Это всегда был он

– Мне нравится твоя идея! – кричит он.

– А мне – мясо без крови! – отвечает она.

– Понял, принял, – серьезно кивает Витя и скрывается из виду.

Аня возвращается к нарезке огурцов, а я не могу избавиться от умилительной улыбки. Все-таки они и правда классная пара. Связь между ними очевидная, но такая легкая и непринужденная, что даже немного завидно. По-хорошему.

– Вы начали встречаться после того случая? – спрашиваю я.

– С кем? – удивленно уточняет Аня.

– Ну-у-у…

– С Витом, что ли?! – Она заливисто смеется. – Нет. Ты что? Нет! Мы просто друзья.

– Извини, – произношу я, немного смутившись.

– Глупости, не извиняйся. Вит – хороший парень, но у него уже есть девушка. Очередная. В это расписание вообще трудно втиснуться. Да и я сама вроде как не свободна.

– Вроде как?

– Ох, Настя… там все сложно. Рассказывать долго, а я еще даже наполовину не в нужной кондиции.

Аня берет пластиковый стакан с пивом и делает пару внушительных глотков, а после с еще большим усердием принимается кромсать огурец.

– Стю, а ты что? Не пьешь?

Кошусь на светло-желтый напиток, который мне налили еще полтора часа назад, и морщу нос:

– Мне не очень нравится вкус.

– Ого, счастливый ты человек, раз можешь выбирать алкашку по вкусу.

– Зачем пить то, что не нравится?

– Когда болит душа, помогает только яд, – пафосно заявляет Аня, и мы дружно хихикаем. – Знаешь, когда я была помладше, то думала, что девчонки, страдающие по пацанам, которые их не ценят, и заливающие горе вином, – идиотки, а теперь… я одна из них!

– Может, стоит сменить парня?

– И так я тоже думала, – весело щурится Аня. – А у тебя кто-то есть?

– Разве не очевидно? Если я не пью, значит, счастлива в одиночестве.

– Скоро все изменится. Ой… – Аня комично округляет глаза. – Я про парня, не про выпивку.

– Да, я поняла. Только вот не уверена, что хочу этого. Меня пока все устраивает.

– Перемены не спрашивают разрешения, они просто приходят. Так же, как и любовь, – последнюю фразу Аня произносит с такой печалью, что даже у меня сжимается сердце.

Я еще ни разу не любила так, чтобы по-взрослому, по-серьезному. Конечно, влюбленности были и в старой школе, и в новой, но ничего существенного не происходило. Так, ерунда: неловкое общение, переписки, которые обрывались в самый неожиданный момент, безответные чувства и недолгие страдания по тем, кто меня даже не знает. Наверное, все еще впереди. Как же иначе? Но я постараюсь выбрать для себя такого парня, который не будет отражаться болью в моих глазах, не станет причиной моих слез и бессонных ночей и не превратится в одну сплошную проблему. Среди сочной зелени мелькает светлое пятно, похожее на хорошо знакомую мне дурную голову, рукоятка ножа скользит во вспотевшей ладони, и указательный палец пронзает резкая боль. Опускаю взгляд и тут же прижимаюсь губами к порезу.

– Стю! – встревоженно говорит Аня, заметив бытовую аварию. – Ты как? Нож уже не держишь?

– Все хорошо, – отвечаю я, вглядываясь вдаль, но там уже никого нет.

Почудилось, что ли? Что за галлюцинации? Еще и такие!

– Так, девочки! На этом наши полномочия – все! – объявляет Аня, бросая кусочки последнего огурца в тарелку. – Теперь можно по-настоящему отдыхать!

Вокруг раздаются облегченные выдохи и веселый галдеж. «Эл в квадрате», занимавшиеся все это время сервировкой общего стола, спешат ко мне. Нестерова обмахивает ладонями покрасневшие щеки, а глаза Карпенковой прячутся за полуприкрытыми веками.

– Идем переодеваться к ужину? – говорит первая.

– Я хочу мяса! – воет вторая.

Смотрю на себя сверху вниз, все еще держа палец во рту. Бежевая футболка немного помялась, на джинсовых шортах видны мокрые пятна от воды, стекавшей с огурцов, но это не критично. Мы же на природе в конце концов.

– А наряжаться обязательно? Я не брала с собой вечернее платье.

– Да ладно?! – вскрикивает Лина.

– Как же так?! – подхватывает Лера.

– Тогда…

– …тебе придется идти голой!

Девчонки хихикают, а я качаю головой.

– Что вам там мальчики наливали?

– Ага-а-а, тебе расскажи.

– Вдруг тоже захочешь, а больше нету.

– Нет слова «нету», – отвечаю я.

– Маленькая душнилка, – смеется Лина, обнимая меня за шею, и направляется к нашему домику.

Лера пристраивается с другой стороны, ветер разносит по всей территории запах дыма и душистых специй. Настроение у меня прекрасное и без допингов, а после ужина, надеюсь, станет только лучше. Сейчас я солидарна с Лерой в вопросе мяса на все сто процентов.

Вечеринка гремит на всю округу музыкальными басами, веселым смехом, бурными разговорами, оживленными спорами и топотом танцующих ног. Солнце неторопливо погружается в реку, окрашивая небо и гладь воды в яркие цвета заката: желто-оранжевый, серо-синий, фиолетовый и малиновый. Ветер стихает, оставив стоять теплый воздух, в котором еще чувствуется жар долгого дня. Зажигаются фонари и крохотные лампочки над дверьми домиков. Мясо с костра придает сил, поэтому я с энтузиазмом вливаюсь в тусовку, знакомлюсь с девчонками и ребятами со своего потока и других факультетов, пару раз выхожу с Линой и Лерой на танцпол, но от коктейлей, который разливает тройка старшекурсников, отказываюсь. Коньяк из пятилитровых бутылок что-то не вызывает доверия.

Заводной голос ведущего, улыбчивого третьекурсника по имени Даниил, вновь звучит из большой колонки. Он объявляет новый конкурс-игру и приглашает желающих. Лина и Лера, вошедшие в кураж, бросаются вперед, а я, наоборот, отступаю к столу, служащему импровизированным баром.

– Еще минералки?! – спрашивает Витя, укоризненно нахмурившись. – Ты хочешь, чтобы завтра мы все умерли от похмельного обезвоживания?!

– Кто сильно захочет, тот и из реки хлебнет, – хмыкаю я, протягивая пустой стакан.

– Жестокая ты, Настасья! А ведь я к тебе со всей душой!

Уже собираюсь опустить руку, но Витя хватает меня за запястье, очаровательно улыбаясь:

– Ну что ты? Я же пошутил. Для прекрасных дам ничего не жалко.

Он наполняет стакан и немного проливает мне на пальцы, засмотревшись в сторону.

– Прости-прости, – бормочет Витя, продолжая смотреть на танцпол, будто голодный пес на миску шашлыка.

Оборачиваюсь, танец лимбо в самом разгаре. Парочка парней ловко выгибаются и пролезают под длинной палкой, один конец которой держит пританцовывающая под зажигательную мелодию Аня. Она переоделась в красный сарафан на тонких бретелях, короткая юбка покачивается от малейшего движения, а вырез на спине заканчивается аккурат под ямочками на пояснице. Ее темные волнистые волосы перекинуты на одно плечо, на затылке блестят хаотично расположенные заколки с искусственными камнями. Витя ведь на нее смотрит, вряд ли с таким обожанием можно таращиться на пацанов, даже если они твои лучшие друзья. Аня порывистым движением разворачивается и безошибочно находит взглядом Витю, широко улыбается и машет ему свободной ладонью, подзывая.

– Мой выход, – довольно урчит он и перемахивает через стол так быстро и неожиданно, что я отшатываюсь на несколько шагов. – Подмени меня, Настюх!

Испуганно хлопаю ресницами и поглядываю на двух оставшихся барменов. Один из них не обращает на меня никакого внимания, уставившись в телефон и гневно тыча пальцами в экран, а второй добродушно улыбается.

– Мы и сами справимся. Не волнуйся, – говорит он.

– Спасибо, – отвечаю я, и в этот же момент в заднем кармане шорт вибрирует мобильный.

Достаю телефон, имя на дисплее заставляет коротко усмехнуться. Она продержалась дольше, чем я думала. Быстрым шагом удаляюсь от танцпола, чтобы не кричать сквозь музыку, и отвечаю на звонок.

– Алло! – весело говорю я. – Анастасия у аппарата!

– Дочь, ты пьяна?

– А ты как думаешь?

Мама замолкает, так и вижу, как она принимается нервно вырисовывать пальцем каракули на кухонном столе.

– Все хорошо, мамуль. Тебе не о чем переживать. Правда. Я в порядке, и все под контролем.

– Точно?

– Точно, – произношу серьезно.

– Хорошо, – напряженно вздыхает она и наконец-то смягчается: – Я тебя не сильно отвлекаю? Если что, можем созвониться завтра.

– Нет. Совсем нет. Я не занята.

– Тогда расскажешь, как прошел день? Куда вас поселили? Ты взяла постельное белье? А спрей от москитов? Там есть симпатичные мальчики?

Тихонько смеюсь. Мама такая мама, сто вопросов в секунду. И на каждый из них мне придется подробно ответить, чтобы она спокойно могла уснуть. Неторопливо прогуливаюсь по базе, пересказывая события сегодняшнего дня. Петляю между деревьев, иногда натыкаюсь на небольшие компании ребят, которые предпочли спокойный отдых отвязным танцам, и сама не замечаю, как выхожу к спуску на пляж. Окунаюсь во влажный воздух, оседающий липкой вуалью на коже, как вдруг порыв свежего ветра услужливо срывает ее, словно приглашая подойти ближе к реке. Шумит камыш, ноги утопают в песке. На противоположном берегу вырисовываются темные очертания деревьев, а вдоль кромки воды – несколько силуэтов. Кажется, это парочки, и они целуются. Тихонько прохожу мимо, чтобы не мешать влюбленным, и подбираюсь к примостившемуся у высоких зарослей камыша деревянному пирсу. Он выглядит довольно крепким, поэтому я смело ступаю на толстые доски, любуясь глубоким синим цветом воды.

– Рада, что поездка тебе нравится. В твоем возрасте очень важно найти хороших друзей, и побольше. Мы вон с тетей Риммой со школы дружим и еще лет пятьдесят планируем, – хихикает мама.

– Думаешь, протянете?

– Настя!

– Что?! – хохочу я. – Если тетя Римма не усмирит свою жажду экстрима…

– Ты там точно трезвая? Стихами вдруг заговорила.

– Да это я речным воздухом надышалась.

– Надеюсь, что так. Ладно, котенок, не буду больше тебя отвлекать. Веселись, но будь осторожна. Никакого экстрима. Договорились?

– Оставим его тете Римме.

– Хорошо. Люблю тебя.

– И я тебя, мам. Папе привет.

Завершаю звонок с теплой улыбкой на лице и спокойствием в душе, но стоит развернуться, как ни от первого, ни от второго не остается и следа. Рядом с пирсом стоят два парня, в которых я узнаю тех самых оценщиков, что сидели на пляже.

– Мамочка волнуется? – неестественно нежно спрашивает первый.

– Как ми-и-ило, – глумливо тянет второй.

Делаю пару шагов вперед, чтобы скорее спуститься на берег, но парни выходят на середину деревянной платформы, преграждая мне путь. Походки нетвердые, руки расслабленно болтаются. Нехорошо.

– А я тебя помню. Где подружек потеряла?

– Как раз к ним и собираюсь, – сдержанно отвечаю я.

С неадекватными людьми, как с собаками, нельзя показывать страх и открытую агрессию, загрызут.

– Зачем? Мы тоже можем составить тебе компанию.

– Тем более что тебя в купальнике мы еще не видели. Не хочешь поплавать?

– Нет, спасибо, – мой голос предательски подрагивает, но мысленно я уже прикидываю, кого из них столкнуть в воду первым, чтобы удачно сбежать.

– А что так? Мы не кусаемся.

– Подружиться хотим.

Парни все ближе, и мое сердце стучит все быстрее.

– Слушайте, ребят, мне… мне надо идти. Меня там ждут, – указываю в сторону, откуда гремит музыка, в надежде отвлечь, и пытаюсь осторожно обойти их.

– Подождут, – ухмыляется главный оценщик, ступая мне наперерез. – Подружки у тебя дерзкие. Ты такая же или нормальная?

Горло сводит от сухости, живот болезненно напрягается. Кто бы говорил о нормальности. Ну и что мне теперь делать? Разговор явно не клеится.

– Дай пройти, – строго говорю я, предпринимая еще одну попытку разойтись мирно.

– А если нет, то что? Тимона и Пумбу на помощь позовешь?

Мерзкий хриплый смех двух полудурков закладывает уши, и я отступаю, хоть и понимаю, что еще через пару шагов меня ждут речные объятия.

– Что тут за веселье?! – с берега доносится знакомый грозный голос, расползающийся параличом по моим рукам и ногам.

Тихо скрипят деревянные доски, в темноте за спинами парней виднеется белая шевелюра, и я стискиваю зубы. Здесь что, под пирсом спрятан магнит для идиотов? Или это я? Даже как-то обидно.

– Мор! – радостно вскрикивает один из парней.

– Да мы тут просто с подружкой болтаем! – подхватывает второй.

– Да-а-а? Тогда мне, наверное, стоит уйти?

Морев смотрит прямо на меня, давая понять, кому именно предназначен его вопрос. С губ едва ли не срывается едкое «лучше они, чем ты», но я благоразумно помалкиваю, ведь в данном случае все совсем наоборот.

– У нас тут все на мази, – хохочет главный оценщик.

– Плавать собираемся, – добавляет его друг.

– Вот как? – Саша одобрительно кивает. – Тогда прыгай, замарашка. Чего стоишь?

Склоняю голову, злобно прищурившись. Какая же он все-таки сволочь. Ни белые волосы, ни светлая футболка не делают его похожим на ангелочка. Он черт, самый настоящий посланник преисподней.

– Раздеваться будешь или стесняешься? – продолжает издеваться Морев.

С трудом сглатываю и кошусь на темную воду. Она отливает металлом в свете молодой луны, но не кажется опасной. И я бы прыгнула прямо сейчас, чтобы поскорее убраться отсюда, да мобильный жалко. Коротко втягиваю воздух через нос, раздражение придает сил. Им не стыдно толпой девочку запугивать? И ладно эти двое пьяных отморозков, у них сейчас перекрыта подача адекватности, но Морев же трезв. Неужто забыл, что его я никогда не боялась? И даже то, что он стал в два раза больше, ничего не меняет.

– Только после тебя, заморыш, – с вызовом говорю я, глядя Саше в глаза.

Воцарившееся молчание кажется физически ощутимым, оно пронзает кожу тупыми иглами и сжимает виски. На лице Морева появляется устрашающая полуулыбка, и он обращается к парням, не отпуская мой взгляд:

– Погуляйте-ка.

– Но…

– Мор…

– Теперь это моя подружка. Я сам с ней поболтаю. Валите! – хлестко бросает Саша, и парни нехотя, но все же слушаются его, медленно уходя с пирса. Надо же, какие покорные. Даже удивительно.

Поджимаю губы, Морев расставляет ноги, обутые в белые кеды, чуть шире и складывает руки на груди, очевидно демонстрируя, что я все еще в ловушке. А вот это мы еще посмотрим. Он уже намеревается произнести что-то, но я прекрасно помню главное правило наших стычек – чтобы ни случилось, бей первым.

– Что ты здесь забыл?

Морев едва заметно усмехается, словно удивляясь тому, как дерзко я смею с ним разговаривать. Ну вообще-то он первый начал.

– Тебя спасать примчался. Что же еще? – пожимает плечами Саша. – Или я все-таки зря подошел?

Мои брови взлетают, жар злости в груди становится не таким ощутимым. Неужели он и впрямь хотел помочь, заметив мою щекотливую ситуацию? Вот это номер. Стиль, конечно, так себе, но все же мне и правда повезло, что Саша был неподалеку.

– Мореева, не льсти себе. – Насмешливый взгляд голубых глаз напоминает, что верить Мореву, это то же самое, что покупать просроченные лотерейные билеты с надеждой на выигрыш. – Я тут на посту. Слежу, чтобы никто по пьяни в воду не лез. А подошел я просто посмотреть, что здесь происходит.

– И как? Насмотрелся? – выплевываю я и шагаю в сторону, с трудом сдерживаясь, чтобы со всей силы не пихнуть его в плечо. Ну что за козлина бессердечная? Он еще хуже, чем я помню.

– А кто тебя пешком отпускал? – Саша зеркалит мое движение и наклоняется к лицу, заставляя настороженно замереть. – Ты поплывешь, как и договаривались.

– Ага, сейчас.

– Именно. Прямо сейчас.

– Разве твоя работа не предполагает обратного?

– Мне скучно. Должен же кто-то меня развлекать. А ты трезвая и плаваешь хорошо, насколько я помню.

– Сам себя развлекай.

– Так неинтересно.

Морев опускает взгляд на мою шею, на которой должны быть видны завязки купальника, и криво улыбается. Воспоминания пробегают по телу ледяными мурашками, инстинкт самосохранения бьет тревогу. Саша замышляет какую-то подлость, зуб даю. В последний раз он так смотрел, когда засунул лягушек в мой мешочек для сменной обуви. Окна в школе в тот день едва не потрескались от моего визга и его смеха.

– Один заплыв, и мы в расчете, Мореева, – шепчет Морев, коротко наморщив нос, произнося мою фамилию.

– Я тебе ничего не должна.

– Я тебя спас.

– Да ну?

Ветер треплет светлые волосы Морева и раздувает мои. Пряди путаются в ресницах, музыка вдалеке становится отчего-то тише. Мы так близко, на расстоянии крошечного шага. Дыхание учащается, волнение бежит по венам вместе с кровью. Наша вражда уже давно должна была закончиться. Так зачем он ее возрождает? Для чего?

– Саш, дай пройти, – спокойно прошу я, не желая в это ввязываться.

– Не-а, – он игриво мотает головой. – У тебя один путь.

– Ты серьезно?

– А ты сомневаешься? Может, хочешь, чтобы я вернул твоих новых друзей? Они тебе больше нравились? С ними будешь плавать?

Шантаж и манипуляции, как мило. Злость ошпаривает лицо, и я делаю решительный шаг назад. Четыре года явно не сделали Морева ни взрослее, ни умнее, иначе он помнил бы, чем заканчивались все наши стычки. Я никогда не сбегала и не заставляла его долго ждать ответа. Через пару дней после атаки зеленых попрыгунчиков Сашу в раздевалке ждали кроссовки, полные тщательно разжеванной мной жвачки. Как же он орал тогда. Даже любопытно, сейчас тоже будет? Надеюсь, что да, потому что он меня достал.

Закусываю губу, чтобы скрыть ухмылку. План отмщения возникает в голове яркой картинкой, а система нападения ради защиты вновь работает исправно. Морев не оставил мне выбора, будет весело и… и мокро. Нужно в следующий раз быть осторожнее с желаниями, потому что сейчас я и правда собираюсь искупаться в реке. Сбрасываю с ног сланцы и кладу на них телефон. Саша показательно опускает уголки губ.

– Раздеваться не будешь?

– Обойдешься.

Он хмурится, явно насторожившись, а я, не давая себе времени передумать, прыгаю в реку, зажав нос пальцами. Удар почти не ощущается, вода теплая. Быстро оказываюсь на поверхности и подплываю к пирсу.

– Ногу свело! – болезненно морщусь я, хватаясь рукой за деревянный край, а вторую протягиваю Мореву. – Помоги вылезти!

Он недоверчиво медлит, поэтому приходится выкрутить актерские способности на максимум.

– Саша, пожалуйста! Больно же!

Для достоверности я погружаюсь в воду по подбородок и сильнее растопыриваю пальцы на протянутой руке. Морев тут же бросается ко мне и обхватывает ладонь. Видимо, что-то хорошее в нем еще осталось, но это его уже не спасет. Крепко держу Морева за руку, но вместо того, чтобы подтянуться, со всей силы дергаю на себя, упершись ногами в столб под водой. Саша стремительно летит вниз, и я довольно улыбаюсь, несмотря на то, что мне тоже приходится нырнуть. Удивительно, но месть все такая же сладкая. Сердце радостно стучит, и я хватаю ртом воздух, короткими гребками удерживаясь на плаву.

– Ну все… – рычит Морев, отплевываясь. – Ты сама напросилась.

Глава 4

У меня есть всего секунда форы, и я не трачу ее зря. Бросаюсь вправо, в надежде, что, обогнув пирс, смогу выбежать на берег, но нога вдруг попадает в плен цепких пальцев. Рывок, и я снова ухожу под воду с головой. Неудачно вдохнув, закашливаюсь, и щеки щекочут пузырьки воздуха. Касаюсь ступнями песка, смешанного со скользкой речной тиной, и выныриваю. Глубина здесь уже небольшая, всего лишь по грудь. Глаза щиплет, в носу свербит, а в горле першит от неприятного привкуса. Поворачиваюсь к Мореву, гневно скривившись. Он трет ладонями лицо, мокрая майка облепляет его торс, но последнее, о чем я думаю, так это о его мышцах, а вот первое… я его утоплю. Серьезно. Возьму и утоплю. Какого черта он снова ко мне прицепился?!

С диким боевым кличем бросаюсь на Морева, хватаю его за плечи и заваливаю на спину. Совсем как тогда, во время школьной поездки в детский развлекательный центр Ростова. Саша не давал мне спокойно прыгать на батуте, и я пыталась утопить его в бассейне с пластиковыми шариками. Жаль, что не вышло, потому что сейчас силы слишком неравны. Руки Морева сильнее и проворнее моих, он поднимается, хватает меня за талию и швыряет, точно тряпичную куклу.

– Да угомонись ты, заноза мелкая!

Брызги разлетаются в стороны, перед глазами пляшут белые точки. Вскакиваю, мотнув головой, мокрые волосы оборачиваются вокруг шеи и липнут к щекам, а выдыхаю я, кажется, чистое пламя.

– Ты совсем с ума сошла?! – орет Морев.

– Что?! – визжу я. – Да это ты… больной на всю башку свою обесцвеченную! И меня такой делаешь!

– Я?! Разве это я в реку нас скинул?!

– Ты заставил меня прыгнуть!

– Я понятия не имел, что ты реально это сделаешь!

Его голос рассеивается, остается только тихий плеск воды и звучащая вдалеке музыка. Приоткрываю рот, но слов нет, только гулкий стук сердца, гремящий в ушах. На ресницах Саши блестит влага, взгляд до мурашек прямой и озорной, а улыбка совсем не надменная, она теплая и капельку виноватая. Вот сейчас мне действительно кажется, что мы знакомы. Вижу того Сашу Морева, которого знала. С кем бесилась и по-своему веселилась в детстве. Он мог быть безрассудным, мстительным и противным, но никогда не был жестоким. Боже, и что на меня нашло? Какое-то помутнение рассудка, ментальная катапульта в младшие классы. И все он виноват!

– Истеричка, – как-то надломленно усмехается Саша, хлопая по воде.

Отворачиваюсь, капли бьют по левой щеке и шее. Прикрываю глаза, стискивая зубы, и медленно поворачиваю голову обратно. Нет, ну он неисправим. Напрашивается и напрашивается.

– Спокойно, Мореева. Ты это заслужила.

– Да что ты говоришь? – Я замахиваюсь, чтобы и ему в лицо водой плеснуть.

– Настя, хватит.

– Проси пощады. Если бы ты не вел себя как распоследний козел, ничего бы не случилось.

– Ты и сейчас будешь свое бешенство на меня списывать? Не пора ли уже всем признаться, что ты никакой не одуванчик?

– Я прекрасный человек! Добрый и отзывчивый! Не то, что некоторые!

– Да? Что-то я не заметил.

– Потому ты… ты… – трясу головой так, что дрожат щеки. – Ты специально меня выбешиваешь! Вытаскиваешь наружу самое худшее!

– О-о-о, так я твой демон-искуситель? Как почетно.

– Заткнись! Проси прощения, и разойдемся по-хорошему!

– Как мне заткнуться и прощения просить? Мореева, ты воды, что ли, наглоталась? Бредишь от интоксикации?

Рябь расползается по поверхности воды от того, что я отвожу руку назад. Морев опускает подбородок и угрожающе смотрит на меня исподлобья. Мы точно два ковбоя, но вместо пушек у нас Дон. Ветер шуршит камышами за моей спиной, отражения луны и звезд покачиваются в темной реке. Взгляд Саши скользит вправо, и губы расплываются в жуткой улыбке:

– Кажется, ты вызвала подружку.

– Не пытайся отвлечь меня.

Морев иронично дергает бровью, и дрожь пронзает мои колени. Не может быть. Я не куплюсь. Не куплюсь. Он лжет.

– Мореева, скажи «Привет, змейка», – глумливо пропевает Саша, и я чувствую прикосновение чего-то скользкого к щиколотке.

Воздух вдруг пропадает, боюсь оглянуться и в панике бросаюсь вперед. Страх заставляет прислушаться к каждой клеточке кожи, и мне кажется, что у локтя что-то дергается. Змея! Это правда змея! Ступни сводит судорогой, легкие сжимаются. Впечатываюсь в крепкую горячую грудь и, совершенно не беспокоясь о том, как это может выглядеть, вскарабкиваюсь на Морева, обхватив его руками за шею.

– Убери ее! Убери! – пищу я. – Скорее!

Саша подхватывает меня, поднимая выше, и тихо смеется:

– Все такая же трусиха, но бойца строишь из себя достойного.

– Она уплыла?

– Еще нет. Не двигайся, а то нападет.

Зажмуриваюсь, крепко прижимаясь к Мореву. Тело бьет мелкая дрожь ужаса. Ненавижу змей. Не знаю, откуда у меня эта фобия, но стоит даже фотографию увидеть, как внутри все холодеет.

– Уже все? Она далеко? – шепчу я.

Рука Саши опускается на мою спину и неторопливо поглаживает, поднимаясь выше к лопаткам. Вмиг забываю о змее, о базе отдыха и студентах – обо всем. Растерянность не дает пошевелиться, ритм сердца на удивление успокаивается. Касаюсь кончиками пальцев коротких влажных волос на затылке Саши и легонько покачиваюсь от его беззвучного, но тяжелого вздоха. Молчим. Вокруг теплая вода, смущение и смятение. Что это? Что происходит? Почему мне совсем не страшно? Почему спокойно, словно все так и должно быть?

– Долго ты собираешься меня обнимать? – Морев оживает первым, голос снова пронзительно ледяной.

Нерешительно отклоняюсь и оглядываюсь по сторонам, всматриваясь в заросли камышей и темноту под пирсом.

– Куда она делась?

– Кто? Твоя адекватность? – посмеивается Морев, но веселья в этом звуке нет ни капли.

– Так змеи не было?

Саша брезгливо стряхивает меня с рук и отводит взгляд, скривившись. Если бы я не была уверена в реальности происходящего, то решила бы, что сплю: кто-то накидал в реку льда, а Морева подменили злобным клоном.