В полет за счастьем

– Привет! – Павел опустился на скамейку рядом с Гариком, – За кого сегодня болеешь?

– Привет, Па`ша. – не сразу отреагировал Бэкфорд. – Я поставил на фиолетового. А ты?

– Меня привлекает сам процесс, неважно, кто выиграет.

Действительно, было время, когда Павел и сам принимал участие в таких гонках, и однажды даже умудрился в них победить. Оглянувшись на соседние трибуны, он заметил недалеко Сашу и Лиду. Александра, увидев, что Павел смотрит на них, помахала ему рукой. Он улыбнулся и кивнул ей в ответ.

– Ты знаком с ними? – поинтересовался Гарик, заметив их обмен улыбками.

– Это Александра, я говорил тебе о ней.

– Та самая, что собралась быть пилотом звездолета? Отлично! Значит, ты представишь меня ей в ближайшем перерыве?

– Нет проблем. Только не рассчитывай на особое внимание.

– А рядом с ней, кто это, с рыжим фонтаном волос на голове?

– Это – Лидия Голуб. Они с Александрой очень дружны.

– Постой, Лидия Голуб, та самая художница, чья выставка месяц назад прошла у нас в городе?

– Полагаю, да. Во всяком случае, она точно – художница. Александра всегда очень хвалит ее пейзажи.

– Ты хочешь сказать, что не только не был на выставке, но и вообще не видел ее работ?

– Бэк, ты же знаешь, я не слишком разбираюсь в искусстве. И потом, меня не очень забавляет медленное туда-сюда вдоль стен с картинами, я гораздо охотнее смотрю видео, или, еще лучше, сам становлюсь участником желаемых событий.

– Вообще-то, я тоже нечастый гость на таких мероприятиях. Но эта экспозиция мне запомнилась! У твоей Голуб совершенно нестандартный взгляд на окружающий мир. На ее картинах даже деревья кажутся мыслящими, и возникает ощущение, что ты можешь поговорить с каким-нибудь из них там же, не отходя от полотна.

– Ну, это – для таких романтиков, как ты, Бэк. Моя приземленность, в этом смысле, все равно бы не позволила разглядеть ничего подобного.

– А что сама девушка, с ней вы тоже – просто друзья, как с Александрой?

– Нет, здесь все гораздо безнадежнее. Мы очень редко пересекаемся где-либо. Даже, если я застаю ее у Саши, она сразу начинает торопиться домой. У меня такое ощущение, что она специально меня избегает.

– Ну ты сказал, Па`ша! Когда это было такое, чтобы девушки тебя избегали? Да они слетаются к тебе, как бабочки к огню!

– Ты на что это намекаешь? Сам-то каков?

– Уверен, что лучше! Во всяком случае, о меня они крылья не обжигают, – Гарик шутливо-назидательно поднял вверх указательный палец.

Выяснить до конца, кто из них представляет для девушек большую опасность, им помешал звучный сигнал, возвестивший о начале соревнований. Пилоты в разноцветных шлемах вывели свои маневренные машины на стартовые позиции. Теперь лабиринт в самом центре амфитеатра был отлично виден. Комментатор объявлял имена спортсменов, попутно рассказывая, в скольких соревнованиях кто из них успел принять участие и с каким результатом, а Гарик слегка повернув голову, украдкой поглядывал в сторону привлекшей его внимание девушки. Участники первой группы, взяв быстрый старт, уже носились разноцветными точками по закоулкам лабиринта, а на трибунах постепенно нарастал гул, зрители всеми силами стремились помочь своим мангустам, за которых болели. По все возрастающему шуму и усиливающимся страстям, Гарик понял, что кто-то из мангустов уже отыскал путь к голове змеи, значит, уже скоро определится победитель в первом заходе. А ведь он даже не попытался вычислить победный трек и проследить за своим мангустом. Что это с ним такое? И где, вообще, его фиолетовый пилот? Ах, вот он, кружится в самой середине лабиринта. Тем временем в гонке наметился лидер, и все трибуны оглушительными криками стали подбадривать желтого мангуста, у которого буквально на хвосте висел синий.

– Желтый первым вычислил змею, однако синий быстрее маневрирует и реже попадает в область защитного торможения, – прокомментировал Павел, – как думаешь, кто все-таки победит?

– Не знаю. Наверное, желтый, – рассеяно пробормотал Гарик, а через несколько секунд, обогнав соперника на последнем вираже, первым из лабиринта вылетел синий пилот.

– Не горюй, Бэк, пусть сегодня победил другой, твой непременно будет первым в следующий раз! – Павел дружески похлопал Гарика по плечу.

– Честно говоря, я вовсе не в обиде, – лукаво улыбнулся тот в ответ, – особенно, если ты, как обещал, познакомишь меня с теми подружками, что сидели двумя рядами выше.

– Ах, вот в чем дело. Тогда пойдем, они уже покинули трибуну.

Выйдя в просторный вестибюль и оглядевшись по сторонам, они приметили девушек у столика с мороженым. Не теряя их из виду и лавируя в плотной толпе болельщиков, молодые люди прокладывали себе намеченный путь.

– Паша! – заметив вихрастую голову Павла, возвышавшегося над толпой, Александра помахала ему рукой.

– Здравствуйте, девочки! – подходя ближе, Павел улыбнулся им обеим. – Решили тоже поболеть за мангустов?

– Я специально привела сюда Лиду, хотела, чтобы она сама убедилась, что ничего опасного в этих соревнованиях нет, и со мной ровным счетом ничего не случится, если я приму в них участие.

– Вот даже как? – черные крылья бровей Павла подлетели наверх. – Обязательно предупреди меня, когда будешь участвовать, я приду за тебя поболеть.

– Гм, – осторожно напомнил о себе Гарик.

– Девочки, позвольте вам представить, – Павел обернулся к другу, – Гарри Бэкфорд – штурман Авангарда и мой лучший друг. Александра Сток – без пяти минут пилот звездолета.

– Можно просто Саша, – протянув руку Гарику, улыбнулась Александра.

– Невероятно, оказывается даже среди звездолетчиков можно встретить неземную красоту! – скаламбурил на ходу Гарик.

– Лидия Голуб – известный художник, пейзажист, – чуть кривая усмешка тронула губы Павла, когда он сделал нажим на слове "известный".

– Лида, – девушка подала руку Гарику, даже не заметив легкого сарказма в голосе Павла.

– Очень рад! – оживился Бэкфорд. – Я ведь был на Вашей последней выставке! Это – настоящий восторг! Я был потрясен! – Гарик преувеличивал пережитые им эмоции с такой искренностью, что его собеседникам ничего не оставалось, как тут же ему поверить.

– Правда? Вам, действительно, понравилось? – обращаясь к Бэкфорду, Лида все же мельком взглянула на Павла, и этот взгляд не укрылся от Гарика.

– Павла в это время не было в городе, и я побывал на выставке без него, но мои впечатления от этого совсем не пострадали. Уверен, что некоторые мероприятия только выигрывают от отсутствия на них пилота Гармаша. – Гарик легонько хлопнул друга по спине. – Вот, например, как вы смотрите, девочки, на предложение посидеть сегодня вечером где-нибудь в уютном месте? Даже, если мой друг окажется слишком занят, я буду мил и обаятелен за двоих.

В подтверждение своих слов Гарик одарил девушек ослепительной белозубой улыбкой.

– Э–эй! Попридержи коней, Бэкфорд, что-то они слишком резво понеслись. – Павел тяжело опустил свою ручищу другу на плечо.

– О! Спасибо, Гарри, возможно в другой раз мы с Лидой сможем принять Ваше предложение, но на сегодня у нас другие планы.

– Судя по той легкости, с которой Саша отвергла возможность провести вечер в компании столь завидного кавалера, для нее и подобные предложения, и ее отказы были делом привычным.

– Жаль, мне так хотелось поговорить о Ваших картинах.

Гарик посмотрел на Лиду с такой неподдельной грустью, что, протягивая ему на прощанье руку, она предложила:

– Возможно, через некоторое время я смогу пригасить вас ко мне в гости и показать свою мастерскую.

– Буду счастлив, Лида, огромное спасибо!

Попрощавшись с девушками, они снова вернулись на свои места на трибуне, скоро должен был начаться второй заход соревнований.

– Ты что, Бэк, решил приударить за Лидией? – задавая этот вопрос, Павел не мог понять, почему его возмущает этот факт.

– Знаешь, Па`ша, мне отчего-то кажется, что эта девушка не из тех, за кем можно просто приударить, – честно признался Гарик.

– Вот и не трать понапрасну время. Тем более, что у нас его не так много до полета. На завтра капитан назначил рабочее совещание.

– Да, Эмма передала мне распоряжение Уилсона. Значит, снова побываем на Зу? – Гарик многозначительно подмигнул другу. – Там уж ты наверняка сможешь расслабиться и прийти в себя.

– Да ведь и ты обычно не скучаешь на этой приветливой планете?

– Тогда пожелаем друг другу удачи в очередном полете. И все-таки, я с огромным удовольствием побывал бы в мастерской нашей зеленоглазой художницы, – мечтательная улыбка скользнула по лицу Гарика.

Глава 4

– Послушай, Лида, ну нельзя же вот так сидеть, приклеившись носом к окну, как будто прямо отсюда увидишь, как он подлетает? Тем более что полет рассчитан до секунд, и ты прекрасно знаешь, когда его можно ожидать.

– Конечно, Санечка, я все понимаю. Хотелось бы мне быть такой же рациональной, как ты.

Легкий вздох Лиды чуть затуманил оконное стекло. Зимние холода давно закончились, за окном весна. Это время года Лида очень любила. Можно сказать, для нее это было лучшее время в году. На деревьях – молодые листочки, и солнце становится все ласковее с каждым днем. Уже можно выезжать с мольбертом в рощицу за рекой. Вот если бы еще и Павел хотя бы иногда был рядом.

– Я все понимаю, Лидуся, не переживать за него ты просто не сможешь, это очевидно. Но и изводиться так совсем ни к чему. И вообще, если он тебе до такой степени необходим, то сколько можно усиленно его сторониться? Это же абсолютно непоследовательно!

– Ну, опять ты об этом, Шурик, – Лида грустно улыбнулась подруге. – Мы уже столько раз обсуждали тему Пашкиного непостоянства.

– Вот именно опять! Потому что я вовсе не уверена, что ты выбрала лучший вариант поведения. Да, Павел, мягко говоря, непостоянен. Но, разве тебя больше устроило, если бы он уже лет десять встречался с одной и той же девушкой? Или, еще лучше, был бы уже лет пять, как женат? – Саша сделала паузу, чтобы Лида, наконец, осознала, что в теперешнем поведении Павла есть некоторый для нее положительный момент. – Ну, что ты смеешься?

– Ты делаешь совершенно невероятные предположения, Шурик.

– На сегодняшний день – невероятные. Но, кто сказал, что так должно продолжаться и дальше?

– И ты думаешь, что я могу как-то повлиять на ход событий?

– Во всяком случае, было бы нелишним оказаться внутри этих событий. Иначе, если ты будешь продолжать усиленно прятаться, он может вовсе не заметить твоего существования!

А вот здесь Александра, несомненно, права. Может и не заметить. И вообще, его больше всего на свете интересуют космодромы, бета-пространства и разные супернавигаторские штучки. А ей, Лиде, все невыносимее становится без него. Каждый раз, когда Павел на несколько недель, а иногда и месяцев, покидает Землю, она тоскует, не находя себе места. Воображение рисует жуткие картины возможных катастроф, и Лида представляет, будто вот он, израненный, протягивает руку в надежде на помощь, а вокруг, почему-то, не оказывается никого. В такие моменты ей всегда кажется, что, имей она крылья, понеслась бы сквозь межзвездное пространство, только бы его спасти. Но, стоит Павлу приземлиться на космодроме родного города, как к ней возвращаются всегдашние сомнения, а следует ли вообще с ним встречаться? Точнее, стоит ли перестать его сторониться? Просто, Лида хорошо понимает, что в этом случае она окажется в череде многочисленных подружек Павла, попеременно сменяющих одна другую. И допустить такое для нее было бы страшнее всего. Но и избегать его становится все более немыслимо.

– И вовсе я не прячусь. Просто не стремлюсь на витрину, и только.

– И только! Да на тебя же больно смотреть! – Саша подскочила с мягкого кресла и заходила по комнате. – Нет, Лидия, ты сама загнала себя в угол, и теперь должна хорошенько подумать, как оттуда выбраться.

– Ладно, Санечка, ты во многом права, и я обещаю подумать, – Лида, наконец, произнесла вслух то, с чем уже давно согласилась мысленно.

– Вот и замечательно, – Саша вернулась в кресло, – только не слишком затягивай с выводами, и не забывай, что на меня ты всегда можешь положиться.

– Спасибо. – Лида снова улыбнулась Александре, понимая, как тревожится та за нее.

Однако, как говорит Саша, меланхолия нынче не в моде. Да и дел на сегодня намечено немало. Нужно смешать краски для новой картины, холст Лида уже подготовила, и сделать хотя бы первые наметки. Несмотря на имеющееся множество новинок, придуманных за последнее время для художественного творчества, Лида продолжала работать по старинке, как научил ее дядя Леша, Алексей Петрович Водягин, двоюродный брат отца, художник с мировым именем. Его пейзажи не просто притягивали взгляд, они всегда пробуждали эмоции, запрятанные где-то внутри. Лиде тоже пейзажи удавались, у нее с успехом прошли две выставки, и она получила массу восторженных отзывов. Вот только от Павла не было ни восторгов, ни критики, как выяснилось, он вообще на ее выставках не бывал. Еще один бесполезный вздох. Может, снова попытаться забыть о нем? Напомнить себе, что они совсем разные, и что она никогда не сможет стать для него интересной, как Александра, например? Но нет, это мы уже проходили, ничего не вышло. Лида даже пыталась завести новые знакомства с молодыми людьми из своего арт–клуба. Ей нравилось подолгу беседовать с ними об известных художниках, обсуждать разнообразные техники письма, нравилось выезжать вместе за город, прихватив мольберты и краски. Даже нравилось иногда позировать, если кому-то из них хотелось изобразить, например, "девушку под березой". Но стоило делу дойти до поцелуев, Лиде сразу начинало казаться, что она жует ту самую траву, которую только что изображала на холсте. Нет, кроме Павла ей никто не нужен.

– Скажи, Шурик, – отвернувшись от окна, Лида чуть наклонила голову на бок, – и тебе ни чуточки не страшно отправляться в такое далекое путешествие? Я понимаю, что все расчеты делаются заранее, но ведь может произойти что-то совершенно непредвиденное, а вокруг только межзвездная пустота?

– Ты снова говоришь в точности, как моя мама, – теплая улыбка тронула Сашины губы. – Ну что, скажи, непредвиденного может случиться, когда вокруг, как ты выражаешься, межзвездная пустота? Ты хотя бы представляешь, на какое расстояние видят навигационные приборы, и насколько точно главный бортовой компьютер рассчитывает маршрут? Не представляешь. Поэтому и беспокоишься. И в первую очередь за Павла, конечно.

Александра чуть тряхнула пышными каштановыми волосами с золотистыми прядями, от чего они всколыхнулись и снова свободно улеглись на плечи. Улыбка так и не сошла с ее очаровательных розовых губ, а кошачьи аквамариновые глаза продолжали лучиться теплом. Саша относилась к Лиде, как к младшей сестренке, хотя той уже исполнилось двадцать шесть, а самой Саше было только двадцать три, да и ростом Лида была выше. Длинноногая, стройная, с тонкой талией, округлыми бедрами и не слишком большой грудью, Лида вовсе не считала себя красавицей. Ей казалось, что ее рыжие волосы, округлый овал лица и чуть вздернутый нос делают ее не слишком привлекательной. Придирчивый взгляд на саму себя не позволял заметить, насколько ее волосы – волнистые и пышные, каким изумительным зеленым светом загораются глаза под густыми черными ресницами, и как замечательно эту картину дополняют полные алые губы. А вот Сашей Лида восхищалась всегда. Миниатюрная и заводная, Александра очень легко покоряла сердца, не прилагая при этом никаких усилий со своей стороны. Живя по соседству, девушки дружили с самого детства. И уже в те времена, когда одной было шесть, а другой три, стало совершенно ясно, кто из них является лидером. Малышке Шуле, как она сама тогда себя называла, всегда удавалось придумывать самые невероятные игры, увлекать ими и Лиду, и соседских мальчишек, а потом еще и сочинять всевозможные оправдания перед родителями, если игры заканчивались ссадинами и царапинами. Когда девочки подросли и окончили школу с обязательным уровнем образования, Лида продолжила обучение в художественной мастерской своего дяди, а Саша поступила учиться в навигационную академию, где готовили пилотов и штурманов для межпланетных кораблей. И вот теперь Александре Сток, дипломированному пилоту, предстояло отправиться в свой первый межпланетный полет. Правда, до него оставался еще целый месяц, и полетит она всего лишь стажером, но за то – в замечательной команде астронавтов, руководимой Джеком Уилсоном – тридцатишестилетним капитаном, отважным и мудрым, имеющим более чем десятилетний опыт навигации во Вселенной. К тому же, вторым пилотом в этом экипаже будет Павел Гармаш, с которым Саша очень подружилась за время учебы в навигационной академии. Что и говорить, Павел всегда был незаурядным парнем. Еще учась в старших классах обязательной школы, он прославился своими успехами в спортивных единоборствах. Несколько лет Павел отдал большому спорту, стал чемпионом в обще-планетарных соревнованиях, и лишь после этого решил овладеть профессией пилота. В академии он тоже преуспел, поэтому сразу после получения диплома попал в команду большого транспортного звездолета, возглавляемую Уилсоном. И теперь, к двадцати восьми годам, у него за плечами было уже больше десятка успешных полетов. Одиннадцатый должен завершиться как раз сегодня, ровно в двенадцать пятнадцать по времени Главного Космодрома, то есть, всего через два часа пятнадцать минут. Было бы здорово увидеться с ним поскорее, расспросить о полете, посмотреть привезенные видеозаписи и, главное, сообщить, что в следующий рейс она отправится вместе с ними! Но из этого полета команда доставила большую группу исследователей, которые провели несколько лет на планете Зу, или, как ее еще называют, Зоопарк. И, конечно же, теперь всю гостевую площадку космодрома заполонили встречающие их родственники. Да и Павлу нужно дать возможность отдохнуть и, как выражается Уилсон, снова обрести родную планету. А встретиться можно и завтра. Вот только Лидия изводится. Саше очень хотелось помочь подруге, кто бы только подсказал, как.

Внезапно комнату наполнили мелодичные переливы телефонного звонка, и Саша нажала кнопку видеосвязи.

– Привет, Шурик! – раздался бодрый голос Павла, и на экране напротив ее кресла появилось знакомое радостное лицо. – Хорошо, что ты дома, – Пашка на экране чуть-чуть прищурил и без того с лукавинкой глаза.– Можешь подойти к окну и помахать мне платочком. Мы уже причалили к орбитальной станции, сейчас подготовим посадочный челнок и будем приземляться.

– Паша! – Александра чуть не подпрыгнула в кресле. – Как здорово, что ты позвонил! И выглядишь ты вовсе не уставшим. Только зачем же мне махать в окошко, когда я и отсюда тебя прекрасно вижу? Хотя, впрочем, из окошка тоже есть кому помахать. – Саша подмигнула Лиде и сделала ей знак рукой.

Лида подошла поближе к подруге, чтобы оказаться в поле видимости телефонной видеокамеры, и приветливо махнула Павлу рукой.

– О! Салют служителям прекрасных искусств! – Павел улыбнулся еще шире. – Только я что-то не вижу, девочки, чтобы вы срочно собирались на космодром встречать самого замечательного из своих друзей, о котором скучали и вздыхали почти целый месяц?

Лида мгновенно ощутила, как краска заливает все ее лицо, и поспешно опустила глаза. Откуда он узнал? Может, Саша намекнула? Нет, это исключается. Лида тут же почувствовала, как подруга легонько погладила ее по руке.

– Паша, мы хотели проявить чуткость и не приставать к тебе с объятиями и расспросами прямо сегодня. – Саша поднялась с кресла и сделала шаг к экрану. – Может, лучше мы увидимся завтра?

– Никаких "завтра"! Вы же знаете, что сегодня на космодроме будет море встречающих. А я, по-вашему, должен один домой добираться? Да я же весь от зависти умру! – Павел обернулся на поданный ему сигнал. – Все, девочки, до встречи, букет не забудьте!

Экран погас, и девушки, переглянувшись, звонко рассмеялись, обрадованные возможностью долгожданной встречи не завтра, а уже сегодня.

Глава 5

Четырехместный аэромобиль мягко припарковался на открытой стоянке. Девушкам с трудом удалось найти свободное место, и только благодаря Шурочкиному умению пилота они втиснули машину в незанятый бокс. Площадка для встречающих уже пестрела нарядными одеждами, благоухала цветами и гудела радостными голосами. Над гладким покрытием посадочного поля бесшумно плыл белый, с голубой полосой посередине, наутилус. Эти незатейливые машины на воздушной подушке, по форме похожие на раковину мидии, уже давно использовались для доставки астронавтов и членов межзвездных экспедиций от места посадки транспортного челнока до площадки для встречающих в аэропорту. Главный космопорт планеты, так же, как и два вспомогательных, находился на орбите. Туда причаливали и оттуда стартовали большие и малые звездолеты. Вспомогательные космопорты использовались в основном, как верфи для строительства, ремонта и профилактического осмотра космических кораблей. Иногда сюда же причаливали и малые грузовые звездолеты. Но, если вспомогательные космопорты были относительно невелики, то Главный представлял собой целый орбитальный город. Кроме великолепно оборудованного космодрома, с большой стартовой площадкой, здесь был оснащенный по последнему слову медицинской техники реабилитационный центр, в котором проходили обязательную адаптацию все, кто возвращался на Землю из далеких межпланетных путешествий. Обычно такая процедура занимала не более двух часов. За это время умные приборы успевали привести к земным нормам все важнейшие функции организма, а также дезактивировать чужеродные бактерии, сумевшие выжить на одежде или на теле во время долгого путешествия. Космопорт управлялся системой мощных компьютеров, руководимой с земли, из Центра управления полетами. Однако оставить такую махину без человеческого присмотра все равно было невозможно. Здесь работало множество инженеров, главной обязанностью которых было обеспечивать правильную и бесперебойную работу всех блоков космопорта. Поэтому, кроме сооружений, служивших основной задаче отправки и принятия межзвездных кораблей, в порту были спальный район, блок для досуга и отдыха, с кинотеатром и спортивным залом, и оздоровительный центр. Между орбитальными космопортами и земными аэропортами курсировали транспортные челноки.

Остановившись в сотне метров от встречающих, наутилус опустил пологий трап, по которому неспешно, словно наслаждаясь самим процессом, начали выходить участники экспедиции и члены экипажа. Саша как раз вовремя потянула Лиду за руку, потому что в этот момент с трапа сошел Павел. Оглядевшись вокруг с высоты своего значительного роста и обнаружив Сашу и Лиду, он двинулся им навстречу.

– Вот и молодчины! Выглядите, прямо сказать, великолепно. – Похвалил Павел, обнимая сразу обеих девушек и окидывая их восторженным взглядом.

– Ну, ты тоже, как всегда, в порядке! – похвалила Саша, – А где же твой лучший друг и замечательный штурман?

– Бэкфорду в этот раз не повезло, – Павел изобразил болезненную гримасу на лице, – в адаптационном блоке какой-то слишком умный прибор зафиксировал на нем присутствие одной, а может быть двух, иноземных бактерий. И теперь ему придется провести там еще не менее часа. А для нас, девочки, программа предлагается следующая: сначала мы едем к Шурику, в ее замечательную белую гостиную, где вы поведаете мне, чем занимались и над чем трудились в мое отсутствие, а затем посетим мой любимый аквапарк и позагораем хотя бы под искусственным солнышком.

– Принимается. – Ответила, как обычно, за двоих Саша, и вся компания проследовала к оставленному аэромобилю.

Павел с удовольствием отметил, что весна уже полностью вступила в свои права. Снег давно растаял и ландшафт вокруг космодрома зеленел пушистой молодой травой. Подойдя к воздушной машине, он открыл дверцу и подсадил Александру. Затем, обернувшись к Лиде, он протянул ей руку. У Лиды опять заколотилось сердце. Ну почему он такой красивый? Густые черные волосы с длинной модной челкой, такие же черные брови вразлет, тонкий прямой нос, волевой подбородок, точеные алые губы. Глаза темно–синие, из-за больших зрачков почти черные. А этот взгляд, в котором столько уверенности, что не остается никаких сомнений: его обладателю подвластно все, или, во всяком случае, почти все. Лида наслаждалась, наблюдая за его упругими движениями, за тем, как он поворачивается, как наклоняет голову. И сейчас она смотрела на протянутую к ней руку и думала, какая это сильная и надежная рука. Затем она медленно перевела взгляд на его лицо и, когда их глаза встретились, Лида осознала, что слишком долго стоит неподвижно и самым неприличным образом его рассматривает.

– Так-так, – протянул Павел, – кажется, меня всерьез изучают, и я даже догадываюсь с какой целью. Не иначе, как наша королева изящных искусств решила написать типовой портрет типового звездолетчика.

Лида поняла, что сейчас она непременно покраснеет, и ее рыжая копна волос будет казаться еще рыжее, а на круглом лице выступят веснушки. Ужас! Усилием воли она заставила себя улыбнуться как можно непринужденнее: