпилс и Дахау могли показаться пятизвездочными отелями. И дело было вовсе не в отношении к заключенным как к мусору недостойному жить. Совсем нет. Заключенных не сжигали в печах, не травили газом и не морили голодом. Совсем напротив, заключенных холили и лелеяли. Оборванных, нищих и голодных, их лечили, откармливали и отпаивали. А затем заключенным приходило время закончить «Государственный Университет». Физически крепких мужчин, желательно бывших в прошлом маньяками, бандитами и убийцами забирали в комплекс «Новый Коцит» Альберта Кроули, чтобы пополнить ими ряды вольнонаемных штурм-пехотинцев. Всех остальных людей, из которых особенно ценились дети, отправляли в «аудиторию» Государственного Университета, где крипторы – чудовищные механизмы, обладающие множеством рук, искусственным интеллектом последнего поколения и четко запрограммированными задачами, буквально потрошили «абитуриентов», вырезая у них все органы, высасывая костный мозг и сцеживая кровь и жир, а мясо мастерски разделывая на субпродукты, из которых затем готовился корм для метапсов и вольнонаемных штурм-пехотинцев. Делалось все это, разумеется, без всякой анестезии. Затем, органы, костный мозг и кровь шли военным, членам Магитстрата, а также благонадежным и действительным гражданам Кхонии, либо испытывавшим проблемы со здоровьем, либо просто хотевшим заменить изношенные пьянством и наркотиками части тела. Из жира варилось брендовое мыло. Кожа же измельчалась и шла для производства высококачественных изделий из искусственной кожи. Из костей делалась высококачественная костная мука, использовавшаяся в сельском хозяйстве. Таким образом, человек уходил в производство, а заодно и в историю, целиком без остатка.

И, разумеется, никто не запрещал охранникам немного «поразвлечься» с «абитуриентами» перед экзаменом. Например, вскрыть черепную коробку и засыпать в обнаженный мозг соль из столовой. Или пассатижами немного придавить яйца у подростков. Или вбить женщине кол пониже живота. И многое-многое другое, чего можно ожидать от государственного режима подобного Магистрату. В ход шло все – сигареты, вязальные спицы, деревянные колья, ножовки, гвозди, паяльные лампы, зажигалки, спички, слесарные и строительные инструменты. В конце концов, начальник смены не станет ругаться, если отрезать «абитуриенту» что-нибудь не идущее на пересадку органов.

Находилось же это предприятие невиданной щедрости в центре старого заповедника посреди гор.

И именно это место Алиса Розенталь выбрала в качестве цели, достижение которой должно было показать всей Кхонии, а заодно и всему миру, что Магистрат не всесилен.

Целью же было ни много ни мало освобождение всех политзаключенных лагеря и переправка их в Африку, в учебные лагеря подполья. Для этого было собрано значительное количество машин, начиная от списанных военных грузовиков и кончая пикапами с установленными на них пулеметами.

В прежние времена, эту автоколонну можно было бы легко засечь со спутников, но времена изменились – небо было практически постоянно затянуто тучами, делавшими спутниковые станции наблюдения практически бесполезными. Главной угрозой для операции был сигнал бедствия, который могли подать из лагеря, и Гхондер был уверен, что именно ему поручат устранить и эту угрозу.

Усмехнувшись, Гхондер повернулся к столику.

Майор оглядел собравшихся.

Физик приехал на квадроцикле с Хакером, Нейра пришла вместе с Лесником, а Гхондер приехал на фургоне группы вместе с Медведем.

Самому Гхондеру очень не понравилось, что пришлось ехать в старом фургоне, а не лететь, но он убедил себя в том, что это было необходимо. В конце концов, кто-то из его бывших друзей мог ждать его, ибо ему не верилось, что Алиса Розенталь могла несколько месяцев держать свой план в тайне и водить весь штаб подполья вместе с Министерством Контроля Кхонии за нос.

За время поездки, Медведь надоел ему ужасно. Он постоянно, надо думать, по указанию Майора, донимал Гхондера вопросами о его происхождении, об условиях жизни на его родной планете (это злило особенно), об отношении Гхондера к землянам и даже о том, как на его родине проводят досуг. Слова о том, что у него больше нет родины, и он не хочет об этом говорить, Медведь, кажется, не воспринимал из принципа.

«У всех есть родина!» – говорил он. «И она не виновата в том, что с тобой случилось.»

«А кто виноват?» – усмехался в ответ Гхондер.

«Ну… Те, кто тебя изгнал… Они не могут быть хорошими… Как вы там себя называете?»

Вообще, Гхондер, за эти два дня, успел перезнакомиться со всеми членами группы. И только великое самообладание, в сочетании с воистину ангельским терпением бывшего Столпа, помешало разыграться кровавой драме.

Особенно приставала к нему Хакер. Робкая на вид девушка, одна из последних учениц кафедры информатики Технологического института Карлсруэ, поступившая буквально перед его закрытием, не расстающаяся с ноутбуком собственной конструкции и спящая с пистолетом-пулеметом KRISS Vector под подушкой, оказалась крайне любознательной. Она задавала ему такие вопросы, что порой он, даже он! начинал сомневаться – такая ли тупая, как ему показалось, эта версия человечества, или все-таки нет. Впрочем, когда она спросила, углеродная он форма жизни или кремниевая, все сомнения разом отпали – да, именно такая. Ибо будь эта версия не такой тупой, она бы не сводила все многообразие вместилищ разума к этим двум веществам. Разумеется, Хакеру он об этом не сказал. Шквал новых вопросов ему был совсем не нужен.

Хакер, как он понял, отвечала в группе за взлом систем безопасности Магистрата, за что, собственно, и получила свою кличку. Ей было девятнадцать, когда она вышла на студенческую демонстрацию в защиту Технологического института Карлсруэ, который Магистрат решил переоборудовать в военную академию. Магистрат немного посмотрел на это. И выслал навстречу студентам пару бригад Стальной Гвардии с приказом стрелять на поражение. Хакер была одной из немногих, кто выжил. Какое-то время она отсиживалась в подвале, а затем, собрав из нескольких своих ноутбуков один, она начала вредить Магистрату хакерскими атаками. Деятельность её продлилась несколько месяцев, после чего, она была обнаружена властями и приговорена к расстрелу. На её счастье подпольщики под командованием Майора, освобождавшие Лесника, которого перевозили в том же фургоне что и ее, устроили ей и другим приговоренным побег. Так она познакомилась с Майором, и он сделал её террористкой.

С тех пор, уже три года она занималась информационной поддержкой группы. В отличии от остальных членов группы Хакер нечасто принимала участие в боевых операциях, её функцией была информационная поддержка действий террористов, для чего она лично разработала т.н. «чертовы спички» – USB-флешки, соединенные с мини Wi-Fi роутером, которые, будучи подсоединёнными к устройствам Магистрата, давали ей полный доступ к почти любым базам данных. Гхондер ещё не знал подробностей, они станут известны ему через пару минут, но он был почти уверен, что Хакер сыграет решающую роль в грядущем сумасшествии, pardon, операции.

Майор, тем временем, разложил на раскладном столике карту и изложил план.

Ровно в десять часов вечера, группы подходят с трех сторон к стенам лагеря. Они закладывают дистанционно управляемые заряды и ждут. Физик и ещё несколько бойцов из других групп, занимают снайперские позиции на возвышенностях вокруг лагеря.

И вот тут, в игру вступает Гхондер. Его задача, пользуясь своими способностями, проникнуть в главное здание, устранить (но не убить! никого нельзя убивать, пока главный компьютер лагеря не взломан, иначе он засечет потерю биосигнала!) двух офицеров, фотографии которых были тут же выложены на столик, и нескольких солдат и подсоединить к системе спутниковой связи лагеря «чертову спичку». Далее, Хакер должна отключить спутниковую систему связи и автоматизированные системы защиты лагеря. Затем и только затем! Группы подрывают заряды и входят в лагерь. Их задача – перебить охрану и обеспечить условия для подъезда грузовиков. На грузовиках вывозятся гражданские и члены подполья. Уголовников просто выпускают с территории лагеря, чтобы отвлечь на них силы Стальной Гвардии. В крайнем случае, уничтожают.

Лесник остается обеспечивать безопасность Хакера; Нейра и Медведь идут вместе с Майором, который командует операцией на встречу с основными силами.

После осуществления операции Физик увозит часть беженцев на грузовике, Лесник увозит Хакера на квадроцикле, Медведь и Нейра уезжают на фургоне группы, Майор и Гхондер на пикапе.

Нейра согласно кивала головой в такт словам Майора. Хищное лицо её расплылось в ухмылке. Из всей группы Майора Гхондер больше всех невзлюбил именно ее.

Причин было много. Для начала, Гхондер в принципе не любил людей, примерно, как большинство людей не любят паразитов. А человечество, вернее человечества, в его глазах были именно паразитами на всех шести телах Мироздания. Нет, безусловно, попадались среди людей и вполне приличные экземпляры, и даже целые вариации человечества. К примеру, та, что вместо разведения огня и огненно-подсечного земледелия с последующим переходом в машинную цивилизацию выбрала путь биоцивилизации, её Гхондер даже любил, а ведь даже далеко не каждый Волонтёр мог похвастаться таким отношением к себе Левой Руки Высшего Отца. Ну, бывшей Левой Руки.

Но весь фокус был в том, что эта вариация человечества была лишь каплей, или, если угодно, песчинкой в море Бесконечной Аллеи. Силы же, положившие глаз на расу людей, неизменно приводили её к превращению в нечто ужасное, умевшее лишь брать, но ничего не отдавать взамен, а затем и вовсе начинавшее желать лишь кормиться и расти, совершенно не считаясь со средствами. Затем, силы поглощали эту расу, и она становилась винтиком в чудовищном механизме, насчитывавшем миллиарды мертвых и изуродованных миров и мечтавшем пожрать все сущее, до чего он только сумеет дотянуться. И начиналось все это с глупых, жестоких и ограниченных людей, умевших, как было сказано, лишь брать, но ничего не отдавать взамен и которых совершенно не волновали последствия их действий. И Нейра была типичным представителем такого рода людей. Не выдающимся, совсем нет, но типичным. Самым типичным. И это закономерно вызывало самую, что ни на есть, искреннюю антипатию Гхондера.

Настоящим её именем было Ребекка Ли Джордан, она была наполовину американкой (по матери) и наполовину китаянкой (по отцу). Согласно украденной базе данных, она с детства подвергалась сексуальной агрессии и побоям со стороны своего отца, ставшего алкоголиком после трагической смерти матери. Не выдержав побоев и обид, она убила своего отца и попыталась сбежать, но была арестована. А поскольку в Океании действовал «Закон о полной идентичности физиологической и психологической половой и гендерной принадлежности», юная Ребекка попала в тюрьму полную транс-женщин, даже не удосужившихся хирургическим образом сменить свой пол, чтобы хотя бы немного соответствовать заложенному когда-то, в невероятно далекие времена, стереотипу женщины. И у этих транс-женщин крайне ценились юные цисгендерные девушки. И страдания будущей Нейры были удвоены, утроены, удесятерены и так далее по экспоненте.

За то время, которое Ребекка провела в тюрьме, она полностью разуверилась в Боге и мирских законах, подсела на картофельный самогон и дешевые сигареты, набила себе «пламенную» татуировку на правой руке и решила, что раз мир так ужасен, то и она будет ужасна. Она примкнула к контрабандистам, поставлявшим оружие в Кхонию, успела застрелить кучу человек и, в конце концов, была сдана собственными подельниками в обмен на возможность уйти. Подельников это, конечно, не спасло – силы Магистрата не имели привычки держать данное ими слово, но Ребекку, взявшую себе кличку Нейра, поместили в тюрьму строгого режима. От заключения в «Солнышко» её спасло только постоянное курение и начинающийся алкоголизм – хороших органов из нее было уже не вырезать. Иногда зло оборачивается добром. Иногда.

Она была вытащена из тюрьмы соседями по камере, устроившими побег и скиталась по деревням, пока её не нашел Майор.

В группе эта хрупкая на вид девушка выполняла роль бойца тяжелой поддержки, не расстающаяся со своим гранатометом M32 Milkor, чьи отсеки для гранат были раскрашены в цвета успокоительных пилюль, и имевшим прикрепленный под стволом пистолет-пулемет Cobray M11/9.

Она была очень эффективным, но вместе с тем очень жестоким и неуравновешенным бойцом, настоящей психопаткой, скорой на жестокую и крайне жестокую расправу. В группе она ухитрилась поссориться со всеми кроме Хакера, которой, в силу воспитания, было крайне трудно нагрубить кому-то, поэтому она безропотно все сносила.