Истинное наказание

И пусть мне эта власть даже даром не нужна, отказаться от наследства нет ни малейшей возможности. Ведь это нарушение традиций и уклада всего Дарглана! И для этого необходимо было бы обратиться в Верховный совет. Райвек на это однозначно не пойдет. И чтобы я не говорила, чтобы не обещала, даже самая покладистая прокладка между стулом главы клана и властным дядиным задом ему совершенно не нужна. У Райвека свой наследник подрастает, зачем ему я и мои будущие дети?!

С момента, когда я месяц назад обрела крылья, дядя изменился. Теперь, когда он смотрел на часы и хмурился, мне казалось, что он видит, как стрелки отмеряют его истекающее время власти. Подгоняют его, тревожат, толкают на более решительные действия.

Глядя на почерневший осклизлый кустик, я осела на пол, ноги отказались держать. Стало страшно до одури. Внутренний голос буквально кричал: что делать? Куда и к кому бежать если никому не доверяешь и никого не знаешь толком? На что жить? Чем заниматься?

И пусть самые сложные вопросы остались без четкого ответа, нелегкое решение о побеге я приняла уже пару недель назад. Когда, выходя из конюшни, в полуметре от меня с крыши «съехали» кем-то «забытые» вилы. Хорошо так в землю вошли, глубоко и ровнехонько, аж закачались от напряжения. Тогда опять Рейтиш уберег: кинул в меня кожаный мяч, которым ребятишки играли неподалеку, с такой силой, что я тот спасительный шаг назад сделала, а перед лицом воткнулись вилы и напоследок треснули меня по лбу вибрирующим черенком. Видимо, сама Сияющая этим черенком вбила мне решимости на побег.

Я уже столько раз хотела откровенно поговорить с Рейтишем, с братом, который младше меня на четыре года и который уже раз пять, если не ошибаюсь, за эти два месяца спас мне жизнь. Но он, словно уж на сковородке, умудрялся избегать любых разговоров. А с тетей… с Артемией мне было страшно говорить о ее муже. Страшно сломать, раздавить морально эту светлую, сердечную женщину, которая для любого находила доброе слово. Она любила мужа безоглядно и безгранично. Она любила сына и даже меня она по-своему тоже любила. И судя по привкусу горечи и отчаянию, Артемия подозревала его в недобрых намерениях ко мне, но не могла этому поверить. Или не хотела.

Сегодня же мое решение сбежать куда подальше окончательно утвердилось. Только для побега нужны деньги и снаряжение. Грубо говоря, транспорт, котелок и палатка, если ночевать на улице придется, еще теплые вещи.

Котелок, палатку и другую мелочевку я уже нашла в поместье и даже сложила, словно бы ненароком, в одном углу в конюшне. В умении летать, как и запрягать, и заботиться о лошади я тоже поднаторела. Осталось главное – деньги! За ними придется пробраться в дядин кабинет. И хвала Сияющей, как здесь к месту и нет поминают, он сегодня укатил на всю ночь с тетушкой в Фир.

До позднего вечера я собирала самые необходимые вещи. В этом новом мире манера одеваться в каждом королевстве своя. Где-то совсем глухие одежды предпочитают, где-то, например в Ирмунде, женщины даже юбки до колен носят. В Дарглане, увы, ярко выраженная самцовость, поэтому одежда женщин пусть и не строгая, но юбку до колена ни одна не решится надеть. Магички и обычные дамочки щеголяют в юбках по щиколотку, подпоясанных широким узорчатым и ярким поясом-кушаком, и симпатичные рубашки с рюшками и с расшитыми жилетками. Зимой нарядные жилеты сменяют плотные шерстяные жакеты или курточки, а из дому выходят в овчинных полушубках и меховых шапках. Оборотницы предпочитают вместо юбки носить юбку-штаны, как мне кажется, это просто показуха. Ведь при обороте одежда прячется в магический кармашек, грубо говоря, то самое подпространство, где обитает зверь, пока телом правит его человеческая часть. Да и штанины настолько широкие, что с виду смотрятся складками обычной юбки.

Поэтому в походную наволочку отправилось несколько теплых юбок-штанов, рубашек, нижних и верхних, жакет с жилетом, пояс и нижнее белье. Заодно гольфы и меховые сапожки – зимой все пригодится. В последнюю очередь туда же полетела мелочевка: гребни, ленты и заколки. С моей густой и яркой шевелюрой лишними не будут.

На дело я собралась идти-лететь-ехать в черной шерстяной юбке, надев под нее серую нижнюю, теплые гольфы и плотные бабские панталоны с начесом, как говорили наши нянечки в детдоме; поверх рубашки надела связанный еще матушкой Ежении полосатый, толстый свитер крупной вязки. Веселенькой, весенней расцветки такой, явно с любовью к дочери вязанный. Он мне сразу по душе пришелся, вот первым делом и взяла для побега. Похоже, из-за отголосков памяти Ежении, но меня эти душевные осколки чужой памяти больше не пугали. Они дарили ощущение… счастливой семейной жизни. Что и у меня когда-то были любящие, заботливые, самые лучшие на свете папа и мама. Настоящая семья! И с этим былым я оказалась не готова расстаться. Именно былое помогло моей душе зацепиться здесь, в том числе родство крови с Рейтишем и Артемией принять.

Дом уже засыпал, где-то внизу, в крыле прислуги, все еще слышался легкий скрип дверей и полов, гулял сквознячок, шевеля портьеры на окнах, за которыми завывал осенний ветрище. А я, трепеща от страха, хотя дяди дома не было, быстро шла в его кабинет.

Я здесь за эти недели побывала не раз, разбирая бумаги и отчетные книги. И что где знала четко. Только вот ключей от внушительного сейфа у меня не было. И пусть замок наверняка плевый, о темной магии Райвека я забыть не могла себе позволить. Вот и надеялась отыскать какую-нибудь мелочевку, оставленную на повседневные расходы, чтобы каждый раз не лезть в металлическую махину.

Обыскивая дядин кабинет, я совершенно неожиданно услышала:

– Знаешь, Ежи, я рад, что ты, наконец, приняла мудрое решение отправиться в путешествие.

Дернувшись, я медленно выпрямилась, ощущая, как заполошно колотится мое сердце, и обернулась на ехидничавшего брата. Он с кривой усмешкой рассматривал последствия моего «преступления»: испугавшись, я выронила кипу бумаг и та разлетелась вокруг только что обшаренного стола. Окинув меня быстрым изучающим взглядом, явно оценив походную одежду, Рейтиш мрачно оценил:

– Ты права, лучшее время для начала безопасного путешествия, чем эта ночь, не найти.

Я задрала подбородок:

– С чего ты решил, что я куда-то собиралась?

А сама судорожно придумывала причину, по которой явилась в дядин кабинет в его отсутствие. Перед тем как закрыть дверь Рейтиш воровато выглянув в коридор, похоже, проверял, что там никого. Подошел к столу и начал подбирать разбросанные бумаги. Собрав все и аккуратно сложив, сухо спросил:

– Неужели ты правда думаешь, что, если я заметил твои сборы, их не заметил мой отец и его темные прихвостни?

– И что будешь делать? – холодно уточнила я.

Он пожал плечами, несколько секунд помолчал и наконец выдал:

– Могу только посоветовать! Беги к Скалистым. Отец как-то обмолвился, что дядя твоей матери, Филан Скалистый, глава клана и очень сильный и уважаемый оборотень. Он не даст тебя в обиду. С его помощью ты потом сможешь вернуть себе Фир.

– А ты будешь ждать, значит, моего возвращения? – со злой иронией процедила я.

– Умрешь, сильно горевать не стану. Но и позволить убить сестру не могу. Зверь не позволит. Мы же одна кровь! – с каким-то надтреснутым равнодушием ответил Рейтиш.

– А тетя как же? – хрипло спросила я о том, что царапало прямо по сердцу.

Мы сверлили друг друга мрачными взглядами. Я молилась Богу и Сияющей, чтобы оказаться неправой. Мне кажется, Рейтиш чувствовал мою внутреннюю боль, поморщился и ответил обтекаемо:

– Ежи, неужели ты забыла, что сильнее уз крови только безграничная любовь зверя. Маме тяжело, она страдает, но против отца не пойдет. Просто не сможет…

Да и зачем мне прямое признание, и так все понятно: Артемия не сова, а страус. Я с горечью вздохнула:

– То есть знает, но молчит. Надеется, что твой отец передумает меня убивать… при том, что уже убил ее брата, – и зло добавила, – отличная позиция: ничего не вижу, ничего не решаю…

Было противно, но не так больно, как я опасалась. Это предательство со стороны тети я восприняла не таким личным, как думала. Все же подозрения подтачивали мою привязанность и действительно родным человеком Артемия стать не успела. В отличие от Рейтиша, который тоже мучился и страдал, однако пошел против отца, раз за разом спасая меня от смерти.

Я взволнованно спросила:

– А как же ты? Он же узнает и…

Рейтиш не стал дожидаться, когда я подберу правильные слова:

– Ежка, для темных нет ничего и никого важнее и дороже родной крови и любимых. Они такие же, как и мы, оборотни. Только мы мечтаем о свободе, а они – о власти. Отец ни при каких обстоятельствах не причинит мне вреда.

– Поехали со мной? – вырвалось у меня отчаянное.

Рейтиш мрачно усмехнулся:

– Я же сказал тебе, Ежи, что не могу позволить убить родную кровь. Как и предать ее! Я могу лишь надеяться, что Сияющая Госпожа сама решит – кому быть и чему миновать…

Высокий, крепкий, похожий одновременно и на отца – сурового и сильного темного мага, и на мать – рыжую красавицу, Рейтиш поразил меня этим глубинным доверием к богине, мудростью в столь юном возрасте. Каким-то почти философским смирением и неукоснительным следованием своим жизненным принципам, чести и верности. Вот за кого мне стало нестерпимо больно. Ведь он не сомневается: если я выживу, значит, он и его семья проиграет клан. А может – и жизнь. Однако убить сестру, меня то есть, не может позволить. Такой ситуации даже врагу не пожелаешь.

– Я бы отказалась, слышишь? Мне не нужен этот венец! Мне нужна лишь семья! – выдохнула с болью.

– Я знаю, – с горечью признал он, отвернувшись от меня, оперся бедрами о столешницу и сложил руки на груди, словно защищаясь от чудовищной правды. – Только твой отказ ничего не решит. И не изменит. Ты здоровая, полноценная оборотница. Старшая ветвь, единственная наследница. Мы оба понимаем, что Верховный совет не позволит сменить главного наследника без крайней и более чем весомой причины. Этак появится много желающих заменить главу.

– Законы Дарглана превыше всего, – вырвался из меня очередной осколок памяти Ежении, заученный постулат на уроках в школе магии.

– Ну вот, ты и сама лучше меня знаешь, – передернул плечами Рейтиш.

Я оперлась бедрами о стол рядом с ним, став плечом к плечу. Хотя с учетом разницы в росте, скорее – плечом к его предплечью.

– Но ведь должен же быть какой-то выход? – шепнула я в отчаянии.

– Я таких не знаю. Вряд ли, – тихо ответил Рейтиш, тоже пребывая подавленном, отчаянном, безнадежном настроении.

И разозлил. Только моя злость была направлена не на него, а на его отца:

– Неужели деньги и власть ему важны настолько, что ради них он мучает тебя и Артемию? Ради них он убил… моих родителей. Ее брата! И как одержимый охотится на меня! Он же возглавлял целый боевой отряд магов-пограничников. Занимал довольно престижное и уважаемое положение в Дольче. Дядя же рассказывал, что вы прекрасно жили, обеспеченно! Я не понимаю, почему он столь резко решил переехать в Фир? Он же восхищается Ирмундом…

Рейтиш утомленно вздохнул-выдохнул, а затем посмотрел на меня сверху вниз:

– В юности отцу одна ведьма-гадалка предрекла, что его сын станет главой клана оборотней. Тогда он лишь посмеялся над ней. А потом встретил маму, оборотня-сову. И родился я, сын и наследник. Не темный маг, а оборотень с сильным зверем…

– …и он вспомнил предсказание, – сипло продолжила я.

– Не сразу. Сначала мама уговорила отца съездить в Фир, чтобы мой первый оборот состоялся на родной земле, под защитой предков и с помощью сил главы клана. Твоего отца… Помнишь наш первый приезд?

– Слабо, – призналась я.

– Мне было пять, но я хорошо запомнил. Хоть мы всего неделю у вас гостили, – глухо сказал Рейтиш. – Именно тогда отец рассказал давнюю историю с гадалкой, вспомнил нечаянно, восхищаясь полетом моего зверя. Только твой отец со смехом пояснил, что это по закону невозможно. И что та гадалка-шарлатанка наврала с три короба.

– А потом? – заглянула я в потемневшие желтые глаза парня.

– Потом мы отправились в Лейворт, отец хотел познакомить нас и со своими темными родичами. Мне кажется, именно там, сравнив высокородное и титулованное положение твоей семьи со своей, третьей, не наследной линией, он и заразился этой идеей. Этой сжирающей его манией получить «положенное» – власть и венец главы. Не в Ирмунде, но хотя бы в Дарглане.

– Чего ж он своих высокородных темных родичей не проредил? – едко процедила я.

– Их слишком много. В разы больше, чем у мамы. И опять же, чужую кровь гораздо проще пустить, чем родную, – мрачно ответил Рейтиш.

Мы посидели молча пару минут, прежде чем я призналась в своей слабости:

– Рейтиш, мне страшно. Я боюсь темноты. Боюсь одиночества. Я…

– Жить захочешь, со всеми страхами справишься, – ледяным тоном оборвал он. – На лошади ты далеко не уедешь. Отец все предусмотрел. Окажешься на дороге в одиночку, тебя там быстро нагонят и отправят к Сияющей на перерождение. Организуют очередной несчастный и непредвиденный случай.

– Ты же знаешь, на крыльях я далеко не улечу, – просипела я от страха.

– Тебе необходимо добраться только до Фира…

– Но туда же твой отец отправился и на ночь остался! – выдохнула я в недоумении.

– Этим утром я слетал в Фир. Купил тебе лошадь и оставил ее в «Фирской степи». Хозяину таверны сказал, что у нас с тобой игра секретная такая, тренировка на выносливость и силу характера. Что ты должна добраться на собственных крыльях до города, а обратно уже поедешь на лошади. Он, конечно, поворчал, что это опасно, но я его уверил, что на самом деле мы за тобой присмотрим с охраной. Просто проверим на смелость будущую главу…

– Так вот где ты был полдня…

– Ежи, хватит болтать попусту. Времени нет. Свою наволочку с барахлом понесешь в когтях. Только оставь у таверны, не тряси им перед хозяином. А то что-нибудь заподозрит! Я купил у него готовой еды для тебя, ведь на обратном пути подкрепиться захочешь, зверь-то у тебя молодой, только вылетел. И все время хочется есть. Все остальное, необходимое в дороге, спрятал на выезде из города. Найдешь в норе у дерева с двумя скрученными стволами, помнишь его?

– Да, – от всех этих новостей и наставлений голос сел.

– Я сложил все в сумки, перекинешь их через круп и следи, чтобы вес с обеих сторон был одинаковый. Перекладывай периодически…

– Хорошо.

– Там шуба, палатка, в общем, все, что нужно, я перетаскал туда за эту неделю.

Не выдержав, я встала и, обняв брата за торс, уткнулась ему в грудь. К горлу подступили рыдания. Что за кошмар происходит?!

На стол брякнулся со звоном кожаный кошель.

– Здесь деньги, немного, но добраться до дяди в Файбсток тебе точно должно хватить.

У меня не осталось слов. Отстранившись, с благодарным трепетом посмотрела на парня, столь похожего внешне на меня. Мы действительно одна кровь и один род. И мой зверь не давал об этом забыть. Видимо, как и зверь Рейтиша. Больше не проронив не слова, они все равно были лишние, брат развернул меня к выходу и подтолкнул, вынудив поторопиться. И оба пошли ко мне в комнату. Где я надела теплую курточку и повязала платок на голову, пряча приметную шевелюру. Брат настоял на других ботинках в дорогу, затем, поджав губы, снисходительно укоризненно покачал головой и поднял мой наволочный баул.

Выбравшись на чердак, он распахнул окошко под крышей, с трудом и бурчанием выпихнул мешок с вещами, я выбралась следом за ним. Через минуту в небо устремились две бесшумные внушительные тени, одна из которых тащила в когтях груз больше себя в два раза. Рейтиш проводил меня до самого леса, лишь там, вернув баул и сделав прощальный круг надо мной, махнув крылом, улетел. Напоследок коротко пояснил, что опасается проверки темных, оставшихся присматривать за мной в поместье. Необходимо как можно дольше создавать видимость моего присутствия.

– До встречи! – крикнула я.

– Надеюсь, что нет, – донеслось от Рейтиша, пугая зловещими перспективами.

До Фира я добралась с трудом. Тяжелый мешок тянул вниз, крылья и спина налились пудовой тяжестью. В общем, когда я, раскрасневшаяся и взмокшая от усталости, ввалилась в таверну, хозяину и в голову не пришло, что к нему пожаловала беглянка. Снисходительно посмеиваясь, он поделился байкой о своем «становлении» на крыльях, правда, в далеком детстве, а потом выдал мне еще один, хоть небольшой, но тяжеленький мешок, в котором уже по запаху можно было определить много вкусной еды.

Затем мне вывели крепкого, спокойного, оседланного мерина и даже подсадили в седло «измученную наследницу». К чести хозяина, он все высматривал в ночном небе «охрану» и ворчал, что игры у нас с братом дурацкие и опасные. Сердечно его поблагодарив, я поспешила прочь из города. А то вдруг дядя с тетей решили молодость вспомнить не в крутом номере таверны, предаваясь страсти, а гуляя под луной по городским улицам.

«Клад», который для меня припрятал Рейтиш, я обнаружила легко и просто в указанном месте. Даже в темноте видела, как днем, а уж характерные, торчащие в стороны скрученные стволы заметны были издалека. Раскидав ветки, вытащила сумки, переложила в них все, что прихватила в наволочке и, с трудом закинув поклажу на круп коня, тщательно закрепила.

Мой путь в новое, неизведанное будущее начался мрачно: ночью, под порывами холодного ветра, крики ночных хищников и под зловещим серебристым светом огромного, на полнеба, лика Сияющей.

Глава 5

Я и не представляла, что путешествия в моем новом мире настолько долгие и утомительные. Быть может, Дарглан такое же большой, как и Россия? В дороге уже две недели, однако до Файбстока, цели моего путешествия, еще не меньше трех дней пути. Клан маминого дяди – Филана Скалистого – расположен гораздо севернее, чем Фирская степь. У подножия Скалистых гор, откуда и взял родовое имя клан моей матери.

Пейзаж удручал унылостью и однообразием. Второй день путь лежал мимо полей после сбора урожая, голых и, казалось, бесконечных. Чтобы сходить по нужде, приходилось бежать к редким группкам деревьев и прятаться там от чужих взглядов.

Покидая очередной городок, в этот раз Бердок, я присоединилась к небольшой группе путешественников, которые вызвали у меня чуть больше доверия, чем остальные. Двое коммивояжеров, обычные люди, ехали на потертой, но крепкой бричке, забитой под завязку баулами. Насколько я поняла, они из Байрата и частенько колесили по Дарглану, занимаясь навязчивой сомнительной торговой деятельностью. Эти солидного возраста и вполне приличные на вид мужчины подсели ко мне в таверне на станции дилижансов и попытались уговорить купить кучу совершенно бессмысленной, но «весьма полезной и симпатичной» фигни. Еле отбилась. Ну хотя бы уверилась, что мужики, пусть и ушлые, но, в сущности, безобидные.

Вместе с этими предпринимателями я увязались за почтовым бриком, который, помимо кучера, сопровождали двое крепких и суровых охранников лисов. И вот уже третий день мы ехали гуськом: почтовый брик, потом бричка коммивояжеров, а я верхом замыкала, этаким настороженным хвостиком. Прошлую ночь нашей небольшой компании даже пришлось провести под открытым небом, слишком длинный перегон между городами оказался. Однако спалось спокойно, охрана почты только сначала с подозрением оглядывалась на нас, этаких преследователей, ну или навязчивых спутников, а на первой же остановке, познакомившись, успокоилась.

Выяснилось, что кучер и пара охранников с почтовика женатые. Это хорошо, ведь верность для оборотней не пустой звук, а первостепенный закон. Байратские торговцы, мужчины возрастные, тоже соблюдали законы Дарглана. Ведь их, если поймают на «горяченьком», в лучшем случае с позором выпрут восвояси. В худшем – на них устроят кровавую охоту. Благодаря чему я чувствовала себя более-менее в безопасности.

Впереди у обочины показался огромный белый камень, обтесанный ветрами и непогодой до идеальной гладкости. Указав на него, кучер брика обернулся и крикнул нам:

– До Ромула час езды остался, господа торговые.

Новость обрадовала, а то я дико устала от верховой езды, от окружающих красот, от усиливающегося холода. Наступающие сумерки тоже не добавляли оптимизма, скорее насылали сонливости, уныния и зябкости. К тому же настал «темный» период – ближайшие несколько дней спутник Хартана будет совсем блеклым и видимым лишь частично. Оттого ночи стояли темнее обычного, хотя все равно они на Земле гораздо чернее. Последний день сентября как-никак, осталось надеяться, что с новым месяцем и в моей жизни начнется что-то новое и обнадеживающее.

Тракт плавно обогнул еще несколько крупных валунов и очередную рощицу с полуоблетевшей листвой. Я не сразу сообразила, с чего вдруг впереди громко и нервно заржали кони, поэтому мой мерин так и продолжил идти, пока не поравнялся с бричкой коммивояжеров. И только в этот момент я увидела пятерых высоких и крепких мужчин в черных плащах, с закрытыми масками лицами. Они перегородили дорогу. Один встал посередине тракта, четверо, разделившись по двое стремительно брали нас в окружение. В их движениях и действиях чувствовался отработанный годам опыт: ни суеты, ни нервозности, ни опасений. Раз-два – обе повозки и я верхом уже в «коробочке» под жесткими перекрестными взглядами черных масок.

Никакого оружия у них в руках я не заметила, но мое нутро сжалось от страха в предчувствии большой такой проблемы. Неужели нас собрались грабить?

– Чего надо? – рыкнул один из охранников почтового брика, сидевший рядом с кучером.

– Отдайте нам все, что захотим, – и можете ехать дальше, – снисходительно-насмешливо пробасил перегородивший тракт мужчина.

Вот это засада! Даже мне, малоопытной попаданке, ясно: такой тон и спокойствие может позволить себе лишь очень уверенный в себе грабитель. Уверенный в своем абсолютном превосходстве и полной безнаказанности. И от этого стало еще страшнее. Денег у меня кот наплакал, хоть сейчас отдам, но я и сама по себе ценность – юная, невинная, красивая оборотница. За две недели скитаний не раз убедилась, наблюдая за местными: Дарглан – мир суровых мужчин, одинокой девушке здесь лучше не высовываться. И единственное, что я могу, – добраться в одиночку до маминого клана и попросить защиты у его главы. Родную кровь не бросят!

Вихрь моих перепуганных мыслей грозил сбить с ног.

– И что же вы хотите? – сухо уточнил лис-охранник, зыркая по сторонам.

Только вокруг сплошь голые поля, спрятаться негде.

– Все! – раздался насмешливый ответ из-под черной маски, а вот четверо его подельников походили на мраморные статуи, ни одной эмоции, ни одного движения.

– Жадные выродки! – возмущенно прорычал один из коммивояжеров, сноровисто выхватив из-под облучка арбалет.

Одновременно с его возгласом над почтовым бриком вспыхнул защитный магический купол, кучер стеганул четверку коней, понукая рвануть с места. При этом второй охранник, который всегда сидел на крыше, запустил магический сгусток в перегородившего дорогу грабителя и следом – в его ближайших подельников.

Трое в черном отпрыгнули в сторону, ловко уйдя с траектории летящей в них «шаровой молнии», упали на землю, перекатились и сразу же вскочили на ноги. Синхронно с ними двое других грабителей запустили темные сгустки вдогонку почтовому транспорту, однако защитный купол выдержал и отклонил боевые заклинания в обратку. Следующими разрядами «маски» запустили по коммивояжерам, столь бесстрашно попытавшимся защитить свое добро. Только их бесстрашие было напрасным, ведь двигались они не в пример медленнее, суетливее, руки тряслись. Арбалет даже выстрелить не успел, как его хозяев порешили.

Я замешкалась из-за прошившего мое тело минуту назад отголоска темной магии, знакомой до панической икоты по многочисленным покушениям. И за расправой наблюдала в состоянии заторможенности и захлестнувшей сознание волны ужаса. Смотрела, как почтовый брик, вырвавшись из окружения, уносился прочь с места боя. А двое пожилых предпринимателей падали сломанными куклами. Один вывалился из брички прямо под копыта метавшейся пары лошадей. Второй упал навзничь на баулы с товаром. И то, что оба мертвы, сомнений не было.

– Ну что, сова, набегалась? – выплюнул со зловещей и слишком предвкушающей ухмылкой один из убийц.

Мгновение на осмысление сказанных темным магом слов – и ступор, сковывавший мое тело, исчез. Впрочем, как и вопрос, откуда в сердце Дарглана – страны оборотней, на дух не переносящих чужаков, особенно темных, появились столь профессионально подготовленные грабители. Причем, на оживленном тракте. Грабители, которые, напав на почтовый брик, частенько перевозивший ценные или важные отправления, даже не попытались его остановить. И легко отпустили, всего лишь обменявшись с почтовиками парой заклятий, словно подстегивали их убраться подальше. Зато беззащитную девушку вон с каким предвкушающим азартом обступили.